Зарядить Вселенную

«Ты безоговорочно проиграл, друг мой», – озвучивает приговор Джунки, краем глаза замечая влюблённый взгляд Кима.

Долго стоять в стороне не выходит – и Ким присоединяется к Уджу и Джунки. Вся троица размещается на скамье. После чего Тэхён немного гордо начинает свой монолог, посвящая друзей в свои планы. И если Пак согласно кивает головой, то Уджу не может сдержать своего возмущения и несогласия.

– Как-то неправильно получается, – протестует Кан, услышав план по проведению своего дня рождения, – почему я не могу помочь хотя бы на кухне? Они и так предлагают свой дом, как место празднования. Сваливать на них приготовление блюд – нагло, – хмурится Уджу, намериваясь твёрдо отстаивать своё мнение.

– Говорю же, это их тебе подарок, – в пятый раз повторяется Тэхён и устало выдыхает, замечая, как девушка набирает воздух в лёгкие, чтобы снова возразить. «Вот ведь упёртая!»

– Я отказываюсь, – непреклонно произносит Уджу.

– Тэ, сдайся уже и пусть она помогает, – позёвывает Джунки.

– Она именинница, – возмущается Тэхён, смотря на друга с таким видом, будто тот непростительную глупость озвучил. Пак закатывает глаза и снова зевает, прикрывая рот кулаком: «Мы так никогда не закончим…» – Я не согласен, – безоговорочно говорит он Уджу, а та демонстративно хмыкает и зло щурит глаза, не желая сдаваться и следовать сценарию друга. Она втягивает воздух через нос и уже открывает рот, чтобы поспорить, но громкая мелодия телефона нарушает планы. Ким ворчит, кривит губы, всем своим видом даёт понять, что не уступит. «Всегда она спорит со мной, абсолютно ВСЕГДА! Никакой управы на неё нет! Неужели так сложно принять подарок и без возражений прийти к назначенному времени?! Нет же, всё предельно легко, но только не с Уджу…!»

– Да, сейчас поставлю на громкую связь, – послушно отвечает Кан и как-то виновато поджимает губки. Что Пак, что Ким моментально становятся серьёзными, не понимая, кто решил с ними поговорить. Кан нажимает на значок и предупреждает собеседника, что теперь его слушают все.

– Тэхён, с какой такой милости Уджу ещё не дома? Ты время видел? Совсем взрослый стал? Чтобы через полчаса она была передо мной, понятно? – строгий и весьма разгневанный голос Хосока пробирает до костей. Пака угроза не касалась, однако он тоже напряженно сглотнул: «И это он ещё не кричал… Жуть… А с виду миролюбивый мужчина».

– Уже возвращаемся, – быстро отозвался Ким.

– Жду, – коротко сказал Чон и первым завершил вызов. Все трое с облегчением выдохнули, после чего переглянулись и не сдержали тихого смеха: они как дети, что нашкодили, получили нагоняй, но им все равно весело.

– Было опасно, – довольно скалится Джунки и первым встаёт со скамьи.

– Точно, а теперь нам нужно торопиться. Хосок не шутил, когда говорил про тридцать минут, – поднимается следом Тэхён, мысленно виновато скалясь, ведь злой Хосок – страшный Хосок и к такому лучше не приближаться, а ещё лучше до такого не доводить. – Поехали домой, – протягивает он раскрытую ладонь подруге, умоляя ту послушаться и сделать исключение: не идти пешком, а воспользоваться общественным транспортом.

– Поехали, – соглашается она. Их руки соединяются, приятная теплая волна разливается по телу, задевая каждый нерв. Совершенно неосознанно пальцы переплетаются, а на губах расцветает скромная улыбка. Пак смотрит на друзей со стороны и никак не может понять, почему же они пошли разной дорогой, всё же очевидно, как день и ночь, как горячее и холодное: «Почему же?»

– Увидимся в пятницу, – бодро прощается Тэхён и без предупреждения срывается с места.

