Маяк

Андрей Дедиков

Маяк

Часть 1. Туда

Моей семье посвящается…

Глава 1. Вакансия

Письмо

Я нашел работу. Пять лет… Пять лет!!! Наконец-то все встанет на свои места. Снова почувствую себя полноценным человеком. Вы представляете, что это такое – быть безработным "главой семейства"? Каждый день, каждый час, каждую минуту ощущать невысказанный упрек жены. Да, она все понимает, обстоятельства и все такое. Но от этого не легче. Да, у нее нормальная работа, и даже на оплату кредитов хватает. Правда, впритык. Но не легче от этого все равно. Само осознание того, что ты зависишь от своей женщины, а не она от тебя – мерзко, унизительно, невыносимо.

Постепенно начал ловить себя на мысли, что боюсь увидеть в детях свои черты. Нет, не внешние! Внутренние, так сказать, психологические. Всякие мелочи – привычки, склонности, отдельные фразы… А с каждым годом их становится все больше и больше. Они подрастают и начинают меня копировать. Это, безусловно, льстит мне как отцу. И одновременно пугает. Вся моя жизнь – сплошная ошибка. Дожил… Мне нечего им передать. Все, что у меня еще осталось – никому не нужное барахло. Раньше я думал, что наличие квартиры, машины, дачи и т.д. – признак состоявшегося человека. Сладкий самообман. Дача им принципиально не нужна, машина морально и физически устареет, если вообще доживет, а квартира… Ну, хоть что-то. Одна на всех. Ее еще разделить надо, не передравшись при этом.

Иной раз такая тоска за душу возьмет, хоть в петлю лезь. Я боюсь своего будущего. Потому что у меня его нет. Жизнь – безрадостное и унылое дерьмо…

И, ведь, были звоночки, были… Я должен был просчитать эту ситуацию. Должен! Но упустил. Проморгал. Прохлопал. Сам виноват.

После сокращения в банке я не стал торопиться искать новую работу. Наивно и самоуверенно думал, что уж кому-кому, а мне-то не составит особого труда устроиться на какое-нибудь тепленькое местечко. Я же крутой, много знаю, многое умею. Целый начальник отдела! Бывший… Потом оказалось, что мои знания и умения не нужны никому. Сегмент экономической безопасности стремительно схлопывается. Вернее, вырождается в примитивный сбор долгов. Заниматься этим мне категорически не хотелось.

Нет, я не сидел сиднем все это время. Пробовал найти себя в других сферах деятельности, радикально сменив профессию. Получил дипломы веб-дизайнера и администратора 1С. Между делом, просто из интереса, неплохо освоил Linux и LaTeX. Правда, на рынке труда это ажиотажа не вызвало. Да и в 45+ начинать жизнь с нуля, бегая в подмастерьях – удовольствие сомнительное. Открыл интернет-магазин, но и из этого ничего хорошего не получилось. Вкладывать всю прибыль в рекламу, а иначе не будет никакой прибыли? Работа ради работы, перевод энергии в тепло. Удовлетворения никакого. Ни морального, ни материального. Да еще налоги всякие и отчетность…

Кадровые агентства с удовольствием брали деньги, заключая со мной договора, но никаких предложений не присылали. На Хэдхантере изредка попадались интересные вакансии. Но, то ли я не мог правильно себя преподнести, то ли не больно-то и хотелось работодателям их закрывать, но они прошли мимо меня. К тому же, неожиданно оказалось, что нужно соответствовать профессиональным стандартам. Оп-па, вот это новости! Что это такое и где это взять? Не важно какой у тебя опыт. Нужна бумажка о соответствии.

Поработал, правда, около полугода дознавателем у судебных приставов… Мерзкая работа, даже вспоминать не хочу. Б-р-р…

На собеседованиях, куда меня изредка приглашали, сделал для себя много открытий. Оказывается, по мнению кадровиков, после сорока пяти интеллектуальные способности резко снижаются. Я-то думал, что молодой еще, ан нет… Да и вообще, если пробыл без работы более полугода – кадрилы записывают тебя в категорию "хронических лентяев".

Итак. Бизнесмен из меня никакой, да и, в любом случае, стартового капитала нет. Руками ничего мало-мальски стоящего делать не умею. Профстандарты, опять же… Что остается? Ждать и верить в свою счастливую звезду. Ну или искать работу с пометкой "без опыта". Не курьером, конечно, а более-менее приличную. Возможно, в другом городе или даже регионе.

