Одинокая волчица. Знак богини

– Вернулась, конечно! Ты извини меня, я задержалась. Прости… как ты? Они… они тебя не тронули?

– Нет. Главное, что ты вернулась, – Кара прижалась к сестре и прямо на ухо прошептала: Им что-то от тебя нужно. Очень.

Она не плакала. Лара сама сдерживалась чисто из-за упрямства – вот ещё, перед Ферруаном и всеми этими! А Кара… она, в свои пятнадцать, была слишком смышленая и самостоятельная. Иногда Илларионе казалось, что она видит перед собой свою точную копию – если не по внешности, то по разумению точно. И понимала Кара намного больше, чем, как старшей сестре иногда казалось, она сама.

– Да, – грустно ответила Лара.

– Это опасно?

Лара провела рукой по растрепанным волосам сестренки и покачала головой.

– Нет. Надо кое-что найти. Только… – она косо взглянула на Ферруана. – Кара, послушай…

– Он меня не отпустит, пока ты это кое-что не принесешь? Я так и поняла, – девочка вздохнула. – И почему всем что-то от тебя нужно, а? Потому что ты у меня самая лучшая?

Иллариона улыбнулась, хотя слезы едва сдерживались. Но при сестре плакать она не хотела. И при Черном Сопхе тоже.

– Это ты у меня самая лучшая. Ты точно в порядке?

– Да, не волнуйся. И… Лара, береги себя, а я подожду! Я так люблю тебя!

Они снова обнялись.

– Я тоже тебя люблю! Кстати, держи – это твой кулон…

– Возьми себе, – улыбнулась Кара, сверкнув своими карими глазами. Иллариона ощущала себя очень странно – Каролина рассуждала, как взрослая и, казалось, даже подбадривала ей, хотя должно было быть наоборот.

– Тогда ты возьми мой – Лара улыбнулась ей в ответ. Обменявшись кулонами ( на Ларином вместо ракушки был красивый камешек), сестры ещё раз обнялись, крепко-крепко. – Я тебя очень, очень сильно люблю. Ты не бойся, я тебя отсюда заберу – не сейчас, но несколько позже точно! Ты главное не сомневайся…

– Я и не сомневаюсь. Я знаю, что ты придешь за мной. Найдешь что-то там – и придешь. Мы всегда в тебя верили, и папа.

– Кара… а родители, они… – её перебил резкий выкрик Ферруана.

– Хватит! Сил нет смотреть! Глядя на вас, и не подумаешь, что одна из вас – знаменитая Одинокая Волчица. Две сопливые…

– Если нет сил смотреть – отвернитесь! – огрызнулась Лара, но Ферруан не обратил на это внимания.

– Тебе пора, Волчица! Время идет!

– Пока, Лара! – крикнула Каролина, уходя вслед за воином обратно в замок Магистра.

– Пока… – прошептала Иллариона. Она медленно махнула сестре рукой. Только бы не расплакаться сейчас, только бы сдержаться! Лара резко повернулась к мужчине, облаченном в алую тогу, и требовательно посмотрела на него

– Да помогут вам Духи. – попрощался с девушкой Ферруан, поставив таким образом точку в разговоре.

Лара кивнула, принимая его пожелание к сведению. Она спрятала яхоты в складках своего платья, легко вскочила на коня и, оглянувшись на магистра, сказала:

– Вы бы попробовали сами хоть к кому-то привязаться. Это был бы для вас крайне полезный опыт.

И уехала, даже не оборачиваясь.

А Ферруан все смотрел ей вслед.

– Какова, а?…то, что нужно, не правда ли?

И юноша, который уже вернулся из замка, проводив Кару, кивнул.

–Только согласится ли она?

2 глава.

Иллариона с детства любила дождь. Особенно – перед сном, лежать и слушать, как моросит по крыше. Будто колыбельная – настоящая, живая музыка… Да, Лара любила дождь.

Но не всегда и не везде. Сильный дождь, который идет сейчас, приносит больше вреда, чем пользы. Мешает идти, да и грязи от него! Дороги, особенно тропинки в лесу, размываются, и передвигаться трудно не только людям, но и лошадям. А в лесу укрыться от дождя толком негде, особенно в том молодом лесочке, где старые высокие деревья уже были срублены жителями деревни, а новые ещё не выросли до того, чтобы прикрыть путника от дождя.

Именно поэтому Иллариона Ванн-Хейк была так раздражена. Сначала Черный Сопх, теперь вот, дождь. И с каждой минутой раздражалась ещё больше.

