Рожденный Богом

– Умрешь, тварь, – зло прошипел долговязый парень и в руке появился нож. – Сердце вырву, человечишка, и сожрать заставлю, – с его губ капала кровь, а в глазах светило безумство.

– Обойдешься, – бросил Гоша и ударил ногой в пах.

Ирод схватился за причиндалы и с выкатившимися от боли глазами, рухнул как подкошенный. Яростно взревел Толстяк и бросился на юношу, налетев на него с градом тяжелых ударов, стараясь смять храбреца.

– Уйди, Пес, – прорычал Вол. – Я сам с ним разберусь.

Злыдень сплюнул в сторону валявшегося на земле Ильи и отер кровавые губы. В руке вновь блеснуло заточенное лезвие, направленное на этот раз, на скорчившегося от боли защитника.

– Дурак, – присел рядом с Илей Вол и поднял его за галстук. – Умрешь, как собака, за какую-то девку подзаборную… Да успокой ты эту дрянь, Ирод!

Девушка тоже по мере сил пыталась помочь ребятам, наскочив на самого большого отморозка и вцепившись ногтями ему в лицо. Толстяк взревел и попытался сбросить Лелю, но она держалась на нем, как кошка на дереве. Злыдень пропустил несколько болезненных ударов, но тут подоспел Пес и Гошка отвлекся на нового противника. Тем временем Ирод схватил храбрую девушку за волосы и резко дернул их вниз. Боль пронзила тело и бывшая жертва, закричав, разжала пальцы, рухнув на землю и стараясь вырваться из рук отморозка.

– Ничего, мы еще побарахтаемся, – прохрипел Илья, и в следующую секунду произошло, что-то невероятное.

Небо мгновенно потемнело и, хотя до этого были только сумерки, то сейчас наступила ночь, погружая мир во мрак. Тяжелые свинцовые тучи закрыли небосвод, грозясь разродиться ливнем. Где-то вверху яркой вспышкой пробежалась молния, и оглушающий гром расколол небосвод. Вол недоуменно, с возрастающим страхом посмотрел на небо, на юношу, которого думал уже»«разукрасить»» и тут его тело пронзила страшная боль. Голова запрокинулась назад, руки разжались, выпуская Илью и нож, и начали раздирать горло, которое не могло выродить не одного звука, только губы безмолвно открывались. Глаза злыдня закатились, обнажая темно-желтый белок, грудь подалась вперед, выгибаясь колесом, а из глотки донесся еле слышимый шип, который услышали все.

Молнии раздирали тучи, становясь то ярко-белыми, а то оранжево-красными, словно огонь, однако грома слышано не было. Казалось, что все вокруг затихло, вслушиваясь только в дыхания трех человек и трех злыдней, четвертый не мог даже дышать, лишь хрипя, но звук с каждой секундой становился все громче, пока легкие не наполнились воздухом и не вырвались наружу оглушающим криком боли.

Вол в эту секунду отдал бы все на свете, только чтобы прекратить мучение. Тело казалось, разрывало на куски и в тоже время сжимало с такой силой, словно он попал под каток. В груди горело огнем, что пожирал легкие и сердце, а в горле стояла колючая ледяная стужа, что готова была разорвать связки, ног и рук он почти не чувствовал, так же как и не мог ничего видеть. Только каким-то краешком сознания, что еще не было охвачено болью, он сумел… увидеть?.. может почувствовать?.. или это галлюцинация? Перед ним стоял грозного вида мужчина лет сорока: волосы цвета вороньего крыла рассыпаны по плечам, из-под густых бровей строго взирают темные глаза, горбатый нос и жесткая складка губ, прячущаяся в окладистой бороде. Холщовая рубашка, опустившаяся до колен, не может скрыть неимоверных мышц, что гуляют под кожей как насытившиеся удавы. Мозолистые пальцы сжимают рукоять громадного молота, которым, казалось можно разбить сами Пиренеи. А на ногах просторные штаны и черные сапоги, на которых пляшет пламя, но не пожирает их, а как бы ласкает своими лепестками.

– Валим! – пришел в себя Ирод и, толкнув остальных отморозков, подхватил главаря подмышки, нырнув с ним в ближайшие кусты, пока никто ничего сделать, не успел.

Георгий и Илья начали хоть что-то соображать только через пару минут, глядя в быстро очищающееся небо: тучи уходили, открывая пусть и темный, но… родной что ли?.. небосвод с крупными звездами и луной, что начала восходить над лесом.

