Бета-ридер. Истории мальчика по вызову

Поход по магазинам завершился посещением оружейной мастерской. Заходя туда с тяжеленной золотой цепью на шее, я чувствовал себя эдаким братком из девяностых, тем более, что ни в одном из магазинов мы с Оксаной за товар не заплатили. Рэкет в чистом виде. Ассортимент оружейника разнообразием не отличался. Я даже подумал сначала, что попал в отдел, где торгуют только кухонными ножами. Прямо передо мной была витрина с кинжалами и по бокам от нее еще две витрины с кинжалами. Отличались они друг от друга только количеством и формой долов на лезвиях, материалом рукоятей и количеством вставленных в нее драгоценных камней. Длина рабочей части клинка была приблизительно одинаковой у всех изделий.

– Мне бы меч, – обратился я к хозяину, живо представив, как круто буду выглядеть с

настоящим оружием на перевязи. – Можно однолезвийный, но тогда с непременным утяжелением клинка в передней трети, чтобы рубящий удар был эффективнее.

Торговец испуганно переводил взгляд с меня на эльфийку и обратно. Но молчал при этом, как плененный врагами партизан.

– Ты говорить умеешь? – Обратился я нему и обрадовался, когда он закивал в ответ. – Меня понимаешь? Молодец! Меч хочу. Меч у тебя есть? Хоть, какой-нибудь? Это кинжал такой длинный, понимаешь? Во-о-от такой длины. – Я показал двумя руками размер одноручного меча.

– Кинжал, понимаю, господин. – Сдавленным голосом произнес оружейник. – Не гневайтесь, господин. Длинный кинжал… не понимаю…

Я повернулся к своей спутнице и только сейчас заметил тоскливое выражение на ее лице. Учитывая то, что в самом начале нашего знакомства она целилась в меня из колчана для стрел, стало ясно, какие проблемы испытывает Оксана со своим произведением.

– Хочешь об этом поговорить? – Предложил я писательнице.

– Не здесь. Пойдем, чего-нибудь выпьем.

Мы вышли из лавки и направились в сторону здания таверны. Эльфийке даже не пришлось спрашивать про отдельный кабинет. Хозяин с поклонами проводил нас в помещение для почетных гостей. Через несколько минут он возвратился с подносом, на котором стояла высокая стеклянная бутыль и два красивых хрустальных бокала. Оксана молча взяла с подноса бутылку и один из двух бокалов. Небрежным движением пальца она указала трактирщику на дверь. Хозяин искоса посмотрел на меня, но второй бокал с подноса снимать не стал. Так и удалился, оставив нас одних.

– Мне не предложишь? – Нарушив затянувшуюся паузу, спросил я.

Писательница отрицательно помотала головой, снова налила и стала медленно цедить жидкость из бокала. Наливая, Оксана ухитрилась немного пролить, и теперь по столешнице в моем направлении медленно полз тоненький ручеек. Макнув туда указательный палец, я поднес его сначала к носу, а затем приложил к языку.

– Мартини? Неплохо для мира, в основе которого лежат книги Толкиена. Чего бокал-то мой унесли? А то бы: Выпьем, гордая эльфийка, бедной юности моей… – С чувством продекламировал я, для пущего эффекта, делая взмахи рукой.

– Переврал. – Мрачно произнесла Оксана, сделав глоток мартини. – Это ж классика…

– Знаю, что переврал… Рад бы назвать тебя доброй подружкой, но куда уж мне, низкорожденному в калашный ряд… Где кружка-то? То бишь, бокал мой?

– Успокойся. Не вштырит тебя, ни разу здесь. Хоть, спирт чистый литрами глотай.

– Проклятие бета-ридера? – Догадался я.

– Угу. А мне вот, помогает. – Вздохнула она. – И то хорошо.

