Счастье в мгновении

– Да, Мила, миссис Анна права. Я попробую с ним поговорить. За последнее время мы достаточно сблизились, благодаря редакции рукописей.

Я так удивляюсь от Питера, я так в нем ошиблась при первой встречи, считала его несносным парнем, но то, как он поддерживает меня, говорит о нем совершено обратное.

– Питер, спасибо тебе за все! – говорю я.

– Еще не за что.

Питер шагает искать моего папу, чтобы поговорить с ним и прояснить всю ситуацию.

Я, находясь в нежных объятиях Джексона, испытываю внутри себя невероятные ощущения, чувствуя свободу в действиях. Я рада, что теперь я могу не скрывать своих истинных чувств.

Мы слушаем с интересом рассказы мамы Ритчелл, Марии, как они тоже впервые рассказывали родителям о своих первых отношениях, как им признавались в любви.       Слушая, я словно смотрю кино с реальными героями.

– Сейчас принесу десерт – панна-котту с клубникой, – с улыбкой сообщает мама, отправившись на кухню.

Я помогаю маме унести ненужные тарелки на кухню. Папы и Питера до сих пор нет, а прошло уже минут сорок, как их не было рядом с нами. Я захватываю на кухне электрический чайник, и мы с мамой идем к гостям во двор.

– Вау, как красиво. Я так чувствую, что если бы вы работали в ресторане итальянской кухни, то я бы являлась вашим каждодневным посетителем, – говорит Аннет маме, как только она видит десерт.

– Благодарю!

Джексон помогает мне налить в чашки горячую воду, чтобы заварить чай. Мы с ним, то и дело, смотрим, улыбаясь друг другу.

– Смотрю на вас, и не могу насмотреться, – произносит Мария. – Ну что, Анна, наши дети стали взрослыми уже. Нужно уже думать уже о свадьбе.

– Мама, что ты говоришь? – меняя счастливую улыбку на недовольный взгляд, сообщает Джексон.

Я краснею.

– Да, Мария. Дети растут быстро.

– Не говорите, – вставляет Аннет.

Мария, Аннет и моя мама начинают болтать о своем женском, кушая десерты. Эндрю отправляется искать Питера и моего папу.

Мы с Ритчелл и Джексоном погружаемся в воспоминания о вчерашнем дне. Как вдруг видим папу с Питером и с Эндрю, которые разговаривают о чем-то и идут в сторону стола.

«Не хотелось бы, чтобы папа испортил данный вечер, который, и вправду, оказался шикарным…»

Папа засматривается на меня серьезным взглядом, от чего я уже внутренне готовлюсь к скандалу. Он почесывает затылок.

– Я хочу перед всеми извиниться. Просто, моя дочь… – замолкает он, волнуясь. – Мне казалось, что только вчера я дарил ей куклы, и мы смотрели с ней по телевиденью ее любимые мультики, а уже сегодня она стоит передо мной в этом элегантном платье и выражает открыто свои чувства к парню. Я неверно отреагировал на ситуацию. И, дочь, прошу у тебя прощения. А с тобой, – указывая на Джексона, – нам еще предстоит серьезный разговор, – выделяет папа последнее предложение, намекая на действия Джексона в отношении поцелуя.

То, что я слышу со стороны папы, удивительно. Мои зрачки расширяются с каждым его словом. Я, впервые от него, слышала, что он просит прощения. Питер оказывает на него благотворное влияние. У меня нет слов, чтобы описать то, что я чувствую в этот момент. Значит, он не против моих отношений с Джексоном?

«Быть может, папа примет то, чем я хочу заниматься в жизни?..» – невольно размышляю я.

– Пап, спасибо тебе. Я не знаю, что и сказать, – отвечаю я, подойдя к нему.

Мы обнимаем друг друга.

– Моя взрослая дочь…

– Я сейчас расплачусь, – трогается Ритчелл, смотря на нас.

– Пап, спасибо тебе!

– Но с Джексоном, мы еще поговорим! – серьезно повторяет папа.

– Хорошо! – подойдя к нам, отвечает Джексон, на что все засмеялись.

– Скажи спасибо Питеру, – с улыбкой заключает папа.

Питер – мой должник. Я никогда бы не подумала, что папа примет мои отношения с парнем. Я оглядываюсь на Питера, который сидит за столом, и широко ему улыбаюсь в ответ, намекая, что мы поговорим об этом с ним позже.

