Жизнь в молитве и любви

Светлая память приснопамятному владыке Константину, запечатлевшего веру во Христа своей жизнью!

Молитвами владыки Константина, Господи Иисусе Христе, помилуй нас!

А. И. Серый

духовный сын владыки Константина

Владыку Константина я впервые увидел в 1992 г. в Свято-Николаевской Братской церкви в г. Бресте на каком-то празднике, когда он меня помазывал. Передо мной предстал почтенный (если не сказать – былинный) старец, каких я видал разве что на картинах русских художников.

Мое личное знакомство с владыкой состоялось в 1994 году у него дома. Владыка общался с людьми, приходившими к нему, так, как будто уже давно был знаком с ними. Говорил: «Приходите почаще», старался чем-нибудь угостить или даже приглашал на трапезу.

Если кто-то рассказывал владыке о каких-то проблемах, в том числе и тех, которые еще только могут возникнуть в будущем, то он часто повторял: «лучше думать хорошо и не думать плохо». Если была обида на кого-то, то его ответ был предельно прост: «А вы прощайте ему, прощайте…». Не благословлял подавать деньги пьющим нищим, а говорил, что лучше подавать что-нибудь съестное. Мог, однако, без всяких «дипломатических тонкостей» сказать то, что думал.

Владыка ко всем относился хорошо, был со всеми в мире и за всех у него болело сердце. Когда владыка долго держал меня за руку, либо кого-то другого, то этим он либо снимал стресс с нас, исцелял; либо давал понять, что предстоит что-то важное, и через него Бог давал силы на все эти испытания. Подарки он дарил даже в свой день рождения, когда кто-нибудь приходил к нему в гости.

На вопрос о том, как владыка себя чувствует, он отвечал: «Хорошо!», хотя далеко не всегда это было так. Из-за болезни ног владыка однажды приобрел себе войлочные ботинки, которые показал нам и сказал: «Вот я какие сапоги приобрел, называются «Прощай молодость»».

После церковной службы народ бежал к владыке за благословением к выходу из собора со стороны алтаря. Помню, однажды подошла к владыке женщина с маленьким сыном и стала жаловаться на своего мужа, который постоянно смотрел всякие боевики и сына приучал к этой жестокости, утверждая, что ему полезно привыкать к этому с детства. А в результате сын просто стал бояться всех вокруг. И никакие разговоры с мужем не помогали: «Я ничего не могу поделать с этим человеком» – разводила руками женщина. Владыка сказал ей, чтобы всегда добавляла в еду сыну святой воды.

Другая женщина подвела после службы свою внучку и жаловалась на нее, что та не хочет спокойно стоять и молиться. Я стоял рядом и думал, что владыка сейчас эту внучку воспитывать начнет. Не тут-то было! Он весело сказал: «Вот когда на пенсию пойдет, тогда будет смирно стоять!».

Во дворе собора к владыке подошла женщина, поведав ему о своем горе: у нее умер сын и часто ей снится, вследствие чего у нее возникло желание крестик сына повесить на его могильный крест. Не помню всего, что ей ответил владыка, но про это сказал: «А не надо, потому что снимут и будут продавать».

Как-то перед поездкой в Минск я зашел к владыке за благословением. Сказал, что хочу уехать утром, а вернуться тем же поездом вечером. Когда я уходил, владыка меня благословил и спросил с улыбкой: «А ты когда вернешься? Утром?» – «Нет, что Вы, владыка, я вернусь в субботу вечером, в 10 часов». Улыбнулся владыка, но ничего не сказал. Из-за отсутствия билетов на поезд, которым я планировал возвратиться в Брест, мне пришлось купить билет на другой поезд, на котором я возвратился в Брест утром.

Однажды я не послушался владыку. После окончания школы решил поступить в университет в Минске, а не в университет в Бресте. Владыка меня отговаривал, причем долго. Но я проявил упрямство. Тогда владыка сказал: «Бог благословит тебя в Минск ехать, но и возвращаться». А маме сказал: «Ему скоро надоест, сам домой захочет». И действительно, сначала я не ужился в общежитии и перешел на квартиру, затем плохо сдал первую сессию (на «3» и «4»), что сильно задело мое больное самолюбие, поскольку школу закончил с медалью. После этого появилось желание перевестись в Брест. С удивительной легкостью удалось оформить документы для продолжения учебы в Бресте. Владыка был очень доволен моим возвращением и неоднократно говорил: «Ты уже брестчанин? Как хорошо, что ты перевелся!».