Лес не спасал. Лошадь с трудом шла, поэтому Лара спустилась и вела животное, крепко держа его. Одним словом, дорога была просто ужасная. Но тем не менее Волчица шла, не останавливаясь и не прекращая бурную мыслительную деятельность. Она строила планы, но не с целью решить, что делать дальше. Она старалась сдержать слезы. Она практически не чувствовала голода, хотя ела давно, да и о том, что немало замерзла, даже не догадывалась. В голове билась мысль, словно птица, посаженная в клетку. Родители мертвы.

Родители! Восемь букв. Два человека. Три жизни, связанные между собою навсегда – мамы, папы и ребенка…

Кто-нибудь может сказать, что это не проИллариону Ванн-Хейк. Что у неё нет родителей, о чем свидетельствует постфикс… но лучше этим людям промолчать. Потому что Оливер и Юлиана Ванн были для Лары намного большим, чем просто опекунами.

Она их любила. Нет, не в прошедшем времени. Она их любит и сейчас. И пока она жива, они будут с ней – в сердце.

Когда-то, когда в Приэле умер один старый дед, которого все считали своим родственником – прелестный дедушка, всех любящий и помогающий каждому – Лара впервые поняла простую вещь. Настолько простую и понятную для тринадцатилетней девочки, что она даже удивилась, почему все так убиваются… Ведь когда человек умирает, он не уходит и не исчезает бесследно. Он остается в твоей жизни. Остаются предметы, которые он держал, которые сохраняют в себе его след. Остаются слова, запавшие в сердце, как заноза… и даже самый облик его – остается с тобой. Ты его видишь редко и можешь не замечать, но он – рядом, с тобой… во сне. Да, именно во сне ты можешь снова увидеть любимых людей, безвременно покинувших тебя. Увидеть – и даже обнять, прикоснуться, сказать самые главные слова. И если ты в это веришь – это все будет на самом деле. Прикоснувшись к нему во сне, ты почувствуешь его тепло, услышишь его голос…

Но остальные, видимо, так не думали. Лара не решилась тогда высказать кому-нибудь свою теорию. А теперь… а теперь она не была в ней уверена.

Внутри что-то горело, будто ей ткнули прямо в грудь раскаленным железом. Родители погибли. Их нет. Они больше не улыбнутся ей, не поддержат, не скажут, что гордятся, или что не стоит обращать внимания на косые взгляды соседей, не одобряющих её образ жизни…

Соседей! Которых тоже теперь нет! Которые погибли… сгорели. Заживо. Но сердце сжимается не потому, что это была жуткая, чудовищная смерть. Просто – это была она. Смерть. Конец.

Лара на секунду остановилась, не замечая, что стоит прямо в лужи. И, поддаваясь минутному порыву, топнула ногой – грязные брызги полетели во все стороны. Она пошла дальше, не замечая пятен на платье, относясь к ним с абсолютным равнодушием. Но теперь её мысли приняли другой характер.

Черный Сопх! Разве можно ненавидеть сильнее! Убийцы! Убийцы! Ферруан! С каким удовольствием она бы воткнула ему в грудь яхот! Или меч, ради такого случая она даже готова сменить оружие. Да, меч – так, чтобы проткнуть насквозь! Или – сжечь его, сжечь, как он сжег маму и папу, как других людей Приэля…

Нет. Лара покачала головой, крепко сжимая в свободной руке маленькую ракушку на веревочке – тот самый кулончик Кары. Кара! Её Каролина!

Её надо спасти. Этим она хоть как-то исправит ситуацию… да что там исправит! Ничего не исправить, и дело не в этом! Она должна спасти Кару! И она сделает это, всем назло! И Черному Сопху, и Ферруану. И остальным, кто смеет надеяться на то, что Волчица сдастся…

Найти Свиток Феофана. Что ж. Пусть будет так. Она принесет его Ферруану. Пусть хоть подавится им. И она заберет Кару. А больше ей ничего не нужно. Сестра для неё – дороже своей жизни. Так что тем, кто встанет у неё на пути, не поздоровится…

Надо составить план. Надо решить, что делать дальше. Всего три месяца. Три месяца – безумно много и в тоже время почти ничто. Надо составить план. Прочь эмоции. Трезвый ум, логика и расчет. Вот сильные стороны Волчицы.