– Пока, Джунки, – оборачиваясь, машет Уджу, еле поспевая за широким шагом Кима.

– Ага, пока, – под нос говорит Пак и задумчиво машет рукой. – Ну вот реально не пойму, чего они творят…

К квартире Хосока, парочка поспевает за пять минут до истечения времени. Ким, проводив девушку до входной двери, стремится оказаться как можно дальше от Чона, поэтому, попросив прощения у Кан, он прощается и, считай пулей, удаляется прочь. Уджу закусывает губу, глубоко вдыхает и на выдохе переступает порог квартиры.

– Я дома, – тихо произносит Кан, стягивая куртку и быстро переобуваясь в домашние тапочки. Но не успевает она ступить дальше, как перед ней появляется угрюмый и взлохмаченный Хосок. Мужчина скрещивает руки под грудью и пристально осматривает нарушительницу душевного спокойствия. Он трёт глаза, потому что умудрился задремать пока ждал, и снова устремляет взгляд к Уджу.

– Простите, – виновато проговаривает Кан, опуская голову. С мужских губ слетает усталый вздох, после чего на голову Уджу ложится ладонь и мягко треплет.

– Ты не предупредила, что будешь с друзьями, – словно заботливый родитель отчитывает Хосок, хотя он больше на старшего брата походит. – Я переживал, – не скрывает беспокойства Чон и ловит на себе грустный взгляд.

– Простите, – повторяется Уджу.

– С возвращением, гулёна, – смягчается Хосок и демонстрирует слабую улыбку, после чего зевает и, что-то бормоча, разворачивается. – Не засиживайся допоздна. Я фруктов прикупил, они в холодильнике на полке, – продвигаясь по комнатам, сонно добавляет и через некоторое время вообще замолкает. Закрывается в своей комнате и без сил ложится в кровать. День был насыщенный и немного суматошный, ещё и Кан умудрилась пощекотать нервы, ничего не сказав о встрече с Кимом, поэтому взбитая подушка – самая желаемая для мужчины вещь.

«Тэхён: – Как всё прошло? Хосок сильно ругался?» – читает сообщение Уджу, заныривая под одеяло после приятного душа.

«Уджу: – Ругался и был прав, но быстро успокоился».

«Тэхён: – Фух… Надеюсь, за меня он забудет», – Уджу с улыбкой мотнула головой: «Хочет выглядеть взрослым, но боится мистера Чона. Такой смешной. Хотя… я и сама не горю желанием злить старших».

«Тэхён: – Точно, наш спор не окончен. Ты. Не. Будешь. Помогать».

«Уджу: – Решим при встрече», – насупилась Кан.

«Тэхён: – Нет. Сладких снов».

«Уджу: – Вот именно, нет. Я не могу на это согласиться», – протестовала Кан и, не получив ответного сообщения, напечатала следующее.

«Уджу: – Тэхён, это невежливо, почему ты стоишь на своём?» – Ким читает сообщения, но упрямо отмалчивается.

«Уджу: – Ким Тэхён… спокойной ночи», – сдаётся Кан и с тяжелым вздохом откладывает мобильное устройство на прикроватную тумбочку.

– Ура, моя взяла, – самодовольно улыбается Тэхён. Он переворачивается на спину и, не скрывая радости, прикрывает глаза. В голове образ любимой, её улыбка, её бровки домиком, её голос и аромат. «Я точно ненормальный, раз могу вспомнить её запах», – смеётся над собой Ким и позволяет ночи утянуть себя в мир снов.

Когда чего-то очень сильно ждёшь – время, кажется, замедляется, а под конец отчего-то ускоряется и, кажется, что ты не успеваешь. Наступает долгожданный день – пятница. Ким весь на иголках, суетится и не даёт другим спокойно заниматься делами. Сначала, пока находится в университете, названивает каждую перемену и справляется, как проходят приготовления, с каждым новым вопросом доводя братьев до скрипучей злости, из-за чего вместо внятного спокойного ответа, они рычат, сквозь сжатые зубы. А по прибытию в обитель Намджуна – путается под ногами.

