Постапокалипсис: Природа выживания. Как оно будет на самом деле

Подержав в раздумьях пару минут записку в руках, Владислав положил её на место. Главное, что он понял, что для Палыча был ясен факт того, что для всего мира пришел конец. Оставалось посмотреть, что еще интересного среди бумаг можно было увидеть. Ничего существенного там не было. Тогда он взглянул на ежедневник подполковника. Он был открыт на дате «20 апреля, понедельник».

Там имелась одна единственная надпись: «С утра связи с Управлением нет, телефон В.И. не отвечает, остаюсь на вторые сутки». Владислав сразу понял, что «В.И» – это начальник райотдела Василий Иванович – которого все подчинённые звали в честь знаменитого тёзки «Чапаев». Всё это Влад знал от Стёпки Ветрова, своего одноклассника.

Значит, уже утром, в понедельник 20 апреля рухнула вся система управления полицией. Дежурную смену никто не пришел сменить, так они и умерли на своих боевых постах. Влад вспомнил, что и сам он плохо себя почувствовал в субботу днем. Тогда он подумал, что это обыкновенный грипп, и, как всегда, заварил настойку из шиповника, меда и лимона, наелся чеснока и лука. Таблетки он не любил, предпочитая лечиться народными средствами и молитвами (да-да, молитвами), потому что от этого ему всегда становилось легче. Он еще подумал, как хорошо, что в субботу заболел, можно за выходные отлежаться. Отлежался… Как же… В понедельник утром вообще резко стало хуже, он хотел позвонить в офис, сообщить, что не выйдет сегодня на работу, но так и не дозвонился, а потом впал в забытье. Помнит, как бегал в туалет, отхаркивался кровью. Потом вроде стало легче, и он уснул, а потом телевизор и парень в нём, который его позвал «и ты, мужик, тоже, давай с нами». Владислав еще раз вспомнил тот момент, когда он словно отделился от своего болезненного тела, а этот парень вернул его обратно. Вопрос – зачем? Чтобы он тут сейчас возился один среди всех этих покойников? Собирать оружие, а потом что? А если он вообще остался один одинёшенек на свете? Но тут словно что-то щелкнуло в его голове – «Нет, ты не один»!

Глава третья. Не один

Владислав спустился на второй этаж, в кабинет следовательши. Он там видел две большие матерчатые сумки-баулы, предназначенные для вещественных доказательств. Забрав их, Влад достал из кармана связку ключей от оружейной комнаты и зашел туда, затем, подбирая ключи по номерам, спокойно вскрыл все железные шкафы с оружием, и тут встал вопрос – что именно и в каком количестве брать? На него стройными рядами смотрели автоматы АКС74У калибром 5,45 мм, которых было 12 штук, и 6 АКМ калибром 7,62 мм, а также около сотни пистолетов ПМ, но особой изюминкой были три снайперские винтовки СВД с оптическим прицелом. Это начальникам на охоту ездить, почему-то сразу подумал Владислав. Данная винтовка не была современной, как, впрочем, и все находившиеся здесь автоматы и пистолеты, ну так и райотдел полиции – это не боевая часть.

Владислав решил забрать все АКМ, так как калибр у них был крупнее, а он со времен армии всегда отдавал предпочтения более крупным и тяжелым пулям, которым не то что ветки, но и различные препятствия в виде бронежилетов не преграда. Кроме того, если двинуть прикладом, то лучше старого, доброго АКМ ничего нет. Все эти новые автоматы со складными прикладами Владу были как-то не очень. Почему? Так он и сам толком объяснить не мог. Но, тем не менее, забросил в баул и пару АКС74У со складным прикладом и укороченным стволом. В тесном помещении это оружие было всё же удобнее.

