За далью в звездах

Аран оставил в покое ногу и принялся освобождать меня от простыни. Он покрывал мои плечи и шею поцелуями. Как же приятно. Я зарылась пальцами в его волосы, которые измененный предпочитал носить длиннее, чем это принято здесь. Поцеловала. Его губы оказались мягкими. Мужчина легко передал мне инициативу, приоткрывая рот. Застонал. Ох, это предвкушение. Кажется с от него сейчас сойду с ума.

В голове было так легко. Я самозабвенно целовалась со своим шефом, позволяя ласкать меня как ему заблагорассудится. Сама не заметила, как оказалась на спине, а он уже целовал живот, спускаясь все ниже. Идеальное сочетание страсти и нежности. Да, не зря я о нем столько мечтала. И принявшийся расстегивать рубашку Дан совсем не смущал.

Меня всегда смешила эта чопорность, которой часто обладают дамы в моем окружении. Я уже давно не девственница, замуж точно не стремлюсь. А эти мужчины буквально спасли мою жизнь. И, что уж кривить душой, я их хочу, давно хотела. Более привлекательных, притягательных представителей сильного пола еще поискать надо, так что все логично. Так почему я должна ломаться, набивать цену, прикрываться беспамятством, мол, так страсть сразила? Это было бы полным лицемерием. Я вполне осознанно и с удовольствием раздвигала ноги перед изменным прямо сейчас.

Аран провел языком по внутренней стороне бедра. Играешь со мной, значит. Но я так долго не выдержу. Подалась к нему, ну, давай уже, вцепилась в его волосы, направляя. Ох, как же хорошо… а Дан избавлялся от одежды. Смотрел не отрываясь. Это заводило, как же это заводило.

Я и сама не поняла, как оказалась сверху. Опускаться на его член было фантастически приятно. А еще больше доставляло удовольствие смотреть на его лицо, как закатились от удовольствия глаза, приоткрылся рот. Обняла его, уперлась лбом в плечо продолжая двигаться. Да. Волшебно.

Дан целовал мою шею. Конечно, он присоединится. Отлично. Это как раз то, что мне и нужно. Не думать ни о чем, забыться, отдаться двум этим мужчинам. Пусть мне будет прекрасно.

Глава 2. Собственность

Утро было добрым. Бесповоротно хорошим и приятным. Лучи солнца пробивались через жалюзи на окнах. Ар спал на спине, раскинув руки, а я прижималась к нему бедрами. Дан обнимал одной рукой меня со спины. Я немного покраснела, вспоминая подробности этой ночи. Да уж, в этом деле братья хороши. Еще как хороши. По телу пробежала сладкая судорога, ммм, чудесно. Я осторожно потянулась, разминая затекшие конечности. Не хотелось будить измененных.

Но они все равно проснулись. Дан притянул меня ближе, Ар улыбался, жмурясь на солнце.

–– Какое чудесное утро, – промурлыкал тот.

–– Доброе, – ответила я, отвечая на сонную улыбку.

–– Даа, – подтвердил Дан, принявшись изучать мое тело. Заново. Вчера ему не хватило, видать.

Аран повернулся на бок и принялся стягивать с меня простыню. Под которой уже давно хозяйничал его брат. Дан к тому времени уже сосредоточился на моей спине, выцеловывая на ней загадочные узоры. А я запустила пальцы в волосы второго и изогнулась, подставляя свою грудь. Жадные и страстные. Как же мне с ними чудесно.

Я таяла под их губами, пальцами как мороженое на солнце. Обхватила Арана ногами, провела руками по его плечам. Такой крепкий, сильный. Кажется сейчас мы продолжим ночные приключения. Хотя, почему бы и нет. Я не против.

Но секса так и не случилось. Коммуникатор Дана напомнил о себе. Измененный тихо выругался, выбрался из постели и удалился вместе с аппаратом в душ. Я сумела лишь полюбоваться его совершенной, пусть и удаляющейся, задницей. Он – идеал. Ар разочарованно вздохнул и потянулся за своим средством связи. Провисел в нем около минуты и уставился на меня.

–– Ээм… Аран, – робко начала я, – а можно мне, ну, хоть какую-то одежду? Футболку там?

–– Мне нравится так, – лукаво усмехнулся измененный. Я снова покраснела.

–– Безусловно, – посмотрела в пол, – но я хочу вернуться в свою комнату, привести себя в порядок, и, если меня еще не уволили, бежать работать.

