В тени охотника 2. Седьмой Самайн

Я споткнулась и едва не упала, повисла на руке менестреля – и он довольно бесцеремонно вздернул меня на ноги, даже не повернув голову в мою сторону.

Что-то изменилось. Не только во мне – но и в нем тоже. Слишком резкие движения, слишком чужими и крепкими кажутся пальцы, стиснувшие мой локоть. И лицо – сосредоточенное, застывшее, белое. Будто бы маска, которая вот-вот спадет.

– Гейл, – негромко произнесла я, и он едва заметно вздрогнул, чуть склоняя голову. – Не тяни так сильно, мне больно.

Он мгновенно сбавил шаг, и пальцы его слегка разжались, не вдавливаясь больше в мою руку. И на том спасибо.

Поворот за угол, подъем по короткой каменной лестнице с широкими ступенями – и мы оказались у дома цветочницы Изы, призывно и уютно светящегося небольшими окнами, забранными мутными пластинами. Еще немного – и на ночь их будут закрывать тяжелыми ставнями, и тогда в темноте на дом станет указывать только фонарь, подвешенный над крыльцом.

Ладонь скрипача тяжело соскользнула с моего локтя, Гейл отвернулся, резким рывком набрасывая на непокрытую голову капюшон неизменного фиолетового плаща и отвернулся, собираясь уйти прочь, как я, повинуясь непонятному порыву, стряхнула рукавицу с освободившейся руки и ухватила менестреля за рукав куртки.

– Гейл!

Он остановился и повернул голову в мою сторону. На мгновение… мучительно-пугающее, когда фонарь качнуло ветром, и золотистый круг света скользнул в сторону, погрузив лицо скрипача в полумрак, мне почудилось, что глаза его вспыхнут разноцветными огнями… правый сиреневый, левый – зеленый…

Наваждение схлынуло, фонарь качнулся обратно, и я увидела усталые и раздраженные светло-серые глаза, такие, какими они были всегда.

– Что еще, Пряха?

Тон такой холодный, почти злой, что я невольно смутилась, выпустила его рукав и бессильно уронила руку вдоль тела.

– Я просто… хотела сказать спасибо.

– Не за что, – торопливо отозвался менестрель, по-прежнему глядя на меня сверху вниз, и взгляд этот был тяжелым и непривычно холодным, как давящая на плечи ледяная глыба. Мне хотелось заорать на всю улицу – зачем ты тогда целовал меня, если сейчас смотришь на меня такими равнодушными глазами?! – но я лишь отвела взгляд, стараясь как-то совладать со своими чувствами, которые жгли изнутри и заставляли чувствовать себя несправедливо обиженной на ровном, в общем-то, месте. – Это все?

– А еще, – пришлось сделать над собой усилие, чтобы посмотреть ему в глаза, и в очередной раз удивиться тому, каким я его вижу. Будто бы отдернулся в сторону пыльный паутинный занавес, и я увидела мир более ярким, пронизанным новыми, неведомыми оттенками цвета, запаха и звука. – Еще я хотела сказать, что когда для меня все закончится, то я тебя найду. Просто чтобы рассказать, как оно все было.

– И больше ничего? Только за этим? – он неожиданно улыбнулся. Едва-едва, самыми краешками бледных губ, и мне отчего-то стало не по себе – такой неуловимо знакомой мне показалась эта слабая улыбка. – Пряха, мне в самом деле жаль, что получилось так, как получилось, и в этом я перед тобой виноват. Если бы ты была, скажем так, более опытной женщиной, я отвел бы тебя не к Изе, а в свою каморку на постоялом дворе и с чистой совестью завершил бы начатое в более комфортных условиях. И ты, и я знали бы, что утром мы ничем не будем обязаны друг перед другом и со спокойной душой разошлись бы в разные стороны света, когда закончится зима. Но ты девица, и мне совершенно не хотелось бы стать для тебя тем первым, забывать которого ты будешь мучительно долго через слезы в подушку – но так по-настоящему и не сможешь забыть никогда.

Он протянул руку и легонько погладил меня по щеке. Такой снисходительный жест умудренного жизнью и опытом мужчины, к которому невесть зачем прибилась восторженная глупая девка, ничего не замечающая за красивым лицом и хорошими манерами. Я вздрогнула, но не отстранилась, только отвела взгляд.