В другой баул сложил два десятка пистолетов, а также все автоматные рожки, которые нашел, и все обоймы для ПМ и СВД. Туда же ссыпал россыпью патроны из початых цинков, а также картонные коробочки с пузатенькими пистолетными патронами, и большими длинными винтовочными патронами, которые стояли на полках оружейных шкафов. Просто сгреб их и всё. Немного подумав, Владислав забрал и все три снайперские винтовки.

Но сначала решил перетащить боеприпасы. Вдоль стены стояли штабелями 12 ящиков с патронами. В каждом ящике, как знал Владислав еще с армейской службы, было по два цинка с патронами. Цинки под автоматные патроны 7,62 мм и 5,45 были одинакового размера, только первых там было 660 штук в каждом цинке, а вторых 1080. Сами ящики весили около 25 кг. То есть за минусом веса самого деревянного ящика в 3 кг, таким образом, каждая цинковая коробка тянула килограммов на одиннадцать. Цинк из пистолетных патронов вмещал их 1280 штук для ПМ. Ящик с пистолетными патронами весил 28 кг. Соответственно и цинк с патронами весил более 12 кг. Был один ящик и с патронами к снайперской винтовке 7,62х 54 мм R. Эти патроны упаковывались в картонные пачки по 20 штук, всего в одном цинке, который весил около 11 кг, было 240 таких патронов.

То есть, чтобы перетаскать боеприпасы, Владу пришлось изрядно попотеть, хоть он таскал только цинки, по одной в каждую руку. Таким образом, пришлось сделать двенадцать заходов, но зато он перетаскал все патроны. Затем загрузил и два баула с оружием. Машина солидно просела, но не критично, а ведь он хотел еще затариться продуктами в магазине. Но, видимо, придется сделать это потом. Влад закрыл оружейку на ключ, с мыслью, что чуть позже выгребет и все остальное оружие.

Влад, перед тем как отъехать от здания полиции, решил еще раз заглянуть в салон армейского автобуса с надписью ОМОН. Почему-то не хотелось оставлять вот так оружие, находившееся на умерших бойцах. Мало ли кто может пройти по улице. Поэтому Влад, переборов отвращение, снял с омоновцев 5 АКСУ, по два рожка с патронами, но, самое главное, разжился 12-ю светошумовыми гранатами Заря-2. Это было солидно. Такая граната могла вывести из строя противника, ослепив его ярким взрывом, да и ударная волна била по ушам. Как раз для того, чтобы отпугивать бродячих собак!

Подъезжая к своему дому, Владислав притормозил возле небольшого продуктового магазинчика – павильона, который стоял, прислонившись к торцу десятиэтажки, напротив торца второй десятиэтажки. Вдруг его внимание привлекла стая собак. Даже не сама стая, а серый щенок, которого взрослые собаки кусали то одна, то другая. Щеночек отчаянно взвизгивал, валился на бок от ударов, но тут же вставал и снова пытался бежать за стаей. Те снова его отпихивали и снова кусали, но, видимо, не сильно, хотя со стороны казалось, что щенку очень больно. Щенок, взвизгивая еще отчаяннее, все равно тыкался мордочкой к ним и снова получал укусы. Причем укусы явно становились сильнее. Взрослые собаки отгоняли его прочь. Затем один кобель просто набросился на щеночка. Влад быстро выскочил из машины, ни о чем больше думая, кроме как успеть спасти щенка. В руках он держал укороченный автомат АКСУ, выцеливая агрессивного кобеля. Но стая мгновенно рассыпалась и метнулась прочь. Бедный щенок, которого опять завалили на землю, смешно побултыхав лапами в воздухе, сумел встать. И, хотя его пошатывало, и он был весь в пыли и в какой-то прошлогодней листве, он, увидев человека, радостно тявкнул, и, как смог, побежал к своему спасителю.

Владислав, закинув автомат за спину, присел на корточки и протянул руки навстречу щенку.

