О чем эта история? О нашей жизни, о городах, в которых мы живём, о людях, которые нас окружают… и о нашем месте в этом мире. О духовном поиске, о любви, о страданиях… о тех, кто любит и умеет жить и подмечать то, что другими остается незамеченным. В несколько гипертрофированной, сказочной форме в романе поднимаются извечные темы, как общественные, так и личностные.

Это повествование о добре и зле, о привязанности и прощении и о простых человеческих радостях.

Но – тише, не спугните историю, она уже началась…

Встреча двоих, когда Она пережила первую страшную трагедию в своей жизни, а Он уже смирился с одиночеством и болью. Они стали друг для друга смыслом жизни. Хватит ли им сил пойти против правил своих миров и доказать, что они могут сами вершить свои судьбы?

Какие они ещё откроют в себе скрытые способности и мистические тайны своих жизней? Юной Маргарите пережить большое горе помогает таинственный незнакомец… Станут ли они друг для друга судьбой? Что несут повторяющиеся странные сны? Какие секреты хранят сами Маргарита и её друзья? Кто он, загадочный юноша, второй претендент на любовь девушки?

Пройдя достаточно испытаний, смогут ли герои остаться верными себе и своим принципам? Впереди их ожидает так много искушений и соблазнов, противостоять которым становится всё тяжелее. Кто-то из великих сказал, что по-настоящему человек познаётся не в горестные и тяжёлые мгновения, а в минуты славы и соблазна. Как устоять и не измениться? Как не разменять то, что уже имеешь и чего уже достиг? Как не потерять, а обрести?

Остается пожелать героям мужества и стойкости, а нам – услышать их историю и сделать выводы.

«Сказка – ложь, да в ней намёк…»

Слышите, уже звучит музыка – мы начинаем.

В час, когда оживают все миражи,

Когда мир вокруг дышит, и сам ты – жив,

Вдруг приходят они из ночной тиши

И твердят: «Напиши про нас, напиши».

У тебя нет регалий и нет побед,

И эпических замыслов тоже нет.

Но они уже здесь, они ждут ответ,

Они верят, ты выведешь их на свет.

Ты боишься, да так, что не продохнуть,

И слова потерялись, и в мыслях муть,

Ты не знаешь дороги, неясна суть…

…Ты хватаешь их за руку. К чёрту. В путь.

Шашкова Екатерина

Книга первая

Первый аккорд

Вместо пролога

В раздираемой межклановыми войнами Японии восемнадцатого века выживать было крайне тяжело, а у наёмных воинов работы всегда было в достатке.

Эту четвёрку знали многие и стремились заполучить себе в услужение как телохранителей или для других, менее благородных целей. Самые молодые и самые удачливые из наёмников, связанные не просто нерушимыми клятвами, а взаимными искренними чувствами. Друг ради друга готовые снять с себя кожу, если потребуется, – в случае когда не останется уже и последней рубахи.

Один был высок, худощав и бледен, с косой густых чёрных волос, отливавших лиловым оттенком на солнце, и стальным блеском узких глаз – ловкий, быстрый, бесшумный и смертоносный.

Второй чаще играл роль странствующего монаха, был нескладен и долговяз, с непривычными тёмно-рыжими волосами и зелёными глазами необыкновенно чистого тона.

Но ещё более удивительными были глаза одной из двух девушек – небесно-голубые, что ярко выделялись на фоне светлой кожи лица в обрамлении остриженных до плеч угольно-чёрных волос. Это был как раз случай опасной красоты, знающей множество приёмов умерщвления – от быстрых и безболезненных до страшных и мучительных, с одинаковым успехом и лёгкостью использовавшей и яд, и кинжал, маленькие сюрикены и дротики или губительную силу отточенного лезвия катаны.

Четвёртая – тоже девушка – маленькая и хрупкая, как фарфоровая статуэтка, с длинными тёмно-каштановыми волосами и большими карими глазами, более преуспевшая в науке врачевания, нежели убийства, не раз спасавшая жизни друзей с помощью своих знаний и мастерства.

Их звали Юто, Ори, Акеми и Марико…

* * *

…Она рубила направо и налево, оставляя за собой изуродованные трупы. Иногда вытирала с лица чью-то кровь и снова сеяла смерть коротким мечом. Её лицо выражало страдание, и она, кося орду, стонала сквозь зубы: «Варвары! Варвары!»

