Философские притчи и мысли о важном

Он чувствовал, как трясутся его коленки. Нервный стресс буквально скручивал организм. Мелькнула мысль выпить алкоголь, хотя он совершенно не пил. Он знал, что так будет. Мысленно готовил себя. Теперь осталось через это пройти.

* * *

Дверь открылась, Аркадий вошёл домой. Он выглядел ужасно подавленным. Марина с дочерью сидели на диване, молча смотря ему в глаза. Он долго думал, какими словами начнёт этот разговор. Ни один из вариантов не подходил по эмоциональности моменту.

Встречный поток мыслей вертелся в голове его жены. Но как только Марина увидела то состояние, в котором он вошёл, она поняла, что скажет совсем не то, что собиралась.

– Как ты?

Он виновато пожал плечами.

– А вы как?

Подбородок дочери дрогнул, и снова потекли слёзы.

– Пап, скажи, что это неправда. Скажи, что все это враньё, ну пожалуйста. Это просто хайп? Да?

Он еле сдерживал свои слёзы. Ему ужасно хотелось подойти к ним, прижать к своей груди, как он это неоднократно делал, когда она была ещё совсем маленьким ребёнком. Он снова виновато пожал плечами, и ответ стал очевиден для всех.

Инна заплакала ещё сильнее и сквозь слёзы закричала:

– Ты же нормальный. Ты же всегда был нормальный!

Такая реакция вызвала в нём протест. Его ребёнок решила его осудить. Она отнесла его к ненормальным. Он глубоко вдохнул и сказал:

– Любимая. Я нормальный. Ненормально – это судить людей за их выбор. Я думал, ты взрослая и поймёшь.

Она вскочила и бросилась на него с кулаками.

– Ты ненормальный! Ты предал всё, что я в тебе ценила и любила! Ты предал маму ради какого-то пидараса! Ты предал меня и мою любовь! Тебе наплевать на нас! Да?! Тебе наплевать на свою семью?

Она стучала по его груди. Он не сопротивлялся. Марина встала и, обхватив дочь руками, оттащила её от отца.

– Перестань, пожалуйста, так себя вести. Он твой отец. Не смей поднимать на него руку. Он тебя пальцем за всю жизнь не тронул!

Она сама не ожидала, что встанет на его сторону. Дочь сказала за них двоих, и сказала очень жёстко. Когда она услышала это со стороны, ей стало его жаль. Она поняла, что перед ней стоит совершенно одинокий человек. Он всё равно был для неё самым любимым. Она не нашла в себе сил кричать и унижать его, как это сделала Инна. Она стерпела.

Следующие два дня он впитывал в себя осуждение, обсуждение, презрение и насмешки. Встать перед обществом и сказать, что я не оправдал ваших ожиданий, оказалось столь же смертельным, как и тысячи лет назад.

Он не представлял почему. Да, он был медийным человеком, да, он сам вскрывал всю эту грязь среди других людей. Но он не осуждал. Он выводил людей, скрывавших своё истинное «Я», наружу, выводил двойные стандарты их поведения и того, что они говорили с голубого экрана. Правда – вот за что он предлагал нести ответственность. Ситуация, в которой оказался он, была совершенно другой, как представлялось ему. Он никого не обманывал.

Когда он решил, что пришло время донести до людей свои взгляды и убеждения, он мог предположить отторжение. Но не до такой степени.

Он сходил на ток-шоу. Пережил этот цирк. Отвечал на неудобные вопросы, давал провокационные ответы. Зал охал и ахал, интернет пестрел хамскими комментариями. Осталось только обвинить его в пропаганде гомосексуализма.

Затем отправил жену с дочерью за границу на несколько дней. После чего решил дать бой всем, кто взял на себя право судить, что они вершители выбора человека – социум, обманутое им общество, решившее, что вправе судить и поставить себя и свой выбор выше его.

Всем тем, кто написал, что он «заднеприводный», «больной», «гнилой», «двуличный», что «он и ему подобные – это мрази, которых нужно выжигать напалмом, дабы они не отравляли своим присутствием здоровый, праведный организм других людей и не засоряли своими мыслями созданный богом храм человеческой души, который подготовлен со времён Адама и Евы для любви между мужчиной и женщиной». Он попытался донести свою правду, сказать, что они сами виноваты в своих разочаровавшихся ожиданиях, что это они сделали из него кумира, в котором видели лишь то, что удобно и популярно, а чуть коснулись внутреннего мира, части личного, то сразу нашли для себя лишь грязь, что разочаровало их веру.

