Прародина протоцивилизации. по материалам «Шань хай цзин»

В жреческом кодексе жрецов Китая «Шань хай цзин», цзюань 18, есть такое свидетельство: «В землях Запада, в Люша (Бел-луш-шат-тане, Пол-лис-Сат-тане, Пул-лус-сит-тане), находится царство, которое называется Хо-ши (город Пропасти)». О происхождения Хуша говорится, что «Дахао родил Сянь-няо (птицу Сянь). Сянь-няо родила Чэнли (Семлу, Землю). Чэнли родил Хоучжао (Хуша)». Хоучжао – это и есть Хуш (или Куш), рождённый Чэнли или Землёй. В разные периоды своей метаистории Куш (Хуш) назывался по разному: Гештиниана, Гестия, Хастинапура, Пуруш-Хаттум, Гаддес, Хаттуса… Изначально этот столичный город (бур-рг-гес-сит-тиана) носил имя Посейдона или Утна-Пиштима царства Бусиристана (Возрождения водорождения); затем, в результате войн Каин-Рамы (Кун-нил-луна) с Авель-Волинтаром и Сар-Раваной второй половины четвёртого тысячелетия, и последовавших за этим природных катаклизмов (наводнений, вулканических извержений и землетрясений) город (По) -Сиддом (Пол-лис-Сид-дон) с содомитами погиб; на его месте, в третьем тысячелетии возник город Хастина-пург или Пуруш-Хаттум (Хаттуса), ставший столицей царства Бхараттум (Аратта) или Бухористанна (Курустам или Бугор Сат-танна, Бугор становления). В 24-ом веке до н. э. Саргон Древний вмешался в войну между Пуруш-Хаттумом и Пуруш-Ханндой на стороне последней. Война эта описана в индуистком эпосе «Махабхарата». Результатом этой войны стало опустошение всей Малой Азии на долгие годы и многочисленные миграции сохранившегося населения в другие земли; только Хеттам да Арцаве с Вилионом удастся почти на целое тысячелетие продлить былую славу земель Тильмун-цзюлинского Рая Едема; и продлится это относительное благополучие царств Анат-аталии до войн с «народами моря», возглавляемыми микенскими ахейцами. «Народы моря», спасаясь от голодных «семи лет», порождённых по всему средиземноморью взрывом кальдеры вулкана Стрингале на о. Фера, табуном прошлись по землям Анат-аталии до Ливии, разгромив и разграбиа на своём пути все царства; только Египту удалось отбить все атаки на их земли «народов моря». Ассирийский царь Тукульти-Нинурта поспешил воспользоваться моментом; его войска добили то, что ещё могло сопротивляться, взяли большой полон и дограбили то, что можно было еще дограбить. Этот беспримерный подвиг мародёрства над уже морально сломленным противником завершился походом против 43-х царей, спасавшихся в царстве Наири после чудовищного погрома на их прежней родине «народами моря» и провозглашением Тукульти-Нинурты «царём четырёх сторон света, царём Тильмуна», то есть по существу «Владыкой мира», кем и были цари Атлантидана до этого, назвал он себя любимого. Этим подтверждается: на территории Малой Азии (Малой Сантонии) находилась прародина цивилизации, Атлантида, называемая в Междуречье Тильмуном, в Египте Даутом, а у ханцев Китая – Цзюлин Таотаном (Тулинтаотан).