Владыка многое предвидел. Имея способности к изучению иностранных языков, мне хотелось перейти в другую школу, чтобы изучать несколько языков, но владыка не благословил, сказав, что достаточно английского. Действительно, другие языки мне, как физику, не понадобились. В 10-м классе (в 1995/96 гг.) по программе Сороса я прошел 2 тура тестирования для поездки на полгода в США, оставалось только заключительное собеседование. Но в день собеседования я настолько тяжело заболел, что не мог на него прибыть. А владыка меня по телефону уговаривал, чтобы я не переживал. Я успокоился, и теперь нисколько не жалею, что не побывал в Америке.

После моего перевода в брестский университет владыка как-то после службы сказал: «Все у тебя будет хорошо». Причем последнее слово особенно подчеркнул. Эти слова я потом часто вспоминал в те моменты, когда «все из рук валилось», дабы не падать духом и идти вперед.

Владыка служил неторопливо. Вспоминаются отдельные эпизоды, как владыка медленно обходил храм с каждением во время пения «Благословен еси, Господи» и сам мог тихо-тихо подпевать вместе с хором.

На Всенощных бдениях на Пасху голос владыки в алтаре был самым бодрым. Владыка просто сиял от пасхальной радости.

Речи владыки были довольно просты (он был красноречив скорее делом, нежели словом). Но именно поэтому они и запомнились многим. И самое главное – они вдохновляли людей на исполнение того, к чему призывал владыка. После окончания службы владыка говорил приветственное слово, которое многие со временем выучили почти наизусть. Оно было примерно (а иногда и в точности) таким: «Приветствую Вас, возлюбленные о Господе отцы, братья и сестры, с воскресным днем (или с Праздником) и молитвенно желаю Вам доброго здоровья, сил, духовной радости и богатой милости Божией. Любите друг друга, и друг другу помогайте. Где любовь, там и Бог! И храни Вас Господь и Матерь Божия под Своим омофором!» Владыка говорил это тихо, спокойно, но все слушали так, как будто это была дополнительная молитва в конце службы.

28 февраля 1995 г. митрополит Филарет приезжал в Брест, чтобы возвести владыку в сан архиепископа. Вечером того же дня по белорусскому телевидению в обзоре новостей на первом месте было отмечено это событие с комментариями: «Праваслауная царква мае яшчэ аднаго архiепiскапа».

На Пасху 2000 г. владыка уже не служил, а после службы сидел на стульчике и всех благословлял.

Разлука с владыкой происходила постепенно. Было предчувствие, что земные дни его сочтены. Владыка мирно почил 19 сентября 2000 г. Я уже был морально готов к этой печальной новости. Ведь когда-нибудь это все равно должно было произойти. Да, мы тогда уже привыкли говорить всем или просто думать, что у нас «самый добрый в мире владыка, ни у кого больше такого владыки нет!». Когда владыка Константин преставился, мне подумалось: «Может, даже не печалиться надо, что закончились его страдания, а радоваться, что владыка уже в Царстве Небесном и молится за нас!» А то, что он в Царстве Небесном, сомнений быть не может!

Вечером 20 сентября 2000 года, после Всенощного бдения под Праздник Рождества Пресвятой Богородицы, когда прихожанам был открыт доступ к усопшему владыке, я решил долго не задерживаться и, приложившись к гробу, стал уходить. Уже в коридоре (до переноса гроба в собор он стоял в епархиальном доме) я услышал голос владыки, причем так, как будто он был рядом и вокруг нас больше никого не было: «Алеша, ты не уходи, ты посиди еще». И я вернулся. И просидел возле гроба всю ночь. Кроме меня было еще несколько человек – те, кто чаще других приходил к нему в последние годы. И чувствовалось, что в ту ночь владыка был близок к нам, как никогда. Эту ночь могу назвать одной из лучших в своей жизни.

Владыка преставился 19 сентября, между днем памяти святого преподобномученика Афанасия (18 сентября) и Рождеством Пресвятой Богородицы (21 сентября). В день Праздника гроб уже стоял в соборе.