И вот мне неслыханно повезло, я ее нашел. Вернее, она сама меня нашла.

Все началось со спама. Тем утром в электронной почте, как обычно, было пусто. Жаль, я надеялся, что хоть кто-нибудь соизволит ответить на мои вчерашние отзывы по свежим вакансиям. Просто рано еще. Будем надеяться, что пока не рассмотрели. Или плохо всмотрелись… Я всегда сам себя так успокаиваю, хотя и понимаю, что это самообман.

Случайно ткнул пальцем на папку спама. Обычно я ее просто очищаю не глядя, а тут вдруг провалился внутрь. Среди поздравлений с баснословными выигрышами и предложений драматического увеличения разных интересных частей тела там уже три дня болталось письмо с темой "RE:Вакансия". Спамеры совсем совесть потеряли, на больную мозоль давят. Все же решил письмо посмотреть.

"Здравствуйте, Павел!

Ваше резюме заинтересовало нас. Приглашаем Вас на собеседование

15 июня 2019 г. (суббота) в 10.00 по адресу: ул. Крайняя, д.7.

Желаю Вам удачи!

С уважением,

Мехмети З. В."

Странно. Наименование компании отсутствует. Названия вакансии тоже нет. Телефон не указан. Собеседование в выходной день. Почтовый ящик Яндекса с ничего не говорящим названием. На этот адрес я точно никогда не писал. Жулики какие-то.

С другой стороны, что-то зацепило в этом письме. Назвали меня по имени. Без отчества. Не знают? Да не, вряд ли. Либо компания иностранная, либо кто-то очень хочет показать свою продвинутость. Сейчас это модно. Желают удачи. С чего вдруг? Как-то неуместно такое пожелание в приглашении на интервью. Никогда такого не видел. Х-м-м…

Может, съездить все-таки? Планов на этот день у меня нет. Главное, никаких платных курсов без гарантий трудоустройства! Плавали, знаем.

Собеседование

В субботу ровно в 9:50 я уже стоял на тротуаре напротив дома № 7 по улице Крайней. Разношерстный частный сектор. Тут царила архитектурная эклектика, характерная для окраин практически любого более-менее крупного города. От перекошенных старостью халуп до пафосных, но безвкусных замков местечковых нуворишей.

В этой части города я, если и бывал, то очень давно. А уж дом-то этот точно никогда не видел. Даже на таком колоритном фоне он выделялся белой вороной, производя неуловимо странное впечатление. Если бы кто-нибудь спросил меня в чем эта странность – я бы затруднился с ответом. За добротным забором, меж нескольких высоких сосен, посреди лужайки стоял старомодный каменный особняк. Это слово подходило к нему лучше всего. Не коттедж, а именно особняк. Над крыльцом нависал огромный балкон. Никаких вывесок не было.

Внутренний голос подсказывал, что нечего мне тут делать, надо разворачиваться и идти домой. Я вполне резонно ему возразил, что ничего страшного произойти не может, я же знаю волшебную фразу "спасибо, не интересно". В любой момент можно развернуться и уйти.

Ткнул пальцем в кнопку домофона. Почти сразу щелкнул замок, и калитка открылась. Домофон при этом молчал, никто у меня не спросил кто я и какова цель моего визита. По мощеной дорожке дошел до массивного крыльца. Охранник открыл передо мной дверь, коротко и сухо бросил:

– Вам на второй этаж. Прямо и налево.

Поднявшись по широкой лестнице, я без стука вошел в кабинет. Ни вывесок, ни каких-либо табличек так нигде и не заметил.

– Добрый день, Павел! Проходите, я Вас жду.

Не красавица с обложки, но девушка симпатичная. Красивый голос. Еле уловимый акцент, принадлежность которого я определить не смог. Немного раскосые глаза придают восточный шарм. Все портит излишняя серьезность. Читает какие-то бумаги, на меня даже не взглянула. Наверное, это она Мехмети З. В. Интересно, З – это Зарина, Зухра или Зульфия? Хотя, нет, не Зульфия – волосы не кудрявые1, собраны в аккуратный хвост.

– Павел Михайлович. В резюме так написано, обратите внимание. День добрый!

Если это жулики, чего с ними церемониться? Если нет – ну, хуже не будет. Набью себе цену. С независимым видом я уселся на единственный стул, стоявший ровно посреди кабинета. Переставлять его я счел неуместным.

Девушка подняла глаза. В ее взгляде мелькнул интерес. И продолжила изучение бумаг.

