Полная версия
Певчий Гад. Роман-идиот. Сага о Великом
Правил приличии?..»
Из «Выкликов» и «Грезофарсов» Великого:
***
«…Россия – сборище душевнобольных. Очень души болят у людей.
Наверное, нигде так не болят, как в России…»
***
«Судят в основном за инстинкты. То есть, за неумение их сдерживать. То есть, за искренний порыв вернуться к е с т е с т в е н н о м у состоянию человека, к самой природной сути его натуры? Что-то здесь не того-то…»
* * *
«Молчуны в эпоху гласности,
Тугодумы, чьё словцо
Не к лицу парадной ясности,
Пьют дешёвое винцо…»
***
«…добрых – больше…»
***
«Я жизнь свою провёл под идеалом,
Как монумент, покрытый одеялом.
Его сорвут, когда придёт пора,
И грянет площадь дикое «Ур-ра!..»»
***
«…некоторые – урчат».
***
– «Все морщинки – от мущщинки!..»
– «А морщинки от мошонки?…»
***
«… – Мужеловка!..
– Мыщелка!..
– Пережабинка!..
– Чмо!..
…………………………………….
– А ты почему меня ударил?
– А потому, что ты дура!..»
***
Дивные, дивные перебраночки…
***
«Не красна изба углами,
А прекрасными полами…»
***
– «А какое ты право кричать на меня имеешь, если за всю нашу жизнь я тебе слова доброго не сказал!?.»
– «Спа…»
***
Статья: «Изнасилование по обоюдному согласию».
Срок: «По взаимному изъявлению потерпевших».
***
…и возопил однажды Великий, любимец и чемпион знаменитой пивной, затопал ногами, когда не налили положенные по обычаю пары пива за лекцию:
«Да, меня любят!.. Таких, как я, всегда любят. Только почему такие, как я, всегда платят за всё и за всех? И почему так редко платят таким, как я? Платоническая любовь – не в счет!..»
Вопль был стратегический. Великий успел понять: публика уже настолько привыкла к нему, и даже полюбила его выступления, что не сможет устоять перед тем, за что особенно полюбила. А именно за корявенькие, но предельно искренние вирши о спиртном. Куплетик подходящий был заготовлен, и он провыл:
«Я – не истукан!
И полный стакан
Поднять я хочу
И выпить.
Он ведь нам по плечу?
Выпить хочу.
И вы ведь?..»
Вопль был удовлетворён. Выпивка оприходована. Здоровье поправлено.
***
В церкви ничего не жалко
Поправлено было кое-что и в судьбе Великого… ещё как поправлено. Несмотря ни на что, благоволила судьба. Изредка, правда. Не только мучила и глумилась, но и благоволила. Хотя чаще глумилась. А почему, зачем?..
Велика тайна.
Подвернулся знакомый в пивнушке, инженер-сейсмолог. Товарищ недавно женился, молодая жена очень неудовольствовалась подозрительной службой мужа, ночными дежурствами в подвале многоквартирного дома, где располагалась районная сейсмостанция. Особенно не нравилась домашняя обстановка служебного подвала: ванная комната, шкаф-стол-стул, холодильник… наиболее опасной показалась кровать в рабочей комнате, рядом с приборами, датчиками.
Невозможно было доказать необходимость для человека мытья, перекуса и сна в ночную смену. Последовал ультиматум: или я, или такая работа.
Рогатива была серъёзная – и жена ещё не опостылела, и зарплату терять не хотелось. Тут-то и подвернулся Великий, в очередной раз покинувший родимый дом и ночевавший где придётся, чаще всего на вокзале.
Рогатива преобразилась. Стала уже не двоякой, а троякой, если учесть «жалованья-подаянья», которое благородный товарищ инженер выкраивал из семейного бюджета, втайне от жены. На пропитание товарищу.
Великий, конечно, с радостью принял условия. А что? Опыт полевой и камеральной работы имелся, снимать показания датчиков, а потом сдавать их всё тому же товарищу для отчётности в конторе не составляло труда. Подвальная квартира с удобствами радостно покрывала все неудобства временного бездомья.
