Зарядить Вселенную

– Да, – коротко ответила Уджу и, всё ещё не понимая, как Пи так правдоподобно выполнил просьбу Тэхёна, приняла мужскую ладонь. – Он ведь нас не понимает? – задумчиво уточнила Кан, после мысленно себе отвечая: «Нет, такого точно быть не может».

– Кто знает, – таинственно ответил Ким и коротко посмотрел на хмурую девушку: такой ответ никак ей не помог, только заставил сильнее сомневаться в логических выводах. Тэхён не сдержался и рассмеялся в голос. – Забавная, – Кан насупилась и демонстративно обогнала Кима. Она вымыла руки и также вредно уселась за стол: на самом деле сильно смущаясь своей наивности. «Верно, уж лучше ты будешь фырчать на меня, нежели панически цепляться за одежду и трястись от страха. Я сделаю всё, чтобы ты позабыла эти жалящие чувства». – В холодильнике не так много еды, но думаю, нам хватит, – Ким подошёл к холодильнику и, гуляя по полочкам, кивнул каким-то своим мыслям.

– Спасибо, что снова помог, – неожиданно подавленно произнесла Кан. Тэхён застыл, держа в руках сыр. Он на секунду зажмурился: «Минутное спокойствие закончилось, отвлечь её не удалось». Ким выдохнул, нацепил на лицо улыбку и, делая вид, будто Кан просто пришла в гости, принялся раскладывать продукты на столе. – Не старайся делать вид, что всё хорошо. Ты ведь сам просил говорить, что чувствуешь, делиться, если что-то волнует. Нечестно будет лишь мне показывать настоящие чувства, – беззлобно упрекнула Уджу, следя за каждым действием якобы невозмутимого парня. Тэхён шумно опустил нож, которым нарезал мясо, и поднял тяжелый взгляд к женскому лицу.

– Я просто хочу, чтобы ты расслабилась и успокоилась, – совершенно серьёзно произнёс Ким. Уджу слабо улыбнулась: «Как я и думала, он сдерживается и старается ради меня. Но ведь это несправедливо, мне ли не знать, как утомительно держать всё в себе».

– А что насчет тебя? – не отводя глаз, напрямую спросила Кан. Тэхён сильно сжал челюсть и зло дёрнул бровями, но быстро успокоился: «Ей не обязательно видеть уровень моей ярости. Если бы Минхёк не настоял на переезде, всего этого могло и не случиться. Что одно удушить хочу, что второго».

– Я зол и причин для этой злости предостаточно, – уклончиво ответил Тэхён и снова принялся нарезать мясо.

– Хотела бы я разозлиться, – странно выразилась Уджу и, вздыхая, опустила глаза на свои руки: уже не дрожат, но холодные – следствия стресса. «Могу лишь ненавидеть, но сдачи никогда дать не смогу. Я лучше сбегу, спрячусь, исчезну, нежели осмелюсь встать во весь рост перед ним…»

– Не нужно, я буду злиться за двоих, – тихо добавил Ким и повернулся к плите с нарезанными ингредиентами. Он со знанием дела готовил ужин, а Уджу задумчиво сидела за его спиной и молчаливо наблюдала. Хмурая атмосфера повисла над парой и во время ужина, и в момент, когда они готовились ко сну. Никто не хотел говорить, делиться чем-то личным и крайне хрупким, потому как каждый из них считал, что станет только хуже и вернуться к прежним отношениям не получится.

Они разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи, и снова погрузились в тишину. Но спустя некоторое время, Ким услышал странный сдавленный всхлип. Он чуть привстал и прислушался, звук похожий на плач повторился. Тогда Тэхён поднялся с кровати и тихо подошёл к двери, слегка приоткрыл её – звук стал чётче, что не на шутку его встревожило. Поспешно, уже не заботясь об незаметности, Ким подошёл к дивану, на котором собиралась спать Уджу. Взгляд зацепился за тонкую дорожку слёз на щеке. Кан плакала, свернувшись калачиком, и что-то невнятно бормотала. Тэхён обеспокоенно потянулся к девушке.

