Василий Тёркин

Перед боем

– Доложу хотя бы вкратце,Как пришлось нам в счет войныС тыла к фронту пробиратьсяС той, с немецкой стороны.Как с немецкой, с той зарецкойСтороны, как говорят,Вслед за властью за советской,Вслед за фронтом шел наш брат.Шел наш брат, худой, голодный,Потерявший связь и часть,Шел поротно и повзводно,И компанией свободной,И один, как перст, подчас.Полем шел, лесною кромкой,Избегая лишних глаз,Подходил к селу в потемках,И служил ему котомкойБоевой противогаз.Шел он, серый, бородатый,И, цепляясь за порог,Заходил в любую хату,Словно чем-то виноватыйПеред ней. А что он мог!И по горькой той привычке,Как в пути велела честь,Он просил сперва водички,А потом просил поесть.Тетка – где ж она откажет?Хоть какой, а все ж ты свой.Ничего тебе не скажет,Только всхлипнет над тобой,Только молвит, провожая:– Воротиться дай вам бог…То была печаль большая,Как брели мы на восток.Шли худые, шли босыеВ неизвестные края.Что там, где она, Россия,По какой рубеж своя!Шли, однако. Шел и я…Я дорогою постылойПробирался не один.Человек нас десять было,Был у нас и командир.Из бойцов. Мужчина дельный,Местность эту знал вокруг.Я ж, как более идейный,Был там как бы политрук.Шли бойцы за нами следом,Покидая пленный край.Я одну политбеседуПовторял:– Не унывай.Не зарвемся, так прорвемся,Будем живы – не помрем.Срок придет, назад вернемся,Что отдали – все вернем.Самого б меня спросили,Ровно столько знал и я,Что там, где она, Россия,По какой рубеж своя?Командир шагал угрюмо,Тоже, исподволь смотрю,Что-то он все думал, думал…– Брось ты думать, – говорю.Говорю ему душевно.Он в ответ и молвит вдруг:– По пути моя деревня.Как ты мыслишь, политрук?Что ответить? Как я мыслю?Вижу, парень прячет взгляд,Сам поник, усы обвисли.Ну, а чем он виноват,Что деревня по дороге,Что душа заныла в нем?Тут какой бы ни был строгий,А сказал бы ты: «Зайдем…»Встрепенулся ясный сокол,Бросил думать, начал петь.Впереди идет далеко,Оторвался – не поспеть.А пришли туда мы поздно,И задами, коноплей,Осторожный и серьезный,Вел он всех к себе домой.Вот как было с нашим братом,Что попал домой с войны:Заходи в родную хату,Пробираясь вдоль стены.Знай вперед, что толку малоОт родимого угла,Что война и тут ступала,Впереди тебя прошла,Что тебе своей побывкойНе порадовать жену:Забежал, поспал урывком,Догоняй опять войну…Вот хозяин сел, разулся,Руку правую – на стол,Будто с мельницы вернулся,С поля к ужину пришел.Будто так, а все иначе…– Ну, жена, топи-ка печь,Всем довольствием горячимМне команду обеспечь.Дети спят. Жена хлопочет,В горький, грустный праздник свой,Как ни мало этой ночи,А и та – не ей одной.Расторопными рукамиЖарит, варит поскорей,Полотенца с петухамиДостает, как для гостей.Напоила, накормила,Уложила на покой,Да с такой заботой милой,С доброй ласкою такой,Словно мы иной пороюЗавернули в этот дом,Словно были мы герои,И не малые притом.Сам хозяин, старший воин,Что сидел среди гостей,Вряд ли был когда доволенТак хозяйкою своей.Вряд ли всей она ухваткойХоть когда-нибудь была,Как при этой встрече краткой,Так родна и так мила.И болел он, парень честный,Понимал, отец семьи,На кого в плену безвестномПокидал жену с детьми…Кончив сборы, разговоры,Улеглись бойцы в дому.Лег хозяин. Но не скороПодошла она к нему.Тихо звякала посудой,Что-то шила при огне.А хозяин ждет оттуда,Из угла.Неловко мне.Все товарищи уснули,А меня не гнет ко сну.Дай-ка лучше в караулеНа крылечке прикорну.Взял шинель да, по присловью,Смастерил себе постель,Что под низ, и в изголовье,И наверх, – и все – шинель.