Зеркала. Осколок первый

«Ты такой горячий» – сказала она с придыханием, не замечая оскорблений. А затем, добавляя жести в голос, сказала – «Не хватает лишь хрустящей корочки». Девушка ухватилась за плечо содрогающегося от боли мужчины и крепко сжала. На шее появились красноватые пятна, превратившиеся через несколько секунд в пузырящуюся кожу.

«Пойдём, нам здесь делать нечего!» – сказала Октавия, поворачиваясь в сторону кипарисов. Но не смогла сдвинуть звероящера с места. Он во все глаза наблюдал над тем, как заживо сгорал работорговец. Его глаза недобро загорелись красноватым светом, а пасть расплылась в довольной улыбке.

Когда человек перестал корчиться от боли, Октавия покачнулась. Лариан ухватил её за руку и повёл обратно, туда, где она могла бы прилечь. Сжигая человека, та потратила последние магические силы и чуть не потеряла сознание, что вызвало уважение. Прижимаясь к девушке, звероящер почувствовал себя в безопасности.

(императорский зал)

Картинка, та, что видел император и его приближённые, поплыла, понеслась быстрее. Шесть лет своего детства Лариан провёл, не покидая кипарисового леса. Эти года были на редкость спокойные и тихие. Здесь не было неожиданных знакомств или необдуманных действий. Именно поэтому они не заинтересовали императора.

Образы детства проносились перед глазами Лариана, оставляя горький осадок. Он жалел о напрасно прожитых годах. Вместо того, чтобы подготавливать себя к будущей жизни, молодой Лариан пытался начать жить заново, представляя в роли нового отца Дайсона Натаниэля. Ворчливый старик использовал его, а он этого или не замечал или не обращал внимания.

Набрать воды из ручья, протекающего за несколько километров от дома. Наколоть дрова, затопить печь. Поймать рыбу, заколоть кабана, набрать ягод, приготовить еду. Найти, опознать, нарвать, принести и засушить всевозможные травы. Подготовить колбы и баночки к алхимической работе, а затем скрупулезно отмывать их от налипшей гари, слизи и песочка. Оторвать чешую, которая начинала слезать с рук, после работы с неизвестными ингредиентами. Нанести целебную мазь и обмотать тряпками, что почище. А после, как солнце сядет, устало заваливаться на кучу мягкой травы у печи и мгновенно засыпать от усталости.

От соприкосновения с опасными алхимическими осадками, руки Лариана чернели, зеленели, синели и желтели. Покрывались язвами, опухолями, струпьями, наростами различной природы. Там, где человек бы умер на третий день, звероящер лишь получал увечья, исцеляясь, благодаря врождённому иммунитету звероящеров к болезням и ядам в любых их проявлениях.

Нельзя сказать, что шесть лет проведённые с Дайсоном Натаниэлем прошли бесцельно. Старик многому научил звероящера. Вернее, Лариан учился сам, пристально наблюдая за своим «учителем». Новые знания – вот, что заставляло звероящера вставать ранним утром и бессильно проваливаться в сон ночью. Каждое дерево, его кора, сок, ветви и листья были изучены Ларианом вдоль и поперёк. Он знал, из какой травы приготовить мази, крема, настойки и яды, знал, как и где их найти. Но самое главное, он мог их приготовить.

Величайшим достижением Лариана стало осознание того, насколько он необычен, уникален. Его зелёная чешуя преломляла солнечный свет, набирая энергию, подобной которой в мире не существовало. Энергия равномерно распределялась по всему телу звероящера, питая его. В момент выброса адреналина, чешуя Лариана начинала взаимодействовать с окружающим пространством, сливаясь с ним. Это была не невидимость, но что-то вроде. Кроме того, тело звероящера в момент «хамелеона» становилось лёгким и быстрым.

Энергию звероящера можно было использовать в другом ключе. Дайсон Натаниэль провёл несколько опытов и создал зелье, способное, при взаимодействии, изменять облик самого звероящера. Разумеется, не только визуально, но и на ощупь, и только в момент бодрствования. Тогда Лариан не знал, насколько это зелье изменит его жизнь и сколько ему придётся заплатить за него.

