Хранительница. Обретение мира людей

– Ну, ну, дорогая, – гладит Ина рукой по спине рыдающую матильду, ласковыми движениями пытаясь успокоить ее и, тут же вся холодеет от пронзающего понимания, верности своей уже зародившейся, сразу же, при виде нарисовавшейся в дверях зареванной матильды, догадки, еще шевелящейся в душе сомнением, но теперь… Вспышкой, ярким озарением до нее доходит смысл и кошмар произошедшего.

– Он не пришел на ковер мироздания, – не спрашивает, утверждает Ина, заглядывая в лицо матильды, чуть отстранившись от нее.

Матильда кивает, смотря на Ину глазами, в которых плескалось море вселенской обиды.

– И Смотритель рождения этому свидетель. Я потратила треть дня, чтобы прибыть на ковер мироздания, когда услышала зовущие меня вибрации энергии, а потом до рассвета тщетно ждала, и мои иллюзии развеялись, как утренний туман над Срединной рекой прохладным утром под первыми лучами встающего солнца, – опять захлюпала матильда Очарование.

– Тебе нужно в город к королю Атталу, – тихо произнесла Ама, молча наблюдающая за происходящим.

Да, Ама была права. Ине придется разыскать этого стража. Разыскать, где бы он ни находился в Гармоничном мире… и наказать.

Глава 2

Вспышка голубой молнии пульсирующей энергии привычно перенесла Ину к высоким стенам города Стражей – столицы Гармоничного мира. Конечно, можно было перенестись непосредственно в замок короля, но Ина давно не была в городе.

– Сегодня обменный день, – напомнила ей Ама перед дорогой, – мне нужен еще один горшок под новые цветы. После всех дел зайди к жителю, выбравшему путь делать горшки для цветов. И не забудь, мне нужен зеленый, с синей каймой. Сиреневые цветы хорошо растут в гармонии с этими расцветками.-

– Непременно, – ответила Ина, поправляя на плече лук и чмокая Аму в щеку, – заодно и по городу прогуляюсь, может, что нового узнаю.-

«Зачем городу Стражей такие высокие стены», – в который раз отметила про себя Ина, поднимая голову, разглядывая возвышающиеся над ней желтые стены, заканчивавшиеся резными выступами камня. Ее, привыкшая к простору одинокого жилища среди цветущих садов, душа упрямо отвергала величие большого города.

– Я король целого мира, – улыбался Аттал на укоризненное покачивание головой Амы, когда он знакомил их при последнем посещении с возведением нескольких городских зданий из желтого песчаника и этой стены, опоясавшей город с трех сторон, оставляя открытой только берег широкой полноводной Срединной реки.

– У тебя много добровольных строителей, – кивнула Ама в сторону работающих с упорством муравья внушительного количества снующих на возводимых стенах жителей,

– если учесть, что Гармоничный мир не такая уж густонаселенная местность.-

– Ну что ты, Ама, у меня нет никакого желания отвлекать от своих прямых обязанностей пахарей. Я не желаю своему миру голодный период. Это всего лишь одна из разновидностей обязательной тренировки и подготовки стражей. Периодическая замена маршей на плацу, – с весьма довольным видом, не отрываясь от наблюдения за кипевшей перед ними работой, отзывается Аттал.

Ама поворачивает голову и красноречиво смотрит на короля.

– Нет, нет, нет, – не дожидается он вопроса, чувствуя ее взгляд, поворачивается к ней,

– конечно всё добровольно.-

– Я не об этом, король Аттал, я верю в усердие и отзывчивость жителей Гармоничного мира, зачем тебе столько стражей! —

Ама строга. Лицо короля Аттала моментально изменилось. Дружелюбие сменилось твердой решимостью, в глазах мелькнуло тенью нечто, заставившее Ину удивленно глянуть на него. Ина не знала, как называется то, что она увидела в его глазах, но добрым оно не было точно.

– Прости, Ама, но я не хочу возвращаться к изначальному спору. Я так решил… —

Да, давно Ина не была у короля. Город стражей действительно прекрасен. Даже отсюда видно, как лесенкой убегают белые крыши домов из искрящегося под ярким солнцем белого камня по поднимающемуся вверх холму вдоль реки, теряясь в густой зелени многочисленных садов, спасающих горожан от яркого солнца. А на самой вершине ажурными башенками тянулся ввысь дворец, уверенно и вполне гармонично заканчивая тело города – резиденция короля Аттала.

