Зарядить Вселенную

– Семья Уджу, ты так и не знаешь о ней? – осторожно начинает Хосок. Его тяготит тема разговора, беспокоит состояние девушки и не даёт покоя её реакция на вопрос о родителях. – Не хотелось бы клеветать или необоснованно обвинять, но думаю, с Кан плохо обращаются дома. И под «плохо» я имею ввиду побои, – от своих же слов Чон сильнее сжимает стеклянный стакан. Его коробит от мысли, что взрослые люди, явно превосходящие по силе, издеваются над своим ребёнком.

«Да даже если она не родная, у них нет никакого права причинять вред! И, если мои наблюдения окажутся верными, что тогда? Она несовершеннолетняя, пускай и самостоятельная девушка. Мои слова, если попытаюсь помочь, запросто повернут против меня же. И превращаюсь из добросердечного спасителя в совратителя школьниц. Так, стоп, может, я всё же ошибся. Поспешные выводы только портят настоящую картину, закрывая собой правду. Правильнее будет продолжать наблюдать. Вот всегда ведь говорил – со школьниками не желаю иметь дел…»

– Хосок, ты меня пугаешь. Побои? Кто в здравом уме будет вредить своему ребёнку? Сейчас родителям бывает страшно лишний раз замахнуться на ребёнка, потому что тот начинает «угрожать» судом, – посмеиваясь, Ким старался опровергнуть ужасающее предположение друга. Он отрицательно замотал головой, но нервный смешок выдал его неуверенность в собственных словах. Тэхён облизнул нижнюю губу, а затем немного прикусил её, погружаясь в чертоги подсознания, откапывая там моменты связаные с девушкой.

«Так, Тэхён, напряги извилины, что там со слухами? «Странная проклятая девчонка» – точно не то, она попросту неуклюжая. «Уджу притягивающая неудачи и смерть», – вообще из ряда вон выходящее. «Высокомерная мышь, игнорирующая младшего брата», – вот оно, у Уджу есть младший брат. Постойте, если о нём ходят слухи, значит и учится он в нашей школе. Тогда почему я его ни разу не видел рядом с Кан и чего он не защищает свою сестру, когда к ней столько гадости прицепилось? Уж с некоторыми слухами мог бы и разобраться», – Ким зло прикусил нижнюю губу. Он помнил, как его старшие братья учили защищаться, как сами приходили несколько раз в школу, чтобы проверить, как он освоился. Да, они были старшими и, скорее всего, в отличие от брата Уджу, более смелые. «Но это ведь не меняет того факта, что он парень. А парень должен уметь защищать дорогих людей. Не может кулаками, так хоть бы словами», – возмутился Тэхён, совершенно не приветствуя поведение неизвестного ему человека.

– Судя по твоему выражению, что-то всё же есть, – подал голос Хосок. Стакан возле его руки был пуст. Ким настолько глубоко погрузился в размышления, что совершенно позабыл о присутствии друга.

– Не уверен, сложно что-то сказать наверняка, – абсолютно серьёзно высказался Тэхён.

– Поверь, мне тоже хочется ошибаться, – признался Хосок. – Но ты сам знаешь, от меня ничего не скроется. Разве тебе не показалось странным наличие водолазки под формой? А запах лекарств? Мой нос уловил уже знакомый мне обезболивающий пластырь: столько их использовал, что скоро и марку узнавать буду, – чуть отвлёкся Чон, вспоминая прошлое, в котором не представлял дня без спасительных лейкопластырей. Времена, когда он только заканчивал учебу и открывал своё кафе: ремонт в здании своими руками, потому что финансы нужно экономить, погрузка-разгрузка товаров, беспокойные ночи в неудобном положении на маленьком твёрдом диванчике, лишь бы не тратить время на дорогу от дома до кафе. – Времени прошло достаточно, но запах я помню отчётливо, – поморщившись, добавил он. – Я не говорю нападать на неё с вопросами, ты и сам понимаешь, она тебе не ответит, – Ким недовольно скривился. Слова старшего были верными – это расстраивало и злило. – Будь внимательнее, не упусти момент, когда она действительно будет тянуться за помощью. И опять же повторюсь, присматривай за Уджу, – Чон поднялся со стула, ободряя, похлопал младшего по плечу и направился к выходу.