Читай, читай. Читала читака – обкакала собака. Подождем, знаем мы эти штучки. Проверяют психологическую устойчивость. Это уже кое-что. Мошенники вряд ли стали бы заниматься такими вещами. Сразу начали бы охмурять.

Я огляделся. Окна плотно закрыты, никаких звуков с улицы не доносится. Компьютер, принтер. Обычная офисная мебель. Все по своим местам, ничего лишнего. Никаких личных вещей, ни цветочков, ни картин, ни статуэток. Несколько мозолил глаза небольшой старый сейф в углу. Под потолком моргала красным глазком видеокамера. Большой Брат следит за тобой! Я мысленно усмехнулся. Хорошо еще, что у этой дамочки лампы на столе нет. В глаза мне светить.

Пауза затянулась. Может, ну их, этих замороченных анонимов?

Мой интервьюер наконец-то оторвалась от своих бумаг и подняла глаза. Сказать, что я был заинтригован услышанным далее – значит не сказать ничего.

– Павел Михайлович, мы внимательно изучили Ваше резюме, а также другую информацию из открытых источников. Наше рекрутинговое агентство специализируется на подборе персонала для специальных проектов по заказам ряда крупных международных компаний, – госпожа Мехмети вещала как по писаному. – Ваша целемотивационная структура, подготовленность и деловые качества заинтересовали одного из наших заказчиков. Думаю, предлагаемая вакансия подойдет Вам как нельзя лучше.

У меня просто челюсть отвисла. Целемотивационная структура! Звучит!

– Сейчас Вы пройдете чекап, это на третьем этаже нашего здания. Потом вернетесь сюда и побеседуем более предметно. Подпишите, пожалуйста, согласие на проведение обследования.

Она положила на стол какой-то бланк и замолчала, давая понять, что разговор пока окончен. Не сказав практически ничего конкретного, эта дамочка смогла меня действительно заинтересовать. Что за спецпроекты у крупных международных компаний и какое отношение к ним могу иметь я? Видимо, изучали меня тут под микроскопом, и, похоже, все уже решили. Мое согласие считают простой формальностью. Интересно было бы посмотреть на ее реакцию, если б я сейчас встал и ушел, не прощаясь… Ладно, схожу на третий этаж. Отказаться никогда не поздно.

Через пару часов я вернулся в переговорную, чувствуя себя как выжатый лимон. Под словом чекап скрывалось полное медицинское экспресс-обследование. В космос меня запустить собрались, что ли? Проверили зрение и слух, запломбировали пару зубов, сделали ЭКГ на велотренажере, рентген, УЗИ и собрали все мыслимые анализы.

– Наверное, у Вас возникло много вопросов, – без обиняков начала госпожа Мехмети, – Задавайте.

– Как Вас зовут? – спросил я.

Было видно, что она ожидала другой вопрос и на мгновение смутилась.

– Зоряна, – и добавила, – я из Югославии.

Любопытно. Не из Сербии, не из Черногории, Хорватии или еще откуда, а из Югославии! Сколько лет уже нет этой страны, а будьте любезны, из Югославии она. Это же был Советский союз в миниатюре. Там запросто могла появиться Зоряна с восточным прищуром.

– Что за работу Вы мне предлагаете? – задал я следующий вопрос.

– Вы слышали о компании "Lighthouse"? Думаю, нет. Эта организация не заинтересована в рекламе. Работает напрямую с правительствами разных стран. Осуществляет, в основном, аутсорсинг оценки потенциала восстановления, рекультивации и разработки направлений возможного использования старых государственных, в том числе, военных объектов разного уровня консервации. Более конкретную информацию на данном этапе я Вам раскрыть не могу.

– Что значит "на данном этапе"?

– Более детальная информация содержит коммерческую тайну. Получить к ней доступ Вы сможете после заключения контракта и подписания соглашения о неразглашении.

– Понятно. И как же оплачивается сей тяжкий и секретный труд?

– Вахтовый метод. Контракт сроком на год. Ежемесячная оплата или единовременная выплата – по Вашему желанию. На любой указанный Вами счет. Оформляется, как выигрыш в лотерею. Не беспокойтесь, с учетом налогов. Сумма… – тут Зоряна сделала паузу, – достойная. По крайней мере, она достаточна, чтобы закрыть все Ваши кредиты и обеспечить безбедное существование Вашей семье на пару лет. Кроме того, полное страхование жизни и здоровья.

Да, они тут явно не зря едят свой хлеб. Информацию обо мне собирали не только из открытых источников.

– Я могу отказаться?

