В миноре… Поэзия и проза

В миноре…

Поэзия и проза

Людмила Болотнова

Редактор Игорь Михайлов

Фотографии Людмила Болотнова

Корректор Виолетта Эль Шейх

Корректор Дарья Лепихова

Верстка Дмитрий Горяченков

Дизайнер обложки Людмила Болотнова

© Людмила Болотнова, 2020

© Людмила Болотнова, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-5945-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Фуэте, гран-па, ритурнель

Летний сад, усыплённый зимою,На перилах подтаявший снег,И мосты над промерзшей Невою,Как надежды безудержный взлёт…

Литературная поступь Людмилы Болотновой легка. Она, словно пришла, чтобы не обременять никому существование. Наверное, это в ней и ее стихах от балета.

«Надежды безудержной взлет» я сделал бы эпиграфом всего ее творчества.

Мое знакомство с Людмилой началось еще с журнала «Литературная учеба», куда она принесла свои переводы. Пришла легкой поступью балерины. Хрупка, бесплотна. И звонила, справляясь о том, что пойдет или не пойдет, тоже очень спокойно, словно пролетая в прыжке мимо восьмого этажа офиса на Ново-Дмитровской.

Бывают авторы очень надоедливые, а она, словно и не просила и ничего. Таких авторов в журналах не любят и забывают быстрее, чем они закрыли за собой дверь. Но именно поэтому я начал вчитываться в ее строки:

Иль это мне только снится?Воздух с Фонтанки сырой,И фонарей вереницыТихой ночной Моховой…

Потом были переводы с немецкого, Рильке, Людмила много общалась с Евгением Витковским, потом был журнал «Юность», где от слова «балет» в глазах главного редактора загоралось кошачья лукавость.

Многие поэты, писатели – люди довольно случайные в литературе. А Людмила, несмотря на свою легкокрылую страсть к танцу, музыке, не претендуя на внимание широкой публики, пишет, плетет кружева. И вот – уже книга, скроенная из кусочков, стихов, прозы, эссе, словно бенефис актрисы.

И если раньше ее присутствие поражало необычайной тайной отсутствия тяжести, давления на читательское восприятие, то теперь этот «безудержный взлет» стал еще невесомей, но строже.

Как будто шутки насчет происхождения ее творчества из легкомысленного жанра танца уже не актуальны. А в итоге: книга, разбитая на музыкальные фрагменты и такты, чтобы читатель не искал за всем этим массивом подвоха. А следовал ритму, заданному автором.

Я следую этому ритму давно. Любовь Людмилы к Питеру соединила и меня с нею в каком-то безумно-вакхическом танце. Питер откликнулся на ее минорный настрой, а я родился в этой таинственной паутине, сплетенной из узорчатых решеток Летнего сада, черно-белых теней и оттенков.

Мне кажется, что по количеству жанрового разнообразия Людмила сделала гран-па. Тем интереснее читателю будет очутиться в атмосфере ее импрессионисткой манеры письма, когда сюжетная линия движется не по законам логики, но – чувства или даже впечатления. Настроения, музыкального такта. И все звучит «смычку воздушному» послушно:

Словно маленький факел страсти,Её юное тело трепещет.О, ты слышишь? Конечно, ты слышишь!Не тимпан – дождь о стёкла бьётся…

Или:

Декабрь. Сумерки. Стамбул – «Ночь, улица, фонарь, аптека…».