– Ах ты мой хороший! Как же ты один-то остался? Ну не бойся, я тебя не брошу! Пойдешь со мной? – Владислав аккуратно взял щеночка на руки и заглянул ему в глаза. – Ну что, пойдем домой?

В ответ щенок радостно облизал всю щёку СВОЕМУ человеку.

Владислав встал, поудобнее взяв щенка одной рукой под задние лапки и прижав хвостик, а второй подперев передние, так, что они чуть свешивались с теплых ладоней. Пёсик, а это был мальчик, был тощий и дрожал, то ли от холода, то ли от перенесённого стресса.

– Не бойся, злые собаки убежали! Больше тебя никто не тронет!

Вдруг откуда-то сверху раздался женский голос:

– Молодой человек, а вы военный?

Владислав машинально задрал голову в том направлении. На третьем этаже торца десятиэтажки, расположенной напротив, на балконе, стояла женщина сорока лет, в накинутой на плечи коричневой куртке и с цветастым платком на шее. Её крашеные в темно-рыжий цвет волосы были схвачены тугим пучком почти на самой макушке. В общем, вид у неё был немного забавный и нисколько не пугал и не настораживал. А Владислав редко ошибался в людях. Почти никогда.

Но на всякий случай Владислав в ответ громко сказал:

– Военный! – и он, в общем-то, говорил правду. Всё же он сержант запаса. Мотострелок. И довольно меткий!

– А Вас как звать? – снова спросила женщина.

– Владислав!

– Очень приятно. Меня звать Валентина Ивановна. Вы один?

– Один! Хотя, – тут Влад выразительно приподнял щенка. – Хотя теперь не один, с другом!

– Как хорошо, что вы его спасли… Может, зайдете к нам?

Влад немного удивился, услышав «к нам».

– А вас сколько? И кто вы?

– Я работала швеёй, а со мной одна девушка, только она всё время плачет. Я просто уже замучилась с ней. Может, подниметесь к нам? Двери в подъезде теперь все открываются, света-то нет. Поднимайтесь, квартира номер 11. Да я вам дверь открою. Вы вообще первый человек, кого я в увидела, не считая Марии, да и та, то ли живая, то ли не живая. Малохольная какая-то, все рёвет и ревет. Да вы поднимайтесь! – затараторила женщина.

– Хорошо! А щенка накормите?

– Да накормим твою зверюгу, у меня и молочко для него найдется. Вон он какой маленький! – и Валентина Ивановна скрылась из виду.

– Да не маленький! – словно взвешивая щенка на руках, произнес Влад. – Тощий, а уже тяжеленький. И лапы у нас вон какие здоровенные. Вырастет, точно зверюгой станет. Волча-а-ара! Вон он какой серый. Ну, что друг, пойдем в гости?!

Глава четвертая. Выжившие

Валентина Ивановна встречала гостей прямо на лестничной площадке.

– Как хорошо, что мы теперь не одни! А то мне с моей малохольной совсем тяжко. Может, если вас увидит, то поймет, что еще люди остались. Вы, Владислав, как зайдете, сильно к ней с расспросами не лезьте.

– Да не буду я… – начал было Влад, но она его тут же перебила, поясняя:

– Отец у ней умер от эпидемии. Доехал на машине до подъезда, а выйти из неё уже не смог. А она ждала его. Мать у ней умерла, когда ей 12 лет было, так отец её один воспитывал. Даже жениться второй раз не стал, пока, говорит, дочку не выращу, никто мне не нужен. Так вот, Машенька-то, увидела машину, да что из неё отец-то не выходит да и выскочила на улицу-то. А как поняла, что он умер, тут же возле подъезда села и заплакала. Я её там увидела, когда к своей приятельнице Алевтине ходила. А та, бедная голубушка, уж к тому времени и умерла…

Голос Валентины Ивановны задрожал, и она кончиком платка смахнула слезы.

