Красное солнце

– Да, признаю, – начал он взволнованно, – я поступил тогда глупо и опрометчиво, причинил тебе много боли и страданий. Но сейчас я тверд, как никогда, и хочу, чтобы ты еще раз все взвесила и…

Я вздохнула: «Снова он завел свою шарманку!», а Сергей продолжал что-то говорить, говорить. Я его слушала слово через раз, больше меня занимали мысли, вращающиеся в голове. Мы смотрели друг другу в глаза. Я тщетно пыталась отыскать в них хоть чуточку того тепла и ласки, которые так согревали меня в годы юности. Но они были пусты, как и слова, произносимые им. Скажи их Сергей шесть лет назад, я, не раздумывая, бросилась бы ему на шею, но не теперь. Внутри ничего не шевельнулось, ни одна фибра души не дрогнула. Я испугалась. «Может, я и вовсе охладела к мужчинам?.. Прошло не так много времени, чтобы я забыла Сергея… Нет!» Я вспомнила о Д. Как странно, совершенно чужой человек вызывает во мне больше волнения и трепета, чем Сергей. А ведь в юности он был для меня всем, я жизни без него не мыслила. Где-то издалека послышалось: «Скоро я уезжаю…» Долго не могла понять, эта фраза плод моих воспоминаний или ее на самом деле произнес Сергей. Невольно ухмыльнулась и заметила, что он нахмурился. «Значит, мне не померещилось. Он вполне серьезно!»

– Ничего, продолжай!..

– До сентября я буду на повышении квалификации в Германии.

– Хорошо, у меня будет время подумать, – согласилась я только, чтобы поскорее уйти домой.

И в этом весь Сергей! Говорит об отношениях, а сам уезжает.

30.05.2005 г. Наступила пора экзаменов, да и в консультации работы прибавилось: одна из наших психологов взяла отпуск без содержания, и мне пришлось забрать ее часы себе. Ни одной свободной минуты! Сергей, как и говорил, на днях улетел в Германию, хотя бы он на время перестанет доставлять мне хлопоты и беспокоить.

К тому же вчера днем неожиданно позвонил Макс. Они подали заявку на участие в каком-то международном конкурсе с песней, на которую мы снимали клип и предложил мне поучаствовать в самом выступлении. С ответом я могу пока повременить: заявка еще не одобрена. С чувством легкого недоумения положила трубку. «Не понимаю, почему он снова предлагает это мне? В большом мегаполисе, как Москва, профессиональных танцовщиц или моделей не нашлось, что ли? Я ведь ничего в этом не смыслю!..»

Но не в этом главная причина моих терзаний и трепетаний. При одной мысли, что снова придется встретиться с Д., я вся вспыхиваю, а ведь ее не избежать! Но меня что-то манит, не дает успокоиться, будоражит сознание. Я постоянно размышляю над этим и чем больше думаю об отказе, тем навязчивее и настойчивее становятся мысли… Я как мотылек, летящий на свет…

17.06.2005 г. Вчера одобрили заявку, и я согласилась участвовать. Как? У меня нет ответа на этот вопрос. Вечером позвонил Макс и радостно сообщил, что их заявку одобрили. Выступлению быть! Между делом спросил: «Мы на вас можем рассчитывать?» Я без доли сомнения: «Можете». «Ну и прекрасно!» – слышу в ответ, и только после этого начинаю осознавать смысл произнесенных мною слов. Я ведь не хотела соглашаться. Как теперь отказаться?

2.07.2005 г. Я так и не смогла отказаться. Конкурс будет в середине августа, а я поеду в Москву на месяц раньше, начнутся репетиции – это уже не так просто, как сыграть на камеру, это «живое» выступление перед огромным залом зрителей, где еще одного дубля не будет.

17.07.2005 г. Вот я и в Москве… С отъездом трудностей не возникло: родителям я сказала, что хочу поехать отдохнуть к друзьям на Черное море. Вика с Костей давно меня звали к себе… Папа особо не возражал, а мама даже обрадовалась поездке, потому что по ее словам отдых мне давно необходим, а то кроме работы я больше ни о чем и не думаю…

Макс встретил меня на вокзале, помог заселиться в гостиницу, а утром обещал забрать: мы поедем на звукозаписывающую студию, где они сейчас сводят англоязычный вариант песни.