Завороженный зритель зябко кутается в кружевную печаль ее сновидений…

Игорь Михайлов

СТИХОТВОРЕНИЯ

Питер

*****Этот воздух сладостный,Ранящий гортань.Невский, обжигающий,Радостный дурман.И туман, сплетающийЗолотые сны.Горький, не стихающийПривкус лебеды.*****Ты видел ли, как умирает лунаВ дремотный предутренний час?И знаешь ли, как угасает мечтаНа зыбкой границе из яви и сна?Немного ещё – и серебряный звонПрольется в глухой синеве,По улицам тихим шептанье пройдет,И вздрогнут перила мостов.В ознобе предутреннем перекрестки,И окна домов, как глаза,Спросонок глядящие удивленноНа чудо рождения нового дня.*****Я люблю этот миг,Миг прощанья со светом,Когда ночь темным флеромУкрывает дома,Песню белых снежинок,Фонари и деревья,Шелест шин об асфальт.Летний сад, усыплённый зимою,На перилах подтаявший снег,И мосты над промерзшей Невою,Как надежды безудержный взлёт.Я люблю этот миг,Потому что нежданноС темнотой подружились дома,И перила каналовИзвилистой тайнойГородские плетут кружева.*****Купаясь в закате, и пробки в воздух!Розовой влаги пенистое забытье!О, где вы, мои Царско-Сельские будни?!Где каждый день праздник, и льется вино!О, где вы, мои друзья и подруги!В глазах ваших звездных рождался рассвет.В замерзшем окне Петербургские вьюги,Восторженных слов фейерверк…Белые ночимоих своеволий!Белые ночи вещих безумств!Красным огнем сокрушающей жертвы,Белых ночей растревоженный сон.Сажень заката. И выстрелом в спину,В муке последней синеющий рот.В мягкой земле вязнут серые шины,В рыжую глину вдавлен чёрный сапог.Купаясь в закате, как в приступе боли,Изнеженным телом ложась на свинец.Пощады не будет. Как в свежую рануНа рыхлую землю ложащийся снег.*****Бледно-лиловые тениВ сумерках старых аллей,В воздухе запах сирени,Шепот столетних ветвей.Иль это мне только снится?Воздух с Фонтанки сырой.И фонарей вереницыТихой ночной Моховой.Что эти волны скрывают?Дремлет в Лебяжьей вода.И Инженерного замкаСтрогий безмолвный фасад.Чудятся звуки шарманкиВ старых колодцах-домах,Мимо мелькнувшие санки,Блеск эполет из окна.Ты временам неподвластен,Город разбитых надежд!И на Дворцовой, как прежде,Ангелом поднятый крест!Друг, и награда, и мука,Вечная боль и мечта.Город величья и силы!Город святого Петра!*****Музыки тихой печальный напевНочью ненастной меня растревожил.Звуки стучат в моё сердце, как в дверьгости случайные – требуют крова.Все беззащитны пред этой бедой:Жизнь – снег в ладонях. И медленно тает.Не ухватиться, не задержать,Как эти звуки она исчезает.Санкт-Петербург, 1993 г. – Москва, 2010 г.****Невидимых слез я узнала ненастье,И злобы безмерность, и призрачность счастья.В дороге далекой, без света скитаясь,Узнала я жажду. Еще я узнала,Как лед обжигает.Из крика и плача я видела море,Нелепого страха бездонную пропасть,Бесчисленных звезд равнодушные стаи.Теперь я узнала, как свет умирает.В оконный проем я шагну незаметно1.И кто нам судья? Усмехается Вечность…А люди, вы – слепы! И ум ваш – нелепость!Оконная пропасть. И бездна из света…Листок на ладони – вся жизнь:Ее времени ветромНесет в неизвестность.****Город моего сиротства,Переменчивой судьбы.Голод,Как ножом по хлебу,Вырезающий из сердцаЗолотые сны, мечты…

Воспоминания о несбывшемся

Питер

1.

Весь этот город, словно притча

О неисполненной мечте…

*****Люди бредут по бульварам,Мчатся машины в дождь,В полночь звоны трамвая,Вдали шаги чьи-то тают…На мокром асфальте листья.В молчанье застыли дома.*****Город пустынный, тёмные улицы,Старый подъезд с фонарём у двери…Воспоминания об ушедшемВ воздухе,                в воздухе                               у Невы.Снег на ступенях гранитных,Медленный спуск к воде,Окон пустые глазницы,Бред усталый во сне.Каре на Сенатской… И снова —Медленный спуск к воде.Город пустынный, тёмные улицы,Звон трамвая застыл вдали…Воспоминания о несбывшемсяВ воздухе,                в воздухе                               у Невы.*****Не разорвались цепииз предрассудков и лжи.В дремотном тумане буднеймы утопили сердца.Как умирают деревья,разрушаются города,Истлевают древние книги —Так исчезает душа.Весь этот город, словно притчаО неисполненной мечте.2.