По данным эпической поэмы «Рамаяна», родителями Куша и Лавы (Лавасантия, левант) были Каин-Рама (Хам-Рама из Кунилуня) из царства Айодхи и, Сита (Пол-лис Сит-тон), жена Рамы, дочь Дакши. Идентификационное тождество Каина (Хана, Хама) и Рамы, несомненно; оно подтверждается свидетельствами из других источников. В том числе тем, что Каин (Хам) убивает Авеля, так и Рама с Сугривой убивает Волин-тара и Равану; тем, что и от Хама и от Рамы рождается сын с одинаковым именем – Хуш (Куш). В обзоре этих источников рассмотрим несколько из них, самых впечатляющих и убедительных; начнём обзор с шанхайцзинского Куньлуня, с формы его имени, как формы образования слов из корне-слоговых тетрактид либо триад методом отождествления именной идеи вещи (личности) с самой этой вещью (объектом идеализации) или личностью (субъектом идеализации). В данном случае, слово Кунь-лунь сформировано из двух корневых триад, выражающих определённые идейные сущности: Кунь (Кум, Огонь…) и Лунь (Рун или Рам в более поздней редакции, дракон «Шань хай цзин»); каждая из них есть сущностно идейно-именной носитель определённых качеств (характеристик, свойств) отождествляемого с ними определённого объекта. Это сущностная идея имени определённого объекта или субъекта, отождествляемая с самим по себе объектом ил субъектом, даёт возможность идентифицировать его среди множества других объектов или субъектов. Представьте на минуту мир безымянный и, вы снова, как в доязыческие времена, окажетесь в плену непознаваемости и безмыслия. Однако, к счастью людей, мир стал познаваем с помощью Имени Сущего (Существительного), что даёт возможность выражать нам его через свою речь, мысль и письмо. Однако, пора вернутся на старое; разбегание мыслью по смысловому древу ни к чему хорошему не приведёт.

Куньлунь-шань, как имя огнелонной горы, то есть вулканической горы, сохранилось только в китайских первоисточниках; на других языках это имя претерпело значительные мутантные метаморфозы. У хеттов – это Кумарби; у индуистов – это Кама рупа. Есть государство Камерун (Камелун, Канелун). «Не сотвори себе кумира», – убеждает «Библия». «Кумирами» обычно называют идольские изображения из мира богов и демонов, устанавливаемых в определённых святых местах, или языческих святилищах, хавитах или капищах, которым верующие поклоняются, украшают, творять идольским кумирам подношения. Одним словом, Кунилун – это языческий центр, откуда есть пошла языческая вера, праязык и языческая доктрина; где проходило житейское бытие легендарных предков – Каина (Хама) и Луня (бело-лун-ного дракона, сына солнечной праматери Нут, бога «Ра-Амона»), предкосмическое бытие вулканических «двух гнёзд», гнезда восхода и гнезда заката, солнечного сына «Ра» (или «Ла»). Так возникли первые языческие капища-хавиты с идольскими изображениями, олицетворяющие стихийные силы природы, мир животных и людей; это языческие капища пещёр Белибни и Белдиби, родовые хавиты Чатал-Хуюка… где находим изображения на стенах, выражающие мировоззренческие представления цзюлин-таотанского Куньлуня.

Есть в «Шань хай цзин» одно свидетельство того, как и по каким мотивам могли быть изменяемы места расположения языческих капищ во времена палео-неолита и бронзы; читаем: «Чэнь (сын) Гун-Гуна (Бога Разливов) зовётся Сяньлю (или Сумерун, сиание луня; предтеча Куньлуня). (У Сяньлю) девять голов (цзю-шоу), змеиное туловище, свернутое в клубок. Кормится в девяти землях (цзю-ней). Где он плевал и испражнялся (блевотные извержения вулкана Сяньлю), образовались родники и озера. (Смрад от него) был нестерпим. Никакие животные не могли там жить. Юй, запрудив воды потопа, убил Сяньлю. Его кровь (Баллаба, расплавленая лава) издавала такое зловоние, что в тех местах не могли расти злаки. Земля так увлажнилась, что жить было невыносимо. Юй возвел насыпь в три жэня. Но (кровь) трижды просачивалась так, что образовала пруд. Поэтому Юй основал жертвенники всем богам к северу от Куньлуня».

