Сердце Хищника

Удачи тебе сегодня. Я тобой горжусь.

Не забудь показать им клыки.

Саймон перечитал записку дважды. Всего несколько слов, но они вызвали у него улыбку, и он вновь спрятал записку между страницами книги.

– Это что у тебя там, Шизик? Любовное послание?

Брайан Баркер выхватил книгу из его рук. Саймон возмущённо вскрикнул, попытался отнять, но Брайан поднял её слишком высоко. Перелистнув страницы, он нашёл и вытащил записку.

– Дорогой Шизик, – «прочитал» он на всю столовую. – Я люблю тебя больше луны и звёзд. Думаю о тебе. Целую, обнимаю. С любовью, твой медвежонок.

Шайка Брайана разразилась хохотом. Колин, стоящий у Брайана за спиной, густо покраснел, но над ним никто не смеялся. Только над Саймоном.

В груди встал ком. Он жёг всё сильнее и сильнее, практически невыносимо, но Саймон не шевелился. Что бы он ни сказал, стало бы только хуже.

– Ой, смотри, он нарисовал тебе сердечки и цветочки. Как мило. – Брайан с ухмылкой посмотрел на него, и Саймон стиснул руки в кулаки. – Обиделся, Шизик? Что, клыки нам покажешь?

– Эй, придурки, может, заткнётесь и вернётесь в свою нору, или откуда там вы выползли? – поинтересовался раздражённый голос. Уинтер отложила книгу и недовольно посмотрела на Брайана.

Тот пихнул записку в книгу Саймона и кинул её Колину.

– А это у нас что такое? Изменяешь своему дружку с очередной сумасшедшей, Шизик?

– Отстань от неё, – сказал Саймон.

Брайан с силой ткнул его в рёбра.

– А то что? Побежишь домой плакаться к мамочке? Ах, погоди. У тебя её нет.

И вот она: любимая издёвка Брайана. Саймон не хотел отвечать. Вместо этого он сосредоточился на дыхании – вдох и выдох, вдох и выдох, пока жгучий ком в груди не начал остывать.

– Колин, можешь вернуть книгу? – попросил он.

Колин перевёл взгляд с него на Брайана и обратно.

– Прости, Саймон, – пробормотал он.

Брайан хрюкнул от смеха, и Саймон попытался взять себя в руки. Колин был ему безразличен. Брайан был ему безразличен. Вся ситуация была безразлична. Когда-нибудь он станет большим, как дядя Дэррил, и никто больше его не тронет. Когда-нибудь он будет жить далеко-далеко, и…

– Так ты вернёшь её или нет? – спросила Уинтер. Колин не шевельнулся, поэтому она встала и выхватила у него книгу. – Придурок. А ты… – она обернулась к Брайану. – Только на это и способен? Трус.

Брайан порозовел.

– Хочешь увидеть, на что я способен?

Уинтер подступила ближе.

– Ну давай, вперёд, мартышка. Рискни.

От злости у Брайана дёрнулись губы, и, к ужасу Саймона, он пихнул Уинтер в плечо. Она рухнула на стул, и по столовой разнёсся грохот, с которым её локоть ударился о металлическую столешницу.

Саймон не раздумывал. Он даже не успел осознать, что происходит, а уже повалил Брайана на пол и врезал ему в солнечное сплетение. Брайан заорал, и Саймон поражённо отстранился. Что на него нашло?

В столовой воцарилась тишина. Саймон вскочил на ноги. Остальные ребята окружили их плотным кольцом, скандируя «Драка! Драка! Драка!». Но Саймон не хотел драться. Он ударил его случайно.

– Тебе… тебе конец, – прохрипел Брайан.

Голова Саймона гудела, и никаких слов на ум не приходило. Поэтому он, как дурак, протянул Брайану руку.

– Прости.

Пыхтя, Брайан схватил его за запястье и повалил на землю, коленями прижав ноги Саймона к холодному полу.

– Думаешь… ударил меня… перед всеми… и не поплатишься?