Снег – таинство в ночи.

Под фонарями тени бродят. И в тишине

Я слышу сказку грустную деревьев….

*****Снег, снег, снегФонарей свет.Вдаль,              вдаль,                           вдальПо улицам, как встарь.Город немой, Ты укрылТайну от наших душ.Только в слепой ночиТихо мне шепчет снег,Падая на ладонь,Сколько великих сердецВ Вечность Ты взял с собой!Сколько страданий и слёзТы в себе схоронил.Город мечтаний и грёз,Ты нас – заворожил.Нет уж душевной тревоги,Лишь Достоевского тень,Вместо Петровой мощиДикого бунта тлен.Ангел крестом не спасся,Цвет изменила Нева,По площадям скитаясь,Призрак пустился в пляс.Призрак былого величия,Призрак великих дел,Алые флаги колышетПризраком перемен.Новых апостолов лица,Новых пророков – толпа.Длинною вереницейТянутся их дела.Наши с тобою судьбыВременем перепаханы,И мы с тобою – не судьи,И не свидетели даже.Просто в потоке улиц,В мешанине домов и лицМы с тобой – гладиаторыБез крови и пик.*****Незаметно свеча угасает.Вереницей проносятся дни.Не столкнутся вчера и сегодня,Не сведутся с концами концы.Обретенного – больше потери.Еще больше, увы, не сбылось.И синица в руках – искушенье,Серый призрак, скрывающий ложь.Снег – таинство в ночи.Под фонарями тени бродят. И в тишинеЯ слышу сказку грустную деревьев.3.

А может просто ночь нам растревожит память:

В висках стучит, проснувшись, боль,

Надежда снова горло сдавит.

****Случайные встречи, слова,Застрявшие в горле рыданья…Пустующих окон глазаРазмыты следами ненастья.Безумных машин языческий ритм.И люди на тротуарах…*****Там Заратустра говорил.Здесь Ницше повторил.Быть может, все пророки, вы —Лишь только чудаки?Быть может. Ну а может быть,Для нас нормальны дураки?Быть может, глупостьВ ранге добродетели,Шипит со всех сторон,Что всех инакомыслящих —Либо в костёр,Либо в дурдом.Быть может, нужнопросто жить?А может быть,И вовсе ни к чему?Нас учат правду говорить.А как её найти?Быть может,Кто-то там сообразил,Как мир преобразить?А может быть, он был шутник —И просто пошутил?Он пошутил – и я шучу,Об этом говоря…Быть может.Ну а может быть, мы всеВаляем дурака?А может, просто ночь, нам растревожит память?В висках стучит, проснувшись, боль.Надежда снова горло сдавит.4.

Туман из дней. Ненастье суеты.

И не дождаться Воскресенья!

На самом острие мечты

Со дня Творенья…

*****В колеблющемся пламени свечиРасплывчатые лица. Наш разговорБез смысла и конца. Дым сигарет.А за окном – затихший город.По замкнутому кругу жизнь идёт.На привязи – желаньевслед за жаждой.****Кого-то держит в лихорадкеНелепый страх. Кого-то леньХватает за руки, за пятки,Кого-то за сердце – тоска.Кого-то колесует страсть.Кому-то сковородка,А вместо масла и огня —тщеславие или юродство.Кто – на дыбах своей мечты,таланта или глупости,Кто – от ума всегда в жару,Кто – в холоде от одиночества.У каждого своя судьба.И мера мук. И мера счастья.У каждого – свое ненастье.И лишь душа – одна.Душе – полёт. Но тянет телоК земле. И муки не унять.В нас страх таится от рожденья.Но лживые уста не могутЗаставить сердце замолчать.*****Город дождем окутан. Дома в пелене тумана.Люди – тени пустые – скользят по тротуарам.А я вижу луг зелёный. И голубое небо.И солнце…Весь этот город словно притчаО неисполненной мечте.

Времена года

Вступление

Бред мой детский, страшный бредС роковой развязкой.Заметет метелью днейЛета солнечную пляску.Строгий мрамор холодов,Готика ненастья…И бесшумно белый снегЗаметет дорогу к счастью.

