Правильный двор

Страна Грифония (фантастическая история)

В большом и красивом городе жил Грифон. У него, как это водится у этих фантастических животных, нижняя часть тела была, как у орла, с двумя крепкими когтистыми лапами и сильным хвостом, перья которого были прочнее, чем даже у дятла. А верхняя половина тела была, как у леопарда, только с крыльями.

Грифон служил в музее и работал живым украшением города. Он стоял на специальном возвышении, расположенном на верхушке горбатого мостика, переброшенного через дождевую канавку. Когда шли дожди, канавка наполнялась темным потоком воды, и все путники сворачивали на мостик, чтобы перейти её. Да и при сухой погоде приятнее идти по мостику, чем скакать с одной стороны канавки на другую.

Прохожие не могли пройти спокойно мимо Грифона, ведь у него было три верхних лапы. Люди прозвали его трехлапым грифоном. Многие приходили на мостик специально, чтобы посмотреть на него. Ведь он был единственным трехлапым грифоном в городе, поэтому и считался редким украшением архитектурного сооружения. Люди о грифоне знали очень мало, они и не задумывались, почему у него три верхних лапы. А это было совсем неспроста. Дело в том, что у Грифона были очень чуткие ушки, и их тоже было три штуки. Третье ухо, самое большое, располагалось на макушке и было похоже на корону или хохолок. Ушки были настолько чуткими, что улавливали разговоры, ведущиеся не только на улице, но и в городском транспорте и даже в расположенных достаточно далеко от мостика домах или в подземных переходах. Чтобы не засорять уши ненужными сведениями, Грифону приходилось закрывать уши на ключ. У каждого уха была специальная рука, которая отпирала специальный замок своим ключом, вытряхивала попавшие туда шумы, потом запирала ухо на замок и опускала ключ в свой кармашек, застегивая его на молнию. Это была очень важная операция, так как уши начинали сильно чесаться, когда они переполнялись шумами.

Люди же считали вытряхивание накопившихся звуков простой забавой и бесцеремонно разглядывали Грифона, громко комментируя его действия.

– Гляди, Трехлапый что вытворяет!

– Ничего себе – всеми тремя лапами чешет уши.

– Эй, Трехлапый, может тебе ёршик подарить?

Иногда были комплименты. Например, в таком роде:

– Вот ведь ни на что не похож, а как ловко лапами орудует.

Грифону было обидно, что к украшению города обращаются в таких выражениях. Он понимал так: украшения ценят, а не потешаются над ними. Он видел в этом большую несправедливость.

Чтобы не вызывать насмешек, большую часть дня он сидел нахохлившись и прикрываясь с головой своими крыльями. Они служили ему плащом. Под этим плащом он прятался от обывателей и от непогоды. Уйти от насмешек он не мог, надо было работать, а вот закрыться можно было. Правда, ему хотелось распрямиться и даже взмахнуть крыльями, но попробовав раз это сделать, он получил целую очередь насмешливых советов, как курице нужно летать.

Иногда он работал и ночью, в основном в праздники. Обыватели любили фотографироваться на фоне грифона. Они толкали его снизу палками, думая, что он спит, и требовали высунуть голову.

Иногда он потихоньку, из-под крыла, наблюдал за теми, кто действительно пришел полюбоваться большой необычной птицей-зверем. Они стояли и просто разглядывали его удивленными глазами. Бывало они спрашивали:

– Может, сфотографируемся?

Он выглядывал из своего укрытия и то ли урчал, то ли посвистывал. Это были редкие кадры.

После работы Грифон мчался домой, вернее, сгруппировавшись, катился кубарем. Следить за дорогой ему помогал третий, потайной, глаз, который открывался в любом месте его тела, в той части, которая на данный момент вращалась меньше всего. Сильный хвост служил ему и рулем и тормозом. Остановить или догнать его обывателям было невозможно.

Грифон жил в красивом, как и большинство строений этого города, доме. Его соседями были сфинксы, львы, грифоны, русалки и другие живые фантастические и нефантастические украшения города. Прикатившись домой, Грифон ловко запрыгивал по ступенькам на свой этаж и находил около дверьи свой дневной паек. В музее любили украшения города и заботились о них. Понимали его и соседи по дому, ведь проблемы у них были во многом схожи.