Григорий Турский в «Истории франков» пишет, что «после потопа у Ноя было три сына: Сим, Хам и Иафет (Беловод-ден). От Иафета, так же как и от хама и сима, произошли народы. И как гласит ветхая история, от них рассеялся род человеческий по всей земле. Первым же родился от Хама Хуш. Подстрекаемый диаволом, он первым стал изобретателем всякого волшебства и идолопоклонства. Он первый по наущению диавола воздвиг кумир для поклонения; творя ложные чудеса. Он показывал людям падающие с неба звёзды и огонь. Затем он перешел к персам, которые называли его Зороастром, что значит „живая звезда“. От Хуша ведут своё происхождение Сева, Хавила, Савта, Раама, Савтех и Нимрод».

*********************************************************************

Переселенцы с Цзюлин/таотана

луньшаньская цивилизация Хан-ци

Во второй половине третьего тысячелетия до н.э. ханцы покинули свою древнюю родину; это случилось в 24-ом веке до н.э., после опустошительного военного похода Саргона Древнего на Пуруш-Хаттум (Хат-тусу), якобы для защиты Пуруш-Ханниды (Каннеша). Так утверждают сохранившиеся документы той эпохи. Освещать события той далёкой войны, описанной в индийском эпосе «Махабхарата», нет никакого резона в этом небольшом очерке о ханцийских переселенцах с Цзюлин-Таотана в двуречную пойму рек Янцзы и Хуанхе, дальневосточную месопотамию. Поэтому продолжим вспоминать о тех, кто в 24-ом веке до нашей эры, двинувшись с Хуасийского Куньлуня на восток, осел на юго-восточных рубежах евразии.

Аллювиальные долины рек Хуанхэ и Янцзы богатые заиленными, наносными почвами и не менее плодородными почвами лёссовых плато, давали возможность получать с этих земель богатые урожаи. Часть населения, ставшая уже аборигенами этих мест к приходу новой волны мигрантов, принесших с собою культуру Луньшаня, пришла на эти земли ещё в начале четвёртого тысячелетия до новой эры, покинув прародину вследствие какой-то природной катастрофы, возможно прирдной катастровы 32-го столетия до н. э. в атлпнтитании. Они создали ряд неолитических, земледельческих комплексов, в том числе и Яншаоский (культура Яншао) район распространения этой ранне-земледельческой культуры Китая, который находился в районе бассейна рек Вэй и, среднего течения Хуанхэ, простиравшийся на юг до бассейна реки Ханьшуй долины Янцзы. Они пользовались расписной керамикой, навыки изготовления которой получили на своей прежней прародине Хелламех-ками, родине керамики. Носители яншаоской культуры «занимались полуоседлым неполивным подсечным земледелием и разведением скота; самый ранний этап культуры яншао – Баньпо-1 радиоуглеродным анализом определяется временем 4115—3890» («История древнего мира», Т. 1, М., 1982 год, стр. 145).

«Вторая волна миграции, тем же методом радиоуглеродного анализа рассчитанная, пришлась на время конца 3-го – начало 2-го тысячелетия до н.э., 2310—1960 годы до н. э.». С этой миграционной волной пришла новая культура, культура луншанского комплекса, известного «своей серой и, особенно, тонкостенной лощено-чёрной керамикой».

«Этногенетически связанный с классическим яншао среднего течения хуанхэ, Луншанский комплекс простирается на восток и северо/восток до полуострова Ляодун и Шаньдунь и на юг и юго/восток в бассейн реки Хуай. Этот комплекс более компактен, чем яншао; он отличается крупными укреплёнными поселениями, более осёдлым палочно-мотыжным земледелием и безусловно большей, чем в яншао, ролью скотоводства, с признаками отделения ремесла от земледелия и зачатками обработки металла. Для культуры луншань характены поселения, окруженные стенами из утрамбованной земли (до 6 м. высотой и 10—14 м. толщиной). В шандуне сохранилась „городская“ стена протяжением 450 м. с севера на юг и 390 м. с востока на запад. Использование жителями луншанских поселений разработанной техники гадания на лопаточных костях баранов, коров, свиней свидетельствует о складывании организационного культа и выделении в луншанской родовой общине жречества, как особой социальной категории. Именно здесь намечается тот коренной перелом, который завершится созданием в бассейне хуанхэ комплексов укреплённых протогородских центров – очагов бронзовой индустрии – с присущим им быстрым увеличения прибавочного продукта за счёт выделения оседлого мотыжно-плужного земледелия… и отгонного скотоводства, в том числе коневодства, не говоря уже о развитии металлургического, деревообделочного и других ремёсел». («История древнего мира», стр. 145—146).

