Зеркала. Осколок первый

Борисий положил тяжелую руку на плечо Лариана: «Моё племя в долгу перед твоим отцом! Твоя семья приняла первый удар на себя, позволив моему народу выжить. Повторюсь. Моё племя в долгу перед твоим отцом, а значит и перед тобой!» – сказал он хриплым голосом, всматриваясь в звероящера, который опустил глаза.

Собравшись с мыслями, Лариан посмотрел человекобыку прямо в глаза и, с горечью в голосе ответил: «Я слышал, что все ваши дети умерли тогда. Все мы кого-то потеряли. Это война» – тихо сказал он, стараясь задержать слезу, которая вот-вот была готова скользнуть по щеке.

Небольшая неловкая пауза затянулась. Роксана, не вставая с колена, обняла звероящера и предложила отправиться с ними в Серадрию. Она уже начала рассказывать о том, как им будет хорошо вместе, но её перебил Борисий: «Боец вырос, Рокси. Он о ком-то заботится, кому-то нужен. Рад, что ты не пал духом земноводный» – отмахнувшись от женщины, человекобык объяснил, как добраться до серадрийской столицы, до города Страда. Взяв обещание, чтобы тот непременно заглянул в гости.

Не желая рассказывать о своём теперешнем положении, Лариан ограничивался односложными ответами на лавину вопросов Роксаны. Особенно, он молчал о своих новых знакомых. Вскользь, звероящер упомянул, что живёт и учится у старика в лесной избушке. Стараясь свернуть с этой скользкой темы, он старался сам задавать вопросы, но не сильно в этом преуспел.

За время, проведённое с Дайсоном Натаниэлем, звероящер изменился. Он стал скрытным. И дело было не в том, что он не доверял знакомым своей семьи или человекобыкам. К их разговору прислушивался весь местный люд, ни к чему направо и налево рассказывать о том, где он обитает, тем более с кем.

Борисий в расспросах не участвовал. Он, как и подавляющее большинство мужчин, оставил разговоры женщине, за что Лариан ему был благодарен. По прошествии десяти минут, тот цыкнул на Роксану и протянул волосатую ладонь: «Беги боец, пока она тебя до смерти не заговорила».

Пожав сильную ладонь человекобыка, звероящер обнял Роксану. Походя, схватив сумку, Лариан припустил вдоль рыбных прилавков. Позади послышались громкие восклицания: «Тюю» и «Да ладно». Перед тем, как скрыться за поворотом, он расслышал начало гневной тирады: «Так тебе мои разговоры не нравятся…».

Неосознанно улыбнувшись, Лариан почувствовал тепло у себя на душе. Он, несомненно, был рад встрече. А в будущем, он с превеликим удовольствием заглянет на огонек к друзьям своей семьи. Терять близких, хоть и не родных, ему не хотелось.

Рынок встретил Лариана деловито и размеренно. Покупатели, сперва накинувшиеся на товары, утолили свой первоначальный голод и разбрелись. Изредка, каждый из них поглядывал в сторону пристани. Вероятно, они были с того корабля, чья мачта была видна со всех концов деревни. Паруса цвета безоблачного неба были спущены, но герб в виде зелёных деревьев нельзя было спутать ни с чем. Корабль принадлежал Борисию.

Сомнение, словно древесный жучок, впилось в Лариана. Лёгкая прыгающая походка сменилась тяжёлой поступью. Он хотел вернуться, вернуться и всё рассказать, поделиться болью, которая каменным грузом лежала у него на плечах. Один раз он даже остановился, постоял, подумал, но не повернул назад.

Добравшись до крайней избы, звероящер почувствовал неладное. Тряхнув головой, прогоняя мысли, роящиеся в его голове, он понял, что его обокрали. Сумка была вдвое легче той, которую он оставил на пристани. Впрочем, и сумка была другой, более новой, лишь похожей расцветкой.

Возвращаться назад, сверкая зелёной чешуёй, не хотелось. Зелье, помогающее принять человеческий облик, было в единственном числе. Чтобы приготовить новое, ему требовались редкие ингредиенты, которые имелись у травницы.

Найти деревенского стражника не составило труда. Он клевал носом на скамье неподалёку, положив копьё на колени. Сферический шлем сполз набок, но не падал из-за кожаных ремешков. Широкий пояс еле сдерживал натиск оплывшего жиром живота. Короткая синяя рубаха оголяла округлую область. Короткие серые штаны до колен были заляпаны какими-то жирными пятнами.

