Моя любимая bestie

Сэм повернулся и посмотрел на Викторию. Глаза ее были все еще на мокром месте. Губы дрожали, словно она хотела сказать что-то, но не могла. Парню впервые удалось застать Викторию в подобном состоянии. Сейчас она выглядела беспомощно, словно маленький котенок. Ее кожа была синевато- красного оттенка. Сэм заметил, что из кармана ее шорт торчат лямки ее купальника, которого, очевидно, нет на ней. Под майкой было не сложно рассмотреть форму ее груди и торчащие от холода соски. Виктория озябла. В состоянии шока она даже не понимала, насколько замерзла. Сэм обнял ее за плечи и попытался приободрить. После того, как Виктория прекратила плакать, они остались сидеть в тишине. Еще минут 20 в коридоре не происходило ничего. Тишина больничного коридора оглушала. Виктория не сказала ни слова за это время.

– Я принесу тебе кофе.

Сэм вернулся с пластиковым стаканчиком кофе из автомата и орешками. Телефон Вик разрывался от смс сообщений. На экране высвечивалось – «Ну как она?», «Как Кэр?», «Очнулась? С ней все в порядке?» и прочие. Вик взяла кофе. Горячий напиток тут же обжёг ей руки, даже через картонный стаканчик чувствовалось какой он горячий. Самюэль открыл пачку с орешками и начал выковыривать оттуда кусочки сухофруктов.

– Терпеть их не могу. Представь – виноград, абрикос, манго сушат – они скукоживаются и превращаются в жалкое морщинистое себе подобие. Ужас.

Реплики Сэма не вызывали ответной реакции. Между тем врач к ним так и не выходил.

– Вик. Я задам тебе вопрос? Не знаю, понравится ли он тебе, но, может, на него ты ответишь. – Он сделал паузу и глотнул кофе. – Вы с Каролиной поругались накануне?

Вик повернула голову и посмотрела на Сэма. В ее взгляде было любопытство.

– Я имею ввиду. Ну… Вы не особо разговаривали все то время накануне, до инцидента. На вас обычных это не похоже. Ты так холодно вела себя по отношению к ней, словно вы и не знакомы. Казалось, вы сильно повздорили. – не дав Виктории ответить, Сэм продолжил. – Это, конечно, не мое дело, но мне показалось что Каролина очень рассердилась, когда вы ушли с Тимом. Ощущение было, что она была сильно против того, чтобы ты была с ним. Это было заметно даже невооруженным взглядом.

Виктории было тяжело справиться с чувством вины и комом в горле, который подступал жгучей горечью. Она закрыла глаза и слезы покатились по щекам снова.

– Ну все, все. Вик, прости. Я не хотел напоминать.

Сэм накинул на девушку свою рубашку, которая была повязана у него на поясе и почувствовал себя виновато от того, что напомнил ей о случившемся.

– Мне хочется только одного, Сэм. Чтобы она, наконец, пришла в сознание.

В этот момент из отделения реанимации вышел врач и направился к молодым людям. – Вы по поводу мисс Спаркс?

Виктория посмотрела на врача и кивнула головой.

– Она пришла в сознание, но состояние все еще очень тяжелое. Мы боялись, что она может впасть в кому, слишком долго не приходила в сознание, но все обошлось. Ее переведут в общую палату, как только ее состояние стабилизируется. Вы сможете ее навестить. Сейчас мисс Спаркс необходим покой. У нее как минимум сильная черепно-мозговая травма, вызванная ударом о камень. – мужчина в белом халате поправил очки и покачал головой, добавив. – Мне очень жаль, но вам придется пройти в отделение полиции, чтобы выяснить причины происшествия. Офицер заберет вас. Мы свяжемся с родителями Мисс Спаркс и будем держать их в курсе.

После этого мужчина в белом халате попрощался и удалился. Коридор был пустым. Тусклый свет, подсвеченные указатели со словом «выход», мерцающая лампа у двери в реанимацию. Все это выглядело жутко и уныло, особенно в столь поздний час. Сэм посмотрел на часы, как к ним подошли двое полицейских – темнокожая полная женщина и приятный на вид темноволосый мужчина.

– Добрый вечер. Меня зовут Николас Томпсон, офицер полиции штата Калифорния. Сочувствую. Надеюсь, ваша подруга совсем скоро поправится. А сейчас пройдемте со мной, нужно задать вам пару вопросов. – сказал мужчина в форме и кивнул головой в сторону длинного коридора. Он выглядел вполне дружелюбно.

