Закон сохранения

Образ двадцатилетней девушки с игривыми ямочками на щеках отдалился и стал практически недосягаем. В этом году Вадиму исполнялось тридцать три. Еще чуть-чуть – и такие шикарные девчонки будут видеть в нем исключительно «папочку» и соглашаться лишь на краткую любовь за большие деньги или на длительное сожительство, но за очень большие. Что в сущности ничего не меняет.

От подобных мыслей становилось немного грустно, как, собственно, и от всего связанного с какими-то необратимыми процессами. А что в нашей жизни может быть более необратимо, чем течение времени? Его можно замедлить, разогнавшись до скорости света, но повернуть вспять – никогда. В этом смысл бытия и величайшая трагедия любого здравомыслящего существа.

Приближение неминуемого конца заставляет нас что-то делать, к чему-то стремиться, пытаться втиснуть в отпущенный срок всего и побольше. Успеть до того момента, когда твоя личная вселенная погаснет навсегда. Сознание, тонущее в ужасе полного исчезновения, взывает к магии, религии и даже науке. Но тщетно. Никто никаких гарантий дать не может. Неужели человечество обречено на вечную муку – жизнь в ожидании смерти.

Пиво кончилось.

Вадим, не оборачиваясь, поднял опустевшую кружку над головой. Теперь на его недвусмысленный призыв откликнулась другая подавальщица – совсем молоденькая. Алкоголь добавил ему самоуверенности, и Краснов решил идти напролом. Приняв у этого хрупкого создания запотевшую емкость с пенящимся напитком, он положил на поднос солидные чаевые и с не предусматривающей отказа интонацией произнес:

– Сообщите, пожалуйста, Николь, что ее ожидает человек, с которым она завтра убывает на Землю…

Явно шокированная таким заявлением, девушка кивнула и быстро ушла. Вадим сделал пару крупных глотков.

Чудесно!

Кто его поругает за попытку обретения простого человеческого счастья?! Никто! Сейчас он поговорит с ней по душам, и все станет ясно. Его не проведешь! Главное, что сам он уже готов на многое, осталось выяснить, чего хочет от жизни она. А там – как повезет…

Налетевший снаружи порыв ветра заставил всколыхнуться растительную стену, отделявшую террасу от внешнего мира. Какая зыбкая преграда. Она добросовестно оберегает человеческую плоть от солнца и ветра, но ей нечего противопоставить другим стихиям. Межзвездные корабли защищают экипаж от несравнимо более агрессивных сред, но абсолютной защиты не бывает. Пока движется время, в природе нет и не может быть ничего абсолютного.

– Привет!

Вадим поднял глаза.

Рядом с ним стояла Николь и смущенно улыбалась. В коротком легком платьице она была просто неотразима.

– Утро доброе! – радостно кивнул он. – Присаживайся.

Девушка села, положила на стол маленькие изящные ладошки и вопросительно посмотрела на Вадима. Под этим взглядом у него из головы моментально улетучились все умные возвышенные слова, остались только низкие желания и сумбурные чувства.

– У тебя выходной? – излишне бодро поинтересовался он, не зная с чего начать разговор.

– Да.

– Извини, что потревожил…

– Ничего страшного.

– Ты быстро пришла… – он глянул на часы.

– Я живу в соседнем доме, – терпеливо пояснила она.

– Удобно…

– Да.

Вадим замолчал, собираясь с мыслями. Машинально отхлебнул пива и, спохватившись, спросил:

– Выпьешь чего-нибудь?

– В другой раз… – поморщилась Николь.

– И в другом месте, – понимающе хмыкнул Вадим.

– Точно, а то девчонки мне этого не простят…

– Завидуют?

– Ну, ты своим заявлением тут всех шокировал.

– И тебя?

– И меня…

– Ты же сама хотела на Землю!

– Я и сейчас хочу!

– Отлично! – Вадим расправил плечи. – Значит, договорились…

– Погоди, – нахмурилась Николь, – для этого нам придется согласиться на кое-какие официальные формальности. Иначе мне не дадут разрешения покинуть Теллуру.

– Согласна ли ты стать моей фальшивой женой? – подавшись вперед, с деланной суровостью прошептал Вадим.

– С превеликим удовольствием, – подыграв ему, кокетливо потупила глазки Николь.

– А «не фальшивой»?

– Я подумаю, – сказала она с такой нежной беззащитной интонацией, что у Вадима замерло сердце.