– Хо, ты же не любишь школьников, так чего решил помочь? – оказавшись в прихожей, Ким деловито убрал руки в карманы домашних штанов и принялся внимательно следить за сборами старшего, что с какой-то странной улыбкой снимал с крючка лёгкую куртку.

– Школьники – головная боль, – ловко просунул он руки в ветровку, – но они ведь люди, а людям, действительно нуждающимся в помощи, сложно отказать. Предоставить работу ответственному человеку – не проблема. И если уж смотреть совсем глубоко, то Уджу во много раз самостоятельнее тебя, – усмехнулся Чон, поправляя ворот. – Не пропускай занятия и не шали, – махнул рукой у самой двери Хосок. Замок щелкнул, Тэхён пренебрежительно хмыкнул и вернулся к дивану. «Хватит считать меня ребёнком».

Однако шоу больше не вызывало улыбки, как и интереса, телевизор теперь служил неким источником света, что мигал, сменяя картинки. Открытая пачка крекеров мирно лежала на кофейном столике рядом с баночкой газировки. Тэхён перевернулся с бока на спину, подложил руки под голову и задумчиво уставился на потолок.

– Водолазка, пластырь, младший брат, о котором вообще ничего не известно, – тихо перечислил Ким, наморщивая лоб. – Если так подумать, Уджу частенько выглядела иначе после нашего расставания: то хромает, то выглядит устало, хотя вечером прошлого дня я точно видел, как она нормально вышагивала по тротуару. Может ослушаться, проследить за ней и узнать, где она живёт? – немного оживился он, представляя, как будет «шпионить» за знакомой, держа дистанцию и прячась за деревьями. – Нет-нет, она точно не обрадуется моему поступку, – быстро замотал Тэхён головой, вспоминая безразличный тон Уджу и её строгий леденящий взгляд, когда она предупреждала не ходить к ней домой. – Ха-а… как же мне разузнать о её семье, как опровергнуть слова Хосока? – безысходно стонет Тэхён и на выдохе прикрывает рукой закрытые глаза. – Придётся действовать как обычно и ждать, когда бука сама пригласит на чашечку чая, – заключает он, не видя иного способа разобраться с вопросами и сомнениями.

Наутро Тэхён снова оказывается на стороне Уджу. Он терпеливо ждёт девушку, хотя и чувствует, что его снова бросили. А когда минутная стрелка часов доходит до шестёрки – тяжело вздыхает и в гордом одиночестве идёт в школу. Ким приветливо улыбается знакомым, уважительно здоровается с учителями и, дойдя до класса девушки, ненадолго останавливается. Кан умиротворённо читает книгу, вокруг неё нет никого из одноклассников: все они, найдя компанию, оживлённо обсуждают что-то своё. Тэхён внимательно рассматривает тело Уджу, на этот раз замечая и водолазку, и лейкопластырь, что вытянутым квадратом прячется под рукавами школьной формы: Кан неосторожно наклеила его и край выглядывает, попадая точно под пристальный взгляд парня, которому не всё равно.

