Клод. Свободный наемник

– Клод, ты капюшон-то снял бы, жарко ведь тебе в нем. – Вдруг произнёс дед, отчего Клод дернулся, как от удара, а все романтическое настроение улетучилось, едва зародившись.

– Не могу.

– Ничего, сынок, не можешь, так не можешь.

– Адрен, ты лучше расскажи мне сколько у вас в городе кладбищ? – решил вернуть в деловой ручей их общение Клод, подсаживаясь к столу.

– У нас кладбищ немного, всего одно будет на западной стороне города.

– Это хорошо. Шансов скорее обнаружить тварь будет больше.

– Надеюсь тебе удастся избавиться от него.

– Да. Деда Андрен, я пойду сейчас осмотрюсь, давно в вашем городе не был. Возможно что-то уже изменилось.

– Сходи, мальчик, сходи. Может и ребёночку отнесешь поесть? – предложил старичок. Отказываться парень не стал, так-как ему все равно требовалось зайти к лекарю, чтобы предложить тому несколько капель яда луговой гадюки. Возможно он найдёт ему лучшее применение, чем Клод.

Вскоре на столе появился уже знакомый мужчине горшочек с кашей и парочка ложек, как пояснил дед, на всякий случай. Спорить Клод не стал. Подобрав собранный дедом завтрак, мужчина покинул гостеприимную сторожку и уверенным шагом направился уже знакомой дорогой в сторону дома лекаря.

Каэр был все ещё там. Вручив ему ложки и кашу, Клод ушёл. Девушке за ночь стало гораздо лучше, болезненная бледность сменилась нежным румянцем, а бессознательность плавно перешла в сон. Да и ее брат стал выглядеть спокойнее и увереннее, о вчерашней истерике уже ничего не напоминало. Убедившись, что с этой парочкой все нормально, Клод покинул комнату. Пара золотых монет приятно грели руку, намекая на возможность получить ещё не раз такую же прибыль. Лекарь оказался очень доволен предложенным Клодом ядом, оплатив не торгуясь, чему наемник был удивлён, не ожидавши подобной щедрости. Деда был прав, как лекарь, Руби был очень щедр.

Дальше время для него пошло довольно быстро. Городок за прошедший год, что Клод отсутствовал, изменился не очень. Всё те-же дома, даже улочки, да и речка, обнаруженная им – все было на своих местах. Кладбище оказалось на самой окраине города, почти за его пределами, а точнее в получасе ходьбы от ворот. Погост был ранее действующим, но из-за буйства, падшего, в последнее время оказался заброшен. Даже вход был завален бревнами и разнообразным хламом, наивно верящих жителей, что он того остановит. Падший был гораздо сильней, просто пермитцам везло, что тварь не решилась сунуться в город, так как лаз в этом нагромождении хлама он себе уже сделал. Значит не брезговал прогулками вдоль городских стен. Особенно его привлекало то место, где люди сжигали останки своих близких, тем самым лишь сильнее приманивая его к себе. Как-будто приглашая зайти к себе в гости. Клод осуждающе покачал головой. Желание людей предать огню тела близких он понимал, вот только место они выбрали совсем не удачное, очень близко от выхода из города. Его следовало перенести за пределы кладбища, чтоб у падшего не возникло даже мысли ворваться в город.

До наступления ночи ещё оставалось около пяти часов, поэтому Клод решился. Подойдя в плотную к завалу он заглянул в проделанный падшим лаз и, не заметив ничего подозрительного, юркнул внутрь. Кладбище предстало пред ним во всей своей мрачности. На сколько хватало глаз везде стояли кресты и могильные камни, местами покосившиеся или потрескавшиеся, оплетенные вьюнком или сверкающие девственной чистотой, тут наблюдались и более свежие могилы, но над ними уже поработал падший. "Свежая" мертвечина привлекала его сильнее. Осматриваясь по сторонам, мужчина с тоской понимал, что чтоб найти нору падшего ему придётся порядком покрутится по кладбищу. Где во всем этом разнообразии посмертной красоты могла приютиться противная тварь?! В его прошлую встречу с подобным созданием, Клод обнаружил падшего в склепе, уютно расположившегося там на постой. Однако на этом погосте склепов не водилось. Значит надо было искать нору, которая скорее всего будет окружена поваленными надгробиями и свежевырытой землей. Под такое описание подходило несколько мест. Так что, хочет он того или нет, ему придётся проверить все.