Зоряна ответила не сразу. Чувствовалось, что она тщательно подбирает слова. Может, ее русский не так хорош? Да нет, дело тут в другом, с русским языком у нее все в порядке. Говорить она продолжила с легким нажимом, акцентируя на местоимении "Вы".

– Безусловно. Никто не может заставить Вас заключить контракт. Однако, Ваши профессиональные навыки, мотивационная структура личности и психологический портрет однозначно указывают на то, что Вы идеально подходите для предлагаемой работы, а она безусловно подходит Вам. Можно сказать, что это работа Вашей мечты. Тем не менее, у Вас есть время подумать. Надумаете – приходите в понедельник утром, нет – забудьте о нашем разговоре. Счет за услуги стоматолога мы вышлем Вам на электронную почту.

Сомнения

Вот так. Формально мне, конечно, никто руки не выкручивает. Но и другого выхода практически не оставляют! Сладкий пряник маячит только в одном направлении, шаг влево, шаг вправо – непрозрачный намек на кнут. Решение вроде бы принимаешь сам. Исходя из складывающихся обстоятельств. Вот только эти обстоятельства кто-то складывает, преследуя собственные цели. Не факт, что они совпадают с моими.

С одной стороны, об этой конторе я действительно ничего не слышал. А они знают обо мне практически все. Неуютно как-то себя чувствуешь в такой ситуации. За меня уже все решили. Мое мнение никого не интересует. Видимо, потенциальный работодатель относится не только к сотрудникам, но и к соискателям, как к стаду баранов. Хотя, кто в наше время поступает по-другому? Люди как таковые не интересны друг другу. Все рассматривают всех как ресурс, той или иной степени ценности. Сейчас можно любую реплику продавца или начальника мысленно дополнить словами "я тебя, сейчас, конечно, обманываю" и в большинстве случаев окажешься прав. Политик в людях видит только электорат, полицейский – "палку", бизнесмен – рынок, продавец – выручку. Короче, кого угодно, только не человека. И улыбаются они тебе просто как источнику выгоды. Все остальное – не рентабельно. За фасадом дежурной приклеенной улыбки холодный расчет и меркантильность. Всюду ложь и манипуляция, пренебрежение и бессердечное равнодушие. Лицемерие стало стилем жизни. Стыд и совесть – понятия контрпродуктивные, а, значит, их нужно подавить, выдавить из себя, они мешают, как сейчас говорят, "личностному росту". Сама эта точка зрения расчеловечивает, вымарывает из сознания эмпатию. От чего-то более радикального останавливает только страх наказания, да и то не всех. Становится возможным обмануть, может быть даже убить или изнасиловать, не мучаясь при этом угрызениями совести. Ведь, если вдуматься, все в порядке. Ты рационально использовал ресурс, ты эффективен, а значит, успешен. Хуже всего то, что люди уже не представляют, что можно жить как-то по-другому.

Существует и обратная крайность. Давно заметил, что среди разного рода чиновников, в особенности так называемых силовиков, распространено мнение, что они обязаны рассматривать себя как функцию. Механистичность мышления очень удобна. За ней можно скрыть собственную некомпетентность, да и думать не нужно, брать на себя ответственность за принятие решений тоже. Мол, я и рад бы, да не могу, инструкция и все такое. Соответственно, всех остальных они начинают воспринимать не как людей, а как пункты отчетности.

Для меня, как человека, воспитанного в Советском Союзе, это до сих пор дико. Вероятно, и даже скорее всего, нас всех так и использовали, но, по крайней мере, воспитывали в другом ключе. "Человек человеку друг, товарищ и брат!" – вот был наш лозунг.

Если бы человечество не изобрело различные психопрактики расчеловечивания, то войны были бы невозможны. Люди, воспринимающие друг друга адекватно, не способны убить себе подобного.

Ладно, вернемся к нашим баранам. Странная форма оплаты – выигрыш в лотерею… Да и годовая вахта не известно где. Целый год я не увижу свою семью. Когда в резюме я отмечал готовность к командировкам, то имел в виду несколько другое…

С другой стороны, организация действительно серьезная. Точно не жулики, по крайней мере, не рядовые. Действуют достаточно уверенно, организовано все на высшем уровне. Просчитали меня вполне профессионально. Я поймал себя на мысли, что мне определенно нравится эта работа. Это действительно интересно. Опять же, деньги предлагают приличные… Смогу поправить наше финансовое положение.

