Песчинки счастья

Песчинки счастья

Константин Шанцев

© Константин Шанцев, 2022

ISBN 978-5-0051-5900-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

День первый

Он открыл глаза и увидел небо. Ярко-синее, с плывущими по нему лёгкими облаками.

– Красиво, – подумал он, и эта мысль резкой болью отдалась в его голове.

– Такое чувство, что я вчера пил. И очень много…

Над ним пролетело несколько ворон. Необычно большие птицы заставили его немного напрячься.

– Хм, а почему я не дома? И где я?

Все эти мысли клубком завертелись в его голове, отчего в желудке, казалось, появилась новая форма жизни. Кое-как приподнявшись, он слегка оторопел. Окрестности ему определенно были незнакомы.

– Пил! Точно! Это ж надо так угораздило куда-то забрести…

Тут его взгляд зацепился за человека, который лежал в кустах метрах в десяти от него.

– Ой, плохо как лежит. Если бедолагу начнет рвать, то он может и захлебнуться.

От этих мыслей его самого чуть не вырвало, но он заставил себя идти к лежащему человеку. Шатаясь из стороны в сторону, он приближался к человеку.

– Эй, дружище! Вставай! Лёжка на холодной земле здоровью вредит!

С этими словами он постарался перевернуть человека.

– Давай, вставай! Так и простудиться…

Не договорив фразу, он в ужасе оттолкнул человека. Точнее, тело человека. То, что со здоровьем у того уже не будет проблем, говорили раны на его груди и аккуратное отверстие во лбу.

– Блин, как в кино. Обычно там всегда одно отверстие и посередине лба, – как-то уже отвлеченно, словно во сне, подумал он.

Секунд тридцать он стоял и смотрел на тело.

– Надо куда-то позвонить, сообщить… Ага, но куда и чем? Может у бедолаги в кармане телефон есть.

Обшарив тело, он уселся прямо на землю и начал рассматривать то, что нашёл. Пистолет, горсть патронов, аптечка, грязный бинт, пузырек с настойкой йода, чёрствый сухарь и непонятного рода предмет. Этот предмет заинтересовал его больше чем пистолет, хотя оружие он видел только в кино да в пневматических тирах стрелял пару раз. Предмет был похож на телефон, но какой-то особой конструкции: по бокам усилен защитными накладками, довольно прочный на вид.

– Хм, явно не узкоглазыми делался… Что же это за штука такая?

Тыкнув из любопытства пальцем в экран, он с удовольствием отметил, что аппарат работает, так как включилась подсветка.

Появилась надпись: Жека Шумилов.

– Наверное, владелец, – подумал он.

Погиб. Локация «Янтарь». Огнестрельное: грудь, голова.

– Точно, владелец, – даже как-то обрадовался он, – вот же и раны на груди и на лбу. Огнестрельные. Только что такое локация «Янтарь»? Пионерлагерь, что ли?

– Ладно, надо как-то выбираться отсюда. Надо найти людей. Живых…

Поднявшись, он выключил прибор и стал распихивать по карманам найденные предметы. И только сейчас он сообразил, что в его карманах нет ничего: ни паспорта, ни ключей от дома, ни денег. А когда он положил патроны в карман брюк, то обнаружил, что даже пуговица исчезла. Впрочем, уже без удивления, он обнаружил, пропажу пуговиц и на куртке.

– Ладно, потом обдумаю это…

Оглядевшись по сторонам, он увидел на горизонте постройки, отдаленно напоминающие корпуса огромного завода, стоящие на холме, а перед ними в низине стояла странного вида постройка, напоминающая какое-то укрепление из фантастических фильмов. Возле нее прохаживалось несколько человек.

– О! Люди! Живые… Правда, кажется, все с оружием, но и у меня тоже есть пистолет. Хотя вояка из меня еще тот…

С этими мыслями он брел в сторону постройки, перешагивая небольшие лужи и обходя те, которые побольше. Немного не угадав с расстоянием, ему пришлось сделать небольшой крюк, так как вблизи оказалось, что постройка обнесена забором из прочных стальных прутьев, протиснуться через которые было невозможно. Люди, охранявшие постройку, с интересом наблюдали за ним. То, что это охранники, он даже не сомневался.

– Хорошо, хоть не стреляют, – подумал он.

Подойдя к воротам, он увидел аккуратное черное отверстие ствола, направленного в его сторону.