Осень

Унеси мою печаль, ветер!В листопаде закружи память.Это прошлому дано канутьВ сумраке задумчивых деревьев.По аллеям размечи, ветер!Вихрь шуршащих, золотых листьев.Зашепчи слова, что отзвучали,И не дай безумию продлиться.Только ветер резко, неотступно,Вслед кидает мне охапки листьев.Только листья, тихо опадая,Словно шепчут, тайн не выдавая.Но мне ведомы иные тайны.Отголоски слов тревожат сердце:Чья-то боль, отрада и страданьеРастворились в воздухе вечернем,Задержались в песне листопада.И я знаю, листья опадая,Повести не выдадут случайно.Только ветер, только листья таютВ воздухе, как жесты отрицанья.сентябрь 1989 г., Москва*****На тропинке шуршащей листвойОтражаются наши следы.Долгий путь по аллее пустойВ золотую прохладу листвы.И так сладко без прошлого жить,Забывая и радость, и боль.И так просто – лишь выдох и вдох, —Долгий путь по аллее пустой….Легкий ветер играет листвой,Что-то тихо шепнет у виска…И все то, что смятением жглоСловно листья сейчас под ногой.октябрь 1989 г., Москва*****

Страшна как смерть любовь

Посмотри сквозь сумерки окон,Как тоскует бездомный ветер!Нет покоя душе в этот вечер,Нет покоя от ветра деревьям.Это время развернутой книгойО голубке с любовью шепчет,Ее преданном, нежном сердце,Что любовью царя покорило.О, ты слышишь? Конечно, ты слышишь!Дождь о стёкла бьётся сердито,А в душе твоей в пляске мечетсяРыжекудрая танцовщица.Словно маленький факел страсти,Её юное тело трепещет.О, ты слышишь? Конечно, ты слышишь!Не тимпан – дождь о стёкла бьётся…И сочится сквозь сон столетийРыжекудрой голубки песня.

Зима

И не будет мной сказано сноваЭто слово, последнее слово,Как залог нами прожитых дней.И порукой нам будет разлука,Долгих дней безмятежность и скука,Где нет больше ни встреч, ни потерь…Так зачем? В эту даль без названья,Где в беспамятстве ожиданья,Отголоски несбывшихся встречТак мучительно тянет. И снова,Мой загадочный Казанова,Перекресток двух странных дорог.Только ветер… порывисто дышит.И далёкий, но близкий услышитМой прерывистый монолог…Но ответить не сможет…                        И не сказано сноваТо последнее, странное слово.И дороги не будет назад.январь 1991 г.*****И снится дыханье зимыВ ласкающем воздухе лета,Блестящий покров тишины,И синий студенистый вечер.Прозрачная льдинка заката.Сквозь сумерки длинных теней,Пунктиром идет по бульварамОранжевый след фонарей.Узорный оконный проем,И дом, словно терем из сказки.Чугунная проседь дверей.Деревья. Галдящие галки.И вечер, исполненный счастьем,Хрустящий, волшебный, земной.В глазах твоих тайна. И сноваДарована встреча судьбой.Но знаю, свободы не даст,Зима моему своеволью —Движенью навстречу тебе,Кто стал и любовью, и болью.По снежному девству, сквозь холод.Века и века, как следыВ снегу. Угасающей. В полночьСтупающей тихо мечты.*****Снега легли. Земля спала. Казалось,Над упокоенной мечтой, снегамиНадежда слалась. И верилось,разлуки нет. Лишь дни… летели…Над чашкой кофе за столом,в словесной пыли,Ни весточки издалека,Лишь – дрожь в мизинце…Без слов, намеков и вестей —двоих единство.И, незамеченный никем,Звук – тихо длился.Снега лежали за окном.Земля спала.Ей снилось лето.1989—1992 гг.