–– Ты сегодня не идешь на работу, выходной. И у нас тоже, – вдруг стал серьезным Аран, – одежду тебе принесут. Мы поедем в город, там пообедаем, прогуляемся и поговорим. Дан присоединится к нам позже.

–– Да, я пообедаю с вами, – выглянул из-за двери измененный, – а пока мне надо бежать, – и скрылся за дверью, ведущей, видимо, в гардеробную.

–– Я все равно хочу к себе, – попросила мягко коснувшись предплечья мужчины, – там всякие мои… женские баночки и прочее.

–– Ника, – настроение у Арана совсем испортилось, – мы сегодня это обсудим. Обязательно. За обедом. Вместе. Сейчас не время. Нет, ты не пойдешь никуда. Сейчас дождемся еду и твою одежду, после в город. Там у меня пара дел, заодно покажу тебе столицу хотя бы немного. Теперь ты часто будешь там бывать. И за обедом мы все обсудим, и про твои вещи, комнату и в целом, про твое положение. Которое, пойми, очень сильно изменилось.

Мне стало страшно. За волшебным сексом, ласками и облегчением, что я не в тюремной камере я совсем расслабилась. А ведь действительно, то что произошло, не может не иметь последствий. Скорее всего, вполне сопоставимых по ужасу с трибуналом. Не бывает сыра без мышеловки.

Принесли завтрак, одежду. Дан тут же схватил со стола уже упакованный бутерброд, коротко, но страстно поцеловал меня и вышел. Я же, вцепившись в вожделенный пакет, направилась в сторону ванной. Все же, одетой мне будет легче. Бросила свою ношу на полку и нырнула в кабину, под тугие, теплые струи воды. Да, этого мне не хватало.

В пакете обнаружились обтягивающие темно-синие слаксы, легкие, очень женственные туфельки на плоской подошве, белье. О, белье было бесконечно далеко от спортивного и повседневного. Но удобное, безусловно. Я знаю, сколько стоит такое. Свенсоны безусловно богаты. Очень богаты. Хотя, это очевидно. И белоснежная блузка с вырезом, интригующим, но все в рамках приличий.

Вышла из ванной с улыбкой. От моих нервов лучше не будет. Я жива и это главное. С остальным разберемся. Ар жестом пригласил за стол. Села.

–– Почему ты отправилась на Инору? – он поднял ладонь, останавливая, – официальную версию знаю. Хочу знать больше.

–– А другой нет, – пожала плечами, – на Терре мне нет места. В любом случае.

–– Теперь да.

–– Ничего с момента, когда я была уволена Дарсоном, не изменилось.

Слезы подкатили. Как все это… больно, пожалуй. Унизительно. Обидно. Гадко. Череда ошибок, собственная наивность, глупость. А в итоге я здесь. И никогда не увижу маму, папу… Никогда. Оно того не стоило.

–– Так все плохо? – догадался Аран.

–– Я сама это заслужила, – выдавила я.

–– Странная мудрость для столь юной особы.

Я не стала на это отвечать. Кивнула и принялась за еду. А вообще, мы поедем в город. Я так этого хотела. Говорят столица Инору поразительна. Вот и буду думать о поездке, предвкушать.

Молчание. Немного некомфортно. Но я не представляю о чем говорить. Еще вчера он был моим шефом. Да и сейчас… Разве что-то изменилось?

Мы закончили еду и направились к стартовой площадке. Универсальный модуль нас уже ждал. Интересно, Свенсоны обычным транспортом пользуются? Хотя, чего это я спрашиваю… они ж такие важные персоны.

По факту Дан и Аран – правая и левая руки Тирана. И их время определенно ценно. Уж точно ценнее времени пилота. Хотя, стоит отдать должное, измененные в целом неплохо организованы. У них иное мировоззрение. Потому жесткого контроля над исполнителями не требуется.

Но создание Содружества требует много внимания. Тем более, что объявились террористы… Аран сидел напротив меня, внимательно изучая что-то в коммуникаторе. А я рассматривала его. Спокойный, мягкий, даже когда хмурился, как сейчас, все равно оставался… Добрым? Да, пожалуй, он выглядел добрым, даже милым.

Понимаю, что это иллюзия. Ему приходится принимать множество жестких решений, и в этом мало доброты. Хотя, если подумать… за каждым таким решением стоит благо. Да, это жестоко казнить убийцу, но сколько невинных людей, его потенциальных жертв, получится спасти?

–– Вот скажи мне, Ника, – оторвался от экрана измененный, – почему терране не хотят жить в наших колониях?

