Закат Фэнтея

– Отпустите эльфа! – Перебил его император. – Секуриду сдать оружие, арестовать его! Начальником караула назначить следующего по званию из этого же подразделения.

– Но, Ваше Величество, прошу… – Начкар сделал шаг вперед.

– Выполнять! – Взорвался император.

Стражники сняли с секурида шлем и перевязь с мечом, забрали жезл15, вывели седовласого ветерана прочь.

Император весь кипел. Предупреждая очередной взрыв, Урслан подошел к эльфу и, не глядя на Катора, бросил:

– Моя защита сработала, телепортация в шатер невозможна. Здесь вина целиком на охране. – Он посмотрел сверху вниз на разминающего плечи лайна. – Кто ты?

Эльф поднял на мага зеленые с миндалевидным разрезом глаза, взглянул с достоинством.

– Мое имя Тэмиаль. Я из Ильколиндаля.

Белокурый лайн-эстиец при этих словах оживился, теперь он с неподдельным интересом смотрел на своего соплеменника.

– Эй, маг, хватит его допрашивать. – Подал голос император. – Подойди сюда, эльф.

Урслан был уязвлен таким обращением, но сдержался, он даже посторонился, пропуская Тэмиаля к столу. Лайн встал перед императором, взглянул ему прямо в глаза.

– Император Ласконы Катор Второй, ты уже знаешь мое имя, и попрошу впредь обращаться ко мне по имени, а не по видовой принадлежности, я не собака и не лошадь, хотя даже у них есть имена.

Урслан позлорадствовал в душе. Получил, венценосный орел, вот так, на полной скорости, мордой об скалу. А парень действительно из Ильколиндаля, там все такие колючие.

– Ты знаешь, с кем говоришь? – Казалось еще секунда, и Катор вобьет этого грубияна в землю по самые его остроконечные уши, кулаки императора уже сжались.

– Да. – Голос Тэмиаля не дрогнул. – Мне известно не только твое имя, но и твои подвиги. Я уважаю тебя, однако хочу, чтобы и ты меня уважал.

– Я правлю самой великой страной, моя империя настолько огромна, что на ее просторах никогда не заходит солнце! – Голос Катора звенел. – Я император, а ты всего лишь слуга. Ты служишь Фобиусу и поэтому считаешь…

– Я не служу ему.

– Ильколиндальцы никому не служат. – Бросил Урслан, не сдержав усмешки.

– Это верно. – Подал голос лайн-эстиец.

– Ильколиндаль – город на закатном побережье Онкунарского полуострова. – Урслан понял, что пора разрядить обстановку, небольшой исторический экскурс не помешает. – Несколько сотен лет назад там поселились лайны из Силиоля, разграбленного ордой Бештана. Они основали свое государство, выстроили город, такой, каким раньше был Силиоль. Много раз приходилось Ильколиндалю сражаться за свою независимость, и лайны сумели выстоять. Кстати, император Сискар Великий, твой прадед, Катор, тоже как-то двинулся походом на Ильколиндаль, однако так и ушел ни с чем, а был, между прочим, человеком далеко небесталанным. Уж можете мне поверить, не одну перанту16 вина мы с ним выпили.

– Ладно, хватит. Все понятно. – Слышно было, как Катор скрипнул зубами. – Мы отвлеклись. Говори, что велел передать Фобиус.

– Как уже было сказано, я не слуга повелителя Света, а скорее один из его воспитанников. Когда-то он оказал моему отцу неоценимую услугу, давно по человеческим меркам, мне триста двадцать семь лет, а тогда я еще не родился.

– Нельзя ли покороче?

– Да, император. Я лишь хотел объяснить подробнее, чтобы больше не возникло вопросов.

– У нас мало времени. Что он передал?

– Он вызвал меня, напомнил о долге отца, хоть это и было лишнее.

– Дальше! – Катор уже не мог сдерживаться.

– Повелитель Света попросил меня передать, что вернется с рассветом завтра, если считать по времени в том месте, куда я попаду. Потом он перенес меня к этому шатру, полагаю с помощью волшебства.

– Это все?

– Почти. – Эльф гордо вскинул голову. – Я должен буду дождаться его и присутствовать при любых решениях данного Совета, так как он будет наблюдать за всем моими глазами.

– Да его заслали! – Выкрикнул один из тентаридов, вскакивая и хватаясь за меч.