Весна

Полуоткрытого окнаКачает ветер занавески.Весенний говор голубей,И солнце светит сумасшедше.Ещё чуть влажная земля,И ветки чёрные деревьев,Едва заметная листва,И прелый запах старых скверов.Припев:Опять насмешница судьбаСтолкнула нас. Зачем? Не знаю…Полуоткрытого окна                        В прошедшееНам память не прощает.И эта давняя весна!Цветок, забытый где-то в книге.Ни аромата, ни тепла,Лишь жёлтый след хранит страница.И все же, тоненькая нитьСоединяет нас с прошедшим.Полузабытая печальРасправит крылья на рассвете.Припев:Опять насмешница судьбаСтолкнула нас. Зачем? Не знаю.Полуоткрытого окна                        В прошедшееНам память не прощает.*****Смотрю – черты знакомыеНеведомо откуда.Из синевы, из марева,Как отголосок чуда.И оживают в сумеркахСквозь дуновенье легкое,Как тихая мелодия,Глаза печально кроткие.Темно, темно, но в доме томОпять свеча зажженнаяДрожит, дрожит, и, как сквозь сон,Зовет душа смятенная.В проем окна – видениеДвух крыльев белоснежных,Из синевы, из тягости,Из грусти предвечерней.*****Сон встревожен полночной загадкой,Держит память забытый кошмар.Холодок у виска. И внезапной,Новой мысли волнующий жар.Эта мысль, проникая в сознанье,Прогоняет нависшую тень.За окном золотится Исаакий.Круглый стол. На нем ваза. Сирень.В зыбких сумерках тает смятенье,Очертанья предметов ясней…Крыльев шум. Это ангел-хранительОпустился к постели моей.Отошло. Растворилось. Исчезло.В предрассветной рассеялось мгле.Ветхим рубищем сброшено с тела.И легко я вздохнула. Во сне.

Лето

Одиночества тихая тайна,Приоткрытая в прошлое дверь,Тихий шепот в оставленной зале,В зеркалах промелькнувшая тень.Редкий дождь в зыбких сумерках летаУ границ наступающей тьмы.И сквозь пыльные, тусклые стеклаЕго капель размеренный ритм.И без спроса, сквозь тусклые окнаРастворяется в комнатах ночь.И, сквозь памяти тусклые стекла,Сердце вновь растревожила боль.Эта боль – отголосок давнишнейНе прошедшей, не стихшей беды.Эта боль – оживающий призракПритаившейся в сердце мечты.*****Ночь подступает. Голова усталоСклоняется над письменным столом.И лунный диск, со мной играя в прятки,Сквозь стаи туч маячит над окном.Вновь тишина над миром полусонным,И старый сад неровно лижет тень.Лишь соловей – неистовый влюбленный —Лиловых звуков распускает трель.Душа сейчас спокойствием полна.Луна смеется, комнату лаская,И тени отступают по углам,Суть неземную на мгновенье обнажая.И в этот час я вызов твой приму,Мой враг старинный с профилем орлиным.На подоконнике лежит твоя рука,И на манжете изумруда глаз змеиный.Погашена последняя свеча,И оживает сумеречный сад.В окне открытом – «Лунная соната»…Вплывает в ночь из прожитого знак.Кустом сирени расцветает повесть,Узор дрожащих бликов… Явь? Иль сон?Но дальше, в ночь, в сумятицу мгновений…И бесконечен наш давнишний спор.Твой путь жестокой страстью был отмечен.Восточной ночи помутнело волшебство.И в яд безудержных стремленийПереродилось дивное вино.Но ночь-вещунья лунным наводненьемВскрывает шлюзы прожитых невзгод.Уносит прочь, в сумятицу мгновенийТвой образ. Навсегда. С моей дороги.                                                             В ночь.*****Этот дождь – собеседникИ последний товарищ,Что опора в разлукеИ надежда в прощанье.Тёплый ливень июньский,Кроткий и безмятежный:Утешающий, ранящий,Лечащий душу.Но струны не хватаетНа гитаре старинной.Знать, окончена песня,Только дождь беспрерывный.Тёплый дождик, поведай,По дороге размытойВозвращаются ль песниИз страны без названья?Возвращаются ль звуки?Оживают ли взгляды?Эхом древних преданийкапли бьются о стёкла,Словно пальцы столетий.