Здесь все написано верно. Требуется только небольшое уточнение; речь здесь может идти не «о складывании органов культа» и культуры бытия, а о том, что люди «луншанской культуры» прибыли в двуречье янцзы и хуанхэ уже сложившимся, высокоорганизованным и культурным сообществом циивилизованых земледельцев, скотоводов и ремесленников. Это было уже классово разделённое общество; у них были военные вожди-воеводы, жрецы и общины ремесленников, скотоводов, земледельцев и воинов. Они умели обращаться с конями, строили укреплённые крепости, изготовляли лощенную керамику и плавили металлы, то есть всё то, что умели делать в цивилизационной прародине, в куньлунском Цзюлин-Таотане, умели теперь делать и они; даже гадательные предсказатели, гадательные оракулы прибыли вместе с новосёлами на новые земли и развернули свою бурную деятельность. Землянные стены, предтечи Великой Китайской Стены – это признак не отсталости в данном случае, а начало бытийного жизнеустройства скороспешно создаваемого из легкодоступного подручного материала; это начальное жизнеустройство «завершится созданием в бассейне реки хуанхэ комплексов укреплённых протогородских центроочагов бронзовой культуры», о важности которой они хорошо были осведомлены из опыта всей предыдущей жизни в землях прежней своей прародины хуасюй Цзюлин-Таотана (Тулин-Саотана или Цытуна).

***********************************************************************

Зри в корень!

Кузьма Прутков

Буквальное прочтение текстов древнеханцийского жреческого канона «Шань хай цзин» непосредственно даёт нам язык кодов языческого мифообразования, с помощью которого создаётся полифоническая мозаика архетипов едино-смыслового (сущностного) поля девятихолмной прародины, сохранённой ханцийскими даосистами в этом эзотерическом памятнике. Однако, буквальное понимание мифообразов ханцийской библии, обесценивает его эзотерическое значение, уводит в область баснословных сказаний, сказочных фантазий. Однако сохранённый ханцийскими даосистами древнейщий памятник, есть не сборник сказочных фантазий, а наоборот, это есть эзотерический памятник более древний, чем библия, соотносимый по времени отражаемых в нём реалий с временами создания «Книги Пирамид», «Книги Саркофагов» и «Книги Мёртвых», вывезённых египетскими жрецами из курустамского Дуата (Дуатана), прародины Ра и Осириса (бугристого Бусирисатума, Бухористана, Бхарат-тана), богов возрождения жизни после смерти (смерть зерна даёт жизнь колосу, смерть колоса даёт жизнь зерну, семени). Данные памятники требуют для адекватного отражения их содержания в современных понятийных терминах особого лингвофилософского подхода к себе, соотносимого с тем временем, к которому они принадлежат, то есть изучать их надо на фоне позднего палеолит-неолита и бронзы, ко временам которых они и принадлежат.