Жгучий ком в горле хотел вырваться наружу и не находил выхода.

– Так, может, не стоило бить девочку, мартышка? – выпалил Саймон.

– Не волнуйся. Тебя бить куда приятнее, Шизик.

Брайан упёрся рукой Саймону в горло, и его кулак прилетел в живот, отчего Саймон свернулся в комок.

Брайан расхохотался и вновь замахнулся. С противоположного конца столовой донёсся крик заместителя директора, требующего прекратить, но пока он бежал к ним, Брайан всё равно успел пару раз ему врезать. Хуже того, Саймон знал: Брайан теперь от него не отстанет, да и на Уинтер нацелится, хотя она просто заступилась за Саймона.

«Покажи им клыки».

Жгучий ком в груди взорвался, и Саймон взревел. Он вскинул руку, скрючив пальцы, и хлестнул ладонью Брайана по лицу. На щеке проступили яркие алые полосы, и мальчик ослабил хватку, поражённо раскрыв рот.

Саймон не дал ему возможности ответить. Он с силой укусил его за запястье, но разжал зубы до того, как почувствовал вкус крови.

Брайан взвыл от боли и отпрыгнул от Саймона.

– Он меня укусил! – заорал он, стискивая руку. – Шизик меня укусил!

Саймон сел, вытирая рот. В ноющем животе похолодело от ужаса, и он неуверенно поднялся на ноги.

– Ты как? – спросил он Уинтер. Та пронзила его взглядом.

– Ну и зачем?

– Чт… – Саймон замолчал. – Что «зачем»?

– Зачем было вести себя так, будто я какая-то маленькая беззащитная девочка? Мне не нужна твоя помощь.

Не успел Саймон ответить, как в кольцо учеников ворвался заместитель директора.

– Ко мне в кабинет, оба, быстро! – тяжело прохрипел он.

Схватив Саймона с Брайаном за локти, он потащил их сквозь расступающуюся толпу. И пока Брайан орал, что он ничего не делал, что он ранен и что ему нужно к медсестре, Саймон молчал. Дядя Дэррил будет в ярости – но это ерунда по сравнению с тем, что с ним сделает Брайан. Если повезёт, то смерть будет быстрой и безболезненной, но что Саймон за сегодня понял, так это то, что удача точно не на его стороне.

* * *

Благодаря инциденту в столовой Саймон заработал себе неделю отработки. С Брайаном. То есть пять дней подряд ему нужно терпеть нападки на час больше обычного. Саймон попытался объяснить, что он просто защищал Уинтер, но заместитель директора вообще не знал никакую Уинтер.

Когда их наконец отпустили, у Саймона оставался всего один урок. Он остановился посреди коридора. Брайан пошёл к медсестре, и вокруг не было никого, кто мог бы проследить за Саймоном. Да, дядя Дэррил мог выяснить, что он прогулял урок – но ему всё равно позвонят и сообщат о драке. Влипнуть в ещё большие неприятности Саймон просто не мог, а встретиться с одноклассниками было бы хуже любого наказания от дяди.

Поэтому он развернулся и побежал к выходу из школы. По улице внизу ходили люди, но на бетонной лестнице не было никого, кроме пары голубей, сидящих на поручнях.

– Еда? – спросил ближайший. Саймон скривился.

– Да нет у меня еды, ну? Отстаньте уже от меня.

– Ты говоришь с голубями?

Он резко обернулся. На верхней ступеньке, прямо у выхода из школы, стояла Уинтер.

– Нет, конечно. Сам с собой, – ответил он. У её ног лежал его забытый рюкзак. – Где ты его взяла?

– В столовой. Решила, что он тебе понадобится, – сказала она. – Они всегда так ужасно себя ведут?

Саймон поднялся по лестнице.

– Я привык.

– А зря. Нельзя спускать им всё с рук.

– Какая разница. – Саймон залез в рюкзак. Его вещи были на месте – даже книга с запиской между страниц. – Всё равно, что бы я ни сделал, станет только хуже.

