Записки Дмитровчанина

Ну так вот, командира роты это очень заинтересовало и он стал уговаривать меня показать фокусы для роты к 23 февраля, Дню советской армии. Я ему объяснял, что для подготовки номера нужно очень много времени, которого у меня нет, и отдельное небольшое помещение. Меня освободили от многих занятий, включая работы на кухне, а когда я показал офицерам роты несколько готовых фокусов, то и от караулов и всего прочего, чем загружали солдат. Ребята в роте стали на меня поглядывать с укоризной, все-то пашут, а я «сачка» давлю. И им приходится, за меня трудиться. Я несколько раз разговаривал на эту тему с заместителем по политработе, но приказали продолжать готовиться к концерту в роте.

И вот наступил праздник. Прямо в помещении роты на четвертом этаже казармы, в торце, где была затемненная ниша, я и подготовился со своими реквизитами к показу фокусов. Зная своих товарищей, как ярых скептиков, я подготовил целый концерт, включая репризы, шутки и прочую «ерунду», способную отвлечь внимание от проведения самих фокусов. Главное, был результат, а потом я говорил, шутил, что-то объяснял, завершение каждого фокуса оказывалось очень эффектным. В общей сложности я подготовил больше тридцати фокусов. Эффект был потрясающий. Многие, да почти все ребята, в то время вообще не имели представления о таком виде искусства, как фокусы. Все сидели, раскрыв рты от удивления. Ведь тогда практически только-только начинались продажи телевизоров для населения. И не каждый мог купить телевизор, где иногда показывали концерты с фокусниками, такими, как отец и сын Кио. А на местах, в маленьких городах, селах и деревнях, откуда призывали в армию, тем более никто не видел такого. Ребят из роты, а также командирский состав, который тоже пришел посмотреть, я покорил своим концертом. Ко мне приходили, просили показать секреты, потому что никто не понимал, как происходило это чудо. Но я, конечно, следовал своим правилам. Никому ни слова! Да, забыл сказать, от коллектива мне было все прощено. Ни кто не говорил, что я «сачок» и за счет других «проезжал» хозработы. Все хлопали мне по плечам, обнимали меня, уговаривали и дальше этим заниматься, настолько все это было отлично. Я стал героем праздника. Со всех рот нашей дивизии приходили делегаты, чтобы и у них я дал такие концерты. Но у меня были другие планы. Я хотел служить, как все, выучить, как следует все виды радио и радиолокационного оборудования, а потом отправиться в боевые части. Но человек предполагает, а Бог располагает. Обучение обучением, а досуг для воинов дело святое. На меня «наехали» самые главные начальники и буквально приказали готовиться к очередным праздникам, Первомайским, и подготовить номер к дивизионному концерту в гарнизонном Дворце Культуры. Фактически впереди было еще около двух месяцев и можно было подготовить что-то серьезное. А учитывая, что в мае нас отправляли в боевые части, то и концерт был фактически «дембельным» из нашего училища. Меня опять освободили от всех побочных мероприятий, и я начал в свободное время готовить репертуар. Ребята уже не смотрели на меня, как на «врага» народа, когда шли в наряды, на кухню, в караул или еще на какие-то дополнительные работы. Понимали, что не просто быть «волшебником», одновременно изучая самолетную технику, уставы, совершенствуя свое тело в соответствии с армейскими нормами. У всех, не смотря на дополнительные нагрузки, было и личное время, а у меня нет. Я был полностью загружен все свободное время подготовкой фокусов. Любой командир мог меня в любой момент «выдернуть» и потребовать, чтобы я показал, что сделал и что делаю. Одновременно надо было сдавать зачеты и экзамены по разделам военной техники, выполнять нормы, а это было не очень просто. Все мы, солдаты, сильно уставали и, конечно, вольно или невольно пытались «сачкануть» от хозяйственных работ. С одной стороны, мы понимали, что кроме нас, это делать некому, а с другой – молодые были, в какой то степени избалованные. А тут надо убирать туалеты на тысячу солдат, подметать и чистить территорию, мыть лестницы и полы как в казармах, так и в местах общего пользования, поэтому все хитрили, как могли, и «сачковали». Одно дело, когда в наряд назначают по графику, а другое – когда в свободное время «припахивают», вот и «сачковали». Ну и я, конечно, был такой же. Вообще-то, если честно, то я приспособился со своей подготовкой к концерту и уже спокойно «сачковал». Причем друзья мои, да и вся рота с этим смирились и воспринимали то, как я «сачкую», нормально. Шутили, подкалывали, может быть, немного завидовали, но уже не злились, как раньше. О моей подготовке фокусов прослышали и во всех других подразделениях нашей воинской части. А так как к этому времени мы почти все перезнакомились, то меня цепляли и спрашивали солдаты и из других рот и подразделений. В общем, на какой-то период времени, я стал выделяться из всех тем, что не служил, как все, а делал какие-то фокусы.