– Нет! Не надо! – выкрикнула Уджу, подрываясь от невесомого прикосновения. Она панически жмется к спинке дивана, сильно жмурится и умоляет не приближаться. У Кима сердце кровью обливается: невыносимо больно наблюдать за тем, как страдает любимый человек.

– Уджу, успокойся, это я – Тэхён. Ты дома. Всё хорошо, тебя никто не обидит, – мягко проговаривает Ким, с предельной осторожностью опускаясь рядом на диван. Он протягивает ладони к лицу девушки, что отрицательно мотает головой, всё ещё страшась открыть глаза. Нежное прикосновение, приглушенный всхлип и тихое: «не надо, пожалуйста». – Открой глаза, ну же, посмотри на меня, – взволнованно просит Ким, грустно осматривая девушку перед собой. Кан отрицательно мотает головой, тогда Ким придвигается ближе и заключает в объятия.

– Что мне делать, Тэхён…? – плачет Уджу, уткнувшись в мужское плечо. – Я… я отвратительная, испорченная и грязная.

– Что? Прекрати, не говори о себе подобного, – Ким свёл брови, совершенно не понимая, к чему Уджу так строга к себе, почему принижает и оскорбляет себя.

– Нет, ты не знаешь, – она снова мотает головой, хочет отстраниться, но Тэхён не позволяет: ведь считает, что если отпустит, согласиться с её словами. А это далеко не так. – Я… я не девственница. Ёнсок, он… изнасиловал меня, когда родителей не было дома. И одного раза ему оказалось мало… он приходил… приходил… приходил, а я ничего не могла сделать, только плакать и умолять отпустить. Я до сих пор помню его руки, его жуткий смех, запах, противные звуки и разрывающую на части боль… Я помню каждую деталь того дня. Хочется содрать с себя кожу, снять её, как это делает змея, и выбросить, потому что тело помнит, потому что даже чужие прикосновения вызывают отвращение, они пробуждают те отвратительные воспоминания. Что такого ужасного я совершила в прошлой жизни, раз должна расплачиваться сейчас? Сколько это ещё будет продолжаться, почему меня преследует леденящая тьма? – Тэхён весь сжимается от ярости. Любой бы потерял дар речи, услышав такую историю, вот и он замер не в силах собраться с мыслями. Лишь ненависть и жажда расплаты поднимаются в нём, как лава в вулкане, стремительно быстро, с взрывами и пеплом.

«Теперь те сообщения принимают более ясный смысл. К тому же я уверен – братец причастен к этому. Но сейчас важно другое».

– Но… – пытается поддержать Тэхён, но Уджу продолжает свой монолог, а он не находит, что именно должен сказать.

– Нет, я знаю, о чём говорю. Минхёк хотел зайти дальше обычных поцелуев, но я испугалась, оттолкнула его, поддалась панике и сделала больно. Уверена, мой страх, что я не смогла сдержать, ранил его. А теперь я даже не знаю, как объясниться, как рассказать о причине. Он этого не заслужил…

«Снова ты переживаешь за других. Но, Уджу, от твоих слов мне сейчас намного хуже. Я страдаю вместе с тобой, погибаю без тебя и мирюсь с этим чёртовым Минхёком, лишь бы ты продолжала улыбаться. Но я не готов слушать, то, чем вы занимаетесь наедине. Я просто не вынесу этого. Знаю, что эгоист, знаю, что проиграл, но я человек, а им свойственно желать счастья для себя».

– Если он любит – примет тебя и поймёт, – слишком грубо отозвался Ким. Уджу немного отстранилась и встретилась с гневным взглядом: чёрные зрачки обжигали холодом. Он словно упрекал, а Кан не могла понять за что, за «грязь» или же за что-то другое. – Достаточно заниматься самобичеванием. В этой истории ты пострадавшая, прекрати считать случившееся своей виной, – Тэхён глубоко выдохнул, прикрыв глаза: «Успокойся, ты её пугаешь», и, открыв, пристально уставился в заплаканное грустное лицо. – Больше не хочу слышать, что ты грязная, не смей так говорить о себе, – Тэхён в наказание несильно щелкнул Уджу по лбу и слабо улыбнулся: он устал, в первую очередь морально.