– Ты неплохо дрался, кстати. Захотел бы – без проблем справился бы с этими червяками.

Саймон поглядел на засохшую под ногтями кровь. Он до сих пор чувствовал жгучий ком в груди и волну тёмного удовлетворения. Раньше, как бы он ни злился, у него всегда получалось его подавить. Так почему же в этот раз он не прислушался к инстинктам?

Нет, он прислушался. В этом-то и было дело.

– Почему они вообще стали звать тебя Шизиком? – добавила она. – Как по мне, ты не сумасшедший. Так, немного странный, но…

– Мне пора домой, – перебил он. Уинтер сделала шаг вперёд, преграждая ему путь.

– Сначала скажи, почему тебя так зовут.

Саймон попытался обойти её, но она двигалась вместе с ним, и это раздражало всё больше и больше, пока он не сорвался:

– Да не знаю я, ну? Потому что они меня ненавидят. Потому что хотят испортить мне жизнь. Думают, что я разговариваю с животными. Не знаю я.

– Так ты действительно говорил с голубями.

– Да нет же, – ответил он. – Я же не сумасшедший.

Он вновь попытался её обойти, и в этот раз она его пропустила. Саймон зашагал по лестнице, тихо кипя. Он не хотел выслушивать насмешки ещё и от Уинтер.

– Эй, Саймон, – окликнула она, когда он влился в людской поток на тротуаре. – Ты такой не один.

Он остановился.

– Такой – это какой? – окликнул он, ненадолго потеряв лестницу из виду за спинами туристов.

Когда они прошли, Уинтер пропала. Пробравшись сквозь толпу, он вернулся к лестнице и огляделся. Её нигде не было.

Срезая угол по Центральному парку на пути домой, Саймон раздумывал над её словами. Она имела в виду, что не его одного задирают? Теплилась крохотная надежда, что она говорила про общение с животными; но нет, она не могла. Она же не чокнутая. Это он чокнутый.

Когда он увидел скамейку с табличкой – ту самую, где утром встретил орла, – Саймон остановился и присел. Может, орёл вернётся и объяснит, откуда он знает его маму. Маловероятно, конечно, но он всё равно пока не мог пойти домой: соседи могли заметить и рассказать дяде. Поэтому Саймон вытащил книгу и решил подождать. В парке было спокойно, и за исключением парочки белок-болтушек, поинтересовавшихся, не видел ли он желудей, животные его практически не трогали.

Саймон не думал, что потеряет счёт времени, но страницы мелькали перед глазами, и прошло больше часа, а орёл так и не появился. Между деревьев разнёсся дружный смех. Неподалёку Саймон заметил ребят из школы, поэтому быстро собрал вещи и встал. Если поторопиться, то он успеет добраться до дома до того, как его нагонят.

Он прошёл половину пути, и тут атмосфера будто изменилась. Саймон поднял голову. На ветви над ним восседал орёл.

– Здравствуй, Саймон Торн.

– Я слегка спешу, – сказал он, ускоряясь и оглядываясь через плечо. В толпе мелькала голова Брайана.

Орёл распушил перья.

– Я думал, ты хотел узнать о матери.

Саймон остановился. Восьмиклассники приближались.

– С ней всё в порядке?

– Пока да, – ответил орёл. – Чем дольше ты здесь находишься, тем в большей ты опасности, Саймон. Звери найдут тебя – это лишь вопрос времени. И как только это случится, мы больше не сможем тебя защитить.

– От кого защитить? От бурундуков? – поинтересовался Саймон. Кто-то из шайки окликнул его по имени, и он сделал крохотный шажок вперёд.

– От самых кровожадных чудовищ Царства зверей, – сказал орёл. – Они идут за тобой, Саймон Торн, и если найдут, то убьют.

– Убьют? – выпалил он. – За что?

– Нет времени объяснять. Они уже близко. Если пойдёшь со мной…

В парке вновь раздался рык – такой же, как и утром. Встрепенувшись, орёл взмыл в воздух.