Но его не слышали. От него отвернулись. Попытки достучаться до голоса разума приводили к ещё большей озлобленности и начали преподноситься ему как желание оправдаться.

Наконец он не выдержал. Его понятие, что хорошо, а что плохо, стало размываться. Он позвонил жене, чтобы обсудить их дальнейшую жизнь.

За последние два дня между ними возникла небывалая холодность. Оно и понятно. Но всё же он рассчитывал на определённое понимание и дочери, и тем более жены.

Темнота перед глазами. Неожиданно вспыхнул свет и со всех сторон одновременно на него обрушился голос:

– Ну как, наигрался в Бога?

– Кто это? Где я? – Аркадий испуганно озирался по сторонам. Перед ним стояла камера, из-под потолка шёл свет прожекторов, которые слепили глаза, не позволяя как следует рассмотреть место. – Я умер?

– Это так важно?

– Конечно, важно! Как я здесь очутился?

– В таком случае тебе придётся просто поверить, что там, где ты находишься, – это единственное место за всю твою сознательную жизнь, где слово «важно» не имеет никакого значения. Здесь всё в равной степени имеет одну константу.

Свет притушили, и перед ним из темноты выступил он сам. В точно такой же одежде, что была одета на нём сейчас.

– Как это возможно? Ты? Ты – это я?

– А кого ты хотел увидеть? Бога? Дьявола? Ангелов?

– Значит, я всё-таки умер.

– Умер ты или не умер – это не важно. У тебя есть вечность подумать. У нас есть вечность поговорить о жизни, выборе и ошибках. Я теперь долго с тобой могу разговаривать.

– Ты совесть?

– Что ты всё заладил одно и то же, я спросил тебя: ты наигрался в Бога? Каково это, думать, что можешь вершить судьбы людей?

– Но… я не играл… я всего лишь хотел сделать их чуть лучше…

– Хотел. А ты спросил их? С чего ты взял, что они хотят быть лучше? Ты полжизни совал свой нос в жизни других людей, и тебе никогда не приходило в голову, что им это не нравится?

– Я искал правду, вскрывал их двуличность!

– Ты искал рейтинги. Я – это ты, не забывай. Мне не нужно рассказывать эти сказки. Мы с тобой – одно целое. Ты ломал жизни людей, потому что решил, что у тебя есть право это делать. Но даже у бога нет такого права. Даже он не лезет в человеческий выбор, чтобы указать дорогу с верным направлением. Ты решил показать людям, что они не вправе судить твою сексуальную ориентацию, и что получил в ответ? Гнев! Проклятья… Ты думал, им станет совестно и они поймут, каково это, делать ошибочные суждения. Но ты не учёл один маленький нюанс: между добром и злом идёт постоянная война и добро проигрывает, потому что всегда легче уступить и поддаться, чем устоять и сдержаться.

Люди живут соблазнами, которые нельзя провоцировать. Нельзя человека подтолкнуть на предательство, а потом сказать, что его выбор ошибочный. Знаешь, в чём сила дьявола и почему он на самом деле в опале? Потому что он слишком хорошо знает настоящие желания человека. Те, что лишь слегка скрыты налётом цивилизации, религии, любви и добродетели.

Ты пробудил в людях гнев, дал возможность им осудить твой выбор, подтолкнул к соблазну опустить не такого, как они, в чан с дерьмом и после этого хотел заставить их раскаяться за этот соблазн? Ты понимаешь, что ради своего Эго, ради этой манипуляции ты пожертвовал семьёй и жизнью?

– Я… я… не хотел… я думал, семья поймёт. Я же люблю их.

– Ты перестал понимать, что такое любовь. Ты решил, что вправе рассчитывать на их любовь, ПОТОМУ ЧТО ОНИ ДОЛЖНЫ ПОНЯТЬ И ПРОСТИТЬ ТВОЁ МАНИПУЛИРОВАНИЕ СОЗНАНИЕМ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ! Ты всё решил за всех. Спланировал реакции, сделал выводы и САМ ВСЕХ ОСУДИЛ ЗАРАНЕЕ.

Аркадий слушал себя и не находил, что сказать или возразить. Это был его внутренний голос, который мог слышать только он и на который невозможно было наложить слова оправдания. Потому что они были не нужны.

– Я хочу всё изменить. Если ещё не поздно. Пожалуйста.