Послесловие

Романтикой и болью,Потерянной мечтой,Увядшей красотоюИ радостью живойДоносит сквозь столетьяСтаринная печальВечернюю молитву —Предвосхищенье сна.Предчувствие победыНад множеством удач.Последнюю отраду,Бессмертия печать.октябрь 1989 г., Москва

Quasi fantasia

Белая птица

Я хотела упасть и разбиться,но меня подхватила                        белая птицаи спасла от неведомой смерти.На простор меня вынесла тихий,На утесе, травою покрытом,Положила. Сама села рядом                        И крылья сложила.Отдышавшись, её я спросила:«О, зачем же ты, белая птица,Не дала мне упасть и разбиться?О, зачем же, небесная птица,Не дала мне сейчас погибнуть?Разве в жизни еще раз смогу яЭтой пропасти в пасть шагнуть?И уже не решусь я, слышишь,Равнодушно свечу задуть?»Мне ответила белая птица:«Ты от слабости хочешь разбиться.Тот, кому недоступно небо,В темной бездне ищет ответа.Нужно к солнцу, не вниз стремиться,И не падать – летать учиться.Посмотри! Мир прекрасен и чуден!Ты же знаешь, что пропасть бездонна,И назад невозможно вернуться».Я уснула под песню моря.В мягком свете рассеялась горечь.Непонятная светлая силаРазлилась в безлюдном просторе.

Всадники

Так пелись старыми людьми

о всадниках загадочных стихи.

Они слагали гимны и баллады:

святых писаний были в них черты

1.Вот послушай, веселье оставив,Отчего час печален закатный,Отчего так тревожен разум,Ожиданьем охваченный странным.И, как в старой легенде поётся,Уж не вспомню во сне или въяве,Только знаю, что всё повторится.Не с тобою, так с тем, кто рядом.Вот послушай, что в час закатный,Когда солнце за горы садится,Всадник в красном с известием скачет,Всадник в двери твои постучится.Стукнет трижды – и сердце сорвётсяВ пустоту, вдруг в тоске замирая:То судьбы твоей вестник, послушай,Всадник, в час заката печальный.Поднимая тяжелые веки,Пыль сомнений и сумерки буднейРазгребая, пути очертаньяВитязь в красном душе открывает.Прозревая сквозь боль и смятенье,Глядя в омут глазниц бездонных,Молча, настежь откроешь двериГостю странному в час урочный.Но беззвучно в лучах закатныхРастворится вечерний посланник.Розовея в вечерней прохладе,Белый свиток к ногам твоим ляжет.Наступая, вечерний воздухРастворяет тревоги знаки,И прозревший, не на смерть ранен,Лишь покоем навеки оставлен.2.Слушай дальше: ночью однажды,Не сливаясь с ночною прохладой,Всадник в белом у окон встанет,Всадник снова тебя поманит.Плащ его белизной сияет,Только крест на груди могучейГоворит – он не призрак бесплотный,А посланник из вечных далей.Конь его светло-серой масти,В белой гриве ветер блуждает,Бьет копытом своим о камень,Искры солнечные высекая.В оглушающем воздухе летаАроматы старинных преданий…Витязь в белом протянет свитокИ в проёме окна растает….В ночь откроет оконные рамыБеспокойный порывистый ветер…И на свитке, оставленном гостем,Знаки огненные проступают.*****У жаркого каминного огняВ старинном доме за чугунною оградойНа Рождество мне явится мечта:На низком столике перчатка голубая,Звезда взойдет в преддверии креста.Камин тяжелый. Темное виноПоблескивает в дымчатых бокалах.Ты явишься мне путником усталым,Промокший плащ свой сбросив на ковер.Ты впустишь призраков в высокий гулкий зал,В неверный блеск каминного свеченья.А за окном беснуется метель,Ревет и воет снежное смятенье.И тени проплывут передо мной,Их судьбы, страхи, детские волненья…Свечей старинных аромат. Чадит.Но растворяются мои сомненья.Ты, посланный в наш сиротливый мир,Из светлой радостной неволи,О, гордый дух, бестрепетный софист!Но веры больше нет твоей крамоле.И вот они столкнулись – два клинка,Безжалостные к застарелой фальши.Дешевый фокус больше ни к чему,Копыто спрячь, магистр чернейшей масти!Не завладеет разумом моимСарказма твоего пленительная бездна,И не испытывай моей глухой тоскиПознания надеждой бесполезной.Ты путник средь унылого жнивья,Моя ж печаль светла и бесконечна.А свиток убери свой со стола.В чернила кровь не превратить, конечно…Вновь тени предо мною проплывут,Твоим рассказом вызваны из бездны —Тот застарелый сумрачный недугСердец погибших – гордых и мятежных.И вот опять: старинная мечтаВ том доме за чугунною оградой…Метель ревет. Но чудится веснаЗа тихим занесенным снегом садом.Я знаю, в сердце тайное живет,И в жилах просыпается смятенье:Чудесный сад, весь полный тишиной,И девочка-весна в гирляндах роз нежнейших.Но оплывает толстая свеча.Камин погас. Метель утихла. Утро.Смотрю сквозь сон в промерзшее окноИ легкой судорогой зевок: «Неужто?»В размытом свете утра – гулкий зал.Шум улиц снова ударяет в стекла.Я, усмехаясь, трогаю висок:ночная чехарда… Но вот опять:На низком столике перчатка голубая,И два бокала, недопитые, вина…