– Беги, Саймон, пока не слишком поздно!

Саймон выругался.

– Нет, вернись!

Но орёл улетел, оставив его одного. С вертящимся в голове предостережением Саймон поспешно отошёл от кустов и от рычавшего животного. Оно точно не походило на бурундука.

Но не успел он уйти, как из зарослей на противоположной стороне дорожки выбрался Брайан Баркер в сопровождении троих восьмиклассников.

– А ты и правда чокнутый, да, Шизик?

– Отстаньте, – сказал он, обходя их. За ним последовали дружные шаги.

– Животные тебе отвечают? Говорят, насколько ты бесполезный, или у них мозгов не хватает это понять? – поинтересовался Брайан, и Саймон зашагал уже быстрее. Но он слишком маленький, поэтому восьмиклассники с лёгкостью догнали и окружили его. Брайан толкнул Саймона, а другой мальчик вырвал у него рюкзак. – Отвечай, Шизик.

Саймон молчал. Он не собирался так их радовать. Так что он огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно будет воспользоваться против них. Палки, камушки, скамейка неподалёку…

– В этот раз никакая девчонка тебя не спасёт, – сказал Брайан, вновь толкнув Саймона. Один из восьмиклассников поймал его и пихнул вперёд. Они продолжили пихаться, но у Саймона закружилась голова, да так, что он с трудом устоял на ногах.

Тычки. Их он мог стерпеть. Лишь бы не стало хуже. Но через пару секунд Брайан сжал руку в кулак.

– Плевать мне, что ты чокнутый, Шизик, – сказал он. – Раз думаешь, что можешь меня унизить и это сойдёт тебе с рук…

По парку разнёсся очередной рык – громче и злее первого. Ничего подобного Саймон ещё не слышал. Все четверо вздрогнули, и Брайан отвлёкся.

Из-за дерева выступил огромный пёс, обнаживший зубы. Саймон никогда не видел таких собак. Из-за серого меха и острых клыков он напоминал волка.

Нет, осознал Саймон. Не «напоминал». Это и был волк.

Не раздумывая, Саймон совершил, возможно, самый глупый поступок в жизни: пнул Брайана в живот. С силой. И как только тот согнулся пополам, Саймон толкнул его на землю, схватил свой рюкзак и кинулся бежать.

Восьмиклассники закричали ему вслед, но их голоса заглушил вой. Саймон помчался во весь опор. Волосы хлестали его по лицу, рюкзак свисал с локтя и бил по коленям, но он не остановился, даже когда выбежал из Центрального парка. Лёгкие горели, прохожие ругались, когда он толкал их, но он добрался до дома небывало быстро.

Он взбежал по лестнице, остановившись лишь около квартиры. Пытаясь отдышаться, он прислушался, не преследуют ли его, но в доме было тихо. Саймон устало сбросил с себя рюкзак и принялся искать ключи. Что он скажет дяде Дэррилу? Упоминать орла и волка точно не стоит. Интересно, звонил ли заместитель директора по поводу Брайана…

– Саймон?

Дверь неожиданно распахнулась. Но вместо дяди за ней оказалась женщина в джинсах и армейских ботинках, держащая над головой бейсбольную биту Дэррила. Саймон поражённо застыл.

– Мама?

3

Мышиные проделки

Мама Саймона выронила бейсбольную биту и заключила его в объятия. От неё исходило тепло и запах опавшей листвы, а светлые волосы, заплетённые в косу, прижимались к щеке Саймона, и за своим удивлением он не замечал ничего другого. После событий сегодняшнего дня ему казалось, что Брайан Баркер его вырубил, и это просто сон.

Но это был не сон. Мама была настоящая, и она наконец-то вернулась домой. Он крепко её обнял.

– Я скучал.

Она зарылась пальцами в его лохматые волосы.

– Я тоже скучала. Только посмотри, какой же ты высокий.