Аккуратно обходя ещё не тронутые падшим холмики могил наемник приближался к первому из разрытых участков. Окружающий пейзаж его волновал не особо, на своём веку он повидал не мало кладбищ, и они не особо сильно отличались друг от друга. Все те-же могилы, кресты и камни, в окружении сети тропинок, огибающих их. На этом погосте падший успел немало похозяйничать, за три месяца, это было много, у местной твари был неуемный аппетит. Отодвинув одну из изъеденных временем досок, торчащих из ближайшей кучи земли, Клод заглянул внутрь. Однако там его ждало разочарование, внутри были только пустые ямы разрытых могил, в окружении древних досок и пожелтевших костей, покусанных острыми зубами. Монстр полакомился тут знатно. Невольно сглотнув, он обогнул неприятное место и последовал к следующему предполагаемому жилищу. Вот только и здесь его ждало разочарование. Земля была словно вывернута наизнанку, но никакого следа норы. Чертыхнувшись парень последовал дальше. Хотя и в последнем участке все было пусто. Идея с заранее подготовленной ловушкой для падшего отменялась.

Побродив ещё немного по погосту он тщательно всматривался в могилы, но все было на местах. Так ничего и не добившись Клод махнул на эту затею рукой и направился на выход в сторону лаза. "Вернусь, когда стемнеет!" – убеждал себя сам парень, продвигаясь назад. От долгожданного выхода его отделяло всего несколько метров, как вдруг дорожка ушла из-под ног, и он полетел вниз вместе с землёй крестами и могильной плитой, под которую старательно пытался не попасться. "Что за черт!" – вновь чертыхнувшись прошипел Клод, приземлившись на колени, а перед самым его носом нависла огромная широкая туша. Вот так попал!

Нора падшего оказалась вырытой под верхним неплотным слоем земли, откуда наружу вёл узенький лаз. Стало не удивительно, что мужчина его не заметил. Однако сейчас ему было не до таких мелочей, а ужасная тварь, оказавшаяся вблизи ещё уродливой, чем он помнил, уже оскалила острые зубы, с кусочками плоти, застрявшими между них. Вынув меч, Клод невольно отступил, прижавшись спиной к стене жилища, от вони, исходившей от падшего слезились глаза. Маленькие бусинки глаз слепо щурились, не совсем отойдя от дневного сна. Появление наемника для монстра тоже оказалось неожиданным сюрпризом. Разойдясь в стороны на сколько позволяло пространство норы, оказавшейся довольно широкой, они замерли в стойках. Каждый только и ждал того момента, когда противник совершит какой-нибудь промах. Но этого не происходило, и падший, и Клод, были опытными созданиями.

Две пары нечеловеческих глаз смотрели не мигая друг на друга, но на большее пока не решались. Надо было что-то делать. Клод понимал, что пока на его стороне неожиданность и день, но солнце уже клонилось к закату, и скоро все окутает тьма, тогда ему будет хуже. Здесь либо убить тварь, либо бежать, третьего было не дано. Вот только выход из норы был как раз за спиной падшего, Клоду не посчастливилось провалиться именно не с той стороны. Маленькие глазки злобно сверкнули, значит тварь тоже пришла к какому-то решению. Глаза! Осенило наемника, её глаза сейчас были её слабым местом. Зачерпнув со стены горсть песка, так чтоб этот жест до последнего оставался вне видимости монстра, мужчина извернулся и метнул свой снаряд прямо в морду создания, сам же Клод ринулся следом, чтоб так глупо не потерять добытое преимущество.

Падший вертел головой, рассыпая во все стороны комья, наемник не был уверен попал-ли он в цель вообще, но надеялся, что эта маленькая хитрость задержит чудовище. Не сумевшего полностью избавиться от грязи и теперь лихорадочно размахивающего руками, лишь бы задеть его. Про скользив под одной из вращающихся конечностей, он со всей силы рубанул по второй, при этом стараясь уклониться от брызнувшей во все стороны крови. Обрубок лапы сиротливо остался лежать на земле. Уродливо корявая, она пахла отвратительным смрадом разложения, пропитавшим эту тварь насквозь. Падший был уже не молодым монстром и это кладбище уже не первое на его счету, но обязательно станет последним. Для убийства этих тварей, как помнил Клод, не существовало никакого отличительного от убийства человека способа, эту особенность они сохранили от своих древних предков – людей.