Не нужно забывать, что предок ханцев, Великий Юй, готовя свой народ к переселению с цзюлинтаотана в междуречье янцзы и хуанхе, предусмотрительно распорядился изготовить копии девяти треножников, хранящих тайное знание жрецов цзюлинтаотана; на этих девяти треножниках мастера выгравировали те знаки, которые содержали в себе оригиналы языческих треножников жрецов куньлуня (поля драконов огня, огнелонных). На 27 гранях девяти треножников была скопирована языческая мудрость протоцивилизационной прародины; пикто-иероглифический текст сопровождался рисунками и картографическими схемами оставляемой прародины. Именно эти трехгранные треножники Юя послужили оригиналами, с которых были воссозданы (воспроизведёны) в письменной форме тексты «Шань хай цзин («Гор и морей Тина»); однако, рисунки и схематизированные карты, с течением времени были утеряны, хотя в текстах ощущается их сопроводительная сущность, когда они служили объяснительными текстами к рисованным, а возможно и пиктографическим изображениям, выгравированными на треножниках. К сожалению сами треножники не сохранились, сгинули в вихревом потоке времени, оставив о себе только письменную память. И хотя тысячелетия его копирования не добавили ему первичной чистоты оригинального текста, а наоборот вели ко всё большему непониманию его и утере его истинных смыслов, всё равно в древних топонимах и языческих архетипах ощущается дыхание солнечно-вулканических куньлунских кумиров цзюлинтаотана (Тильмун-етена и Атлантиды-дуатана).

Поэтому, производя лингвоисторический анализ, сообразуясь с мифами палео-неолит-бронзы и мировозренческими представлениями язычников о своём мире, географии, истории, космографии, нужно всегда помнить к какому сосуду древлеязыческой мудрости мы прикасаемся и какое время исследуется нами. Для полного уяснения языческого мировоззрения того времени, этапов и периодов формирования языческого поля знания палео-неолит-бронзы, нам придётся привлекать к исследованию доступные нам первоисточники того времени или близкие к нему, а также материалы исследований о тех временах специалистов всех доступных профилей знания, затрагивавщих в своих исследованиях данную тему и круг вопросов, связанных с ними.

Очень часто наши выводы по тем или другим проблемам, освещаемым в «Шань хай цзин» могут показатся неубедительными и слишком вызывающе новаторскими, но смею вас заверить, что они единственно возможны в данном контексте смысловой идентификации ментальных образов книги с реалиями земного мира. Иначе их воспринимать – значит соглашаться на их абсурдное бытие в вечной непознаваемости этих первообразов с реалиями природного самобытия: географии, истории, мифологии, обрядов жертвоприношения, ритуальных центров языческого мировосприятия солнечно-вулканического культа, как основания языческого мировосприятия палео-неолит-бронзы.

Прежде чем начать лингво-исторический обзор эпохи, описанной в «Шан хай цзин („Горы и моря Тина“)», необходимо определиться с кодификацией распределения исследуемых материалов по этапным периодам; кодификация была задана составителями данного сборника канонических предписаний языческим жрецам, правящим обряды жертвоприношений священным горам, как обычным, так и огненно-пламенным, вулканическим, а также водоёмам, рекам и озёрам… Кодификация распределяет все исследуемые объекты по четырём сторонам света: бэй (север) -нань (юг), си (запад) -дунь (восток). Помимо этого, все четыре стороны света, рассматриваются в свете трёх лингво-исторических этапов становления божественных кумиров (куньлунь) цзюлинтаотана (девятихолмного Таотана), окружённого со всех сторон водами рек и морей; это 1) хайней цзин, 2) Хайвай цзин, 3) и дагуан цзин.