«Воистину это был Божий человек», – сказал митрополит Филарет в соборе в прощальном слове в день похорон 22 сентября.

«Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего, архиепископа Константина и его святыми молитвами прости моя согрешения!» – так благословил меня молиться мой нынешний духовник. До 40-го дня после кончины владыки он неоднократно служил за него заупокойную Литургию. Очень уважал владыку за то, что владыка «мало говорит и много молится».

В июне 2001 г. в Брест приезжал Святейший Патриарх Алексий II. Он подошел к могиле владыки и помолился. По свидетельствам очевидцев, владыка Филарет это делает регулярно, когда бывает в Бресте.

Прихожане с большим почтением относятся к памяти владыки Константина. Приведу пару примеров.

Певчие клироса Свято-Симеоновского собора после Литургии часто подходят к могиле владыки и поют ему «вечную память», а в праздники после этого добавляют еще и тропари. Однажды, когда владыка был болен, маме привезли шапочку, освященную на гробнице святого Иоанна Кормянского. Владыка, улыбаясь, надел шапочку на голову («полечиться»), а потом благословил надевать ее мне, если будет болеть голова. И сейчас я испытываю благодатную двойную силу шапочки – головные боли проходят. Но как – то идя в город по делам, я почувствовал сильную головную боль, зашел во двор собора и приложился к кресту на могиле владыки Константина. Вскоре поймал себя на том, что головная боль совсем прошла. Позже люди постепенно стали замечать целебное действие лепестков роз на могиле владыки. Летом 2009 г. я подвернул ногу. Но владыка меня исцелил: прикладывая к месту ушиба компресс из таких лепестков, я почувствовал быстрое облегчение.

В ноябре 2009 г. я заболел гриппом, мне жаропонижающее не помогало, а чай с теми же лепестками помог – одного стакана хватило для того, чтобы температура спала за одну ночь и больше не поднималась.

Благодарю Бога, Пресвятую Богородицу за то, что сподобили меня быть духовным чадом владыки Константина.

Хочу закончить эпитафией, посвященной владыке и написанной мною возле места его упокоения.

Кто здесь лежит? Наш незабвенный,

Каким был только он один,

И в нашем сердце сокровенный:

Наш владыка Константин!

Не книжной мудрости хранитель,

Наш архипастырь – Господин,

Болящих, страждущих целитель:

Наш владыка Константин!

Нам образец в любви и вере

И всем – духовный витамин,

Красноречив не в слове – в деле! –

Наш владыка Константин!

Простой и скромный, но великий…

Он был духовный исполин.

И сонм святых всех многоликий

Господь, мы верим, умножает,

В нем звезды новы воссияют,

Средь них – владыка Константин!

Н. Я. Жук

работник Свято – Воскресенского собора в Бресте

Владыка был человеком необыкновенной души, Человеком с большой буквы. И теперь, когда я вспоминаю его, на глаза наворачиваются слезы. Как мы познакомились? Я был военным – служил прапорщиком, одновременно был секретарем комсомольской организации своей части и работал в нашей части фельдшером в должности начальника аптеки. После службы в Чехословакии, в 1984 году вернулся на Родину, и, хотя время было атеистическое, меня очень тянуло в православный храм, и я стал ходить на службы в Свято-Симеоновский кафедральный собор.

Как-то я собрал для храма полноценную аптечку первой медицинской помощи, так как знал, что на приходе аптечки нет, и принес ее в церковную лавку. Стоим мы, разговариваем с работниками храма, и вдруг я слышу за спиной: «О, владыка!», «Благословите, владыко!» Слова «благословите» и «владыка» были мне абсолютно не понятны. Оборачиваюсь: стоит, весь в черном старенький человек с длинной седой бородой. Но лицо – удивительно моложавое, красивое, спокойное. И глаза улыбаются. Положил мне руку на плечо и спрашивает: «А это что у нас за войско пришло?»