«Почему я вчера этого не заметил? Очевидно же, что она изменилась», – Ким злится на себя. Чувство вины грызёт изнутри и неприятно дерёт грудную клетку. «Так громко говорил, что помогу, а в итоге не заметил даже этого», – Кан снова почувствовав пристальный взгляд, повернула голову к окну в коридор. Она моментально нашла среди других школьников Тэхёна: он выделялся, и дело было не в красоте и росте, он просто другой для Уджу, ведь она видит его тепло. Ким, поймав взгляд девушки, как-то грустно улыбнулся и коротко махнул рукой, в знак приветствия. Уджу непонимающе напряглась, но из-за стола не поднялась, даже не шелохнулась, чтобы подойти и спросить: «Почему так смотришь?». Хотя желание услышать ответ росло само по себе, игнорируя страхи самой Уджу. Но прозвенел звонок, школьники засуетились, и зрительный контакт пришлось разорвать. Ким поспешно ушёл, а Уджу перевела внимание на вошедшего в класс преподавателя. Всё вернулось на свои круги, всё, кроме мыслей: Кан отчего-то неспокойно, ей тревожно, кажется, что что-то плохое скоро обязательно произойдёт и виновата будет именно она.

Ким с кислым лицом сидит за партой, подперев подбородок ладонью и перебирая пальцами по нижней губе. Джунки свалил куда-то, оправдываясь зверским голодом и нежеланием сидеть на скучной истории: уж очень он не любил устный предмет, в котором приходилось запоминать даты и связанные с ними события. Женщина с любовью к своему предмету рассказывает детям о Кореи периода Чосон. Тэхён косится на пустую парту друга и возмущенно хмыкает: «Предатель».

Пак чихает и сразу думает о друге. Самодовольная улыбка расцветает на его лице, а после он откусывает сочный кусок гамбургера, из-за которого ему пришлось прятаться от охранника, пока тот делал обход, и незаметно перелезать через школьный забор: ведь во время учебы никто не смеет покидать территории – иначе выговор.

– Это точно лучше какой-то там истории, – довольно говорит парень, не успев толком прожевать. Он откусывает ещё кусок и смотрит из своего мини укрытия – высокое старое дерево, на школьное здание и удивленно вскидывает бровь, замечая, что он не один пропускает занятия. Джунки запихивает остатки еды в рот и, быстро поднявшись с толстых корней, направляется к промелькнувшей фигуре. Он на ходу отряхивает пятую точку и оглядывается, чтобы не попасться взрослым или же дежурным. Ловко и без шума перебирается через окно, попадая точно в пустующий коридор. Снова осматривается и идёт дальше.

«Вроде где-то здесь», – предполагает парень, заворачивая за угол, прямиком к лестнице. Он странно хмурится, сомневается, что правильно подниматься выше. Решается и все же делает шаг на первую ступень, но нечёткое шипение останавливает. Пак отступает, наклоняет корпус в сторону, заглядывая в темноту под лестницей, и находит маленькую дверь. Тихо подходит и осторожно приоткрывает. По всему коридору разносится оглушительный звон – время урока окончено.

– О, дикая, – немного шокировано произносит Пак, осматривая воинственную девушку, что недовольно хмурится. «Значит, я не ошибся, это в действительности, как её… Уджу. Странно, думал, она заучка и тихоня, пускай и нелюдимая».

«Плохо, его присутствие точно выдаст меня. Нужно срочно найти другое место, чтобы спрятаться. Торопись, Уджу, пока они не нашли», – Кан обходит парня, полностью игнорируя его присутствие и возмущенный взгляд.

– Да-да, и тебе привет, – коверкает язык Джунки, провожая спину грубой девушки и раздраженно захлопывая дверь в подсобное помещение. Он засовывает руки в карманы и идёт точно в противоположном направлении. Сталкивается плечом с каким-то невнимательным парнем и гневно рычит, но неизвестный бросает невнятное «прости» и ускоряет шаг. – Да что же это такое, школа невежд, а ещё меня хулиганом называют. Самим манерам обучиться стоит, – ворчит Джунки, кривя в недовольстве губы.

Пак в плохом настроении возвращается в полупустой класс: никакой гамбургер не вернёт прежнего настроя. Он громко усаживается на место. Тэхён с вопросом на лице поворачивает голову к другу.