– Что это было? – именинник был весь растрепан, верхняя губа разбита, под глазом точно будет синяк, о костюме лучше совсем забыть.

– Не знаю, – с трудом сглотнул Гоша. Он выглядел лучше друга, но несколько синяков и ссадин тоже расцветали на лице.

– Ребят, – вдруг донеслось за спинами юношей и оба, вздрогнув, резко обернулись, – как вы?

Леля выглядела, словно только что сошла с картинки, как будто и не было нападения, попытки изнасилования, угрозы ножом и похотливых взглядов. Лишь встревоженный взгляд, порванное платье, покрасневший отпечаток пятерни неудачливого насильника на лице и разбитая губа. Картинка была не самая удачная, но девушка держалась молодцом, как будто… – ну вы читали выше.

– Нормально, – расслабился Иля, опустившись на траву. – Кто это был? – обратился он к Леле.

– Уроды, – коротко ответила она, поправляя порванную лямку, что, как будто нарочно пыталась упасть, обнажив небольшую грудь.

– Ушли, – появился из-за кустов Георгий. Он попытался нагнать отморозков, но все тщетно. – Я в милицию позвоню, – поднял он с земли мобильный, что выпал во время драки.

– Не надо, ничего ведь не случилось, – закрыв глаза, тихо попросила Леля. – Все равно ведь ничего не найдут.

– Что значит»«ничего не случилось»»?! На тебя четверо отморозков напали и чуть не… – Илья осекся, пытаясь найти замену не очень лицеприятному слову.

– Но ведь не успели, – обезоруживающе улыбнулась девушка.

– Так мне звонить или нет? – стоял с открытым телефоном Веснов, глядя то на Лелю, то на друга.

– Нет, – махнул рукой Илья. – Она не хочет. Но я на твоем месте… – начал вставать он с земли.

– Ты не на моем месте, – подхватила его девушка под руку, помогая встать.

Волосов поднялся и только тут, в темноте, при свете вошедший на трон луны смог узнать того ангела, что он видел, когда вышел из дома. Это была она – девушка в легком зеленом платье, что так остро запала в память.

– Илья, – с трудом произнес юноша, протягивая чуть подрагивающую руку для пожатия.

– Леля, – ответила девушка, левой рукой, потому что правой придерживала лямку.

– О, да, извини, – осенило именинника и он, быстро сняв пиджак, накинул на хрупкие плечи.

– Спасибо, – Леля смогла освободить вторую руку и запахнуть пиджак.

Гошка переминался с ноги на ногу, весело наблюдая за возникшей робостью друга и бывшей жертвой, что сейчас куталась в пиджак и смотрела на Илью с заинтересованной нежностью.

– Я это, – Веснов почесал в затылке, – пойду наших предупрежу, что бы ни волновались. Вы сами-то дойдете?

– Что?.. Да, конечно, – не сразу нашелся Иля. – Может, я вас до дома провожу, мало ли что? – ни как не мог он оторваться от глаза Лели.

– Я буду только рада, – улыбнулась девушка.

И никто не заметил, что Гоша уже знал куда направиться друг, еще до того как слова были произнесены. Хотя не сложно догадаться.

На чистом небосклоне царствовала луна, маленькими яркими гвоздиками звезд, приколочено небо. Лес негромко шумит, обсуждая происшедшее, разгоняя слухи и подробности ветром. Прерывистым светом мигают фонари на ночной аллее, провожая странную пару: побитого юношу и девушку, что жмется к нему, словно боится темноты.

– Человеческий ублюдок нашел себе самку, – прошипел тать, с трудом отлипая от дерева.

Много времени прошло с тех пор, как Илья нанес смертельное оскорбление Рогу, но тот ничего не забыл, наблюдая за юношей и выискивая момент, когда можно будет нанести мстящий удар. Года шли, а случай все не подворачивался и вот сегодня выпал удачный шанс. Злыдни были готовы убить человечишку и Рог бы наглумился над телом, но что-то пошло не так – отморозок испугался. Тать сам ощутил, что в лесу появилась неведомая сила. Сила, которая заставала Рога задрожать и вцепиться в дерево, стараясь слиться с ним воедино, лишь бы только не ощущать того страха, что начал проникать в него. Он так не боялся даже Лешего, а ведь страшнее лесного царя никого не было.

– У ублюдка сильные друзья, – ненавистно смотрели маленькие глаза в след удаляющейся паре. – Ну ничего, я еще вырву твои гнилые потроха и заставлю их сожрать, – кулак ударился в ствол дерева, заставляя последнее осыпаться листвой.