Что касается старика Дайсона. Лариан чувствовал, что Натаниэль не тот, за кого себя выдаёт. Тот слишком старался казаться назойливым, ворчливым и дряхлым стариком. Он хотел казаться слабым, но может ли слабый старик размахнуться посохом так, чтобы вырубить мужчину в расцвете сил, да так резво, чтобы тот не успел ничего сделать в ответ? Может ли худая, покачивающаяся от ветра фигура быть настолько сильной, чтобы ломать человеческие кости? Звероящер готов был поклясться, что его «учитель» совсем не дышит воздухом. Но больше всего Лариана интересовал вопрос о том, кто такой Дайсон Оруво Натаниэль? Это незнание раздражало и пугало одновременно.

2.1.

На что похоже жилище безумного алхимика? Это ни с чем несравнимо. Нет, здесь нет ополоумевших гениев, которые в полном хаосе делают чудеса. Вернее, чудеса здесь всё же делают, но не в беспорядке, а в полнейшей армейской чистоте и порядке с большой буквы П.

Смешно, но пыль тоже является ингредиентом. Зачастую, бесполезным, но ингредиентом, который может испортить любое зелье. Поэтому основным занятием молодого Лариана была уборка. Взяв на вооружение метлу, тряпку и ведра специального назначения, звероящер наводил чистоту в подземном жилище. Потолок требовалось проверять не реже трёх раз в день, подстригать корни деревьев и делать подпорки для земли, что так часто норовила упасть, сигануть вниз, разделиться на песчинки и испортить алхимические опыты.

Проводя тряпкой по плотно подогнанным доскам и схватив очередную занозу, пятнадцатую или даже шестнадцатую за утро, Лариан ненадолго остановился. Большой опыт в подобных проблемах давал о себе знать. Острый ноготь, с поразительной точностью и быстротой, извлёк мелкую древесную пакость. Устало улыбнувшись, звероящер приступил к основному делу. Оставалось ещё совсем немного, всего один закуток.

Через сорок минут изнурительного труда, он в очередной раз окунул дырявую тряпку в синеватую жидкость, выжал и повесил на верёвку, растянутую вдоль большого зала. Поднявшись по лестнице, звероящер выплеснул содержимое ведра прямо с порога. Позволив себе минутку отдышаться, Лариан поспешил обратно. Обед сам себя не приготовит.

Свежие пойманные утром кролики и белка, обильно сдобренные травами, солью и выращенными на небольшой полянке овощами оказались весьма вкусными, наверное. Лариан довольствовался лишь испечённым хлебом и водой. Остальное, причмокивая, обсасывая косточки и вылизывая тарелку, съел Дайсон Натаниэль.

Наскоро подкрепившись, звероящер бросился заготавливать травы. Аккуратно снимая нужные связки с верёвки, он нёс их к разделочному столу. Там, при помощи ступки и пестика, Лариан перемалывал части трав до порошка и высыпал в неглубокие ёмкости, не смешивая, разумеется. Изредка приходилось прерываться. То огонь в печке начинал стихать, то горел неравномерно, давая разную температуру на ёмкости, выставленную на поверхности. Нужно ли рассказывать, что это были за ёмкости и что в них? Ртуть, очищенный спирт, кровь различных существ, драконовый огонь, демонический огонь, сера, песок, стекло и многое другое. Воды в этом списке нет, она, для опытов Натаниэля, в основном, должна быть холодной, если не сказать ледяной.

Успев закончить приготовления до того, как старик проснётся, после плотного принятия пищи, Лариан бросился к столу-хранилищу, чтобы проверить наличие сложных ингредиентов. Здесь хранились бутылочки со всевозможными чистыми зельями, нужными для создания других, более мощных. Чертыхнувшись, звероящер начал составлять список покупок. Некоторые травы было возможно нарвать самому, но далеко не всё. Чертыхнувшись ещё раз, он записал четыре названия западных пустынных растений. Надежд на их нахождения не было совсем. Следующее утро явно должно было начаться с не очень приятной прогулки.

Мимо проковылял Натаниэль, что-то бурча себе под нос, не обращая внимания на опешившего звероящера. Старик взмахнул посохом и сплошная стена раздвинулась перед ним, раскидывая землю в стороны. Пыточная была скрыта от любопытных взглядов случайных гостей. Местные часто заходили, позволяя себе заказывать лечебные зелья у великого алхимика, не подозревая, что тот давно уже спихнул эту недостойную работу на своего… Раба, по-другому это было не назвать.