– Мисс Берк, вы знали, что катание на серфбордах запрещено в темное время суток, а особенно в местах непригодных для серфинга? Скажите, на пляже, котором вы были, вы видели табличку, разрешающую катание на доске? – голос офицера звучал строго, а интонации были убедительны.

– Нет, мистер Томпсон, мы не знали, что данное место не пригодно для катания. И табличку не видели.

Виктория чувствовала себя как на допросе. По факту, это он и был. Женщина – полицейский сидела за столом у двери и молча записывала показания. Сэм все это время был за дверью. Его очередь была следующей.

– И про то, что катание запрещено в темное время суток вы тоже не знали, верно? – мужчина покачал головой и что-то записал себе в блокнот. – Но при этом вы утверждаете, мисс Берк, что не катались на доске? – продолжил полицейский.

– Да, это может подтвердить мой друг.

– То, что он это подтвердит я не сомневаюсь. Однако факт, что кучка подростков с досками для серфинга в купальниках и гидрокостюмах появляются здесь в столь поздний час –, говорит об обратном. Кто-то еще есть из свидетелей, помимо ваших друзей? – офицер словно усмехался над Викторией, еще больше давя на ее и без того встревоженную психику сегодня. – Хорошо, мисс Берк. Продолжим. Как долго вы находились на месте происшествия до того, как ваша подруга ударилась о скалы?

– Несколько часов, точно не помню. – отвечала Виктория.

– И все это время вы не удосужились убедиться, подходит ли данный пляж для серфинга или нет? – теперь его голос был угрожающим. – И чем же вы занимались тогда все это время, если не серфингом?

Виктория молчала и выглядела напуганной до предела. К глазам снова стали подступать слезы. Она могла сообщить офицеру про попытку изнасилования, но не стала этого делать, а просто потупила глаза в пол, ощущая подступающий к горлу ком.

– Ну что ж, мисс Берк. В таком случае мне придется выписать вам штраф в размере 200$, который вы должны будете оплатить в течение двух суток с момента выписывания или Вы отправитесь на общественные исправительные работы на срок 4-х суток. Надеюсь, в будущем вы станете выбирать места для катания более осмотрительно.

Мужчина захлопнул свой блокнот и кивнул напарнице.

– Пройдемте, мисс.

Когда на разговор позвали Сэма, Виктория осталась ждать снаружи. Смешанные чувства охватывали ее. Тревога, ужас, страх, чувство несправедливости, негодование, возмущение и паника. Наконец, только сейчас она смогла осознать, насколько сильно она замерзла и что руки ее дрожат не только от нервов и стресса, а в первую очередь от холода. Она получше укуталась в мягкую клетчатую рубашку Сэма, пытаясь согреться.

Когда Сэм вышел, им выписали по штрафу и вручили, пригрозив больше так не делать.

– Офицер Томпсон! Можно Вас на минуту? – вдруг сказала Виктория, соскочив со скамейки.

– Я Вас слушаю.

Девушка подошла к мужчине, вынуждая его сделать два шага в сторону, чтобы увеличить расстояние от Сэма и сказала;

– Я выбираю общественные работы.

– Я вас понял.

Офицер удалился и через минуту уже держал в руках направление с адресом и телефоном, куда Виктории следовало позвонить, чтобы отработать штраф. Самюэль ничего не заподозрил. К Каролине сегодня их все равно бы не пустили. Они сели в машину и уехали из больницы.

***

Когда они приехали к месту, откуда увозили на скорой Каролину, никого из ребят уже не было. Темнота поедала пространство. Сэм заглушил мотор.

– Пойдем, надо их поискать.

– Я не уверена, что это хорошая идея. Можно просто им позвонить. Они могли уехать сразу же.

Сэм сделал вид, будто не услышал того, что сказала Виктория. Он порылся на заднем сиденье джипа и нашел кофту, которую натянул через голову. Капюшон накрыл его голову, и парень показался беспомощно милым. Вик улыбнулась. Впервые она почувствовала к нему теплоту и нежность. Он единственный, кто был сегодня рядом и предложил помощь. Ей стоило быть ему благодарной за это. Конечно, его поступок можно отнести к разряду «он единственный, кто за рулем», но остальные, или хотя бы кто-то из них, могли поехать с ними. Крикнуть «подождите!» и запрыгнуть в кузов джипа мог любой, включая Нэнси. Да и Сэм вообще мог не ехать в больницу. Эта мысль навеивала на Викторию разочарование и тоску. Единственный, кто сейчас с ней находился рядом – был парень, которого она знала лет 5-ть и который не вызывал ровным счетом у нее никакого интереса и симпатии. Она относилась к нему нормально. Обычно, никак. Ни хорошо, ни плохо – нейтрально. Он просто был. Это была даже не френдзона, а существование.