– Спокойно, спокойно, Щур, ему ничего не угрожает, – увещевал Власий пса. – Он сам справиться. Ему это надо, чтобы потом принять.

Щур строго посмотрел на старика, наклонил голову, как бы спрашивая.

– Да, я согласен с тем, что это твоя обязанность – защищать его, но поверь, я не допущу, чтобы он пострадал.

Пес глухо зарычал, показывая белые и острые клыки.

– Да, Щур, я все понимаю, но и ты пойми… Он должен услышать это не от меня или тебя, а тем более от кого-то другого, ему необходимо увидеть и поверить в это самому.

– 6 —

Октябрь кончался дождем. На улице холодно, грязно, а тут еще и противная морось пытается тебе под одежду залезть, словно ей мало места на улице. Что-то негромко рассказывал преподаватель, заставляя большую часть студентов скорее не его слушать, а пытаться не заснуть под мерную речь и негромкий перестук дождя по крыше.

Илья тоже боролся со сном. Ему одновременно было и проще и тяжелее. Проще потому что спасали sms-ки от Лели, а тяжелее оттого, что он сидит на втором ярусе, почти перед учителем.

Несильно завибрировал телефон, сообщая о том, что пришло очередное письмо. На экране появились строки сообщения: «Илюха, не отвлекайся!!!», – гласили они, а внизу хмурая рожица анимашки. Волосов повернулся к Гошке и под столом показал кулак. Конечно, зачем слать sms, если сидишь рядом.

– Волосов, о чем я сейчас говорила? – втиснулся в юношеский мозг вопрос.

Илья тут же вскочил, словно он в школе, а не в институте, где давно принято отвечать сидя.

– О строении позвонков человека, Маргарита Никифоровна, – быстро выпалил он.

– Хорошо, садись, – жестом указала преподаватель. – И больше не отвлекайся.

Однако стоило учителю продолжить урок, как Иля открыл завибрировавший телефон – очередное sms, на этот раз от нее.

Волосову нравилось учиться, просто сейчас он больше отвлечен на телефон. А потом учеба началась только полтора месяца назад, и они до сих пор повторяют пройденный за три прошедших года материал. Илье скучно, потому, что он прекрасно помнит, что было раньше, а прогуливать – как это бывало в школе – он не хочет. Приходиться сидеть и делать вид, что внимаешь учительскому голосу.

«…Целую» закончил он ответ и отправил адресату.

– Илья Николаевич, хватит письма строчить, голубей замучаешь, – раздался слева приглушенный голос Георгий.

– Каких голубей?

– Почтовый, что каждые две минуты носятся от тебя к Леле и обратно, – закатил глаза Гошка, показывая, какого он мнения об умственных способностях друга.

– Отстань, – отмахнулся Иля, но мобильный отложил.

После того случай, когда он с Гошей спас Лелю от нападения, прошло несколько месяцев и все еще свежи воспоминания, но все это меркнет перед осознанием того, что теперь они вместе. Да, кто бы ожидал, что так получиться? Ответ прост – все. Георгий на следующий же день поздравил друга с новой подружкой и как бы Илья не отнекивался – все было решено. Волосов и сам знал, где-то там внутри, что Наташа осталась в прошлом, а ее место заняла…

– Хватит сидеть, звонок уже давно прозвенел, – толкнул в плечо Сашка Петровский и неспешно направился к выходу.

Ну вот, осталась еще одна пара и на сегодня лекции закончились. Надо подняться на третий этаж, триста семнадцатая аудитория. За окном пасмурно, дождь то усиливается, то затихает, переходя в морось, солнце так вообще кажется мифом – его нет уже три дня, а день это сумерки, что наступили не в свое время. Гошка убежал вперед, взлетев по лестнице так, словно пытался выиграть подъем на Останкинскую башню – ему это удалось. Парню двадцать три года, а порой ведет себя так, словно и не выходил из трех летнего возраста.

– Черт, – выругался Илья, чуть не поскользнувшись на луже воды, что так услужливо растеклась на ступенях. – Зонт надо закрывать, когда входишь в помещение, – тихо ругался он, стараясь не наступать в воду.

Ему это неплохо удавалось, учитывая, что все ступени были намочены так, как будто на них вылили не одно ведро. Вся группа уже была наверху, а Иля все еще поднимался, осторожно ступая по мокрым ступеням.

– Достало, – вступил он на последнюю.