Скривившись от комьев земли, раскиданных по только что вылизанному полу, Лариан последовал за стариком. Здесь сегодня был человек. Не то, чтобы их не было и раньше, тут и не такое бывало, но было непонятно, как существа сюда попадают. Прикованный по рукам и ногам стальными скобами к деревянной стене, абсолютно голый мужчина, или, скорее, подросток, старался вырваться. Извивался, дёргал конечностями и плевался в Натаниэля, стоящего на безопасном расстоянии. Он вёл себя как герой из сказок, который совсем не боялся козней злодеев.

Дайсон смотрел на человека как на муху или комара. Для него человечество было неприятным, скользким и противным сообществом. Подросток, что был перед ним, отчего-то вызывал более пренебрежительные эмоции: «Чистокровные людишки – надменные, самонадеянные, безрассудные и до отвращения храбрые» – медленно начал он, смотря свысока – «Глупые и, что более важно, в вас нет уважения. Я исправлю это!»

Человек отреагировал странно. В нём не было ни страха, не было ненависти к пленителю или простейшей злобы. Он закатил глаза и тяжело вздохнул: «Ай, не дави интеллектом. Какой у тебя пятак, настоящий натавр-надсмотрщ! Эй свинья, что ты от меня хочешь?».

Немного помедлив, размышляя, Дайсон заметил на лице человека улыбку. Морщины на лице старика разгладились, голубые глаза широко раскрылись. Поправив золотистые локоны, старик подошёл ближе, держа перед собой посох: «Думаешь, я не знаю кто ты? Как вы там нас называете? Нпс? Неигровой персонаж, верно? Как глаза то заблестели, неужели понял? Нет, ты ещё ничего не понял» – сказал Дайсон, покачивая головой.

Человек продолжал улыбаться, но уже неуверенно, так как заметил ответную улыбку от странного старика. С подростком что-то происходило. Его глаза блестели, наливались слезами и, казалось, что светились. Дайсон часто так делал. Шокировал, рассказывал что-то, показывал какие-то воспоминания, вытаскивал наружу самые жуткие кошмары, пока подопытные не становились податливыми или не сходили с ума. Вторых меньше.

«Это твой мир. Земля, кажется. Грязный, некрасивый мир, второсортное место. Куда только не забрасывают поиски нужных ингредиентов – задумался Натаниэль, теряя нить разговора – «Твои воспоминания скучны. Нет разрушений и крови, но есть несколько сладких моментов. Твои ошибки, тяжёлые решения и кошка. Тьфу, не люблю! Надменные, прям как вы сами».

«Делай уже, что собрался, не тяни КОТА за яйца. Устал я, только с универа» – не сдавался храбрый человек. Быть может воспоминания его и затронули, но лишь на мгновение.

Дайсон подошёл к человеку и отвесил тому звонкую пощечину. Пальцы вцепились в лицо, что-то выискивая. Цепкие глаза старика осмотрели уши, глаза и нос, ковыряясь в нём ногтём. Подросток ничего не мог с этим поделать, дёргался, но молчал, ожидая, что будет дальше. Лариан готов был поклясться, что в глазах человека был не страх, но интерес.

Натаниэль отошёл к столу со сложными ингредиентами, взял одну из бутылочек и посмотрел на неё на просвет. Откупорив пробку, старик принюхался и на несколько секунд замер. Звероящер без слов понял, что требуется его помощь и кинулся к печке. Следуя кратким указаниям, Лариан растолок несколько дополнительных трав и кинул их в ёмкость со спиртом, а затем принялся помешивать.

Получившуюся смесь смешали со сложным ингредиентом уже через шесть минут, поэтому старик был в хорошем расположении духа. Притопывая неизвестной мелодии, Дайсон принял из рук звероящера бутыль и направился прямиком к человеку. Тот, по какой-то причине, угрозу проигнорировал и выпил зелье до капли.

Натаниэль был вне себя от радости. Он добродушно улыбался, что с его страшноватой белой как простыня кожей, выглядело достаточно мрачно: «Жажда, ещё одна слабость живых. У вас вообще, много слабостей» – опираясь на посох, старик к чему-то готовился, напитывая древко магической силой – «Ты думаешь это игра? Мне глубоко безразлично то, как ты воспринимаешь Денерот. Важна лишь моя работа. Ты попробовал одно из новейших зелий. Как ощущения? Интерфейс уже пропал?»

Услышав знакомые слова, человек вздрогнул. Взгляд был устремлён в никуда, серо-зелёные глаза будто пытались на что-то нажать. Если бы кто-то мог бы видеть чужими глазами, он бы увидел, что у подростка перед глазами стали пропадать менюшки, квадратики с умениями, отображение карты стало прозрачным, а затем и вовсе исчезло. Кнопка выхода, что была временно недоступна выдала страшную фразу: «Сервер недоступен».