Когда становилось холодно, украшения города работали в помещении музея. Горожане любили приходить сюда. Особенно людно было в зале, где помещались сказки, здесь можно было услышать, увидеть или прочитать даже самую новую из них. Люди торопились привести сюда детей. Ведь время бежит быстро, и может вырасти человек с бедным воображением или с ленивым мозгом, или даже с пустым сердцем. Да мало ли что может произойти с человеком без сказки!

В помещении музея смотрители не позволяли насмешек со стороны посетителей. А вот грифонам и их коллегам можно было свободно перемещаться по залам и заниматься любимыми делами. Это было замечательное время года. Хочешь, чувствуй себя украшением города, а хочешь – просто грифоном, например, играющим в прятки со львами.

Казалось бы – уж здесь-то можно распрямиться, но в залах музея было недостаточно пространства, чтобы распахнуть во всю ширь мощные крылья Грифона. Да и работники музея просили его не делать этого, чтобы не повредить другие экспонаты.

Грифон был просто в отчаянии: мечта о том, чтобы стать настоящим украшением города, которая жила в нем, не давала ему покоя, а он не знал, чем помочь ей.

В этом городе жил мудрый человек, Грифон нашел его и пригласил в музей. Умнейший пришел, и Грифон его спросил:

– Я знаю, что люди приходят на меня посмотреть, но их привлекают только особенности строения моего тела, которые они считают смешными, и потешаются надо мной. Разве так люди реагируют на красоту?

– Ты очень хочешь стать украшением города?

– Очень.

– Я перенесу тебя в страну Грифонию, где твоей мечте будет дышаться свободно. Ты совсем подготовил себя к этому путешествию, только закрой глаза.

Грифон зажмурился. Когда он открыл глаза, то с удивлением увидел, что ничего не изменилось. Он стоит на своем мостике, вокруг всё те же дома и улицы. Вот люди идут по своим делам, вот какой-то грифон катится кубарем прямо к нему на мостик. Этот грифон остановился, присев на хвост, и поприветствовал нашего Грифона всеми тремя лапами. «Трехлапый!» – обрадовался наш Грифон. Он радостно замахал в ответ своими тремя верхними лапами. Незнакомец покатился дальше.

Все-таки здесь было по-другому! Грифоны не были редкостью, даже трехлапые. Люди не обращали на них внимания. Все спокойно занимались своими делами. Грифону захотелось расправить крылья, что он тут же, не задумываясь, и сделал. Они оказались большими, он подпрыгнул, взмахнув ими, и оторвался от опоры, на которой стоял. Этот краткий миг невесомости привел Грифона в восторг. Какое небывалое чувство свободы! Разве так может быть с ним? Получалось, что – может. Он снова подпрыгнул, взмахнув крыльями. Потом громко рассмеялся, представив себя со стороны:

– Петух! Совсем петух!

У него было хорошее настроение, хоть он и устал. Как все оказалось просто.

Теперь наш Грифон прикатывался на работу с удовольствием. Однако со временем ему стало опять казаться, что мечта ускользает от него. Если трехлапый грифон – не редкость, то почему именно он может считаться украшением мостика? Что же есть в нем такого, что все соглашаются с этим?

– Я СВОБОДНЫЙ трехлапый грифон! – говорил он себе.

Да, конечно, то, что он – свободный, является для него достижением. А зачем людям приходить на мостик, если полюбоваться свободным трехлапым грифоном можно где угодно?

И, наконец, он догадался, почему ему так хочется научиться летать. Это будет по-настоящему красиво! Завораживающе красиво. Жители города будут любоваться украшением мостика. Теперь он не просто прыгал и махал крыльями для хорошего настроения, а тренировал мышцы и учился летать. Постепенно он стал подниматься все выше, а потом уже парил в воздухе, а не катился колбаской, чтобы добраться туда, куда ему требовалось.

Глядя на него, и другие грифоны научились летать, но наш Грифон был первым. И в этом было все дело. Другим грифонам в мечтах нужно будет открывать в себе новые таланты, а этот уже открыт и подарен всем навсегда.