Когда, наконец, оказалась в номере, мне почему-то сделалось не по себе. Стоило только подумать о предстоящей встрече с Д., и я до смерти начинала бояться завтрашнего дня. Что он мне принесет? Самое обидное, пути для отступления нет. Я сама ввязалась в эту авантюру, никто меня не заставлял и не принуждал, поэтому придется идти до конца: они на меня рассчитывают, я не могу подвести в последний момент.

18.07.2005 г. Полночи провела без сна, в тревогах и волнении, а когда все-таки умаялась и задремала, все равно просыпалась и смотрела на часы. Вот и первое утро в Москве, которое встретило меня слезами: еще ночью все небо затянуло обложными тучами, а как рассвело, заморосил мелкий проливной дождь. Ближе к двенадцати позвонил Макс и осведомился о моей готовности ехать. Я уже давно собралась и ждала только его звонка. Напоследок взглянула в окно: дождь усилился, и, накинув ветровку и прихватив зонт, вышла из номера.

Ехали мы недолго, больше простояли в дорожной пробке. Потом, наконец, Макс свернул во дворы, и мы оказались в достаточно тихом укромном месте. Сразу и не скажешь, что здесь что-то есть, благо на стене возле входа висела вывеска с названием студии. Внутри обычное подвальное помещение жилого дома с множеством смежных комнат, приспособленное под звукозапись. Когда Макс упоминал в разговоре о студии, я представляла, что это будет что-то такое большое и грандиозное, с огромным количеством аппаратуры, сотрудники то и дело снуют туда-сюда. А здесь нет, все довольно мило и скромно.

От меня пока ничего не требовалось, Макс в общих чертах ввел меня в курс дела. Репетиции выступления начнутся чуть позже: хореограф, которая будет ставить танец сейчас в отъезде, должна приехать на днях, и тогда мы приступим.

С Д. сегодня мы практически не виделись – не знаю, почему я так его опасаюсь, – зато с Максом и Кириллом мы сразу поладили. Такое ощущение, будто мы давние знакомые и сейчас встретились после долгой разлуки: они оказались приятными собеседниками. Весь день мы провели на студии, а вечером они вызвались показать мне город. По ходу наперебой рассказывали всякие шуточные истории, которые случались с ними на концертах. Не знаю, что мне понравилось: прогулка или их бесконечная болтовня. Город в моей памяти практически не запечатлелся.

19.07.2005 г. Сегодня был последний день на студии, а завтра встреча с режиссером, который займется сценической постановкой номера, будут уточнять все детали и нюансы выступления.

А вечером мы снова гуляли по ночной Москве. Макс и Кирилл зашли за мной около девяти часов вместе с Д. Меня это естественно смутило. Я чувствовала нотку натянутости со своей стороны, но он держался сдержанно. Я зачем-то взяла Макса под руку, и мы пошли.

– Я, кажется, уже говорил, что самая лучшая экскурсия по столице – ночная.

– Почему?

– Сами посудите, практически нет машин, да и никого вокруг. Город принадлежит только тебе.

– Логично, я как-то до этого не додумалась…

Потом мы с Максом отошли вперед, а Кирилл с Д. остались позади. Макс мне что-то рассказывал. Я его внимательно слушала. Изредка мы оборачивались к Кириллу и Д. Они что-то отвечали и дальше продолжали обсуждать свое. Я невольно пыталась прислушаться и уловить суть их разговора, но мои попытки не увенчались успехом.

Около часу ночи мы попрощались. Макс напомнил, что завтра в два встречаемся с режиссером. Он собирался снова заехать, но я отказалась – я могу добраться и сама.