– Ты кто такой? – спросил его владелец этого ствола.

– Я… Это… Н-н-не п-помню… – заикаясь сказал он.

– Странный ты какой-то, хоть и не похож на зомбока.

– На кого?

– На… А впрочем, иди в бункер. Там ученые. Может ты им понадобишься. В качестве образца, ха-ха-ха, – засмеялся охранник.

– Н-н-ну, и ш-шуточки у вас, – продолжая заикаться попятился он назад.

– Да, ладно. Шучу я, иди к ученым. Они любят такие загадки. Вот только ствол придется сдать.

– Кого?

– Ствол! Пистолет и патроны к нему, понял?

– А-а-а! На, держи.

– Подойдешь к двери, нажми кнопку вызова, а там следуй инструкциям. Усёк?

– Ага.

– Странное место, что и не говори, – думал он, подходя к бункеру.

Подойдя к двери, он нажал кнопку вызова.

– Ничего себе дверца! Такую и танком-то не вырвешь.

Но его мысли прервал искаженный динамиком голос:

– Кто там?

– Э-э, здравствуйте!

– И вам не болеть.

– Я… это… не знаю как сказать… это… потерялся…

– Что, простите?

– Ну, вроде как заблудился…

– Интересно-интересно… Что ж входите. Только в тамбуре вам придется пройти процедуру обеззараживания.

– А это не больно?

– Не волнуйтесь, процедура проводится сжатым воздухом с небольшим процентом антисептика.

С этими словами дверь, слегка скрипя, открылась и он вошел в тамбур. Дверь плавно закрылась, раздались щелчки замков, и в тамбур, шипя как сотни разъярённых змей, начал подаваться воздух. Запахло каким-то средством. Не так чтобы сильно противно, но всё же. Шипение стихло и внутренняя дверь плавно открылась, пропуская его внутрь бункера.

– А здесь довольно просторно, – отметил он про себя.

– Проходи-проходи, чего рот раскрыл, – раздалось из угла, в котором стоял охранник, которого он сразу не заметил.

– А куда идти-то?

– Прямо по коридору, на повороте направо, там конторка. Иди к ней. Налево тебя все равно никто не пустит. Там мой брат стоит. Всё, иди.

Пройдя по указанному маршруту, он уперся в конторку, за которой какой-то пожилой человек что-то делал над каким-то прибором.

– Э-э, здравствуйте.

Цепкие глаза резко уткнулись в него.

– Так это вы потерявшийся?

Краснея, и чувствуя себя как школьник, ему только и получилось ответить:

– Ага…

– Так, так, расскажите-ка подробнее, молодой человек. Что вы помните? Как сюда попали?

– Так, это… не помню ничего! Хотя… Да, вспомнил! Я на заводе работаю. Или работал. Кажется, шёл домой… точно, со второй смены. А чтобы дорогу срезать, пошёл через парк… Дальше… дальше… Вспышка! И всё… Очнулся на земле. Тут неподалеку… Да, и там труп лежит… надо куда-то сообщить… ведь труп… это ж… серьёзно. У него было оружие… Я забрал, но тут… на входе к вам… забрали… И у него телефон был… такой интересный… как будто защищённый… серьёзный такой.

– Так, так, а голова болит? Ощущение повышения температуры? Ломота в теле? Какие-то жалобы на самочувствие? Заметили что-то странное?

– Стойте, стойте, не так быстро. Голова уже проходит, хотя болела очень сильно. Температуры вроде нет. Ломит шею и спину. Да и ещё какой-то привкус во рту, как будто железа, что ли. Странно то, что при мне не было ничего: ни паспорта, ни ключей от дома, ни денег, даже пуговиц и тех нет.

– Пуговиц, говорите. Металлические пуговицы были?

– Да, а что такое?

– А деньги и паспорт в чём были?

– Так это, в обложке самодельной. Я её сам сделал. Металлическую, чтобы паспорт не заламывался, а для денег тоже сделал металлический держатель.

– Всё ясно! Молодой человек, добро пожаловать в Зону! Пока не знаю как, но вы уже здесь. Вероятно, Зона хочет расшириться и, заодно, пополниться населением.

– Простите, где? Что за Зона? Она что, живая?

– Простите, молодой человек. Не часто, знаете ли, приходится общаться с людьми из-за периметра. Давайте попробую объяснить вам всё по порядку.