Если у тебя есть мечта, даже не обязательно большая, но обязательно светлая и сильная, то путь в свою страну Грифонию, в страну, где ты перестанешь бояться трудностей и ошибок, тебе открыт. Светлая мечта – та, которая не приносит вреда ни тебе самому или самой ни другим. А сильной мечта становится тогда, когда ее хозяин или хозяйка делает все, чтобы она исполнилась, а не просто размышляет о своей мечте и ищет оправдания своему бездействию: то кто-то мешает, то кто-то не помогает. А мечта тем временем становится сиротой. Хозяин ее бросил. А ведь мечта ведет человека по жизни.

Если у тебя есть светлая и сильная мечта – добро пожаловать в страну Грифонию. В страну, где мечтать и пробовать свои силы – нормальное состояние человека.

Олёха-Скомороха или страшная сказка

Олёха-Скомороха прилетела! А что ей не прилететь: тельцем она тщедушна, на подъём легка. Ухватила за подол свою широкую юбку солнце-клёш, растянула в обе стороны – чем не парус! Подпрыгнула, поймала восходящий поток и поднялась вверх. Ой, да вы еще не знаете, кто она такая? А вот мы у нее сейчас спросим.

«Я Олёха-Скомороха, сказочница и повелительница сказок. Хлопотное это дело – сказки рассказывать. Много их у меня кучкуется. Вот Листопадничек в моем солнце-клёше запутался, дурачонок маленький. Расскажу про тебя, как время придет, не бойся. А из кармана кто выглядывает? Покажись-ка, что прячешься? Ой, да вас тут двое! Никак Репешок и Бархатные ушки. Да, они самые – приятели-непоседы, опять что-нибудь придумали. Вот Коза- Дереза, та поодаль держится. Характер у нее серьезный, вон рога-то как блестят! Так на солнце и играют стальным отливом. Одно слово – Оборонительница. А котов, котов – не перечесть! Вон два матерых кота-соседа, а рядом на дереве Котельнька-коток на солнышко щурится, а Черный кот Зеленые глаза машет нам лапой. А то, глядишь, сам Мороз Инич пожалует или конные заедут – царевич Иван да настоящий Принц на белом коне. А вот Грифончик о трёх лапах голову под крыло спрятал, загрустил опять. Ну, что тебя, неугомонный, озадачило, какая задумка покоя лишает? Погоди, разберемся мы с этим делом. Ой, всех и не перечесть. И каждый так на глаза и норовит попасть Скоморохе-то. Тють! Тють! Ух, вы мне. Одно слово – шебута. Общаться хотят. Кабы не они, сидела бы себе Олёха на пенсии, слушала свое любимое радио да иван-чай попивала. С душистым степным медом. Или цикорий со сливками тахинной халвой закусывала. Ибо сластёна Олёха наша. Вот такие дела».

Летит как-то Олёха и внимательно по сторонам зоркими глазами поглядывает: не затосковал ли кто без сказки. А это не важно – мал ли, стар ли – душа-то она сказку просит.

– Эй, Олёха-Скомороха! Лети сюда! Мой сынок Егорка не спит, просит страшную сказку.

Это молодая мама Скоморохе с балкона машет.

Олёха сложила солнце-клёш и спланировала на балкон:

– Здравствуй. Ох, и забрались же вы! Где Егорка, который сказку просит?

Олёха ступила в комнату:

– Ты Егорка?

– Я – мальчик оторопело глядел на нее, появившуюся на 22 этаже через балконную дверь.

– Олёха-Скомороха от царя Гороха – по-военному чётко отрекомендовалась она, лодочкой протягивая мальчику жесткую ладошку. – Повелительница сказок.

– Гороха? – переспросил мальчик.

– Да никакой он не царь, тааак – она поморщилась, – больше прикидывается. Не о нем речь. Ты зубы почистил?

Она ткнула пальцем мальчика в грудь.

– Нет, – честно сознался Егорка.

– Марш в ванную и почисти, как следует. Проверять буду. Да пошевеливайся, сказка ждет.

