Красное солнце

Екатерина Канаткалиева

Красное солнце

«Меня всегда удивляло, как неожиданное стечение обстоятельств порой в корне меняет нашу жизнь».

Марк Леви

Глава I

Сегодня был и вправду странный день. До обеда работала, а потом состоялось интервью, перед которым я волновалась неимоверно. Для меня это первый опыт, раньше я никогда не встречалась с журналистами тет-а-тет, а Женя вместо того, чтобы подбодрить и успокоить, наоборот, ходил и только подтрунивал надо мной. Мысленно я надеялась, что, может, у журналистки возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, и она не сможет приехать, но тщетно… Приехала она вовремя, ровно в два часа, как мы и договаривались. Женя со словами «Добро пожаловать в святая святых, куда не ступала нога ни одного журналиста!» пригласил ее в дом. Мы расположились в гостиной: журналистка присела в кресло, а я на диван. Женя уселся рядом и, похоже, не собирался уходить, чем еще больше смутил меня.

– Я вам очень признательна, что вы нашли время среди предновогодних хлопот и согласились на интервью.

– Мне не сложно. Единственное, я рассчитываю на вашу честность и порядочность. Все услышанное здесь не будет искажено и преподнесено в совершенно ином свете.

– Что вы! Нет, конечно, – уверила она меня. – Мы таким не занимаемся. Когда интервью будет готово, я обязательно скину его для ознакомления. И если что-нибудь вы сочтете лишним или неуместным, мы это подкорректируем. У вас очень милый и уютный дом.

– Спасибо…

– Перед тем, как ехать сюда, я решила основательно подготовиться к предстоящему интервью и собрать о вас хоть какую-нибудь информацию, но была удивлена, не найдя практически ничего. О вас мало что известно. Я гораздо больше узнала о первой жене Евгения. У нее весьма противоречивые высказывания на ваш счет.

– Не удивительно. Найдите хоть одну бывшую жену, которая бы лестно отзывалась о бывшем муже. Во всех говорят зависть и горечь обиды, но никто не скажет и слова благодарности, но это не важно. А данных мало, потому что на то она и личная жизнь, что касается только мужа и жены.

– Но согласитесь, поклонникам всегда интересно знать чуть больше о своих кумирах.

– Надеюсь, сегодня мы с вами немного приоткроем эту завесу и внесем некоторую ясность.

– Конечно, я тоже надеюсь. А как вы собственно познакомились, об этом нигде не упоминается?

– Ничего необычного и примечательного. Женя с группой давали концерт в моем родном городе Оренбурге. Я тогда преподавала в университете, и у нас готовилось мероприятие ко дню студентов, в котором они и должны были принимать участие, а меня просто назначили ответственной за него.

– Не забудь упомянуть, что ты дважды чуть не сбила меня с ног. Ты была так враждебно настроена против меня! – резко вмешался Женя.

– Жень! – возразила я. – Не слушайте его!

– А я ведь тогда так не хотел ехать на это выступление. У нас были гастроли на Дальнем востоке, конец тура, и вдруг в самый последний момент ставят еще один концерт. Нам пришлось менять все билеты и ехать с двумя пересадками. Но видимо самой судьбе было угодно, чтобы мы встретились. Вы верите в любовь с первого взгляда? – обратился он к журналистке. – Это на самом деле была любовь с первого взгляда. Иногда мне кажется, что сама судьба тогда толкнула ее в мои объятия. Я спокойно, ни о чем не думая, заходил в зал, и вижу, прямо на меня, идет девушка… Я даже не успел сориентироваться, как вдруг мы столкнулись, и она оказалась в моих руках.

Я со смущением ответила:

– Я тогда и не заметила, что это был Женя, поняла уже позже, когда начались репетиции.

– А мне было достаточно того мгновения, чтобы понять, что это она, кого я так долго и отчаянно искал. Уже тогда она лишила меня покоя. Вернувшись домой после концерта, я чувствовал страшную усталость, но мне было не до сна, я был слишком счастлив. Счастлив, что повстречал ее. В ту же ночь я решил, что она будет моей женой…

Я еще сильнее смутилась, и легкий румянец выступил на щеках.

– Жень…

– До встречи с ней у меня было все: слава, успех, деньги, но не было той, с кем бы я мог разделить жизнь. По ночам я ощущал себя самым одиноким человеком на свете. Я был странником, что бродил без дороги.

Я отвернулась в сторону и смахнула слезу.

– Ваши чувства были взаимны? – спросила журналистка.