Для начала необходимо совершить аналитический обзор лингвопроявления Дао и элементов, исходящих из Дао, как принципа сверхсущностного «ничто» или Первоединой Первопричины становления всего сущностно значимого во Вселенной: Ян (Ан, – первообразы Бытия), Ун (Первообразы Ума, У-инь – У родило Инь, прообразы Инмира), Инь (Ин, иные Прообразы Инмира), Е (Ен, Прообразы Времени, Е-мен, перемен во времени), Он (Прообразы Пространства, от Альфы до Омеги, АУИЕО – голоса пяти классов ментального мироустройства). Затем исследованию подвергнутся лингво-исторические объекты четырёх сторон света в периодах исторического времени: хай-нэй (время Каина, куньлуня, кумирама, Каин-Рама), хай-вай (Абал-Алах-Ахав-Аван, эпоха вол-лх-хов-вания прародительниц-жриц, период становления класса Ума), и Дагуан (Мардукиан, Маркондея, Хуанди, море-да-океан). Одновременно с исследованием исторических периодов будут исследованы, соотносительно с ними связанные, обзоры проявления ритуальных церемоний языческими волхвами (шаманское волхование) священным горам и водоёмам, и олицетворяющим их, священные элементы реального бытия, поименовальным духам природы.

Метод исследования – диалектический, то есть каждый значимый объект, упомянутый в станцах «Шань хай цзин», будет подвергнут аналитическому обзору во взаимосвязи, то есть каждый значимый объект станц будет проанализирован во взаимодействии с другими объектами, в той или иной мере с ним взвимодействующим. Будут использованы для этих целей разные варианты, позволяющие рассмотреть объект или субъект со всех позиций и вариантов:

1.аналитические обзоры каждой станцы в отдельности одна от другой;

2. аналитические обзоры станц во взаимосвязи друг с другом;

3. Аналитические обзоры станц в их взаимодействии в составе четырёх сторон света;

4. и по их взаимодействию в периодах исторически-временной последовательности.

Каждый из этих обзорных принципов анализа будет задействован по мере необходимости, чтобы таким путём максимально выявить все важнейшие аспекты древнейшего языческого памятника, сохранённого веками до наших дней.

*************************************************************

Дао и пять принципов творения

Аналитическая игла должна, согласно лингвофилософской традиции, прежде всего препарировать безродное первоначало начал, то есть Дао или Асат («Ничто», «Несущее»), нерождённое, а потому и безымянное, апофатическое предначало доязыческого бытия, когда ничего не было проявлено словом Бога, которое было в устах Бога и которое было выдохнуто в форме, богом данного слова, «БОГ». Бог абсолюта, абсолютный бог доязыческого безвременья вечности и беспредельной пустоты, когда всё было, но не было имени, чтобы всё это назвать, как-то обозначить, проявить словом божиим и сделать видимым для внутреннего, третьего глаза, которое внутри нас находится. Видимое обычным зрением, предстояло доязыческому гоминоиду, как безмолвная картина, движущаяся картина, безымянная и неосмысленная. Есть перед взором луг многотравный, но нет имени у этого луга, он никак не поименован, и многотравье луга сего безымянное, а посему и как бы и нет его, нет различения в травах луга этого, по причине всё того же безимянитства.

«Хуайнань-цзы» («Философы из Хуайнани»), древнейший памятник китайской философии, свидетельствует: «Было предначало бытия и небытия… Ещё нет каких-либо форм и границ. Только шорох абсолютного небытия… Пустота, небытие, тишина, безмолвие. Молчащее занебесье; небытие, похожее на сон… Смотришь – не видишь его формы; слушаешь – не слышишь его голоса; трогаешь – не можешь его схватить; смотришь вдаль – не видишь его предела. Свободно течет и переливается, как в плавильном котле. Бескрайне, безбрежно. Нельзя ни измерить его, ни рассчитать. Всё слито в Свете. Всё полно желанием жизни, но ещё не определились роды вещей… Небо и земля ещё не разделились. Инь и ян ещё не отделились. Четыре сезона ещё не расчленились. Тьма вещей ещё не родилась.

…Было предначало бытия и небытия; оно обнимает собою небо и землю, формует тьму вещей, составляет Великое единство с тьмой хаоса. Никакая глубина или широта не могут выйти за его пределы. Рассечённая осенняя паутинка, раздвоенная ость колоска не могут служить ему нутром. Не имеющее границ пространство; в нём рождается корень бытия и небытия…

Было бытие. Тьма вещей во множестве пустила корневища и корни, образовались ветви и листья, зелёный лук и подземные грибы. Сочная трава ярко заблестела, насекомые встрепенулись, черви зашевелились, всё задвигалось и задышало. И это уже можно было подержать в руке и измерить.