Просочившись между падшим и стеной Клод зашёл тому за спину и замахнулся мечом, едва успев уклониться от пятерни когтей, пролетевших у самого носа. Лезвие неприятно чиркнуло по камню, схороненному в массе земляного потолка, отчего угол удара сместился и вместо того, чтоб войти прямо в чёрное сердце твари, клинок лишь слегка оцарапал шкуру на широком плече. Взревев от боли монстр отскочил от наемника, ударившись о противоположную стену, выбивая комья земли и продолжая завывать от боли, ринулся прочь из норы, не обращая внимания ни на что попадавшееся ему на пути.

– Стой, тварь! – крикнул Клод вслед удирающего монстра, но тот даже и не подумал послушаться, развив неожиданно быструю скорость.

Пыхтя и отряхиваясь от вездесущей земли, попавшей ему за шиворот, в рукава, в ботинки, Клод помогая себе руками выбрался наружу. Падший уже успел удалиться на приличное расстояние, но охотник даже не подумал отступить. Подхватив свой меч и сжав его покрепче в ладони, он пустился вдогонку, огибая попадавшиеся на встречу кресты, сбивать и вырывать их из земли, подобно монстру, он не умел и не хотел. А расстояние между ними никак не уменьшилось, но как с удовольствием отметил Клод, и не увеличилось. В скорости он падшему не особо уступал, вот только этого было мало.

Вскочив на ближайшее надгробие он высвободил из крепления на поясе свой самострел и прицелился в мелькающие широкие лапы. Клод не знал, задержит это её или нет, но попытался. Маленькая стрелка аккуратно взвившись устремились в цель с поразительной точностью застряв в голени твари. Заставив монстра дернуться и пройдя ещё несколько шагов рухнуть на землю, однако на долго это его не остановило. Вскочив на ноги, падший побежал вновь. "Только не это!". Вновь заняв удобное положение на своём пьедестале, мужчина прицелился. Расстояние было не близким, теперь, чтоб попасть в цель ему потребуется вся его удача и меткость. У него был только один шанс. Сердце гулко отсчитывало удары. Самострел приятно грел ладонь, палец не дрогнул, когда Клод нажал на курок. Маленькая стрелка воткнулась в бурую ногу чудовища, заставив того вновь распластаться на земле. Только в этот раз попытавшись подняться, тварь рухнула вновь. Ноги ей не подчинялись, но это её не сломало. Жить ей очень хотелось.

Наемник между тем уверенно приближался к своей жертве, когда та вдруг извернувшись вырвала из земли ближайший крест и кинула в него, едва успевшего отскочить в сторону. Старинная деревяшка ударившись о встречные камни разлетелась в щепки, осыпав мужчину мелкой деревянной крошкой, а следом летел уже следующий снаряд. Оценив скорость пролетевшего надгробия, мужчина стал внимательнее следить за падшим, получить таким подарком не хотелось бы. Расстояние между ними все сокращалось и сокращалось, а падший продолжал без устали кидаться в наемника, уже вычистив порядочную площадку вокруг себя и переползая к новой. Такого варварского отношения к покойникам это кладбище ещё никогда не видело.

Клод недовольно морщился от каменной и земляной крошки, периодически осыпающих его, было никуда не скрыться. Глаза резало от попавшего в них песка, а на лице и руках, появились небольшие царапины, но он упрямо продвигался вперёд, сжимая в руке меч. Самострел оказался не особо успешным в борьбе с этой тварью, он раздражал монстра и даже замедлил его бег, но пробить достаточно глубоко толстую шкуру не мог. Поэтому оставалось положиться на клинок, уютно лежащий в ладони. Увернувшись от очередного снаряда, парень спрятался за довольно широким надгробием, выглядевшей достаточно прочным, чтоб не разбиться от очереди летящих камней, пара из которых уже успешно рассыпались об выбранную им преграду. Переведя дыхание Клод дождался, когда в камень удариться новый снаряд и выскочил из укрытия, резким взмахом клинка срубив монстр голову, с глухим стуком покатившуюся по земле.