Человек захотел что-то сказать, но не смог произнести и звука. Старик сдавленно засмеялся: «Теперь ты понял. Но не привыкай, этот мир проживёт недолго» – загадочно произнёс Дайсон и освободил магическую мощь посоха. Синие, красные, белые, чёрные, зелёные и коричневые нити потянулись из посоха к человеку.

Звероящер привык к крикам, такое происходило достаточно часто. Однако звонкий крик подростка был настолько силён, что пришлось зажать уши. Стало понятно, что вторую часть пыток этот псевдо смелый человек не выдержит. Магические нити лишь взрезали кожу и проникали вовнутрь, не повреждая ничего жизненно важного. Вторая часть – это детальное изучение органов живой особи.

Дрожа от подобных мыслей, Лариан тёр тряпкой пол, убирал комья земли, стараясь не смотреть на корчащегося от боли человека. Когда он закончил уборку, пришло время начинать готовить ужин. Со вчерашнего вечера оставалась рисовая крупа и немного оленины. Приправив мясо пряными травами и, посыпав немного соли, звероящер поставил блюдо на огонь. Рис нужно было только разогреть в котелке.

Звать старика к столу не пришлось. Тот пришёл на запах сочащего соком мяса и принялся есть. Небрежным взмахом ладони, Дайсон послал раба в пыточную, чтобы убрать то, что осталось после нескольких часов истязаний, если осталось.

В комнате было необычайно тихо. Воняло ладаном, полынью и паленым мясом. Как и ожидалось, человек не выдержал многочасовые «исследования». Освобождённое от оков тело лежало посреди комнаты, посреди неправильной пятиконечной звезды начерченной мелом и не двигалось.

С содроганием осмотрев помещение, звероящер поспешно кинулся стирать кровь, что растекалась по деревянному полу. Часто обмакивая тряпку в ведро, он избавился от крови за рекордные два часа, не смотря на то, что воду приходилось менять достаточно часто. Смывать звезду приходилось медленно и аккуратно, чтобы не потревожить напитанные магией узлы. Маленькие кружочки, что не были использованы в ритуале, оставались на полу и могли взорваться от прикосновения.

Вопрос выноса тела вставал всё более остро. Лариан был маленьким, а его тонкие хилые руки никак не могли поднять тело молодого человека, хоть и невысокого. Мысленно поблагодарив почившего за то, что тот следил за собой и не нарастил большой живот, звероящер подхватил тело под руку и попытался поднять. Это оказалось не так просто. Волочить не хотелось из-за крови, что только-только перестала сочиться из небольших ран. Нести под руку оказалось не по силам, не говоря уже о том, чтобы поднять. Забросить на спину оказалось неплохим решением, тяжёлым, но неплохим.

Преодолев несколько метров, позволив себе отдышаться, Лариан почувствовал неладное. Сбросив тело на пол, звероящер притронулся к шее и тут же одёрнул руку. Человек был ещё жив, но слаб. При падении, он ударился рукой, от чего открылось кровотечение, поэтому Лариан, недовольно шипя, принялся перевязывать рану тряпкой.

Отбежав к столу со сложными ингредиентами, звероящер схватил розоватую бутыль и влил в приоткрытый рот человека. Через десять секунд подросток открыл глаза и скорчился от боли. Не обращая внимания на протесты и вскрики, Лариан подхватил пленного под руку и поднял, направляя едва стоящего человека к выходу из подземного логова.

Сопротивление уже начинало надоедать. Подросток креп с каждой секундой, зелье ставило на ноги с завидной быстротой. Остановившись, чтобы объяснить человеку ситуацию в которую он попал, звероящер не учёл реакции подростка на зеленокожую ящерицу. Толчок, сильные руки без труда оттолкнули хрупкое тельце звероящера в сторону.

Стол с ингредиентами принял Лариана с теплотой и взрывной радостью. Стеклянные бутыли разбивались, разбрасывая осколки. Водянистые, порошкообразные, желейные, пузырящиеся, цветастые зелья принялись смешиваться, преобразовываться, взрываться. Зелёные и красные ядовитые пары заполонили комнату. Воздух стал плотнее, тяжелее.