– Да угомонись ты! – гаркает Сокджин, почти роняя блюдо из-за младшего, но не маленького в размерах, брата. Ким замирает и медленно хлопает глазами. – Хуже беременной женщины… – ворчит Сокджин, а остальные согласно кивают и тяжело вздыхают, молясь, чтобы Тэхён действительно не натворил делов.

– Ты чего такой взвинченный? – спрашивает Джунки, проходя с воздушными шарами мимо задумчивого и явно настороженного друга, что с предельной внимательностью осматривает каждый уголок в доме.

– Не знаю. Я это не контролирую, – бубнит Ким и сощуривает глаза, присматриваясь к какой-то мелочи в стене.

– А стоило бы, – неоднозначно вздыхает Пак, уверено цепляя украшения к арке. – Позвони Уджу, узнай, где она, – закончив, советует Джунки и замечает, что идея нравится Тэхёну: глаза загораются восторгом, а губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Ким ловко выуживает смартфон из кармана штанов, легко скользит пальцами по экрану и в ожидании прикладывает устройство к уху.

– Да? Тэхён, я скоро освобожусь. Сейчас не могу говорить, – быстро проговаривает Кан и сбрасывает вызов. Та радость, что была на лице Кима, рассыпается, как карточный домик, на который специально подули. Он отводит телефон от уха, озадаченно и как-то потерянно смотрит на потухший экран и через секунду, протяжно выдыхая, опускается на корточки.

– Пристрели меня, если я буду вести себя подобным образом, – тихо просит Намджун, смотря на младшего то ли с сожалением, то ли с неодобрением. Хосок и Сокджин недоброжелательно косятся на него и, осуждая, мотают головой. – Что? – не понимает Намджун.

– Вставай, поможешь мне нарезать фрукты, – похлопав по плечу поникшего младшего Кима, Хосок проходит с посудой к столу. И пока тот приходит в чувства, расставляет всё по местам. «Любовь всё же непредсказуемая и порой жестокая «вещь». Тут либо бороться, либо сдаться – и оба варианты сложны».

Пока в доме продолжаются приготовления и накрывается стол, в ожидании главной виновницы торжества. Сама Уджу стоит на улице и объясняет своему парню, почему не может взять его с собой. Они вдвоём уже отпраздновали день рождения, скромно и по-своему мило, поедая горячие сладости в одном из парков. И уже собирались расходиться, как Уджу призналась, что сейчас идет не к себе, а в дом к братьям друга. Глаза Минхёка стали похожи на блюдца, а рот открылся в немом шоке. С этого и начались бесконечные объяснения Кан. Сам Минхёк чуть хмурится, не приветствуя идею девушки быть в окружении пяти мужчин, а Уджу устало повторяет, что они для неё как семья, правда она не может просто так привести его с собой – невежливо, ведь это они устраивают ей праздник, а не она всех собирает.

– Тебе не о чём волноваться, они все хорошие люди, – пытается унять мужское беспокойство Уджу, но Ли непреклонен: сводит брови и недоверчиво разглядывает наряд своей девушки: свободная юбка, полусапожки в тон осенней курточки, приталенная кофта с широким объемным воротником и милый маленький хвостик, в который собраны лишь передние пряди, остальные волосы хаотично и в то же время красиво рассыпаны по плечам и спине: «Слишком очаровательная. И в таком виде в компанию состоящую исключительно из мужчин? Я больше, чем против!»

– Мне это ни о чем не говорит, я их не знаю, да и вообще, слышу впервые. Ты девушка, сейчас уже поздно, а в том доме только мужчины, – угрюмо высказывается Минхёк. Кан тихо выдыхает и бегло проверяет время: «Я точно опоздаю».