– Я не высокий. Это ты низкая. – В прошлую их встречу он не доставал ей даже до плеча. А теперь они были практически одного роста. В груди защемило от осознания, сколько времени они упустили. – Почему ты приехала?

– А ты не рад? – спросила она, заводя его внутрь.

– Нет, просто… – он не закончил. Закрывая дверь, мама оглядела коридор, будто кого-то ожидала. – Ты приезжаешь только на праздники и на мой день рождения.

– Мне не нужны поводы, чтобы приехать к тебе, Саймон, – сказала мама, но улыбка её казалась вымученной. Что-то было не так. Саймон снял куртку, и мама повесила её сама, опередив его.

– Что случилось? – спросил он. Она помедлила.

– Заместитель директора звонил. Сказал, ты с кем-то подрался.

Сердце Саймона упало. Он ненавидел разочаровывать дядю Дэррила, но разочаровывать маму было ещё хуже.

– Ты приехала, потому что я влез в драку? Как он вообще тебя нашёл? – Даже Саймон не мог с ней связаться, когда нуждался в ней.

– Когда он позвонил, я уже была здесь, – ответила она.

– То есть… ты провела тут весь день, но не забрала меня с уроков? – Она никогда не задерживалась больше чем на несколько часов.

– Где ты была, мама?

Она нахмурилась.

– Прости, милый. Было много работы…

– Весь год? Без единого выходного?

– Я… – начала было мама, но не успела она продолжить, как дверь распахнулась.

Растрёпанный и раскрасневшийся дядя Дэррил ворвался в квартиру и захлопнул за собой дверь.

– Что ты забыл в парке? – набросился он на Саймона. – Я пошёл забирать тебя из школы, а увидел там. Ты же знаешь, что тебе нельзя…

– Он знает, Дэррил, – сказала мама, обнимая Саймона за плечи. – Успокойся.

При виде неё дядя ни капли не удивился.

– Почему ты прогулял уроки, Саймон?

Тот нерешительно замялся.

– Меня… меня вызвал к себе заместитель директора.

– Зачем? Что случилось?

– Он подрался с другим учеником, – поспешно вмешалась мама, поймав взгляд Дэррила.

– Пусть Саймон сам расскажет. Но, когда мальчик попытался объясниться, мама его перебила:

– На кухню, Дэррил. Пойдём.

Дэррил зарычал, но всё равно ввалился в маленькую кухню, громко топая ногами. Саймон сбросил мамину руку с плеч. Она нахмурилась, и он почувствовал едва уловимый укол вины. Он должен был радоваться её приезду, и отчасти радовался, конечно, – но другая часть, та, которая ждала её целый год, кипела от ярости. Это мама его бросила, а не наоборот.

– Нам с дядей нужно поговорить, – мягко сказала она. – Наедине.

Жгучий ком вновь встал в груди Саймона, и он ничего не ответил, просто поплёлся в комнату, таща за собой рюкзак. Нечестно. Её не было дома целый год, а теперь она пришла, но к утру снова исчезнет, как и всегда. И чем ближе Саймон подходил к комнате, тем тяжелее становился его шаг. Сколько лет пройдёт перед тем, как она вообще перестанет приезжать?

Саймон закрыл дверь спальни и скинул рюкзак. Присев на кровать, он поднял взгляд на стену с открытками и попытался представить, какой была бы жизнь, если бы мама оставила его с дядей Дэррилом и больше не возвращалась. Может, стало бы легче. Ему бы не приходилось жить в бесконечном ожидании редких встреч. Он любил маму, но иногда мысли о ней приносили столько боли, сколько не приносили тычки Брайана Баркера.

– Вижу, ты выжил, – заметил Феликс, выскользнувший из-под стола.

– С трудом, – ответил Саймон. – Кажется, завтра Брайан Баркер меня убьёт.

Феликс взбежал по джинсам и толстовке Саймона на его плечо.

– Только через мой труп. Я пойду с тобой.