– Твоя подружка крайне невоспитанная личность, – бурчит Джунки, медленно переводя взгляд на хмурого Кима.

– Не понял, ты сейчас о ком?

– Ой, прекрати, у тебя что, так много подружек? – с раздражённой насмешкой хмыкает Пак и поворачивается на стуле. – Уджу. Я застукал её прогуливающую уроки. Думал, подшутить и пригласить перекусить, а она мало того, что недружелюбно зыркала, когда нашёл её в подсобке, так ещё и демонстративно ушла. Ни привет, ни пока. Говорю же, дикая, – сердито ворчал он.

– Ты виделся с Уджу вне класса? – шокировано переспросил Тэхён, подрываясь с места.

– То есть ты только это услышал, – недовольно поджал губы Пак, смотря на друга с явным упрёком. – Она неидеальная, грубая и странная. А ещё, судя по всему, плохо на тебя влияет, – щурится он.

– Где? Где ты её видел? – взволнованно спрашивает Ким, снова пропуская слова друга, что после вопросов безнадёжно свесил голову: «Вообще меня не слушает…».

– Подсобка, лестница недалеко от женского туалета, – пробурчал Пак. Он поднял голову, чтобы добавить в каком направлении ушла девушка, но не обнаружил своего собеседника на месте: Ким уже был за пределами кабинета. – Ну зашибись.

Кан петляла между учениками, иногда оглядывалась, чтобы убедиться, что за ней не следят. Она ускоряет шаг, сильно переживает и панически думает, где же теперь спрятаться. Её «убежище» нашли так не кстати, порушили планы оставаться незамеченной. Она злилась на Джунки, но и понимала, что сделал он это неосознанно, не зная, какой опасности подвергает.

Уджу вышла из здания, с оглядкой миновала спортивную площадку и наконец, спряталась в складском помещении, куда уносили спортивный инвентарь, за его ненадобностью. Она уселась в самый дальний и тёмный угол, совсем не брезгуя запачкать юбку скопившейся пылью. Поджала колени к груди и затаила дыхание.

«Сколько мне ещё придётся бегать? Как долго скрываться от тех, кого должна была наказать? Справедливость? Защита и поддержка слабых? Возмездие за совершенное зло? Интересно, кому помогают эти нереальные слова?» – Кан горько усмехается и утыкается носом в холодные колени. В помещении достаточно прохладно и сидит она на полу, поэтому-то достаточно быстро замерзла.

Дверь мягко приоткрывается, впуская тонкую струю уличного света. Уджу тревожно обхватывает ноги, поджимая их ещё ближе, буквально превращаясь в маленькое неподвижное пятно в углу, в забытый и брошенный предмет, который и сам не хочет, чтобы его находили и снова использовали.

– Уджу, это я – Тэхён, – парень тихо шепчет, боится напугать девушку, и всматривается в пыльное помещение, желая найти необщительную школьницу. Кан поднимает голову, все ещё не верит, что слышит голос Кима, и поэтому не выходит.– Уджу, ты ведь здесь? – сомневается Тэхён, ведь силуэт девушки был далеко от него, когда он заметил её. «Ошибся? Она не сюда пошла?»

– Почему? – подаёт голос Уджу, совсем немного выглядывая из-за какого-то приспособления, накрытого большой плотной тряпкой. Ким расплывается в счастливой улыбке и выдыхает с облегчением, оборачиваясь точно на знакомый женский голос. Кан хмурится, всем своим видом не одобряет его появления, но внутри чувствует спокойствие, которого так часто ей недостаёт.

– Решил, что прогуливать вместе веселее, – легко пожимает он плечами и делает шаг к Уджу, что не отрывает взгляда и следит за каждым движением. Она смотрит не с опаской, а просто потому что интересно наблюдать за Кимом: он яркий и честный, открытый и дружелюбный, говорит много глупостей и задаёт странные вопросы, а также вторгается в маленький, пропитанный болью и отчаянием мирок, обещая показать выход.