– Пойдем.

Сэм заглушил мотор и фары автомобиля погасли, оставив их в кромешной тьме.

– Куда? – растерянно переспросила девушка.

– Поищем ребят.

– Не уверена, что здесь кто-либо оста.. – фраза оборвалась в тот момент, когда Сэм в темноте незаметно взял ее за руку и повел в сторону пляжа. Данный жест заставил Викторию замолчать, так и не закончив фразу. Будь это другой момент, она бы отбросила руку моментально, возмутившись на подобные действия, но сейчас она была в смешанных чувствах и чувствовала себя крайне уязвленной и нуждалась в поддержке. Они прошли так несколько метров, после чего Виктория все же отпустила руку Сэма. Все это показалось ей чересчур.

– Мне нравилось гулять по ночному берегу в детстве. – сказал он.

– Не понимаю, как эта информация поможет нам найти ребят. – пошла в наступление Виктория. Ей не нравилась эта затея и она стала возвращаться к своей обычной манере поведения.

– Никак. Просто решил с тобой прогуляться, чтобы ты отвлеклась.

Виктория остановилась.

– Ты шутишь? Мы перлись по песку к самому берегу, чтобы ты сказал мне, что хочешь просто прогуляться? Отвези меня домой! – зарычала девушка.

Они стояли в 5-ти метрах от линии воды. Волны были спокойны и тихо шумели, создавая пену. Парень подошел к Виктории и встал напротив. Было темно, только свет от луны слабо освещал их силуэты.

– Хочешь сказать, что ты не знала, что их здесь нет и пошла действительно искать ребят?

Виктория молчала. Ведь он был прав. Она знала, просто пошла. Просто, потому что больше ей некуда было идти. Ее подруга осталась ночевать в больнице, возможно, по ее вине, и неизвестно когда ей станет лучше и захочет ли она вообще видеть ее после всего этого.

– Ты можешь сопротивляться сколько угодно, но я не оставлю тебя в таком состоянии.

Эти его слова. Это было очень трогательно. Раздался звонок. На экране светился номер Сары – мамы Каролины.

– Ало! Викки? Что случилось?! Мне позвонила некая Нэнси с телефона Каролины и сказала, что ее забрали в больницу! Что это значит, это правда? Где ты?

– Здравствуйте, Сара! Да это правда. Каролина сейчас в больнице в Инглвуде. Простите, что не сообщила вам раньше, мы были у нее только что.

– Господи Боже, Кевин! Это правда! Мы выезжаем, Вик, где тебя забрать?

– Миссис Спаркс, больница уже закрыта. Каролину завтра переведут в палату, с вами свяжется дежурный врач и сообщит часы посещения. С ней все в порядке. Мы катались на досках, и она слегка ударилась о камни.

– СЛЕГКА?! Нэнси сказала, что она долго была без сознания! Нет, Кевин! Мы выезжаем! И кто такая эта Нэнси и откуда у нее телефон моей дочери, почему он не у тебя?!

Виктория несколько минут успокаивала мать Каролины. В конечном итоге, убедив их, что с их дочкой все в порядке, что завтра они обязательно все вместе навестят ее. Виктория положила трубку и выдохнула. Разговор был не из легких.

– Я думала, мне не удастся.

– Тебе все удается, Вик. Ты просто не знаешь об этом.

Сэм стоял рядом и смотрел в темноту океана. Его слова снова тронули Викторию, но она не подала виду. Человек, который все время находился где-то рядом, но никак на нее не реагировал, вероятно, очень хорошо к ней относился и переживал.

Самуэль сел, скрестив ноги, а потом упал на спину, в мягкий песок, раскинув руки в стороны. Виктория села рядом. Ей вдруг так необъяснимо сильно захотелось тепла и человеческого присутствия. Она легла тихонько ему на грудь, свернувшись калачиком. Парень обнял ее и не сказал ни слова, будто это было обычным делом. Он подложил одну руку себе под голову, а другой покрепче прижал к себе Викторию. Оба молчали, слушая шум прибоя. Вокруг не было никого. Ей было не страшно. Даже наоборот. Очень комфортно, словно она у себя дома, под защитой и ее любят. Тепло тела и стук сердца Сэма напоминали ей о том, что она сейчас не одна. Они не сказали друг другу ни слова, так и остались лежать на песке и смотреть на звезды.