Ожидая увидеть на запылённой обуви стражника кусочки неопределённой еды, Лариан не разочаровался. Прогнав из головы мысли о разгильдяях и их недалёких нанимателях, он, громко топая, подошел ближе. Несколько раз кашлянув, звероящер, плюнув на приличия, дотронулся до стражника.

Резко вскочив и встав по стойке смирно, мужчина смахнул копьё на землю: «А? Чегой? А я что, я ненадолго присел!» – начал оправдываться тот. Увидев перед собой звероящера, он скривился и смачно сплюнул: «Чегой тебе надо, страхолюдина? Шёл бы ты подобру-поздорову!» – последнее он сказал, подбирая копьё. Затем, не обращая внимания на протесты Лариана, оттолкнул его и пошёл вдоль домов в сторону рынка.

Свалившись на землю от лёгкого толчка человека, звероящер резко поднялся на ноги, но тут же был отправлен обратно. Кашляя от поднятой пыли, Лариан приподнял голову и увидел…

(императорский зал)

Лариан очнулся от своего рассказа и посмотрел на императора, который частично вылез на свет свечи, опёршись на правый подлокотник. Его лицо было серого цвета, с чёрными родинками и проступающими венами на лице, что говорило о проблемах с кровообращением. Глаза были тёмно зелёными, пронзительными и грустными. Голова была склонена направо, на губах не было улыбки, но ящер его узнал.

«Это был ты! Я тебя хорошо запомнил!» – сказал Лариан и дёрнулся, попытавшись встать. Подлокотник, словно живой, сдавил левую руку так, что тот не мог даже шипеть. Тихо корчась от боли, он начал, безрезультатно, дырявить подлокотник стеклянным кинжалом. Чем сильнее он бил, тем больше понимал, что его потуги тщетны, но остановиться не мог из-за обострённого чувства самосохранения. Бросив гневный взгляд на Анастасию, звероящер ожидал от неё если не помощи, то едких замечаний, но никак не молчания.

Словно верная борзая, Анастасия сидела у ног правителя и ожидала развязки спектакля. Выравнивая кинжалом ноготок, девушка исподлобья поглядывала на Лариана, ожидая, что тот поделится подробностями. Но тот, к её разочарованию, не был расположен к откровенностям. Опираясь на трон, она медленно встала и притронулась к руке императора. Нежно поглаживая ладонь правителя, она что-то прошептала ему.

Император будто не заметил сказанное, неизменно сидел и смотрел в никуда. За всё время, когда звероящер показывал историю своей жизни, тот не пошевелился ни разу. Если бы не открытые глаза, горевшие изумрудным пламенем, то можно было подумать, что он мёртв. Однако после стараний девушки боль звероящера отступила.

Довольная, как кошка, после того как её накормили, Анастасия расцвела. Она что-то сказала императору в полголоса и повернулась у Лариану: «Я знаю, насколько ты упёртый» – сказала она и показала пальцем в сторону императора – «Но, на этот раз, тебе придётся уступить, или боль вернётся. Тогда руку ты точно потеряешь, а может даже и голову».

Поняв, что отвечать ему не намерены, звероящер напрягся, собираясь вновь начать сопротивление. Голос, возникший из ниоткуда, сильно ударил по ушным перепонкам. Лариан почувствовал тёплые струи, стекающие по шее. Сдвоенный голос мужчины и женщины не просто говорил, он будто царапал, оставляя невидимые, но кровоточащие следы: «Продолжай!»

Неожиданный укол в руку показался спасением. После второго укола, звероящер облегчённо вздохнул. Третий укол показался слегка болезненным, но это была малая цена за то, чтобы больше не слышать недовольство императора.

4.

Долговязый черноволосый мужчина передвигался слегка пошатываясь. От него сильно несло многодневным потом и дешёвой выпивкой. Небритое лицо заросло густой щетиной. Чёрная мантия от воротника до пят была грязной и дырявой. С высоких кожаных коричневых сапог стекала свежая грязь. Из его рта шёл сильный запах перегара: «Не вставай, оно того не стоит!» – сказал он, пресекая очередную попытку Лариана встать.

Удар прошёл по подбородку. Едва не потеряв сознание, звероящер поджал ноги и прикрыл руками голову. Но нового удара не последовало. За попытки подняться, его наградили несколькими болезненными ударами по рёбрам. Поэтому, когда к его поясным мешкам потянулись длинные костлявые пальцы, он не стал сопротивляться. Любое движение отзывалось болью во всём теле.