Высокие ворота в город открыты. На черном металле массивных створок играют на солнце крупные звезды из желтого металла.

– О, звездные боги, – звучит в голове восклицание Амы, – и здесь не обошлось без золота.-

С двух сторон у ворот стоят рослые стражи с невозмутимыми лицами в своих черных длинных куртках из грубой плотной ткани. Короткие рукава не скрывают накаченной, вздувшейся буграми плоти рук воинов. Узкие штаны из той же ткани плотно стянуты внизу тесемками, которые крепятся на деревянных подошвах сандалий. Деревянные круглые щиты блестят на солнце металлическими острыми ободками, и длинные копья добавляют воинственности недвижимым фигурам. Белоснежные шарфы закрывают голову стражей от палящего солнца, обматывают шею и свободными концами падают на грудь, эффектно контрастируя с черной одеждой. Смотрящие куда-то вдаль глаза над головами проходящих мимо них жителей, такая же неотъемлемая часть стражей, как и их специальные одеяния.

– До чего ж Аттал любит всю эту атрибутику королевской власти, – опять всплыли слова Амы.

– В принципе красиво, – возразила тогда ей Ина.

– И вызывает трепет у населения, – недовольно буркнула Ама, – почитание, безусловное почитание, он никогда не откажется от пороков людского мира, – тихо, но твердо подытожила она.

Уже у ворот начинается движение. Босые жители и матильды – население окрестных селений и, вышедшие с появлением солнца в небе, селяне из дальних земель Гармоничного мира, сплошным потоком движутся в город. Пыль дорог и мягкая трава приятно щекочут ноги, отдавая свою энергию живущим на просторах Гармоничного мира. Сосредоточенно толкают свои повозки жители, нагруженные добром для обмена. На головах матильды несут корзины с благоухающими цветами из своих садов, которые потом и обменивают на разные штучки. Некоторые при этом тащит за руки своих подросших, любопытных, вертящих в разные стороны разноцветными головами отпрысков, некоторые везут в повозках еще совсем маленьких, недавно рожденных из искрящегося кокона в черной роще малышей. Те, которые чуть постарше, но не менее любопытные, уже сидят в повозках, активно глазея по сторонам. Ина вливается в этот упорядоченный поток обменного дня.

– Хранительница Ина, приветствую тебя! —

– Хранительница, доброй тебе дороги! —

– Светлого дня! —

– Радости! —

Ей постоянно приходится прикладывать руку груди в приветственном жесте. Ее все знают, и жители, и матильды. Она улыбается каждому в ответ на открытые улыбки, посылающие ей импульс тепла и искреннего уважения. Разве может быть иначе, разве есть причины в Гармоничном мире смотреть свысока на другого. Только понимание и только уважительное внимание, идущие от самого сердца.

Сразу за воротами уже многолюдно. Слышится разноголосие жителей Гармоничного мира. Здесь, почти у самой реки, начинается Обменная площадь, заставленная многочисленными рядами павильонов с разноцветными крышами и стенками из плотной материи, в них предлагаются для обмена разнообразные изделия мастеровых и пахарей и, конечно, выполненные умелыми ловкими руками матильд, которые как шутят горожане, уже достаются из кокона с иголкой для шитья в руках. Ина проходит мимо чаши фонтана. Тугие струи прозрачной воды взлетают ввысь, их края, рассыпаясь мириадами искрящихся на солнце брызг, одаривают проходящих мимо приятной прохладой и падают звонкими струями пронизанной солнцем воды. Вся резная сверкающая под ярким солнцем чаша фонтана наполнена прозрачной прохладной водой, в которой хлюпаются, громко смеясь и лопоча разновозрастные матильды и жители, развлекаясь пока их родители заняты вполне серьезным делом – обменом. А дальше… надо же! Через равные промежутки в три павильона белокаменные резные чаши маленьких фонтанов, из которых, от центральной струи, бьющей на небольшое расстояние вверх, разлетаются кругом туманом мельчайшие брызги, покрывая вокруг резных чащ темными влажными пятнами пыльные каменные плиты Обменной площади, прогретые жарким солнцем Гармоничного мира.

«Интересное новшество на Обменной площади», – не преминула отметить нововведение Ина. Король заботится о приятности проведения времени горожан.