20.07.2005 г. Хотя я собралась и вышла пораньше, но все равно опаздывала к назначенному времени. Когда вылезала из такси, у входа в кафе заметила Д. Похоже он меня тоже увидел и стоял, поджидал, потому что явно смотрел на меня. Я приблизилась, и мы поприветствовали друг друга. Попыталась улыбнуться, как я обычно делаю при встрече, но улыбка получилась настороженной и натянутой. Я это поняла и поскорее прошла вперед, Д. последовал за мной. Все были уже в сборе, ждали только нас. Свободные места остались только на диванчике, и нам с Д. пришлось сесть на него. Присаживаясь, случайно задела его коленом и сразу же заволновалась, но посмотрев на Д., поняла, что он этого даже не заметил, облегченно выдохнула. Это невыносимо, нужно взять себя в руки и не беспокоиться по каждому пустяку…

Обсуждение длилось больше часа. Основная сюжетная линия – извечная тема неравной любви. Он и она – представители разных сословных групп, их любовь невозможна. Ничего нового, сложного и замысловатого. По ходу развития событий молодая девушка восстает против сложившихся устоев и правил. Во второй части выступления я должна буду спрыгнуть с небольшой высоты – кульминация номера. Этот прыжок меня сразу насторожил, а в остальном по ходу репетиций будет ясно.

Иногда поглядывала на Д. и подмечала, что он тоже особо не вникал в суть разговора, только изредка вставлял небольшие реплики – либо соглашался, или высказывался, что так сделать не получится. Но Макс с режиссером долго и рьяно спорили и обговаривали каждую мелочь, что вконец мне стало совсем скучно и нудно. Д. видимо, это заметил и, наклонившись, негромко произнес:

– Потерпите, может их еще хватит на полчаса, максимум минут на сорок и то вряд ли.

Я отвлеклась от разговора и посмотрела на него. Он тоже не сводил с меня глаз. По спине пробежала дрожь, но я нашла в себе силы ответить:

– Надеюсь…

Д. продолжал:

– Во время репетиций все равно многое изменят!

Я лишь пожала плечами. Наверное, ему лучше знать…

21.07.2005 г. Сегодня, наконец, начались репетиции: в танцевальной студии приступили к разучиванию основных движений. В школе я немного занималась танцами, но это было так давно, что я уже все позабывала. Вначале у меня мало что выходило: никак не могла поймать нужный ритм и такт. Утешало лишь одно, что сегодня только первая тренировка, к концу которой я так устала, что, кажется, у меня ныл каждый миллиметр тела, и сил хватило лишь на то, чтобы добраться до гостиничного номера, где я просто рухнула на кровать и мгновенно отключилась. Давно мой организм не испытывал такой физической встряски. Я только сегодня до конца осознала, во что ввязалась. Работа, чувствую, предстоит нешуточная.

18.08.2005 г. Прошел месяц. Самолет авиакомпании «British Airways» сегодня доставит нас в Лондон, где уже через день состоится выступление: с одной стороны долгожданное, с другой – пугающее и волнующее. Долгожданное потому что на этом моя часть работы будет завершена, и я спокойно смогу вернуться домой: приключений с меня достаточно. А пугающее и волнующее – оттого, что я никогда не выступала на сцене перед тысячным залом зрителей, хотя я пару раз читала лекции в больших залах, но они были максимум на сто мест. Кроме того это были доклады по психологии, а здесь совсем другое. Хотя если честно, мне кажется, разбуди меня среди ночи, я без труда смогу повторить весь танец. Это все страх и волнение затуманивают разум и заставляют напрасно беспокоиться.

Хотя сегодняшним утром меня больше пугал и навевал ужас предстоящий перелет. Не поддающемуся описанию страхом я поднялась на борт самолета. Кирилл с Д. уступили мне место у иллюминатора, потом сел Д., рядом с ним Кирилл. Мне было все равно. Прежде, чем присесть, я окинула взглядом салон: у всех были такие спокойные и расслабленные лица, будто они собирались не на самолете лететь, а не спеша проехаться на автобусе. Неужели я одна места себе не нахожу? Я присела в кресло, положила голову на массивную спинку и, прикрыв глаза, изо всех сил старалась побороть страх…

– Мы скоро взлетаем, пристегнитесь! – раздался голос Д.

Я вздрогнула и, вслепую нащупав ремни безопасности, попыталась их соединить, но руки дрожали, и у меня ничего не выходило.

– Дайте мне, – вмешался Д.

Я лишь успела убрать руки, как мигом ремень щелкнул, и Д. откинулся на свое кресло и тоже пристегнулся. Спустя несколько минут начали заводить двигатели, и в салоне появился незначительный шум. Все мое существо охватил дикий первобытный страх, сковавший тело. Никогда в жизни так не боялась. Я вцепилась руками в поручни и не мигающим взглядом смотрела в иллюминатор, где медленно проплыло здание аэропорта. Постепенно скорость стала увеличиваться, шасси оторвались от асфальта, и самолет начал набирать высоту. Я ахнула и зажмурила глаза, но почувствовав, что кто-то взял меня за руку и сжал ее, снова открыла.