Так вот. Зона – территория, образно выражаясь, вокруг Чернобыльской атомной станции, с которой, после событий далёкого 1986, были отселены все жители находящихся поблизости населённых пунктов: городков, деревушек и поселков. Хотя это не совсем верное определение, но это не так уж и важно. Позже вы сами всё поймете, когда немного обживётесь здесь. Кстати, может быть, вы в чём-то правы – многие из людей, находящихся в зоне, считают её живой. Более того, некоторые считают её разумной.

Периметром здесь называют границу самой зоны. Кстати, сам периметр усиленно охраняется, поэтому ваше появление здесь уже само по себе довольно удивительное событие, так как проникнуть из-за периметра в зону можно лишь за огромные деньги либо по приказу правительственных организаций. Большими деньгами вы не обладаете, да и на правительственного человека тоже не похожи. Хотя… поживём-увидим. Не то, чтобы у нас здесь был «кризис доверия» ко всем. Обычно, за человека говорят его поступки, а вы, молодой человек, пока здесь новенький…

Людей, находящихся в зоне, называют сталкерами. Видимо, кто-то начитался творчества братьев Стругацких, но это только мое мнение. Так вот, сталкеры объединяются в группы или, несколько иначе, группировки. Таковых на территории зоны много, но самые известные «Долг» и «Свобода», хотя большинство сталкеров предпочитают не примыкать ни к одной из группировок. Есть и такие, которые предпочитают жить за счёт других и занимаются разбоем и грабежом. Также в зону часто наведываются и военные, которые проводят зачистки мутировавших животных, да и сталкеров вылавливают, так как нахождение в зоне людей категорически запрещено, за исключением научного персонала. Например, сталкеры, охраняющие наш бункер, в своё время тоже попались военным, но им предложили выбор: либо работать на нас, либо получить срок в другой «зоне».

В общих чертах, молодой человек, у вас небольшой выбор. Выбраться за периметр можно, но это будет стоить гораздо больших денег, чем стоит попасть сюда. Но если же вы попадетесь военным, то схлопочете немалый срок за незаконное проникновение на охраняемую зону. Хотя не исключен и худший вариант: можно поймать шальную пулю, быть съеденным каким-нибудь мутантом или попасть в аномалию.

– Аномалию? А это ещё что такое?

– О-о-о, на эту тему можно говорить часами. Самих аномалий предостаточно плюс к этому они, при стечении определённых обстоятельств объединяются и образуют новые с различными, порой, необычными свойствами.

Но рассказывать это одно, а увидеть своими глазами – совершенно другое. К тому же, насколько я понимаю, вы хотели бы вернуться за периметр? Судя по вашему выражению лица очень.

Я, как глава нашего научного лагеря, могу предложить вам определённого рода сотрудничество.

Поскольку сталкеры, охраняющие наш бункер необходимы нам здесь, как для обеспечения защиты, так и для хозяйственных нужд, они не в состоянии оказывать нам услуги по добыче образцов различных новообразований зоны. Вы говорили, что на трупе обнаружили пистолет и коммуникатор? Это хорошо, так как на это не придется тратиться. Поймите, мы не благотворительная организация, у нас очень жёсткое финансирование и за все потраченные деньги мы должны четко отчитаться. Наш техник переделает коммуникатор под ваши идентификационные данные, проверит ваше оружие и выдаст вам, в аренду разумеется, защитный костюм. Костюм простенький, но всё же лучше чем ваша одежда, как в плане защиты, так и по наличию пуговиц. Простите мой специфический юмор, но это так.

Для того, чтобы выбраться за периметр зоны вам необходимо, как минимум, выжить здесь. Для этого я попрошу кого-нибудь из сталкеров обучить вас по минимальным требованиям: владению оружием, отношениям с группировками, распознаванию аномалий, добыче артефактов…

– Простите, чего?

– Э-э, артефактов. Тех самых новообразований зоны, за которые мы сможем вам платить хорошие деньги. Предупреждаю сразу – работа ответственная и опасная. Вы вправе отказаться, но это значит, что ваше возвращение домой отложится на неопределённый период. К тому же, работая на нас, вы обретёте некоторый иммунитет к военным, так как с ними у нас заключено соглашение на оказание содействия. Ну, не буду вас заставлять давать ответ сразу. Обдумайте всё. Зайдите к технику, а он вас направит к вашему инструктору. Пока отдыхайте. Так, у нас сегодня вторник. Ага, времени у вас до утра субботы. А мне пора возвращаться к работе. Приятно было с вами пообщаться. До свидания.