– Илюха, давай быстрее, – махнул Саша, входя в аудиторию.

– Сейчас, – кивнул в ответ Илья и…

Нога потеряла опору, вода словно превратилась в лед, а перила куда-то исчезли, заставляя юношу хвататься за воздух.

Александр Петровский был человеком молчаливым, спокойным, в чем-то даже степенным. Речь его текла неспешно, движения мягкие и плавные, рассчитанные до мелочей – он не любил лишних телодвижений. Флегматик – скажет любой, кто пообщается с ним хоть пару минут. Так и было и хотя флегматизму больше подвержены люди полные – в меру своей специфики – Александр же, был строен. Высокий рост, неплохая мускулатура – он любит спорт – длинные темные волосы, мягкий, убаюкивающий взгляд из-под бровей, прямой нос и губы, что находятся в вечной полуулыбке.

Он быстро подружился с Ильей и даже вошел в его компанию, в которую никого не принимали со школьной скамьи. Все произошло банально: случайно столкнулись, пока извинялись, возникла сама по себе тема для разговора – оказывается, они учатся на одном потоке – а там слово за слово и Илья представляет Сашу как нового знакомого, который быстро вливается в компанию.

И вот сейчас Петровский сидит и с ужасом понимает, что его друг падает с лестницы. Он рванул, отбрасывая парту с пути, но… Только в фильмах тебя успевают подхватить, прежде чем упадешь, в жизни такого не бывает. Особенно если между вами с десяток метров – нереально.

Перед глазами все завертелось: низ стал верхом, а правое – левым, воздух с хрипом вырвался из легких, а в руку что-то сильно ударило, заставляя Илью заскрипеть зубами. Крикнуть он просто не успел, все падение заняло не больше двух секунд, а ведь казалось, прошло не меньше десяти минут, пока спина не встретилась с жестким полом.

– Иля! – донесся секундой позже взволнованный голос Георгий.

– Тихо… тихо… спокойно, – морщился на полу юноша. – Дай секундочку.

– Лежи, лежи, – чуть придержал его за плечи Гоша. – Не двигайся, я сейчас»«скорую»» вызову.

В это время собрался остальной поток, и все с беспокойством смотрели на распластанного на полу Волосова.

– Илья, как ты себя чувствуешь? – с обеспокоенным лицом рядом опустилась на корточки Антонина Михайловна.

– Все нормально, просто упал, – попытался сбравировать парень, но плохо это у него получилось.

– Ты только не пытайся встать, сейчас врачи подъедут, – на грудь легла успокаивающая рука.

– Все хорошо, Антонина Миха… – Илья запнулся.

То, что он увидел, было более шокирующим, нежели падение с лестницы. Перед ним сидела почти обнаженный учитель.»«Почти»», потому что на теле была прозрачная туника, которая скорее открывала всеобщему взору все прелести – а там было на что посмотреть – нежели их скрывала. К тому же Антонина Михайловна была босиком. Распущенные волосы свободно падают на лицо двадцатилетней девушки. И это не реально, учитывая, что преподавателю недавно исполнилось сорок один, они всем курсом поздравляли ее.

– Илья, что с тобой? – испуганно спросила Антонина Михайловна, глядя на расширившиеся от удивления глаза студента.

– Вам не холодно? – Иля никак не мог оторвать взор от прекрасного тела, поэтому брякнул первое, что пришло в голову.

Теперь пришла очередь преподавателя удивленно смотреть на Волосова, да и остальные заинтересованно и недоуменно глядели на сокурсника.

– Вы что, не видите? – ошарашено указал Илейка на обнаженного учителя.

– Что не видим? – попытался уточнить у него Саша.

– Да ведь она… – тут Илья вновь запнулся, потому что перед ним сидел преподаватель.

Самый нормальный, которого только можно себе вообразить: ни тебе прозрачной туники, распущенных волос и возбуждающих форм. Все это исчезло, стоило Волосову потрясти головой. Голова при этом отдалась тупой болью, зато видение – безумное, честно говоря, – прошло. Илья на всякий случай еще зажмурился, сильно-сильно, осторожно открыл глаза и понял, что аппетитный учитель – глюк.»«А жаль»», – честно признался себе. Он попытался встать, и тут же несколько рук подхватили его, старясь удержать.

– Гош, Саш, я и сам могу, – ненавязчиво освободился от друзей Илья.

– Вдруг у тебя сотрясение мозга, – заботливо предположил Александр.

– Да, нет – нормально, – прислушался к своим ощущениям Волосов.