– Хранительница Ина, приветствую тебя! —

Ина обернулась на раздавшийся так неожиданно за спиной голос. В повозке, остановившейся рядом с Иной, накрытой малиновым балдахином украшенным блестящими кисточками из золоченых нитей, чуть склонив голову и прижимая руку к груди, сидел один из почтенных граждан. Ярко желтый балахон, скрывающий худощавую фигуру с шеи до пят, застегнутый на плече заколкой усыпанной разноцветными прозрачными камнями, говорил о том, что почтенный гражданин направляется куда-то по делам службы.

– Приветствую тебя, почтенный гражданин, – ответила Ина тем же жестом приветствия.

– Как дела у Амы, – добродушно улыбаясь, поинтересовался почтенный гражданин, – неужели правда, что сказала мне Смотритель растений, Ама вырастила голубой цветок? – его лицо светилось искренним восхищением.

– Да, это правда, – подтвердила Ина, – и он прекрасен.-

– Тогда я сразу напрашиваюсь на посещение вашего одинокого жилища, если не буду в тягость, – продолжался любезный разговор.

– Ну что вы, почтенный гражданин, – Ина была искренне радушна, – Ама будет очень рада принять такого уважаемого всеми жителя, как вы. Я сразу же по возвращении сообщу ей это приятное известие.-

– Хранительница, ты, наверное, не в курсе, – голос почтенного гражданина наполнили нотки озабоченности, его лицо нахмурилось, – у нас опять неприятный случай. Я как раз спешу проследить за точностью выполнения вчерашнего решения суда короля, – возбужденно произнес почтенный гражданин.

– Король уже сам выносит решения, – так, между прочим, задала вопрос Ина.

– Да дело, в общем-то, не важное. Всего лишь выплеск дурной энергии у не достигшего совершеннолетия жителя. Король собрал нескольких почтенных граждан, живущих в городе и мы поддержали его решение, не найдя серьезных нарушений в процедуре… А вот и процессия, – почтенный гражданин даже чуть привстал с сиденья, внимательно разглядывая приближающуюся со стороны резиденции короля процессию. Отрывисто застучали барабаны. Ина чуть приподняла голову, чтобы за головами занятых обменом получше рассмотреть происходящее. Еще один продуманный королем Атталом ритуал. Впереди процессии шел в белых одеждах раскаяния нарушитель. Рослые стражи шли чуть поодаль от него, ударяя в определенном ритме в большие круглые барабаны. Процессия медленно двигалась через Обменную площадь. Замолкали разговоры, жители и матильды расступались, пропуская процессию, смотря неодобрительно и даже строго вслед. Процессия остановилась у городских ворот. Стражи, сложив палочки, в полном молчании встали с двух сторон от нарушителя. Один поднял табличку, держа ее на уровне груди. «Житель ударил доброго соседа, нарушил закон гармоничного сосуществования», – гласила табличка, прописанная крупными черными буквами на белом фоне. Нарушитель – совсем юный и худощавый по сравнению с крепкими высокими стражами, стоял, сложив руки на груди, в позе прощения и наклонив голову – опущенный в покаянии взгляд, это тоже входило в прописанный ритуал. Входящие селяне проходили мимо и недовольно качали головами.

– Ему должно быть очень стыдно, – тихо произнес почтенный гражданин, чуть склонившись к Ине, – позор, просто позор, – добавил он еще через мгновение. Ина даже не повернула головы в ответ на его замечание.

Неожиданно, не обращая внимания на изумленный взгляд почтенного гражданина, она срывается с места и подходит к молодому жителю. Стражи узнают ее и не препятствуют. Она подходит вплотную к нарушителю.

– Посмотри на меня, – спокойно просит Ина.

Нарушитель поднимает глаза и робко смотрит на всемогущую Хранительницу.

– За что ты ударил доброго соседа, – спрашивает Ина. Вообще —то, этот вопрос она должна была задать на вчерашнем суде, но король Аттал решил всё сам, первый раз… первый ли…

– Он стер ногой, нарисованную мной картину на песке, а я долго трудился над ней и хотел показать своей матери, – голос юного нарушителя был тих и печален.

– Он поступил так по неосторожности? – продолжала спокойно свою работу Ина. В глазах нарушителя вдруг пропала робость, и мелькнул огонек уверенной правоты.

– Он сделал это специально. Он почтенный гражданин и сказал, что уж он-то точно знает – в Гармоничном мире много оболтусов – мастеров изображения, а мир меняется и ему нужны стражи.-

Ина молчала, глядя в лицо молодого нарушителя. Странное заявление почтенного гражданина. Что пропустила Ина, отсутствуя так долго в столице.