– Почему ты всегда остаёшься на моей стороне? Почему не боишься испачкаться? – печально спрашивает Кан и, боясь услышать грубый ответ, сжимает пальцами края футболки для сна. Тэхён недовольно хмурится: «Всё мимо ушей. И с кем я разговаривал?!»

– Ты ошибаешься, – строгий тон вынуждает Уджу сжаться и ниже опустить голову, – мои руки с самой первой встречи чисты, как и ты. И вспомни, я не всегда на твоей стороне, разве мы всегда сходимся во мнениях? – смягчаясь, добавляет Тэхён. Он пальцами поднимает лицо девушки и ласково улыбается. А Уджу поджимает губки и смотрит так жалобно и благодарно, что сложно удержаться и не задушить её в объятиях. – Глупая, – на выдохе произносит Ким и снова прижимает растерянную девушку к себе.

– Ты можешь остаться сегодня со мной? Боюсь… кошмары вернутся, – тихо просит Уджу, расслабляясь в тепле мужского тела, но так и не выпуская ткань из своих рук, словно парень может испариться в любую секунду.

– Я не дам им потревожить твой сон, – в шутку отвечает Ким, а сам ругает себя за слабость. Для него это ещё один повод побыть непозволительно близко к любимой. Тэхён не может удержаться и выдаёт свои тайные желания за дружескую помощь. Он запутывается сильнее, уже не различая, где обычная забота, а где личная выгода.

«Не могу ничего с собой поделать. Вернее… не хочу».

– Ребёнок, – по-доброму отзывается Кан и тянет губы в улыбке.

В неудобной позе, полулёжа, они засыпают в объятиях друг друга. Эта близость приносит много боли и страданий, но она так сладка, манит, нашептывая историю с хорошим концом, что устоять попросту не выходит. Их притягивает, сталкивает лбами, а они не замечают и продолжают расходиться в разные стороны.

Глава 29 – Марионетка.

Тихий звук мелодии телефона проникает через приоткрытую дверь спальни Тэхёна, настойчиво намекая, что пора просыпаться. Ким сонно морщится и кое-как подтягивается, ощущая на себе странную тяжесть, тяжесть, что тоже начала движение. Тэхён сквозь глаза-щёлочки смотрит вниз. На него, не до конца проснувшись, взирает Уджу: глаза опухли после ночи слёз, волосы растрёпаны, а на левой щеке еле заметная вмятина, так как спала исключительно на одной стороне.

Секундное замешательство, медленное осознание положения, ленивое возвращение памяти – и сон как рукой сняло. Они немного неловко, но достаточно быстро рассаживаются чуть поодаль и растерянно переглядываются.

– Опять спишь в неудобном положении, – немного сухо нарушает странное молчание Уджу.

– Да-а, нелёгкая у меня жизнь, – шутливо жалуется Ким, не в силах сдержать улыбки. А Кан насупилась и с укором смотрит на друга: «Я серьёзно говорю, извиниться пытаюсь, а он опять дурачится». – Иди первой в уборную, я пока завтрак нам придумаю, – в такой же весёлой манере произносит Тэхён и легонько треплет и без того спутанные волосы девушки. Уджу недовольно щурится, надувает губки и хочет «укусить» за подобное неуместное обращение. – Не напугаешь, можешь не стараться. Мне приятно, что ты не боишься просить о помощи и доверяешь, – смягчается Тэхён, говоря от чистого сердца, что Уджу ничего не остаётся, кроме как послушаться его и, спрятав коготки, пойти в ванную комнату.