– Я рада, что мы все во всем разобрались, – торжественно заявляет мама. – Давайте этот прекрасный вечер дополним медленными танцами! Включаю музыку! Все мужчины приглашают дам!

– Танцуют все! – голосит радостно Мария.

Джексон приглашает Марию, Питер –маму Ритчелл, Эндрю – мою маму, а моей парой является папа. Это необычно танцевать с папой. Я безмерно счастлива в это мгновение своей жизни! Танцуя с папой, я смотрю на звезды на небе, которые проявляются постепенно с каждым часом, и благодарю вселенную за то, что я живу.

Как же прекрасно жить, не волнуясь и не думая о мелочных проблемах, жить этим мгновением. Как бы мне хотелось остановить время, и еще раз прожить эти два дня, два дня моего совершеннолетия…

«Счастье в мгновении»

Запечатлеть бы момент счастья на всю жизнь,

Чтобы просыпаясь, улыбаться от рассвета.

Забыть про все обиды и потери,

Безмерно радоваться, пребывая в потоке солнечного света.

Живя мгновением, любить и быть любимым,

Ценить все то, что с нами происходит,

Осознавать ошибки, не держать обиды на родных,

Быть благодарным за каждый последующий пройденный миг.

Ведь родные наши, не останутся с нами навсегда,

Покинут нас они в свой определенный час,

Когда догорит последняя свеча их жизни,

Тогда навсегда они покинут нас.

Поэтому берегите любимых,

Забудьте вы про все нелепые обиды.

Жизнь – это короткий миг,

И только в ваших руках его счастливая победа!

***

Убирая со стола, родители предоставляют моему вниманию еще один сюрприз, заключающийся в запуске небесного фонарика. Время для его запуска было самым подходящим, так как на улице уже было темно. Мы все собрались кучкой посередине нашего двора. Джексон меня крепко прижимает к себе, согревая в своих объятиях.

– И так. На счет три, запускаем фонарик и загадываем желание, – произносит с радостью мама.

Огонек, располагающийся внутри фонарика, зажегся, и мы отпускаем его в ночное звездное небо. Каждый из нас загадывает заветное желание, смотря вверх, как ветер поднимает фонарик, как можно выше. Я верю в то, что без наших усилий, желания и мечты остаются лишь мечтами, только приложив усилия, старания, мы ощутим себя намного ближе к нашей конечной цели.

– Интересно, как продолжительно он будет летать по небу, путешествуя по бесконечным просторам вселенной? – задаю я риторический вопрос всем присутствующим.

– Три часа, час, полчаса, минута, секунда… Все зависит от скорости ветра, насколько он продвинет его ввысь, – предполагает Ритчелл.

Я нахожу сравнение словам Ритчелл с жизнью человека. Для полета фонарика важен ветер, без него он не поднимется выше дома, а для жизни человека важны действия, навыки, приобретаемые путем совершенствования себя. Без них человек представляет собой обычное живое существо, обреченное рано или поздно на гибель.

– Смотрите, он уже над теми деревьями, – показывая, тараторит мама, находясь в объятиях с папой.

– Он стремится к масштабным целям, чтобы покорить Вселенную, – заверяю я, глядя на потрясающей красоты небо, которое практически все заполнено мелкими точками – звездами, летающими спутниками, самолетами, осуществляющими ночные рейсы.

– Какие глубокие мысли, Милана, – подмечает Аннет. – Дорогие мои, уже позднее время. Нам пора домой. На завтра у нас запланирована масса встреч. Спасибо вам за приглашение, за чудесное времяпровождение, за восхитительные блюда, приготовленные с любовью. Еще раз с Днем Рождения, Джексон и Милана!

Мы с Джексоном отвечаем словами благодарности Аннет.

– Да, Аннет права, все было отлично, но нам уже пора. До свидания, еще встретимся, – поддерживает Эндрю слова Аннет.

– Ждем вас снова в гости! – отвечает мама.

Мы с Ритчелл обнимаемся на прощание, сообщая друг другу, что потом обсудим все.

– Мы тоже пойдем, наверное. До скорой встречи! – поддакивает Мария. Мы обнимаемся с Питером, затем с Джексоном, который успевает поцеловать меня только в щечку, чтобы не провоцировать отца на повышении им голоса и очередных разбирательств.

– До завтра! – вежливо отзываются мои родители.

Все направляются к выходу. Мы с родителями решаем привести наш двор в порядок.