Он хотел было отказаться от предложения мышонка – в основном потому, что уже придумал с десяток разных причин не ходить завтра в школу, – но кто-то постучал в дверь. Феликс юркнул за штору.

– Саймон? – окликнула мама, приоткрывая дверь. – С кем ты разговариваешь?

– Ни с кем. Я просто… читал вслух. – Он схватил книгу с тумбочки и показал ей. – Дядя Дэррил на меня ругается?

– Нет, нет, я его утихомирила. – Она присела на постель рядом с ним. – Как ты?

Саймон пожал плечами:

– Нормально.

– А мне кажется, нет. Нелегко тебе в последнее время, да?

Саймон неохотно качнул головой, не сводя взгляда с открыток. Он будто признавался в каком-то ужасном недостатке.

– Хочешь об этом поговорить?

Он вновь помотал головой. Обычно он искал поддержки у Колина, но больше так делать не получится. Придётся учиться справляться с проблемами самому.

Поколебавшись с мгновение, мама выудила из кармана бумажный свёрток и передала его Саймону.

– Это тебе.

– Что это?

– Открой и увидишь.

Саймон сорвал обёрточную бумагу, и под ней оказалась простая чёрная коробочка. Открыв её, он увидел внутри красивые серебряные карманные часы на длинной тонкой цепочке, крышку которых украшал резной герб. Саймон сощурился, рассматривая его. В центре располагалась странной формы звезда, а окружали её пять животных: волк, орёл, паук, дельфин и змея.

– Они принадлежали твоему отцу, – сказала мама. – Он был бы рад передать их тебе лично.

– Правда? – Отец Саймона, младший брат Дэррила, погиб ещё до его рождения. Дядя никогда о нём не рассказывал, а когда Саймон начинал расспрашивать, то видел, как больно Дэррилу о нём говорить. В итоге он перестал задавать вопросы.

– Правда, – ответила мама. – Я собиралась дождаться твоего шестнадцатилетия, но на тебя столько всего свалилось, что я решила отдать их сейчас.

Саймон раскрыл часы. Замершие стрелки показывали восемь часов, двадцать пять минут и четырнадцать секунд.

– Часы очень старые, – призналась мама. – Вряд ли их получится починить. Но пообещай, что позаботишься о них, ладно? Всегда носи их с собой, особенно когда меня нет рядом, и не забывай: я тебя люблю.

Саймон закрыл часы и убрал их в карман. Почему-то их вес успокаивал, и он привязал цепочку к петличке на поясе.

– Хорошо, если возьмёшь меня с собой.

Улыбка матери увяла.

– Ах, милый. Ты же знаешь, если бы я могла…

– Но ты можешь, – сказал он дрогнувшим голосом. – Я не буду мешать. Ты занимайся делами, а я буду сидеть в отеле и учиться…

– Милый… – она попыталась обнять его, но Саймон вывернулся из её объятий. – Саймон. Прошу тебя. Мне и так непросто, не усложняй ситуацию ещё больше.

– Тебе непросто? – Слова застряли в горле, и пришлось произносить их через силу. – Это меня постоянно бросают. А ты только и делаешь, что присылаешь открытки и приезжаешь, когда пожелаешь, то есть практически никогда. Понимаю, ты любишь свою работу больше меня, но…

– Я люблю тебя больше всего на свете. Если бы я могла остаться здесь и проводить с тобой каждый день, я бы не раздумывала. Ты же знаешь, милый.

Саймон помедлил. Он знал это, но иногда казалось, будто мама просто лжёт, чтобы его не злить.

– Если бы любила сильнее, забрала бы с собой.

– На самом деле, – произнёс Дэррил, толкая дверь спальни и вставая в проёме. – Идея не такая уж и плохая.

Саймон поражённо посмотрел на него.

– Серьёзно? – спросил он, и Дэррил кивнул.

– Тебе не повредит выбраться отсюда ненадолго. Да и тебе тоже. – Дэррил кинул на маму Саймона непонятный взгляд.