Бой был окончен, теперь оставалось предъявить свой трофей деду, но Клод был не уверен, что старик желает его видеть. Окинув взглядом место их с падшим сражения он впечатлено покачал головой. Большая часть кладбища перестала существовать, как образцовый погост, могильные плиты, кресты, металлические жерди – все имело разбитый в дребезги или покореженный вид. Больше всего уцелела лишь та часть кладбища, что была самой древней, так как не привлекла внимания прожорливой твари. Местные жители его за такую победу не похвалят, но ему не привыкать, в его практике было не редкостью, когда вместо благодарности он встречал негодование и обвинение. Обычным мирным жителям было не понять, что порой бывает не просто поймать такую тварь, при этом не зацепив окружающие постройки.

Подобрав голову поверженной твари Клод устало направился прочь с кладбища. Вечернее сражение с падшим не входило в его планы, но хозяйка судьба распорядись иначе, хотел он того или нет, но дело было сделано, заказ выполнен, а местные жители могут вновь придавать близких земле. Это все с лихвой компенсировало его неряшливый потрепанный вид и перепачканное землёй лицо. Встречные припозднившиеся жители Пермита шарахались от него, словно от падшего, а Клод нагло улыбался им в ответ, обнажая белоснежные зубы, резко выделяющие на грязном лице.

– Сущий ребёнок, а ещё великий наемник, – донесся до него знакомый скрипучий от старости голос.

– Андрен. – Обернулся к говорящему наемник и вновь улыбнулся. – Принимай заказ.

– Ты уже справился, мальчик?! – искренне удивился старик и с любопытством поглядел на мешок в руках Клода.

– Да, ваш падший вас больше не побеспокоит.

– Неужели это правда. – Восхищенно и немного не верящее пробормотал дед, но было видно, как заблестели от радости его глаза. – Надо бы остальным об этот событии поведать.

– Это ты сам как-нибудь, старче.

– Э… нет уж, мальчик! Как по-твоему я эту махину понесу? Раз уж взялся доведи до конца. – Остановил его Андрен. Маневр наемника не прошёл, а так хотелось избежать вопросов о том, как так вышло, что все кладбище оказалось разрушено.

Странная парочка, сухопарый низкорослый старик и высокий парень, прошествовала в центр площади, единственной в городе, и остановилась возле широкого шеста, вбитого возле дощечки с меловыми палочками. Выбрав один из мелков, подлиннее оставшихся, дед принялся выводить недлинную надпись, которая гласила о том, что это за существо, и кто его поймал. Хотя последнюю часть сообщения мужчина считал можно было и опустить. К тому времени он извлёк из мешка голову падшего и водрузил на шест, в подтверждение выполненной работы, очень надеясь поскорее убраться отсюда. Вот только старик словно специально не спешил покидать людное место, где все больше и больше собиралось местных жителей. Люди галдели, смеялись, недоумевали, но в большинстве своём возгласы были радостными. Всё искренне восхищались избавлению от чудовища, а некоторые даже благодарили Клода за проделанную работу. "Это они ещё кладбище не видели," – с горечью подумал наемник и постарался увести увлекшегося старика с площади. Очень неохотно, Андрен все-таки поддался напору спутника, и они покинули людей, отправившись домой.

– Ты не любишь получать благодарность людей? – вдруг спросил дед, внимательно всматриваясь в его лицо, не выражавшее ничего.

– Люблю, но не всегда. Поверь после того, когда они увидят разрушенный погост вся их благодарность иссякнет.

– Не думал. Разве ж можно так, с избавителем?!

– К сожалению, такое отношение не редкость.

– Как это плохо! – сокрушенно покачал головой старик.

В сторожке было тепло и уютно, за прошедшие сутки в комнате особо ничего не изменилось, лишь весело потрескивал огонь в печи, лакомясь предложенным угощением.

– Сынок, я сейчас воды тебе нагрею, тебе бы отмыться не мешало, да покушать бы надо тоже. – Обратился к нему Андрен, уже суетясь возле печи и выставляя горшки да ведра

– Старче, давай я хоть воды принесу, – предложил свою помощь, смутившийся от такого обращения наемник, постаравшись за этим поводом скрыть свой румянец.

– Сходи. Сходи.

Подхватив первые из попавшихся ему под руку вёдер, мужчина вышел во двор, недалеко от входа стоял старинный колодец с длинным шестом, напоминающий чем-то качели, подвесив на один конец ведро он опустил перекладину вниз, надавив на деревянное тело, пока снизу не донесся характерный всплеск и шест потянуло вниз, подтверждая, что ведро наполнилось. Надавив на второй конец жерди Клод дождался, когда на поверхности появится наполненный сосуд. Повторив процедуру он отнес свой "улов" в дом. И ещё несколько раз совершив подобный заход, пока дед не скомандовал, что воды им достаточно.