Я растерялся, не знаю, что отвечать. А он продолжает: «Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек, как вас величать?» Я отвечаю: Николаем. И тогда он ко мне, – представляете? – обращается: «Ты мой хороший военный Николай! А пойдемте с вами побеседуем». И мы сели на скамеечке возле храма и беседовали часа три. Подходили люди, брали у владыки благословение, я мысленно вникал в это дело, начинал понимать, что значит благословение, зачем и как его берут. О чем мы беседовали? Он расспрашивал меня про мою жизнь, а я отвечал на все его вопросы. Кто я, откуда, сколько служу, где я работаю, спросил о семье, о жене. Потом начал рассказывать о себе, о своей жизни, о войне, о том, как чуть не расстреляли его фашисты, о других испытаниях. Я слушал, раскрыв рот, потому что это было очень интересно. В конце беседы он спросил: «А вы часто ходите в храм?» – «По возможности, – ответил я, – потому что детки еще маленькие, школьники». – «Я бы хотел вас видеть на службе в субботу». Конечно, я пришел. Помазывая меня, владыка неожиданно сказал: «Я вас приглашаю на ужин». После службы мы вместе поужинали, он записал наш домашний номер телефона и наказал, чтобы, приходя в храм, я всегда обязательно заходил к нему.

В третью нашу встречу он рассказал, как умерла его матушка, и почти одновременно – умерла матушка у священника из соседнего прихода. И как они вдвоем поехали к митрополиту, чтобы он благословил, как им быть дальше. Митрополит поговорил с обоими, и посоветовал другому батюшке оставаться на приходе, а отцу Константину принимать монашеский постриг. Так отец Константин принял монашество и вскоре был возведен в сан игумена и назначен наместником Жировичского Свято-Успенского монастыря. Рассказывал владыка о многих сложностях и подводных камнях своей жизни, и я начинал понимать, что в жизни многое не так сладко, как нам кажется со стороны.

Хотя ему было 84 года, он свободно сам передвигался, мы могли пройти вместе по улице Ленина до аптеки, я только его поддерживал при подъемах на бордюры. При этом у владыки был облитерирующий эндартериит нижних конечностей с сильными болями. Ноги были просто черные в страшных язвах. Когда я это увидел, я был в ужасе, бросился советоваться с дерматологами, терапевтами, хирургами, и мы подобрали владыке нужные лекарства, стерильные бинты, мази, при помощи которых нам удалось снять многие симптомы.

Владыка иногда звонил: «Приезжайте», и я приезжал. «Познакомьте меня с женой», – и мы приехали на Пасху. Жена моя до сих пор от него в восторге: «Я такого жизнерадостного и подвижного человека не видела никогда в своей жизни». Примерно через год после нашего знакомства он сказал: «Я буду служить в Никольском храме, приходите туда к исповеди и причастию». Нас исповедовал отец Михаил, мы причастились у Владыки, потом нас пригласили к трапезе.

Когда я попал в больницу, владыка лично приехал меня навестить с букетом роз, после чего отношение ко мне персонала изменилось до неузнаваемости. Все решили, что я какая-то важная шишка, раз сам архиерей меня навещает. Как он меня называл? То «Николай Яковлевич», то «отец Николай», то «Николай», то «Коленька», но «дорогой» у него стояло перед любым обращением. И не только ко мне – ко всем людям.

Никогда я не видел, что бы он на кого-то повысил голос, за исключением одного случая. Пришла женщина, взяла благословение на какую-то поездку, он ее благословил, а она говорит: «Владыка, какой вы добрый, какой вы хороший». Он ей говорит: «Ну хватит, хватит меня хвалить», и похлопал по плечу, а она вдруг опускается перед ним на колени со словами: «Владыка, вы святой человек». Владыка страшно смутился: «Поднимитесь, что вы делаете, зачем это такое, поднимитесь, я вам говорю!». Она поднимается со словами: «Владыка, вы на этой земле безгрешный». И тут он рассердился и повысил голос: «Я не понял вас, почему я безгрешен? Да вы знаете, что я грешнее вас всех во много раз?» Я, присутствовавший при этом разговоре, сидел с трепетом. Женщина испугалась и стала просить прощения. Он ответил: «Не волнуйтесь, идите с Богом». Она ушла. Он сел, вздохнул и сказал: «Вот видишь, дорогой мой, какие люди бывают».