–– Боятся измененных? – робко предположила, – вы же опасны для нас.

–– Ой ли, – хмыкнул Ар, – человек с оружием в руке тоже опасен, но его же не боятся и живут рядом. У вас вся внутренняя полиция вооружена до зубов.

–– Все равно это не то, очевидно же. Вы другие. Сильнее, опаснее. Ходят разные слухи и про… – я замялась, – едва ли не экстрасенсорные способности.

–– Это не слухи, – тихо и глядя в глаза, ответил Аран.

–– А зачем вам вообще терране в ваших колониях?

Измененный вздохнул, подчеркивая мою недогадливость.

–– Размножение. Очень дорого “рожать” измененных. С естественными все проще. И дешевле. Да и есть вещи, в которых терране более полезны.

–– То есть, как скот?

–– Ну тебя, – рассмеялся Аран, – ты же сама понимаешь, что неправа. Сотрудничество, симбиоз. Это выгодно обеим сторонам. Думаешь Содружество нужно только для того чтобы закончить войну? – он дождался моего растерянного кивка, – нет. Это называется перемирием. У того, что сейчас происходит есть много причин, в том числе и экономические.

Он снова уставился в экран, показывая, что разговор окончен. Но больше разглядывать мужчину мне не хотелось. А хотелось собственный экран, в который можно уткнуться. Вот только сейчас неподходящий момент спрашивать, куда делся мой коммуникатор. С другой стороны, сказать, что мне плохо жилось на Инору я не могла. Непривычно? – да, безусловно. Странно, порой сложно было привыкнуть. Но не плохо.

Аппарат опустился на крыше одного из правительственных зданий Окори – столицы Инору. Аран помог мне спуститься ухватив рукой за талию. И очень уж неприлично притянув к себе. Но иначе мне пришлось бы еще больше потерять лицо, ибо это военные аппараты и комфортного спуска по лесенке любого вида тут не предусмотрено. Так что измененный спрыгнул со мной на руках. Ничего себе у него суставы, я почти не ощутила толчка…

Не отпустил и после приземления, продолжил обнимать за талию. Так и дошли до лифта, где он пропустил меня вперед. Странно, но в городе мы передвигались пешком и без охраны. Аран рассказывал об укладе, привычках местных жителей. Удобно, что все мы говорили на едином языке. Когда мы проходили историю в университете, я была изрядно удивлена, что были сотни разных, непохожих друг на друга языков и наречий. Но еще до появления измененных, задолго до этого, решили остановиться на одном, едином.

Признаться, я даже забыла о утренних переживаниях, обо всем. Мне было так хорошо, весело и интересно. И даже рука, которая то крепко сжимала мои пальцы, то ложилась на талию, не особо смущала. Погода пела. А сама Окори требует отдельного описания.

Мне кажется, главный архитектор не был измененным. Ну не могут эти поборники совершенства и строгости, порядка во всем сотворить такое… пестрое, яркое, блестящее и броское. Полное стекла, металла, света и причудливых форм. Изобилующее жизнью, страстью многообразие. Красиво.

Много людей на улицах. Но видно, что все при деле, мало тех, кто, как мы, просто гулял. А мы именно этим и занимались. Оказывается, Аран должен был просто доставить небольшой пакет в то здание, где мы приземлились и все на этом.

–– У тебя такой сосредоточенный вид, – наклонился к уху измененный, да так близко, что коснулся его губами, – о чем задумалась?

–– Окори такой красивый и… яркий. Неожиданно.

–– Просто у тебя слишком мало опыта общения с нами, – усмехнулся Ар, – измененные еще много раз тебя удивят, – он остановился, – вот мы и пришли. Это мое любимое место в столице.

Перед нами скромная вывеска. Ресторанчик. Небольшой, явно недорогой, простой. Кухня у измененных несколько отличается от терранской. Мы любим разнообразие, эклектику, необычные продукты. Инорцы же предпочитают старину. Простые овощи, фрукты, выращенные естественным путем, синтезировано лишь мясо. Человечество давно отошло от разведения животных на мясо. Дело даже не в особой жалости. Это слишком дорого, слишком много отходов и проблем в экосистеме. Сложностей.

Да, меню предоставило небольшой выбор блюд, что значит, что их тут готовят, а не синтезируют. Что ж, интересно. Я не так много такой еды пробовала, если честно. Аран заказал на свой вкус, логично полагая, что я не представляю, что выбрать. Пришел Дан. Он поздоровался с мужчиной за барной стойкой. Видимо, братья действительно тут нередко появляются.