В конце концов все рано или поздно заканчивается. Подготовился и я со своим номером. Сделал все реквизиты, подрепетировал…в общем, был готов. До праздников оставались считанные дни, и мой репертуар начали проверять все ответственные командиры, включая замполита дивизии. Для меня это было хорошо. Я вновь и вновь репетировал перед офицерами свой номер, отрабатывая и шлифуя детали. Свой концертный номер я показывал в узком кругу раз десять. И настолько отработал все, что мог с закрытыми глазами все делать, ну это я шучу. На второе мая был назначен концерт. Я стал собирать весь реквизит, сходил на сцену Дворца культуры, все посмотрел, прикинул, где что собирать, как выходить на сцену, как потом уходить. Все это важно, так как народу. В концерте будет участвовать много и, чтобы не мешать другим, да и чтобы мне не мешали, все надо предусмотреть. Была только одна маленькая проблема: во Дворце не было воды и ее надо было принести с собой. А так как у меня был ряд фокусов, связанных с водой, мне понадобился большой бидон. Командир роты принес мне огромный фанерный чемодан, наверно, дореволюционных годов и бидон для воды. Я все собрал, аккуратно уложил, разложил реквизит, в нем поставил наполненный водой бидон, закрепил все и перед концертом отнес его за кулисы. Поставил в уголочек, чтобы никому не мешал, и пошел вместе с замполитом роты к распорядителю концерта узнать о порядке выступления. А когда мы с командиром вернулись, то увидели, что чемодан лежит на боку, в луже воды. Я был в шоке. Он никому не мешал. Кто его мог положить на бок? Непонятно. Я тут же его открыл. И мы увидели, что все пропало. Крышка бидона лежала на боку, открылась и пять литров воды разлились по всему чемодану, испортив и намочив все, весь мой труд за два месяца пропал. Хорошо еще, что со мной был замполит и все произошло на его глазах. А то бы мне вообще не оправдаться. И я в концерте не участвовал. Большинство офицеров, которые видели мой номер на репетициях, подходили ко мне за кулисы, хлопали меня по плечам, утешали… А я сидел и чуть не плакал. Во время подготовки за эти два месяца, я размечтался, что после службы пойду в цирковое училище, стану таким же фокусником, как Акопян, а тут такой облом… Первый шаг на сцену – и все сорвалось. Я сидел на чемодане, вокруг суетились всякие танцоры, певцы и другие участники концерта, а мне в этот момент даже жить не хотелось… Я встал и пошел в казарму, лег на койку, что вообще-то днем запрещено и, забывшись, заснул.

Проснулся от топота сапог и громких разговоров ребят, вернувшихся с концерта. Ко мне подбежал мой приятель, Славка Крапивицин из Тулы, и как заорет: – Боря, твой номер с фокусом был самым классным за все время нашей службы. Ну надо было так придумать. Два месяца «сачковать», делать фокусы, а потом не показать их – упал на соседнюю кровать и захохотал. А тут и все ребята захохотали, причем смеялись не надо мной, а просто так. Молодые, веселые, выходной день, в армии. И с этим смехом от меня исчезла, куда-то растворилась меланхолия, окутывавшая раннее меня. Я и сам захохотал.

Как потом выяснилось, командиры разобрались в том, кто положил чемодан. Это был просто, можно так сказать, несчастный случай. Один из распорядителей концерта, увидев стоящий на ребре чемодан, решил его положить, чтобы он не упал, и он положил. Ну а я передумал идти в фокусники. Хотя до окончания службы в этой части ко мне приклеилась кличка «фокусник». И каждый солдат при встрече со мной восклицал «Классный фокус».

Эпилог

На сегодня у меня написанные рассказы закончились. Но внутри моей головы продолжают крутиться и бегать много разных историй, жизненных сюжетов. Они мало того, что отвлекают меня от нормальной жизни, но еще и стучат изнутри по мозгам и темечку – настойчиво требуют их тоже записать и напечатать в новой книге.

Справиться с ними и с собой я не могу. Так что ждите…

Автор

Примечания

1

Воробьева Ольга Даниловна, Черняк Светлана Андреевна, Тихонова Людмила Фелорона.