Итак…

Завтра к вечеру она дойдет до городишки Конор, переночует там. Потом отправится к живущему на окраине торговцу артефактами Прокопию, который перед ней в долгу. Он расскажет ей все, что знает о Свитке. А если свиток – это артефакт, (так, по крайней мере, сказал ей Ферруан – и вряд ли солгал), то что-нибудь Прокопий о нем да знает. Он такой.

Но прежде всего надо добраться до укрытия. Не ночевать же под проливным дождем. А до Конора сегодня не добраться. Специально построенное в лесу на случай дождя, странное строение было даже не заброшенной избушкой, скорее – каким-то хранилищем или сараем, но уже давно пустовало. Это место показывал ей отец, и Лара часто ночевала там, когда не успевала в Конор до ночи. В лесу, тем более в дождь, было легко заплутать – но Лара хорошо представляла себе, где находится навес, и упорно шла к нему.

Дождь продолжал лить, будто из ведра. И Лара с облегчением выдохнула, когда увидела дощатые стены и крышу, также укрытую досками. Кому надо сказать «спасибо» за это укрытие, она не знала и никогда не интересовалась. Но хотя бы сейчас есть возможность завести лошадь под крышу и самой посидеть в относительном тепле и сухости.

Лошадь она оставила под своеобразным навесом. Сняла прикрепленный к седлу мешок с вещами и прошла внутрь. Всё, сейчас сядет, прислонится к стене… и можно выдохнуть. И наконец поплакать, сжимая в руке кулон, и…

На одной из двух широких скамей, которые использовались путниками вместо кроватей, кто-то сидел. Девушка пристально взглянула на него, недовольно поморщившись.

Это был субъект непонятного возраста. Темно-синяя мантия с капюшоном (и остались же такие старомодные наряды!) полностью прикрывала и фигуру, и лицо. В руке он (почему-то Лара сразу поняла, что это мужчина, причем вряд ли молодой) держал посох. Кажется, именно так называется длинная палка с каким-то красивым наконечником. У этого посоха вместо наконечника был небольшой, чуть больше ладони, яркий шар. От шара пульсировал свет, и Лара, поняв это, снова поморщилась – магия. Хотя, наверное, именно благодаря шару в укрытии оказалось не только сухо, но и тепло. На плече у этого странного господина сидела птица – кажется, сокол.

Девушка, нисколько не стесняясь, зашла внутрь и уселась на вторую скамью, положив мешок рядом. Потом снова посмотрела на своего «соседа», не зная, что и сказать. Тот сидел так, что лица не было видно, немного боком и, казалось, совершено не замечал её.

– Прекрасная погода, не так ли?

Его голос прозвучал совершенно неожиданно и казался удивительно звонким для человека в подобном костюме. Но интонация и манера речи все-таки выдавали его истинный, уже преклонный, возраст.

– Удивительная, – кивнула Лара, предпочитая не спорить со стариком, вероятно, ударившимся в маразм. – Крайне подходящая ситуации.

Ну, не могла она все-таки не съерничать!

– Да, я понимаю вас. Вы чем-то обеспокоены?

Удивившись проницательности старика, Лара деланно-спокойным голосом ответила:

–Нас всех что-либо беспокоит. Разве не так?

–Так. Но надо учиться отделять себя от проблем и проблемы от себя.

– На словах это всегда проще, чем на деле.

Старик не стал спорить. Наверное, понял, что её не переубедить. И спросил:

–Как Вас зовут?

Лара удрученно рассмеялась.

– Как хотят, так и зовут. Кто во что горазд. А вы кто?

– Вольный Странник, – собеседник гордо приподнял голову, а шар ярко сверкнул.

– Вам повезло. Я вот странница невольная, – хмыкнула девушка. Однако ещё раз внимательно оглядела своего собеседника – не каждый день встретишь такого человека в их лесу.

      Легенды о путнике, называемом Вольным Странником, который путешествует по планете и защищает тех, кому нужна его защита, известны каждому ребенку. Но Лара всегда считала их выдумкой. Но сейчас, когда она лицом к лицу столкнулась с ним, девушка не восприняла этого сколь-либо необычно. Ну, странник. Ну, вольный. И какая разница, если Каролина у Черного Сопха, а её родители погибли?

– Странное заявление, – заметил Вольный Странник.

– Ничего странного. Я – наемница.

– Да? Не мог и подумать. И какова теперь цена на услуги наемницы? – в голосе Странника послышалось неодобрение. Но сейчас Лара не обратила на это внимания. Его слова ещё раз напомнили ей…

Иллариона лишь отвела глаза.

– Это не ваше дело.