– Нет, я серьезно? – удивляясь нахлынувшим чувствам, переспросил он.

– Вадим! Мы видимся только второй раз, а ты уже требуешь каких-то клятв. Ты мне симпатичен, иначе я вообще не стала бы разговаривать на эти темы, а остальное – дело времени…

Ох уж это время, нигде от него нет спасения.

Краснов оглянулся и поднял руку, подзывая официантку. Подошла та самая вредина, которая отказывала ему в общении с Николь.

– Нам бутылочку шампанского и фруктов, – мстительно улыбаясь, попросил Вадим.

– Это все? – демонстративно не замечая подругу, поинтересовалась она.

– Пока все, – подтвердил Вадим.

Официантка ушла.

– Я же просила, – укоризненно сказала Николь.

– Ты здесь фактически уже не работаешь, – возразил Вадим. – Или я чего-то не понял?

– Не работаю, – покорно вздохнула девушка.

– А чем ты собираешься заняться на Земле?

– Если поступлю в Университет, буду учиться на заочном отделении и работать где-нибудь.

– Опять в ресторане?

– Не-е-ет!

– Правильно! Ну его на фиг!

Невозмутимого вида молодой человек в идеально белой униформе принес нарядную бутылку шампанского и блюдо с какими-то экзотическими плодами местной флоры. Наполняя бокалы, официант украдкой поглядывал на Николь, но девушка сделала вид, что ее это не касается. А Вадим и вовсе был поглощен изучением даров природы.

– Что это? – спросил он, когда официант удалился.

– Заказанные тобой фрукты, – видя его растерянность, улыбнулась Николь.

– Я рад, что не овощи… а как их есть?

Мохнатые шарики величиной с крупный грецкий орех выглядели совсем неаппетитно и мало походили на нечто предназначенное для употребления вовнутрь.

Николь подхватила один из шариков и, ловко пропустив его между пальцами, вывернула наизнанку. Розовая сочная мякоть оказалась как бы надета на ее указательный палец.

– Пробуй! – она вытянула руку.

Вадим принюхался. Пахло ароматно и вполне съедобно. Он аккуратно лизнул шарик. Терпкий кисло-сладкий привкус наполнил рот.

– Да ты кусай, не бойся! – посоветовала Николь.

– Если что – сделаешь мне инъекцию биоблокады, – с серьезным видом попросил он и хищно впился зубами в инопланетный фрукт.

– Ай! – взвизгнула Николь, отдергивая руку. – Палец откусишь!

Вадим медленно прожевал то, что успел урвать.

– Ну как?

Краснов благосклонно кивнул и поднял свой бокал. Николь последовала его примеру.

– За успех нашего предприятия! – провозгласил Вадим.

Чокнулись. Выпили. Николь, рискуя вновь быть укушенной, позволила ему снова покуситься на свой сладкий пальчик.

– Давай я тебе тоже выверну, – предложила она.

– Нет, – покосившись на мохнатые комочки, отказался Вадим. – Вдруг обостренное чувство осязания испортит мне аппетит.

– Какие мы чувствительные, – покачала головой Николь, выбирая на тарелке следующую жертву. – Слушай, а ведь я о тебе почти ничего не знаю, – спохватилась она. – Здесь ты турист, подвергшийся нападению преступницы, а кто ты на Земле?

«А действительно – кто я? – подумал Вадим. – Скучный обыватель с мелкими увлечениями, пивом по выходным и ежегодной поездкой на курорт. Все остальное время уходит на работу и вяло текущую бытовую суету. И так год за годом. Потом старость, болезни, смерть… Может, пусть уж лучше сбудется предсказание?..»

– Угадай, – чуть помрачнев, сказал он.

– У тебя нашлись лишние деньги, чтобы смотаться на Теллуру, – значит, ты прилично зарабатываешь.

– Я хороший специалист.

– А кто твои родители?

– Они погибли, – бесцветным голосом сообщил Вадим. Раньше, особенно во время учебы в колледже, ему частенько приходилось отвечать на этот вопрос, и поначалу он всякий раз сильно переживал, но потом научился отстраняться от смысла произносимой фразы.

– Извини.

– Давняя история.

Широкий экран, висевший над стойкой бара, неожиданно вспыхнул разноцветными пятнами, переключив на себя внимание большинства посетителей. Картинка приобрела резкость, появился звук. Протяжно выла сирена, полицейские теснили зевак, выставляя ограждение. В центре образовавшейся площадки лежало бесформенное окровавленное месиво. Камера постоянно проскакивала это место, не давая зрителю сфокусироваться на страшном буром холмике, неизвестно откуда появившемся на одной из залитых солнцем улиц поселка.