Вдруг краем глаза Акеми заметила мелькнувший в толпе неподалёку жёлтый плащ и вскрикнула:

– Ори! НЕТ!

У неё шумело в ушах, глаза застилала кровавая пелена, но она только ещё неистовее пробивалась к повозкам… На одной из них увозили Ори, раненого или мёртвого…

Где-то рядом тяжело всхлипнул Юто и упал с рассечённой грудью. Она даже не успела пробиться к нему – всё пространство между ними заполонили атакующие враги.

Девушка всё так же размеренно рубила головы и конечности, вспарывала животы, рассекала вдоль и поперёк. Она уже почти ничего не видела и не понимала, но продолжала сражаться.

Последнее, что услышала воительница, был зов Мари, искавшей её. Из оставшихся сил попыталась ответить, но из горла вырвался только сип, ноги подкосились, и опустились темнота и тишина.

* * *

Очнулась девушка от стука колёс и толчков на неровной дороге. Её везли в кибитке, очень грязной и вонючей, с голым полом и несколькими крюками. Из щелей не пробивалось ни лучика света, и поэтому она решила, что стояла ночь.

Ещё плохо соображая, Акеми попыталась освободиться и ощутила острую боль в левом боку. Руки и ноги были стянуты кожаными ремнями и привязаны к крюкам. Со стороны донёсся хриплый стон Юто.

«Значит, он жив!» – обрадовалась она и тихонько позвала его. Не получив ответа, изо всех сил дёрнула крюк, к которому были привязаны её руки, и вырвала его! Правда, освободившись, едва не потеряла сознание от боли.

Бок болезненно ныл, а когда она дотронулась рукой, с удивлением нащупала рукоять ножа. Выдернув его из раны и поднеся к глазам, девушка удивилась ещё больше.

«Это ведь нож Юто! Как он сюда попал?!..» Спохватилась, разрезала ремни на ногах и те, что стягивали друга. Он на секунду пришёл в сознание, осмотрелся беспомощно и снова закрыл глаза.

Так же тихо, легко и почти без боли она перерезала горло тем нескольким охранникам, что сопровождали их.

На рассвете, проснувшись, сначала занялась раной Юто, осмотрев, как проходит заживление после того, как она её обработала. Потом скинула с себя кимоно и вдоволь наплескалась в ледяной воде, даже поймала нескольких рыбёшек.

Когда молодой воин открыл глаза, она улыбнулась и сказала:

– Я поймала немного рыбы – тебе нужно поесть…

Пока он ел, девушка смотрела на воду, сидя спиной к нему. Ни один из них за всё время не проронил ни слова.

Наконец, Акеми повернулась к соратнику и попросила:

– Юто… Сыграй мне…

Он достал флейту и заиграл тихую и грустную мелодию – Акеми подпевала ему, но внезапно заплакала и отвернулась…

– Что-то не так?

Она резко повернулась и огрызнулась:

– Всё не так, с тех пор как мы ввязались в эту свару!

Флегматичный и, как всегда, спокойный юноша спросил, пожёвывая травинку:

– Ты знаешь, что нужно делать? Или куда нам отправляться? Не грусти, а лучше придумай что-нибудь!

– Я уже ничего не знаю! Сначала нужно найти Мари и Ори! Но куда идти? Где мы вообще? Ты говори, ты же ветер! Такой умный, тогда скажи, в какую сторону идти?! На север? На юг? На запад? На восток? Или придумаем пятую сторону? – нервно бросила подруга.

– Не кричи на меня! – заорал Юто и порывисто подскочил, но тут же вскрикнул от боли и повалился на землю.

Девушка тепло обняла его за плечи:

– Осторожнее! Постарайся не двигаться, рана может открыться, и тогда начнётся кровотечение…

Парень лежал на спине и смотрел в небо. Когда боль немного утихла, закрыл глаза и произнёс:

– Мы должны поддерживать друг друга, а не грызться… Я согласен, что нужно прежде всего найти друзей, – он помолчал, теребя шнурочки на шее, потом улыбнулся. – Мари – прекрасная девушка, если бы у меня было побольше времени, я бы женился на ней… А Ори, конечно, воин никудышный, но человек терпимый… Эй, что ты делаешь? Прекрати! Не надо!

Акеми, смеясь, брызгала ему в лицо холодной водой. Вдруг подбежала, наклонилась и нежно поцеловала в губы:

– Так куда же мы отправимся? Мне всегда больше нравился восток!

– Понятно, значит, идём на запад!