– Так вот, я Машу-то и подобрала, как ты щеночка, да и привела домой. Так она уже второй день сидит на кресле и не слазит, все плачет, да тихонько так… Так что ты особо-то не удивляйся!

Валентина Ивановна как всё это рассказала, только после этого Влада и завела домой.

– Маша! К нам гости. Товарищ военный! Так что мы не одни!

В ответ была тишина.

– Может, ей щенка показать? – тихим голосом, почти полушепотом произнес Владислав и отпустил своего питомца на пол. Тот на дрожащих лапах начал обнюхиваться.

– Я сейчас принесу молока! – Валентина Ивановна побежала на кухню, махнув рукой в сторону зала.

Владислав осторожно подтолкнул щенка в комнату. Тот тихонько зашел туда, озираясь по сторонам. Но уже не дрожал. Ведь ЕГО человек был рядом. Вон он. Щенок прислушался к странным звукам, кто-то тихонько плакал. Кому-то, как и ему совсем недавно, было плохо, тоскливо и одиноко. Этот кто-то тоже потерял кого-то родного, единственного, как и он. Вот он еще помнил родной запах своей мамы, такой теплый, такой успокаивающий. А потом мама куда-то пропала. Он помнил только страшный рык, грызню, слышал, как его мама защищала их, маленьких, от кого-то страшного. А потом всё стихло. Он помнит, как глубоко забрался под деревянное крыльцо, и как кто-то не смог его оттуда достать. Этот кто-то злобно рычал, и ОН не был собакой. Это щенок точно понял. Запах был такой – страшный. А потом, когда всё закончилось, он не смог найти ни свою маму, ни своих братьев и сестер. А другие собаки, которых он нашел, стали его прогонять и кусать. А потом его спас ЕГО человек. У мамы тоже был ЕЁ человек. Это он помнил. Теперь вот и у него есть. Так кто же это там всё-таки плачет? Почему-то маленькое сердце щенка поняло сразу – плачет…

– Ой, щенок! – раздался удивленный, немного ослабевший голос девушки, одетой в джинсы и свитер. Она удивленно смотрела на лопоухое создание, которое подошло к её креслу, где она сидела, укутавшись одеялом. Щенок уставился бусинками глаз прямо на неё.

– Ой, какой он маленький и худой! – озабоченно воскликнула девушка, и тут же, соскочив с кресла, принялась гладить щенка, который доверчиво стал к ней прижиматься.

– Бедненький, какой же ты худой. Наверное, есть хочешь! – встревожено проговорила девушка, и тут в комнату вошла Валентина Ивановна, неся в руках миску с молоком.

– Вот, Мария, корми щеночка! – и поставила миску на пол.

Девушка встала на коленки и стала подталкивать миску прямо к щенку.

– Давай кушай. Давай-давай-давай! Ну же…

Щенок ткнулся носиком в миску, понял, что это молоко, и…. стал лакать.

– Смотрите, он ест! – радостно, с детским восторгом воскликнула девушка.

– Не ест, а лакает! – сказал Влад, чтобы что-нибудь сказать.

Она удивленно посмотрела на Влада, будто пытаясь что-то осознать, а потом снова с восторгом уставилась на щенка.

– Да, конечно, он лакает! Причмокивает и лакает! Значит, будет Лаки!

– Лаки? – переспросил Влад.

– Лаки! – утвердительно сказала она, с восторгом глядя, как щенок лакает, а потом, переведя взгляд на Влада и Валентину Ивановну, добавила, причем так уверенно и веско:

– Он нам счастье принесет! Лаки – по-английски «Счастливчик»!

– А ведь и вправду он у нас Счастливчик! Вон что на свете творится, конец этому свету-то приходит! А он нашелся, а если бы не Влад, то загрызли бы его собаки! – согласилась с такой кличкой для щенка Валентина Ивановна, и в подробностях рассказала, как Влад спас щенка, и, как только она закончила спасительную историю, Мария подняла свои грустные темно-синие глазища на Влада и тихо сказала:

– Спасибо тебе! Пусть он у меня пока поживет!