– До свидания…

Ученый развернулся и пошёл в глубину комнаты к какой-то странного вида установке, а он развернулся и пошёл к выходу из бункера. Оказавшись на улице, он зажмурился от нестерпимо яркого солнечного света.

– Привет! Это зона тебя так приветствует, – сказал ему кто-то.

– Привет! – ответил он и, немного прозрев, рассмотрел говорившего.

– Это ты сюда попал через «рукав»? Повезло, что жив остался…

– Через что?

– «Рукав»! Существует версия, что зона, время от времени, разбрасывает в стороны отростки-щупальца. Мы их называем «рукавами». Вот одним из таких тебя сюда и забросило. Только раньше затягивало животных, да и тех мертвыми. А ты только не помнишь ничего. Сам живой и ни царапины. Но над этим пускай умники вот из этой консервной банки ломают свои головы.

Да, кстати, меня зовут Сенька Добрый. Я – твой инструктор. Так что пока ты будешь здесь, мне придется дать тебе несколько уроков, без которых в зоне пройти метров тридцать не получится. Твоя дорога сюда не в счет. Это сама зона пока сохранила тебе жизнь. За время твоего дальнейшего существования здесь она будет пытаться ее забрать. И я не шучу. Насколько я понимаю, как тебя зовут, ты не помнишь, но это, возможно, к лучшему. Зона сама даст тебе то имя, которое ты заслуживаешь. Ладно, пошли за твоим стволом, а потом к технику.

Техник оказался человеком плотным, но не толстым. Его короткие рыжие волосы резко контрастировали с черной бородой, в которой блестела седина. Осмотрев пистолет, техник неопределенно хмыкнул, разобрал его настолько легко, как будто почистил мандарин. После чистки, смазки и некоторого количества русских слов, которые цензура, обычно, перекрывает звуком «пи-и-и-п», техник собрал пистолет, вставил в него снаряженную обойму и поставил на предохранитель. Отложив пистолет в сторону, он принялся за коммуникатор. Осмотрев его, он констатировал:

– Семь часов. Не меньше.

– А что так долго, – поинтересовался Сенька Добрый.

– Ты, наверное, и не помнишь такую технологию сети Интернет как диал-ап? Так вот скорость нашего интернета примерна такая же. Прошивки на его коммуникатор у меня нет, поэтому нужно качать. Сам понимаешь, без неё это кирпич, а не аппарат. Я сделаю копии тайников и карт прежнего владельца. Энциклопедию поставлю нашу, ну и там накидаю всяких полезностей. С именем определимся позже, да и биометрию тоже потом сделаем. Сейчас берите костюм. Помоги ему правильно одеть его. Всё, идите и не мешайте работать. Пока.

– Угу, пока.

– Пока.

Одеваясь, он отметил, что костюм внутри похож на гидрокостюм, а снаружи на какую-то армейскую форму. Сенька помог ему затянуть многочисленные ремешки, подогнав костюм под фигуру.

– Одно из главных правил – ничего не должно выпирать, торчать или болтаться на костюме. Основные и часто используемые предметы должны располагаться на поясе. Всё, что не особенно нужно – на грудь. Редко используемое – в рюкзак.

– А зачем?

– А ты попробуй достать со дна рюкзака бинт или аптечку, когда каждая секунда важна для сохранения здоровья или даже жизни. Или, например, есть сталкеры, которые носят пистолет на груди, чтобы показать свою «крутизну». Так вот, откуда быстрее достать пистолет с грудной кобуры или поясной?

– Ну, думаю, что с пояса…

– Вот именно! Поэтому ты должен понять – все правила относительно существования в зоне написаны кровью людей, которые эти самые правила не соблюдали. Ладно, смотри, на левом бедре у тебя есть отсек. Сейчас он пустой, но ты должен положить в него стрелянные гильзы, и не меньше чем с полсотни.

– Зачем гильзы? А, понятно… Это вы так, типа, шутите…

– Никаких шуток. Насыпай-насыпай, пригодятся. Так… Хорошо. Пистолетом умеешь пользоваться?