Пока Уджу приводит себя в порядок, Тэхён немного лениво крутится на кухне, то и дело, застывая с задумчивым лицом. Он не мастер в приготовлении изысканных блюд, да и продуктами, что имеются в холодильнике, мало кого удивишь. Как ни крути, а произвести впечатление и тронуть девичье сердце этим утром точно не выйдет.

«Как же не вовремя я забыл пополнить запасы… Опять угощать омлетом придётся. Надо было вчера немного мяса оставить», – с губ слетает обреченный вздох, а уголки губ грустно тянутся вниз. Тэхён разворачивается с парой яиц в руке, разбивает их о ребро сковороды и, снова вздохнув, выливает содержимое в разогретое масло.

– Почему вздыхаешь? – любопытствует Кан. Она неторопливо подходит к плите и с нечитаемым лицом разглядывает, как белок постепенно перестаёт быть прозрачным. Ким же смотрит на девушку, совсем позабыв убавить огонь. – Сгорит, – коротко произносит Кан и медленно поднимает глаза к задумчивому парню. Он вопросительно поднимает брови, не понимая, о чём предупреждает подруга, ведь мысли его далеки: утренняя Уджу, домашняя, после водных процедур с слегка влажными кончиками, что при умывание не удалось спрятать в хвост – вот главная тема его сознания. Разве что-то может быть важнее этой прекрасной картины? Нет, точно не для Тэхёна. – О, уже края корочкой покрылись, – оживляется Кан, немного суетливо переводя внимание с Кима на бедные яйца, которые, если их не спасти, окажутся в урне.

– Чёрт! – ругается Тэхён, приходя в себя, когда лицо любимой искривляется в волнительном недовольстве. Он ловко поддевает завтрак лопаткой и перекладывает на тарелки. Выглядит страшно, но ещё съедобно: желток так точно. – Чипсы будешь? – виновато спрашивает Ким, понимая, что то, что у него получилось, сложно назвать нормальным завтраком.

– Вредно, – осуждает Уджу и забирает тарелки. Она усаживается за стол и взглядом показывает Киму присоединиться.

«Ну что ж, о вредности продуктов она набралась у Хосока… Сразу видно – прилежная ученица. Ах… я опять плохой».

– Это точно не испортил, – неловко шутит Тэхён, наполняя стаканы молоком. Кан молчит. – Признаю, напортачил. Можем сходить в столовую и там поесть, – виновато и не менее расстроенно добавляет он. «Только и делаю, что ошибаюсь перед ней. А потом ещё удивляюсь, чего она меня всерьёз не воспринимает…»

– Приятного аппетита, – тихо говорит Уджу и первой приступает к еде. Тэхён кривится, смотря на безобразие в тарелке, и мысленно просит Кан не есть это. Но девушка, не выдавая эмоций, жуёт свой завтрак.

«Вот ведь», – Тэхён неохотно приступает к завтраку. Он ждёт чего-то ужасного, но на деле вкус оказывается вполне приятным, разве что хруст поджаренных краёв слишком уж громкий. Ким старательно пережёвывает, выглядя при этом серьёзным, а Кан сдерживается, чтобы не рассмеяться.

– Я всё же куплю нам нормальной еды, – гордо добавляет Тэхён, заканчивая утреннюю пытку. Он поднимает глаза к девушке и, заметив слабую улыбку, цыкает. – Ты провела меня, специально нацепила маску невозмутимости, а сама еле сдерживаешься, чтобы не засмеяться, – ворчит Ким, не прекращая свои наблюдения за девушкой. Желанные губы растягиваются в яркой улыбке. Кан тихо смеётся.

– Ты так забавно и сосредоточенно жевал, – хихикает девушка. Тэхён и сам теряет напускной возмущенный настрой, сидит напротив, слушает женский смех и коротко улыбается.