– Тогда продолжай. – В моей голове уже начал созревать коварный план. – Давай еще бутылочку закажем. Не стесняйся, все равно, ведь на халяву. Подскажи, каким способом здесь принято официанта звать?

– Ох и жук ты, Нео, – эльфийка невесело усмехнулась. – Решил подождать, пока я напьюсь? Тогда запасись терпением.

– А я никуда и не тороплюсь. Может, все-таки расскажешь о своих проблемах?

Оксана покрутила в руках пустой бокал, поставила его на стол.

– Ты не первый бета-ридер, которого я к себе приглашаю. Был тут один до тебя. Индюк напыщенный. Разгромил всю мою концепцию в пух и прах, да еще издевался, скотина… – И тут ее буквально прорвало: – Ну, не разбираюсь я в вашем дурацком оружии! Какая разница, чем мужики друг другу режут глотки и расшибают головы? Запутаться можно во всех этих дурацких названиях! Вот я и сделала так, что эльфы у меня вооружены колчанами, люди – кинжалами, гномы – топорами, а у орков в руках всегда большие дубины. Все просто и понятно. Не это главное в моем произведении. У меня женское фэнтези. Женское, понимаешь? Здесь на первом плане любовная линия, отношения, переживания главных героев. Шопинг, если уж на то пошло. Для моих читательниц все это почти как в жизни, но только в декорациях Толкиена. Нравится многим из них чувствовать себя высокородными эльфийками, которые могут запросто помыкать такими козлами, как ты. Ой, – смутилась она, – извини… Вообще-то я не тебя конкретно имела в виду…

– Проехали. Я понял, о чем речь. Рассказывай дальше.

– Если у меня тут и случается война, то она происходит где-то там, за горизонтом. На описании сражений я никогда акцент не делала и батальные сцены не детализировала. Я не хочу и не буду печатать килобайты текста о том, как одни потные волосатые нечесаные мужики с радостными воплями убивают других мужиков только за то, что они не сошлись друг с другом во мнениях по богословскому вопросу. Ни к чему это моим читательницам, понимаешь?

– Вполне понимаю. – Согласился я, нисколько не кривя при этом душой. – Если тебя читают, то имеешь полное право писать так, как считаешь нужным это делать.

– Ну, хоть ты меня понимаешь, – печально улыбнулась Оксана, наливая себе еще мартини, – а Юрий Васильевич сказал, что у них в издательстве существуют определенные стандарты. И если с моим произведением захочет ознакомиться какой-нибудь упертый фанат холодного оружия, то нас всех засмеют. Начиная с меня и заканчивая издательством, которому не нужны имиджевые потери подобного рода. Вот мне в приказном порядке и посоветовали переработать все, что связано с оружием и способами его применения по людям и другим существам моего мира. Самой мне это вряд ли удастся сделать так, чтобы претензий со стороны редактора больше не возникало. Вся надежда на тебя, Нео.

– Ты разве не заметила, что перед тобой – избранный? – Я повернулся на стуле так, чтобы проникавшие через окно солнечные лучи освещали мой профиль. – Спасение мира, это моя профессия.

– Спасай. С чего начнешь?

– Давай тебе еще мартини закажем! – С преувеличенным энтузиазмом предложил я.

– Аль совсем башкой ослаб? – Процитировала Леонида Филатова эльфийка. – Где бы что ни говорили – Все одно сведет на баб! Сволочь ты, Нео, а не избранный. Мне к четвергу нужно все здесь подчистить основательно, а ты тут тюбиком с клеем машешь, все никак не уймешься…

– Ладно, – вздохнул я, – пошутили, и хватит. Сама-то пробовала что-нибудь исправлять?

– Пробовала. – Кивнула Оксана. К бутылке она больше не прикасалась. – В интернете куча информации по всей этой бренчащей дребедени, именуемой холодным оружием. Голова идет кругом.

– Взяла бы себе литературного негра, чтобы он тебе здесь все по полочкам разложил, как нужно. Или соавтора. Тоже вариант.