Метания камеры прекратились, в кадре появился диктор.

– Как мы уже сообщали, – скороговоркой бросил он, – сегодня утром в «старом городе» были найдены обезображенные останки мужчины. Теперь стало известно его имя – это недавно прибывший на Теллуру репортер Майкл Роуз…

9

Вадим шагал быстро, размашисто и едва сдерживался, чтобы не перейти на бег. Это выглядело бы слишком подозрительно. Он спешил вернуться в снятый Роузом дом, так как боялся, что Глен наделает каких-нибудь глупостей.

В новостях сообщили, что именно Глен Моррис является единственной и главной подозреваемой в проводимом Службой Безопасности расследовании. Оно и неудивительно, подобных ужасов здесь еще никогда не случалось. Для властей, конечно, проще всего было объявить виновницей трагедии сбежавшую заключенную, а уж потом разбираться в истинных причинах беды, настигшей заезжего репортера. Хотя зачем беглянке могло понадобиться нападать на пусть и скандального журналиста, а главное – каким образом она умудрилась так изувечить его тело, пока оставили без комментариев.

С Николь Вадим договорился встретиться на следующий день и обсудить тонкости предстоящей сделки. Девушка предупредила, что убедить чиновников из Департамента Соцзащиты в искренности их намерений будет не так-то просто, но Вадим верил в удачу. И очень надеялся, что в итоге их деловое соглашение перерастет в нечто большее. Да и Николь, судя по всему, не возражала против реальной попытки обрести совместное счастье.

Вадим вошел в дом и тщательно запер дверь изнутри.

Глен встретила его хмурым подозрительным взглядом. Она сидела в гостиной прямо на полу перед выключенным экраном телевизора и разглядывала какую-то распечатку. Наверняка ей уже было все известно.

– Ты один… – вяло удивилась она.

– Пока что – да, – озабоченно бросил Краснов, присаживаясь на диван.

– Я тут в компьютере покопалась, – Глен кивнула на лежащие перед ней листы бумаги. – Нашла подробную карту, теперь знаю, как добраться до гайки. Оказывается это недалеко… часа три ходу, если через лес…

– Новости смотрела? – решил уточнить Вадим.

– Смотрела, – Глен пожала плечами, – ты же знаешь, что я не могла этого сделать. Эту ночь я провела в доме. И вообще…

– Я-то знаю, но полиции дали команду вести огонь на поражение. Задействован план «Общая угроза». Вечером будут выставлены усиленные патрули.

– Мне уйти прямо сейчас?

– Я не об этом.

– А о чем?

– Тебя все равно вычислят. В каждом доме предусмотрена пожарная сигнализация, совмещенная с датчиками объема и движения. Не забывай – это чужая планета, здесь действуют несколько иные законы, касающиеся свободы и безопасности. В положении «Общая угроза» разрешается принудительное наружное сканирование. Скоро полиция соберет полную информацию обо всех жилых помещениях…

– Ты бывал на Хорке?

– Нет.

– Тогда не тебе говорить о свободе и безопасности!

– Причем здесь Хорк! – взвился Вадим. – Если тебя с подобными обвинениями возьмут за задницу на Теллуре, тоже мало не покажется!

– Повторяю: мне терять нечего, – отчеканила Глен. – К счастью, нельзя казнить человека дважды…

– Подашь прошение о помиловании! Наконец, попросишь политического убежища.

Глен окинула его снисходительным взглядом.

– Чего ты добиваешься? – вздохнув, спросила она.

– Давай свяжемся с властями. Я подтвержу твое алиби и сообщу им об оставленной Майклом записке.

– Ясно… – горько усмехнулась Глен. – Хочешь всем угодить.

– Я лишь хочу способствовать расследованию! – отрезал Вадим. – Я почти не знал Майкла, но он явно не заслуживал такой участи. И я хочу, чтобы убийца был наказан.

– Свяжемся с властями, говоришь, – окрысилась Глен. – А не они ли втихаря санкционировали подозрительные эксперименты с такими как я? Конечно, мы уже не люди, отработанный материал, смертники! И все же не этой ли проблемой занимался Роуз? Тогда кому он мешал?