– Я же говорил, что найдем их вдвоём, – злорадно усмехается какой-то парень, переступая порог склада. – Попались, голубки, – скалится он, а за ним ещё несколько человек заходит. Кан испуганно замирает на месте, все внутренности скручивает от страха, ладошки моментально потеют, а сердце грозится вырваться наружу.

«Мы в тупике. Зачем я только пошла сюда, зачем согласилась и приняла руку Тэхёна, знала ведь, ничем хорошим это не закончится. Теперь мы в опасности, они изобьют его и займутся мной. Уджу, ты такая дура, совсем не учишься на своих ошибках», – она готова кричать от несправедливости, издевательской шутки судьбы, неожиданной подножки, которую замечаешь лишь в последний момент, перед самым падением. Она боится за Кима, боится за себя, и снова вспоминает, как страдала её первая подруга. Кан почти падает на пол, и лишь успев вовремя схватиться за неизвестный предмет, остаётся стоять. Ноги предательски мелко дрожат, а перед глазами нахальные хищные улыбки и напряженная спина Кима, что успел отступить к ней и теперь буквально закрывает её собой от злых школьников. «Нет, не защищай. Просто уходи», – слова застревают в горле, и ком так неприятно сдавливает горло, что хочется достать его руками и выбросить.

Группа парней начала наступление…

Глава 11 – Страх.

Парни медленно наступают: делают несколько уверенных шагов, а Уджу не сводит с них глаз. Ничем хорошим это точно не закончится, они в тупике: за спиной тёмный угол, дверь закрыта и находится за спинами хулиганов. Они прижмут их числом и пока не утолят жажды мщения не уйдут.

– Уходи, – тихо произносит Кан, наконец совладав с собой. Ким не слышит, что-то говорит, странно и весьма глупо смеётся. Кто вообще радуется, когда его загнали в тупик? Это ведь ненормально, разве не следует разозлиться или хотя бы постараться выглядеть угрожающе? – Уходи, – громче заявляет Уджу. Тэхён недоумевающе косится через плечо, а после добродушно хмыкает.

«Да что с ним не так?!» – злится Кан, хмуря тонкие брови. Она должна стать ещё грубее, ещё жёстче, чтобы спровадить Кима.

– Говорю, уходи, – несвойственно себе рычит Уджу. – Не вмеши…

– Нет, я остаюсь, а ты стоишь за мной и не лезешь в драку, – мирно произносит Тэхён, не позволяя девушке закончить свою угрозу. Его спокойствие и несерьёзность к происходящему нервирует Кан. – Всё будет хорошо, – с очаровательной улыбкой заверяет он, наблюдая как чернеют от гнева женские глаза. «Даже не мечтай, я тебя с ними не оставлю. Никакие слова меня не переубедят».

– Эй, голубки, ни о ком не забыли? Мы по-вашему пустое место? Совсем оборзели не замечать нас и общаться? – раздраженно шипит высокий парень.

– Не заводись, дай им насладиться последними спокойными минутами, потом ведь встретятся в больнице и то не факт, что попадут в одну, – зловеще скалится рыжеволосый парень, легонько похлопывая нервного приятеля по плечу. Он обводит Уджу хищным взглядом, показательно закусывает губу возле правого уголка и довольно хмыкает, когда девушка не отводит глаз: она сильная, она не покажет страха, не сдастся так просто в их грязные лапы.

– Верно подметил Рю, они уже не сбегут, а ломать кости приятнее, когда надежда ещё теплится в их сердцах, – хохочет самый низкий из парней. Он делает шаг вперёд, а Ким мигом меняется в лице: челюсть напряжена, взгляд, как сканер, читает каждое движение противников.