Вольный странник воздержался от дальнейших комментариев. И девушка была ему за это благодарна. Она вытащила покрывало, укрылась в него и легла на скамью. Жестко, не слишком удобно, а с другой стороны… какая уж разница. Никакой. Особенно – теперь.

Сил не было уже даже на то, чтобы плакать. Она так и уснула – сжимая в руке кулончик сестры.

***

Проснувшись, она не сразу поняла, где находится. И кто это рядом ходит из сторон в сторону, и вообще…

Кара. Родители. Это бы не сон?!

Она села, продолжая кутаться в покрывало. Снова хотелось плакать, нет, рыдать, безоглядно и …

– Простите, что вмешиваюсь не в своё дело… вдруг услышала она голос вчерашнего знакомца, Странника. – У вас что-то случилось? Кто такая Кара?

– Откуда вы…

– Вы ночью спали очень беспокойно.

– Извините, что помешала отдохнуть, – глухо отозвалась она. – Дождь закончился?

– Да. В какую сторону вы идете?

– Конор, – зачем-то ответила она и встала. Надо умыться, да и, в самом деле, съесть что-нибудь не помешает.

– Так что у вас случилось?

– Не важно.

Она вышла и остановилась возле своей лошади. Та недовольно всхрапнула, завидев Лару. Девушка, дав лошади припасенного овса, вздохнула и посмотрела вверх, на ясное небо. Белые облака плыли по его невыразимой синеве, и… отчего-то на сердце становилось светлее.

Она ведь знает, что делать. И ради Кары она всё сделает. И… надо брать себя в руки.

– Вам стало легче? – вдруг услышала она голос Странника.

– Возможно, – пожала она плечами, а потом вдруг резко посмотрела на него:

– А где птица? Была же птица, ещё вчера.

– Это… вольная птица. Улетела.

– Ну да, какой странник, такая и птица, – девушка не сдержалась и хмыкнула. Собрала свой мешок – а что собирать-то, если лишь покрывало и вытаскивала? – снова закрепила его к седлу.

– Ну что, прощайте.

– Да помогут вам Духи! – пожелал Вольный Странник девушке и спросил – И все-таки, как ваше имя?

– Иллариона Ванн-Хейк, – представилась та, ловко забираясь в седло.

– Красивое имя. Но очень сложное, вряд ли я его запомню. Можете повторить?

– Не утруждайте себя! Это совершенно ни к чему. И знаете, я раньше никогда не верила в существование Вольного Странника! – воскликнула на прощание девушка, махнув рукой, и продолжила свой путь. А Странник пошел своей тропой.

Он действительно не запомнил её имени.

***

– Сыр, ржаная лепешка и морс. Один стакан, – сказала Лара хозяину таверны и села у окна. Хотя эта таверна ничем не отличалась от другой, стоящей напротив. Здесь также отвратительно готовили. Отлично это зная, Лара никогда не заказывала в подобных местах что-либо, требующее непосредственного приготовления. Потому что тогда обязательно в подарок будет отравление. Она же не хотела терять времени. И здоровья.

Нормально поесть можно будет в другой части города. Там есть одно вполне хорошее заведение…Только вот она с утра ничего не ела, лишь перекусила на какой-то поляне после того, как отъехала от укрытия. Поэтому не смогла удержаться и не положить чего-нибудь себе в рот. Например, лепешку с сыром. Тем более что на другую сторону Конора сегодня ей уже не добраться. Нормальная еда откладывается до завтра.

Хозяин удивился и хотел было возразить, но, посмотрев на посетительницу, передумал. Хозяин был новый, незнакомый. Предыдущий бы сразу все достал. Хотя… больше года здесь никто не задерживается. Нравы здесь не те, а у хозяина нервы тоже есть. И терпение имеет конец.

Сев за стол, покрытый замусоленной скатертью, Иллариона в который уже раз отругала себя за то, что не выдержала и зашла в это сомнительное заведение. Хотя – уже вечер, и желание есть вполне естественно. Она чувствовала себя не вполне комфортно на этом неудобном деревянном стуле, ощущая на себе любопытный взгляд хозяина.

Он все-таки опомнился. И принес заказ.

Лара внимательно оглядела таверну и поняла, что дела здесь пока ещё идут неплохо. В огромном полутемном зале, с тремя маленькими окошками, сидело вразброс человек 10. И все сытно ели – кто мясо в горшочке, кто курицу, а кто рыбу (кстати, новшество в меню). Понятно, почему её заказ вызвал такое изумление.