– Нет, ну, что вы! – возразил Женя. – Она держалась особняком, оказалась крепким орешком. Будь другая на ее месте, сразу же бросилась ко мне на шею, заметив малейшие знаки заинтересованности с моей стороны. Но не она. Поначалу я очень много за ней наблюдал. С Кирой и Максом она держалась непринужденно и свободно, могла подшутить, подколоть, но не со мной. При мне она сразу закрывалась, и я не знал, как к ней подступиться, как найти точки соприкосновения.

– Потому что с ними было просто и легко, а твой образ окружал ореол известности. Плата за популярность. Я сама надела на тебя корону величия и долго не могла разобраться, я именно к тебе испытываю чувства или это отголоски былых девичьих фантазий, – Женя усмехнулся, а я перевела дыхание и продолжила. – Потом были съемки клипа и участие в конкурсе.

– Запись этого выступления я видела, но как так получилось, вы ведь по роду деятельности не имели никакого отношения к съемкам и модельному бизнесу?

– Не знаю, Макс мне предложил, и я из любопытства согласилась. У меня всегда вызывает интерес то, что разнится с моей повседневной деятельностью. А это был такой контраст, совершенно другой мир, как мне тогда представлялось, неизведанный и манящий. Поэтому я оказалась бессильна против своих желаний.

– Но чуть дорого за это не заплатила, – снова вмешался Женя. – Об этом никому неизвестно, но во время того выступления у нее оборвался страховочный трос, и она чуть не упала навзничь. Чудом я заметил это и вовремя успел поймать, и повредилась только нога… Но в то же время этот случай позволил нам сблизиться.

– Собственно поэтому мы и оказались в Кисловодске, – добавила я.

– Вам нравится этот город?

– Да, я очень люблю Кисловодск. Он стал для меня вторым домом. Мне по душе его размеренный, никуда не спешащий ритм жизни, овеянная преданиями старина и уединенное местоположение, деревья с птичьими гнездами и старинные фасады домов. Люблю читать чувство легкой апатии на лицах местных жителей и отдыхающих. В этом есть своеобразная одухотворенность. По сравнению с Кисловодском, Москва для меня слишком шумный город, неугомонный и суетливый.

– Я так понимаю, перед вами не стоял трудный выбор, где поселиться жить?

– Спустя год после нашего знакомства она просто переехала сюда без лишних вопросов, – снова ответил Женя. – Так мы здесь и живем, по сей день.

– Чем вы занимаетесь?

– По образованию я – психолог. Несколько лет работала в местном санатории, вела консультации, а сейчас преподаю психологию в филиале одного их вузов региона. Не так давно защитила кандидатскую диссертацию.

– На ваш взгляд, не странное сочетание рок-музыкант и кандидат наук.

– Нет. Мы заняты каждый своим делом и друг другу не мешаем.

– Помнится, ты когда-то высказывалась моему отцу, что мы занимаемся практически одним и тем же. Та же работа с аудиторией, разница лишь в масштабах и излагаемом материале. Лектор доносит до слушателей научные знания и догмы, а солист – свои мировоззрение и мироощущение наперевес с жизненной философией.

Я улыбнулась.

– А как вы относитесь к творчеству вашего мужа? Критикуете ли?

– Очень каверзный вопрос. В юности мы с подругой увлекались их творчеством. А сейчас… Да и сейчас я в курсе всего того, что они делают…

– Она наша самая преданная поклонница. Причем безошибочно может определить, какие песни попадут в топ, а какие останутся проходными.

Резко у Жени заиграл телефон, и он на пару минут отлучился, но потом снова вернулся.

– Звонил Данил. Они приедут сегодня вечером.

– Хорошо.

– Данил – это ваш старший сын?

– Жени от первого брака. Сейчас он учится в Москве на последнем курсе университета.

– Но ведь у вас есть еще двое сыновей?

– Да, Артем и Егор. Они учатся в местной школе.

– По стопам папы не хотят пойти?

– Не знаю, я за ними такого рвения не наблюдала. Во всяком случае, мы поддержим любой их выбор.

– На недавно прошедшей пресс-конференции вы упомянули об еще одном ребенке?

– Можно без комментариев.

– Хорошо… Чисто по-женски хотелось поинтересоваться, меня волнует вопрос, как, наверное, и многих наших читательниц. Как вы переносите долгие отъезды Евгения? Ведь у группы достаточно плотный гастрольный график, концерты запланированы на месяцы вперед, постоянно проходят съемки клипов, да и записи альбомов отнимают много времени.