И тут я первый раз в жизни задал ему вопрос: «Владыка, а почему вы так ответили, что вы самый грешный?». Он ответил: «Мой дорогой, ведь все, что люди мне говорят, входит мне в голову, и остается в сердце. И там накапливается, накапливается годами, и сколько уже там накопилось! Все грехи людские, все нехорошие мысли, с которыми приходят ко мне и делятся, они же все во мне остаются». Эти слова – о тяжести креста священника и архиерея – я запомнил на всю жизнь.

С особенной болью владыка относился к разводам. Он говорил: «Наше «снятие церковного благословения» – это пустая дань времени. Кто возьмет у Бога то слово, что ты дал ему пред алтарем? – «Господи, верни мне слово, которое я Тебе дал» – вот что такое наши «развенчания». И хотя современные богословы и находят оправдания разводам, я сам не верю в их законность перед Богом».

«Господи, спаси и сохрани», «Матерь Божия, помоги!» – эти краткие молитвы всегда были на устах у Владыки.

Султановы Людмила и Андрей

Приезжая из деревни в Брест, мы всегда посещаем кафедральный Свято-Симеоновский собор. А там просто нельзя пройти мимо оградки, где покоится владыка Константин. Люди с благоговением прикладываются к его могильному кресту, шепча что-то каждый о своем. Знакомые рассказывают, как со своими проблемами, с тревогами или просто с болью головы, рук, ног верующие в помощь владыки по его молитвам ко Господу, прикладываются к кресту на могиле с молитвой и получают исцеление и облегчение. Исцеление без лекарств! Попробуйте!

Нежданно-негаданно в мою семью пришла беда. Накануне празднования Воздвижения Креста Господня(26-го сентября) мой 9-летний сын выпал из окна второго этажа. Он очень хотел помочь мне вымыть окно к празднику, пока я на работе. «Скорая помощь» приехала не сразу, ведь мы живем в 40 км от г.Брест. От ушиба при падении на позвоночнике образовалась опухоль размером с булку хлеба. Вся семья была в шоке. А сынок, очнувшись, со слезами просил всех простить его, что он никого не хотел обидеть. Он говорил, что нечаянно выпал из окна, возможно потому, что раскрутил огромную раму, а она оказалась непослушной и очень подвижной. Рентгеновские снимки показали компрессию 3-х позвонков, остальное из-за опухоли не просматривалось. Обезболивающее не назначили (врачам виднее). И сыночек мой, как мученик беззвучно плакал и тихонько стонал. Так тяжело было смотреть на его страдания. Спохватившись, я стала благодарить Господа Бога и Его Пречистую Матерь за спасение сына, за милость, что Он оставил моего сына живым. От жалости сжималось сердце. Как помочь сыну? Поняла, бежать надо в церковь, молиться, просить… Мысли путались, но уныния, слава Богу, не было, была какая-то надежда на лучшее. Из больницы звоню знакомой монахине, она поддерживает желание моего сына исповедоваться и причаститься. Оставляю сына на соседей по боксу и бегу, не раздумывая, в Свято-Симеоновский собор. Был перерыв между службами, людей у храма почти нет. Захожу в знакомую оградку… И тут меня как будто «прорвало». Прикладываюсь к дорогому моему сердцу могильному кресту на могиле владыки, как когда-то в ноги самому владыке. Не могу уже сдерживать рыданий: «Угодник Божий, батюшка родной, Преосвященный владыка Константин, помоги, вымоли сына моего! Господи, прости меня, нерадивую мать! Господи, возврати здоровье моему сыну! Святой Андрей Первозванный, моли Бога о сыне моем Андрее! Упокой, Господи, душу верного раба твоего, Преосвященного владыки Константина и святыми его молитвами прости мои согрешения!».

Сколько времени простояла в безмолвном отчаянии, не помню! Душа кричала, звала на помощь…