– Ну, это, в тире стрелял… Правда из пневматики…

– Ничего, значит целиться умеешь. Пошли прогуляемся… Здесь недалеко.

Покинув территорию научной станции, они пошли еле заметной тропинкой в сторону заводских корпусов. Пройдя буквально метров двадцать, Сенька резко дернул его за рукав:

– Стой!

– Что такое?

– Смотри!

– Куда?

– Да прямо перед собой!

– А кто там?

– Да не «кто», а «что»?

– Ну «что»?

– Ладно. Достань пару гильз. Теперь брось одну вперед прямо перед собой.

Бросив гильзу, он не поверил своим глазам. Кусочек металла, пролетев пару метров вперед, вдруг замер на одном месте, раскалился докрасна, и… улетел куда-то вправо. Всё это произошло в какие-то мгновения.

– Что это было?

– Не было, а есть. Это аномалия «Трамплин». Что она делает, ты увидел. Можешь представить себе, что она сделает с человеком. Другой вопрос, как её обнаружить и, по возможности, безопасно миновать. Смотри, видишь то место, где исчезла гильза? Так вот, на траве имеется примятость, как будто там что-то лежало. А если присмотреться, то заметишь небольшое искажение воздуха по границам самой аномалии. Но для того, чтобы точно определить границы аномалии, как раз и нужны гильзы. Одна из твоих попала почти в центр аномалии. Несколькими гильзами можно определить границы аномалии, пробрасывая их по предполагаемому периметру аномалии. Расположение аномалии можно также занести в коммуникатор на карту местности, но это неактуально.

– Почему?

– Аномалии после выброса меняют своё расположение.

– После выброса?

– Да. Так называется одно из самых необъяснимых явлений зоны. Выброс сочетает в себе впечатляющее по красоте, но в то же время самое разрушительное порождение зоны, сравнимое по мощи, наверное, с атомным взрывом. После него не только перемещаются, возникают или исчезают аномалии, но и местами перекраивается сама территория зоны. Выжить в условиях выброса практически нереально, поэтому перед ним нужно найти нору и как можно глубже. Что такое выброс точно не знает никто. Над прототипами защиты от энергии выброса работают ученые из бункера, который мы охраняем. Беда в том, что им постоянно требуются образцы для исследования – артефакты, разного рода документы, которые можно найти в лабораториях по всей зоне…

– Ты сказал лаборатории?

– Ну да…

– А откуда здесь лаборатории?

– Смотри, до аварии в 1986 году на Чернобыльской АЭС, Министерство обороны СССР разметило здесь несколько своих военных баз, якобы для тренировки контингента в условиях приближенных к условиям ядерной или атомной войны. Но основной целью было обустройство нескольких секретных подземных лабораторий. Для чего они были нужны, до сих пор остается загадкой, но твоё воображение может придумать, что они тут исследовали. Близкое расположение ЧАЭС обеспечивало как энергией для оборудования, так и отличной защитой от окружающих – сам подумай, кто в здравом уме попрётся в запрещенный сектор, где военные патрули стреляли на поражение, к тому же радиационный фон уже тогда здесь был высокий.

Ситуация сменилась после аварии на ЧАЭС. Весь состав исследователей из лабораторий эвакуировали, сами лаборатории законсервировали, исследовательские проекты свернули. Но через некоторое время работа на некоторых лабораторных станциях была продолжена. Кто там сейчас работает не знает никто. Были желающие это проверить, но никто ещё не вернулся. Хотя по некоторым наблюдениям, около лабораторий нет ни охраны, ни серьезного радиоактивного заражения. Ладно, что-то я заболтался с тобой. Нам ещё много чему надо научиться, то есть тебе. Продолжим… Аномалий, вообще-то, немного, но очень много их разновидностей, которые получаются при объединении двух и более аномалий вместе. Такое случается, в основном, после выброса. Обнаружение аномалий – это пятьдесят процентов твоего выживания здесь. Еще двадцать пять процентов – огнестрельная подготовка, то есть твои навыки ведения прицельного огня по цели. Повторяю, прицельного, так как патроны здесь не то чтобы на вес золота, но всё же может случиться так, что тебе не хватит одного единственного патрона, который спасет тебе жизнь – подстрелишь ли ты какое-нибудь животное, чтобы насытиться, или поразишь врага, преследующего тебя или ждущего в засаде, или оставишь его для себя…

– В смысле, для себя?