Я покосилась на Женю, но стала говорить:

– За почти десять лет брака я привыкла к его постоянным отлучкам. Для меня наоборот становится странным, если он подолгу задерживается дома. Это первый звоночек, что что-то пошло не так. Может, это и необычно звучит, но я осознанно делала выбор и знала, с кем связываю жизнь. Поэтому я никоим образом не хочу ограничивать его свободу или менять. Это тяжело, иногда невыносимо, но у каждого своя ноша.

– Не верьте ей! – возразил Женя. – Она как никто может ограничивать мою свободу и держать возле себя. Просто чувство долга и ответственности перед остальными выходит на первое место.

Я бросила колкий взгляд на Женю, а журналистка только заулыбалась.

– Следующий вопрос, а как насчет девушек. Ведь они постоянно крутятся возле Евгения?

– Конечно, я бы солгала, если бы не призналась в том, что поначалу мне не давала покоя его жизнь во время концертов или я не думала обо всех тех женщинах, с которыми он постоянно пересекается. Но мы доверяем друг другу. Чувство верности и преданности должно быть в голове и расстояние никакой роли не играет. Можно находиться рядом и изменять друг другу направо и налево.

– Но если позволите, я упомяну, что не так давно ходили слухи о …

Я невольно вздохнула, а Женя лишь сжал сильней мою руку:

– Да, эта история имела место. Но мы ее пережили и на наших отношениях она никак не отразилась.

– Она до сих пор со мной не разговаривает! – возразил Женя, и мое лицо залилось краской. – Хотя ничего подобного не было и все это слухи и сплетни.

– Если позволите, мы не будем это обсуждать. В интервью об этом тоже лучше не упоминать.

– Как скажете. Вы считаете себя сильной женщиной?

– Не знаю. Я не думала об этом.

– Она – кремень. То, что она выдерживает мало кому под силу и в том, что мы до сих пор вместе целиком и полностью ее заслуга. Знаете, сколько раз я думал, что все. Это конец. Но ей удается с такой легкостью обходить самые нелепые и абсурдные ситуации. С ней страшно иметь дело, ее реакция не предсказуема. За столько лет я до сих пор не знаю, чего от нее ожидать. Говорят же, что от женщины зависит благополучие семьи. Это как раз тот случай. Хотя я сам до конца не понимаю, чем заслужил такую милость, за что она меня так любит. Единственная женщина, принявшая меня со всеми моими недостатками и наклонностями.

Я толкнула его плечом.

– Наверное, с вашим образом жизни как раз такой человек и нужен?

– Возможно, вы и правы.

– А трудно ли жить бок о бок с творческим человеком? Ведь люди искусства находятся в постоянном поиске, что не может не сопровождаться депрессиями, кризисами, запоями и срывами.

– Нет, если заранее знаешь, с кем имеешь дело. Все творческие люди – эгоисты по натуре и в этом нет ничего предосудительного. Они и должны быть такими, чтобы защищать свое творчество от любых нападок. А в женщине они ищут тепло души, потому что постоянно нуждаются в доверии, в ежедневной дозе преданности и восхищения. Поэтому женщина должна уступить им все пространство, отойти в тень. Возможно, из-за этого двум творческим людям трудно ужиться под одной крышей, и такие браки оказываются недолговечными.

– И как ты меня терпишь, я ничего подобного за собой не замечаю.

– Зачем терпеть, нужно просто любить и принимать человека таким, какой он есть.

– Ваш секрет семейного счастья.

– Доверие, доверие и еще раз доверие. Бич современного общества – дефицит доверия. Мы разучились верить друг другу, везде ищем подвох, скрытые мотивы, которых, в сущности, и в помине нет. Доверие – ключ ко всему, первооснова человеческих взаимоотношений.

– Что бы вы пожелали нашим читательницам?

– Всегда помнить и никогда не забывать, что они все-таки женщины, хранительницы домашнего очага, а не ломовые лошади. Взвалив на себя неподъемный груз обязанностей на работе и дома, стараясь все делать самостоятельно и конкурируя с мужчинами, они совсем утратили нежность и беззащитность. Ведь мужчины в женщинах в первую очередь ищут подругу, спутницу жизни, а не соперника, с которым каждый день нужно соревноваться за место под солнцем, статус или более высокий доход. Счастье не в деньгах, а в человеческом отношении.

– Благодарю за занимательную беседу. Если позволите несколько фото и на этом все…

После этого Женя проводил ее до двери и вернулся в гостиную.