– Плохая игра. – Сплюнул Инталибео.

– Арестуйте его! – Взгляд принца Жеркуарда вспыхнул ненавистью. – проклятые остроухие!

– Эй, полегче, железная башка! – С силой, которую от его тщедушного тела нельзя было ожидать, тряхнул его за плечо лайн-эстиец. – Не то скрестим мечи!

– С удовольствием, прямо сейчас!

– Да заткнитесь вы! – Этот окрик заложил уши и колыхнул пламя свечей.

Все заткнулись и воззрились на того, кто это сказал. Урслан держал в левой, свободной от посоха, руке непонятно откуда взявшийся шар. Небольшой, матово-серый, внутри него беспорядочно плавали несколько золотистых искорок.

– Честно говоря, господа, мне ужасно надоело слушать вашу дурь. На базарной площади Ратшарга трескотни и идиотизма меньше, чем здесь, уверяю вас. Битый час вы выясняете непонятно что, занимаетесь взаимными обвинениями, пытаетесь доказать друг другу, какие вы крутые. Зачем?! Разве сейчас время?! – Урслан взмахнул рукой, уперев палец в сторону выхода из шатра, шар остался висеть в воздухе. – Там Валкерк, и он идет сюда, чтобы убить всех нас, его твари сожрут и мертвых и живых, но вы забыли о нем. Всем интереснее, чем закончится перепалка между ильколиндальцем и императором. Расслабься, Тэмиаль, я помню твое имя. Вы забыли, что время играет против нас, и даже я не смогу повернуть его вспять! Хотите поставить заслон? А успеет ли Лейгал добраться до монастыря и, добравшись, успеет ли укрепиться, если вы будете тратить время попусту?! Пора уже перейти от слов к делу. Вы, дурни, слышите, дурни! Я говорю вам это в глаза, и пусть кто-нибудь попытается меня наказать!

Они молчали, уважаемые войны, профессионалы своего дела, храбрецы, за плечами которых столько побед, что бардам не хватит и целого дня, чтобы пропеть обо всех. Они молчали, пристыженные, понимая правоту Повелителя Сумерек, даже император молчал, уставившись невидящим взглядом прямо перед собой. Первым подал голос Лейгал, он откашлялся, прежде чем начать, сбрасывая с остальных оцепенение.

– Я так понял, Великий Маг, что у Совета возникли сомнения в правдивости слов Тэмиаля. Что если это ловушка, и он послан Валкерком? Что если все его слова ложь?

– Нет. – Урслан тронул рукой шар. – Он говорил правду, я проверил.

– Как же? – Почти взвизгнул принц Жеркуард.

– Для тех, кто не склонен верить даже мне, и тех, кто в детстве не насмотрелся на дешевые штучки бродячих магов, показываю. Спросите меня, кто я такой. Ну!

– Кто ты? – Это Лейгал. Кажется, он единственный смотрит на шар, остальные уставились на Урслана. Тэмиаль вообще разглядывает носки своих сапог, как будто все это его совершенно не касается.

– Я Валкерк!..

Эх, надо было сказать «Фобиус» или еще что-нибудь. Теперь их не успокоить еще несколько минут. Нельзя так экспериментировать, народ уже на взводе.

– На шар смотрите! – Выкрикнул Лейгал, отпихивая за спину принца Жеркуарда, уже бросившегося к Урслану с обнаженным мечом.

Шар вертелся в воздухе, искры внутри него вспыхнули, взорвались ярким светом.

– Это говорит о том, что я сейчас соврал! – Перекрывая не стихающий шум, прокричал Урслан. – А когда говорил Тэмиаль, шар оставался спокоен! Какие вам еще нужны доказательства?! Он не врал!

– Тихо! – Император поднялся со своего места, степенно, почти церемониально – верный признак того, сто Совет наконец-то заканчивается. – Все знают, что делать, план диспозиции получите позже. Архибад?

– Да, Ваше Величество, план будет готов через час.

Урслан отметил, что это были первые слова начальника штаба непосредственно на Совете. Такой выдержке можно позавидовать.

– Твоя тентария, Лейгал, выступает к монастырю прямо сейчас.

– Я могу идти? – Лейгал двинулся к выходу,

– Властью главнокомандующего армией Светлой коалиции – Катор поднял руку. – Объявляю Совет законченным. Всем разойтись по своим подразделениям.