Глава 3.

Каролина

Наша жизнь похожа на лучик солнца. Он появляется внезапно и так же быстро исчезает. Но это не делает его слабым или уязвимым. Просто он сам не контролирует свое появление. Мы думаем, что способны продумать все – сюжет будущей книги, завтрашний день, планы на жизнь. Только забываем одну вещь – мы лучи света, которые светят не сами по себе, а потому что есть солнце. Мы не властны даже за то, что будем делать сегодня вечером. Отпустить контроль – это позволить жизни просто быть, как лучу света, который светит. Никогда не известно в какой момент опустится тень. Отпустить контроль – это принимать и ее тоже.

Где я? Что я здесь делаю? Почему стены белые? Каролина проснулась и первое что увидела перед собой – это капельницу, приставленную к ее кровати, белые простыни и то, что она находится в больничной палате. Испуг и шок охватили ее. Ко всему прочему сильно болела голова. К ней был прикреплен аппарат, который замерял пульс. Рядом, на тумбочке, лежала кислородная маска, к которой тоже были присоединены провода. Четыре кровати были пусты, а на пятой, у окна, лежала девушка, повернувшись на бок. Возможно, она спала. Каролина не стала будить ее, задавая вопросы. Это было очевидно и без слов – она находилась в больнице.

Пошевелившись, девушка снова испытала сильную головную боль, помимо прочего, руки ее были в гематомах, а ссадины на ногах щипали при даже легком воздействии с простыней, которая укрывала ей ноги. Да что со мной произошло? Я ничего не помню! Каролина попыталась вспомнить что-то за последние 12 часов, но у нее это не получилось. Страх потери памяти овладел ей, девушка занервничала и попыталась позвать врача или медсестру. Посмотрев по сторонам, она застонала от сильной боли в голове. Судя по всему, череп ее был перевязан бинтами, и голова плохо поддавалась маневрам.

– Позовите врача. – хриплым голосом в пол силы сказала Кэрол в пустоту и снова попыталась повернуться.

Соседка по палате повернулась и молча нажала на кнопку вызова медсестры возле кровати. У нее были кудрявые короткие волосы, спутанные после сна. Она была похожа на мальчишку – подростка лет 17-ти. Через несколько минут в палату зашел врач и подошел к кровати девушки. Она указала на Каролину и снова отвернулась к окну.

– Ммм – глухо промычала Каролина, в попытках донести что-то до доктора.

– С пробуждением, Каролина! Как ты себя чувствуешь?

– Что со мной случилось? Сколько я здесь пролежала? – скрипучим голоском сказала она и прищурила глаза.

Картинка была нечеткой, ей было сложно рассмотреть кто стоит перед ней. Голос мужской. Но был ли это мускулистый симпатичный мужчина доктор, или высокая атлетичная женщина с короткой прической?

– Двое суток. Вас волной выкинуло на камни, и вы ударились головой.

– Что? – девушка вопросительно посмотрела на мужчину.

Все-таки ее догадки были верны. Перед ней стоял темноволосый американец в очках. Он посмотрел в журнал, который принес собой и сказал;

– Да, все верно. Вам сделали операцию на голове, зашив рану. Серьезных повреждений коры головного мозга мы не обнаружили, но у Вас с большой вероятностью могут возникать пробелы в памяти и прочие побочные эффекты после черепно-мозговой травмы. Тошнота, сильное головокружение, боли, прострация, дезориентация и потеря равновесия.

Он присел на край кровати, положил руку на ногу Каролине и понимающе посмотрел на нее. Затем продолжил;

– Мисс Спаркс, Лучше Вам попытаться вспомнить все детали последних часов пока вы были в сознании сразу, иначе потом это будет сделать труднее. – мужчина улыбнулся, посмотрел на часы, и продолжил. – Вашим родителям мы уже позвонили, в 14-ть часов они навестят Вас. Ваши друзья, вероятно, тоже захотят повидаться.

– Друзья?