Доехав до гаража и поставив машину, я бесцельно кружил по району, не спеша идти домой и размышляя обо всем этом, взвешивая все за и против. В конце концов, так и не придя ни к какому твердому решению, решил все обсудить с супругой. О письме и собеседовании я ей пока не рассказывал, считая это предложение несерьезным. Она вообще думает, что я на рыбалке.

Начало темнеть. Стал накрапывать дождик. Пора идти домой. Сколько кругами не ходи, все равно ничего не выкружишь…

– Дядь, закурить не найдется? – послышался возглас со скамейки, к которой я как раз подходил.

Трое парней, двоим лет по 15–16, один постарше. Хорошо сидят. С пивком. И, видимо, оно заканчивается. Завидев меня, один не спеша начал вставать.

– Не курю. – Бросил я, еще надеясь пройти мимо.

– Спортсмен, что ль? – Тот, который вставал с лавки, преградил мне дорогу.

Классика. Гопота увидела во мне жертву… Я, не сбавляя шаг, подойдя вплотную и коротким тычком в печень сложил его пополам. Сверху добавил локтем в основание черепа. Самый нетерпеливый претендент на сигареты беззвучно осел на асфальт.

– Кто старший? – Резко развернувшись, я оказался прямо напротив двух сопляков, остававшихся на скамейке.

Глупые полупьяные улыбки медленно сползли с их лиц. Быстро, не сговариваясь, вытянули руки, тыкая пальцами в здоровяка, пускающего слюни на дорожке.

Ну, понятно. Кто же еще?

– Педофилы! Помогите!!! – Вдруг заорал один из них.

Я опешил. Эти мелкие сволочи теперь показывали на меня и жались на лавке друг к другу. Тут у меня в голове взорвался фейерверк, а потом погас свет. Последнее, что я услышал, был вой полицейской сирены. Или это тоже у меня в голове?

Очнулся в полицейском участке. Все болело. Зубов не хватало, лицо распухло. Надо мной склонился мордатый полицейский с майорскими погонами.

– Как сам, Михалыч, жив? – Почему менты всегда обращаются так фамильярно, по отчеству?

Меня сильно мутило. Какой-то шум в голове. Наверное, сотрясение. Кое-как наведя "резкость в прицеле", я огляделся. Вдоль противоположной стены на стульях сидели трое уже знакомых малолетних отморозка, злобно на меня зыркая. Старший украдкой провел большим пальцем себе по шее. Ясно. Этим все не закончится.

– Итак, Павел Михайлович, у Вас есть претензии к этим молодым людям? – Вкрадчиво, с масляной улыбочкой, поинтересовался полицейский.

Я ощупал карманы. Ключи на месте, телефон тоже, даже не разбился. Бумажник лежал на столе у полицейского. Видимо, расчет на то, что я от претензий откажусь, ведь, малолетки, в принципе, ничего не сделали. А вот у них ко мне наверняка претензий будет пруд пруди. Пора брать ситуацию в свои руки.

– Кто меня так отделал, эта шелупонь, что ли? – Вопросом на вопрос ответил я.

– Сам ты шелупонь! – прошипел, судя по росту, самый младший. – Мой батя тебя посадит, вешайся!

Я молча смотрел на мента, ожидая ответ.

– Нет. Это я. – из угла комнаты отозвался какой-то толстяк. Я на него сначала даже как-то внимание не обратил. – Шел вечером домой. Услышал крики о помощи. Смотрю, какой-то негодяй пристает к малолеткам. Ну я ему по башке и врезал.

Видимо, не только по башке. Я искоса на него глянул. А не ты ли, мил человек, тут у них хороводишь?

– Эти молодые люди хотели меня убить и ограбить. Вот этот, – я показал на того, которого на асфальт положил, – прямо так и сказал, мол, сейчас я тебя, дядя, сначала убью, а потом ограблю. Я ясно это слышал. Счел опасность для своей жизни и здоровья реальной. Применил приемы самбо для задержания преступников. Судя по всему, этот толстый гражданин мне в этом помешал. Дайте бумагу, буду писать заявление. На всех.

Толстяк изменился в лице.

– Это как так? И на меня тоже?

– На тебя, толстый, в первую очередь! Засажу лет на десять. Умышленное нанесение тяжкого вреда здоровью. На параше кукарекать будешь. Давайте бумагу. И скорую вызывайте. Прямо сюда. Мне еще побои снять нужно.

До малолеток начало доходить, что дело принимает неприятный оборот.

– Дяденька милицанер, это вот этот мужик нам денег дал. Показал вот на этого кента. Сказал, чтоб мы гоп-стоп устроили. А мы не делали ничо, мы тут ни при чем.