– Одну минуту. – Урслан отбросил шар в сторону, тот исчез, не пролетев и пары шаилей17, оставив легкий дымок.

– Ты же сам кричал здесь о том, что пора кончать болтовню, а, маг? – Жестко заметил император.

– Я только хочу сказать, – Урслан также жестко отпечатал слова, – что готов, раз уж Фобиус обещал появиться с утра, оказать помощь заслону. Пока сумерки, и пока моя сила еще велика.

– Принимается. – Лицо императора просветлело. – Тогда отправляйся с Лейгалом.

– Хорошо.

– Разреши и мне сопровождать Повелителя Сумерек. – Тэмиаль вскинул глаза на Катора, ему при этом пришлось задрать голову, император-то был еще выше Урслана.

– Как хочешь, ты у нас вольнонаемный. – Катор даже рассмеялся, его настроение явно улучшилось. – Все, расходимся.

На выходе Тэмиаль догнал Урслана.

– Похоже на окончание бандитского сходняка.

Маг вопросительно посмотрел на него.

– Я о последних словах Его Величества.

– Ты знаешь, где Фобиус? – Видно было, что Урслан не обратил внимания на попытку сближения или сделал вид, предпочтя пока сохранить четкую границу в отношениях.

– Знаю, но не спрашивай меня, я не скажу.

– Мой брат боится быть обнаруженным. Это на него похоже, но я-то не Валкерк, мне ты можешь сказать. – Урслан улыбнулся самой открытой из своих улыбок. Его рука медленно проплыла перед глазами Тэмиаля. – Ты же друг мне, аловерк сур нариль. Скажи мне, где сейчас Фобиус.

Тэмиаль видел лишь глаза Великого Мага, серые зрачки со стальным блеском, они становились все больше, больше, сейчас они заслонят свет, еще немного, совсем чуть-чуть… Ильколиндалец встряхнул головой, длинный хвост волос перекинулся через плечо.

– Так, где же Фобиус? – Урслан панибратски хлопнул Тэмиаля по плечу. – Ты же скажешь мне, друг?

– Заклятие Очарования. – Глухо произнес Тэмиаль, но в следующую секунду его губы прорезала усмешка. – Я же эльф, ты забыл, маг, на нас эта дрянь не действует.

– Был небольшой шанс. – Недовольно бросил Урслан, но тут же повеселел. – Однако, все, что ни делается, все к лучшему. Валкерк вряд ли отыщет Фобиуса. Ведь этот «светлячок» поставил тебе в мозг какую-нибудь защиту, так?

– Хочешь проверить? – Лайн опустил руку на эфес меча.

– Нет. А ты собираешься поразить меня этой железкой?

– Это не железо.

– Да хоть «лунное серебро» со всей силой Ушедших Богов. Вы, говорят, им еще поклоняетесь в своем Ильколиндале.

– Это так. – Тэмиаль помрачнел.

– А знаешь, почему они Ушедшие? – Видно это была больная тема для Урслана, глаза его засверкали. – Они ведь не сами ушли, это мы их «ушли», вышвырнули! Ты знаешь об этом, эльф?

– Знаю. – Бросил ильколиндалец, зашагав прочь.

Урслан, крепче сжав в руке посох, пошел в другую сторону. Сближения не получилось.

Тентария Лейгала, мерной поступью выбивая из дороги клубы пыли, покидала лагерь. Наконечники копий, целый лес, устремленный в небо, сверкали в лучах клонящегося к закату солнца, и белели щетки гребней на шлемах, и белые короткие плащи покрывали складками спины, закованные в бронзу кирас и затянутые в многослойные кожаные панцири.

– Наристаны18 пошли. – Кивали им в след другие воины.

Многие вставали смирно, приложив ладонь к груди, провожали взглядами, понимали, куда те идут, прощались. Скорее всего, навсегда.

Император вышел проводить Лейгала, обнял его.

– Держись, сколько сможешь. Услышишь сигнал к отходу, прорывайся назад. – Катор отвел глаза. – Но раньше рассвета не жди.

– Я понял. – Лейгал вытащил из-под наруча свиток. – Если я не вернусь.… В общем, передай это Ликаде. Я давно написал, на всякий случай.

– Передам. – Катор забрал свиток. – Сражайся с честью.