– И что это было? – с усмешкой спросила я.

– Интервью! Тебе что-то не понравилось?

– Нет. Спасибо.

– Обращайся!

– Когда Данил с Дашей приедут?

– Ближе к вечеру.

– Не совсем понимаю, они же собирались приехать завтра?

– Да, но в последний момент не захотели трястись целые сутки в поезде и решили взять билеты на самолет! – Эти слова Женя произнес с явной насмешкой. Ну, не люблю я самолеты, что я могу поделать.

– Тогда приготовлю им комнаты. Я собиралась этим заняться вечером.

– А я прилягу, это интервью меня так утомило! – и он с явной наигранностью закачал головой.

Я принялась за уборку: сначала навела порядок в комнате Данила, а после взялась за комнату, где сейчас спала я. «Придется мне перебираться в нашу спальню. Лишней комнаты для Даши у нас нет, да и находится она рядом с комнатой Данила». Прибравшись и собрав все вещи до кучи, напоследок присела, вздохнув: «Теперь все это нужно отнести в нашу спальню…» Взяв небольшую стопку платьев, отправилась туда. Женя лежал на кровати и читал какую-то книгу. Я молча вошла, открыла шкаф и стала развешивать платья. Он, как ни странно, не отпустил ни одного ехидного замечания в мой адрес, как я ожидала, и спокойно вышла за второй стопкой. Правда в этот раз, когда я вошла, он, оторвав глаза от книги, произнес:

– У нас переезд?

Я ничего не сказала, лишь невольно улыбнулась и подошла к шкафу. Пока развешивала платья, Женя сдвинулся на край кровати и, когда я проходила мимо него, подозвал к себе и усадил на колени.

– Лесь, ну хватит дуться! Ну, сколько можно! Ну не было у меня ничего с той девушкой! Не было!

– Не желаю знать никаких подробностей.

– К тому же она не в моем вкусе.

– А мне она показалась очень даже ничего: очень красивой и милой.

– Не такая она уж красивая и милая! Еще и со скверным характером.

– Правда?

– Лесь, ты не выносима!

– Тогда пойду готовить ужин. Скоро мальчики придут со школы, да и Данил с Дашей.

– Ладно, идем готовить ужин! – вздохнул он и действительно последовал за мной, а, присев за кухонный стол, поинтересовался. – Что будем делать?

Я ухмыльнулась, доставая из шкафа терку и небольшую эмалированную чашку.

– Натрешь мне моркови для салата?

– Давай сюда.

– Только сначала покорми Маркизу, а я пока почищу морковь.

Я полезла в холодильник за морковью, а Женя в шкаф за кормом и, насыпав Маркизе полную миску, снова уселся за стол. Я уже успела почистить пару штук и положить их на стол, между делом краем глаза наблюдала за ним. Он молча взял терку и стал вертеть ее в руке, потом спросил:

– С какой стороны?

– Где зубья помельче.

– Хорошо…

Вскоре к нам вышла Надежда Самсоновна и, окинув нас недоумевающим взглядом, хотела забрать у Жени терку, но он отрицательно покачал головой. Она не стала настаивать и, достав свою пряжу, расположилась в гостиной на диване. Женя поначалу помалкивал, а потом заговорил:

– Лесь, ты не справедлива. А что если в результате этой ошибки, я еще сильнее привязался к тебе, если она помогла мне понять, что тебя заменить невозможно.

– Незаменимых людей нет!

– Нет, вы это видите, Надежда Самсоновна, я прилагаю столько усилий, чтобы помириться с ней, а она! В жизни не держал в руках терки! Но знаете, что меня радует, что сейчас не лето. Боюсь, мне бы пришлось перекопать все цветники и грядки и заново все посадить, чтобы заслужить ее прощение.

Надежда Самсоновна слегка улыбнулась, но ничего не ответила.

– Не радуйся слишком, я очень злопамятна. Пусть только наступит весна!.. – Женя покачал головой. – Данил с Дашей сами доберутся или ты поедешь их встречать.

– Сами… – В дверь постучали. – Кстати, это, наверное, и они.

– Не отвлекайтесь, я открою, – отозвалась Надежда Самсоновна и направилась к двери.