– Пока ты стоишь на стуле, ещё всё можно изменить. В твоей ситуации нет точки невозврата. Все живы и здоровы. И только ты решил, что этого недостаточно для твоей жизни. Смерть не лекарство от боли жизни, а её продолжение. Чем закончишь, с того и начнёшь… такую же эстафетную палочку тебе передадут на другой стороне. Просто помни, что в твоей, именно в твоей жизни всё ещё можно изменить.

Он почувствовал, как по щеке течёт слеза. Подбородок задрожал, нос защипало. Он шептал одну и ту же фразу:

– Простите меня, любимые мои, я не хотел. Простите меня.

Верёвка всё сильнее натягивалась под подбородком по мере того, как он всё дальше отталкивался от края стула. В полной тишине стул поскрипывал, сердце гулко билось, выдавливая барабанные перепонки.

«Это была ошибка. С самого начала это была одна большая ошибка. Как он мог рассчитывать, что они поймут? Возомнил себя богом. Решил показать, что здесь тьма, а там свет. Идиот. Самовлюблённый, эгоистичный идиот. Как я так мог поступить со своей семьёй?»

Дыхание стало всё шумнее выходить из груди по мере того, как он мысленно загонял себя в прессинг принятия личных ошибок. Неожиданно он почувствовал, как нога подкосилась, уйдя в пустоту. Затем всё смешалось. Резкая боль, вспышка света, темнота и шум в ушах.

Одна за другой побежали картинки. Словно кинолента, демонстрирующая фильм в обратном направлении: ссора с женой и дочерью, предательство Олега, все последние пять дней жизни и точка, с которой всё началось.

– Давай скажем, ну например, что ты гей. Проведём якобы скрытую съёмку тебя и какого-нибудь мужика, придумаем историю с шантажом. Но всё подадим под таким соусом, что ты не позволишь никому управлять своей жизнью. Поэтому решишь сделать признание сам. На опережение. Но утечку мы сделаем. Всё будет очень реалистично. Получим двойной эффект.

Представь себе количество комментариев и просмотров. Рейтинг канала улетит на Луну. Шумиха будет нереальной. Мы вытащим всё говно из людей, заставим их лаять и хаять тебя и твою жизнь.

Прочувствуй, насколько провокационной будет ситуация. А потом мы выложим в Сеть запись, как всё это монтировалось. Как мы смеялись, создавая хакерское видео, фотографируя тебя с мужиком.

Мы заставим всех этих консервативных ханжей совестливо уйти в тень. Покажем, как общество живёт стандартами и стереотипами, делая из людей богов, водружая их на пьедестал почёта и популярности, обожания и поклонения, наделяя своими штампами и псевдоценностными качествами. Мы подведём их к тому же, что произошло 2000 лет назад, когда они распяли того, перед кем устилали дорогу цветами. Мы ткнём их носом в их же говно, которое они привыкли видеть в других людях, не признавая в себе. Это будет бомба!

Затем всё смешалось и остались только губы Олега.

– Какая запись, Аркаш? Какая постановка? О чём ты, брат? Нет, и не было никакой постановки. Ты гей. Теперь ты особенный. Теперь вокруг тебя мир, который создал только ты. Прощай и не звони.

Он хрипел, вцепившись в верёвку, ногами пытаясь найти неожиданно ушедший из-под ног стул. Страх потерять свою жизнь разбудил жажду жизни. Хрипя и дёргаясь, он пытался подтянуться, чтобы ослабить давление на шею.

Внутри проснулась злость и борьба.

«Всё ещё можно изменить. Не нужна мне ваша эстафетная палочка на той стороне. В жопу эту вечность».

P.S. От автора

Возможно, многие ожидали другого развития сюжета, хотели драмы и раскрытия чувств героев в непростой ситуации личного выбора. Но получилось, как получилось. Мне хотелось показать хрупкость человеческих отношений, ложность убеждений, а также куда может привести желание управлять теми, кто живёт в осознании своей исключительности.

Про деньги

– Что? – прохрипел старик. – У тебя нет денег? Так их и не будет, пока ты будешь так говорить. Запомни одну простую фразу, сынок, она может показаться тебе глупой, наивной и чересчур банальной. Поскольку звучит слишком просто, но в этом и заключается её сила: «Всегда есть деньги». Либо у тебя, либо у кого-то другого. Это неоспоримая истина, потому что они действительно есть всегда. В чьём-то волшебном, избранном кругу. Где-то, у кого-то. Если ты думаешь так, исключая себя из этого круга, то ты всегда будешь тем, у кого их нет. Если ты сделаешь эту фразу частью своего мира, то у тебя всегда будут деньги.