Она уютно уселась в кресле, расправила солнце-клёш:

– А я пока горло прочищу. Сказка страшная, тут ни словом сфальшивить нельзя. Либо перепугаешь, либо недопугаешь, одинаково: дела не будет, – улыбнулась она маме мальчика

Он прибежал и широко раскрыл рот.

– Прекрасно, – улыбнулась Олёха, – хорошо умеешь зубы чистить. Береги их, а то будет, как у одной сладкоежки, – полтора зуба в два ряда. Да не о ней речь.

– Есть страшная сказка. Очень страшная, – печально начала Олёха. – Такая страшная, что и во всю ночь не уснуть. Вам обоим.

– Может, не надо, – подала голос мама мальчика?

– Надо. Взрослеть-то собираетесь? Да и сказка хорошо кончается, если доживем, – прищурилась Олёха.

– Ложись-ка, Егор, поудобней да глаза закрой. Всё покажется перед тобой, как на экране.

И она рассказала страшную сказку. Она называется «Оранжевый ключ».

В одном городе жила женщина. Её маленькая дочь заболела. Когда врачи печально покачали головами, ей приснился сон о том, что мальчик Егорка принесет бутылочку с лекарством для девочки. Он пойдет туда, куда его глаза глядят. И они приведут его к источнику с целебной водой. Только надо успеть зачерпнуть ее, пока солнце только восходит и не целиком показалось над горизонтом. В это время из родника бьет оранжевый ключ. Если опоздать, то ручей быстро пересохнет.

Она нашла мальчика Егорку и пришла к нему с девочкой на руках. Потом объяснила ему все, и девочка протянула Егорке пузырек для лекарства.

На следующее утро мальчик встал рано – только небо заголубело, а земля всё ещё была покрыта синей мглой. Он зажал в руке склянку и перешагнул порог подъезда. Улицы были пустынны, вокруг не было ни души. Мальчик не узнавал свой город. В зловещей тишине было слышно, как скрипит песок под его сандалиями. Одичавшие собаки с желтыми оголенными в оскале клыками держались поодаль. Они сбивались в стаи и, разрывая тишину злобным рычаньем, устраивали кровавые разборки между собой. Мальчик старался на них не смотреть. Он обогнул мусорные баки, из-за которых послышался тоскливый длинный вой, от которого похолодело в груди.

И он побежал, куда глаза глядят, стараясь обогнать свой страх. Егорка всё ускорял темп и мчался вперед, что было сил. Всё замелькало, а он бежал и бежал вперед. Наконец, он совсем выдохся и перешел на тяжелый шаг.

Вдруг мальчик замер на месте. Впереди громоздился дремучий лес. Мрачно стояли вековые дубы, не пропуская едва забрезжившего солнечного света. Он оглянулся – дороги назад не найти, туда его глаза не глядели. Он снова повернулся к лесу, от которого пахнуло плесенью и затхлостью скользкого холодного подземелья. Дубы заскрипели… зубами! и зловеще зашептали на разные голоса:

– Иди сюда, сюда, сюда, мы съедим, съедим, съедим.

Из глубины чащи глянули и стали тут и там зажигаться бордовые огоньки. Зажигаться попарно. Волки? Нет! Это были паучьи глаза. Он увидел прямо над собой крупного черного паука, свисавшего с рваной паутины. Пара его глаз горели хищным пожаром, и он спускался все ниже и ниже. Ноги стали ватными, колени мальчика подкосились, он опустился на корточки и крепко обхватил голову руками, закрыв глаза. Егорка чувствовал, как в нем высокой нотой растет нестерпимый крик: – «Мааамаааа!!!». Казалось – он сейчас разорвет его голову.

И когда сдерживать крик отчаянья было уже почти невозможно, Егорка услышал тихий участливый голос девочки:

– Тебе страшно, Егорка?

– Очень-очень-очень! – исступленно зашептал мальчик.

– А мне еще страшней, – печально продолжала она. – Я боюсь, что ты не придешь… совсем… никогда.

Голос ее таял и таял. Егорка крепко сжал пузырек, который держал в руке:

– Она же ждет! И минуты ее утекают. Успеть до рассвета! Нет, девочку он в обиду не даст и так просто не сдастся.