Присаживаясь на корточки, мужчина тяжело вздохнул: «Вот чего ты такой       упёртый? Я тебя вообще бить не хотел. Не ходи больше к дяденькам стражникам, у них и так работы хватает. Ради такого как ты, здесь никто и пальцем не шевельнёт» – грустно сказал он, медленно вставая, поддерживая спину руками. Немного подвигавшись, разминая спину, он забросил мешки в заплечную сумку. Затем он забросил её за плечо и стал быстро удаляться.

Прохожих было много, но никто не собирался вмешиваться. Здесь и людям нечасто решались помочь, что уж говорить о звероящере. Драка с нелюдями здесь считалась чем-то обыденным. А победа над ними – подвигом. Вот и сейчас, когда мужчина шёл по улице, он слышал одобрение со стороны местных обывателей.

Опёршись о низкую изгородь, Лариан попытался встать. Встав на колени, он резко остановился из-за головокружения и помутнения в глазах. Желудок скрутило. Согнувшись от приступа рвоты, звероящер ухватился обеими руками за изгородь и повис на ней. Выплёвывая остатки завтрака, он вытер лицо тыльной стороной ладони.

Закусив губу, он поднялся на ноги. Сделав несколько осторожных шагов, Лариан схватился за правый бок. Но останавливаться он не спешил. Возвращаться в деревню было глупо, как и оставаться на окраине. Нужно было возвращаться назад, в логово. Зная противную причитающую натуру Дайсона Натаниэля, звероящер не ждал ничего хорошего от возвращения с пустыми руками.

Задав неплохой темп, закусывая губу от резких вспышек боли, Лариан двигался на северо-запад. Передвигаясь по выложенной белым камнем дороге, он то и дело отпрыгивал, заслышав гневные крики возничих. Мимо проносились телеги запряженные лошадьми или быками. Набрав солидную скорость, рядом пронёсся быстроногий мальчуган. А за ним, с криками и визгом бежали деревенские мужики с вилами.

С любопытством оглядываясь на открывшееся действо, звероящер придерживался заданной скорости. Перед тем, как сойти с дороги, он с нескрываемым интересом посмотрел на мальчугана, который ловко залез на дерево и стал выкрикивать нехорошие ругательства.

Хмыкнув, от очередных бранных слов, Лариан свернул на хорошо утоптанную тропинку. Ранним утром, он преодолел весь путь за три часа. Но тогда он преодолел весь путь чуть ли не бегом. Сейчас это было, мягко говоря, невозможно. Чудо, если он сможет добраться до логова до темноты.

Через два часа тропинка свернула направо, к морю. Там было что-то вроде стоянки рыбаков. Они для этого даже соорудили самодельный плавучий понтон, к которому были привязаны деревянные лодки. На берегу была построена небольшая лачуга, в которой постоянно жило несколько человек. Они охраняли пристань и брали небольшой налог с пришлых рыбаков.

Лишнее внимание было ни к чему. Лариан, продираясь сквозь высокие кусты, обогнул место стоянки рыбаков и вернулся на тропу. Следуя по ней ещё полтора часа, звероящер снова углубился в кусты и замер, пропуская мимо шестерых громко говорящих между собой мужчин. Они несли в руках доверху заполненные, только что добытой солью, плетеные корзины.

Оставшиеся двадцать минут звероящер прошёл по тропе без остановок. Затем ещё час, углубившись в кусты кипариса. Едва не свалившись от усталости, Лариан вышел на небольшую открытую площадку, очищенную от растительности. У узкого земляного входа стояли чудовища. Внешне они походили на большую лошадь, но лишь отдалённо.

Рождённые в лаве вулкана лошади были покрыты толстой огнеупорной черно-бардовой кожей, которая будто подпитываемая изнутри постоянно тлела, а из трещин в коже и ноздрей периодически вырывалось пламя. По понятным причинам, лошадь не седлали, однако её хозяин не сгорал. Причина же этого была проста. Каждое животное искусственно выращено, исключительно, своим хозяином. У него с лошадью должна быть постоянная связь. Поэтому животное не сжигает своего хозяина, считая его своим, быть может даже родителем.

Живые, почти человеческие глаза лошадей неотрывно наблюдали за Ларианом, вызывая приступ паники. Из широко раздувающихся ноздрей вырывался пар, вперемешку с красными искрами. Они угрожающе били чёрными копытами землю и издавали рычащие звуки.