Лейгал вскочил в седло, понесся вдоль марширующей колонны, за ним поспешила стайка шумных молодых адъютантов. Для многих из них это был первый бой, и им, потомкам знатных аристократических семей, было предложено остаться, дабы хоть немного увеличить их шанс на спасение в предстоящей бойне. Но никто не остался, несмотря на страх почти неминуемой смерти, ибо страх прослыть трусом в глазах товарищей, а главное в глазах своего тентарида, которого они считали почти равным Богу, был еще сильнее.

Урслан ехал поодаль на обычной лошади, не стал создавать фантом, чтобы не пугать других животных, да и людей тоже, непосвященному при виде этого странного скакуна точно станет не по себе. Волшебник всецело был погружен в свои мысли, до монастыря около двух суртаков19, есть время подумать. Никто не знал, о чем думал в этот момент Повелитель Сумерек, непреодолимое защитное волшебство, в которое, словно в кусок плотного сукна был обернут его разум, надежно хранило все тайны. Даже от самых близких, если бы они были.

Тэмиаль быстро шел справа от колонны, но, как он не спешил, с каждым шагом рослые воины обгоняли невысокого эльфа, уходили вперед. Мимо проскакал Лейгал, заметив Тэмиаля, поворотил коня и подъехал к нему.

– Тебе не угнаться за нами.

На губах Лейгала появилась усмешка, но она тут же исчезла под мрачным взглядом лайна.

– Верхом умеешь? – Лейгал посерьезнел.

– Да.

– Эй, – Тентарид обернулся к адъютантам, – коня ему, живо!

Тут же, не прошло и пары минут, Тэмиалю подвели гнедого скакуна. Эльф ловко вскочил в седло, сел прямо, как влитой.

– Теперь не отстанешь? – Рассмеялся Лейгал, хитро подмигнув лайну.

– Теперь – нет. – Учтиво улыбнулся тот, и подмигнул в ответ.

– Тогда вперед, Валкерк ждать не будет!

Император долго смотрел вдаль удаляющейся тентарии, до тех пор, пока ее сияющий металлом хвост не скрылся за холмами. На душе было муторно и неспокойно, тяжеленный камень давил на грудь так, что становилось трудно дышать. Катор никогда особенно не задумывался о количестве погибших, перемолотых во многих сражениях, некоторые из них происходили по его воле, другие были ему навязаны. Бывало, он проигрывал, но чаще – побеждал. А теперь?

Эта война утомила, издергала его, нервы, казалось не уступающие в прочности корабельным канатам, сейчас натянулись до предела, того гляди лопнут. Последняя, решающая битва. А сил уже не осталось. Дожить бы до утра.

– Как думаешь, – Катор взглянул на Архибада, как всегда стоящего рядом, но чуть позади, – что будет ночью?

– Валкерк начнет сражение. – Уверенно произнес Архибад. – и постарается закончить его до утра.

– А заслон?

– Он либо уничтожит его, либо запрет в монастыре подавляющим количеством своих воинов, тем самым ослабив ударный кулак.

– Ты хочешь сказать…

– С вашего позволения, Ваше Величество, я хочу сказать, что если Лейгал выстоит до утра, и Фобиус придет вовремя, мы победим.

– А укрепления? Левый фланг обнажен. Валкерк легко обойдет нас, он не идиот, не упустит такую возможность.

– Не думаю. – Архибад постучал мясистым пальцем по крышке походной чернильницы на поясе. – Валкерк – не полководец, да и, насколько я знаю, талантов подобного рода у него в армии нет. Это орда, однако, недооценивать их нельзя. Нужно продолжать укреплять левый фланг. Хотя это уже не поможет.

– Что ты хочешь сказать?

– Валкерк не станет долго задерживаться у монастыря. Он не пропустит ночь, к полуночи будет здесь.

– Время? – Император ожег толпу адъютантов нетерпеливым взглядом.

Кто-то бросился в штабной шатер, к клепсидре20, но самый рослый, его Катор приметил еще перед самым Советом, посмотрев на небо, отчеканил:

– Без четверти девять, Ваше Величество.

– Ты уверен? – Катор ткнул пальцем в небо. – Я не вижу там никаких делений. Как ты определил?

– Я обучен определять время по солнцу, Ваше Величество. – Адъютант вытянулся перед императором, не смея шевельнуться.