– Это ты на себя, что ли намекаешь? – Она посмотрела на меня с прищуром.

– Не претендую. Для бета-ридера моветон набиваться в соавторы. Просто дружеский совет.

– А говорил, что понимаешь меня…

В ее взгляде было столько тоски, что я не выдержал:

– Что я сказал не так? В чем проблема?

– Посуди сам. Если сейчас в мое произведение залезет какой-нибудь соавтор, – это слово Оксана произнесла так, будто подразумевала отходы человеческой деятельности, – он все мне здесь испортит. Это не просто книга, куда можно прекрасно копипастить целые абзацы текста, и никто ничего не заметит. Это женский взгляд на фэнтези. Женский! – Выкрикнула она и с размаху воткнула в столешницу свой кинжал. Бутылка с мартини подпрыгнула и опрокинулась. Катнувшись по столу, она грохнулась на пол, но не разбилась. – Если здесь начнут шарить чьи-то волосатые ручонки с не обстриженными грязными ногтями, то – все! Капец! Прощай атмосферность, прощай кропотливо созданный мир, где для моих читательниц все узнаваемо, как содержимое их собственной косметички!

Заскрипела дверь кабинета, и через щелку внутрь осторожно просунулась голова трактирщика. Убедившись, что за столом нас по-прежнему двое, он тихо удалился.

– Чего ты разоралась? – Меня начал раздражать этот разговор. – Мало ли в интернете теток, повернутых на холодном оружии. Историческим фехтованием занимаются, в клубах состоят. Есть даже такие, кто сами мечи умудряются ковать. Отыскать знатока нетрудно. Нужно только захотеть.

– Ты сам-то понял, что сейчас сказал? – Поморщилась эльфийка. – Две бабы на одной кухне? Ты мне это предлагаешь? Итог будет пострашнее нашествия армии Мордора на Средиземье… Кстати о Мордоре. У меня тут еще одна проблемка. Нужен образ персонифицированного вселенского зла, вроде толкиеновского Саурона. У меня со злодеями как-то не складывается. Картонными они получаются, недостоверными. Не поможешь, хотя бы с этим?

– Могу одну идею подкинуть, – на ходу стал сочинять я, – представь, что некий заморский темноликий злодей проклял придуманный тобой мир санкциями…

– У тебя, случайно, фамилия не Петросян? – Подперев ладонью щеку, она смотрела на меня с нескрываемой жалостью. – Бычок ты мой, тупогубенький… Поди в реале на патриотических форумах зависаешь? Еще и на акции протеста к американскому посольству, наверное, ходишь?

– Ты погоди заживо концепцию хоронить. К жизни нужно быть ближе. Читательницы твои в России живут. Доходы у многих из них должны были упасть. Не мне объяснять, насколько курс валют подскочил. В Лондон на шопинг уже просто так не смотаться. Отдохнуть за кордоном от жизни на родине тоже стало проблематично. Понимаешь?

Эльфийка надолго задумалась. Затем выдернула из столешницы свой кинжал и сказала:

– Концепция годится. Над деталями еще поработаю. В целом должно получиться неплохо.

– Ну, вот! – Обрадовался я. – Есть от меня толк! И еще одна идея появилась, пока ты первую обмозговывала. Кухня в этой таверне где?

– Тебе зачем? – Удивилась Оксана. – Ты с винным погребом не перепутал? Хотя тебе и там делать особо нечего. Вкус почувствуешь, а эффекта не дождешься.

– Именно на кухню. – Я поднял вверх указательный палец. – Устроим там проверку. Ты – блондинка, за Лену Летучую сойдешь. А я буду, типа твой оператор.

На кухне испуганными взглядами нас встретил персонал – необъятных размеров шеф и несколько его разнокалиберных по росту и возрасту помощников, самому юному из которых было лет десять от роду. Если построить их всех в шеренгу, вышло бы весьма забавно.