Когда вода наконец согрелась старик предложил Клоду помыться и покинул избу, обещая вернуться через час. Это было очень мило с его стороны. Не тратя отведенное время он принялся раздеваться. На пол упали грязные, заляпанные грязью штаны и куртка, жалобно звякнув об пол металлическими пряжками, за тем наступила очередь оружия, рубашки и портков. В последнюю очередь Клод снял повязку, успевшую присохнуть к ране, отчего её пришлось намочить, но кровь уже не шла, да и сама рана уже успела зарубцеваться, а все ранения последних дней приобрели вид свежих заживших шрамов на слегка покрасневшей коже. Однако, угрозы для него они уже не представляли. Залезая в широкую деревянную бадью Клод испытывал настоящее наслаждение, граничащее с экстазом. Было так приятно окунуться в горячую воду после тяжелой работы, его предыдущие наниматели не часто озабочивались такой мелочью, как предоставление возможности вымыться, ведь кто им он, простой наемник. Вода приятно расслабляла напряжённые сведенные испытанной нагрузкой мышцы, он даже чувствовал, как грязь отходила от него растворяясь в воде. Андрен оставив его мыться, все тщательно продумал, выложив возле бадьи кусок дешевого мыла с широкой тканью, выполняющей роль полотенца. Тщательно натирая себя мылом, Клод отмыл пыль и грязь последних нескольких дней, после чего сразу ощутил себя посвежевшим и помолодевшим, даже затянувшиеся раны, казалось, стали меньше раздражать и чесаться. Накупавшись и отмокнув до приятного скрипа, он наконец вылез из воды и оделся в сменную рубаху и штаны, которые всегда носил с собой на всякий случай. С его работой рубашки часто приходили в негодность, изнашиваясь или разрываясь. Оружие привычно заняло свои места, на спине, поясе, груди и руках, даже один на спине. Крепления были разработаны тоже им самим, все исходя из полученного опыта, который вырабатывался во время его бесчисленных сражений. Только старая одежда осталась лежать на полу неприятной грязной кучкой, мозоля взгляд. Тяжко вздохнув мужчина закатил рукава и принялся за стирку, это дело он не любил, но прекрасно умел. Спустя двадцать минут, покончив с неприятным занятием, он развесил одежду на обнаруженных здесь же веревках и прилёг на лавку. Вода была вылита, пол высушен, а ужин выложен на стол, но прикасаться к нему без хозяина Клод не стал. Отмытое посвежевшее тело расслабленно нежилось в неге, а глаза сами собой наливались свинцовой тяжестью, грозя погрузить наемника в сон. Когда он уже почти окунулся в объятья навеянной дремы, входная дверь отворилась и на пороге появился сам хозяин комнаты.

– Ты уже все, мальчик. Значит я пришёл вовремя. – Удовлетворённо пробормотал старик, заметив накрытый стол. – Ты даже на стол накрыл, сынок. Прости, что так называю. Невольно это. – Добавил Андрен, заметив, как при таком обращении вздрогнул его гость, с которого слетели все зачатки полудремы.

– Хорошо. – Прохрипел Клод, в горле все пересохло.

– У тебя есть семья, мальчик?

– Нет.

– Бедняга, тяжко так, одному сиротинушке.

– Да вроде привычно.

– Вот это-то и печально. – Задумчиво произнёс дед и присел за стол. – И я один на свете остался. – Задумчиво произнёс он, но дальше грустную тему продолжать не стал, Клод же тем более не имел желания, разговаривать о своём детстве.

На несколько минут в комнате повисла тяжёлая тишина, каждый из мужчин был занят едой, однако не принесшей им привычного удовлетворения. Неоконченная беседа тяжким камнем висела на душе, не давая телу предаваться простым привычным ему радостям.

– Сынок, как тебе оплатить за работу. Как я уже и говорил, у меня есть двадцать серебрушек, и ещё медяшек, штук пять найду, понимаю, что это мало, я если что по соседям ещё подзайму. – Разорвал окутавшее их молчание Андрен.

– Слушай, старче, я тут подумал. Я возьму с тебя плату не деньгами, а другим.