– Проверим. – Катор заметил другого адъютанта, возвращающегося из штабного шатра. – Как наказать тебя, если ты ошибся?

– Я не ошибся, Ваше Величество.

Император промолчал, парень ему нравился, учтив, но знает меру, не лизоблюд и не льстец, полон достоинства, но и дисциплина, по-видимому, для него не пустой звук. О таких говорят: «Меч его принадлежит императору, сердце – родине, но честь – никому». Однако если он ошибся, придется его наказать.

Подбежал адъютант.

– Время?

– Без четверти девять, Ваше Величество!

– Как твое имя? – Катор снова взглянул на здоровяка.

– Веард из рода Калиндов, Ваше Величество.

– Не отходи от меня, будь рядом. – С этими словами Катор вскочил в седло и поехал в сторону строящихся укреплений.

Адъютанты потянулись за ним, бросая на Веарда взгляды полные неприкрытой зависти. Вот так делается карьера. Парня заметили, теперь, без сомнения, его ждет блестящее будущее. Если доживет до утра.

Армия Светлой коалиции занимала позиции, еще было время, но Катор торопился. Торопил и Архибада. Начальник штаба, прохаживаясь под куполом шатра, уже заканчивал диктовать план диспозиции. Двое писарей усиленно скрипели перьями. А тентария Легайла уже подошла к монастырю. Солнечный диск клонился к закату, легкий теплый ветерок обдувал раскрасневшиеся лица солдат.

Глава 2. Первый удар

Он крепко сидел у основания могучей шеи чудовища, словно навсегда прирос к сияющей пурпурной зарей чешуе. Тяжелые взмахи крыльев мерно били воздух по сторонам, разгоняя жару, развевали, спутывали его волосы и трепали черноту плаща за спиной.

Он ни на что не обращал внимания, не видел ничего вокруг, его взгляд, казалось застывший, неживой, был устремлен вперед, к линии горизонта. Там, он отчетливо чувствовал, находится его брат. Эту силу нельзя было спутать ни с какой другой, особенно сейчас, на закате. Сейчас его время, пока его. Но скоро ночь. Урслан был один, все эти смертные из армии Светлой коалиции, букашки, не в счет. Скоро придет их последний час, а потом и Урслану конец.

Человек на огромном пурпурном драконе расхохотался в душе, но лицо его осталось непроницаемо, он давно разучился смеяться. Эти смертные встали на борьбу с ним, они вздумали противиться его воле, оспаривая его решение подчинить себе весь мир. Пусть так, они верят в свою победу, глупцы. Ему не было их жаль, он давно разучился жалеть. Но душа его хохотала, бесновалась и выла восторженно. Они отказались служить ему – Повелителю Тьмы и всего мира, ибо скоро Фэнтей погрузиться во тьму. Они бросили вызов. Но маленькие глупые букашки и помыслить не могли, что приготовил им его великий гениальный ум. Они не хотят служить ему при жизни, значит, они станут слугами после смерти. Все, даже самые упрямые и гордые!

Валкерк взмахнул посохом, прочертив по темнеющему небу пламенеющую полосу, глазницы черепа-навершия вспыхнули на мгновение жутким огнем, полным ненависти и смерти. Дракон послушно стал снижаться, словно заходя на вираж, стараясь приземлиться подальше от основной марширующей массы, прекрасно зная, что его вид способен привести в ужас не только безмозглых животных, но и многих воинов.

Валкерк оторвал взгляд от горизонта. Все ясно, просто, расставлено по своим местам, лишь один вопрос беспокоил Повелителя Тьмы – где другой его брат? Куда делся Фобиус? Он искал его и вчера и сегодня, но Фобиус поставил надежную защиту, не пробить, не обойти ее Валкерк не сумел. Правда, было у него одно предположение, которое стоило проверить, и поэтому он спускался вниз, туда, откуда только что получил сигнал. Прибыл его разведчик.