– Это тебе за то что одурачила, – Тэхён приподнимается и лёгонько щелкает по лбу. Уджу перестаёт смеяться, смотрит с теплом и не хочет ничего говорить: ей и так хорошо. – А это, – Ким наклоняется и оставляет в месте удара поцелуй, – за то что съела моё творение, – улыбается он. Лёгкое замешательство на девичьем лице, слабый румянец и гулкий стук сердец. – Думаю, нам пора собираться. Ты ведь не хочешь опоздать на учёбу? – непринужденно продолжает Тэхён. Он возвращается на прежнее место, собирает посуду со стола, отходит к раковине и в хорошем расположении духа принимается намывать тарелки. Да, он поступил неправильно, прикоснулся к «чужому», но сожаления не чувствует: совесть не грызёт, а ангелок на плече спокойно читает книжку. Одно Ким знает точно – зайти дальше не осмелится. «Я не могу её расстроить и уж тем более потерять».

Кан молчаливо смотрит на широкую спину друга, ловит его довольную улыбку, когда он оборачивается и не может отделаться от странного чувства. И если Ким спокоен, то Уджу находится в неком шоке от противоречивых ощущений: она не верит им, после отрицает их существование, а в конце приходит к выводу, что всё это мимолетно. Ведь Тэхён всегда умел коснуться её души. Кан слабо мотает головой, окончательно избавляясь от волнительных, немного пугающих чувств и поднимается с места.

– Я буду ждать тебя снаружи, хочу подышать свежим воздухом, – предупреждает Уджу, отчего-то не осмеливаясь надолго задержать взгляд на парне.

– Хорошо, я скоро спущусь, – спокойно отвечает Тэхён и, выключив воду, вытирает руки о кухонное полотенце. Он поворачивается и не находит подруги. Звук шагов становится всё дальше, после и вовсе замолкая. «Сбежала?»

Уджу вышла на улицу, подняла голову к ясному небу и полной грудью втянула утренний воздух. Пахнет сыростью, потому как ночью шёл дождь. Мокрые дорожки и редкие лужицы, в которых неподвижно лежат опавшие листья. Осень по-своему прекрасное время года, пусть и холодное.

– Ну что, пошли? – мягко доносится со спины. Кан задумчиво поворачивается к другу. Во взгляде немая просьба, о которой даже она сама не знает. Сердцу неспокойно и это приводит в смятение.

«Нельзя», – твердит себе Уджу и слабо растягивает губы, чтобы Тэхён не начал беспокоиться.

– Куда пойдём? Нужно что-то быстрое и питательное.

– Бургеры, – хитро улыбается Ким, быстро находя ответ. Уджу с упрёком качает головой, но без сопротивления вышагивает в сторону любимого заведения друга. – Что? Сама ведь сказала: «быстро и вкусно», а они – самое идеальное блюдо на земле, – по-детски защищается Тэхён и улыбается ещё шире.

– Ребёнок, – беззлобно высказывается Кан, на что Ким дурачливо пожимает плечами.

Перекидываясь короткими фразами, говоря на обычные темы, они и не заметили, как добрались до закусочной. Из-за недостатка времени им пришлось взять заказ с собой и пополнять силы в дороге.

– Я сегодня думаю остаться у мистера Чона, – смяв обёртку, произнесла Кан.

– Это правильное решение, тебе лучше не появляться дома какое-то время, особенно в одиночку, – серьёзно сказал Тэхён, строго поглядывая на подругу. «Она конечно не глупа, но подстраховаться и лишний раз напомнить, что она девушка, не помешает».

– Знаю, – тихо отвечает Кан и опускает голову: «Я слаба, мне не справиться с Ёнсоком один на один. Но… я не могу позволить ему снова затянуть меня в ад. Нужно взять себя в руки».

– Если что-то случится: кто-то будет угрожать, почувствуешь слежку или просто будет тревожно – звони мне или Джунки, но ни в коем случае не оставайся одна и не храбрись. Хорошо?

– Да, – немного вредно произносит Кан, ощущая себя маленькой девочкой, с которой взрослым приходиться возиться. – Я справлюсь, не надо так сильно меня оберегать, – добавляет она в своей излюбленной невозмутимой манере.