Вадим молчал. Ему не хотелось верить во вселенский заговор каких-то темных сил, но по всему выходило, что история эта может закончиться для него куда печальнее, чем он предполагал. Похоже, злая судьба неотвратимо вела его по пути осуществления мрачного пророчества, и свернуть с этой адской тропинки было уже невозможно.

Глен закрыла глаза и, обхватив плечи руками, тихонько покачивалась из стороны в сторону. Гостиную медленно наводнила тяжелая гнетущая тишина. Казалось, все слова сказаны, аргументы предъявлены, точки расставлены. У каждого своя правда, своя жизнь, свое ощущение справедливости. Им никогда не договориться, никогда не понять друг друга.

– Ты не помнишь, как погибли наши родители? – не открывая глаз, шепотом спросила Глен.

– Нет, – настороженно ответил Вадим. – По официальной версии, произошла разгерметизация и они задохнулись…

– Да-а-а, – протянула Глен, – славно же нас обработали эти монстры из Особого Отдела. Справились с перепуганными детьми… но мне все равно иногда мерещится обезображенное тело матери… Очень напоминает то, что мы видели сегодня и то, о чем ходят упорные слухи среди каторжников Хорка…

– Ты думаешь – есть связь? – напрягся Вадим.

– Уверена! Наши пути вновь пересеклись именно здесь и это не случайно. Кому как не нам с тобой выяснить истину?

– Боюсь, мы совсем не подготовлены для подобной миссии, – нахмурился Вадим. – Еще два загадочных трупа – вот такое будет наше максимальное достижение.

– Где тот мальчишка, который спас меня от безумия, тот, которого я полюбила чистой и беззащитной детской любовью?

– Он вырос и стал циником.

– Пусть так! Лишь бы не трусом!

– Не дави мне на «слабо», – отмахнулся Вадим. – И без того тошно.

– Надо исследовать артефакт, – упрямо сказала Глен. – Ты же сам об этом говорил! Я чувствую приближение чего-то непоправимого.

– И я чувствую… – он ожесточенно потер пальцами виски.

– Вадим… – заглянув ему в глаза, умоляюще произнесла Глен. – В крайнем случае, свалишь все на меня. Скажешь, что это я вынудила тебя…

– Ой! Прекрати! Дело не во мне.

– А в ком?

– Неважно, – он не собирался рассказывать ей про Николь. – Дай-ка мне карту.

Взяв протянутые Глен листы, Вадим погрузился в изучение маршрута. Двигаться предстояло через лесную полосу в сторону гор. Если считать по прямой, то чуть больше десяти километров. Вадим и не подозревал, что новый поселок выстроили так близко от загадочного объекта. Впрочем, что в нем загадочного? Лежит себе здоровенный камень, никого не трогает. Зато бухточка, защищенная от материковой жары высоким горным хребтом, была, пожалуй, действительно самым приятным местом на всем южном побережье.

Масштаб карты не позволял оценить плотность зарослей и учесть все тонкости рельефа, но и так было ясно, что придется изрядно попетлять. Воспользоваться флаером в данной ситуации они не могли по вполне понятным причинам.

– Если, как ты говоришь, положить три часа на дорогу в один конец, – задумчиво сказал Вадим, – и оставить хотя бы пару часов на обследование гайки, то мы едва успеем вернуться до рассвета. А скорее всего, не успеем.

– Это неважно! – оживилась Глен. – Мне не обязательно возвращаться, все равно обнаружат, а один ты можешь выйти из леса когда угодно, хоть днем.

– Ну уж нет! – посуровел Вадим. – Давай сразу договоримся – будем, конечно, действовать по обстоятельствам, но что бы мы там ни нашли, это должно стать известно на Земле. Иначе нет смысла затеваться! Поэтому вернемся вместе, проясним Службе Безопасности ситуацию относительно Майкла и попытаемся избежать твоей депортации на Хорк. Что ж ты там все-таки натворила?

– Ничего… – потупилась Глен. – Ничего страшного.

– Тем более, – резюмировал Вадим. – А теперь давай займемся делом.

В первую очередь следовало позаботиться об экипировке. Арестантскую робу Глен спрятала в лесу, да так тщательно, что и сама не помнила где. Платье и шлепанцы она стащила с крыльца соседнего дома. В таком наряде далеко не уйдешь. Вадим был вынужден пожертвовать своим джинсовым костюмом. Глен, пользуясь ручной термоклейкой машинкой, быстро укоротила и заузила все что нужно. Получилось не очень элегантно, зато практично. Хуже обстояло дело с обувью. Но и эту проблему удалось решить, после чего новенькие спортивные ботинки уже не подлежали восстановлению.