– Давай обсудим это позже, в более спокойной обстановке. Мне нужно спешить, не хочу, чтобы меня ждали, – просит Уджу, взволнованно разглядывая лицо своего парня, что никак не желает отпускать. Она нежно и немного неуверенно обхватывает его ладони: «Со мной ничего плохого не случится. Они, правда, хорошие люди».

– Ах… Ты меня не слышишь… Хорошо, давай поговорим позже, – заглушая порывы удержать девушку, Минхёк выдавливает из себя слабую улыбку: ревность и нездоровое чувство тревоги разъедает изнутри. – С днём рождения, – на выдохе добавляет он и, подступив, оставляет на губах поцелуй: «Моя». Уджу удивляется и с секунду смотрит на парня: она взволнована, но что-то не даёт покоя. В этом, казалось бы, правильном чувстве, присутствует какое-то сомнение, неуверенность.

– Увидимся, – слабо улыбнулась Уджу, всецело погружаясь в размышления: «Что же это за ощущения? Почему вдруг становится грустно? Не пойму…»

Глава 26 – Праздник.

Кан почти бежит к месту встречи: она опаздывает уже на десять минут, что не может не расстраивать её. Мысли роем летают в голове, неопределённые чувства утомляют и не дают расслабиться.

«Что-то не так… Словно я опять допускаю ошибку, поступаю неправильно», – без конца крутится в голове у Уджу, пока она торопливо перебирает ногами.

– Так спешишь, что не замечаешь знакомых лиц? – немного насмешливо выдаёт Намджун, выпуская облако горячего воздуха. Он вышел развеяться, подышать свежим воздухом, так как в доме от Тэхёна голова пухнет, а его нервозность ощущается в каждой комнате.

– Мистер Ким? – удивляется Кан и, случайно миновав брата друга, замирает на месте. Она рассматривает мужчину немного растерянно, вызывая у того сдержанную улыбку. – Простите, я задумалась, – виновато оправдывается и неловко покусывает губу с внутренней стороны.

– Не переживай, – коротко смеётся Намджун и подступает к девушке. – Пойдём в дом, тебя уже все заждались, – он мягко опускает ладонь на женское плечо и чуть кивает в сторону входа в здание. Кан кивает и послушно шагает вместе с Кимом, и чем ближе они к заветной квартире, тем спокойнее у неё на душе. А стоит переступить порог и увидеть счастливые лица, оживившихся близких людей, – так и вовсе весь остальной мир перестаёт существовать, сокращаясь до размеров жилища.

– Именинница в здании! – шутливо объявил Джунки и шире растянул губы, ловя смущенный, немного недовольный взгляд подруги: не привыкла она к таким громким приветствиям с излишествами, слишком уж они привлекают внимание и приводят к неловкости. А Паку только в радость чуть подшутить над девушкой, и никакие угрозы с её стороны не остановят его.

– Как добралась? – подойдя ближе, поинтересовался Хосок. Он ещё утром поздравил Уджу, заботливо обнял и пожелал без сомнений следовать за своими мечтами. Намджун помог, снял с женских плеч курточку и повесил на пустой крючок, после чего прошёл вглубь. Сокджин заметил, как сильно старается брат не показывать волнения, убегая от гостьи на кухню, поэтому не сдержался и хмыкнул в кулак: «Так забавно наблюдать за ним – взрослый мужчина тушуется перед маленькой девушкой. Братец, ты, оказывается, не так далеко «ушёл» от Тэхёна», – Сокджин коротко улыбается и незаметно переводит хитрый взгляд на младшего, что после появления девушки буквально расцвел.

– Я уже волноваться начал, – тихо произносит Чон, сопровождая Уджу ко всем за стол. Он учтиво помогает ей сесть на место, а Кан смущенно опускает глаза: «Совсем необязательно вести себя подобным образом… Неловко ведь… Но до безумия приятно и тепло».

– Дикая Уджу смутилась, – подначивает Джунки и, словно уворачиваясь от удара, отклоняется в сторону. Кан обиженно хмурится, Пак показывает ей кончик языка, а все остальные начинают смеяться.