– Ага, вот об этом я и говорил секундой ранее, – причитает Тэхён, отрицательно мотая головой. А Уджу делает вид, что не поняла его, и высматривает нужный автобус: Ким настоял, чтобы она ехала на учебу на общественном транспорте, а не шла пешком. – И почему с тобой так сложно… – Кан недовольно косится, но всё же оставляет обидное высказывание без ответа. А стоит автобусу раскрыть двери, демонстративно ступает на первую ступень. Но, тяжело вздохнув, останавливается: «Не правильно так уходить». Уджу поворачивается, сразу встречая внимательный мужской взгляд.

– Спасибо, – тихо произносит она и быстро отводит взгляд, дабы не показать своей неловкости. Ким растягивает губы и насмешливо осматривает подругу: «Бука».

– Напиши, как доберёшься до университета, – дружелюбно отвечает Тэхён, на что Кан коротко кивает и наконец проходит дальше. Она расплачивается, садится на свободное место у окна и осторожно поворачивает голову к остановке, на которой по-прежнему стоит Тэхён. Он не сводит глаз и с улыбкой на лице машет рукой, когда транспорт начинает движение, а Кан неосознанно не хочет терять его из виду и поворачивается, насколько это возможно, назад. Но она продолжает удаляться, остановка превращается в точку, а дорогой человек растворяется. Волнение должно было отступить, а странное чувство поутихнуть, но на душе как-то тоскливо, как-то грустно и одиноко.

«Нельзя», – снова говорит себе Уджу и сжимает ткань одежды в области сердца, ведь оно плачет.

Кан за какие-то двадцать с лишним минут добирается до своего учебного заведения. Она продолжает обдумывать свою реакцию на действия и слова Тэхёна, заведомо исключая правильный ответ. Она не желает соглашаться с сердцем, страшится принять правду и продолжает терзать себя.

– Уджу, доброе утро, – приветствует Минхёк, останавливаясь на дорожке, по которой задумчиво вышагивает девушка. Но Кан не замечает его и просто проходит мимо, продолжая хмурить брови. – Уджу? – растерянно нагоняет её Ли. Он цепляет ремешок сумки и притягивает девушку к себе. Кан удивлённо пятится назад, в конечном итоге падая спиной на грудь Минхёка. – Доброе утро, – по-доброму повторяется парень и растягивает губы в слабой довольной улыбке. Ему приятно, что девушка не вырывается. В глазах лишь изумление, никакого страха и презрения.

– Утро, – хлопая ресницами, заторможено отвечает Кан. Минхёк ставит девушку прямо и нехотя убирает ладони. – Прости, не заметила, – повернувшись, неловко извиняется Уджу.

– Не извиняйся, это того стоило, – загадочно отвечает Ли, с любовью рассматривая Уджу. Случайная близость дала заряд сил, подарила надежду. Кан внимательно рассматривает счастливое лицо своего парня: «Мне нужно ему всё рассказать. Нельзя тянуть, лучше и проще всё равно не станет. Проблема сама по себе не исчезнет».

– Ты завтра свободен? – неожиданно спрашивает Уджу. В голосе нотки волнения и неуверенности, пальцы чуть сжимают ремешок сумки, а взгляд пристальный.

– Да, конечно, – озадаченно отвечает Минхёк, чувствуя, как нервозность переходит от девушки к нему. – После занятий… можем сходить в кафе… и…

– Нет, лучше безлюдное и тихое место, – отрицательно мотает головой Уджу и сильнее обхватывает ремешок.

– Ты же не собираешься порвать со мной? – тревожно спрашивает Ли, заглядывая в обеспокоенные женские глаза.

– Нет, – коротко отзывается она и опускает голову, – но, если ты решишь прекратить, винить не стану, – как-то подавленно добавила она и, чтобы не оказаться под «ударом» вопросов, развернулась дабы уйти.