– Вы тоже боитесь летать? – спросил Д., поглядывая на меня.

– Да… Раньше я никогда не летала…

– Я за десять лет так и не смог побороть этот страх.

Я кивнула в ответ, а он, наклонившись, полушепотом спросил:

– Мне любопытно, чего вы сейчас боитесь сильнее: полета или меня?

Мгновенно лицо вспыхнуло, и я отвернулась к иллюминатору, взволнованная и раскрасневшаяся. Ничего не замечая, тщетно пыталась привести в порядок мысли и чувства…

– Можете отстегивать ремень, мы набрали нужную высоту, – снова послышался голос Д. – Помочь?

– Нет, я сама… – произнесла в ответ и невольно улыбнулась.

Резко меня осенило: «Вот хитрец! Специально же сделал, чтобы отвлечь от гнетущих мыслей!» Я отстегнула ремень; вибрация, усиливающаяся при взлете, исчезла, и самолет стал плавно лететь, бороздя просторы воздушного океана.

– Кто будет завтрак? – поинтересовался Кирилл. – Лесь?

– Нет, спасибо, я не голодна.

– Вы успели позавтракать?

– Я с шести часов на ногах. У меня было достаточно времени.

Д. усмехнулся:

– Я только продрал глаза и прямиком в аэропорт.

Вскоре Кирилл с Д. принялись за еду, а я вынула из сумки блокнот и стала добавлять недостающие записи. Лететь нам около четырех часов, зачем тратить это время впустую…

***

Поделюсь впечатлениями о прошедшем месяце, который выдался очень тяжелым. Я так уставала, что не в силах была даже писать. Подумать только, для каких-то шести минут «живого» выступления, было приложено столько трудов и стараний. Надеюсь, все усилия не пропадут даром. Я так не хочу подвести в самый ответственный момент.

После первой недели усердных тренировок наш танец потихоньку начал вырисовываться и обретать форму. Выдержке хореографа можно только позавидовать! Правда, я немного путалась, не всегда попадала в такт, но утешала себя тем, что времени еще достаточно. Мне было непривычно и от того, что у меня ведущая роль, остальные четыре девушки ориентировались на меня. Хотя, по словам Кирилла и Макса, которые забегали иногда на пару минут, чтобы осведомиться о ходе репетиций, так вообще все отлично: они по этому поводу особо не заморачивались.

Вот, наконец, я освоилась, проблеснул лучик уверенности в том, что у меня хоть что-то получается и все усилия не напрасны, мы перешли танцевать на сцену, где совсем другая обстановка и аура: ориентироваться и сосредоточиваться гораздо сложнее. Меня пугало огромное пространство сцены, а пустой зрительный зал не внушал уверенности. По словам Кирилла, сцена, где будет проходить конкурс, в разы больше. (В знак утешения было сказано!) К тому же мы отрабатывали только первую часть выступления, вторую с прыжком пока не трогали, ее еще предстояло отрепетировать. Меня все чаще одолевали страхи, что того времени, сколько у нас осталось до выступления просто не хватит, но стоит подметить, это интересный опыт, совершенно другой мир. Я постепенно втянулась в процесс, прониклась царящей атмосферой.

Две оставшиеся недели выдались особенно трудными: отрабатывали весь номер целиком. И было тяжелее не сколько в техническом плане, сколько в эмоциональном. До этого я чувствовала себя спокойно, полностью отдавалась тренировкам, а теперь мне было трудно побороть скованность и застенчивость в присутствии посторонних людей, которые то и дело шныряли по залу, глазели, выискивали недочеты. Это сеяло дискомфорт и не позволяло полностью сосредоточиться. Правда, в ходе последних репетиций я подметила, что когда Д. исполнял песню «вживую», а не звучала фонограмма, я лучше улавливала ритм танца, будто тело само двигалось в такт…

Еще несколько дней заняла постановка прыжка. Тут-то и начались трудности! Как и говорил Д., на словах было много чего сказано, а в реальности на сцене все потерпело провал: долго не могли придумать, как выразительней его обыграть. Наверное, только после четырех дней мытарств, обрисовалась кое-какая сюжетная линия.