– Чем? – удивился старик обведя внимательным взглядом комнату, в которой и взять-то было нечего.

– Я останусь у тебя на постой столько сколько мне потребуется и в будущем буду останавливаться тоже у тебя, бесплатно.

Андрен неверующе смотрел на мужчину, а в его глазах застыли непролитые слезы.

– Разве ж это плата. Это же итак мне только в радость, сынок. Я тебя и не за плату у себя сколько надо оставил бы. Благослови тебя, великая матерь. – Воскликнул он и сжал худые ладошки, так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Спасибо тебе, Клод.

– Это моя работа.

– Опасная у тебя работа и… жизнь.

– Не без этого, – не стал спорить Клод, глаза которого вновь, против воли стали закрываться.

– Давай-ка уже будем ложиться, день у тебя тяжёлый выдался. – Засуетился дедок, заметив осоловелый взгляд парня.

На это предложение возражений ни у кого не было поэтому погасив все свечи они отправились спать. День выдался на редкость тяжёлым, уставшие мышцы ныли, требуя отдыха, а тело – сна. Поэтому спустя несколько минут, все в комнате уже спали, издавая негромкие трели.

Пробуждение было громким, ранним и неожиданным. Едва Клод протёр глаза, как в дверь вновь застучали, да так, что старинная дверь зашаталась под натиском визитера, а с печи уже с кряхтеньем слазил старик, чтоб открыть настырному гостю. Мужчина, как можно незаметнее пододвинул к себе меч. Мало-ли что.

Когда дверь все же открыли на пороге возник невысокий дородный мужчина с начавшей лысеть головой, на которой сильнее всего выделялся огромный орлиный нос, почти скрыв поросячьи глазки визитера. Как Клод не старался, но назвать гостя красавцев у него язык никак не поворачивался. Он внимательно следил за пришельцем тяжело отдыхивающимся от проделанной работы.

– Господин градоначальник требует к себе великого наемника Клода, изведшего падшего.

Глава 8. Неожиданное предложение.

Голос неожиданного визитера разбил утреннюю тишину комнаты. Клод недовольно посмотрел на пришельца, тот ему с первого взгляда не понравился. Все повадки этого незнакомца говорили о его завышенном самомнение и совершенном игнорирование мнения и чувств других. Ведь мало того, что он пришёл к ним ни свет ни заря, так элементарно забыл поздороваться и представиться. С таким типажом людей Клод был знаком и старался дел не иметь. Ловко поднявшись он гибко по-кошачьи потянулся, позволяя мышцам демонстративно набухнуть в нужных местах, постаравшись произвести впечатление на незваного гостя, чтоб тот лишний раз призадумался, стоило ли так бесцеремонно вырываться в чужой дом. Этот приём наемник не любил и использовал не часто, гибкое накаченное постоянными сражениями тело, могло выглядеть очень внушительно, но он этого тоже, как и все остальные свои особенности, старался не демонстрировать.

Пришелец не сводил с него напряжённого взгляда, прием Клода возымел свое действие, мужчина невольно отступил на шаг, больше ему отступать было некуда.

– И вам доброе утро, господин Торнг. – Поздоровался Андрен, одной фразой разбив напряжение, воцарившееся в комнате и указав посланцу на его невоспитанное поведение.

– Доброе утро, Андрен. Меня послал градоначальник, я не знал, что вы ещё спите. Просто это действительно срочно. – Быстро промолвил Торнг, стараясь исправить свое неуважительное поведение. Старик понимающе кивнул.

– Теперь более-менее понятна рань вашего прихода.

– А вот мне – нет! – Вклинился в их разговор Клод, у которого не было никакого желания куда-либо идти в такую рань. Тем более местный градоначальник не вызывал у него желания встречаться.

– Прошу вас, уважаемый Клод, пойдёмте со мной, вам там все объяснят.

– Нет.

– Почему? – удивился гость, а в Клоде взыграла его природная вредность.

– Мне это не интересно. Я сегодня ухожу из Пермита.

– Прошу вас задержаться, хотя бы на сегодня.

– Зачем?

– Как я и говорил, у господина градоначальника есть к вам дело.

– Ну и что?! У меня к нему дел нет.

– Вы же наемник?

– Свободный наемник.

– И что?

– А вы не знаете разницы?

Ответом ему был не понимающий озадаченный взгляд.