Когда Дайсон Натаниэль, с помощью нескольких заклинаний разогнал магические пары и очистил воздух, человека уже здесь не было. Окинув раба презрительным взглядом, старик фыркнул, поднял опрокинутый стол и стал искать сохранившиеся зелья: «Даю неделю, восстанови всё, как было, иначе препарировать буду тебя» – сказал он, совсем не обращая внимания на то, как звероящер катается по полу, держась за оплавленные руки.

3.

Отсчитав два десятка бронзовых монет, Лариан расплатился с миловидной девушкой и отошёл от прилавка с кухонной утварью. Посуда эльфийской работы, сделанная преимущественно из добротного дерева, была произведением искусства. Красивая, удобная, завораживающая вырезанными на ровных поверхностях пейзажами, которые казались такими реальными.

Прибрежная деревня Лазурня, стоящая на берегу Серебрянного моря, была небольшой, но имела свой порт и прилегающий к нему рынок. Она стояла на границе Великих болот и Нротарского государства. Населяли её люди, но торговать здесь могли все желающие. Разумеется, не забывая платить пошлины на ввозимый товар и его оборот.

Стараясь не наткнуться на вездесущих покупателей, звероящер, накинув капюшон, закрываясь от яркого палящего солнца, лавировал между прилавками, высматривая нужные товары. Будучи невысоким и юрким, он пролезал сквозь толпы жаждущих людей, приценивался, заинтересованно торговался и отходил, если цена или качество на покупку его не устраивала. Немного вяленного мяса и сыра, немного овощей, бутылку молодого вина и целый ряд приправ. Лариан сложил всё это в большую вместительную заплечную сумку, оставив место под особый заказ Дайсона Натаниэля.

Травница жила на отшибе. Рядом с бревенчатой избой, размешался небольшой огород с шестью грядками огороженными невысоким покосившимся забором. На них уже проклюнулись ростки моркови, лука, чеснока и картофеля. Тяжёлая сосновая дверь была нарочито открыта настежь, приглашая к себе покупателей.

Поднимаясь по скрипучему крыльцу, Лариан заметил, что на окне колыхнулась занавеска, но не насторожился. На крыльце, под навесом, на скамье сушилась гладкая кора дуба. Он глубоко вдохнул приятный древесный запах и вошёл в светлое душное помещение. Несмотря на тёплую солнечную погоду, здесь вовсю топилась печь. Все стены были завешаны небольшими пучками листьев и большими вениками душистых трав. В затемнённых стеклянных банках вдоль стен хранились сушёные цветки и соцветия всевозможных растений.

Хозяйка избы внимательно осмотрела пришельца, добродушно улыбнулась и попросив подождать, скрылась в подсобной комнате. Облегчённо вздохнув, Лариан, не без отвращения, пощупал человеческую кожу на руке. Благодаря внутренней энергии, звероящер сейчас выглядел как человек. Прообразом своего нового облика он случайно выбрал ненавистного работорговца, который когда-то украл его. Как ни старался, изменить этот облик он не смог, поэтому пришлось довольствоваться этим.

Смуглая кожа раздражала непривычностью. Бородку и щетину Лариан сбрил первым делом, раня кожу остро заточенным кухонным ножом, оставляя глубокие порезы. Скрывая безвкусный бархатный костюм, он, завернувшись в коричневый плащ, под покровом ночи вышёл из логова и двинулся в деревню за покупками, чтобы к полудню прибыть на рынок. Как вы понимаете, даже для поддержания иллюзорного облика требуется множество усилий. Но войдя в избу травницы, он понял, что новый облик того стоил, когда ему задорно подмигнули.

Хозяйка избы была полноватой, одетой в дорогой белый расписной сарафан с красными непонятными узорами в виде окружностей и треугольников. Коричневый волосы, собранные в косу были дополнительно сокрыты платком, с той же расцветкой, что и сарафан. Лицо было чистым и румяным, но Лариан старался не смотреть на неё, чтобы не выдать ненависть к роду человеческому. Он подождал, пока девушка вынесет небольшие мешочки с травами, тщательно проверил содержимое, заглядывая в каждый из них, проверяя визуально, на ощупь и на запах. Отложив несколько мешочков, он попросил их замену, а затем, проверив ещё несколько мешочков, он расплатился одной серебряной монетой. Сложив в изрядно потяжелевшую сумку покупки, Лариан взвалил её на плечи и, не прощаясь, вышел из душной избы. Вдохнув свежего воздуха, он медленно потопал к порту.