Егор открыл глаза, поднялся и увидел молодой побег какого-то дерева, похожий на длинный прут, торчавший из земли. Он одним махом вырвал его с корнем, поднял высоко над собой и, со свистом вращая им над головой, как пропеллером, помчался вперед, не разбирая дороги. Дубы сами, нехотя, кряхтя и скрипя зубами, расходились по обе стороны от него, образуя просеку, затягивающую мальчика вглубь чащи. Егорка свистел своим кнутом и отчаянно хлестал всю нечисть, вылезавшую на его дорогу. Он кричал, но теперь это был боевой клич.

Вот небо посветлело, и в им освобожденном пространстве мальчик увидел ручей, беззаботно скакавший по камушкам и розовеющий в малиновых лучах восходящего светила.

Егорка быстро опустил склянку в студеную струю родника уже ставшего оранжевым. Затем выхватил пузырек из воды, крепко ввинтил крышку. Пузырек горел мощной силой солнечного света. Мальчик поднял его над головой и, освещая себе дорогу, уверенно двинулся в обратный путь.

Лес внезапно закончился, и ему навстречу вышла мама со своей девочкой на руках. Её головка беспомощно повисла на материнском плече. Егорка вложил в слабую ручку волшебный пузырек и поднял его к губам малышки. Она выпила до дна оранжевую силу Солнца. Потом слезла с маминых рук и побежала вперед, весело и звонко смеясь, прямо, как колокольчик его старого велосипеда. Мама поспешила за ней, благодарно улыбнувшись мальчику, а он помахал рукой им вослед.

Егорка шел домой. Ему было легко и хорошо.

Жил был Дракон

В одном городе жил-был Дракон. И были у него дети: девочка Дракоша и мальчик Драко. Как-то раз улетел Дракон за добычей, а дракончики остались дома с мамой. Драко и Дракоша были строптивыми ребятами, им не понравилось замечание, которое сделала им мама. Недолго думая, они решили проучить маму, и убежали из дома. Пусть она поймет, как ей без них плохо. Сказав, что идут гулять во двор, они выпрыгнули из дома и скрылись из вида.

В этом городе жил один оборотистый мужик, как раньше сказали бы «тороватый». Он всегда делал только то, что приносило ему выгоду. И чем раньше и чем больше «навара», тем лучше. Ко Дню города он собрал передвижной зоопарк, для которого добывал разных зверей. Без дела шатающиеся по улицам дракоши сразу попались ему на глаза. Льстивыми обещаниями он заманил их к себе домой и посадил в мешок.

А тут и День города подоспел. Жители повалили на улицы, скверы и площади, где для них было приготовлено много развлечений: фестивали, концерты, ярмарки, аттракционы и лотереи, фонтаны и петарды, игровые и спортивные площадки, автодромы и комнаты смеха, уличные спектакли. Горожане глазели по сторонам, развлекались, облизывали тающее на солнце мороженое и сосали причудливые леденцы всех цветом, вкусов, форм и размеров. Всё вокруг гремело, шумело, переливалось разными красками.

Оборотистый мужик зазывал в свой зоопарк. И его творение не обходили стороной. Зеваки толпились вокруг клеток, смеялись и без конца восклицали, тыкая указательным пальцем в пространство перед собой:

– Смори, видишь вон там…

– Да, нет же. Ты лучше посмотри сюда…

– А вот где умора!

Много собралось народа, но никто в этой толпе не крикнул, увидев в клетке драконовых детей, которые так же, как и все горожане, еще недавно свободно гуляли по улицам:

– Почему дракоши в клетке?! Выпустите их на свободу!

Не было здесь драконихи-мамы, которая заболела после того, как не нашли ее детей. И Большой Дракон не затерялся в толпе. Он, сбросив добычу на землю, всё летал и летал над городом и окрестностями в поисках Крако и Дракоши.

Мальчик Егорка приехал в зоопарк в городском саду на трехколесном велосипеде, но не с парадного входа, а с тыльной стороны, через служебный вход по тихим аллеям. На эту сторону клетки выходили своими замками и засовами. Егорка услышал, как плачут дракоши. – Чем вам помочь? – спросил мальчик.