Боясь пошевелиться, звероящер осторожно посмотрел по сторонам. Рассчитывая, в какую сторону лучше сделать рывок, он не заметил, как из логова вышла краснокожая девушка. Октавия подкралась тихо, что было удивительно. К её откровенной кожаной одежде, как и всегда, были прикреплены тонкие бренчащие железки. Появление девушки было полной неожиданностью. Она легко подхватила звероящера и стала кружить его.

Сдерживая визг, Лариан встретился взглядом с краснокожей и широко улыбнулся. Он пытался что-то сказать, но это получалось тихо и неразборчиво. Когда его поставили на землю, его голова кружилась не только от круговых движений, но и от безумной красоты статной девушки. Звероящер не питал иллюзий, он прекрасно знал как называли таких девушек в людских селениях. Соблазнительница, адская девка, суккуб – женщина, способная завладеть вниманием мужчин, вплоть до полного подчинения.

Магия суккуба не влияла на звероящера. По крайней мере, он так считал. Считая, что между людьми и земноводными большая разница. Настораживало его только происхождение девушки. Она его не скрывала, напротив, она гордилась тем, что она демон. Не смотря на библейские бредни проповедников, демон – это лишь одна из человекоподобных рас. Мужчины примерно одной комплекции, высокие и мускулистые, женщины на голову ниже, хрупкие, незаметные, с идеальной упругой, соблазнительной фигурой для соблазнения и развращения.

Беспардонно трогая Лариана, девушка восторгалась: «Как ты вырос! Когда я видела тебя в последний раз, ты мне в пояс дышал. А теперь погляди, каким ты стал. Вымахал. Выше меня стал» – она говорила тихо, с придыханием, облизывая губы в перерывах.

Гипнотическая связь девушки со звероящером мгновенно исчезла, когда из глубины логова послышались причитающие слова Дайсона Натаниэля: «Надеюсь, он принёс мяса, иначе мне нечего тебе предложить!»

Как ни странно, но старик и не подумал наказывать Лариана. Он, в своей привычной манере, попричитал несколько минут, для порядка и сменил тему. Больше всего его волновало то, что он ничего не может предложить гостье. Поэтому он сразу бросился варить травяной настой. Помешивая ложкой, он расспрашивал Октавию о том, что творится в мире. Так, охая и восклицая, от той или иной новости, он дождался, пока настой закипит и снял его с огня.

Разлив по деревянным кружкам приятно пахнущую настойку, Натаниэль уселся напротив девушки: «Зачем явилась, красная?»

Закинув ногу на ногу, выпятив грудь вперёд, Октавия начала говорить: «Всё ты правильно говоришь. Проблемы у меня Дайс, да такие, что ни в сказке сказать» – говорила она с придыханием, заигрывая, строя глазки. Схватив посох, прислоненный к печке, Дайсон ударил им девушку. Та схватилась за голову, потирая ушибленное место. Язвительно посмотрела на старика, но промолчала, ожидая гневной тирады.

«Прекрати или я тебе на башке синяков наделяю» – сказал он, держа посох наготове.

Краснокожая девушка и не думала злиться, она лишь потрогала ушибленное место и продолжила: «Проблемы у меня Дайс, мне нужен мальчик для…»

«Он мой!» – заметил старик, перебив давящую на жалость девушку.

«Я буду тебе должна!» – гордо сказала Октавия, показывая всем своим видом, что это немало.

Усмехнувшись, Натаниэль отпив настойку из кружки: «Будешь. Но этого мало. У меня свои планы!»

Переваривая слова собеседника, девушка широко улыбнулась, разговор явно шёл по её плану: «Я обучу его всему, что знаю сама. Лариан мой на те же шесть лет, а затем, он сам выберет, с кем остаться» – хитро сказала она, бросив взгляд на звероящера.

Шумно хлебнув из кружки настой, старик покачал головой: «Тебе знаниями уже не воспользоваться, а мальчику они пригодятся. Меня устраивает» – сказал он, протягивая правую руку, левая при этом чуть приподняла посох.

Шёки и без того краснокожей девушки стали бардовыми. Она подняла руки в знак того что сдаётся и больше не будет пытаться соблазнять старика. Затем она пожала протянутую ладонь Натаниэля и залпом выпила трявяной настой.

4.1.