За себя Тэхён особо не волнуется, он не супербоец, но и слабым никогда не был, вот только парни настроены в этот раз серьёзно. Тех напуганных школьников, что встречал в злополучном переулке – нет, они решительно намерены отомстить. Чего только стоит тяжелый, жаждущий крови взгляд парня с гипсом на руке: именно ему Ким тогда пальцы переломал.

«Нужно было еще и ноги, как у кузнечика, вывернуть, может и проблем тогда не возникло», – несильно хмурится Тэхён, дабы не выдавать своего волнения.

– Не высовывайся, – тихо бросает он через плечо, одаривая Кан загадочным взглядом. Она послушно кивает, но злиться на него не перестаёт: сверлит спину и причитает.

Парень с гипсом дерзко хмыкает, видимо замечая готовность «жертвы» к неизбежной казни. Он кивает своим парням и те радостно дёргаются на Кима. Начинается полнейший хаос: Уджу стоит за спортивным инвентарём и не издаёт звуков, кажется, она даже не дышит, наблюдая, как Тэхён сдерживает нападки и пропускает удары.

Хулиганы действительно брали числом, пока один сковывает движения, обхватывая торс Тэхёна и заныривая под руки, второй бьёт в лицо. Ким самодовольно ухмыляется, вытирает рукавом кровь, а после бьёт парня в ответ, перехватив очередной направленный в лицо удар. Пока один отходит, Тэхён ударяет коленом приставучего парня, что так хотел внимания и бесился, когда его не замечали. Но расслабиться не выходит, стоит одному отпустить, как ему на смену приходит второй: рыжеволосый не просто держит Кима вокруг живота, он без остановки начинает колошматить по бокам. Тэхён рычит: гематомы ему точно обеспечены, да он двигаться нормально после такого не сможет.

Ким замечает, что самый мелкий нацелился на Уджу. «Ну уж нет, ты останешься передо мной», – Тэхён избавляется от «оков», ударяя парня по спине локтем, после чего перехватывает мелкого, схватив за ворот рубашки. Он тянет его на себя, направляет точно на кулак, что болезненно врезается в живот. «Ты не тронешь её», – угрожающе смотрит он на склонившегося на колени парня.

– Не отвлекайся, – слышит Тэхён со стороны, а в следующую секунду сам получает в живот. Резко выплёвывает воздух и чуть пошатываясь выпрямляется. Парень с гипсом ухмыляется и заводит руку для повторного удара. Ким перехватывает её, кривится из-за боли, но победить себя не даёт. Проиграет он – пострадает Уджу, а он этого не допустит. Тэхён ступнёй бьет противника в область живота и отпускает руку, заставляя того отступить. Парень зло шипит, ведь не может проиграть дважды. Он бросается на Кима с новой силой, но уже не один.

«Бешенные собаки, когда же вы уже выдохнитесь», – ворчит Ким, думая, кого же первым остановить.

Дверь в склад открывается – и в помещение вольной походкой заваливается Джунки. Парень присвистывает и с явной насмешкой смотрит на друга: «Ну у тебя и видок», а затем, уже более серьёзно, оглядывает удивленных школьников. Пак демонстративно разминается, мнёт кости на руках, при этом состраивая самодовольное лицо.

– Чего вылупились? Неужели в штаны наделали, то-то запашок почуял, – язвительно говорит Пак и машет рукой перед лицом, словно в помещении действительно пахнет испражнениями.

– Что нам делать? – неуверенно шепчет высокий парень, наклоняясь к школьнику с гипсом. Подкрепление в лице главного хулигана школы мало кого обрадует: они с одним Кимом провозились дольше планируемого, а этот свеж и настроен весьма воинственно. Парень сглатывает, раздражается пуще прежнего и с невнятными воплями бросается на Кима. Его дружки оглядываются и тоже бросаются в бой.

Тэхён чувствует облегчение: поддержка друга как нельзя кстати. Он все также следит, чтобы к Уджу не подошли, а помощь Джунки значительно упрощает эту задачу. Они дерутся до последнего, пока поверженные враги не разбегаются один за другим. Джунки начинает громко смеяться и, подойдя к Киму, сильно хлопает его по плечу, из-за чего ему приходится чуть наклониться.