Эх, суконная, казенная,Военная шинель, —У костра в лесу прожженная,Отменная шинель.Знаменитая, пробитаяВ бою огнем врагаДа своей рукой зашитая, —Кому не дорога!Упадешь ли, как подкошенный,Пораненный наш брат,На шинели той поношеннойСнесут тебя в санбат.А убьют – так тело мертвоеТвое с другими в рядТой шинелкою потертоюУкроют – спи, солдат!Спи, солдат, при жизни краткойНи в дороге, ни в домуНе пришлось поспать порядкомНи с женой, ни одному…На крыльцо хозяин вышел.Той мне ночи не забыть.– Ты чего?– А я дровишекДля хозяйки нарубить.Вот не спится человеку,Словно дома – на войне.Зашагал на дровосеку,Рубит хворост при луне.Тюк да тюк. До света рубит.Коротка солдату ночь.Знать, жену жалеет, любит,Да не знает, чем помочь.Рубит, рубит. На рассветеПокидает дом боец.А под свет проснулись дети,Поглядят – пришел отец,Поглядят – бойцы чужие,Ружья разные, ремни.И ребята, как большие,Словно поняли они.И заплакали ребята.И подумать было тут:Может, нынче в эту хатуНемцы с ружьями войдут…И доныне плач тот детскийВ ранний час лихого дняС той немецкой, с той зарецкойСтороны зовет меня.Я б мечтал не ради славыПеред утром боевым,Я б желал на берег правый,Бой пройдя, вступить живым.И скажу я без утайки,Приведись мне там идти,Я хотел бы к той хозяйкеПостучаться по пути.Попросить воды напиться —Не затем, чтоб сесть за стол,А затем, чтоб поклонитьсяДоброй женщине простой.Про хозяина ли спросит, —«Полагаю – жив, здоров».Взять топор, шинелку сбросить,Нарубить хозяйке дров.Потому – хозяин-баринНичего нам не сказал.Может, нынче землю парит,За которую стоял…Впрочем, что там думать, братцы,Надо немца бить спешить.Вот и все, что Теркин вкратцеВам имеет доложить.

Переправа

Переправа, переправа!Берег левый, берег правый,Снег шершавый, кромка льда.Кому память, кому слава,Кому темная вода, —Ни приметы, ни следа.Ночью, первым из колонны,Обломав у края лед,Погрузился на понтоныПервый взвод.Погрузился, оттолкнулсяИ пошел. Второй за ним.Приготовился, пригнулсяТретий следом за вторым.Как плоты, пошли понтоны,Громыхнул один, другойБасовым, железным тоном,Точно крыша под ногой.И плывут бойцы куда-то,Притаив штыки в тени.И совсем свои ребятаСразу – будто не они,Сразу будто не похожиНа своих, на тех ребят:Как-то все дружней и строже,Как-то все тебе дорожеИ родней, чем час назад.Поглядеть – и впрямь – ребята!Как, по правде, желторот,Холостой ли он, женатый,Этот стриженый народ.Но уже идут ребята,На войне живут бойцы,Как когда-нибудь в двадцатомИх товарищи – отцы.Тем путем идут суровым,Что и двести лет назадПроходил с ружьем кремневымРусский труженик-солдат.Мимо их висков вихрастых,Возле их мальчишьих глазСмерть в бою свистела частоИ минет ли в этот раз?Налегли, гребут, потея,Управляются с шестом.А вода ревет правее —Под подорванным мостом.Вот уже на серединеИх относит и кружит…А вода ревет в теснине,Жухлый лед в куски крошит,Меж погнутых балок фермыБьется в пене и в пыли…А уж первый взвод, наверно,Достает шестом земли.Позади шумит протока,И кругом – чужая ночь.И уже он так далеко,Что ни крикнуть, ни помочь.И чернеет там зубчатый,За холодною чертой,Неподступный, непочатыйЛес над черною водой.Переправа, переправа!Берег правый, как стена…Этой ночи след кровавыйВ море вынесла волна.Было так: из тьмы глубокой,Огненный взметнув клинок,Луч прожектора протокуПересек наискосок.И столбом поставил водуВдруг снаряд. Понтоны – в ряд.Густо было там народу —Наших стриженых ребят…И увиделось впервые,Не забудется оно:Люди теплые, живыеШли на дно, на дно, на дно…Под огнем неразбериха —Где свои, где кто, где связь?