Закрепив на спине ножны с двумя ножами, одев шорты и старые сношенные ботинки, Лариан взобрался по земляной лестнице и опасливо выглянул из логова. Перед ним стоял огромный краснокожий рогатый мужчина с горящими огнём мечами в руках. Октавия прислонилась к его бугрящейся от мышц груди, скрестив руки, сурово посмотрела на звероящера: «Ты повзрослел, тебе пора научиться защищать себя! Покажи, что ты можешь».

Посмотрев снизу вверх на эту человекообразную громилу, Лариан мысленно помолился старым богам. Над красными большими глазами, вырастая изо лба, возвышались изогнутые вдоль головы рога. Из одежды на нём была кожаная юбка до колена с широким поясом и сапоги с вставками из железных пластин. Демон сделал несколько шагов, надменно глядя на Лариана, ожидая нападение. Первое же движение он пресек взмахом меча, которым взрезал воздух в каких-то сантиметрах от лица звероящера.

Лариан рванул ножи из-за спины и кинулся в ноги рогатому, в надежде повалить. Тот лениво пнул звероящера, отбросив на пару метров, и презрительно что-то промычал.

Рядом с Ларианом, распластавшимся на земле, прилегла Октавия, соблазнительно потянулась и дотронулась до его носа: «Нельзя быть слабым вечно!» – тихо сказала она, затем, добившись заинтересованного взгляда, продолжила – «Я могу научить тебя выживать, выживать там, где остальные не смогут провести и секунды. А затем, ты сможешь отомстить, ты ведь этого хочешь?» – девушка, как бы случайно, провела пальцами по чёрному кожаному жилету в районе груди.

Голос краснокожей был словно песня, его невозможно было ослушаться, его можно было только блаженно слушать, хватать с трепетом каждое слово. Магия это была или нет, но звероящер не мог отвести взгляда от неё, стараясь сдержать желание прижаться к ней.

«Тогда, в путь!» – сказала Октавия, затем вскочила, поправила ремень на узких кожаных штанах и приказала громиле готовить коней. Демоница порхала, словно бабочка, вилась вокруг Натана. Бесконечно благодарила его. Один раз даже поцеловала, чем вызвала ревность у Лариана.

Старик стойко терпел кривляния девушки. Изредка, он замахивался посохом, с которым он никогда не расставался. Желание соблазнять у Октавии стазу пропадало, но она не оставляла надежды на то, что когда-нибудь получится.

Вытащив из поясной сумки небольшой свёрток, Дайсон Натаниэль подозвал звероящера: «Ты молодой воин, а у воина должно быть настоящее оружие. Найди для него хорошие ножны, оружие требует должного ухода» – сказал он, отдавая в руки Лариана стеклянный кинжал, сверкающий при свете заходящего солнца. Рукоятка как влитая подходила к небольшой ладони звероящера. Лезвие длиной в полторы ладони взрослого мужчины было дьявольски остро заточено. В этом Лариан убедился сразу же, когда дрожащими руками схватил кинжал и порезался.

«Хорошей дороги Тавия. Береги мальчика как своего. Не дай бог с ним что-то случится» – мрачно сказал Натаниэль и скрылся в темном проёме логова.

Девушка подвела одну из огненных лошадей к звероящеру. Как оказалось, это была не лошадь, а конь: «Ашерон – это Лариан, Лариан – это Ашерон. Аше дружелюбный, но бока ему лучше сильно не сжимать. Это для твоей безопасности» – как бы между прочим сказала Октавия, взобравшись на свою лошадь, которая как две капли воды походила на Ашерона.

(императорский зал)

«Нам нужно знать, чем занимался Дайсон Натаниэль все эти шесть лет!» – сказала Анастасия, вырвав Лариана из омута воспоминаний своего детства. Девушка провела указательным пальцем по глазу, протирая начавшие слезиться глаза – «Я вижу в твоих воспоминаниях всё, что видел и ты. Но мои познания в алхимии ничтожны. Дайсон не вылезал из логова шесть лет, что он там делал?»

Дождавшись пока девушка замолчит, Лариан вскинул подбородок. Закинув ногу на ногу, он впервые почувствовал себя хозяином положения. У него была информация, нужная информация и она могла стать предметом торга.

«Не зли меня Лар и уж тем более не зли императора» – сузив глаза, сказала Анастасия. Затем, улыбнувшись во все зубы, девушка добавила: «Ну я же всё равно всё узнаю, малыш, к чему скрывать?»