– Уджу, так это твой парень? – лукавое удивление и до дрожи в руках знакомый мужской голос. Уджу поднимает голову и встречается с хищной ухмылкой младшего брата. Она торопливо отступает. – Ну что же ты убегаешь, братик соскучился, – притворно обижается Ёнсок и в одно движение притягивает Кан к себе, заключая в крепкие объятия, от которых всё тело Кан прошибает током. – Ну привет, Уджу, – насмешливо шепчет он. Ей больно, ощущение будто кости ломают, кислорода катастрофически не хватает, сердце ещё чуть-чуть и разобьёт грудную клетку, а Ёнсок упивается своей очередной победой, самодовольно скалится, сдерживая порыв втоптать сестру в грязь. Он нарочно оттягивает момент расправы, изводя свою жертву: хочет увидеть, как она будет убиваться в агонии и молить о скорейшей смерти, потому что он не намерен благородно прощать ей побег: «Не жди лёгкого наказания».

– Брат? – переспрашивает Минхёк, находясь в какой-то прострации: сначала непонятное высказывание Уджу, теперь появление родственника. Слишком много для обычного будничного дня.

– Да, младший брат, – уточняет Ёнсок, строя из себя прилежного милого парня, что пришёл повидаться с сестрой. – Уджу, родители соскучились, они никак не могут свыкнуться, что ты решила жить самостоятельно, – жалобно произносит он, вытягивая руки вперёд, тем самым ненадолго отстраняя Уджу от себя.

«Ты врёшь», – читается во взгляде девушки между страхом и злостью. Ёнсок ухмыляется: «Верно. Им плевать на тебя. Кому вообще придёт в голову беспокоиться о грязи?»

– Ты совсем нас не навещаешь, – продолжает спектакль Ёнсок, а Уджу чуть сдвигает брови: «Я должна с этим справиться. Плохие люди кружатся либо возле слабы, либо возле плохих. Я помню Ваши слова мистер Чон. Сейчас я не одна, осталось только унять дрожь». – И дома тебя не застать. Я вчера до поздней ночи ждал тебя возле входной двери, но ты так и не появилась. – «Проверим, насколько ревнив твой парень и немного позабавимся».

– Ты не ночевала дома? – шокировано уточняет Ли. Подобное не может не волновать. Любимая девушка проводит ночь не в своей спальне, а неизвестно где. К тому же их последний разговор не был весёлым и беззаботным.

– Что? Она была не с тобой? – наигранно удивляется Ёнсок. Он выпускает Уджу из цепких объятий и с упоением наблюдает, как растерянно бегают женские глаза, пытаясь найти правильные слова, чтобы исправить ситуацию.

– Мы можем оставить этот разговор до завтра? – с мольбой спрашивает Кан у Минхёка, и он готов согласиться, отнестись к любимой с понимание, хотя сомнения изводят и поедают изнутри.

– Наверное, у Тэхёна, – словно невзначай произносит Ёнсок, делая вид, что размышляет. А потом притворяется изумлённым. – Прости, мысли в слух, – невинно кривится, в душе ликуя, ведь взгляд парня напротив стал угрюмее, а жилка на шее немного выступила. Кан и сама злится сильнее: «У тебя нет права произносить его имя», но это лишь забавляет Ёнсока. – Оу, сколько времени, мне нужно идти, приятно было встретиться, – поспешно прощается брат, не упуская шанса бросить несколько слов лично Минхёку.

– Прошу, не встречайся с ним. Лучше всего игнорируй его, – произносит Уджу, стоит брату уйти на достаточно большое расстояние. Но Минхёк не торопиться соглашаться, впился глазами в женское лицо и словно пытается отыскать ответы. А Кан знаком этот взгляд, взгляд сомнений и недоверия. Она сама частенько так смотрела на людей, пусть и вынуждено.

– Кто именно этот Тэхён? – напрямую спрашивает Ли.

– Мой друг и дорогой человек, – совершенно серьёзно отвечает Уджу, и, кажется, она говорит это больше себе, нежели своему парню.

– Друг? Ты ночевала у него? – не успокаивается Ли. Поведение любимой только добавляет подозрений. В голове так много разных мыслей, совершенно неприятных и противных мыслей.