Только вскоре стало тихо, —Переправа сорвалась.И покамест неизвестно,Кто там робкий, кто герой,Кто там парень расчудесный,А наверно, был такой.Переправа, переправа…Темень, холод. Ночь как год.Но вцепился в берег правый,Там остался первый взвод.И о нем молчат ребятаВ боевом родном кругу,Словно чем-то виноваты,Кто на левом берегу.Не видать конца ночлегу.За ночь грудою взяласьПополам со льдом и снегомПеремешанная грязь.И усталая с похода,Что б там ни было, – жива,Дремлет, скорчившись, пехота,Сунув руки в рукава.Дремлет, скорчившись, пехота,И в лесу, в ночи глухойСапогами пахнет, по том,Мерзлой хвоей и махрой.Чутко дышит берег этотВместе с теми, что на томПод обрывом ждут рассвета,Греют землю животом, —Ждут рассвета, ждут подмоги,Духом падать не хотят.Ночь проходит, нет дорогиНи вперед и ни назад…А быть может, там с полночиПорошит снежок им в очи,И уже давноОн не тает в их глазницахИ пыльцой лежит на лицах —Мертвым все равно.Стужи, холода не слышат,Смерть за смертью не страшна,Хоть еще паек им пишетПервой роты старшина.Старшина паек им пишет,А по почте полевойНе быстрей идут, не тишеПисьма старые домой,Что еще ребята самиНа привале при огнеГде-нибудь в лесу писалиДруг у друга на спине…Из Рязани, из Казани,Из Сибири, из Москвы —Спят бойцы.Свое сказалиИ уже навек правы.И тверда, как камень, груда,Где застыли их следы…Может – так, а может – чудо?Хоть бы знак какой оттуда,И беда б за полбеды.Долги ночи, жестки зориВ ноябре – к зиме седой.Два бойца сидят в дозореНад холодною водой.То ли снится, то ли мнится,Показалось что невесть,То ли иней на ресницах,То ли вправду что-то есть?Видят – маленькая точкаПоказалась вдалеке:То ли чурка, то ли бочкаПроплывает по реке?– Нет, не чурка и не бочка —Просто глазу маята.– Не пловец ли одиночка?– Шутишь, брат. Вода не та!– Да, вода… Помыслить страшно.Даже рыбам холодна.– Не из наших ли вчерашнихПоднялся какой со дна?..Оба разом присмирели.И сказал один боец:– Нет, он выплыл бы в шинели,С полной выкладкой, мертвец.Оба здорово продрогли,Как бы ни было, – впервой.Подошел сержант с биноклем.Присмотрелся: нет, живой.– Нет, живой. Без гимнастерки.– А не фриц? Не к нам ли в тыл?– Нет. А может, это Теркин? —Кто-то робко пошутил.– Стой, ребята, не соваться,Толку нет спускать понтон.– Разрешите попытаться?– Что пытаться!– Братцы, – он!И, у заберегов коркуЛедяную обломав,Он как он, Василий Теркин,Встал живой, – добрался вплавь.Гладкий, голый, как из бани,Встал, шатаясь тяжело.Ни зубами, ни губамиНе работает – свело.Подхватили, обвязали,Дали валенки с ноги.Пригрозили, приказали —Можешь, нет ли, а беги.Под горой, в штабной избушке,Парня тотчас на кроватьПоложили для просушки,Стали спиртом растирать.Растирали, растирали…Вдруг он молвит, как во сне:– Доктор, доктор, а нельзя лиИзнутри погреться мне,Чтоб не все на кожу тратить?Дали стопку – начал жить,Приподнялся на кровати:– Разрешите доложить…Взвод на правом берегуЖив-здоров назло врагу!Лейтенант всего лишь проситОгоньку туда подбросить.А уж следом за огнемВстанем, ноги разомнем.Что там есть, перекалечим,Переправу обеспечим…Доложил по форме, словноТотчас плыть ему назад.– Молодец! – сказал полковник. —Молодец! Спасибо, брат.И с улыбкою неробкойГоворит тогда боец:– А еще нельзя ли стопку,Потому как молодец?Посмотрел полковник строго,Покосился на бойца.– Молодец, а будет много —Сразу две.– Так два ж конца…Переправа, переправа!Пушки бьют в кромешной мгле.Бой идет святой и правый.Смертный бой не ради славы,Ради жизни на земле.