– Ножи где? – Поинтересовался я у шефа.

Тот молча смотрел на меня, таращил глаза и усиленно потел.

– Немой повар, это круто. – Усмехнулся я, глядя на писательницу. – Находка для сюжета.

– Почему немой? Он просто тебя не понял. У меня тут все повара иностранцы. Этот, например – итальянец. Вроде бы…

– Оксана, – ласковым голосом произнес я, – какой нахрен итальянец? Кто-то недавно бил себя пяткой в грудь и кричал, что здесь классическое фэнтези. Не напомнишь, кто это был?

– Все, поняла. Исправлю. Вон там все ножи, кроме тех, что сейчас в руках у поваров.

– Так я и думал… – бормотал я, рассматривая подставку с ножами, – замечательно… А это что? – На лезвиях ножей был хорошо заметен логотип довольно известной фирмы-изготовителя. – Продакт плейсментом занимаешься потихоньку? Много приплачивают за рекламу?

– Не доглядела. – Насупилась эльфийка. – Что здесь особенного? Просто у меня дома точно такие же. Ты ради этого потащился на кухню?

– Нет. Я устрою для тебя мастер-класс.

– По ножам? – Ее губы скривила скептическая улыбка. – Ну-ну. Удиви меня, мальчик. Скорее ежика напугаешь голым задом.

– Наверное, ты меня неправильно поняла. Давай сделаем так. Я беру в руку нож, а ты говоришь его название и для чего предназначен. Не кипятись! Я не экзаменовать тебя собираюсь! Все для дела. Итак, начали!

– Филейный. – Неохотно произнесла Оксана. – Для ветчины. Для чистки овощей. Для отделения мяса от кости. Шпиговальный. Послушай, мне это все надоело. Объясни толком, чего ты хочешь?

– Вот смотри. – Я поднял вверх нож для чистки овощей. – Представь, что это кинжал, которыми ты в созданном тобой мире вооружила людей. Это всего лишь, вспомогательное оружие. Основным должен быть меч. – Во второй моей руке оказался нож для ветчины. – Сравни длину лезвия. Существует еще сабля, похожая на филейный нож. Саблей в основном рубят.

– Топориком рубят. – Заметила писательница, но информацией заинтересовалась. – Продолжай.

– Это на кухне рубят топориком. Не отвлекайся. Есть еще колющие виды оружия. Например, рапира. – Сказал я, указав при этом на шпиговальный нож. – А то, о чем я пытался спрашивать в оружейной лавке, можно сравнить с ножом для отделения мяса от кости. Вот оно утолщение в передней трети лезвия.

– Кажется, поняла! – Воскликнула она. – Все не так и сложно! Даже система своя есть в этом.

– Вот, видишь! – Самодовольно усмехнулся я. – А ты чуть в запой не ушла с горя.

– Хороший мастер-класс! – Одобрила эльфийка. – Извини, что сомневалась в тебе.

– Я и не только на это способен…

– После поговорим. – Она одарила такой улыбкой, от которой мне сразу же стало тесновато в балетных лосинах. – Что еще нужно знать об оружии?

– Эльфы у тебя вооружены колчанами. Это абсурдно, Оксана. Колчан – не оружие. Это футляр для стрел. Что-то наподобие сумочки-косметички. Стрелы пускают из лука.

– Нехорошее слово. – Она наморщила носик, словно учуяла неприятный запах. – Большинство моих читательниц – домохозяйки. Зачем им лишний раз напоминать о луке, который приходится каждый день резать на кухне и плакать при этом?

– А что, после знакомства с выстроенной тобой любовной линией у них слезы не текут?

– Текут. – Кивнула писательница. – И не только слезы. Но лук – это совсем другие слезы. Романтики в них нет. Неужели не понятно?

– Понятно. – Теперь пришла моя очередь задуматься. – Ну, так не называй лук луком, вот и все.