– Да. Виктория Берк и Самуэль Рид. – он сделал паузу и снова посмотрел на наручные часы. – Скоро тебе принесут завтрак, а чуть позже подойдет медсестра и поставит капельницу. Мы проверим общее состояние. А сейчас постарайся отдохнуть, тебе нужен покой.

Каролина поморщила лоб. Слишком много информации, которую так трудно было уложить в голове. Включая то, почему доктор разговаривал с ней то на «ты», то на «вы». Зажмурив глаза, она попыталась вспомнить кто такая Виктория Берк и Самуэль Рид.

***

– Доченька, я так рада тебя видеть! Как хорошо, что с тобой все в порядке!

Бросилась обнимать и целовать Каролину Сара, едва увидела ее.

– Ты не представляешь, как мы переживали! Кевин, принеси воды.

У кровати Каролины сидела женщина, лет 45-50-ти. Она была стройной ухоженной блондинкой с прямыми гладкими волосами, подстриженными по лопатки. Она выглядела взволнованно. Рядом с ней сидел мужчина, примерно такого же возраста, волосы каштановые, с проседью. Принеся воды, он придвинулся поближе к дочке и положил руку в ее ладонь и улыбнулся. Он был молчалив, но по всему было видно, что сильно переживал.

– Привет, дорогая! Когда Виктория сказала нам, точнее Нэнси – мы чуть с ума не сошли! – сказал он и накрыл второй ладонью руку Каролины.

Виктория? Нэнси? Каролина попыталась вспомнить, но эти имена совершенно ни с кем не ассоциировались у нее. Она захотела встать с кровати, но в голове тут же стали появляться пульсирующие боли, и девушка села на край кровати, передумав подниматься.

– Милая, как ты себя чувствуешь? Доктор сказал мы сможем тебя забрать домой не раньше, чем через 2 недели.

– Мам, все в порядке. Я плохо помню, что произошло. Меня сбило с доски?

Каролина сидела, придерживая рукой перевязанную голову и пыталась вспомнить.

– Да. – послышался голос Виктории. Девушка вошла в палату, в белом халате. В руках у нее были желтые и красные герберы. Она положила цветы на прикроватную тумбочку и присела на край кровати.

– Здравствуйте, Кевин, Сара! – поздоровалась радушно Виктория с родителями подруги.

– Привет, Вик! Рады тебя видеть! Может ты напомнишь Каролине, что произошло накануне?

Миссис Спаркс широко и приветливо улыбнулась при виде девушки и перевела взгляд на Каролину. Та молчала, не сводя глаз с Виктории. Казалось, что она совершенно не понимала кто сидит перед ней. Она очень красивая. – подумала Кэрол, осматривая темноволосую девушку.

– Мы поехали кататься на новое место, там то Каролина и потеряла равновесие и ее сбило волной. – с грустью в голосе сказал Виктория и посмотрела на родителей Каролины.

– Вот как раз по этому поводу мне и стоило бы с вами поговорить. – раздался мужской голос посреди палаты.

В дверях стоял офицер полиции, как раз тот, который выписывал штраф Сэму и Виктории в ночь происшествия.

– Мистер и миссис Спаркс, я не мог бы забрать вас на пару слов? Офицер Николас Томпсон, полиция штата Калифорнии.

Он снял фуражку и кивнул в сторону двери. Кевин и Саманта вышли следом за ним. Каролина и Виктория остались одни, если не считать девушку у окна, которая никак не реагировала на их присутствие, просто молча смотрела в окно и слушала музыку.

– Прости меня Кэр, что ушла с Тимом. Ты поверить не сможешь как я переживала за тебя! Я себе места не находила! Я не знаю, что на меня нашло тогда! Словно какое-то помутнение, раз я ушла с ним. Понятия не имею что мной двигало тогда, и черт, ты, как всегда, была права. Он повел себя как мудила! Мне так стыдно что не захотела выслушать тебя, чувствую себя полной дурой! Я видела, что ты пошла с Нэнси и становилось темно. И я ничего не сделала! – начала говорить Виктория, не поднимая глаз. Она выглядела подавленно, словно ее действительно очень грузило чувство вины. На глазах ее наворачивались слезы. – Я разозлилась на тебя за то, что ты все время провела с Нэнси, даже не замечая моего присутствия. Если бы я только была рядом…

Каролина слушала ее, выстраивая в голове цепочку последовательностей. Воспоминания начали всплывать в голове, и Каролина потихоньку стала расставлять их по местам, но все еще это оставалось для нее трудно, и она основывалась лишь на словах.