О войне

– Разрешите доложитьКоротко и просто:Я большой охотник житьЛет до девяноста.А война – про все забудьИ пенять не вправе.Собирался в дальний путь,Дан приказ: «Отставить!»Грянул год, пришел черед,Нынче мы в ответеЗа Россию, за народИ за все на свете.От Ивана до Фомы,Мертвые ль, живые,Все мы вместе – это мы,Тот народ, Россия.И поскольку это мы,То скажу вам, братцы,Нам из этой кутерьмыНекуда податься.Тут не скажешь: я – не я,Ничего не знаю,Не докажешь, что твояНынче хата с краю.Не велик тебе расчетДумать в одиночку.Бомба – дура. ПопадетСдуру прямо в точку.На войне себя забудь,Помни честь, однако,Рвись до дела – грудь на грудь,Драка – значит, драка.И признать не премину,Дам свою оценку.Тут не то, что в старину, —Стенкою на стенку.Тут не то, что на кулак:Поглядим, чей дюже, —Я сказал бы даже так:Тут гораздо хуже…Ну, да что о том судить, —Ясно все до точки.Надо, братцы, немца бить,Не давать отсрочки.Раз война – про все забудьИ пенять не вправе,Собирался в долгий путь,Дан приказ: «Отставить!»Сколько жил – на том конец,От хлопот свободен.И тогда ты – тот боец,Что для боя годен.И пойдешь в огонь любой,Выполнишь задачу.И глядишь – еще живойБудешь сам в придачу.А застигнет смертный час,Значит, номер вышел.В рифму что-нибудь про насПосле нас напишут.Пусть приврут хоть во сто крат,Мы к тому готовы,Лишь бы дети, говорят,Были бы здоровы…

Теркин Ранен

На могилы, рвы, канавы,На клубки колючки ржавой,На поля, холмы – дырявой,Изувеченной земли,На болотный лес корявый,На кусты – снега легли.И густой поземкой белойВетер поле заволок.Вьюга в трубах обгорелыхЗагудела у дорог.И в снегах непроходимыхЭти мирные краяВ эту памятную зимуОрудийным пахли дымом,Не людским дымком жилья.И в лесах, на мерзлой груде,По землянкам без огней,Возле танков и орудийИ простуженных конейНа войне встречали людиДолгий счет ночей и дней.И лихой, нещадной стужиНе бранили, как ни зла:Лишь бы немцу было хуже,О себе ли речь там шла!И желал наш добрый парень:Пусть померзнет немец-барин,Немец-барин не привык,Русский стерпит – он мужик.Шумным хлопом рукавичным,Топотней по целинеСпозаранку день обычныйНачинался на войне.Чуть вился дымок несмелый,Оживал костер с трудом,В закоптелый бак гремелаИз ведра вода со льдом.Утомленные ночлегом,Шли бойцы из всех берлогГреться бегом, мыться снегом,Снегом жестким, как песок.А потом – гуськом по стежке,Соблюдая свой черед,Котелки забрав и ложки,К кухням шел за взводом взвод.Суп досыта, чай до пота, —Жизнь как жизнь.И опять война – работа:– Становись!* * *Вслед за ротой на опушкуТеркин движется с катушкой,Разворачивает снасть, —Приказали делать связь.Рота головы пригнула.Снег чернеет от огня.Теркин крутит: – Тула, Тула!Тула, слышишь ты меня?