Мы с Женей тоже все оставили, и вышли в прихожую. Данил повзрослел, вытянулся, стал на голову выше Жени, хотя прошло-то всего полгода, после того как он был у нас на каникулах. Или просто я давно его не видела. Что касается Даши, она оказалась очень приветливой и доброжелательной девушкой, небольшого роста, стройная, длинные каштановые волосы были заколоты на затылке. Удивительно, но на лицо они даже чем-то похожи с Данькой. Немного погодя пришли Артем с Егором. Когда они увидели Данила, то их радости не было предела. Поэтому спать все легли далеко за полночь. Вначале первого я стала всех выпроваживать по спальням, а сама еще задержалась под предлогом собрать разбросанные вещи, а на самом деле мне не хотелось идти в спальню и оставаться с Женей наедине. Я не знаю, что ему сказать… Все это время в гостиной работал телевизор: шел какой-то фильм, и я, присев на диван, поначалу засмотрелась, но незаметно задумалась о своем… Сегодня и вправду был странный день… Еще утром спозаранку меня разбудил звук капели, барабанящей по металлическому карнизу. Началась оттепель, и весь снег, выпавший три дня назад, практически растаял, если, наверное, и сохранился, то только в парке и горах. Это так символично…

Не знаю, специально Женя сделал или это были его очередные дурачества, но что-то во мне изменилось: тронулся лед, сковывавший сердце последние два месяца. Я видела его глаза во время интервью – глаза человека никогда не врут, – ему было плевать на него: он все это говорил для меня…

Резко мой взгляд остановился на журнальном столике: на нем почему-то лежал мой дневник – блокнот в темно-коричневой кожаной обложке, которая за столько лет изрядно износилась. Я наклонилась и взяла его в руки с мыслью о том, почему он лежит здесь? Я же всегда храню его в спальне… Бегло пролистав несколько первых страниц, меня охватила ностальгия… Сколько себя помню, я всегда писала, будучи подростком и в студенческие годы. Мне всегда нравилось описывать внутренние терзания и события с особой тщательностью и скрупулезностью, стараясь ничего не упустить из виду. Вроде бы напишешь на бумаге о наболевшем и чувствуешь, что отлегло от сердца, как своего рода сеанс психотерапии, позволяющий устаканить мысли и чувства.

И мне почему-то на ум пришли слова папы, что эти записи бесценны и в них заключены самые важные воспоминания, которые помогут возродить отношения, уберегут в критических ситуациях от принятия неправильных решений, когда кровь стучит в висках, сжимаются кулаки и хочется одного – послать все куда подальше, а потом собирать свою жизнь по кусочкам.

Говорила ли я тогда серьезно Жене, что хочу жить отдельно? Не знаю… Во мне говорили обида и гордость. Я устала от всего… Невольно взгляд остановился на странице, где мы только-только познакомились с Женей… Как же это было давно…

«10.01.2005 г. Не успела утром прийти на работу, как меня сразу вызвал к себе Анатолий Владимирович – проректор по воспитательной работе, по совместительству хороший папин друг. Они с ним почти ровесники. Анатолий Владимирович старше папы на год, но выглядит гораздо моложе. Что сказать, бывший спортсмен, да и сейчас активно пропагандирует среди студентов, да и преподавателей здоровый образ жизни и занятия физкультурой. После окончания университета до начала нового учебного года мне посчастливилось поработать вместе с ним в приемной комиссии. Анатолий Владимирович тогда курировал отдел по набору абитуриентов, а я была его правой рукой. Потом я с головой ушла в преподавательскую деятельность, а Анатолия Владимировича вскоре назначили проректором по воспитательной работе. Иногда в знак старой дружбы он обращается ко мне за помощью в каких-нибудь очень ответственных делах. На этот раз помочь с мероприятием ко дню студентов, в частности с организацией и проведением заключительного концерта. Он обосновывал это тем, что я молода, энергична, близка к студенческой аудитории и еще ни разу его не подводила.

– А кроме меня более молодых и энергичных не нашлось? Вы же знаете, насколько я загружена учебным процессом, да и консультацией.

– Какой учебный процесс! – возразил Анатолий Владимирович. – Студенты на каникулах. Ты меня не проведешь!

Я усмехнулась.

– А консультация? Я как раз собиралась взять дополнительные часы.

– На все про все у тебя уйдет пару дней. Можешь считать, это личной просьбой. Я хочу, чтобы все прошло гладко и без эксцессов.

– Странный, однако, у вас выбор группы для концерта.

– Это решили студенты и профком. В понедельник двадцать четвертого числа где-то к обеду они будут в Студенческом центре. Не забудь! Я хочу, чтобы ты проследила за проведением всех подготовительных работ и по возможности оказывала всяческое содействие. Все, что потребуется, лишь позвони, тут же будет исполнено. Потом с меня причитается, проси что угодно, только не жениться! К сожалению, я уже занят, и бросать свою старушку пока не собираюсь.