– Мам, пап я должна вам выразить благодарность за этот день. Это лучшее празднование моего дня рождения за всю их историю. Вы просто гении, это было превосходно!

– А по поводу Джексона мы обсудим завтра все, – повторно сообщает папа слова, которые сообщал на протяжении всего вечера.

– Ник, не будь таким грубым в отношении парня нашей дочери. Мы же давно знаем Джексона, он нам, как родной сын. Дочь, я рада, что тебе все понравилось. И да, ты проиграла в нашем споре относительно того, чей праздник лучше. Наше празднование оказалось также отличным, как и ваше с друзьями.

– Мам, даже лучше! – с восторгом утверждаю я.

Мы заходим в дом, мое состояние отличает усталость, поэтому я без замедления принимаю ванную комнату и крепко засыпаю.

– Моя любимая. Иди ко мне, – бормочет Питер, стоя на поляне перед водопадом Сноквалми.

– Любимый, да. Уже иду.

Мы целуем друг друга, наши ноги освежает холодный воздух, исходящий из паров падающих струй воды. Он держит меня крепко за талию, издавая тихий стон.

Я резко вскакиваю с кровати, смотрю на время 04:16. О, боже, что это было. Щипаю себя, убеждаясь, что это всего лишь сон, волнений и тревог быть не должно. Поворачиваюсь на другую сторону дивана и засыпаю, представляя себя с Джексоном.

Глава 28

– Мам, сделай, пожалуйста, мне кофе, – кричу я маме из ванной комнаты. Умываясь, меня посещают мысли о сегодняшнем сне: мне приснился Питер. Я и не думала о нем, да я никогда о нем не размышляю, лишь анализирую его действия со стороны. В последнее время он исправляет свои ошибки, поддерживает меня, своего друга и большего от него мне не нужно. Протерев лицо полотенцем, наношу кокосовое масло на щеки и губы для придания им гладкости.

– Мила, ты не выспалась? Ты же не пьешь кофе в чистом виде, только лишь капучино и латте.

– А сейчас захотела позволить себе чашечку ароматного кофе, – говорю я, заходя в кухню.

– Хорошо, сейчас заварю. На столе завтрак. Нам с папой нужно по делам съездить, вечером поговорим! Не забудь, что сегодня концерт, на который ты идешь с Джексоном и Питером.

– Концерт? – переспрашиваю я, как ни в чем не бывало, садясь за стол. – Поверь, мам, у меня каждый день концерты.

– Мила, ты забыла? Наш подарок на день рождения Джексону, его любимая группа.

И тут я вспоминаю, что родители подарили билеты Джексону на концерт его группы.

– О, нет, у меня вылетело с головы.

Так вот о чем мне писал Джексон утром. Текст сообщения был таким: «Сегодня особенный день, учитывая, что вечером сбудется моя мечта».

– И Питера не забудьте взять с собой! Все, до вечера! Целую.

– До вечера. Да хотелось бы забыть, – тихо проговариваю я, чтобы не услышала мама.

Втроем быть на концерте, это, значит, что я снова буду находиться между двумя огнями: Джексоном и Питером. Каждый будет перетягивать канат, кто лучше, а кто хуже, кто быстрее, а кто медленнее. Хотя Питер меня удивляет в последнее время своим предложением, но все-таки не желаю быть на концерте с братьями. Я набираю номер Джексона, с целью, чтобы договориться с ним о времени нашей встречи и успеть привести себя в порядок, который особенно требуется моим кудрявым волосам, находящимся в лаке уже вторые сутки.

– Привет, Джексон, – говорю я, начиная кушать яичницу с беконом.

– Привет, малышка! У меня сегодня настроение-бомба! Как ты? – весело приветствует меня Джексон.

– Я хорошо. Я слышу, ты весь светишься в голосе.

– Да, конечно, сегодня концерт моей любимой рок-группы.

– Не забывай о том, что с нами едет Питер, – напоминаю я.

– Да, он также рад, как и я.

– Что? Питер, рад? Странно, он же никогда не любил подобное.

– Он поменял свое отношение к этой группе.

«Он что поменял свое отношение ко всему?».

– Это хорошо, надеюсь, что «перетягивания каната» не будет.

– Мила, все будет, как надо! Встретимся в 4 вечера, надо успеть доехать до площадки. И чтобы не стоять в очереди.

– Концерт в семь часов, час ехать, а что делать два часа до концерта? Ты думаешь, что сидеть просто в ожидании, постепенно деградируя, это приемлемо?