Подмигнув бойцам украдкой:Мол, у нас да не пойдет, —Дунул в трубку для порядку,Командиру подает.Командиру все в привычку, —Голос в горсточку, как спичкуТрубку книзу, лег бочком,Чтоб поземкой не задуло.Все в порядке.– Тула, Тула,Помогите огоньком…Не расскажешь, не опишешь,Что за жизнь, когда в боюЗа чужим огнем расслышишьАртиллерию свою.Воздух круто завивая,С недалекой огневойАхнет, ахнет полковая,Запоет над головой.А с позиций отдаленных,Сразу будто бы не в лад,Ухнет вдруг дивизионнойДоброй матушки снаряд.И пойдет, пойдет на славу,Как из горна, жаром дуть,С воем, с визгом шепелявымРасчищать пехоте путь,Бить, ломать и жечь в окружку.Деревушка? – Деревушку.Дом – так дом. Блиндаж – блиндаж.Врешь, не высидишь – отдашь!А еще остался кто там,Запорошенный песком?Погоди, встает пехота,Дай достать тебя штыком.Вслед за ротою стрелковойТеркин дальше тянет провод.Взвод – за валом огневым,Теркин с ходу – вслед за взводом,Топит провод, точно в воду,Жив-здоров и невредим.Вдруг из кустиков корявых,Взрытых, вспаханных кругом, —Чох! – снаряд за вспышкой ржавой.Теркин тотчас в снег – ничком.Вдался вглубь, лежит – не дышит,Сам не знает: жив, убит?Всей спиной, всей кожей слышит,Как снаряд в снегу шипит…Хвост овечий – сердце бьется.Расстается с телом дух.«Что ж он, черт, лежит – не рвется,Ждать мне больше недосуг».Приподнялся – глянул косо.Он почти у самых ног —Гладкий, круглый, тупоносый,И над ним – сырой дымок.Сколько б душ рванул на выбросВот такой дурак слепойНеизвестного калибра —С поросенка на убой.Оглянулся воровато,Подивился – смех и грех:Все кругом лежат ребята,Закопавшись носом в снег.Теркин встал, такой ли ухарь,Отряхнулся, принял вид:– Хватит, хлопцы, землю нюхать,Не годится, – говорит.Сам стоит с воронкой рядомИ у хлопцев на виду,Обратясь к тому снаряду,Справил малую нужду…Видит Теркин погребушку —Не оттуда ль пушка бьет?Передал бойцам катушку:– Вы – вперед. А я – в обход.С ходу двинул в дверь гранатой.Спрыгнул вниз, пропал в дыму.– Офицеры и солдаты,Выходи по одному!..Тишина. Полоска света.Что там дальше – поглядим.Никого, похоже, нету.Никого. И я один.Гул разрывов, словно в бочке,Отдается в глубине.Дело дрянь: другие точкиБьют по занятой. По мне.Бьют неплохо, спору нету.Добрым словом помяниХоть за то, что погреб этотПрочно сделали они.Прочно сделали, надежно —Тут не то что воевать,Тут, ребята, чай пить можно,Стенгазету выпускать.Осмотрелся, точно в хате:Печка теплая в углу,Вдоль стены идут полати,Банки, склянки на полу.Непривычный, непохожийДух обжитого жилья:Табаку, одежи, кожиИ солдатского белья.Снова сунутся? Ну что же,В обороне нынче – я…На прицеле вход и выход,Две гранаты под рукой.Смолк огонь. И стало тихо.И идут – один, другой…Теркин, стой. Дыши ровнее.Теркин, ближе подпусти.