Три куска сыра, поданные на треснувшей тарелке, оказались жестковатыми, но все-таки съедобными. Лепешка и вовсе была замечательная – видимо, недавно из печи. Морс…морс как морс. Ничего особенного.

Она спокойно доедала свой скромный ужин, как вдруг произошло нечто странное. Сидевший недалеко от неё дед чуть ли не упал со стула, схватившись за живот. Иллариона огляделась – остальные посетители выглядели ничуть не лучше. Было такое чувство, что все они одновременно отравились.

Удивившись, девушка перевела взгляд на хозяина. Тот выглядел так, будто в его животе шла всемирная война. Постепенно все они зеленели, начали испускать какие-то странные звуки, а из ушей повалили пузыри, будто от мыла…

Лару передернуло. Это же надо быть таким идиотом, чтобы самому отравиться своей же стряпней!

Девушка вышла из таверны, брезгливо морщась. Потом села на ближайшую скамейку…

– Ты же не собираешься здесь ночевать? – неожиданно послышался звонкий голос. Совершенно незнакомый. Лара усмехнулась:

– А что, нельзя?

На скамейку рядом уселся парень, наверное, примерно её возраста. Хотя выглядит он чуть младше – рыжие волосы и веснушки на носу никого не старят. А его шевелюра торчала в разные стороны, придавая ему какой-то легкомысленный вид. Да и голубые глаза лучились доброжелательством и наивностью.

Одет он был немного странно – хотя, в Коноре отступление от стандарта и является тем самым стандартом.

Широкие штаны, темно-бордовые, к низу заужены. Рубашка с короткими рукавами была вполне обыкновенной, а сверху на неё – жилетка в тон к брюкам.

Сразу Лара могла сказать, что это не воин. Но вот кто? Обычный городской житель? Или маг?

К горожанам девушка относится лучше. Они ничего особенного не требуют, с ними просто.

А вот маги… эти «господа» считают себя выше всех только на том основании, что имеют определенный магический дар. Причем чаще всего, как Лара это поняла, маги всю свою жизнь занимаются одним и тем же. Один – заклинает дождь. Другой – заговаривает скотину. Третий – привораживает мужа. А вот отворотное зелье будет делать уже четвертый… Маги, ведьмы, колдуны… какая разница, каким словом они себя называют, это не больше, чем самообман. А заодно – и обман всех остальных.

Конечно, есть и другие маги – по-настоящему могущественные. Но они либо служат на благо империи, либо учат молодых волшебников, либо активно ищут приключений на свою часто седую голову.

Но всех их объединяет одно – чувство своего превосходства. Даже к воинам они относятся с оскорбительной снисходительностью. Хотя сами ничего не умеют без своих волшебных книг и амулетов! Лара, которая не имела никакого магического дара (чтобы там всякие не говорили), не очень жаловала магов.

– Да нет, можно конечно, – разрешил парень, улыбаясь. – Просто здесь неудобно.

– Ты уже пробовал? – слова вылетели прежде, чем Лара успела подумать. Зачем же было сразу язвить!

– Пытался, – честно ответил он. – Не вышло. Бессонная ночь.

– Можно же комнату снять, – резонно заметила Лара.

– Можно, – кивнул парень. И пристально посмотрел на девушку. В молчании прошло несколько минут, потом он воскликнул:

– Да как это возможно! Ты маг?

Лару от такого предположения снова передернуло.

– Нет! – гордо ответила она.

– Но это невозможно! Признайся, какие чары ты использовала? Или зелье?

Парень резко перестал ей нравиться.

– Я не обладаю никакой волшебной силой. Ясно? – она встала и хотела было уйти прочь, не желая продолжать подобный разговор, но молодой человек тут же схватил её за руку (немало рискуя её сохранностью).

– Да не обижайся! Просто… почему тогда порча, насланная на таверну, на тебя не подействовала?

Лара с легким удивлением взглянула на своего собеседника, оказавшегося таким навязчивым.

Порча! Что ж, все понятно. Хозяину таверны на другой стороне улицы не нравится популярность заведения-конкурента, и поэтому он наслал порчу на всех, кто там был! Вот и хозяина тоже свалило!

А почему тогда порча не подействовала на неё?

– Может, это было обычное отравление? – глупо предположила она.

– И ты в это веришь?

– Не знаю! – развела руками девушка, пытаясь сообразить что-нибудь похожее на правду. Но пока ничего нормального в голову не лезет. – Может, была рассчитана только на определенное число человек.