С горем пополам всеми мыслимыми и немыслимыми усилиями к концу третьей недели я, наконец, запомнила весь танец. Теперь самым сложным оказалось для меня, обыграть весь номер эмоционально. Если я думала о движениях, забывала о выражении лица, и наоборот, хотя скрывать волнение и делать непринужденный вид в присутствии Д. у меня получалось еще хуже. Самый лучший вариант находиться поодаль от него. Но на сцене во время репетиций это не просто: мы постоянно с ним сталкиваемся и пересекаемся, а о концовке выступления я вообще молчу. К тому же он всегда находится в окружении девушек, что привлекает мое внимание.

Был случай, меня с поличным поймал Кирилл: он неслышно подкрался ко мне и резко спросил:

– Что вы там такого занимательного увидели?

Я в это время смотрела на Д.: он стоял поодаль с одной девушкой-танцовщицей и о чем-то разговаривал.

– Кто я? – от неожиданности переспросила у Кирилла и взглянула на него, потом снова на Д. и поняла, что Кирилл все заметил, а он лишь добавил:

– Вы-вы!

– Это не то о чем вы подумали… – попыталась я оправдаться и под конец, раскрасневшись, ушла.

***

Дописав последнюю строчку, отложила блокнот и посмотрела на время: оставалось еще полтора часа. Писать больше ничего не хотелось, я расслабилась и решила насладиться полетом: вид из иллюминатора на синеву неба и белизну облаков как-то умиротворяюще действовал. Я и не подозревала, что на высоте десять тысяч метров, можно найти что-то для души. От утреннего страха и следа не осталось, и я не заметила, как задремала. В чувства меня привел голос Д.: «Мы приземляемся!» Я встрепенулась, недоумевая, почему так быстро, и впопыхах стала искать ремни безопасности, но они уже были застегнуты. Я лишь успела покоситься на Д., как снова начались вибрация и шум, но они продолжались недолго, и наш самолет в четырнадцать двадцать шесть благополучно приземлился в аэропорту «Хитроу» города Лондона. Еще около часа ушло на регистрацию и дорогу до гостиницы. А в номере я как-то сразу прилегла: после перелета все тело ломило от усталости…

Резкий звонок прервал сон. Спросонья подняла трубку. Это Кирилл. Говорит, что они ждут меня к ужину. «Неужели так поздно?» – недоумевала я и взглянула на часы: без двадцати десяти минус три часа, значит без двадцати семи.

– Через минут пятнадцать спущусь, – ответила Кириллу и сбросила звонок.

Вид у меня был заспанный; лицо бледное; идти никуда, честно говоря, не хотелось, но, несмотря на это, я по-быстрому привела себя в порядок и спустилась. Все уже были внизу. Я присела на свободный стул возле Кирилла. Он поинтересовался, что мне заказать. Но есть мне не хотелось, и я ограничилась только чашечкой кофе и бутербродом. За столом тем временем велась оживленная беседа.

– Вы с нами? – спросил невзначай Кирилл.

– Куда?

– Гулять по городу, завтра у нас такой возможности не будет.

Пока я отдыхала, Макс успел взять на прокат машину. Он и сел за руль, рядом с ним расположилась Света – одна из танцовщиц, высокая светловолосая девушка с голубыми глазами, похоже, Максу она приглянулась, – а я, Кирилл и Д. разместились на заднем сиденье.

Катались около двух часов. Лондон не очень был рад нашей поездке, повсюду сопровождал мелким проливным дождем. Что сказать город дождей и туманов! Макс неплохо ориентировался в городе – большинство альбомов они сводят в лондонской студии, – и мы успели взглянуть на все главные достопримечательности, многие из которых хорошо знакомы еще со школьной скамьи, а в свете уличных фонарей на фоне ночного неба они смотрелись поистине очаровательно. Мы увидели очертания Лондонского Тауэра и Тауэрского моста на горизонте, проехали мимо знаменитого Биг-Бена, полюбовались игрой света в кристальной воде фонтанов Трафальгарской площади и яркими неоновыми экранами на площади Пикадилли. Когда дождь закончился, сделали небольшую остановку и прошлись по набережной вдоль Темзы – главной водной артерии города. Да, ночью Лондон выглядит потрясающе. Это грандиозная феерическая игра архитектуры и света накладывает незабываемые впечатления.