– Ничего сейчас»«скорая»» приедет и разберется, – деловито произнес Георгий, рассматривая через стекло подъезд к институту.

– Не надо врачей, все нормально, – попросил, поморщившись, Илья.

– Уверен?

– Да, – утвердительный кивок. – Всего-то упал, с кем не бывает.

– Ну и правильно, – облегченно выдохнул Гоша. – Тем более что я до них не дозвонился.

– Ах, ты… – Волосов, толкнул друга под ребро. – Я тут помираю, а он из себя сестру милосердия корчит: врачей он, блин, вызвал.

– Раз все в порядке… может, вернемся в аудиторию? – предложила Антонина Михайловна, вмешиваясь в шутливую потасовку.

– Да.

– Да, конечно, – тут же стал серьезным Георгий, но стоило преподавателю отвернуться, как толкнул Илю в плечо и, взлетев по лестнице, ворвался в класс. Илья опоздал на пару секунд и то, потому что его чуть-чуть пошатывало.

– Мразь!!! – крик пронесся по залам, заставляя дрожать стены, а в некоторых помещениях с потолка осыпался камень.

Хозяин был зол, и ярость его не знала предела. Поэтому даже раб пытался держаться от него подальше, понимая, что для него это ничем хорошим не кончится.

– МРАЗЬ!!! – чушайчатый кулак врезался в стену, заставляя ее покрыться трещинами.

– Нет, не надо… Отпустите, – пытался сопротивляться существо, когда его за ноги волокли по коридорам.

Неровный пол напоминал о себе ударами по голове и спине. Чадящие факелы, как бы смеясь, плясали свой огненный танец, провожая визжащее создание.

– Господин, – распахнулись двери, и в зал влетел Мразь.

Больно ударившись животом, он распластался перед повелителем и даже боялся пошевелиться или пискнуть. Даже когда Хозяин прошелся ему по руке, вжимая пальцы в камень, он только закатил от боли глаза, но не издал, ни звука.

– Сколько осталось, Мразь?

– Две недели, мой Господин, – пролебезило существо, прекрасно понимая о ком идеи речь.

– Две недели… две недели, – расхаживал по залу Властелин, нервно покачивая хвостом. – Слишком долго ждать.

– Может его сейчас убить? – предложил раб.

– Дурак. Тольку от этого, – тяжелая нога ударило под ребра. – Если бы я хотел, он бы умер сразу после рождения. Нет, он должен умереть перед самым Всхождением.

Хозяин остановился подле Мрази, от чего тому захотел слиться с полом. Сильная рука, ухватив существо за шкирку, подняла на уровень оранжевых глаз с вертикальным зрачком. Раб весь скукожился, но отвернуться не посмел.

– Мне нужно знать о нем все.

– Мы следим за ним, – торопливо вымолвил Мразь.

– Дурак! – вскричал Хозяин, запуская взвизгнувшее существо в стену. – Мне нужно знать даже его мысли, желания, чем живет и дышит. Проникните в его сны и узнаете все, – прорычал Господин, усаживаясь на черный трон.

– Да, Владыка, – вскочил Мразь и поклонился, задом стараясь нащупать выход.

– И да, еще одно, – остановил его Хозяин. – Разбуди Убийцу, – хищно улыбнулся он, показывая раздвоенный язык.

– Но… но… – запнулась маленькая тварь, уже почти открыв двери пятой точкой.

– Перечишь? – слишком спокойно это прозвучало.

– Нет, – голос дрожал, но существо понимало, что за кажущимся спокойствием скрыта ярость, что мгновенно выльется, стоит только совершить глупость.

– Вот и хорошо, – вновь улыбнулся Повелитель. – Пусть он следит за ним, но пока ничего не предпринимает.

– Да, Господин, – вновь поклон до пола и существо выскочило из зала.

– Недолго осталось. Скоро и небо будет принадлежать мне, – негромкий, но холодный как айсберг, голос прошелся по залу, стелясь по полу.

– 7 —

– Скажи, Гамаю – птица вещая, что происходит в мире, и над миром, и под миром, и позади мира и впереди мира?

Черные крылья с легким шелестом расправились, красная окантовка вдруг пришла в движение и поползла по перьям, окрашивая птицу в красный цвет. Когда Баюн полностью поменял цвет, он открыл глаза – более похожие на человеческие – и распахнул клюв.