Окликнула меня женщина, расспросила, стала советовать. Эта женщина как-то сразу вошла в доверительную со мной беседу. Дай Бог ей здоровья, мира и благополучия всей ее семье! Видно было, что она помолилась о нас, и вдруг предлагает мне набрать земельки с могилки владыки Константина и взять розочки, что лежат прямо у подножия могильного креста. Я в каком-то непонятном состоянии, соглашаюсь сразу. Женщина очень аккуратно, не спеша, наверное, опять с молитвой, набирает земельку в пакетик, отдает ее мне. Потом осторожно, с благоговением, обрывает лепестки с темно-бордово-красных роз и протягивает их мне. «Лепесточки можно скушать, а земельку попробуйте приложить на место ушиба» – спокойно говорит она. Толком даже не поблагодарив незнакомую женщину за сочувствие и помощь, я помчалась к иконной лавке, где наскоро объяснив свою беду, заказала исповедь и причастие для сына в больнице. И быстро побежала к ожидавшему меня сыночку. Листочками и земелькой поделилась с соседями по боксу. Сыночек с молитвой пожевал несколько лепестков, разложила лепесточки на опухоль и прикрыла земелькой с могилки Владыки Константина. Сверху положила еще «стопочку» от иконы Почаевской Божией Матери. На голове у сына была надета шапочка от преподобного Никиты Столпника, переславского чудотворца, освященная на его мощах.

Впервые за двое суток беда, что случилась с моим сыном, показалась мне не такой страшной, я положилась на волю Божию и на молитвы Его святых угодников. И мой сын впервые тихо уснул. Я расслабилась, задремала. Под утро поспешила снять с больной спины Святыни, во избежание гнева лечащего врача. (Он очень сердился за стоящие на тумбочке у изголовья ребенка иконочки и молитвословы). Снимаю изображение Стопочки Почаевской Божией Матери, затем пакетик с земелькой, хочу снять и лепесточки от роз. Но, о чудо! Лепесточков нет, они превратились в крохотные сухие, почти черные, бумажечки, будто засушенные в прошлом году, а не этой ночью. С удивлением все смотрели на это чудо! А сыночек говорит, что спинка у него уже не горит, а просто только болит.

Я плакала и благодарила владыку Константина, называла его «родным» за его помощь, за его молитвы ко Господу и Матери Божией о моем сыне Андрее! С удивлением я узнала, что лечащего нашего врача то же зовут Андрей. Пришел исповедовать отец Василий, молодой священник, который сам недавно побывал в автомобильной аварии. После причастия сынок преобразился, просветлел и даже пытался шутить со мной. Лепесточки и земельку прикладывали еще три дня. Опухоль заметно уменьшилась, температура нормализовалась. Затем земельку положила под подушку, так как сынок уже привык и хотел, чтобы земелька всегда у него была «под рукой». Слава Богу за все!

Светлая память и вечный покой Вам, Преосвященный архиепископ Константин!

Дай Господь Вам в райских селениях вечную радость и вечный покой.

В. Ильенков

журналист газеты «Пинский вестник».

Под осень в глухом лесу где-то между деревнями Теребень и Доброславка я набрел на старое хуторское кладбище. Чаща уже почти поглотила оставшиеся могилы. На памятниках, где еще можно прочесть надписи, везде одна и та же фамилия усопших – Хомич. Мне вспомнился достопочтимый старец, не раз виденный в детстве и юности. Мои близкие с благоговением называли его Владыкой. Одно это слово открывало для меня, тогда еще подростка, иной мир – мир духовности. Каков он был, я тогда не знал, но уже хорошо понимал, что существует нечто более значимое и высокое, чем повседневность, в которой боялись открыто перекреститься у храма, крестить младенцев…

Когда моя тетка собиралась в Жировичи, она всегда заранее оповещала об этом своих знакомых из церковных приходов. И те приносили к машине гостинцы для архимандрита Константина, просили помолиться за больных. К Жировичскому монастырю старались приехать, когда уже стемнеет.

«Наш батюшка», как еще называли пинчуки отца Константина, расспрашивал у тети о знакомых из Пинска. Помнится, называл фамилии священников – Владимира Котара, Петра Макаревича, прихожан – Баневичей, Шахлевичей, Черкашиных… В трудные годы богоборчества православные пинчане поддерживали своего земляка – архимандрита Константина, принявшего тяжкий крест наместника Жировичской Свято-Успенской обители, не прерывали связь с ним, жертвовали на монастырь средства и продукты. С великим ликованием встречали мы известие о наречении в 1987 году архимандрита Константина во епископа Пинского.

На одном из архипастырских визитов мне удалось сделать фотографию. Владыка перед Свято-Варваринской церковью в г.Пинске. Получился почти иконописный облик одухотворенного старца, перенесшего испытания нескольких эпох.

Владыка Константин перед Свято-Варваринской церковью в г Пинск