Парень вздохнул.

– Похоже, ты действительно не разбираешься в том, о чем говоришь.

Лара вспыхнула. Да, это точно маг! Кто ещё может говорить таким снисходительным тоном с ней, Одинокой Волчицей! И пусть он не знает, кто она. Почему маги считают всех ниже себя по достоинству?

– И не страдаю от этого!

– Да ни кипятись ты, а? Просто… на тебя вообще магия действует?

Странный вопрос.

– Наверное, – не очень уверено ответила Лара, честно пытаясь вспомнить, чтобы на неё хоть раз наложили заклятие. Но не смогла.

– Я бы не был так уверен. Мое заклятие на тебя не подействовало.

Лара снова вспыхнула, едва сдерживаясь, чтобы не выхватить свои яхоты.

– Ты что, пытался меня заколдовать? Совсем того?

Но парень удивленно протянул, будто совсем не понимая, почему она разозлилась:

– Почему? Это вполне безобидная магия! Да и не в этом дело! На тебя она не подействовала! Что ты на это скажешь?

Ответ девушка нашла быстро.

– Колдовать надо уметь, – и, тут же заметив, как погрустнел парень, добавила: Без обид.

– Какие же тут обиды… ты права.

Лара поняла, что задела больную струну. И поэтому молчала. Тем более что парень потряс головой, прогоняя дурные мысли, и снова весело сказал:

– А тебя же без ужина оставили! Ты любишь каберки с мясом?

Каберки Лара любила. Мясо, запеченное в тесте – одно из тех блюд, которые так хорошо готовила Юлиана Ванн, её мама. Пусть и приемная.

Готовила… в прошедшем времени… нет, сейчас не время переживать, раскисать. Надо выручать Кару, а потом… а потом будет видно. Сначала дело! Волю своим чувствам она даст потом…

– Тогда держи, – и парень протянул ей узелок с каберками. Очень, кстати, вкусными.

Они неплохо поужинали на этой скамейке. Иллариона достала свою фляжку с водой и угостила нового товарища. Тот, в свою очередь, не скупился на каберки.

– А кто ты? Как тебя зовут? – вдруг спросил парень, и девушка напряглась.

– Иллариона Ванн-Хейк. – парень не изменился в лице, и её это порадовало. – Можно просто Лара.

– А я Джемтальт. Просто Джемт.

Девушка кивнула. «Хотя у парня странное имя. Ну и что из этого? Какая мне разница, из какого он рода? Вот только интересно, он скажет, или не станет рисковать?»

– Ты же не сам каберки пек?

– Нет, это делала Несс. Она скоро подойдет. Я хочу вас познакомить.

–Зачем? Чтобы я ей лично сказала «спасибо за ужин»? – усмехнулась девушка, и Джемтальт насмешливо кивнул:

– Это тоже не повредит. Но вообще у нас есть к тебе одно дельце.

– Ко мне? Джемт, а ты ничего не путаешь? Мы встретились случайно, ты не знал об этом? – Лара удивленно посмотрела на него. Удивленно и пристально…

Парень замялся.

– Ну, о том, что встречу именно тебя – не знал. Но знал, что сегодня встречу кого-то, кто нам поможет.

– Цветок? – вдруг спросила Лара. Парень испуганно посмотрел по сторонам.

– Не надо так громко! И вообще, о чем ты?

– Ну-ну… Будешь врать?

– Да нет. Зачем? Я – младший из нового поколения Джентльменов Удачи, как ты, должно быть, уже догадалась.

Догадалась. Хотя никогда ни с кем из них не сталкивалась. Но много слышала. Это один из самых старинных волшебных родов. Джентльмены удачи, как их позвали уже давно, могут приманивать удачу, с помощью цветов обычно, – или, напротив, отгонять её. Но даже они не могут всегда и всем обеспечить удачу. Их не очень любят – потому что справедливо опасаются. Ведь Джентльмены Удачи не любят подчиняться чьим-либо приказам, сохраняя свою независимость. И несколько десятилетий назад с ними стали жестоко расправляться, если они отказывались от выполнения приказа. Их осталось очень немного… Поэтому нет ничего странного в том, что парень не хочет, чтобы Лара слишком громко об этом говорила.

А ещё… ясно, почему она вдруг с ним разговорилась. Видимо, есть всё же в их магии что-то такое, что заставляет людей доверять им. Или это такая харизма? Вот сразу почему-то понятно, что парень, в общем-то, неплохой, хоть и маг.