– Э-э нет, иди других в отбивную превращай, а с меня хватит, – отрицательно машет головой Тэхён и тоже улыбается. – Спасибо, – искренне благодарит он, а после сразу переводит взгляд к уходящей девушке.

– Позже поговорим, – понимающе хмыкает Джунки, видя, что друг явно не останется с ним обсудить, какого черта тут только что творилось. Пак удаляется, быстро опережая Кан. Он косится на неё, в очередной раз убеждаясь, что девушка совсем не подходит другу: дикая и всё тут, убегает и даже не благодарит. «Ну точно из-за неё случилась заварушка», – не сомневается Пак.

– Уджу, ты куда? – обеспокоенно спрашивает Ким, нагоняя уходящую девушку. Она игнорирует, чем совсем не удивляет, но и Ким не отстанет так просто. – Давай поговорим. Остановись, – спокойно просит Тэхён. Кан резко прекращает идти из-за чего Ким немного опережает её: совсем не ожидал, что она послушается его.

– Исчезни, видеть тебя не хочу. Больше не разговаривай со мной и о договоре забудь, даже не заикайся о нём, – произносит сквозь сжатые зубы Кан. Ким мгновенно мрачнеет, сдвигает густые брови, гневно жмет кулаки, что всё ещё ноют после драки. – Не ходи за мной, – холодно бросает Уджу и с ненавистью проходит мимо раздраженного парня.

– Я сказал «поговорим», а не пошли меня ещё раз! – рычит Ким и, развернувшись к знакомой, ловко хватает за кисть и поворачивает обратно к себе. Но вся его злость испаряется, когда он видит, как из женских глаз льются слёзы. Тэхён теряется, не поймёт, что происходит, как получилось, что Уджу плачет. – Уджу? – взволнованно произносит Тэхён, ослабляя хватку и отпуская тонкое запястье. Кан очень сильно злится, прожигает ненавистью, но всё лицо в слезах, что не останавливаются, как бы она не старалась успокоиться. Она испугалась, испугалась, что снова потеряет друга.

– Ты обещал, что не пострадаешь. Обещал, что уйдёшь, если что-то пойдет не так. Ты обещал, Тэхён, – глотая слёзы, яростно говорила Уджу. Она сделала шаг к Киму и ударила того в грудь ребром кулачка, слабо, практически невесомо, но отчего-то Тэхён почувствовал острую боль. Кан ругалась и колотила по груди, не причиняя боли, вызывая лишь смятение и желание обнять. Ким полностью потерял контроль над ситуацией: стоит с виноватым видом и терпит удары, которых даже не заслужил. Он и подумать не мог, что самоуверенная девушка на самом деле очень слаба и беззащитна. Она ведь так легко прогоняла его колкими словами, да по одному только взгляду можно было понять глубину её ненависти.

– Прости, – тихо шепчет Тэхён, когда удары прекращаются, а девушка перестаёт всхлипывать. Кан поднимает недоверчивый взгляд, пристально смотрит и недовольно морщит лоб. – Со мной всё хорошо, – натянуто улыбается, старается выглядеть сильным. Кан щурится, хмыкает и легонько тыкает в бок, где белоснежная рубашка пострадала больше всего. Ким сдавленно шикает и прикрывает один глаз.

– Врун, – осуждающе произносит Уджу, а во взгляде столько холода, что и на солнце замерзнешь. – Не стоит больше общаться со мной, – отводит она взгляд. «Ты пострадаешь, а я не хочу этого. Лучше продолжу бороться в одиночестве, нежели потяну и тебя во тьму». Сердце неприятно ноет: ему хватило так мало времени, чтобы привязаться, чтобы снова довериться, а Уджу теперь страдает.