Я усмехнулась. Конечно, я согласилась, как бы я смогла отказать. Откажись, Анатолий Владимирович позвонит папе, а он мне: «Нужно помочь!» И все, круг сомкнется. Хотя у меня как раз с двадцать четвертого числа начинаются тренинги в консультации. Ну, ничего как-нибудь успею. В первый раз что ли! Выходя от Анатолия Владимировича, меня охватило странное чувство: лет десять назад мы с Настей увлекались их творчеством, заслушивались песнями. Такие глупости лезут в голову. А теперь я буду помогать им с концертом… Надо об этом срочно рассказать Насте.

– Ты снова перекрасила волосы! – произнесла я, входя к Насте в кабинет.

– Да! Теперь я – жгучая брюнетка. Хочу, чтобы наступивший год принес мне грандиозные перемены, и решила этому поспособствовать, начав с прически. Ну как, мне идет?!

«И в этом вся Настя! Она живая и непредсказуемая, в отличие от меня, предсказуемой и рассудительной, порой до занудства».

– Идет! Ты себе не изменяешь!

– Ага! Тебе-то меня не знать!

И вправду мне-то не знать! Ведь мы дружим с детства: когда мне было шесть лет, мои родители разменяли нашу старую двухкомнатную квартиру на частный дом в Центральном районе Оренбурга, а Настя жила по соседству. Наши родители как-то сразу сдружились, да и мы тоже, так что всю школу и институт просидели за одной партой, даже два года проработали на кафедре биологии, а потом я перевелась на психологию.

– Кстати! Лесь! Ты не представляешь, кто на днях вернулся!

От ее слов я вздрогнула, а сердце беспокойно заколотилось.

– Неужели?.. – произнесла я и замолчала.

– Да, Сергей! Видела его позавчера у Стаховых, когда провожала Пашу. Он спрашивал о тебе!

– Надеюсь, ты не наговорила ему никаких глупостей? – зная очень хорошо Настю, спросила с опаской.

– Нет, не успела, – усмехнулась она. – Времени не хватило, мы недолго разговаривали. Ну, ты рада или нет?

– Ты так спрашиваешь, будто я дожидалась его из армии и теперь должна прыгать до потолка от счастья. Почему я должна радоваться? Все осталось в прошлом. И как он?

– Почти не изменился… – начала говорить Настя, но прервалась, взглянув на часы. – Ой, у меня же сейчас зачет! – воскликнула она и, похватав со стола документы, на бегу добавила. – Ладно, после договорим.

И она вышла, оставив меня в расстроенных чувствах. Одного упоминания о Сергее хватило, чтобы вывести меня из равновесия. И как назло работы сегодня было мало, поэтому после обеда, умаявшись от ничегонеделанья, ушла пораньше, но домой идти не хотелось, и я решила прогуляться до Пешеходного моста, посмотреть на Урал – зимой он прекрасен. Люблю неторопливые прогулки: они успокаивают и приводят мысли в порядок. Как раз то, что мне сейчас нужно. Может, хотя бы она отвлечет меня от мыслей о Сергее… Сергей!.. Мы с ним ровесники, учились на одном курсе в университете, только на разных специальностях: он на психологии, а я на биологии. На четвертом курсе у нас завязались довольно близкие отношения. Все к этому располагало: наши родители давно дружили, да и Настя стала встречаться с Пашей. Мы мечтали, что после учебы поженимся. Но не сложилось… Незадолго до выпускных экзаменов между нами будто пробежала черная кошка, и все пошло наперекосяк. Мы расстались. Сергей уехал стажироваться за границу. Я пребывала в отчаянии, хотела все бросить и уехать с ним. Но он был не преклонен, видимо, испугался, что я стану обузой для него в чужой стране. А теперь он вернулся… Зачем? И надолго ли? Вроде бы, по рассказам Насти, он не собирался возвращаться… Впрочем, меня не должен тревожить его приезд: все осталось в прошлом, ни к чему бередить старые раны. Но… Продолжая думать все в том же духе, не заметила, как оказалась у спуска к набережной и, остановившись на смотровой площадке, залюбовалась: перед моим взором открылся живописный вид на заснеженные берега и скованный толстым льдом Урал. Холодное солнце уже клонилось к горизонту – жаль, зимой так быстро наступают сумерки, – и пора возвращаться.