Я смотрел на старика, думая про себя, что мне ещё не хватало советов других голодранцев. Его внешний вид не производил впечатление миллионера: какой-то хипстер в возрасте, одетый в рваные джинсы, мятую рубашку и выцветший затёртый пиджак, с бусами на шее и серьгой в ухе. Редкие седые волосы были зачёсаны назад.

– Отец, ты что, гуру денег, коучер-бизнес или эзотерик-маг-волшебник?

Старик ухмыльнулся. Поправил свой полинялый, затёртый пиджак.

– Сейчас я тот, кто спросил у тебя денег, а ты тот, кто сказал: «У меня их нет».

Я действительно так сказал, погружённый в свои мысли, сидя на лавочке в парке. Когда дед спросил у меня денег, я ответил на автомате: «Нет денег». И вот он стоит передо мной и несёт какую-то чушь про то, почему их нет. Хотя, признаться честно, я сидел и думал именно о том, что их нет: с работы уволили сегодня, за квартиру нужно было платить через три дня, зарплата – расчёт через две недели, плюс ко всему моя девушка прислала СМС, что мы не подходим друг другу. Беда одна не приходит. Уж если добивать, так сразу. Тут ещё этот старик. Ради стёба я решил его подначить.

– Ну и как же я могу так думать, если их нет? – спросил я с издёвкой. – Это эзотерика? Да? Сила мысли и всё такое? Извини, старик, – я улыбнулся, – ты не по адресу, я не верю в эту ерунду.

– Мне наплевать, во что ты веришь. Ты не должен в это верить, ты должен это знать. Как знаешь, что у тебя две руки и две ноги.

Откашлявшись в кулак, он сплюнул в сторону. Его голос был немного хриплым и тягучим. Как у Марлона Брандо из «Крёстного отца». Я взглянул на него чуть внимательнее. Что-то в его словах меня зацепило.

– Ну и как можно знать наверняка то, что на самом деле не наверняка? Как мне обмануть себя, если я знаю, что их нет?

– Ты, когда смотришь кино, переживаешь за героев? Хотя ты знаешь, что там всё не настоящее! Ты можешь заплакать, можешь учащённо дышать, вздрагивать и сжимать свои кулаки, переживая за героев. Почему?

– Ну, наверное, потому, что погружаюсь туда, увлекаюсь, – сказал я, сам не понимая, как вступил в диалог. Мои ответы шли сами собой, и внутри мелькнула мысль, что это странно, отвечать какому-то странному старику на ещё более странные вопросы.

– Это всё чушь собачья. Ты переживаешь потому, что делаешь их жизнь частью своей жизни. Когда ты смотришь кино, ты делаешь его мир частью своего мира. И у тебя не возникает сомнений о том, как это возможно. Твой разум, – он постучал у виска, – способен на такие фокусы.

Деньги – это такое же кино. Они живут там, где их ждут, где они есть, и точно не говорят про них, что «их нет».

Деньги – это энергия, такая же, как твои мысли. Объедини их в своём кино. Пусть они наполнят твою жизнь, как ты наполняешь себя переживанием, когда смотришь фильм. Понял?

– Кажется, понял, – сказал я, частично чтобы закончить эти нравоучения. – Я попробую.

Вслух же хотелось сказать: «Если ты такой умный, то что же ходишь и просишь деньги у незнакомых людей», но мой мысленный поток был снова прерван его хрипучей тирадой.

– Нет. Ты не понял. Не должно быть «пробую», «поверю» и т. д. Это очень важно. Ты должен знать, что всё реально. Как в кино – у тебя не должно быть ни одной посторонней мысли о том, как оно, например, снято реалистично и т. д. Полное погружение в реальность, в которой у тебя всегда есть деньги! Только так. Повтори!

Дед приблизил своё лицо ко мне. От него пахло хорошим парфюмом.

Усмехнувшись его настойчивости, я решил уступить.

– У меня всегда есть деньги! – Кривая усмешка тронула мои губы. – Клянусь своей треуголкой.

– Пусть так, – ухмыльнулся дед мне в ответ. – Уже лучше.

После чего он вытащил из кармана портмоне, раскрыл его. Оно было полностью забито пятитысячными купюрами. Дед вытащил одну пятитысячную купюру и сунул мне в руку.

– Так деньги приходят смотреть твоё кино.