– Я не ударил его, – тихо произнес нарушитель, – но я хотел это сделать, я кинулся к нему, но не смог, не смог даже шевельнуть рукой. На следующий день он заявил на меня королю.-

Ина внимательно смотрела в глаза нарушителя. Энергия, кружащая вокруг молодого жителя, не нарушила обычной пульсации. Он не лгал. Она поэтому и Хранительница, призванная звездными богами в Гармоничный мир, чтобы разбираться в таких вещах. Неужели опять, то о чем она только слышала от Амы, когда получала от нее знания, то, что канула в небытие с остатками изгнанного Хаоса – лжесвидетельствование и пустое обвинение. Ина чуть сжала губы, останавливая поток мыслей, чтобы не торопиться с выводами и главное не допустить смятения в душу. Она лишь разрешила себе сформулировать один вопрос – что происходит с Гармоничным миром, что проникает в его гармонию, меняя сознание?

– Ты выбрал уже свой путь? – все те же ровным голосом продолжила опрос нарушителя Ина.

Нарушитель согласно мотнул головой.

– Я не хотел быть мастером изображения, я хотел бы быть пахарем, – твердо ответил он, – но теперь… – он со вздохом безысходности опять опустил глаза, устремляя взгляд на пыльные плиты Обменной площади. Вопросов больше не было, и Ина возвращается к повозке.

– Я надеюсь, дальнейшая его судьба известна, – обращается она к почтенному гражданину, с усердием выглядывающему из повозки, фиксируя малейшие детали выполнения ритуала.

– Конечно, – не скрывая удивления, глянул на нее почтенный гражданин, и как нечто разумеющееся, добавил, – он будет стражем и подвергнут жесткому обучающему курсу.-

Ина в полном молчании наблюдала, как почтенный гражданин ставит галочки на листе обязательного протокола, который он достал из лежащей рядом на узкой скамеечки повозки тканой сумки. Ее даже не поставили в известность. Вряд ли бы она дала согласие на данное действо – житель был так молод и по закону он предупреждается, но никак не отправляется на сложную, довольно тяжелую подготовку стражей. Невозмутимость почтенного гражданина, а ведь закон нарушен и не один раз… Да, давно она не общалась с королем Атталом.

– Отлично, все сделано исключительно точно. Что ж, Хранительница, – улыбнулся, поворачиваясь к ней почтенный гражданин, – моя работа закончена, я удовлетворен. Откланиваюсь, Хранительница, надеюсь прибыть в ваш дом у Заветной рощи в скором времени, – приложил он руку к груди в прощальном жесте, чуть склоняя голову. Ина молча повторила жест.

– Любезный, мы можем двигаться дальше, – обратился он к жителю, который принял на себя выбор приложения физической силы – развозка горожан. Ина еще какое-то время задумчиво смотрела вслед удаляющейся повозке… А потом она шла дальше, двигаясь в мельтешении обычной жизни Обменной площади обычного обменного дня. Со вчерашнего времени, начавшего свое движение к закату солнца, всё пошло не так. Всё изменилось, пока неуловимо для нее в полном понимании произошедшего, но безвозвратно. Это она чувствовала наверняка. Вернулись ночные волнения, смущая привыкшую к спокойному ритму жизни Гармоничного мира душу.

«Нет, нет, – наконец возмутилась она про себя, – хватит этого бреда, хватит накручивать себя». Она сейчас пойдет к королю и во всем спокойно и обстоятельно разберется и все наверняка окажется какой-то ошибкой. У короля Гармоничного мира масса дел, вполне можно что-то упустить из вида и не учесть, забыть какие-то нюансы… Хотя такие нюансы как судьба молодого жителя… Всё, всё! Ина резко остановилась, вызвав удивленные взгляды, чуть не налетевших на нее селян. Сейчас она освободит свой разум от всего и спокойно направится к королю, чтобы даже тень предвзятости не помешала ей в открытом разговоре с королем. Ина оглянулась. Солнечные лучи привычно заливали Обменную площадь, играя в струях фонтана. Ароматы цветов и плодов, выращенных заботами матильд, благовоний и пряных трав царили над суетой обменного дня. Лавки жителей посвятивших себя служению красоте населения пестрели яркими красками тканей, сотканных руками матильд, разнообразие гаммы цветов которых просто невозможно было бы перечислить. К любому цвету тут же предлагали сочетающиеся в гармонии с выбранным цветом духи с ароматами всевозможных оттенков, от чувственно-тяжелых до ветрено-легких. Чуть уловимый долетающий сюда ветер с реки смешивал ароматы, витающие над площадью, добавляя им свою свежесть, и, кажется, бродить между лавками в коконе этих кружащих голову запахов, рассматривая немыслимое разнообразие и изящество произведенных руками населения предметов для обмена, можно было бесконечно. Щебетали, проходящие мимо нарядные Матильды с изысканно украшенными хвостиками, которые они бережно несли, обвивая вокруг правой руки, выставляя напоказ. Суетились, сосредоточенно пробегая в толпе, молодые жители посвятившие себя помощи другим в обменные дни. Степенно шагали в свободных светлых одеяниях главы семейств – патриархи в окружении своих многочисленных домочадцев, внимательно приглядываясь к предложенным к обмену вещам. Все как всегда. Ина двинулась дальше, решительно отбрасывая непонятное, смущающее ее душу.