– Ты не представляешь себе очереди, которые там будут, поэтому нам лучше заранее приехать.

– Хорошо, спорить, как я понимаю, с тобой бесполезно. К четырем часам я подойду вашему дому. Мы на твоем новом автомобиле поедем?

– Отлично. Да на моей новой тачке. Договорились, милая. А что сегодня ты такая серьезная? По голосу слышу, что ты чем-то раздражена.

– Нет, все в порядке. Просто я забыла про этот концерт вовсе.

– Расслабься, мы грандиозно проведем время втроем!

– Джексон, меня настораживает твоя уверенность, что все будет отлично, которая чрезмерно проявляется по отношению к Питеру.

– До вечера, малышка! Мне пора, – бросает Джексон и отключается.

Он еще и трубки бросает. Предчувствую, что этот вечер не будет идеальным, учитывая события последнего месяца и разногласия Питера и Джексона.

До встречи остается время, значит, его надо провести с пользой. Начинаю заниматься изучением иностранных языков, затем уделяю время чтению любимым стихам, которые заставляют верить в лучшее, насыщая меня вдохновением. После закончила изучать книгу по психологии, посмотрела видео с недавнего Итальянского дефиле, попробовала двигаться как модель, записывая себя на камеру для того, чтобы увидеть и разобрать ошибки. Быть моделью значит быть не скованной, не деревянной, а уметь демонстративно легко, следуя своим эмоциям, позировать на камеру.

Разбирая вещи в гардеробе, я нашла одежду на день с учетом вероятного дождя вечером. Отглаживаю подобранные вещи с помощью утюга: широкие черные классические брюки с белой рубашкой с вырезом на груди для того, чтобы был виден кулон. Думаю, что часы, подаренные Питером, лаконично дополнят наряд. Помыв голову, уложив волосы, я испытываю радость, видя свое отражение в зеркале. Мои волосы были по плечи, стрижка «лесенка» идеально сочеталась с этой длиной. Взяв сумочку, я направляюсь к выходу и закрываю дверь дома.

Глава 29

Ожидая Джексона и Питера возле их дома, я вспоминаю о забытом дома зонте. Появившееся от наслаждения природы вдохновение озаряет мою внутреннюю составляющую души, и мои мысли образуют следующие строки:

«Летний дождь»

А почему бы не промокнуть под летним дождем,

И как в детстве не пробежаться бы по лужам?

Прочувствовать запах и пар от дождя,

И быть от купания не простуженным.

Как же порой нам не хватает таких,

Беззаботных, спокойных мгновений,

Когда не стоит нам спешить никуда,

Забыв наши житейские проблемы.

Как часто мы не созерцаем красот природы,

Гневим, раздражаемся, смотря на погоду,

А она не перестает радовать нас снова и снова,

Даря нам, то пушистый снег, то огромные воды.

А это солнце, что светит для нас, как вечный огонь,

Встает каждый день вместе с нами,

Освещая нас своими малышами – лучами,

С надеждой, что мы улыбнемся сейчас.

– Милана, приветствую. О чем задумалась? – перебивает ход моих игривых стихотворных мыслей Питер, выходя из дома.

Его белая футболка с телесным цветом брюк делает его привлекательным.

– Привет! Я осознала, что не взяла с собой зонт, а по прогнозу погоды сегодня обильный ливень продолжительностью несколько часов.

– Так какие проблемы? Сейчас вернусь за своим, в случае дождя поделюсь своим пространством зонта, – вежливо сообщает Питер, улыбаясь мне, и возвращается в дом.

Я, стоя рядом с машиной Джексона, слушаю пение птиц, которые словно о чем-то нас предупреждают, пытаются сообщить важную информацию. Мое созерцание природой перебивают очередные разногласия Питера и Джексона.

– Зачем тебе зонт? Или ты испугался выйти на солнце и обгореть, прикрываясь зонтом? – смеется Джексон, говоря Питеру.

– Можешь дальше продолжать свой дневной юмор. Зонт нужен не мне, а твоей девушке! В отличие от тебя она смотрела прогноз погоды, и к вечеру ожидается ливень.

– Я тогда сейчас возьму свой, – молвит Джексон, изменяя тональность голоса после слов «твоей девушке».

– Какая разница, чей зонт мы возьмем? У меня он чуть больше в размере, для вас двоих хватит, а я буду без него.