Затем развернулся и пошёл по тропинке, оставив меня с открытым ртом и пятитысячной купюрой в руке.

Испытание счастья

Когда всё хорошо, мы редко ждём, что дальше будет ещё лучше, вместо этого мы зачем-то придумываем себе плохой конец. А ещё мы не умеем жить в счастье, потому что думаем, что слишком несчастливы. Всё это, конечно, глупость, придуманная нами для постижения любви через страх, боль и страдания.

Часть 1

– Любую обиду близкого человека легко простить. Достаточно представить, что видишь его в последний раз.

– Что? – Даша всхлипнула, повернув голову на голос.

– Я говорю, если поставить на одни весы обиду, а на другую смерть, то любая обида покажется ничтожно маленькой. Вы не находите?

Даша сидела в тени деревьев и плакала. Её разрывала внутренняя борьба от совершённого предательства. Тот момент, когда не хватает воздуха, слёзы разъедают глаза и хочется избавиться от боли, что сжимает грудь, колет и заставляет тихонько скулить. Как если бы хотелось прокашляться, но не получается и от этого комок в горле ещё больше уменьшает доступ кислорода, вызывая судороги и боль, боль и боль. В такой момент не сразу понимаешь, кто и о чём с тобой говорит.

Она попыталась рассмотреть говорившего, но он стоял напротив солнца, отчего его облик казался размытым чёрным пятном без намёка на черты лица.

– Как можно сравнивать такие вещи. Не каждую обиду можно простить.

Мужчина сделал шаг навстречу к ней.

– Уверяю вас, что каждую.

Она выпрямилась и злобно бросила ему то, что болело у неё в душе:

– А ложь и предательство? Что делать с ними? Понять и принять? Простить и жить дальше?

– Если не сдерживать правду ложью, то мир сойдёт с ума от своих желаний. Вы не думали об этом с такой позиции? Истинные желания всегда находятся в кандалах. Кто их скидывает, тот получает свободу, цена которой – подаренная дьяволу душа. Вам об этом не говорили?

– Я атеистка. Не верю ни в дьявола, ни в бога.

– Это удобно, но не отменяет существующего порядка вещей. Ложь, представляющая из себя некую квинтэссенцию зла, не более чем необходимость для жизни нашего мира. Ложь спасает и защищает. Вы ходили в цирк? Уверен, что ходили. Все любят цирк. Там весело.

– При чём здесь цирк и ложь? – перебила она незнакомца.

– Ну как же! Всё к одному! Когда мишка катается на велосипеде, это уморительно и мило. Бесстрашные тигры, прыгающие в горящие обручи. Да, циркачи умеют вызывать восторг и улыбки своих зрителей. Такой милый сердцу обман. Весь цирк построен на одной большой лжи, которая вызывает улыбки и веселье. За каждым милым фокусом с животными стоят пытки. Да-да! В буквальном смысле пытки. Их мучают кнутом и пряником, чтобы они вытворяли вводящие нас в неописуемый восторг фокусы. Боль, страдания и ложь с одной стороны компенсируются счастьем и смехом с другой.

Конечно, вы можете возмущённо сказать, что я никогда больше не пойду в цирк и таким образом не стану поощрять зло и насилие над животными. И знаете что? Вы будете выглядеть белой вороной. Потому что тогда вам придётся жить в другом мире. Там, где нет болезней и войн, где нет убийств и доминирования одной воли над другой. Наверное, это Рай.

Вы знали, что около ста тридцати миллионов подопытных позвоночных ежегодно дают возможность тестировать лекарства, которые спасают людей от болезней? Сто тридцать миллионов живых тварей страдают ради нашего с вами благополучия! Или вы готовы отказаться и от лекарств? Уйти в лес и есть коренья?

Это ли не прекрасный пример того, что Гёте был не прав, написав великую строчку в своём знаменитом произведении «Фауст», где Мефистофель, представляя себя главному герою, вместо слов «…часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла» должен был сказать «часть силы той, что без числа рождает зло во благо лишь добра».

Такова основа нашего мира. Зло служит фундаментом, на котором добро строит свою иллюзию, удобную и безболезненную для восприятия. Поэтому я бы на вашем месте не рубил сгоряча. И дал вашему любимому человеку шанс. Ложь – это лишь маленький ингредиент в пицце под названием «жизнь». Не добавив его, вы никогда не получите столь изысканный рецепт для этого блюда. Оно будет пресным и невкусным.