– Как мне его тогда называть, чесноком, что ли?

– Транслитерируй английское слово, обозначающее длинный лук. – Предложил я. – По-русски это будет звучать, как лонгбоу. Пускай у тебя эльфы бегают с лонгбоу и пускают из него стрелы. Против стрел возражений нет?

– Нет. – Подтвердила она. – Послушай, Нео, да ты, оказывается, классный бета-ридер! Жаль, что мы с тобой раньше не встретились! Получишь от меня самую высокую оценку своей деятельности, обещаю!

– Я бы рад и еще что-нибудь от тебя получить. Вознаграждение может быть и не материальным, а в виде тесного… духовного общения, например.

– Тесного, говоришь? – Эльфийка окинула взглядом кухню, на которой мы до сих пор находились. – Кладовка подойдет?

Не веря своему счастью, я молча кивнул.

– Тогда пошли. – Она потянула меня за собой и открыла дверь в помещение, напомнившее мне комнатку на даче моей бабушки. Те же связки лука и чеснока под потолком, те же банки с консервированными овощами на полках.

Ударом ноги Оксана отбросила на центр комнатушки колченогий табурет и усадила на него меня.

– Думаю, начать нужно с приватного танца, – сказала она, и в следующее мгновение из одежды на ней осталась только тонкая полоска ткани на бедрах. – Музыки не будет, но ты вряд ли это заметишь.

«Еще бы! – Подумал я, понимая, что работа бета-ридера начинает нравиться мне все больше и больше. – У меня от возбуждения уже собственный пульс в ушах слышен».

Не знаю, чем Оксана занималась до того, как стать писательницей, но двигалась она очень профессионально. Для начала эльфийка крутнулась вокруг своей оси, чтобы я мог оценить ее фигуру без одежды, затем, пританцовывая, стала подходить ко мне все ближе, и ближе. Пришлось прилагать усилия, чтобы не вскочить с табурета и не броситься навстречу своей мечте. А она приближалась, призывно покачивая бедрами и лукаво улыбаясь при этом. Потом наклонилась вперед, и расстояние между нашими лицами стало постепенно сокращаться до той минимальной дистанции, за которой неизбежно должен был наступить поцелуй. Почти касаясь моих губ своими, она прошептала:

– Спасибо, Нео. Сеанс окончен.

«Вот, зараза, – подумал я, стягивая с головы шлем ВР. – Таких мегаобломов у меня в жизни еще никогда не было». В тишине раздался какой-то звук, это начала открываться дверца небольшого холодильника. Мини-бар оказался полон разнообразными стеклянными емкостями с пестрыми этикетками. Я схватил первую попавшуюся бутылку вискаря и приложился к ней прямо из горлышка. Чтобы снять все накопившееся у меня напряжение, неплохо было бы иметь в наличии и объект женского пола. Я сейчас находился в таком состоянии, что мне сгодилась бы любая, даже секретарша Юля.

История вторая

«Свиной грипп атакуэ»

– Ты ей там сильно голову не задуривай, – сказал мне на следующий день Юрий Васильевич, намекая на Юлю. – А то у таких пташек после первой же спетой дуэтом песенки сразу начинают проявляться инстинкты кольцевания, гнездования, и так далее…

– Я ей ничего не обещал.

– По поводу тебя, не сомневаюсь. Важнее то, что она сама себе наобещала. Ну, да ладно.

С боевым тебя крещением, Нео. Хотел вчера еще поздравить, но даже из кабинета не успел выйти. Ты Юльку ухитрился секунд за тридцать склеить. Я тоже по молодости не прочь был по девкам пройтись, но такого мне никогда не удавалось. Чувствую, что после четырех часов рядом с Оксаной, в тебе столько энергии неуемной скопилось, что хватило бы и на трех секретарш, если бы они у меня были. Видимо, Юля тоже это почувствовала. По жизни она скромница, но вчера устоять не смогла.