Руки звероящера нещадно чесались и болели, но снимать перчатки он не решался. Гноящиеся раны плохо реагировали на солнечный свет, пузырились и, почти мгновенно, лопались, выпуская зелёную, отвратительно пахнущую ядовитую жижу. Нужно было поскорее вернуться домой и сменить повязку, смочив её обезболивающим зельем.

Одинаковые бревенчатые дома постепенно сменились каменными двухэтажными особняками. Здесь уже нельзя было встретить старичка, наскоро латающего крышу подручными материалами. Для этого использовались рабы. Разумеется, это были не грязные оборванцы в набедренных повязках. Рабов востока наряжали в лучшие одежды, дабы подчеркнуть своё положение. Однако, встретив на улице «ряженного», можно было с точностью сказать, принадлежит он кому-то или нет. И это не заумная наука, это простецкое наблюдение. Затравленный взгляд невозможно скрыть красивыми тряпками.

Смрадный запах свежей и гниющей рыбы внезапно ударил в нос, словно молот. Чудом, не потеряв сознание, Лариан зажал нос и прикрыл ладонью рот. Не останавливаясь, он двигался вдоль прилавков с неестественно высокими ценами на рыбу. В основном на ту, что можно без труда поймать на удочку, не выходя в море. В последний момент, увернувшись от здоровенного моряка с ящиком заполненным форелью, он опёрся спиной на очередной прилавок, чуть не смахнув с него значительную зубастую рыбину.

«Таки осторожней надо быть, молодой человек. Ви могли снести мой товар в грязь и песок. И шо я бы тогда делала?» – сказал низкий женский голос, услышав который Лариан остолбенел. Он медленно повернулся к женщине и вытаращил глаза. Перед ним стоял человекобык, женского пола. Высокая, широкоплечая женщина с густой молочно-белой шерстью и вытянутой коровьей мордой. Как и многие женщины в деревне, она была одета в сарафан, но, в отличии от других, он был не цветом белого к красным, а был небесно голубым, с вышитыми на нём зелёными деревьями.

«Таки шо ты встал как неродной? Выбирай, у тётушки Роксаны всё самое лучшее. И не забудь потом рассказать людям от том, где купил такой чудесный…» – сказала она, но, не успев договорить, замерла как статуя, услышав знакомое шипение.

«Всссё торгуете тсссётушка?» – спросил Лариан, широко улыбаясь. Он посмотрел немигающими жёлтыми глазами на меняющуюся в лице женщину и предусмотрительно отошёл от прилавка, чтобы та его не снесла. Роксана, несмотря на солидный рост и вес, словно бабочка, вспорхнула, перепрыгнула через прилавок и прижала Лариана к себе могучими ручищами.

«БорИ, бросай все дела и подь сюды. Брось ты этот ящик, ты как тот грузчик, на плече всякие тяжести таскаешь. Погляди кого я нашла» – сказала женщина, подзывая ещё одного человекобыка, который поигрывая мускулами, двинулся к прилавку.

Радость, захлестнувшая Лариана, подействовала разрушительно на концентрацию. Новый человеческий облик исчез, показывая голое тело звероящера во всей красе. Он сбросил сумку с плеча и побежал навстречу величественной высокой фигуре. Подпрыгнув, он обхватил мускулистое тело человекобыка и зарылся в его шерсть.

«Рокси, где ты откопала этого чешуйчатого? Я его не знаю! Помню маленькую хулиганистую ящерку, пытающуюся залезть мне на шею. А этого отъевшегося земноводного я ещё не встречал. Ты кто такой боец?!» – спросил он, хитренько подмигивая.

«Дядя Борисссий!» – только и смог выговорить Лариан, крепко обхватив голый торс могучего человекобыка руками и ногами.

Роксана вытащила белый платок и стала вытирать слёзы, что выкатывались из её глаз. Она, чуть склонив голову, смотрела на звероящера, сверху вниз, и улыбалась. Обратив внимание на то, что вокруг собралась любопытная толпа, женщина сказала пару «ласковых слов» командным голосом, отогнав при этом особенно интересующихся.

Когда Лариан встал на твёрдую землю, Роксана встала на одно колено перед ним, чтобы оказаться на одном с ним уровне и тихо сказала: «Мы похоронили твоего отца и братьев твоих тоже. Гробовщик поднял на этом неплохой гешефт, но это таки того стоило. Цветочки я там посадила, белые!»