Когда Юто повернулся, она что-то заметила и сказала ехидно:

– У тебя есть ещё один повод мстить разбойникам: они тебе косичку отрубили!

Парень ужасно расстроился – длинная коса была его гордостью.

– Может, вернёмся и ты её поищешь?! – не унималась приятельница. – Ладно, не дуйся, тебе так тоже хорошо, даже интереснее. Кстати, ты не знаешь, откуда это? – она достала нож, принадлежащий ему.

– Я не хотел, чтобы ты мучилась, если нас вдруг будут пытать… – он резко развернул голову в её сторону, серьёзно глядя в глаза.

– Какая трогательная забота! – фыркнула девушка, но улыбнулась.

На её счастье, молодой воин сам был едва жив, почти при смерти. Будь его удар большей точности, они сейчас бы не разговаривали, не вели задушевных бесед.

* * *

Длительные поиски друзей, к огромному облегчению обоих, увенчались успехом после нескольких дней пути и восстановления сил.

Ори лежал на земле без сознания, а плачущая Акеми пыталась дрожащими руками распутать узлы на верёвках. Больше всего досталось его рукам и груди, на лице тоже было несколько ожогов, одежда истрепалась и висела клочьями. Наконец она сообразила разрезать путы. Юто был уже рядом, неся в ладонях воду. Ори тихо застонал.

– Я… сейчас… только держись! – девушка закусила губу, пытаясь не расплакаться, и достала мазь.

Её трясло посильнее Ори, поэтому Юто взял на себя обязанность позаботиться о ранах друга…

– Марико… Её увели… Я не смог защитить… Спасите её… – только и смог выдавить раненый и потерял сознание.

– Мари?! Здесь?! – от природы узкие глаза Юто расширились от удивления.

– Мы спасём! Обязательно спасём! И тебя, и её… – всхлипнула над ним девушка.

* * *

Ворвавшись в дом, они увидели сидящую на полу девушку в разорванном кимоно, длинные тёмные волосы рассыпались по плечам…

В её глазах были лишь боль и безграничная тоска… Сжимая в дрожащих руках короткий меч, она направила его остриём в живот, но не решалась на самый последний шаг…

От пережитого глаза блестели влагой, а в голове всё спуталось.

Вонзить лезвие в живот, перерезать горло или направить точный удар в сердце? Какое теперь это имеет значение, когда боль душевная затмевает собой всё, вызывая полную сумятицу в мыслях?

Внезапно – шум, визг… крики… отодвинулась стена, и девушка не поверила своим глазам: Юто, Акеми и Ори!

– Мари! Остановись, не делай этого! – закричал Юто.

– Друзья!!! А я думала, вас убили! Я же… видела… Значит, вы живы!

Марико бросилась к ним:

– Они… Я… Я не… – зарыдала она, глотая слезы.

– Ну всё, успокойся… Больше никто не посмеет причинить тебе боль, пока я жив! – Юто неуклюже обнял её, шепча безумные слова и утешая. – Мари, хочешь, я сочиню для тебя самую прекрасную мелодию? А знаешь что? Выходи за меня!

Истощённая морально и физически, девушка не нашлась с ответом.

С другой стороны ворвались несколько воинов. Двоих Юто сразу уложил, одного прикончил Ори, а подруги протянули друг другу руки, пытаясь соединить их…

Акеми резко дёрнулась. На месте правого глаза была инкрустированная рукоятка… Часть лица забрызгана кровью, из груди торчали несколько стрел…

Марико истошно завопила и кинулась к медленно оседающей подруге. Юто остолбенело пялился. Ори немыслимо расширившимися глазами всматривался в бледное лицо девушки; безжизненность особо подчёркивали её чёрные волосы и запёкшаяся кровь. Марико и желала бы прореветь навзрыд у тела всю ночь напролёт, но времени оплакивать подругу не было. В глазах Юто стояли мутные слёзы. Ярость закипала в нём, одаривая немыслимой силой и точностью его руку, что до боли сжимала клинок. Он вынес свой приговор мгновенно, и убийцам уже не спастись от праведного гнева.

Ори присоединился к товарищу, давая выход своему горю, а когда всё было кончено, крепко зажмурившись, всадил меч себе в живот… Он не захотел жить без той, которую втайне любил, но робел признаться, так и не открывшись в своих чувствах.

Его проводили в последний путь. Но сначала попрощались с Акеми – похоронить её не дали, и поэтому они отправили её тело на плоту по реке. Ори похоронили там же, на берегу, у безымянной горы.