– Хочешь сказать, ты бросила меня и ушла с каким-то придурком гулять, видя, что я пошла серфить куда-то в скалы после захода солнца? – перебила ее Каролина.

Кажется, паззлы в ее голове начинали складываться. И перед ней сидела та самая подруга. Которая ее бросила в тот вечер и стечение неблагоприятных обстоятельств привело к тому, что она, Каролина, сейчас лежит в больнице с перевязанной головой и почти ничего не помнит из того, что было двое суток назад.

Виктория молчала. На глазах ее наворачивались слезы, она пыталась сдерживать их до последнего. Ее темные густые волосы были так ровно уложены и красиво лежали вдоль спины, словно их только что отпарили и заламинировали. Даже несмотря на слезы она выглядела прекрасно. Что не сказать про Каролину. Когда она ходила в туалет, где над раковиной увидела свое отражение в зеркале, на глазах ее навернулись слезы – настолько жалко и плохо она выглядела.

– Я не хочу тебя видеть. Уходи.

Вик подняла голову и вытаращилась на подругу.

– Что? – удивленно спросила она, не сводя глаз с Каролины.

– Уходи. Я хочу побыть одна.

– Нет, послушай! Я не бросала тебя! – начала оправдываться Виктория, но в этот момент вошли родители Каролины, вместе с доктором.

– Милая, офицер сказал нам, что вы катались в неположенном месте и в темное время суток. Это правда? – они вопросительно посмотрели на Викторию.

Это стало, по-видимому, финальным толчком для нее. Виктория встала с кровати, вытирая слезы и уходя сказала;

– Да.

– Спасибо что восстановила хронологию событий! – крикнула ей в след Каролина с подколом в голосе.

Поверить не могу, что все это правда. Каролина распрощалась с родителями сразу после ухода подруги, под видом того, что у нее сильно разболелась голова и ей хочется вздремнуть. События, о которых она узнала сегодня, вперемешку с рандомно выпадающими воспоминаниями за последние 2 дня медленно, но, верно, выставляли картину в ее голове.

***

Они не общались больше 2 недель. Каролину выписали из больницы, она вернулась домой в приподнятом настроении. Каждый день в больнице ее навещали родители, вместе или по отдельности. Заезжали Нэнси с Питом, чтобы отдать телефон. Девушка рассказала Каролине все до мельчайших подробностей, окончательно поставив ясность на происшедшем. Сказала, что она, Каролина, действительно была не в себе, после того как Виктория ушла тусоваться с Тимом. Каролина на эмоциях пошла серфить в то место, куда не следовало заходить даже при свете дня. Нэнси обезопасила себя тем, что сказала, как предупреждала ее и останавливала, просила не заплывать в место, где скалы. Но Каролина попросила не нянчиться с ней и тогда Нэнси оставила ее в покое.

Виктория много раз писала сообщения на номер Кэрол, в надежде что та ответит ей – просила прощения, рассказывала что не могла по-другому и что ей очень жаль что так произошло, что никто не виноват что так получилось и ей не стоит обижаться и винить во всем ее, но Каролина игнорировала все. Чувство злости сменялось отчаянием. Она не хотела прощать подругу, сняв тем самым груз с ее души. Винить во всем Викторию было удобно. Она понимала, что если судить по правде, то никто не виноват, а уж тем более Виктория. Каролина сама создала все условия для того, чтобы это падение случилось. Этакий психологический прием «отморожу уши, заболею и умру – назло бабушке».

Она была младше Виктории на 3 года и в глубине души понимала, что вела себя как ребенок в свой 21 год. Из-за ревности, глупости, в силу переполняющих эмоций и отсутствия страха. Но все то время, пока она лежала в больнице и видела себя в зеркало, она находилась в этом ужасном состоянии, каждый день подвергалась медицинским малоприятным процедурам. Каролина хотела, чтобы Виктория мучилась, хотя бы это время, за все ее страдания в больнице. Это было так по-детски, но это чувство мести никак ее не отпускало.

***

Двумя неделями позднее.

Каролина ходила по своей комнате и разглядывала фотографии, которые стояли в рамочках на ее комоде. Французский бульдог крутился под ногами – напоминание о том, что бабушка с дедушкой приехали навестить ее. Он пытался лизнуть ее ноги и постоянно чихал. У него всегда была такая реакция на соленых воздух. Бабушка с дедушкой жили за городом и к океану они привозили его только когда навещали семью.