– Да, конечно, только я тоже буду его кормить, – немного по-мальчишечьи произнес Влад, так как ему тоже очень сильно хотелось повозиться с забавным щенком.

Тот между тем уже усердно вылизывал пустую миску, да так, что она начала постукивать по полу.

– Голодный-то какой! – всплеснула руками Мария, встав на ноги. – Нужно его еще накормить.

– Сразу нельзя, вон он как исхудал, стало быть, давно не ел, а если его вот так сразу еще до отвала накормить, то у него может быть и заворот кишок.

– Ну, мы же немного ему молока дали. Теперь давайте дадим ему немного творога, размешенного в молоке.

– Ну, если немного! – согласилась Валентина Ивановна, забрав миску у щенка и отдав её Маше: – Только немного!

Взяв миску, Мария тут же умчалась на кухню. Вслед за ней побежал и щенок.

– Ну и мы давай пойдем. Накормлю я тебя, Влад, да посоветоваться надо, как дальше-то жить. А Маша пусть пока со щеночком возится. Вон как она заулыбалась, оттаяла…

Пока Маша кормила Лаки растолченным в молоке творогом, Валентина Ивановна сняла с крышку с кастрюли, стоящей на переносной газовой плите и налила полную тарелку горячего наваристого борща для Владислава.

– Давай ешь, а мы уже поели. Вернее я, а Маша так, поклевала. Авось сейчас и аппетит у неё проснется. А то всё плакала потихоньку в своем кресле…. Да ты ешь, а я тебе давай тоже компанию составлю, чайку попью.

За едой Влад рассказал про оружие, про то, что, видимо, вся система власти рухнула, и вообще, похоже, мало кто из людей выжил. Валентина Ивановна рассказала про себя, что, когда случилась эта вся беда, она уже жила одна, муж у неё помер пять лет назад, детей у неё нет. Общалась только со своей приятельницей Ириной, да и ту эпидемия унесла. Вот только подобрала Машеньку, а что делать дальше, не знает. Влад сказал, что сначала хочет закинуть оружие к себе, а потом им вместе лучше съездить в супермаркет, да запастись продуктами и водой, а уж потом решать, что дальше делать. Валентина Ивановна согласилась, добавив, что нужно теперь им держаться вместе. На том и порешили.

Пообедав, Влад оставил Валентине Ивановне один пистолет Макарова с запасной обоймой.

– Ну как, умеете им пользоваться?

– Обижаешь, я ведь тоже немного служила, связисткой, муж-то военный был! – Валентина Ивановна взяла в руки ПМ, отстегнула магазин, уверено передернула затворную раму, убедилась, что в стволе нет патрона, щелкнула спусковым крючком, поставила обратно на предохранитель, после чего плавно вогнала в рукоять магазин с патронами.

– Ну, я вижу, ничего вам объяснять не нужно, так что я пошел! – и Влад вышел, лишь мимолетно заглянув в зал, где Маша возилась с сытым и полусонным щенком.

– Я скоро! – бросил он на ходу и заметил, как Маша ему в ответ кивнула головой, чуть улыбнувшись.

Владислав почувствовал, как в душе что-то радостно кольнуло.

Он вышел на улицу, и вид апокалипсиса уже не был так страшен. Жизнь брала своё…

Переносил Владислав оружие домой не спеша, всё же тяжесть в организме чувствовалась, он даже делал небольшой перерыв, чтобы разогреть чай и выпить кружечку. А перед глазами всё стоял образ Марии. Девушки с тёмно-синими грустными глазами и каштановыми волосами, ниспадающими на плечи…