– Так у меня точь-в-точь такой. Нам же мама дарила их, – недовольным голосом сообщает Джексон.

– Я уже взял этот и положил в пакет, – спокойно отвечает Питер.

– Я уже тоже положил, – продолжая спорить с Питером, бурчит Джексон.

Устав слушать их спор, я врываюсь в гостиную, расцепляю их в сторону друг от друга и четко произношу:

– Мальчики, сколько можно спорить? Вы меня заставляете чувствовать, что я нахожусь в детском саду, когда эго каждого борется за обладание горшка.

– Он первый начал, – говорит Питер, показывая пальцем на Джексона.

– Я первый начал? Я лишь спросил, зачем тебе понадобился зонт.

– Что я и говорю, настоящая младшая группа в детском саду! Так, мы поедем или нет? Или вы будете продолжать развивать ваш бесцельный спор?

– Да, через пять минут, – успокоившись, ответил Джексон.

Наконец-то я смогла докричаться до них. Окинув взор на Джексона, я обращаю внимание на его подобранный стиль, который манит своим чарующим видом: белая с зеленым принтом футболка, выбранная мною и подаренная Питером, черные приталенные джинсы. Я сажусь в машину на переднее сиденье рядом с Джексоном, и мы переглядываемся с ним влюбленными взглядами. «Если бы мы были вдвоем сейчас, в отсутствии Питера, то вели бы себя раскрепощено, свободно, но все-таки, учитывая непредсказуемую личность его брата, все гораздо сложнее», – размышляю я.

– Заедем в кафе перекусим, может? Концерт длится несколько часов, проголодаемся! – предлагает Питер.

– Я согласна!

– Впервые от тебя я услышал дельную мысль, с которой соглашусь! – отвечает Джексон, что действительно было удивительно.

Выехав на трассу, мы застреваем в огромной пробке машин, будто это скопление автомобилей направлялось именно на концерт в то же время, что и мы.

– Черт… Я думаю, что мы застряли надолго здесь, – отмечает Джексон взволнованным голосом.

– Насколько мне известно, для этого места не характерны пробки. Возможно, произошла авария по пути, – высказывает предположение Питер.

– Я говорил, что выезжать нужно было еще раньше, – повторяет Джексон.

– А что, если нам объехать данную пробку? – предлагаю я.

– Думаю, это единственный выход. Не стоять же нам здесь три с половиной часа. «Милая, поступим, как ты предложила», – соглашается Джексон, посмотрев на меня. Питер, делает вид, что, не замечает наплыв нежности от Джексона.

Джексон разворачивает машину на объезд объезжать пробки через небольшой участок леса. Проезжая, мне показалось, что мы находимся в зарослях, напоминающих джунгли.

– Фееричное место, может, остановимся и сделаем фото на мой новый фотоаппарат? Мы втроем в белых рубашках на фоне зелени, тем более тут объездным путем ехать не очень долго, – задумчиво произношу я, оглядывая вокруг природу.

Начала я уговаривать Питера и Джексона об остановке.

– Питер, скажи, – с ухмылкой говорит Джексон, – был ли тот день, когда мы говорили Милане «нет» на ее просьбы?

– Наша Милана уговорит каждого, – смеясь, соглашается со словами Джексона Питер.

Мы останавливаемся возле объемного дуба, которому уже за сотню лет было. Вокруг нас – скромная поляна, на которой максимум можно было заметить несколько цветков. Окружающая нас природа находится, словно в ожидании чуда, о чем свидетельствовала мертвая тишина, символизирующая умиротворение. Ни один листик не шелохнулся, пока мы стояли. Сделав пару снимков, мы замечаем начало дождя, капли которого оставались заметными на фотоаппарате. Мы делаем совместное фото с Джексоном, он робко целует меня, пока Питер сидит в машине. Но о том, что и в машине есть боковые стекла, мы и не подумали. Питер открывает дверцу машины, с насмешкой говорит:

– Давайте, вы не будете делать вид, что я слепой, и не вижу ваших тайных действий, заключающихся в объятиях и поцелуях. Я вам, что, мама, при которой нужно скрывать это? Будьте самими собой при мне, пожалуйста.

– Питер, нет, ты не так понял нас. Мы не скрываемся, – говорю я, почувствовав неловкость.

– Все я так понял, не стоит прятать своих чувств. Какая разница вам, что я на это скажу?