– Ты точно напросишься, и она тебя побьёт, – с улыбкой на лице предупреждает Сокджин, на что Джунки самонадеянно, не скрывая задора, пожимает плечами: «Для начала ей придется догнать меня».

– Предложение мистера Кима очень даже хорошее, – опасно щурится Кан, грозясь привести наказание в исполнение. Но Пак, не боясь подруги, продолжает самоуверенно широко улыбаться: «Ну попробуй».

– Так, хватит разговоров, время отпраздновать появление на свет чудесной девушки, – Чон поднял наполненный шампанским бокал, призывая и остальных последовать его примеру.

– С днём рождения, Уджу! Лично я рад, что в нашей компании появилась такая милая девушка. Наш скромный и любопытный цветок, – ласковым тоном поддержал поздравление Сокджин. Кан покраснела пуще прежнего, впервые так явно демонстрируя свои эмоции перед таким количеством людей. Обычно свидетелями были лишь Тэхён и Хосок, перед ними она неосознанно раскрывалась полностью, даже не замечая этого, показывала тайны и очень глубокие чувства.

– С днём рождения, почти не дикая Уджу! – весело произнёс Пак, поднимая свой бокал.

– С праздником, – скромно добавил Намджун, не зная, как следует выразить свои чувства и самому не покрыться красными пятнами смущения.

– Уджу, – ласково произнёс Тэхён, привлекая заинтересованный женский взгляд к себе, после чего обворожительно растянул губы. – С днём рождения! Улыбнись, сегодня твой день. – «Люблю тебя».

– Спасибо, – искренне поблагодарила Кан, излучая самое настоящее счастье. – Правда, спасибо, – нотка грусти скользнула в голосе и растворилась в звоне стекла и громких возгласах.

Дабы не создавать ещё больших неловких моментов, мужчины решили минимизировать своё яркое внимание к Уджу, ведь ей должно быть комфортно. Кан поддерживала разговор, если тема была знакома, смеялась над шутками и с огромным интересом слушала истории старших. Когда в комнату, с заранее приглушенным светом, внесли торт, украшенный свечами, Кан смахнула несколько слезинок и с благодарностью на губах задула огоньки. Желание, которое она загадала, шло от чистого сердца и касалось в первую очередь близких людей, без помощи и поддержки которых тьма не развеялась бы.

Когда же застолье подошло к концу, Сокджин повелительным тоном отправил молодёжь в гостиную, подальше от стола, а сам с друзьями принялся наводить порядок. Пак лениво развалился на диване, а Тэхён загадочно кивнул головой, призывая Уджу следовать за собой. Они миновали гостиную, не разговаривая, оказавшись на широком балконе, странно усмехнулись: казалось, так и должно быть. Кан вдохнула свежий воздух и прикрыла глаза, а Ким с секунду не мог оторвать глаз от женского профиля, снова и снова повторяя: «Красивая».

– У меня есть для тебя подарок, протяни руку, – нарушая тишину, попросил Ким. Уджу с подозрением оглянулась, после чего, не задавая вопросов, вытянула правую руку вперёд. На её глазах Тэхён вынул из кармана бархатную коробочку, открыл её и, достав серебряный браслет, осторожно надел на женское запястье. Кан потеряла дар речи, смотря с неприкрытым изумлением на украшение: объемные планеты и звезды элегантно свисали с цепочки, маленькие камушки, вставленные в определённом порядке, сверкали, когда на них попадал свет. – С днём рождения, Кан Уджу, – непривычно мягко сказал Ким, позволяя сердцу учащенно биться и упиваться близостью. Очаровательная растерянность Уджу вызывает умиление и трепет. – Ты знала, что имя Уджу переводится как Вселенная? – Ким мечтательно посмотрел на звёздное небо и снова вернул взгляд к озадаченной девушке. Уголки губ потянулись вверх, а рука дернулась, желая прикоснуться, но в итоге ладонь опустилась на железные перила. – Очень красиво и таинственно, – Уджу опустила взгляд на украшение, всерьёз задумываясь над словами и будто погружаясь в волшебную атмосферу.