* * *

Марико яростно убивала всех подряд, пока не повстречала мстительно ухмыляющуюся любовницу одного из тех мерзавцев, которого им пришлось убить, защищая своего господина…

Идя по тёмной улице, она почувствовала тихий шорох и выхватила катану. Вдруг её, заарканив за шею, втащили за угол и обрушили удар значительной силы. Попытавшись освободиться, девушка перекинула нападавшую через себя и прыгнула сверху. Та уже поднималась, и удар пришёлся ей в живот. Мари занесла меч и опустила его, но лезвие лишь скользнуло по земле – вторая девушка-воин умело и скоро перекатилась и тут же вскочила, отразив новую атаку. Но выпад Марико был столь силён, что меч вылетел у соперницы из рук и вонзился в землю. Отбросив свой, девушка перепрыгнула противницу и рубанула сзади по шее ребром ладони – та упала лицом в грязь. Мари не стала дожидаться, пока та сама встанет, схватила за пояс и швырнула о стену. Но соперница оказалась значительно крепче, чем можно было предположить: почти сразу вскочила, ударив противницу пяткой в подбородок. Потом, не дав упасть, схватила за волосы и закружила вокруг себя. Наконец, отпустив, сжала пальцы на горле обессиленной девушки. В её глазах горела страсть к убийству. Ещё чуть-чуть, и она задушит отважную Марико!

Собрав последние силы, Марико извернулась и ударила коварную предательницу в живот. Поднявшись, та незаметно выхватила ножи, кровожадно улыбнулась и, облизав с губ кровь, ласково произнесла, уже дрожа в предвкушении скорой расправы над соперницей: «Надоело мне с тобой играться!» Маленькая воительница удивлённо смотрела на торчащий из груди нож, медленно слабея. Перед тем как потерять сознание, Ри успела метнуть в противницу маленькую сверкающую молнию…

Торжествующий смех сменился хрипом, белые длинные пальцы в последнем усилии попытались выдернуть сюрикен из горла. Мари закрыла глаза и упала…

* * *

Одинокая фигура виднелась сквозь полосы дождя. Вокруг разносилась тихая печальная песнь флейты. Юто, закончив играть, ещё долго-долго стоял под дождём перед двумя одинокими могилами и беззвучно плакал.

Кончился дождь, солнце ласковыми лучиками щекотало Юто щёки. Он поднял глаза к небу и проорал:

– Почему?! ПОЧЕМУ?!!! Мико! Ори! МАРИКО!!!

Только эхо было ему ответом…

А в мыслях – лица…

Сконфуженная физиономия Ори…

Улыбающееся личико Мари…

Красивая в гневе Акеми…

В одной из деревень Юто встретит девочку-сиротку, как две капли воды похожую на Марико, и возьмёт её к себе…

Их было четверо – они стали легендой. Выжил только один.

Встреча, изменившая судьбу

Смерть и любовь, как всегда, к нам приходят без стука.

Игорь Зиновьевич Павлюк, украинский писатель

Международный аэропорт города Лос-Анджелеса походил теперь на растревоженный улей: потрясённые люди силились осознать страшное происшествие, в тщетных попытках вглядываясь сквозь огромные окна в густой чёрный дым, что застилал взлётно-посадочную полосу. Где-то там, за ангарами, догорали обломки самолета, несколько часов назад взорвавшегося при взлёте. Повсюду царила паника, и долго не смолкавший вой пожарных сирен, багровое зарево пламени и мгла чёрной копоти ознаменовали страшную жатву человеческих жизней. А снаружи уже толпились вездесущие репортёры, подобно кровожадным гиенам сбежавшиеся на запах гари и людского горя. Лёгкие безжалостно сдавливало отчаяние. Родственники, друзья и близкие людей, направлявшихся этим рейсом до Рима, пытались осознать, что больше никогда не увидят тех, кого ещё недавно обнимали на прощание и желали доброго пути. Кто-то тихо рыдал, кто-то тупо смотрел перед собой, кто-то негромко причитал… С родственниками погибших пытались работать психологи, но разве есть на свете такие слова, которые помогут унять боль утраты?