– Не думай, что все это досталось тебе даром, – сказал Вадим, придирчиво осматривая переодетую девушку. – Ну-ка попрыгай.

Глен встала в боевую стойку и сделала несколько яростных выпадов в его сторону.

– Спокойно, спокойно, – отшагнув назад, ухмыльнулся Вадим. – Уж и пошутить нельзя. И где тебя только воспитывали?

Вопрос опять был проигнорирован.

Закончив приготовления, они перекусили и стали ждать вечера. Оба почему-то сильно нервничали. Время тянулось как заунывная песня выжившего из ума старца. В голову лезла всякая бредятина. Разговор не клеился.

Наконец стемнело.

Вадим открыл дверь и выглянул на улицу. Благодаря тому, что этот дом стоял последним в ряду, заднее крыльцо, смотревшее на океан, всегда пряталось от яркой цветной иллюминации фасадов соседних строений. Краснов подозревал, что обилие огней было вызвано туристическим сезоном и в другое время здесь все выглядит гораздо скромнее.

Никого не обнаружив, он выпустил напарницу и притворил дверь. Если за домом следили, то сейчас должно было что-то произойти. Однако принявшая их в свои объятия ночь была тиха и безразлична. Небо, слегка подсвеченное изумрудными лучами выглянувшей из-за горизонта луны, в достаточной степени освещало все вокруг.

Преодолев островок высокой душистой травы, они гуськом спустились с холма. Поросшая диким кустарником равнина упиралась в лесную чащу. До нее было не больше ста метров хорошо просматриваемого пространства. Только корявые, стелющиеся по земле ростки могли послужить им хоть каким-то прикрытием. Вадим уже собирался предложить Глен немного поползать, когда она, громко шепнув ему в ухо – догоняй, рванула к лесу.

Через несколько секунд они вломились в заросли стройных, напоминающих отощавшие тополя, зеленых стеблей, украшенных наверху куцыми шляпками полупрозрачной листвы. Остановились, перевели дух, сверили направление и поспешили дальше.

«Тополя» росли не слишком плотно и совсем не задерживали движения, лишь иногда их опутывали широкие спирали колючих лиан, и тогда приходилось делать небольшой крюк или пробиваться вперед с помощью прихваченного Вадимом топорика.

В целом им пока удавалось выдерживать расчетный темп, но расслабляться не стоило – впереди на карте значилось коварное болотце.

Крупные хищники в здешних местах не водились. Кроме того, Вадим не сомневался, что даже вооруженная лишь ножом Глен способна дать достойный отпор любому зверью. Чувствовалось, что девушка прошла изрядную спецподготовку, прежде чем стала невинной жертвой правоохранительной системы Хорка. Такой ли уж невинной?

Вадим порядком выдохся и едва поспевал за Глен, периодически срывающейся на легкий бег.

Болото, коварства которого они опасались больше всего, давно пересохло и превратилось в длинную проплешину. Здесь почти ничего не росло. Бежать по его слегка пружинящему дну было даже приятно.

Убедившись, что критический участок пути уже пройден, Вадим взмолился о пощаде. Глен нехотя притормозила. Ей не терпелось взглянуть на пресловутый артефакт своими глазами.

Еще немного – и впереди показалось белесое плоскогорье с темной зловещей громадой, торчавшей здесь совершенно не к месту.

На опушке леса они остановились, для того чтобы передохнуть и оглядеться. Никакого постороннего движения замечено не было. Каменная гайка лежала чуть накренившись в сторону противоположного склона, будто пыталась отползти подальше от обосновавшихся по соседству людей.

– Безобразие, – выровняв дыхание, бросил Вадим. – Ни тебе ограждения, ни охраны.

– Зачем? – не отрываясь от портативного ночного бинокля, спросила Глен.

– Мало ли что оттуда вылезет…

– Если что-нибудь серьезное вылезет, то никакая охрана не спасет.

– Все-то ты знаешь и умеешь. Зачем только меня с собой потащила?

– Когда человек один, он не может быть уверен в своей адекватности, – мельком глянув на него, наставительно сказала Глен.

– Точно! А когда человеков двое, то можно плюнуть на все и заняться сексом… – хмыкнул Вадим.

– Чисто мужская логика.

– Не забывай, именно мужская логика лежит в основе нашей цивилизации.