–– Как прогулялись? – спросил измененный, усаживаясь за стол.

–– Недолго, – ровно ответил Аран.

–– И как тебе Окори? – повернулся ко мне.

–– Красиво, эклектично, очень необычно и неожиданно. Поражает воображение.

–– Я рад, – подмигнул Дан.

Он заказал и себе еду, рассказав немного о фермах, где выращивают фрукты. Оказывается там работают сменами школьники. Таким образом им прививают умение трудиться и понимание, что не все зависит от техники, ничего не происходит по-волшебству и всегда стоит помнить о порядке вещей. Мудро, пожалуй.

–– А теперь о твоем положении здесь, – внезапно начал разговор Дан, – как ты понимаешь, оно значительно изменилось.

Закивала головой. Конечно понимаю. Очень страшно. Но надо держать лицо, себя в руках, молчать, слушать и мотать на ус. Определенно Свенсоны зла мне не хотят, все будет хорошо.

–– Как ты поняла, у нас есть закон, что в случае военного положения мы имеем право на отчуждение в собственность человеческой жизни, если это преступник, приговор которого – смерть. Это твой случай. Теперь ты – наша собственность. Прямо как, – он задумчиво покрутил в руке коммуникатор, – как это.

Удивительно, но не было выплесков адреналина, ужаса, истерики, ничего. Я спокойно и холодно слушала, запоминала. Осознавать буду потом. Сейчас не место и не время.

–– Итак, что действительно изменится в твоей жизни, – продолжил за брата Ар, – прежде всего – это невозможность ничего иметь. Имущество, деньги, все отчуждено. И права получить новое ты не имеешь. Потому никакой работы и оплаты труда, никакой своей комнаты, денег, ничего. Все только с нашего разрешения. Официального. Самостоятельно передвигаться тоже никак. Даже права на жизнь ты больше не имеешь. Если я завтра решу тебя убить своими руками, – это законно. Если это сделает кто-то другое – я могу ему предъявить иск о порче имущества или об утере имущества, зависит от успешности покушения.

А вот теперь стало страшно. По-настоящему. Дошло. Хорошо, что ответа на это все никто не ждал.

–– Теперь о том, какими будут правила именно для тебя, – я кивнула, буду хорошей, умничкой, – прежде всего – покорность, послушание. То что мы говорим – закон, который соблюдать жизненно важно. Это понятно?

–– Да. – Надеюсь мой голос звучал спокойно. Изнутри же как в жидкий азот окунули. Хотелось выть.

–– Спать – только в нашей кровати. Только без одежды. Это важно. На работу ходить будешь. Если сама не проболтаешься об изменившемся статусе, никто не узнает. Некоторый доступ мы тебе дадим, но придется поставить импланты, как у нас. Иначе не выйдет, система тебя уже не примет как Доминику Солвейг, такой больше не существует.

Они смотрели на меня спокойно, изучающе. Мне кажется я даже видела тень сочувствия. Было непонятно только одно, зачем они это сделали? Пожалели? Но зачем тогда строгие правила, и про спать в их кровати… это тут причем?

–– Я поняла. Что будет, если нарушу правила?

–– Решать нам, – снова Дан, – но не советую проверять. Мы несем ответственность за все твои поступки.

–– Ника, – теперь Ар, – пойми, никто не хочет тебя обижать, делать больно. Но все это будет, если придется, – он вздохнул, – сейчас тебе стоит думать о том, как привыкнуть к новой жизни.

–– Зачем я вам? – только и сумела сказать, спросить.

Принесли еду. Кажется, отвечать мне никто не собирался. Только приказали есть и сами занялись собственными блюдами. Теперь говорили о делах, работе, каких-то планах на выходные. Полностью, конечно, Свенсоны от работы не отстранялись, но отдыхали. Куда-то летали, насколько я заметила, занимались спортом, развлекались. Я сильно не вникала, дело не мое. И теперь слушала вполуха.

Есть не хотелось, но я мужественно ковырялась в тарелке, отправляя в рот кусок за куском. Покорность. Лучше не тянуть кота за усы. Границы проверить я сумею и позже, а сейчас слишком уж устала и напугана для этого. А вообще, надо почитать их законы. Может быть есть лазейка. Только сделать это надо тихо.

–– Ника! – видимо уже не первый раз окликнул меня Дан.

Я посмотрела на него, встряхнулась, извиняясь улыбнулась и пожала плечами.