«Как удивительно, – моментально прошло переключение на окружающее, – Гармоничный мир щедро наделял красотой женскую половину своего населения. Да, отрицать слова Смотрителя растений было бы не правдой.»

Пышногрудые красавицы в необузданном стремлении быть ярче, привлекательней, выделиться и поразить всех остальных представительниц прекрасной половины Гармоничного мира изощрялись в выборе своих нарядов, задаваясь, по-видимому, только одной целью – перещеголять друг друга во всевозможных изысках. Такая пестрота тканей нарядов, такое обилие разноцветных камней и металлов на всех частях максимально допустимо обнаженных тел удивило даже вполне лояльную к украшениям Ину.

Длинные и густые волосы разнообразных оттенков, от огненно-рыжих до иссиня-черных, разделялись ровным пробором, определяя обязательное условие – открыть тонкий хвостик от самой ямочки на затылке и до его гибкого кончика, а дальше фантазия не знала границ, и матильды, отдаваясь в руки жителей выбравших путь ухода за красотой, не жалели разнообразных фенечек, для украшения головы. Сколько усилий было приложено этими мастерами, чтобы подчеркнуть огромные глаза, аккуратными штрихами выделяя их на смуглых лицах, над которыми уже потрудились лучи солнца, одаривая разнообразными оттенками загара бархатную кожу красавиц. Ресницы —бабочки порхали над серыми, карими, зелеными глазами, увеличенные с помощью специально разрабатываемых теми же неутомимыми трудягами-служителями красоте разнообразными смесями красок преимущественно угольно-черного цвета. И как, чуть ли не обязательное дополнение, смотрели на Ину глаза-бусинки маленьких пушистых зверьков, устроившихся вольготно на руке, аккуратно поддерживаемых их хозяек. Немыслимые заколки и бантики украшали прически этих милых существ, над которыми, и это так чувствовалась, потрудилась умелая рука мастеров, посвятивших жизнь уходу за изящными созданиями. Розовые язычки показывались в открытых, зевающих в жаре маленьких ротиках, и смешно при этом топорщились крохотные треугольные ушки, кончики которых венчали аккуратно подстриженные кисточки. Матильды гордились и носились с этими милыми зверушками, разрешенными к содержанию дома, не менее, чем со своими отпрысками, и многие павильоны на Обменной площади предлагали к обмену вещи и даже еду для этих членов семей. Ина опять остановилась. Уже почти у самого выхода ей попался павильон с расставленными на деревянных подставках разной высоты совершенно восхитительными горшками разнообразной формы и цвета. Она внимательно рассматривала предлагаемое к обмену, ведь заказанные Амой горшки должны строго соответствовать ее требованиям. Просто потом по возвращении от короля она потратит меньше времени на его обмен и…

– Какой утонченный браслет, – восхищенный возглас раздается рядом с Иной, заставляя ее поневоле стать участником бурной встречи.

Ина улыбнулась. Матильда Прелесть внимательно рассматривает ажурный браслет из серебристого металла, аккуратно держа хвостик матильды Красавицы. Ее глаза блестят, а огромные ресницы-бабочки часто-часто вспархивают.

– Дорогая, – незамедлительно отвечает ей матильда Красавица, – я непременно отведу тебя к жителю Ваятелю, выбравшему путь делание предметов из металла. Он сделает тебе такой же или ты выберешь любой другой. Он, этот сезон между днями обмена, был явно в ударе, у него столько разных штучек, ты просто охнешь, – она уверенно поправляет сидящего на руке пушистого зверька, длинные волосики на его лбу собраны в пучок, украшенные бантиком из розовых блестящих камешков, а из широко открытого ротика, зверька чуть свешивается маленький розовый язычок.