«Вселенная хранит в себе множество таен и загадок, которые и до конца жизни не разгадаешь. Она безгранична, опасна, но в то же время необычайно притягательна. Сама по себе холодна, но свет звёзд согревает. Уджу, для меня ты как Вселенная, далёкая, временами холодная и, безусловно, прекрасная», – Тэхён любуется Кан, пока она полностью увлечена браслетом: он манит её, околдовывает и не отпускает из своих волшебных чар.

– Я буду носить его каждый день, – совершенно серьёзно отзывается Уджу и медленно поднимает глаза к довольному мужскому лицу. – Спасибо, Тэхён, – искренне добавляет она, попадая своими словами в израненное влюблённое сердце.

– Рад, что тебе понравилось, – улыбается Тэхён, внутри собирая себя по осколкам. «Как же щемит сердце, просто невыносимо больно. Как же истошно оно кричит от безысходности…». Он подходит и по-дружески обнимает девушку, чувствует кольцо рук на своей талии и еле сдерживается, чтобы не простонать из-за несправедливости: «Почему же ты не моя…».

– Я хочу тебя познакомить с моей мамой, – говорит куда-то в плечо Кан и, когда Ким недоуменно расслабляет объятия, загадочно грустно улыбается. Киму это не нравится, он не желает, чтобы Уджу печалилась, попросту не может смотреть на грусть, что плещется в карих глазах. Тэхён начинает хмуриться, а Уджу осторожно высвобождается и, ничего не сказав, уходит с балкона. Он не находит себе места: облокачивается двумя руками на перила и чуть наклоняется вперёд, глубоко выдыхая, но за подругой идти не спешит, решает дождаться.

Звук шагов за спиной моментально возвращает из состояния нервозности, а сам Тэхён быстро разворачивается к немного взволнованной Уджу, в её руках он замечает потёртый временем кошелёк. Она чуть прикусывает нижнюю губу, почти незаметно выпускает воздух через нос и, бегло взглянув в лицо Кима, словно в чем-то убеждаясь, достаёт из отдела для карточек старую фотографию. Уджу тоскливо рассматривает вещь в своих руках, а затем, чуть приподняв уголки губ, берёт руку Тэхёна и осторожно вкладывает фотографию в раскрытую ладонь. – Это моя настоящая мама. Она умерла, когда я была очень мала… Слышала, что именно она дала мне имя, веря, что оно принесёт мне счастье, – Кан горько хмыкнула, смотря на улыбающееся лицо женщины со снимка, после чего подняла глаза к растерянному парню: Ким был в замешательстве, слишком личная информация, слишком много зыбкой печали.

– Вы похожи, – осторожно произносит Ким, сравнивая женщину и девушку перед собой. Кан мягко улыбается, словно слова греют и придают какой-то уверенности.

– Я не знаю, где она похоронена и как её зовут, но это не мешает мне общаться с ней, – Тэхён задумчиво опускает взгляд к снимку: «Не знает имени… Наверное, её маме грустно и обидно: их не просто разлучили, кто-то намеренно разорвал все связи, разрушил мостик воспоминаний. Это жестоко, лишать мать и дочь возможности увидеться. Она точно волнуется за Уджу, наблюдая с высоты». – Сегодня ты раскрыл моё имя в другом свете, снова показал положительную сторону. Это твоя особенность, превращать боль и отчаяние в нечто тёплое и приятное, – мечтательно и расслабленно Кан подняла голову к небу, губы растянулись в мягкой улыбке, а глаза с детским восторгом и верой в хорошее разглядывали звёзды.

– Ты преувеличиваешь, я лишь говорю, что думаю, – слегка усмехнулся Тэхён. «Если ты продолжишь быть такой нежной и открытой, клянусь, я не сдержусь и заберу тебя у Минхёка… даже не посмотрю на сопротивление». – Хочешь восстановим фотографию? Она уже довольно сильно потрёпана.