– Внимай слушающий и слышащий, – голос шел не от птицы, он шел отовсюду, проникая из всех щелей и окружая Власия своей властностью, заставляя замолкнуть все живое и неживое. – Ведаю, что происходит в мире и над миром, под миром и впереди мира, ибо то, что позади уже прошло.

– Поведай, умная птица Гамаюн, что происходит позади мира, – попросил старик, кладя перед Баюном кусок окровавленного мяса, какие-то цветы и плошку с вином.

Птицы, поворачивая головой, посмотрела на дары и приняла их. Кусок мяса, зажатый в крепких когтях, исчез за пару минут, цветы последовали следом, а вино было перевернуто. ДА, это было сделано специально и – НЕТ, это не из-за того, что Баюн хулиганит.

Красная лужица растеклась по полу. Птица Гамаюн слетела со своего насеста и опустилась прямо в вино. Когтистые лапы шлепали по полу и одновременно выводили какую-то каллиграфию. Власий, затаив дыхание, наблюдал за действиями птицами. Он видел это не в первый раз, но каждый раз задерживал дыхание, боясь потревожить Баюна.

– Скажу, тому, кто слышит. Скажу тому, кто слушает. Скажу тому, кто хочет знать, – замерла птица, воздев острый клюв к потолку.

Телефонный звонок застал Родова в дверях кабинета. Он как раз достал ключ и собирался уже закрыть его, но тут перезвон заставил его остановиться. Нет, звонили не на рабочий телефон, а на мобильный. Спросите, что же его тогда остановило и не позволило закрыть кабинет? Отвечу: во-первых, это номер знали всего трое (Лада, Леля и Власий), а, во-вторых, рингтон четко указывал на абонента, а значит, произошло, что-то действительно серьезное, раз Волосов звонит не по обычному номеру.

– Да? – поднес трубку Петр Михайлович к уху, вернувшись в кабинет и заперев его изнутри.

– Кажется, началось.

Всего два слова, но почему так стучит сердце, и мелко дрожат руки? Такого не было, даже когда он начинал врачебную практику. Во рту стало сухо и запершило.

– Ты уверен? – удалось ему спросить охрипшим голосом.

– Гамаюн говорит, что в мире начались изменения.

– Но он, же, ни разу не показывал, что какой-то другой.

– Петр, ты же сам знаешь, что ОН никогда не проявит себя раньше времени.

– Да, конечно.

Родов уже встречал ЕГО, причем не единожды, но всякий раз это… Это было, как будто на тебя накатывает цунами, а ты не можешь сдвинуться места. А самое главное – не хочешь. ЕГО возрождение всегда было сокрыто до самого конца, и единственно, что они знали – имя. Нет, не истинное имя, а то, как будут звать оболочку, в которую он вселиться, дабы возродиться вновь на земле и взойти на трон.

– Петр… Петр, ты меня слышишь? – чуть ли не надрывался в трубке Власий.

– Извини, задумался, – пришел в себя Родов. – Я так понимаю, теперь он будет… постигать?

– Да.

– Тогда стоит его подготовить, – в конец взял себя в руки врач.

– Согласен, – прозвучало в трубке. – Не все смогли выдержать, но он должен. Он сильный.

Похоже зря Илья отказался от врача, а Гошка тоже молодец – не вызвал их. Голова болела, раскалываясь так, словно по ней били кувалдой. В глазах порой двоилось, а во рту становилось сухо, в горле першило так, что хотелось надрывно кашлять, но он не мог. Мышцы то напрягались до такой степени, что готовы были порвать рубашку, а то становились вялыми, и хотелось попросту стечь со скамьи. Все же он не мог. Он вообще сидел и внимательно слушал лекцию по психологии, что им рассказывает Антонина Михайловна. Все, что с ним происходит…«Да тут вообще кто-нибудь видит, что мне плохо?!» – в голове билась тревожная мысль, что он умер, а все это: аудитория, лекция, студенты, Гошка, что недоуменно смотрит на него, Сашка, тоже не спускает с него глаз, – ему кажется. Хотелось кричать, но в горле сухо, словно неделю ел только песок и даже открыть его большая проблема.

– Иль, может хватить пялиться в одну точку, урок давно кончился, – донеслось до сознания.

– А?.. Что? – пришел в себя Волосов, ошарашено осматриваясь по сторонам. – Вы сейчас это видели?

– Нет, а должны были? – спросил Александр.

– Илья, что мы должны были увидеть? – это уже Георгий.

– Я сейчас… – вот как объяснить, то, что чувствуешь? – Со мной, что-то происходило, словно я менялся, – наконец вымолвил он.