– Засов мы смогли бы открыть сами, но цепь, которой мы прикованы к клетке, нам не по силам, – ответил Драко.

– Мы ушли из дома, и мама с папой не знают, где мы, – всхлипнула Дракоша.

– Большой Дракон своим стальным хвостом враз бы порвал все цепи, – блеснул мокрыми глазами Драко.

– Я помогу вам, – сказал Егорка и нажал на педали своего трехколёсника.

Мальчик приехал к маме.

– Что случилось? – забеспокоилась она, увидев взъерошенного Егорку.

Он рассказал маме все, что видел и слышал. Она надула большой белый воздушный шар легким газом гелием. Нарисовала на нем двух дракош и написала крупными алыми буквами: «Ищу Дракона!». Затем она привязала крепкой веревкой шар-призыв к раме велосипеда, шар воспарил высоко вверх, а Егорка сел за руль и стал колесить по улицам и площадям, пробиваясь сквозь толпу.

Большой Дракон увидел зорким глазом воздушный шар-призыв о помощи, прочитал то, что там было написано, и понял всё. Он опустился на землю перед мальчиком. Егорка никогда раньше не видел Большого Дракона так близко, он слегка опешил. Но на мальчика глянули печальные потухшие глаза под тяжело нависшими веками.

– Что ты знаешь о моих детях? – прохрипел Дракон.

– Я знаю всё, – смело и прямо ответил мальчик…

Камнем свалился Дракон на тихие аллеи за зоопарком. Он швырнул добычу оборотистому мужику, который вцепился в нее всеми своими конечностями и даже зубами. Особенно ему понравилась большая связка бананов, он всё стремился их пересчитать, но от вызванного жадностью волнения каждый раз сбивался со счета. Толпа, принимая происходящее за представление, продолжала потешаться.

Большой Дракон разбил все цепи и замки, вынул своих детей из клетки, посадил их себе на спину и полетел домой.

Из толпы стали выходить отдельные люди, которые понимали, что здесь происходит, и стали вынимать из клеток растерявшихся зверей, чтобы успокоить их и, если надо, – забрать к себе домой.

Дракониха-мама, улыбнулась, увидев своих детей, и силы стали к ней возвращаться.

– Мама! – бросились к ней Драко и Дракоша, – прости нас! Мы были маленькие и глупые, больше никогда не будем назло убегать из дома.

Мама только покачала головой, беда еще не совсем отпустила её.

Большой Дракон посадил детей напротив себя и сказал:

– Вот теперь вы стали взрослыми и поймете все, что я вам скажу. В дружбе, в семье, в любви и вообще в общении нужно терпение иметь. Оно даст вам способность пережить время, пока утихнет и остынет ваша обида или злость. И тогда проснувшийся мозг и успокоившееся сердце покажут вам верное решение, без которого вы можете сделать плохо всем и, в первую очередь, – самим себе.

На следующий день вся семья Большого Дракона отправилась гулять по набережной, где тихо и величественно разливает свои темные воды великая река, как и многие полноводные и малые реки нашей Родины.

А находчивого мужика и след простыл. От стыда подальше навсегда покинул он эти места. Из зоопарка устроили под городом парк-заповедник для зверей и Большого Дракона взяли туда на работу.

Ворона и прогресс (басня)

Вороне подарили однажды ноутбук.

От гордости она уселася на сук

И по клавиатуре громко застучала:

«Теперь я каркать буду мало,

Уж больно современной стала!

С любой вороной из любой страны

Могу я обсудить… подружкины штаны».

Что тут само собой сказалось?

В таком прогрессе проку малость –

Воррроной ты была воррроной и осталась.

Свинья и Верблюд (басня)

«Как жизнь твоя скучна:

Навьюченный, идёшь

Среди пустыни голой…

И вдоволь не попьёшь

И не поешь ты вдоволь…

Другое дело – я! День напролет

Всё лакомлюсь ботвиньей

Да сплю. Нет жизни лучше свиньей!»

Вот так Свинья смеётся над Верблюдом.

Не знает, тёмная, что ей начертано быть блюдом.

Хочу перед читателем вопрос поставить:

Как жить, кем быть и что после себя оставить?