Только тут я начал въезжать, что по сути дела нагло вломился на чужую территорию.

– Василич, ты извини, как-то все вышло само собой, после вискаря. Не сообразил сразу, что, секретарша – твоя, не нужно было мне…

Редактор сначала не понял, а потом до него дошло:

– Не парься, Нео. – Засмеялся он. – Я на малолеток не западаю. Нет, не смотри на меня таким глазами. Юля – совершеннолетняя, просто выглядит, как школьница. Смотреть совсем не на что, вешалка для одежды, да и только. Не мой тип женщин. Как вы с ней проводите свободное от ее работы время – меня абсолютно не интересует. Но дружеский совет от старшего товарища, ты сегодня услышал. Прими к сведению. Секретарше я сегодня выходной дал, чтобы она счастливыми глазами тебя не поедала, образ твой светлый в своем сознании не закрепляла лишний раз. О деле пока поговорим. Как первые впечатления от работы?

Какие могут остаться впечатления от оборванного на самом интересном месте фильма? В голове до сих пор крутилась «запись» с приватным танцем высокородной эльфийки. Проницательный редактор сразу же понял причину моего молчания.

– Я не о впечатлениях от Оксаны тебя спрашивал. В жизни у писательницы нашей фигура не столь впечатляющая. Бюстик от Семенович великоват ей будет, это точно. Но глазу есть на чем задержаться, и не только глазу.

– Она сюда часто заходит? – С надеждой спросил я. – Вдруг мы пересечемся когда-нибудь.

– Это вряд ли. Вот тебе еще пара советов от меня, точнее, первый от Пушкина Александра Сергеевича: Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок. А второй совет от меня лично. Твоя персона Оксану заинтересует только в том случае, если когда-нибудь увидишь свою фамилию в списке «Форбс». Неважно, на каком месте, хотя бы просто в этом списке. До того момента можешь даже не вздыхать по ее буферам. Взаимность вряд ли будет возможна. И телефон ее у меня не вздумай просить. Мне закон о защите персональных данных не позволяет давать кому-либо еще личные номера сотрудников.

– Понял… Ты о деле спрашивал, Василич. Проблемы с ее произведением вроде бы решили. По крайней мере, мне так показалось.

– Не показалось. Когда Оксана давала оценку вашей совместной работе, несколько раз норовила поставить тебе «одиннадцать» по десятибалльной шкале. У нас даже «девятку» от писателей еще ни один бета-ридер не получал. Поэтому и спрашиваю, каковы твои личные впечатления от работы? Будем продолжать сотрудничество?

– Будем. – Не задумываясь, ответил я. – Только у меня тут цифры не сходятся в электронном кошельке. Возможно, ошибка произошла. За четыре часа работы такая сумма набежать никак бы не успела. Или вы тариф успели поднять?

– Тебе что, премии никогда в жизни не платили? – Усмехнулся Юрий Васильевич. – Все просто. Заработанная сумма была умножена на коэффициент надбавки за высокую оценку писателем твоего труда. Плюс к этому я, как редактор, по личной инициативе накинул немного из фонда заработной платы. Мы умеем поощрять ценных работников, Нео. Все зависит от того, как ты справляешься с поставленной задачей. Вчера ты справился на одиннадцать из десяти.

– Сегодня задания будут?

– А как же. На твои услуги уже потихоньку очередь начинает формироваться. Оксана на весь наш закрытый форум для авторов растрезвонила о том, какой ты находчивый, образованный, как ты с пониманием относишься к проблемам писателей. Ты за сутки умудрился стать легендарной личностью, Нео. Приятно о себе такое слышать?

– Приятно. – Согласился я, умолчав о том, что, по моему мнению, было бы гораздо приятнее.

– Прибавку к зарплате не хочешь попросить?