…В древности люди обитали в центре мутной Тьмы. Их дух и эфир не изливались вовне. Тьма вещей спокойно и безмолвно пребывала в безмятежном покое… В те времена люди были похожи на безумных – не знали, где восток, где запад; набивали рот и гуляли, похлопывали себя по животу и веселились. Они были одеты в небесную гармонию, сыты благом земли».

Вот это самое «предначало бытия и небытия», перетекая в прообразы бытия, рождает «изначальное дао», которое «покрывает небо, поддерживает землю, простирает четыре стороны света, раскрывает восемь пределов… Растянутое – покрывает шесть сторон, свёрнутое – не заполнит и ладони… Натягивает четыре шнура, таит во рту инь-ян. Связует пространство и время, сообщает свет трём светилам… Колесо крутится не прерываясь… Вертится круг, вращается втулка. Один оборот сменяет другой… Тьма многоразличий находит соответствие в природе вещей. Разумом проникнуты и кончик осенней паутинки. И целостность всего огромного космоса. Его благаЯ сила приводит в согласие небо и землю, в гармонию инь и ян; сочленяет четыре времени года; согласует пять первоэлементов; оберегает и пестует – и тьма вещей во множестве рождается (проявляется)».

О колесе, как самой сущности бытия богов, в индуисткой упанишаде «Шветашватарра упанишада», сообщается следующее: «Следовавшие размышлению в йоге видели силу божественной сущности, сокрытой в её собственных свойствах, что одна правит всеми причинами, связанными с временем и атманом. Её, божественную сущность мы почитаем как колесо, с одним ободом из трёх частей, шестнадцатью концами, пятьюдесятью спицами, двадцатью противоположными спицами, с шестью восьмёрками, с одними многообразными узами, делящимися на три пути, с одним заблуждением от двух причин.

Мы почитаем её как реку с пятью рукавами, пятью истоками, могучую, извилистую, чьи волны – пять дыханий, чьё начало – пять чувств, с пятью водоворотами, с пятью стремительными потоками несчастья, разделённых на пятьдесят видов и пять частей… Облик огня, сокрытого в своём источнике, в своей основе не гибнет; он снова добывается из своего источника – дерева, так и (думный) атман постигается в теле с помощью пранавы (огненного слова, способного зажечь мыслеоформленную думу)».

С языческих времён было общеизвестно, что ментальная основа жизни сокрыта в Ан (ян) и Инь; Ан олицетворяет собою Класс Прообразов Бытия, а Инь – Класс Инмира или Класс физических элементов природы. Вместе, в союзе друг с другом, они проявили Язык Богов Неба и Язык Людей Земли, то есть, по-другому, проявили ментально-духовный мир прообразов бытия и ума, а затем и природно-материальный мир космогенеза (Инмир, Время, Пространство). Ибо «бесформенное – великий предок вещей, беззвучное – Великий предок звука. Его сын – свет, его внук – вода, оба они родились от бесформенного. Свет можно видеть, но нельзя зажать в ладони, воде можно следовать, но нельзя её уничтожить. Среди образов вода наиболее почитаема. Чистое благо существует одиноко, раздаёт и не иссякает, используй его – оно не знает устали. Смотришь – не видишь его формы, слушаешь – не слышишь его голоса, следуешь за ним – не чувствуешь его тела. Бесформенное, а рождает имеющее форму; беззвучное, а поёт пятью голосами; безвкусное, а образует пять оттенков вкуса; бесцветное, а создаёт пять цветов. Так бытие рождается в небытии, сущее берёт начало в пустоте. Поднебесная есть клеть, в которой имя и сущность живут вместе» («Хуайнаньцзы»).