– Разные бывают ситуации… Ладно, не бери в голову. Еще двадцать четыре процента составляет твое умение обращаться с аптечкой и артефактами, так как артефакты могут применяться как усиления свойств твоего организма, например, для создания вокруг тебя различного рода полей, изменяющих твои физические возможности – выносливости, прыгучести, пулестойкости или усиления метаболизма для быстрого заживления ран или вывода радиации из организма.

– Пятьдесят… двадцать пять… двадцать четыре… Девяносто девять… А еще один процент?

– Он не твой.

– Не понял…

– Это процент Зоны. Она решает, что с ним делать подарить тебе или, наоборот, отобрать. Этот процент на удачу – твою или твоего врага. А врагов тут много – и аномалии, и мародеры, и бандюки, и наёмники, и мутанты, но самый страшный – это ты сам.

– То есть как?

– Рано или поздно наступит момент, когда ты либо останешься человеком или станешь подонком, коих здесь немеряно. Самое страшное то, что ты не знаешь когда, где и как это может произойти.

– Не понимаю…

– Что тут понимать? Если ты нормальный человек, то, по идее, должен им и остаться. Но если ты насквозь прогнил, то хорошо, если рядом не окажется никого из твоих близких.

– Почему?

– Разное бывает. Брат брата предаёт… Ладно! Заболтались мы с тобой. Время, вернее Зона, покажет кто ты такой есть.

Так вот, пробрасывай гильзами периметр аномалии… Да смелее! Что ты как школьник однокласснице титьки мнёшь? Как правило, все аномалии имеют форму шара от двух до пяти метров в диаметре. Вот и бросай примерно на такой размер…

Не успев закончить фразу, Сенька остановился. Сунув руку в карман, он выудил оттуда свой коммуникатор. Прочитав что-то там, он улыбнулся и сказал:

– Ну вот, ты теперь Лаки. Не переживай, это пока к тебе такое имя приклеилось. Всё, не отвлекаемся, работаем дальше. Пробрасывай.

Истратив пару десятков гильз, Лаки уже приноровился примерно определять размер и расположение аномалии. Сенька одобрительно кивнул головой и сказал:

– Это хорошо, но не расслабляйся, ещё многому предстоит научиться. Пошли дальше.

Однако, сделав всего пару шагов, он поднял руку вверх с зажатым кулаком. Лаки остановился как вкопанный, но глазами шарил по округе.

– Молодец, что так реагируешь на команды. Протянешь дольше. Видишь?

– Э-э-э-э-э, нет. А что я должен увидеть?

– Смотри, на полтретьего группа мутантов.

– Сенька, послушай, я несколько не понимаю. Полтретьего… Мутанты… Растолкуй, пожалуйста.

– Так, глянь сюда. Ты же знаешь как устроен циферблат часов? Мы двигаемся в определённом направлении и это для нас как двенадцать часов на циферблате. Соответственно, справа от нас три часа, слева девять, а сзади шесть. Все остальные сегменты дробятся на «часы» циферблата. Вот исходя из этого и определяется интересующий сектор. А если ты сейчас посмотришь уже на два часа, то увидишь группу мутантов. Их тоже довольно много, но сейчас это всего лишь небольшая стая слепышей или слепых псов. Поодиночке они не опасны, но стая, даже такая, способна причинить, как минимум, много неприятностей.

– А как максимум?

– Как максимум… Стая из пяти-шести псов с лёгкостью может уделать одиночку. А тебя, без обид, но это факт, и трое сделают.

Лаки хотел было возразить, но понял, что Сенька прав. Ему ещё многому надо научиться, чтобы банально выжить, многое ещё предстоит узнать… В общем, затолкав поглубже свою поднимающуюся обиду, он спросил:

– А они нас отсюда не заметят?

– Нет. Слух и нюх у них конечно отличный, но со зрением, исходя из названия, проблемы. Они слепые. Но, повторюсь, слышат они и могут учуять тебя далеко. Не переживай, мы движемся не в их направлении.

– Это хорошо. Как-то неуютно я себя чувствую, находясь рядом с ними.

– Поверь, здесь, в Зоне, есть лишь пара-тройка мест, где можно чувствовать себя… уютно, конечно, будет громко сказано, но, во всяком случае, можно спокойно вздремнуть несколько часов, не боясь, что тебя сожрут или подстрелят.