– Здрасти вам, погнали пчел в Одессу… Да вы, бакланы, попутали что ли? Я вас знать не знаю!

– Ясно. – Майор протянул мне бумагу и ручку. – Пишите. Скорую сейчас вызовем. Дежурный! Этих в обезьянник и следака дежурного вызови.

Домой я добрался уже поздно вечером. Мой боевой раскрас произвел на семью неизгладимое впечатление. Я соврал что-то невнятное, мол, споткнулся, упал. Вроде поверили… В голове была одна мысль – а чего от меня хотели эти гопники? Вернее, не они, а тот толстяк. Зачем они напали на меня именно сегодня? Случайность? Наверное…

За ужином рассказал семье о письме и собеседовании. Финансовые перспективы больше всего обрадовали старшенького.

– Пап, круто, соглашайся! Я тут смотрел обзор одного моцыка в ютубе – ваще огонь! Вадику мама такой купила, мы катались. Просто жесть! Кстати, на соревах ввели новые правила – теперь не допустят без защитных очков. Я в инете присмотрел, чо-то в районе пятнашки стоят.

Ясно. Молча перевел взгляд на жену.

– Паш, надо соглашаться. Я же вижу, что ты мучаешься. Твоя самооценка тает на глазах. Ты сам себя перестаешь уважать. Меня это беспокоит. Возможно, на этой работе ты почувствуешь себя на своем месте. Не беспокойся, мы справимся. Подумаешь, год всего… Ты кушал сегодня что-нибудь?

Кажется, никто даже не заметит мое годовое отсутствие. Ну, что ж…

– Папулечка, не уезжай, – дрожащим губами прошептал младший, – я буду очень скучать!

Он подбежал, обнял меня за шею своими тоненькими ручками, поцеловал в щеку и заплакал.

– Не уезжай, пожалуйста! Не надо!

Контракт

В понедельник утром я нажал кнопку звонка у калитки дома № 7 по улице Крайняя. Охранник, как и в прошлый раз, меня уже ожидал и пропустил, не задавая вопросов. Внутри здания опять не было ни одного посетителя.

Зоряна встретила меня в коридоре на втором этаже. В руках она держала несколько пластиковых папок-скоросшивателей.

– Здравствуйте, Павел! Судя по всему, решение принято?

Я молча смотрел на нее.

– Что это у Вас, бандитская пуля? – Усмехнувшись, она процитировала старый советский фильм.

– Ветром надуло. – Буркнул я. Не ее это дело.

– Хорошо, – продолжила она и подошла к двери, которая была по соседству с тем кабинетом, в котором мы беседовали в прошлый раз, – проходите, пожалуйста.

Комната была довольно просторной, чуть больше кабинета, в котором мы беседовали в прошлый раз. Дальняя стена полностью стеклянная с выходом на тот самый огромный балкон над крыльцом.

На стене кабинета висел большой плоский телевизор. Кроме него в комнате стоял только Т-образный стол с креслом для руководителя во главе и рядами стульев по обеим сторонам длинной его части. Перед креслом начальника на столе лежал закрытый ноутбук.

– Зоряна, хотелось бы кое-что уточнить.

– Что именно Вас интересует?

– Да все! Чем я фактически должен буду заниматься, где, когда, с кем? Вы же ничего пока не объяснили.

– Как я уже говорила, детальная информация станет доступна Вам после заключения контракта.

– Вы издеваетесь? Предлагаете мне кота в мешке?

Девушка пристально посмотрела на меня, будто что-то для себя решая.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – после минутной паузы сказала Зоряна и заняла начальственное кресло. Папки с бумагами она положила рядом с ноутбуком аккуратной стопкой.

Я занял один из стульев для простых смертных.

Зоряна достала из папки несколько листов бумаги и передала мне. Контракт и подписка о неразглашении. В контракте общепринятые формулировки, типовой, ничего необычного. Права и обязанности сторон, ответственность, реквизиты и подписи. Так, ага! Таинственный работодатель зарегистрирована на Кипре. Офшор… Да наплевать, лишь бы деньги заплатили. И лучше вперед! Я отметил соответствующий пункт в контракте и вписал номер своей банковской карты. А вот подписка была более интересная. В соответствии с ней я обязуюсь сохранять в тайне все сведения, полученные в ходе экспедиции и сам факт ее проведения. Ну, это понятно. Но, кроме того, мне запрещено разглашать свои персональные данные перед другими участниками.