А когда окончательно озябли, снова сели в машину. Макс предложил поехать в один хороший местный паб. Мне эта идея изначально не понравилась: я не очень жалую подобные заведения, но Света сразу загорелась, стоило Максу упомянуть о нем.

Доехали мы достаточно быстро. Внутри было шумно и многолюдно. Наш столик оказался в самой глубине, и чтобы до него добраться, пришлось протискиваться через всю толпу. Я держалась Кирилла: он единственный вызывал у меня доверие, среди всей нашей компании. Они сразу стали выпивать, а через некоторое время к нам присоединилось еще два мужчины, уже слегка подвыпивших, по-видимому, их знакомые. Один хорошо говорил по-русски, другой только на английском. Последний, не успев усесться за наш столик, стал кидать на меня такие пристальные буквально раздевающие догола взгляды, от которых по спине бегали мурашки, и становилось не по себе. Еще мгновение, и он бы приблизился ко мне, но я успела встать и попросить Кирилла, чтобы он отошел со мной. Он не возражал. На улице снова накрапывал дождь. Я с облегчением вздохнула.

– Вам не по душе местная компания? – спросил Кирилл.

– Да, я не люблю подобные заведения.

– Хотите вернуться в гостиницу?

– Да, вызовите мне такси и можете возвращаться. Я бы и сама, но я совершенно не ориентируюсь и не понимаю, где я сейчас нахожусь и куда мне нужно ехать.

– Пойдемте.

Я взяла Кирилла под руку, и мы пошли на стоянку такси. Двадцать минут, и мы в гостинице, где я сразу же легла в постель, но уснуть мне не удалось… Большая стрелка вновь миновала отметку двенадцать: начало третьего… Неожиданно за дверью раздался какой-то непонятный шум. Я насторожилась, а от последовавшего за ним громкого оглушительного стука среди ночной тиши содрогнулась. Снова стук… «Кто это? – с ужасом подумала. – Хотя… Может что-то случилось?» Долго колеблясь, я все-таки поднялась и приблизилась к двери. Еще один стук… Я отворила щеколду и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор, где, прислонившись спиной к стене, стоял Д., вдрызг пьяный. Я хотела захлопнуть дверь обратно, но он успел схватиться за нее рукой.

– Что вы делаете?! Уберите руку! – возмутилась я.

Д. меня не послушал и, открыв дверь нараспашку, видимо, хотел войти, но не удержался и плюхнулся на меня. Я чудом устояла на ногах и смогла прислонить его к стене.

– Так, стойте здесь и не шевелитесь! Я дверь прикрою.

Пока я закрывала щеколду, Д. снова попытался отойти, но я успела схватить его:

– Я же вам сказала стоять на месте! Обхватывайте меня за плечи!

– В-в-вам не обязательно это делать!.. Я и сам в сос-с-состоянии д-д-дойти…

– Я вижу! Не геройствуйте и идите ровно, я вас не удержу!

– Я ровно иду…

– Ровно, просто сегодня немного ветрено.

Д. усмехнулся. Кое-как петляя из стороны в сторону, мы дошли до кровати и он, наконец, опустился на ее край, норовя прилечь.

– Подождите! – Он взглянул на меня. – У вас вся куртка мокрая.

Он осмотрелся и принялся ее стаскивать, но у него это плохо получалось, и мне пришлось ему помочь.

– Ты не-не справедлива… – начал бубнить Д.

– Лучше сидите молча и не возражайте, не то я вас быстро выпровожу в коридор, и мне будет все равно, что вы там станете делать, хоть разнесите пол гостиницы.

Он молча показал, что закрыл рот на замок.

– Все ложитесь!

Д. не сопротивлялся и буквально сразу же засопел, стоило ему коснуться подушки.

«А мне что теперь делать? – недоумевала я, поглядывая на него. – Свалился же на мою голову. И зачем я только дверь открыла?!»

Я взглянула на часы: половина третьего. Утро еще не скоро. Накинув на плечи одеяло, я присела в кресло, и на некоторое время задремала…