В общем-то, я и раньше знала, что с Гейлом у меня ничего не получится. Не могло получиться – слишком мы разные, слишком непохожие, пусть даже оба бродяги и успели на своем коротком веку пройти немало дорог. Ведь самая большая разница у нас в том, что Гейл сам выбрал такой путь, а меня гонит из места в место ожившая тень с разноцветными глазами, осенняя буря, позволяющая лишь редкие передышки. Не говоря уже о том, что охотнику Валю очень и очень не понравится мужчина, рискнувший встать у него на пути, чтобы защитить меня. Грач в свое время поплатился за эту благородную, но глупую попытку. Если бы Гейл захотел ее повторить, то одним шрамом мог бы и не отделаться.

Потому что ради этого менестреля я бы переступила через черту из хладного железа, оберегающую меня ночью от клинка охотника, и этого Валь музыканту не простил бы никогда.

Но если та золотая игла неведомого чувства, которое я только начала осознавать, если она удержит меня над пропастью, не позволит сорваться и пронести груз, что обрушился на мои плечи, до самого конца – пусть так. Все равно в сердце мне охотник заглянуть никогда не сможет…

Я подняла на него взгляд – и осторожно дотронулась до его ладони кончиками пальцев.

– По правде говоря, я ни на что и не надеялась. Но за то, что оттащил от края пропасти – спасибо. Доброй ночи, Гейл.

Отвернувшись, я поднялась по истертым каменным ступеням, которые сама утром тщательно очищала ото льда и снега и посыпала крупным речным песком. Стукнула колотушкой по дверному косяку, а когда Иза, обеспокоенная и укутанная в теплый пуховой платок, приоткрыла дверь, то шагнула в тепло крохотной прихожей, даже не обернувшись.

– Девка, – тихо пробормотала Иза, торопливо захлопывая дверь и задвигая тяжелую кованую задвижку. – Что с тобой приключилось?

Я не знала, что мне ответить, потому что смотрела пожилая цветочница на светло-серый рукав моей свиты, на которой умирающий чародей оставил уже высохшую, намертво въевшуюся в тугие шерстяные петли бурую кровавую метку…

Глава 3

Нетронутое снежное полотно искрилось и блестело в лучах по-зимнему холодного солнца – еще немного, и глаза могут начать болеть и слезиться. Яркое сегодня солнце, очень яркое. И небо такое высокое, голубое, хрустально-чистое, ни единого облачка до самого горизонта. Не то что вчера, когда метель, разразившаяся в середине дня, едва не заставила меня повернуть обратно в Эйр, наплевав на собственную безопасность. Просто вернуться – а там будь что будет. К счастью, я успела скрыться от непогоды в густом пролеске на пологом склоне, где и ветер был послабее, и удалось быстро найти укрытие. Мне уже приходилось ночевать зимой в лесу, и эта ночевка была не самой худшей в моей жизни, по крайней мере, я не испытывала недостатка ни в топливе, ни в еде, ни в теплых вещах.

В этот раз обо мне было кому позаботиться и кому собрать в дорогу.

Я глубоко вздохнула, поправила ременную петлю и подтянула поближе нагруженные санки, накрытые плотной плетеной рогожей и перехваченной поверх нее веревкой. Прощальный подарок от семьи эйрского кузнеца – удобные лыжи, санки, необходимые для недолгого зимнего перехода вещи. Он принес кое-что еще, и в этом «чем-то» я не увидела доброго предзнаменования.

Среди вещей, что передал мне кузнец Найл, помогая бежать из Эйра после убийства чародея, был недлинный «подростковый» меч, который был выкован им сразу после рождения сына. Первый меч для наследника рода, изящная рукоять под небольшую руку, оплетенная коричневой кожей, и хорошо сбалансированное обоюдоострое лезвие из холодного железа. Этот меч попросил передать Стефан, спасенный в Самайн мальчишка, чтобы он защищал меня в далеких землях. Красивый, очень взрослый жест – но внутри все равно что-то дрогнуло, когда я взяла этот меч в руки и обнажила отполированное до зеркального блеска лезвие.

С некоторых пор я верю, что все случайные вещи, попадающие мне в руки, на самом деле очень неслучайны, и обладание мечом означает, что охота переходит на новый уровень. Раньше я только убегала и пряталась, защищалась всем, что попадется под руку – палкой, железной цепью, мешочком с солью или зачарованным амулетом из деревянных бусин. Теперь, возможно, мне придется проливать кровь, свою и чужую, чтобы дойти до конца намеченного пути, не только защищаться, но и нападать самой…

Не самая вдохновляющая перспектива.