– Я скорблю вместе со всеми…

– Ой-ой! Дай-ка мне бинокль, скорбящая женщина.

– На.

Вадим прильнул к окуляру. На обращенной к ним стороне гайки он заметил едва видимое светлое пятно, очевидно, это и есть вход в один из тоннелей. Вадим спрятал бинокль в поясную сумку, проверил показания индивидуального дозиметра – все в норме.

– Не знаю, зачем мы сюда приперлись, – опять засомневался он. – В тоннелях полно всяких датчиков, нас моментально вычислят.

– Вот и проверим их оперативность, – безрадостно произнесла Глен. Ей, несмотря на внешнюю браваду, тоже было не по себе. – Идем?

– Пошли осторожненько.

Они преодолели узкую полоску жиденькой растительности и ступили на продуваемое всеми ветрами каменистое плато. Сразу стало крайне неуютно. Казалось, тысячи глаз уставились на непрошеных гостей, а из жерла тоннеля вот-вот стрельнут чем-нибудь испепеляющим.

Но все обошлось. Никто не пытался воспрепятствовать им достичь отвесной стены гайки. Черный, холодный на ощупь, изъеденный временем камень, будто случайно вывалился из другого мира, да так и остался лежать позабытый своими настоящими хозяевами.

Зияющий посередине боковины двухметровый округлый провал, слабо подсвечиваемый мертвенными голубоватыми отблесками, походил на путь в преисподнюю. По крайней мере, такие ассоциации возникли у Вадима.

Судя по испуганному лицу Глен, на нее вход в тоннель произвел аналогичное впечатление. «А ведь она гораздо беззащитнее, чем старается казаться», – подумал Вадим. Подойдя вплотную, он разглядел намалеванное рядом с дырой предостережение.

«ВНИМАНИЕ! НЕ ВХОДИТЬ! УГРОЗА ДЛЯ ЖИЗНИ!»

Да-а уж! Подобная надпись где-нибудь на Земле только притягивала бы взгляды мальчишек и провоцировала бы их на «подвиги». Другое дело – чужой мир, тут иные правила, иное восприятие опасности.

Нижний срез тоннеля располагался в полутора метрах над осыпью раскрошившегося известняка. Вадим оперся руками на шершавый горизонтальный выступ, похожий на маленькую ступеньку, и запрыгнул внутрь. Тихий отзвук его вторжения несколько долгих секунд гулял по затянутому голубоватой дымкой проходу. Стены тоннеля и впрямь слегка фосфорицировали, но из-за этого странного тумана разглядеть, что творится в глубине коридора, было невозможно.

Когда все стихло, Краснов помог Глен тоже вскарабкаться наверх, и они медленно двинулись вперед. Благополучно достигнув центральной полости, Вадим занялся внимательным изучением данных универсального анализатора. В инопланетных колониях такие приборы имелись в каждом доме наряду с обыкновенной аптечкой.

Глен тем временем обследовала ходы в соседние тоннели, ведущие к другим боковинам гайки.

Свечение купола имело красноватый оттенок и резко контрастировало с голубоватыми прожилками стен. Кроме того, огненные узоры постоянно меняли форму и интенсивность, что на самом деле смотрелось довольно красиво.

Анализатор не зафиксировал никаких подозрительных отклонений от нормы. Повышенный электромагнитный фон все-таки оставался в пределах допустимого, туман и впрямь состоял лишь из мелкой водяной взвеси, а микроорганизмов и бактерий оказалось даже меньше, чем снаружи.

Источником тумана служил, очевидно, тот самый бездонный колодец в центре сооружения, забранный толстой металлической решеткой. Удивительно! Почему в канун туристического сезона такими же решетками не закрыли остальные входы в гайку, если она по-настоящему опасна?! Скорее всего, гипотеза, что кто-то достаточно влиятельный использовал этот объект для не вполне законных экспериментов, была близка к истине. Но уловить суть проводимых здесь изысканий Вадим и Глен так и не смогли.

Тщательно обследовав все коридоры и не обнаружив ничего интересного, они выбрались на свежий воздух. Равнина по-прежнему безмолвствовала. Зеленая луна, отмерив половину небосвода, уткнулась в горные вершины. Измотанные трехчасовым переходом, бессонной ночью и подавленные абсолютным отсутствием хоть каких-нибудь результатов «сыщики» уселись на опушке леса; молча сжевали по маленькой упаковке высококалорийного мясного пюре; ополовинили тоненькую фляжку с соком.