– Было бы здорово, – оборачиваясь, улыбнулась Кан. У Тэхёна дыхание перехватило, во рту пересохло, жар окутал с ног до головы, словно сейчас не осень, а разгар лета. «Чистая, как первый снег и яркая, словно полярная звезда. Ты не перестаёшь волновать моё сердце, я обезоружен и повержен одной лишь твоей улыбкой».

– Тогда я оставлю её у себя на несколько дней… и… вернёмся к остальным, – занервничал Ким, всё больше сомневаясь в своей выдержке. Уджу кивнула головой и в последний раз взглянула на звёздное небо, ощущения, что она испытала сегодня, навряд ли повторятся, ни одна ночь не будет такой же завораживающей и волшебной – Кан чувствует это.

– А вот и они, – стоило войти в общую комнату, как Сокджин поймал взглядом виновницу торжества и своего братца. Тэхён смутился и отвернулся, желая спрятать лицо, а Уджу спокойно прошла вглубь и приземлилась рядом с Хосоком, который, решив пожалеть младшего Кима, не смотрел в его сторону с явной насмешкой, как это делали старшие братья. По их глазам можно было отчетливо прочитать: «А мы всё видели. Чем это вы наедине занимались, а?»

– Не устала? – поинтересовался Чон, внимательно осматривая Уджу. Она выглядела немного иначе, словно груз, что прижимал к земле, стал легче, и она смогла расправить плечи. Теплота и загадочность во взгляде рождали вопросы, но копаться в личных чувствах непозволительно, особенно если это положительные чувства. Поэтому Хосок лишь коротко улыбается и с родительским облегчением делает глоток из бокала.

– Нет, – отвечает Кан. Она тянется за фруктами и с удовольствием откусывает кусочек яблока, немного кривиться, не ожидая, что то окажется кислым.

– Съешь лучше это, – совсем близко звучит голос Тэхёна. Он садится по другую сторону от девушки и беззаботно подносит к женским губам клубничку. Пока все понимающе переглядываются, сдерживая одобрительные ухмылки, вокруг парочки воцаряется своя умиротворённая атмосфера. Уджу не раздумывает, принимает угощение и довольно поджимает губы: уж очень сильно ей нравится клубника, а Ким, зная это, специально купил и припрятал ягодку до лучшего момента. Его довольное выражение вызывает у старших двоякое чувство: они знают, о разбитом сердце, но не смеют разрушать их сладкую сказку, слишком они счастливы и хрупки, находясь в ней.

– Кстати, – подал голос Джунки, отрываясь от экрана смартфона и сосредоточивая внимание на Кан. – Наша именинница… – он поднимается на диване и смотрит с прищуром, – избежала самого главного, – губы растягиваются в хищной ухмылке. Уджу непонимающе смотрит в ответ, Тэхён задумчиво выгибает бровь, а старшие решают не вмешиваться, догадываясь, о чём говорит Пак. Джунки встаёт с дивана, зачем-то уходит на кухню и через несколько минут возвращается обратно, пряча руки за спиной. Сокджин улыбается, выпивая, Хосок немного отсаживается, а Намджун отворачивается, дабы не выдать замысел Пака. – Тебе понравился торт? – интересуется он, делая ещё один шаг к Уджу, Ким недоверчиво сводит брови, что-то подсказывает о приближении «опасности».

– Да, – отвечает Кан, так и не понимая, к чему был задан вопрос.

– Отлично, – радостно улыбается Джунки и в следующую секунду протягивает ладонь в креме к лицу Уджу, тем самым доставая до неё и пачкая в сладость. Он намеренно дотрагивается исключительно до щек и носа, можно сказать щадит подругу. А вот к другу никакого сочувствия: Ким хотел спасти Кан, но предвидев это, Пак второй рукой, полностью измазанной сливками, врезался в лицо Тэхёна, тем самым обездвиживая.