– Ты когда-нибудь прекратишь упрямиться? – спросила она.

– А ты?

Она встала и быстро поцеловала Саймона в макушку.

– Мне нужно снова поговорить с твоим сумасшедшим дядей. – Саймон хотел было возразить, но она его перебила: – Пожалуйста.

Дядя коротко ему кивнул, и Саймон вновь опустился на кровать, притворяясь, будто читает книгу. Но как только они вышли из комнаты, он досчитал до десяти и снова открыл дверь. Из кухни доносился тихий спор дяди Дэррила с мамой, и Саймон подкрался поближе, стараясь не ступать на скрипящие половицы.

– …нельзя здесь оставаться, – произнёс Дэррил. – Орион уже нашёл его…

– Откуда ты знаешь? – спросила мама. – Столько лет прошло.

– Я бы тебя не вызвал, если бы не был уверен.

Саймон прижался к стене. О каком Орионе они говорили?

– Нельзя просто взять и увезти его, – ответила мама. – Слишком опасно.

– Здесь ещё опаснее. У нас больше нет выбора, Изабель. Ты хотела подождать, и мы ждали. Слишком долго ждали. Если Орион нас нашёл, значит, они оба нашли.

– Ты точно в этом уверен?

Дядя выругался.

– Я же сказал…

– Саймон?

От писка, раздавшегося у уха, Саймон дёрнулся и врезался спиной в шкаф, едва не сломав какую-то фоторамку. На верхней полке он увидел Феликса, нервно потирающего лапки. Ужаснувшись, Саймон замахал рукой, умоляя мышонка уйти, пока его не услышали, но было слишком поздно.

Из кухни вышел дядя Дэррил.

– Саймон, что ты… – Он заметил Феликса, и Саймона окатило ледяным ужасом. Мышонок попятился, прячась за книги, но бежать ему было некуда.

– О чём вы с мамой говорите? – поспешно спросил Саймон, вставая между дядей и книжным шкафом. Дэррил всё равно придвинулся, занося ложку, как меч. – Кто такой Орион?

– Уйди, Саймон, – прорычал Дэррил. Хорошенько замахнувшись, он мог разломать книжный шкаф в щепки. Феликс снова пискнул, и в дверном проёме появилась мама Саймона.

– Дэррил, что… ох, да ради всего святого. – Она обошла их обоих и, запустив руку за книги, ловко поймала Феликса за хвост.

– Мам, не надо! – Саймон попытался отобрать мышонка, но мама отвела руку в сторону.

– Кто тебя послал? – спросила она, и сначала Саймон подумал, что вопрос предназначен ему. А спустя мгновение он понял, что она говорит с Феликсом.

Ему показалось, что Брайан Баркер вновь врезал ему в живот.

– Ты… ты говоришь с мышами?

Она не ответила.

– Говори, кто тебя послал, или лишишься хвоста. А потом усов. Потом ушей. Потом лап, а потом…

– Хватит! – сказал Саймон. – Он мой друг. Отпусти его.

– Твой друг? – одновременно переспросили мама и дядя Дэррил, но она хотя бы выронила Феликса в подставленные руки Саймона.

– Ты же знаешь, что должен сидеть в моей комнате, – сказал он, всем телом ощущая на себе взгляды мамы и дяди Дэррила.

– Но на улице крысы, – ответил Феликс, подрагивая. – Целые полчища.

Дэррил вновь выругался.

– Саймон, собирайся. Кажется, мы всё же уходим с твоей мамой.

4

Крысиные бега

Саймон стоял в гостиной, переводя взгляд с Дэррила на маму и обратно. Животные всегда вызывали у дяди подобную реакцию, но паника на лице мамы подсказывала, что в кои-то веки он не преувеличивал.

– Я никуда не пойду, – сказал Саймон. – По крайней мере, пока вы не объясните, что происходит. Кто такой Орион? Почему мы уходим из-за крыс? И почему ты не рассказывала, что тоже говоришь с животными?