Теркин, целься. Бей вернее,Теркин. Сердце, не части.Рассказать бы вам, ребята,Хоть не верь глазам своим,Как немецкого солдатаВ двух шагах видал живым.Подходил он в чем-то белом,Наклонившись от огня,И как будто дело делал:Шел ко мне – убить меня.В этот ровик, точно с печки,Стал спускаться на заду…Теркин, друг, не дай осечки.Пропадешь, – имей в виду.За секунду до разрыва,Знать, хотел подать пример:Прямо в ровик спрыгнул живоВ полушубке офицер.И поднялся незадетый,Цельный. Ждем за косяком.Офицер – из пистолета,Теркин – в мягкое – штыком.Сам присел, присел тихонько.Повело его легонько.Тронул правое плечо.Ранен. Мокро. Горячо.И рукой коснулся пола:Кровь, – чужая иль своя?Тут как даст вблизи тяжелый,Аж подвинулась земля!Вслед за ним другой ударил,И темнее стало вдруг.«Это – наши, – понял парень, —Наши бьют, – теперь каюк».Оглушенный тяжким гулом,Теркин никнет головой.Тула, Тула, что ж ты, Тула,Тут же свой боец живой.Он сидит за стенкой дзота,Кровь течет, рукав набряк.Тула, Тула, неохотаПомирать ему вот так.На полу в холодной ямеНеохота нипочемГибнуть с мокрыми ногами,Со своим больным плечом.Жалко жизни той, приманки,Малость хочется пожить,Хоть погреться на лежанке,Хоть портянки просушить…Теркин сник. Тоска согнула.Тула, Тула… Что ж ты, Тула?Тула, Тула. Это ж я…Тула… Родина моя!..* * *А тем часом издалека,Глухо, как из-под земли,Ровный, дружный, тяжкий рокотНадвигался, рос. С востокаТанки шли.Низкогрудый, плоскодонный,Отягченный сам собой,С пушкой, в душу наведенной,Страшен танк, идущий в бой.А за грохотом и громом,За броней стальной сидят,По местам сидят, как дома,Трое-четверо знакомыхНаших стриженых ребят.И пускай в бою впервые,Но ребята – свет пройди.Ловят в щели смотровыеКромку поля впереди.Видят – вздыбился разбитый,Развороченный накат.Крепко бито. Цель накрыта.Ну, а вдруг как там сидят!Может быть, притих до срокаУ орудия расчет?Развернись машина боком —Бронебойным припечет.Или немец с автоматом,Лезть наружу не дурак,Там следит за нашим братом,Выжидает. Как не так.Двое вслед за командиромВниз – с гранатой – вдоль стены.Тишина. – Углы темны…– Хлопцы, занята квартира, —Слышат вдруг из глубины.Не обман, не вражьи шутки,Голос вправдашний, родной:– Пособите. Вот уж суткиТочка данная за мной…В темноте, в углу каморки,На полу боец в крови.Кто такой? Но смолкнул Теркин,Как там хочешь, так зови.Он лежит с лицом землистым,Не моргнет, хоть глаз коли.В самый срок его танкистыПодобрали, повезли.Шла машина в снежной дымке,Ехал Теркин без дорог.И держал его в обнимкуХлопец – башенный стрелок.Укрывал своей одежей,Грел дыханьем. Не беда,Что в глаза его, быть может,Не увидит никогда…Свет пройди, – нигде не сыщешь,Не случалось видеть мнеДружбы той святей и чище,Что бывает на войне.