Подобрав слова, звероящер посмотрел в сторону правителя: «В прошлый раз я нагло требовал ответа, не предлагая ничего взамен. Предлагаю равноценный обмен. Вы можете выпытать всё из меня, но вы этого не сделаете. Лучше убийцы, может быть только преданный убийца. А для этого вам стоит лишь поделиться бесполезными для вас и важными для меня знаниями!» – сказал Лариан, удивившись тому, как много красивых витиеватых слов он выдал в один момент.

Наморщив нос, девушка чуть повернулась к императору. Она явно с ним говорила. Была ли эта связь мысленная? Односторонняя ли она? Лариан этого не знал, но, скрестив пальцы, нервно ждал, втайне надеясь, что его не накажут за вольность.

Закатив глаза, девушка топнула ножкой. Звук твёрдого резинового каблука разнёсся эхом по зале. Анастасия вытащила стеклянный кинжал из-за пояса и показала его звероящеру: «Ты хочешь знать, откуда эта железяка? Малыш, ты такой предсказуемый».

Тщательно скрывая довольную ухмылку, Лариан, в нетерпении, задал вопрос: «Откуда у тебя кинжал?»

Закатив глаза ещё раз, девушка повернулась к императору: «Вот видите, с кем приходится общаться» – остальное она сказала уже повернувшись к звероящеру – «Я бы могла сказать, что мне его дал Дайсон и закончить на этом. Глупый! Ты задал вопрос, ответ на который знаешь и сам. И я бы могла на него с чистой совестью не отвечать. Но сегодня я добрая!

Этим кинжалом мне проткнули печень. А на ухо при этом мне передавали привет от Дайсона Натаниэля. Мол, он больше не нуждается в моих услугах. Козёл старый!» – сказала она, ударив рукой о мраморный трон.

Увидев реакцию собеседника, девушка продолжила: «Ты не фыркай, не фыркай мне тут. Если ты думаешь, что ты единственный, кем пользуется твой учитель, то ты ошибаешься. Разница между нами в том, что мои услуги ему больше не нужны, а до тебя он ещё доберётся. Подробности я оставлю при себе, это личное. Надеюсь, я ответила на твой вопрос?» – излишне серьёзно спросила девушка.

Странно было видеть эту девушку серьёзной, похожей на обычного человека. Её рука не тряслась, а слова, что она говорила, были полными смысла. В иные времена было по-другому. Безумная, злопамятная и абсолютно бесцеремонная бестия казалась слишком нормальной. Вероятно всему виной император, который что-то ей сказал. Лариан готов был поклониться такому правителю, который смог урезонить эту девушку.

«Твоя очередь!» – теряя терпение, напомнила Анастасия.

«Я знаю мало, а помню ещё меньше. Старик и правда не отходил от своего логова целых шесть лет. Сколько времени он сидел там до этого, одним богам известно. Алхимия – точная наука, требующая множество ингредиентов. Некоторые травы я находил и засушивал сам. Кровь животных я добывал на охоте. Но основные мне приходилось доставать по заоблачным ценам у заезжих торговцев. Денег у Дайсона всегда было много.

Зелья, настойки и порошки настаивались месяцами, чтобы исчезнуть в одно мгновение в котле, в котором хранилась непонятная жидкая масса тёмно синего цвета. Во время настаивания, у старика появлялось свободное время. При этом он ни секунды не отдыхал, подготавливаясь к, только ему известному, магическому ритуалу. Он рисовал знаки на полу, чертил треугольники, квадраты, пятиугольники и так далее. Из этих рисунков появлялись бестелесные духи, с которыми Натаниэль общался. О чём не знаю, в эти мгновения он меня прогонял».

«Ты понял, чего он хотел добиться?» – спросила девушка, голос которой всё больше и больше поражал своей серьёзностью.

Почесав затылок, Лариан на секунду задумался и выдал свою теорию: «Все алхимические опыты и магические ритуалы, по отдельности не имеют смысла. Они были частью целого. В общем, он готовится призвать кого-то, кого-то очень могущественного».

«Призвать…» – тихо прошептала Анастасия, притрагиваясь пальцами к губам. Повторив это несколько раз, она изменилась лице и язвительно спросила – «А ты что застыл? Закончи показывать этот отрезок своей жизни и переходи к остальному. Подчеркну, ты ОБЯЗАН рассказать правду о том, КАК ты попал в огненные земли и КТО тебе помог!»

Уколы в руку Лариан практически не заметил. Представляя, что это укусы комаров, звероящер блаженно встретил белую плёнку перед глазами.