– Питер прав, милая, будем самим собой, – повторно соглашается с Питером Джексон, крепко обнимая, что меня снова насторожило. Во-первых, Питер ведет себя как взрослый мужчина, а во-вторых, там, где на первый взгляд кажется мир между ними, значит, на самом деле скоро разыграется ссора. Это лишь минута спокойствия перед бурей их разногласий.

– Ладно, давайте поедем, а то может опоздать, – говорит Питер, закрывая дверцу машины.

«Думаю, ему неприятно видеть нас с Джексоном вместе. Но зачем я об этом думаю?».

Мы открываем передние дверца машины, и Питер, смеясь, спрашивает:

– Джексон, я могу повести твою машину, а вы побудете на заднем сиденье, поворкуете как голубки?

– Я тебе такого удовольствия не предоставлю! – грозно отвечает Джексон, садясь за руль. – Моя малышка, мне на ней кататься, я не доверяю твоему маленькому опыту вождения автомобилей!

– Маленькому? – удивленно произносит Питер. – Я два года уже за рулем. И вообще, я думал, что тебе важнее твоя девушка, нежели машина.

– Не путай две разные вещи: человека и автомобиль. Доверие здесь совершено разное.

Слова Джексона задевают мои чувства. Все-таки, идея, предложенная Питером отличная. Я бы с удовольствием побыла в объятиях Джексона на заднем сиденье машины. Но получается, что Джексон не доверяет Питеру, что не является для меня новостью.

– Так что я сяду? – повторно спрашивает Питер.

Я уже начинаю удостоверяться в своих словах относительно того, что мир между ними не длиться дольше пяти минут.

– Нет, я уже сказал! – продолжает недовольно отказывать Джексон Питеру в просьбе. – И вообще скажи спасибо, что я тебе разрешил сесть в эту машину.

Джексон резко заводит машину, и спустя время мы продолжаем путь. Я пристегиваю ремень безопасности и начинаю думать, как остановить тот поток грубости, который они направляют друг другу.

– Что? – грубо произносит Питер. – Да я вложил в нее столько средств со своего счета, чтобы приобрести ее тебе.

– И?

– Что и? Джексон, не будь эгоистом?

– То есть я эгоист?

– То ты замахиваешься на мою девушку, то на машину. Может, ты, уже перестанешь лезть в мою жизнь?

Эти слов Джексона звучали крайне грубо. Эта сторона его личности мне не нравится, когда он начинает грубить другому человеку в отсутствии на то веских причин.

– Джексон, я извинился уже за все. Я желаю вам только счастья, правда!

Искренне сообщает Питер, повышая голос.

– Когда целовал мою девушку, ты желал нам счастья? Не верю я тебе!

Джексон пошел по неверному пути. Ревность его захватила полностью с ног до головы. Не зная, как остановить очередную переброску оскорблений этих двоих, я обратила внимания, что мы стоим сейчас на месте и не едем. И тут я смотрю в окно и вижу огромную лужу, в которой мы сейчас находились.

– Джексон, Питер, перестаньте. Мы вообще не едем! Посмотрите в окно! – кричу я.

– Как не едем? – удивился Джексон, руки которого были на руле машины.

Питер и Джексон одновременно бросили взгляды в окно, наблюдая за тем, что наша машина оказалась в самой настоящей трясине с грязью.

– О, нет, – ошарашено произносит Питер, зачесывая челку назад.

– Мы застряли, – с ужасом прошептала я.

Открыв дверь машины, я вижу трясину, в которую въехали наши колеса.

– Довольны? Вот к чему привели ваши постоянные ругательства! – крича, говорю я, обращаясь к братьям. – Давайте хоть раз забудем о них, особенно сейчас, когда мы застряли посередине леса в трясине с грязью.

– Давай так. Питер, выходи толкать машину, а я за рулем буду дергаться! – командует Джексон.

– Почему я толкать буду, а ты сидеть в чистой машине?

– Потому что ты старше всех!

– Это что дискриминация по возрасту?

Я, не обращая внимания на их разбирательства, открываю дверь машины.

– Ты куда? – спрашивает Джексон совершено другим голосом, которым не выражается с Питером.

– Толкать машину. Я не собираюсь застрять здесь на веки, и слушать вашу брань и…

Питер, слушая мои слова, сразу же, перебивая меня, сообщает:

– Мы идем с Джексоном, а Милана пусть останется в машине. Она хрупкая, это не придаст большего веса машине.

– Да, согласен, – говорит Джексон.