Маргарита встала и медленно пошла к выходу, шатаясь, словно пьяная. Девушка могла только беззвучно глотать слёзы, на время лишившись дара речи. Она не помнила, как к ней подошёл врач и стал расспрашивать. Она даже что-то отвечала, но больше машинально. Кажется, ей дали какое-то успокоительное, но легче не становилось. За всю свою недолгую жизнь она ещё ни разу не сталкивалась со смертью настолько близко. Конечно, она знала, что люди смертны, а иногда смертны внезапно, но всегда старалась гнать от себя подобные мысли. Это всё случалось с кем-то, но когда касается твоих близких, тогда становится по-настоящему страшно. Сама девушка сейчас больше напоминала наркоманку. Она не ощущала ни боли, ни тоски. Вместо них накатили пустота и отупение. А ещё – непонимание. Как же так? Как добрый Бог мог допустить такое?

«Алессио… Ал…»

Алессио должен был лететь этим рейсом к сестре на похороны матери. Он был на борту того авиалайнера – теперь его сестре Бьянке предстоит хоронить уже двоих.

Перед глазами, как в калейдоскопе, мелькали то улыбающееся лицо юноши, то терминал в аэропорту, то взрыв самолёта во время взлёта, уничтоживший все надежды, разделивший жизнь на до и после, крики людей, паника.

Молодой талантливый скульптор, итальянец по происхождению, был другом её названого брата и стал больше чем другом – ей. Пусть знакомство их было недавним и недолгим – когда он после нападения грабителей проходил курс лечения травмированных кистей в клинике, где работал её брат. С ним было так легко, что она почти полюбила его. Молодой человек сумел очаровать её, покорив юное девичье сердечко своими серыми глазами, весёлым и добрым нравом, манерой речи и акцентом. Прежде не испытывавшая глубоких чувств, она за каких-то несколько недель очень привязалась к парню. Истинный южанин и прирождённый артист, он так вдохновенно напевал ей песню про Маргариту, а от его «белла синьорина» каждый раз мурашки пробегали по спине. Мать девушки была темпераментной итальянкой, и Маргарита могла свободно болтать с ним обо всём на свете на этом красивом языке, которому училась с раннего детства. Они провели вместе семнадцать дней, а ей уже казалось, что прожили целую маленькую, но счастливейшую жизнь. И вот теперь все… Одно мгновение, и нет Алессио. Её затрясло от горя и отчаяния. Вдруг показалось, что ей во что бы то ни стало нужно отсюда уйти. Прямо сейчас.

Маргарита побрела к выходу, не обращая внимания на окликнувшего её психолога. Тот даже пытался остановить девушку за руку, но она только порывисто оттолкнула его и продолжала свой путь, глядя под ноги. На улице её обступили репортеры. Они совали под нос диктофоны и камеры, что-то кричали в лицо. Она продралась сквозь толпу писак и пошла прочь. Куда? Да не важно, главное – подальше отсюда. Чтобы не видеть этот чёртов дым.

Непролитые слёзы застилали глаза, мешая разобрать дорогу и хоть примерное направление пути. Да и какое это теперь имеет значение, когда его больше нет? Голова нестерпимо раскалывалась. Измученный разум лихорадочно искал ответы на многочисленные вопросы о смысле жизни, о справедливости. И не находил успокоения для истерзанной души, безжалостно вскрывая её – слой за слоем. Но даже сейчас затуманенный горем мозг отмечал эти вездесущие недоумённые или сочувствующие взгляды прохожих. «Да что вы можете понимать?!» – хотелось закричать в ответ. Не найдя другого выхода, вдруг – сорвалась и побежала, будто хотела скрыться от своего горя. Только возможно ли убежать от боли? От невосполнимой потери? От собственных воспоминаний? Простая истина достучалась до воспалённого сознания лишь спустя полчаса, когда подкашивающиеся ноги уже устали держать, и девушка упала на колени там же, где остановилась. В голове проносились обрывки воспоминаний: скромный прощальный поцелуй в международном аэропорту Лос-Анджелеса, обещание скорой встречи, которой не суждено уже состояться.

Всё это невыносимо давило: все эти люди, снующие туда-сюда в ожидании увидеть какую-нибудь знаменитость; обсуждающие приезжих уборщицы-мексиканки. Полуденная жара и духота сводили с ума, не давая свободно дышать. И захотелось вдруг исчезнуть, раствориться, чтобы не чувствовать больше этой боли, этих взглядов, этой дрожи во всем теле.

На грани помешательства она не помнила, как покинула аэропорт, как дошла до автобусной остановки и доехала до парка, как бесцельно бродила по аллеям, уходя как можно дальше от скоплений прогуливающегося народа.