С собой на выезд Влад решил взять пару пистолетов. Один повесил на кобуре на пояс, один на оперативке под мышку. Из автоматов себе выбрал АКМ, хоть он был и старого года выпуска, аж 1977-го, но зато как новенький, без царапин, а приклад блестел лакировкой под благородную древесину. Дома у Влада, еще с армии, была армейская разгрузка, куда он засунул четыре рожка с патронами, а в накладной карман на груди положил свой любимый походный нож. В специальные кармашки положил четыре светошумовые гранаты. Глянул на себя в зеркало. На него смотрел двадцатипятилетний зеленоглазый русоволосый парень, коротко стриженный, атлетически сложенный, ростом в 180, 5 см. Эх, если бы не эти полсантиметра, он запросто мог бы служить в президентском полку. Вон какой красавчеГ. Ни дать ни взять спецназовец перед боевым выходом. А что? Может же он нравиться девушкам? Вернее, одной девушке? Посмотрев на себя критически-оценивающим взглядом, Влад решил, что он вполне себе ничего, разве что дело немного портил вон тот предательский прыщик на подбородке… Улыбнувшись сам себе идиотской улыбкой, подмигнул зеркалу и сказал:

– И о чём это я только думаю? – тут же хмыкнул и решительно повернулся к выходу, попутно взяв в руку томагавк. Ему даже захотелось, как индейцу, издать воинственный клич. Но он сдержался…

В машине Влад оставил пару автоматов АКСУ калибром 5,45мм, с укороченным стволом и складывающимся прикладом, одну снайперскую винтовку и пару пистолетов. Один для Маши, один так, на всякий случай.

Когда он, плавно выворачивая руль, завернул за угол дома, то увидел, как возле ближайшего подъезда соседней десятиэтажки его уже поджидает Валентина Ивановна, с парой огромных пустых баулов.

– А вы что одна? – несколько разочарованно спросил Влад.

– Маша уснула. Пусть поспит, может, тогда ей совсем полегчает, – а затем, увидев расстроенную физиономию молодого человека, заговорщически подмигнула и добавила: – Не боись, с ней охрана, она с Лаки уснула на диване, как с ребенком, укутала его, а тот объелся и дрыхнет без задних лап. Да мы же быстро обернемся. Вон я и сумки приготовила.

Сказав это, Валентина Ивановна бухнулась на переднее пассажирское сиденье:

– Ну, что, пристегиваться не будем?

– Теперь пристегиваться ремнями безопасности смысла нет! – согласился Влад.

И они, медленно объезжая брошенные как попало автомобили и лежащие тела умерших, поехали в сторону супермаркета. Вот здесь-то, на просторной площадке двух стоящих рядом супермаркетов, им и открылась подлинная картина постапокалипсиса. Несколько столкнувшихся машин на выезде с трассы, проходившей мимо супермаркетов и как бы отгораживающей площадки перед ними, да и весь первый микрорайон с юга. На самой площадке стояли, как попало, автомобили, лишь несколько из них располагались в ряд, а между ними в различных положениях лежали тела умерших. Кто-то не смог дотянуться до ручки дверцы автомобиля, так и застыл с вытянутой рукой, кто-то, наоборот, вывалился из автомобиля. Над этим буйством смерти возвышалась чёрнеющая выгоревшими склонами Титовская сопка, которая как бы давила на весь этот пейзаж. Возле её подножия виднелись остовы обгорелых домов, которые еще местами дымились. Полосу пожарища от расположенных еще ниже деревянных домов огораживал массив каких-то производственных построек и складов.

Сам пожар, судя по всему, ушел дальше вдоль цепочки частного сектора, опоясывавшего эту возвышенность, потому что оттуда виднелись столбы черного дыма. Сизый дым от лесных пожаров перемешивался с черным дымом пожарищ пригородов, давая нереально красно-коричневую задымленность на фоне подсветки тусклого кроваво-красного солнца. Ветра не было. Стояла гнетущая тишина, отчего все происходящее казалось чем-то нереальным, фантасмагоричным. Иногда Владиславу казалось, что в окружающей их дымке угадываются очертания каких-то духов. Но он отгонял такие мысли тем, что убеждал себя, что уж это-то ему точно кажется.