Жилищный вопрос решился. Мало того, благородный товарищ не только жратвой снабжал, ещё и «премиальные» с получки подбрасывал, время от времени.
На бормотушку… ну и так, по мелочам…
***
Завалился Великий в подвал. Делов-то: трижды в сутки снять показания датчиков, и – спи. Или пей. На выбор…
Вчерашний неудачливый самоубийца выбрал второе – смертный пой. Решил бескровно доканать себя алкоголем, уж коли не вышло кровно. И пил, подпольщик, круглые сутки… в кратких перерывах, правда, не забывая черкать в бессмертных тетрадках сагу о непонятой всеми, о великой своей, никчемной своей жизнёшечке…
И допился до «белочки».
***
Из заплачек:
«…одинок я, одинок
В море мира, как челнок.
Много в мире одиноких
Между рук плывёт миног.
Где же я не одинок?
Где минога из миног?
Где надежда, что однажды
Вспыхнет счастье между ног?..
…есть минога между ног!
Есть и «рашпиль», и «станок»,
Есть такая, ну, такая…
Вот где я не одинок!..»
***
Смотрю как-то, решив навестить Великого, выполз он из своего подвала, и – бегает от одного до другого подъезда. И всё кого-то словно бы ловит, высматривает… меня не замечает. Стою себе, наблюдаю дивную картину, пытаюсь хоть что-то понять…
А тут же, во дворе, сидят себе посиживают бабульки на лавочке. Те самые, которые всё знают, всё понимают, и ничему в этой жизни уже не удивляются. И спокойненько так комментируют:
– Во, допился, чертей гоняет!..
***
Из песенок-чудесенок:
«…а ты прости бухарика,
А дай ему сухарика…»
***
Я потом спросил – какие они из себя, по цвету, по размеру, какие они, черти? Великий рек: большие и красные.
Странно. Другой мой дружок-бедолага уверял: маленькие и зелёные. Любят по ковру ползать… послать в магазин за бутылкой…
– Им-то зачем?
– «Знаешь… я думаю… они такие маленькие, что им хватает даже капелек водки, которые сползают по усам, хватает даже испарений от этих капелек…
Вот, знаешь, недавно сидела тут у меня седая старуха, за столом сидела – незнакомая, косматая. Я уже проснулся, а она всё сидит, и что-то в тетрадку пишет… страшная такая, незнакомая…
– Чего тебе, зачем пришла? – спрашиваю.
– Сходи за водкой!.. (а уж ночь на дворе), сходи, говорит, скорее, а то – запишу!. Вот сюда, в тетрадку запишу!..
Не иначе, подосланная старуха была. А как же, ими-то и подосланная…
Ну и сходил, а как же…»
***
У Великого черти были не маленькие. Огромные!
***
Из «наблюдизмов»:
«…старик стоял, блюдя приличье,
Перст возносил в толпу и – ввысь!
Весьма кренился вбок при этом,
При этом же вещал, стращал и вопиял,
И, как ни странно, не терял при том обличье,
Но был взлохмачен, огнен, юн…
Весна!
Он жил опять амбивалентно,
Он знал, он знал, что старость турбулентна,
Старик-смутьян!..»
***
Из «философской» тетрадки
«Смысл жизни порою предельно отчётлив. Когда хорошо выпьешь. Отчётлив до изумления – да как же я раньше этого не понимал?..
Не меньшее изумление вызывает утреннее воспоминание о том состоянии, в котором отчётливо виделся этот самый смысл. Ты ещё помнишь, что с вечера был он, был смысл жизни! И ясно виделся, почти осязался… а, наверное, и в самом деле осязался – всем твоим радостным существом! Где теперь? Куда подевался?
***
…но невозможно же бесконечно пить, быть бесконечно радостным и, главное, – осмысленным в жизни! Спятишь от осмысленности…
Чего осмысливать-то? Мир? Жизнь? Непреложную данность? На фига.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