Факир

Солнце полдня пик уже прошло.На базаре собралась толпа.Вот факир слепой. На нем чалма.На песке пред ним в мешке змея.Флейтой заворожена змея– В сладострастном ужасе толпа—Пестрой лентой выползает из мешка,Как сама бесстрастная судьба.Слеп факир. Для змей беззвучен мир.Но в сплетенье первозданных силИх соединил дрожащий звукВ поединке страсти и судьбы.Одному – печальной флейты власть.В гибком танце мечется другой.Чертит тело пестрое змеиНа песке судьбы рассказ немой.Страсти ядовитый меч блеснет,И смертелен пестрой ленты взлет…Лишь на время заворожена судьба.Не тревожь ее немой покой.Но закат пылает за горой.Поединок близится к концу.И уже не чертится змеейНа песке судьбы рассказ немой

Песня сирены

Куда ты спешишь! Одиссей! Одиссей!То голос блаженства и мирной неволи.То горестный голос безумной надежды,Печальной колдуньи далеких столетий.У звезд недоступных я силу черпаю,У моря – безбрежность блаженства и боли.В их чудном сплетенье забудешь стремленье!О, не торопись навстречу скитаньям!Иль может, ты мнишь, спасенье – канаты?Безумец! От жажды спасенье найдешь ли?От жажды безумного вольного счастьяНа дне океана спасенье! Запомни!Ты жалкий фигляр! А не муж, и не воин!Они либо гибнут, соблазну вверяясь,Иль в бурю страстей, словно в море кидаясь,Смятение в сердце своем побеждают.И самое страшное есть в нашей жизни,И радость, и боль, и спасенье, и мука —то память. И с нею ты сладить не сможешь,своею же хитростью к мачте привязан.Опомнись, безумец! Уж лучше погибнуть,Чем с жаждой несбыточной вечно бороться.Знакомый со страстью, узнает измену!О, не торопись навстречу страданьям!В дорогах земных, в суетливых победах,Клеймо моей песни тебя обездолит.Знакомый с мечтою, узнает смятенье.О, не торопись! Заклинаю! Останься!*****Снова сможет поведатьТихий голос, поверь,Тайну долгих столетийНаших горьких потерь.Тайну звездных просторов,Безмятежной зари,Одинокой пустыниМоей древней тоски.Где порок и прозренье,Добродетель и страсть,В диком танце стремленийПолутени игра.Где старинная песняЛьется плачем в песок,И лозой винограднойПрорастает в ней вновь.В землю звуки стекают,Словно капли воды,И в лозе созреваютЯгод бархатных сны.Корни в землю уходят,И земли древней скорбьВ соках дерева бродит,Зреет радость-любовь.Опьяняющей ласкойБлещет влага вина!Упоительной сказкойЗолотого огня!