Владислав, осторожно объезжая препятствия в виде тел и брошенных автомобилей, припарковал свой джип возле небольшого грузовичка, находящегося шагах в пятнадцати от входа в магазин. Выходя из машины, Влад взял автомат наперевес и сказал:

– Валентина Ивановна, на всякий случай возьмите пистолет в руки и держитесь за моей спиной. Когда будем заходить, я смотрю прямо и налево, ваш сектор обзора справа. Поняли?

– Зачем?

– Во-первых, крупный супермаркет сам по себе будет притягивать людей, которые могли выжить, а во-вторых, нужно начинать привыкать к мысли, что мы сами отвечаем за свою безопасность, а в-третьих, нужно начинать учиться и тренироваться. Теперь так всегда будем заходить в любое помещение.

– А почему тебе налево, а мне направо? Вечно вы, мужики, так и норовите налево, – попыталась подколоть Валентина Ивановна, сосредоточенно доставая ПМ.

– Я правша, мне удобнее с автоматом повернуться налево, чем на право, доли секунды разница, а жизнь спасти поможет. Так что, Валентина Ивановна, ваш сектор правый. Если увидите что-то подозрительное, сразу стреляйте. Если просто человека увидим, что он продукты берет, то тогда по обстановке. Ну, пошли! – Владислав снял с предохранителя автомат и передернул затвор, загнав патрон в патронник. То же самое с пистолетом проделала Валентина Ивановна, чувствовалось, что она серьёзно отнеслась к данной ситуации. Это раньше можно было спокойно сходить в магазин, сейчас же времена изменились. Наступил конец света.

Они осторожно подошли к входной двери. Постояли минут пять, выждали время. Затем Владислав, взяв в правую руку автомат, так, чтобы в случае чего можно было стрелять и с одной руки, левой осторожно потянул дверцу на себя. Стеклянная дверь послушно открылась. Они зашли в небольшое пространство, отделяющее входные двери от дверей, ведущих непосредственно в торговый зал. Так же быстро вошли через вторые двери. В помещении супермаркета стоял полумрак. Владислав быстро взял автомат наизготовку, и, как в боевике, на полусогнутых ногах, глядя поверх мушки прицеливания, смотрел то прямо, то влево, то снова прямо. Валентина Ивановна держалась рядом, держа пистолет двумя руками. Держала уверено. Вдруг она крикнула:

– Влад, там, в углу! – и тут же: – Стой, руки вверх, а то стрелять буду!

Владислав быстро направил в ту сторону автомат и увидел рыжего мужичка, который сидел за плексигласовой перегородкой охранника, на столике у него виднелась бутылка коньяка и закуска. Чувствовалось, мужичок испугался не на шутку, и сразу же поднял свои руки вверх. Поднял прямо, почти параллельно.

– Мужики, вы чего?!! Я же думал, что все уже того, – он попытался сделать неопределенное движение руками, но тут же одернулся и снова ровненько поднял руки.

– Чего того? – как можно более миролюбивым тоном переспросил Владислав.

– Ну, что все померли, стало быть, конец света, ну вот я и взял тут маленечко, а вы полицейские? Отпустили бы вы меня…

Владислав только сейчас внимательно разглядел мужика. Мужик как мужик, под сорок, среднего роста, рыжие растрепанные волосы, обросший щетиной. Одет в добротную чёрную куртку с капюшоном. Вроде не бомж.

– Ты один? – спросил Влад

– Один, все же померли…

Легкое недоумение промелькнуло на лице мужичка.

Владислав опустил автомат, чувствовалось, что мужик не врет.

– Руки-то опусти, мы тоже, как и ты, выжившие.

– Так вы не из полиции? – облегченно вздохнул мужичок и опустил руки.