–– Прости, задумалась.

–– Тебе нравится рагу? То, что у тебя в тарелке. Ты же не пробовала, кажется, не синтезированную пищу?

–– Пробовала, но давно, – ровно ответила я, – вкусно очень, но непривычно. Слишком много вкусов и запахов и фактур. Странно. Но вкусно.

Я смотрела в тарелку. Не знаю, как к ним относиться, как вести себя. Как обращаться. Что можно говорить, что нет.

–– Сегодня останемся в городе. Надо пройтись по магазинам, купить тебе одежду и прочее. Поздно не хочется лететь.

–– А моя…

–– Забудь. Там были памятные вещи?

Да конечно были. Но, видимо, это уже не важно. Я пожала плечами.

–– Не расстраивайся, – он поднялся, – пойдем, времени мало.

Послушалась. Хорошо, пойдем, как скажете. Мне нужно время осознать, сейчас лучше не противиться и спокойно собраться и выстроить свою позицию. Понять, на какие вопросы мне нужны ответы и что вообще с этим делать. Если что-то можно сделать, конечно. Но самое главное, – это понять, что им на самом деле от меня нужно.

Мы ходили по улицам, видимо, это прогулочный центр. Много магазинов. Много одежды. Мужчины держались вежливо, чуть отстраненно, точно мы вернулись на несколько дней назад и меня сопровождало начальство. Они совершенно спокойно смотрели на то, как я выбирала вещи, косметику, все необходимое. Только при оплате прикладывали чип к сканеру они. Меня система, как и было сказано, не видела.

Я все прокручивала в голове варианты, зачем они так трудились, не просто вызволяя меня, но и приобретая в собственность. Я не дура, если бы это была просто жалость, никаких правил о покорности и прочем не было бы. Я им нужна сама по себе, это точно. Постельная игрушка? Нууу… это точно есть. Но к ним очередь в постель. И интереса до того особо не проявлял. Хотя, удобно получается.

Оказывается для нас забронирован номер в отеле. Практично. Зачем держать жилье в столице, если они там редко бывают дольше, чем на полдня. Это мне сообщили измененные. Отпустили освежиться, переодеться. Часть вещей отправили в правительственный корпус. А часть в номер. Я освежилась, переоделась в легкое, простое платье, как раз подходящее для обычного ужина.

Пока мы спускались в лифте я едва с ума не сошла. Так близко стоять к ним. Помнить все, что было этой ночью. И совершенно не понимать, что, в целом, происходит. Что будет завтра, даже сегодня. Измененные были все так же холодны, спокойны и непоколебимы. Доброжелательны, кстати, как и обычно. Такое ощущение, что они взяли меня как сопровождение на встречу.

Но Аран коснулся моих пальцев. Он не повернулся, не посмотрел, не изменил темпа дыхания, выражения лица. Еле ощутимое, почти незаметное прикосновение. Закружилась голова. Чувствую себя как школьница обжимающаяся с учителем в подсобке. Это же мое начальство. Все еще. Теперь в другом смысле, пожалуй, но все же… да, долго же мне осознавать происходящее.

За отдельную я кабинку Свенсонам осталась благодарна. Нет сил держать лицо. Снова принесли еду, которую я до того видела только на картинках. В общем зале можно было посмотреть как это все готовили из настоящих, тоже не синтезированных, выращенных продуктов. Очень хотелось. Но попросить не решалась. Не знаю, как я сумела найти в себе силы совершенно спокойно есть, задавать вопросы об измененных и Инору, улыбаться. Видимо, Его школа…

А ведь я впервые за это время вспомнила о Нем. О том, что было на Терре. Ведь именно поэтому я тут и в таком положении. А могла бы… встряхнулась. Глупо, очень глупо искать ошибку в ком-то другом. Меня никто не принуждал. Вначале. А потом было уже неважно. Я настолько глубоко завязла, что выйти сухой из воды не вышло бы в любом случае.

–– На тебе лица нет, Ника, – сразу же заметили, надо же, – что-то случилось?

–– Устала немного, – почти не кривя душой ответила, – вот и лезет в голову всякое.

–– Конечно, – легко согласился Дан, – столько всего, и сегодня день тяжелый. Утомительно.

И снова вернулся к вопросу распределения специалистов для работы в колониях. Инорцы должны были отработать некоторое время на благо государства. И сейчас это чаще требовалось именно в колониях. Измененные сделали ставку на них. Хотя, мне вообще было не очень понятно, к чему это внезапное наращивание мощи, если война закончена.