Позже Маргарита вновь сидела на корточках, закрыв лицо руками. Потом немного пришла в себя, но глаза всё ещё были полны слёз, а плечи изредка подрагивали. Тугие тиски, сжимавшие голову, казалось, стремились раздробить череп, а сердце сдавливало тяжёлыми стальными обручами, затрудняющими и без того слабые его удары. Тело бросало попеременно то в жар, то в холод. Хотелось кричать, но слёзы душили, и хриплым воплем заходилась она, надрывая горло. Хотелось разбить голову, чтобы не ощущать этой чудовищной боли. Как теперь быть? Больше не увидеть его серо-голубых глаз, не дотронуться до крепкой руки, не погладить мягких волос, не услышать его голос – низкий, хрипловатый, при звуках которого каждый раз сладко замирало сердце, не ощутить его прикосновений… А всего недавно этот парень был живым, весёлым, о чём-то мечтал, во что-то верил, кого-то любил… Только утром они разговаривали, шутили и смеялись, тепло прощаясь у терминала. То, что прежде наполняло её жизнь радостью и смыслом, обернулось переполнявшей душу горечью.

Она уже почти ничего не чувствовала, не ощущала – ничего, даже саму себя, постепенно теряя ориентацию во времени и пространстве. Шла неровными зигзагами, всё удаляясь от оживлённой тропы, несколько раз находясь в опасной близости от края глубокого оврага, которым заканчивалась одна из сторон дороги. Внезапно девушка оступилась и чуть не сорвалась – ей удалось ухватиться за какую-то корягу. Несколько камней скатилось вниз. Проследив их путь, Маргарита инстинктивно ещё крепче сжала пальцы, отчаянно пытаясь выбраться на твёрдую почву. Изодрав руки и вконец обессилев, она не могла больше сопротивляться. Сознание покидало её.

Чьи-то сильные руки в алых перчатках подхватили её и помогли выбраться, относя подальше от края дороги.

Для не отличавшейся хорошим здоровьем девушки события этого дня были слишком тяжёлым ударом. Всё ещё не до конца осознавая, что с ней произошло, находясь на грани обморока, она собрала последние силы и попыталась привести в порядок хаотичное течение мыслей.

Лицо её было испачкано, руки изодраны в кровь, тёмно-каштановые, почти чёрные волосы растрёпаны, глаза и нос опухли от слёз.

И только сейчас, сквозь пелену отчаяния и страданий, Маргарита смогла обратить внимание на молодого человека рядом с собой. Кожа его была смуглой, черты лица – правильными, большие карие глаза смотрели на неё с любопытством и участием. Длинные чёрные, как вороново крыло, локоны вьющихся волос ниспадали по плечам мужчины, извивающимися змеями обрамляя благородное лицо. Одежда на нем была красного цвета – и это определённо производило сильное впечатление.

Спаситель помог Маргарите сесть, принять более удобное положение, и поинтересовался, всё ли у неё в порядке.

– Алессио?.. – девушка рассеянно вглядывалась в черты лица незнакомца в тщетной попытке опознать его.

Один мимолётный взгляд друг на друга заставил каждого из них на мгновение почувствовать ту невидимую нить, что навеки связывает двоих, отдаваясь сладкой болью внутри.

– Это кто-то дорогой тебе? Очень сожалею, но я всего лишь Джон, – тихо произнёс мужчина, назвав своё имя на западный манер, и в благозвучном мелодичном голосе его слышалась мягкость лёгкого бархатного акцента. – А не подскажешь, прелестное дитя, больно было падать? Ты же наверняка ангел, спустившийся с небес, – он наблюдал за этим маленьким хрупким созданием и не мог понять, почему ему вдруг стало так тепло. Захотелось окружить её лаской и заботой, прижать к себе, зарывшись лицом в тёмные волосы, и принять на себя всю боль, не оставляя этой девочке ничего из того, что заставляло бы её страдать; испив устами её слезы – деликатно прильнуть к нежным губам, оставив лёгкий поцелуй. Её глаза, ныне в первый раз познавшие горечь потери и слёз, такие прекрасные и ясные – большая редкость. Они согревали, дарили свет душе и надежду – сердцу. Боль и безысходность в этих дивных очах отдавались в нем подлинным терзанием.

1 2 3...7 >

На страницу:

Перейти

1 из 7

Другие книги автора

Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том первый

Маргарита Андреева