Этот вопрос застал меня врасплох. С виду Юрий Васильевич не шутил. Он несколько минут назад сам пел мне дифирамбы и всячески показывал, как издательство во мне заинтересовано. Не знаю, имел ли он представление о том, что я, несмотря на свой юный, по его меркам возраст, повидал немало различных работодателей. Мог бы, наверное, при желании систематизировать их по типам, родам и семействам. Но ни один из виденных мною боссов не любил расставаться с деньгами без веской на то причины.

Это не означало, что все они были скрягами, просто у одних можно было попросить прибавки, предварительно обосновав свои притязания, а другие, в ответ на такие просьбы, стали бы рыться в финансовых документах и обязательно в итоге обнаружили бы факт, что они когда-то ухитрились мне переплатить. Просто так дополнительных денег не предлагает никто и никогда. Возможно, Юрий Васильевич решил проверить, как далеко простираются мои аппетиты, и не начну ли я их впоследствии шантажировать своей незаменимостью.

– Пока не хочу, – выдержав паузу, ответил я. – Если сами надумаете поощрить, то не откажусь.

– Ладно. – Согласился редактор. – Раз у тебя вопросов ко мне нет, то можешь отправляться работать. Вот тебе магнитная карта от комнаты номер четыре. Та, в которой ты побывал вчера. Я решил закрепить это рабочее место за тобой, поэтому и карту отдаю. Но открыть дверь изнутри раньше времени все равно не выйдет. Заявка уже поступила. По поводу мини-бара не беспокойся, его уже обновили. Удачи, Нео.

Глаза мои были открыты, но видеть вокруг себя я не мог по одной простой причине – освещение отсутствовало полностью. Говорят, что при недостатке света у человека обостряются другие чувства, чтобы компенсировать нехватку получаемой мозгом информации. Не знаю, так ли это, или нет, но обычно я не слишком хорошо распознаю запахи, а сейчас чуть не задохнулся от удушливой вони. В этом месте смердело так, будто я попал в огромный кошачий лоток, содержимое которого давно не меняли. «Заранее бы знать, о чем произведение, – мелькнула в голове мысль, – может, и отказался бы. А так, подсунут кота в мешке, или сунут в мешок из-под кота…».

Занятый этими мыслями, начал потихоньку ощупывать пространство вокруг себя. Постепенно пришло понимание, что сидел я на каких-то скомканных тряпках, влажных и слипшихся между собой. Именно они источали тот самый запах, который чуть не удушил меня в первое мгновение. Хуже всего было то, что одежда моя стала быстро пропитываться этим дивным ароматом, а в кроссовках уже начинала хлюпать зловонная жижа. Стараясь как можно реже дышать, я пополз вперед и почти сразу же уткнулся лбом в холодный металлический предмет. Труба, рядом еще одна, между ними плоская поверхность. Вероятно полка, или стеллаж.

Пытаясь подняться на ноги, ухватился за трубу, не задумываясь о том, что опора может оказаться ненадежной. Наказание за беспечность последовало незамедлительно. Раздался скрип, я почувствовал, как стеллаж пришел в движение и теперь валился на меня вместе со всем, что стояло на полках. А на них находились какие-то емкости, открывшиеся при падении, и оттуда хлынула густая масса, по сравнению с которой запах от тряпок мог показаться благородным парфюмом. Сочно высказаться по этому поводу я не успел, поскольку заметил тонкую полоску света снизу и справа от себя. Уже кое-что.

Свет проникал между порогом и дверью, которая неожиданно легко открылась, стоило мне только потянуть на себя ручку. Глазам предстал длинный захламленный коридор. Какого здесь только не было мусора: обрывки бумаги, тряпки, сломанная мебель, кресло-каталка для инвалидов и еще куча всяких изуродованных, не поддающихся идентификации предметов. Стены были заляпаны разноцветными пятнами, среди которых преобладали отпечатки человеческих ладоней буро-коричневого цвета.