Все еще продолжая обсуждение, измененные закончили ужин, убедились, что я все съела, напомнили, что с утра еще много дел и мы направились обратно, в номер. И только сейчас я обратила внимание, как смотрят на нас окружающие. С нескрываемой завистью, задерживая взгляд, оборачиваясь, не в состоянии скрыть интерес. Я тихо спросила Арана об этом. Его ответ меня удивил.

–– Милая, все дело в том, что у нас не особо развит институт семьи, пары мы образуем редко. А уж с естественными – так совсем необычно. Но и завидно при этом. Так что привыкай, смотреть будут.

–– Тем более, что мы сами по себе достаточно известные ребята, – добавил Дан.

Мы поднялись. В номере была спальня и гостиная. Скромно. Как и в целом все на Инору. Лишний раз тратиться, разбрасываться ресурсами тут никто не будет. Братья отправили меня в душ. Так, ничего страшного, просто поплескаться, надеть платье и выйти. Ну не будут же они… нет, мысли в голове совершенно не те.

–– Ника! – Аран, – что было сказано?

Поднимаю глаза. Сегодня многое было сказано. Но, конечно же, я понимаю, о чем он.

–– Ты спишь без одежды. Почему я вижу платье на тебе?

–– Я… я думала мы еще…

–– Раздевайся.

Метнулась было обратно в ванную. Но Ар поймал за предплечье. Дан подмигнул и отправился за водными процедурами.

–– Проверяешь границы, – притянул ближе, – хорошо. Итак, сказано было “без одежды”, значит надо исполнять. А раз ты с первого раза не сделала как надо, будем учить.

Мужчина подчеркнуто неторопливо принялся разрывать ткань платья. Когда он отбросил уже тряпки в сторону, я уже не могла ровно дышать. Страшно. Унизительно. Обидно. И возбуждает, конечно. Да что ж я за больной человек! Опять меня заводит излишне властный, жестокий, грубый мужик, который надо мной открыто издевается! Я рыкнула!

–– Убери руки!

Он проигнорировал. Смотрел на белье. Принялся обводить кружево, и так еле прикрывавшее грудь, по краю. Облизнул губы. Да он меня игнорирует! Вывернулась и отошла на два шага назад. Сложила руки на груди. Смотрю. Ну уж нет, издеваться надо мной… теперь я не буду молчать. И терпеть. Чтобы поиметь меня, унизить ему придется попотеть. Или им. Мне уже неважно.

–– Почему ты считаешь, что можешь не выполнять мои указания?

–– Потому что не буду.

–– Ты стоишь одна, явно не рассчитывая на физическое превосходство и перечишь мне?

От понимания безнадежности ситуации мне хотелось плакать. И от собственного идиотизма особенно. Это не Он, это совсем другое. Но почему же Ар сейчас действует теми же путями?.. Я опустила голову. И медленно, с трудом пересиливая себя стала раздеваться. Покорность.

Покорность в оплату жизни. Не как игрушка, способ насладиться моей болью. Они хотят, чтобы я была с ними… ласкова в постели. Хорошо. Не я ли вздыхала по Дану давеча, представляя в подробностях секс с ним? Пялилась на Ара, думая о том, какая же на ощупь его кожа. Теперь знаю. И как он пахнет. Как целует. Так к чему этот цирк?

Переступила через лужицу из кружева. Подошла к измененному вплотную. Склонила голову. Он имеет право на меня. На покорность, послушание. Ар прикоснулся губами к моей макушке. Вздохнул.

–– Милая, – сказал, уткнувшись в волосы, – ты так сладко пахнешь.

Погладил плечо, второй рукой привлекая к себе, обнимая. Он унимал мою дрожь прикосновениями, подчеркнуто неторопливыми, нежными. Спокойствие. Вот что он транслировал. Я же уткнулась в него. Между прочим, измененный нездорово вкусно пахнет. С ума сойти. Кажется я возбудилась еще больше. Все это переполняет, сводит с ума. Страх и желание.

Когда с вами происходят ужасные вещи, это никогда не закончится. Пусть вы, ваш психолог, друзья, да элементарная логика, все кричит о том, что это кончилось. Но нет. Я всегда буду жить с Ним. С его призраком. Бояться. Знать, что может быть иначе. Ты просто будешь дальше с этим жить.

Протянула руку и несмело коснулась его лица. Встала на цыпочки и поцеловала в край губ, задержавшись на полную секунду.