О награде

– Нет, ребята, я не гордый.Не загадывая вдаль,Так скажу: зачем мне орден?Я согласен на медаль.На медаль. И то не к спеху.Вот закончили б войну,Вот бы в отпуск я приехалНа родную сторону.Буду ль жив еще? – Едва ли.Тут воюй, а не гадай.Но скажу насчет медали:Мне ее тогда подай.Обеспечь, раз я достоин.И понять вы все должны:Дело самое простое —Человек пришел с войны.Вот пришел я с полустанкаВ свой родимый сельсовет.Я пришел, а тут гулянка.Нет гулянки? Ладно, нет.Я в другой колхоз и в третий —Вся округа на виду.Где-нибудь я в сельсоветеНа гулянку попаду.И, явившись на вечерку,Хоть не гордый человек,Я б не стал курить махорку,А достал бы я «Казбек».И сидел бы я, ребята,Там как раз, друзья мои,Где мальцом под лавку пряталНоги босые свои.И дымил бы папиросой,Угощал бы всех вокруг.И на всякие вопросыОтвечал бы я не вдруг.– Как, мол, что? – Бывало всяко.– Трудно все же? – Как когда.– Много раз ходил в атаку?– Да случалось иногда.И девчонки на вечеркеПозабыли б всех ребят,Только слушали б девчонки,Как ремни на мне скрипят.И шутил бы я со всеми,И была б меж них одна…И медаль на это времяМне, друзья, вот так нужна!Ждет девчонка, хоть не мучай,Слова, взгляда твоего…– Но, позволь, на этот случайОрден тоже ничего?Вот сидишь ты на вечерке,И девчонка – самый цвет.– Нет, – сказал Василий ТеркинИ вздохнул. И снова: – Нет.Нет, ребята. Что там орден.Не загадывая вдаль,Я ж сказал, что я не гордый,Я согласен на медаль.* * *Теркин, Теркин, добрый малый,Что тут смех, а что печаль.Загадал ты, друг, немало,Загадал далеко вдаль.Были листья, стали почки,Почки стали вновь листвой.А не носит писем почтаВ край родной смоленский твой.Где девчонки, где вечерки?Где родимый сельсовет?Знаешь сам, Василий Теркин,Что туда дороги нет.Нет дороги, нету праваПобывать в родном селе.Страшный бой идет, кровавый,Смертный бой не ради славы,Ради жизни на земле.

Гармонь

По дороге прифронто́вой,Запоясан, как в строю,Шел боец в шинели новой,Догонял свой полк стрелковый,Роту первую свою.Шел легко и даже бравоПо причине по такой,Что махал своею правой,Как и левою рукой.Отлежался. Да к тому жеЩелкал по лесу мороз,Защемлял в пути все туже,Подгонял, под мышки нес.Вдруг – сигнал за поворотом,Дверцу выбросил шофер,Тормозит:– Садись, пехота,Щеки снегом бы натер.Далеко ль?– На фронт обратно.Руку вылечил.– Понятно.Не герой?– Покамест нет.– Доставай тогда кисет.Курят, едут. Гроб – дорога.Меж сугробами – туннель.Чуть ли что, свернешь немного,Как свернул – снимай шинель.– Хорошо – как есть лопата.– Хорошо, а то беда.– Хорошо – свои ребята.– Хорошо, да как когда.Грузовик гремит трехтонный,Вдруг колонна впереди.Будь ты пеший или конный,А с машиной – стой и жди.С толком пользуйся стоянкой.Разговор – не разговор.Наклонился над баранкой, —Смолк шофер,Заснул шофер.Сколько суток полусонных,Сколько верст в пурге слепойНа дорогах занесенныхОн оставил за собой…От глухой лесной опушкиДо невидимой реки —Встали танки, кухни, пушки,Тягачи, грузовики,Легковые – криво, косо,В ряд, не в ряд, вперед-назад,Гусеницы и колесаНа снегу еще визжат.На просторе ветер резок,Зол мороз вблизи железа,Дует в душу, входит в грудь —Не дотронься как-нибудь.– Вот беда: во всей колоннеЗавалящей нет гармони,А мороз – ни стать, ни сесть…Снял перчатки, трет ладони,Слышит вдруг:– Гармонь-то есть.Уминая снег зернистый,Впеременку – пляс не пляс —Возле танка два танкистаГреют ноги про запас.– У кого гармонь, ребята?– Да она-то здесь, браток… —Оглянулся виноватоНа водителя стрелок.– Так сыграть бы на дорожку?– Да сыграть – оно не вред.– В чем же дело? Чья гармошка?– Чья была, того, брат, нет…И сказал уже водительВместо друга своего:– Командир наш был любитель…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.