Я выпрямилась и неторопливо пошла дальше по наметенному снегу. По правую руку темной грядой вздымались высокие ели, царапающие хрустальные небеса острыми вечнозелеными верхушками, а по левую шел спуск в низину. Туда-то мне и надо, на берег озера, которое уже должно было схватиться крепким для перехода льдом. За ним уже будет небольшая деревушка под названием Звериный Угол, где селятся семьи охотников, промышляющих дичью и пушниной. Сомневаюсь, что меня бы приняли там на зимовку, если бы я просто проходила мимо и понадеялась бы на доброту поселенцев. Но кузнец уверил, что один из живущих там охотников ходит не только в его должниках, но и побратимах, и потому примет, как родную сестру или дочь. А если вдруг моего слова недостаточно окажется, то нужно будет показать истертую от времени половинку серебряной монеты, которую передал кузнец в простом кожаном кошельке. Этого будет достаточно, чтобы мне поверили и разрешили остаться в теплом доме до наступления весны. О пище, скорее всего, придется позаботиться самостоятельно, но всегда есть надежда, что удастся договориться со звероловами и платить за свое пропитание посильной колдовской помощью.

Интересно, сочтет ли Валь это мое неожиданное решение сменить место зимовки уже после того, как выпал снег, за нарушение нашего с ним договора? С одной стороны, меня вынудили обстоятельства, а с другой – когда это подобные тонкости волновали моего преследователя? Всё верно, не припомню я таких случаев…

А ведь то раннее утро никак не предвещало столь резких перемен в моей жизни. Я только-только проснулась и еще не успела осмыслить и осознать произошедшее накануне – и смерть Грача от моей руки, и страшный миг на краю обрыва, и поцелуи менестреля, разбудившие во мне странные горько-сладкие пронзительные чувства… Все это казалось неведомым запутанным сном, никак не желающим отпускать меня поутру, но осторожный стук в дверь быстро расставил все по местам. Поначалу пришла Эрика, жена кузнеца, закутанная в пуховой платок по самые глаза. Именно она, тихонько проскользнув в мою комнатку, рассказала, что муж просил меня начать собираться в дорогу. Сегодня, сейчас, не теряя ни минуты. Потому что по городу уже ползут слухи, что приезжего чародея видели мертвым на одной из площадей, а потом тело таинственным образом исчезло, не оставив никаких следов. Конечно, это пока всего лишь слухи, да и речной путь уже схватился льдом, ни один корабль до весны не придет, но как только злые языки донесут про мертвого чародея до градоправителя, безнаказанным это не останется. Будут искать виноватого, если не найдут, то назначат, чтобы было, кого отдать по весне орденским прислужникам, когда те приедут искать пропавшего. И в первую очередь под подозрение попадут приезжие…

Жена кузнеца еще добавила, что муж ее помнит про свой долг и намерен в ближайшее время его отдать, и торопливо покинула меня, оставив в еще более смятенных чувствах. Впрочем, растерянность быстро сменилась лихорадочной деятельностью, и к тому времени, когда в дверь постучал сам кузнец, я почти была готова к тому, чтобы покинуть Эйр. Все то, чего не хватало для зимнего перехода хотя бы до ближайшего села, расположенного в трех днях пути, я собиралась купить на торговой площади, пока еще раннее утро и народу не слишком много, но оказалось, что Найл уже обо всем позаботился. И новые лыжи, и припасы, и небольшие низкие сани с широкими полозьями – все это уже ждало меня у городских ворот. Кузнец вручил мне меч, который когда-то выковал для своего сына, маленький кошелек с половинкой монетки и рассказал, как добраться до Звериного Угла. В эту глушь до лета совершенно точно никто не сунется – весной дураков не найдется месить грязь в тех местах, а когда дороги станут проходимыми для повозок и верховых, я давно уйду своим путем налегке. На мой осторожный вопрос о том, что случилось с телом чародея, кузнец неопределенно пожал плечами и пробормотал, что река надолго все скроет.

Вот так кузнец взял на себя часть моей вины в уплату долга. Он ведь даже не спросил, за что и почему я убила этого чародея, он просто спрятал тело в проруби «седой» реки и собрал все необходимое, чтобы я могла бежать прочь от Эйра, дотянуть до весны – и устремиться отсюда как можно дальше. Через северный перевал горными тропами, через холодную, продуваемую семью ветрами степь – а там мне откроется выход к морю, где я смогу смешаться с огромной толпой, уплыть куда-нибудь на острова или пуститься в путь вдоль изрезанного бухтами берега континента, пока будут позволять средства и силы. Главное – не приближаться к Вортигерну, держаться подальше от крупных городов, а там… Впрочем, так далеко я уже не заглядывала – сказалась привычка жить сегодняшним днем и лишь немного заглядывать вперед, чтобы не сбиться с пути.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.