– Ой ты мое чудо, ты стал таким хорошеньким, таким толстеньким, – треплет за ушко с кисточкой, часто дышащего от окружающего его зноя, зверька матильда-Прелесть, – какое счастье, что у меня остался большой оранжевый плод, – тут же возвращается она к предмету разговора, – Ваятель их очень любит, – трогая рукой, плод лежащий в плетеной из сухих гибких веточек ажурной корзинке, добавляет она.

– Да я бы тебе дала свой плод, если что… – их разговор стал теряться по мере удаления подруг в толпе, кружащей вокруг павильонов.

Гул бесконечных разговоров, сплетающихся в одно целое, стоял над еще заполняющейся Обменной площадью. Звонкий смех доброжелательных встреч. Обмен мнениями о предметах обмена, серьезное и вполне объемное объяснение предназначений предмета и любезные, полные достоинства честно свершенного обмена, поклоны сторонами обмена. Прогнозы на нынешний урожай, советы по ведению домашнего хозяйства опытными матильдами более юным. Степенные беседы жителей по-старше. Все как всегда… и везде доброжелательность, улыбчивые лица и искреннее желание помочь ближнему. Гармоничный мир своей красотой и беззаботностью бытия так и толкает, подыгрывая желанию еще более украсить его, будь то цветник у дома, свое тело или свой собственный жизненный путь…

Ина выходит с обменной площади на узкую тенистую улочку между садами, в глубине которых, за живыми изгородями аккуратно подстриженных зеленых кустов, желтеют дома горожан из того же песчаника, что и стены города, кое-где украшенные вставками из белого искрящегося на солнце камня. Зной витал над узкими улочками лишенными прохладного ветра реки. Ина остановилась у обязательного для каждого домовладения фонтана. Она зачерпнула ладонью прозрачную воду из белой вырезанной из камня раковины, по которой тонкой струйкой сбегала вода в нижнюю чашу, питая тут же расположенную внизу у фонтана клумбу с необычными цветами. Прохладная вода приятно увлажнила кожу лица. Редко попадающиеся горожане, спешащие по своим делам, доброжелательно приветствуют Ину, прислоняя ладонь к груди. Не спеша, поднимаясь вверх по мощеной узкой улочке, Ина, наконец, достигла своей цели. Массивные ворота металлической ограды территории дворца, как всегда, открыты. Обязательные стражи с застывшими лицами живых статуй, с копьями и щитами в руках, не обращают на нее внимание. Ина проходит через двор. Большой двухэтажный королевский дворец из белого искрящегося камня встречает ее обилием разноцветных мозаичных окон. Ажурные многочисленные башенки и колонны, гладкие и покрытые великолепной резьбой и лепниной однозначно вызывают восхищение, сколько бы раз она ни была в резиденции короля. На нее строго смотрят статуи почтенных граждан со своих постаментов среди колонн. Ина поднимается по широкой белой лестнице и минует крыльцо, проходя мимо стоящих и здесь замерших стражей с устремленными вдаль глазами, толкая неожиданно изящную и легкую белую дверь.

– Слышал, слышал, – гремит голос короля Аттала спешащего ей навстречу, сбегающего по ступеням парадной внутренней лестницы дворца, закрученные спиралями колонны которой, отделаны тонким золотым кружевом орнаментов, а на площадках встречают гостей белокаменные скульптуры грациозных танцующих матильд, – Хранительница решила посетить Город стражей.-

Ина преклоняет колено перед вышедшим ей навстречу королем, прислоняя в знак верности кулак к груди, и опускает голову.

– Ну что ты, Хранительница, – король рывком поднимает ее с колена и ласково заглядывает в глаза, – ну что ты, Ина, девочка, какие могут быть церемонии. Дитя моего друга —мое дитя, – порывисто говорит он. Король первую часть дня опять посвятил своим любимым стражам, усмехнулась краешком губ Ина. Его пышущая мощью широкоплечая фигура была облачена в черные одежды его войска. Король обеими руками с, как всегда, стянутыми ременными браслетами запястьями, поправляет рыжеватые волосы, в которых прятались чуть заметные проблески седины, убирая назад пряди, спутанные в беспорядке движения тренировочных боев. Они опустились на плечи, освобождая высокий лоб, обрамляя прорезанное волевыми складками мужественное лицо короля. Сильными руками воина король чуть приобнимает Ину за плечи и уверенно ведет рядом с собой.