В голове мелькнула мысль, что стоящий перед ней человек не от мира сего. У него была странная речь, дико звучащие аргументы, и одновременно с этим его появление казалось чем-то вроде знака свыше. Знака, позволяющего отвлечься от мыслей о предательстве человека, за которого она едва не вышла замуж.

– Лжи боятся глупые и недальновидные люди, которые борьбой за правду на самом деле скрывают свой страх быть обманутыми, если сами обманут. Вам не кажется это бегом по кругу? Эдакий эгоизм, построенный на лжи. Они боятся лжи, потому что не умеют красиво лгать и боятся получить назад такое же неумелое, неприкрытое враньё!

Прошу не путать искусную ложь с враньём! Я ненавижу это слово! Вульгарное и народное! Ложь – это не враньё! Ложь – это искусство.

На самом деле ложь – это ещё и спасение. Но для этого её нужно прочувствовать, – он сжал кончики пальцев клювиком, имитируя щепотку, – посмаковать эту удивительную возможность владения миром. Если научиться красиво и в нужное время её использовать, то весь мир будет у ваших ног. Потому что люди любят ложь, любят, когда им говорят то, что они хотят услышать, это помогает им вставать с надеждой, что в мире всё хорошо. Что он не сошёл с ума, что чума не пожирает у ворот младенцев и вода в колодцах не отравлена.

Он смотрел на свои пальцы, словно видел в них некий образ. Его голос отдавал хрипотцой и спустился на полтона ниже, но что более важно, он стал говорить чуть медленнее. Словно растягивая удовольствие от того, что наполняло его рот в то время, когда он говорил о лжи. Создавалось ощущение, что он что-то вспоминает, и это что-то наделяло его голос удивительным очарованием.

– Научитесь красиво использовать ложь, отрежьте свой аппендикс под названием «совесть», и тогда вы поймёте, что жизнь может быть гораздо ярче, сочнее и богаче, чем та, что окружает нас, если ходить под зонтиком правды.

– Вы что, представитель Мефистофеля? – наконец успокоив свои рыдания, спросила она.

– Я? Конечно, нет! Просто когда красивая девушка плачет на скамейке в парке, можно быть уверенным, что всё дело в её молодом человеке. Он её чем-то обидел, наконец, может, бросил, может, изменил, а может, соврал. Именно соврал, грубо и бесцеремонно. Мне, как и любому уважающему себя мужчине, захотелось вас поддержать в такую минуту. Не более того. А все мои рассуждения… Они из той оперы, что играет в минуту случайных встреч, которые потом кажутся неслучайными. Я говорю то, что в голову приходит, по ситуации. Мне кажется, что я угадал. Если нет, прошу меня простить за вмешательство.

Она вежливо кивнула. Ей стало как-то прохладно, несмотря на стоявшую жару.

– Да ничего страшного. Мне лучше побыть одной. Спасибо за поддержку.

– В таком случае всего хорошего.

Она смотрела, как его чёрный силуэт превращается в размытое солнечным светом пятно, когда он поднялся в полный рост и ей пришлось снова смотреть на него против солнца. Но неожиданно он остановился, секунду сомневаясь своим мыслям, повернулся и сказал:

– Измена разделяет любовь и счастье лишь тех, кто придаёт им слишком большое значение. Помните об этом, когда монетка правды выпадет решкой.

Почему она вспомнила этот разговор? Сейчас, лёжа в постели с любимым человеком. Разговор, который случился пять лет назад, когда она разошлась со своим парнем, который изменял ей налево и направо, не прекращая уверять в том, что она его истинная и настоящая любовь. Такие слова настолько же сладки, насколько ядовиты, когда узнаёшь их истинное лицо.

Кошка Мелисса мурлыкала под боком. Что вчера было? Чем всё закончилось? Она не помнила. И ужасное чувство вины, что она сделала что-то невероятно постыдное, покрыло спину холодной испариной. Нужно срочно позвонить девчонкам. Кто-нибудь наверняка должен помнить, чем всё закончилось. То, что помнила она вначале, уже вселяло в неё ужас.

– Как вчера погуляли? Вечер удался? – вопрос мужа прозвучал как никогда не кстати.

– Ну, наверное, да. Мне пришлось выпить и слушать много девчачьих разговоров. Ты знаешь, как это бывает, – промычала она в подушку, всем своим видом давая понять, что лучше отстать с вопросами про вчера.

– О! Мисс Трезвость вчера изволила пошалить? Надеюсь, рядом не оказалось охотников за пьяными девчонками?