Точнее разведчица. Ее маленькая, не больше пяти шаклей высотой, тоненькая фигурка выделялась на фоне марширующей колонны гоборков21 не только размерами, но и цветом, словно лист гаддаха22 в пестрой яркости океана осенней листвы23. Она появилась внезапно, просто шагнула из пустоты, и, качнувшись, бессильно повалилась на колени. Парочка игриво настроенных воинов, громко сопя и похрюкивая, что говорило об их крайней степени возбуждения, покинула строй и устремилась к ней. Помочь встать, а заодно и хлопнуть разок-другой по упругой попке, аппетитно очерченной под штанами из тончайшей черной кожи. Однако герои встали как вкопанные, подавившись очередным «хрюком», когда она откинула с головы капюшон, рассыпав по его резной пелерине белесые безжизненные волосы, тонкие и прозрачные, словно паутина, но достаточно густые. Однако не это остановило бывалых парней, уже готовых похрюкать от души. Она была эльфийкой, из копны волос торчали острые кончики ушей, и глаза имели миндалевидный разрез, но эльфийкой не простой. Черная, в цвет печной сажи, кожа, и зрачки, казалось в них вселились лучи заката, горящие двумя угольками, злобно, пугающе, беспощадно.

– Данноу24… – Сорвалось с толстых губ одного из гоборков.

Другой лишь пискнул что-то в ответ, вдруг почувствовав себя беззащитным ребенком. И оба попятились назад.

Эльфийка, точнее данноу, мерзкий продукт мутации великой расы, дочь мрачных подземелий, куда не может пробиться даже самый упрямый солнечный луч, дрожащей от слабости рукой очертила перед собой замысловатый знак, губы ее выдохнули слова заклятия, и ее тело медленно оторвалось от земли. Поднявшись вверх на десяток шаклей, данноу зависла и приняла горизонтальное положение. Не обращая внимания на проходившие мимо войска, она прикрыла глаза рукой, и, казалось, задремала, чуть покачиваемая ветром.

Валкерк покинул дракона, тяжело поднявшегося снова ввысь, и отправился пешком к отдыхающей разведчице. Он вообще редко применял магию с целью обеспечения себе должного комфорта, так как был непривередлив, и мел весьма скромные запросы, если не считать, конечно, желания владеть всем миром. Когда до данноу оставалось всего несколько шагов, и Валкерк уже хотел ее окликнуть, она открыла глаза и, опустившись на ноги, низко поклонилась, приложив руку ко лбу.

– Слава тебе, Повелитель. – Произнесла она на дрэнге, своем родном языке.

– Что ты узнала, Рокилона? – Спросил Валкерк тоже на дрэнге, он его отлично знал, хоть и говорил не так чисто, как данноу, и протянул руку для поцелуя.

Она прикоснулась холодными губами к его кисти, что была еще холоднее.

– Я не нашла Фобиуса. – Рокилона виновато опустила глаза. – Поиск был очень трудным.

– Что, никаких следов? – Голос Валкерка не изменился, остался таким же ровным, он редко давал волю эмоциям, и пытался вообще разучиться.

– Есть информация, – данноу устало вздохнула, – взрослы особи клана Солнечного Луча, что обитают на Лонфэльском хребте, организованно отправились к закату. Это случилось позавчера. В тот же день покинула свой выводок Золотая Стрела, а они у нее еще молоденькие. Видимо серьезная причина погнала ее в дорогу. Полетела на полдень, при этом живет она в Белых горах, то есть отправилась в том же направлении, что и Солнечный Луч с восходной стороны. А вчера из Белых гор вылетели два брата, сыновья Вихря, и тоже на полдень.

– Считаешь, Фобиус собирает драконов? – Все тот же ровный голос.

– Все они серебряные и золотые, ему не откажут, и летят в нашу сторону. Думаю, да.

Валкерк молча, смотрел на плывущие по небу шесть чудовищных фигур. Тела драконов горели, переливались всеми оттенками красного в лучах заката. Грозная сила, против которой не устоять. Непобедимая. Непобедима ли? Их всего шестеро, а Фобиус приведет гораздо больше, в одном только клане Солнечного Луча не меньше десятка боеспособных ящеров. Победы не будет. Выходит, он отправляет этих шестерых, лучших из его слуг, на верную смерть. Причем смерть их, скорее всего, не будет оправдана. В эту секунду Валкерк впервые усомнился в своей победе, но всего лишь на секунду.

Что значит, не будет победы? Выбросить из головы эти бестолковые мысли, сейчас же! Сила посоха, всеразрушающая сила его – Валкерка, и сила самой Великой Тьмы, объединенные в ударный кулак! Не существует защиты, способной выстоять. К утру победа будет в его руках! И никаких сомнений!

В это мгновение Валкерк с ужасом понял такое, что едва не выпустил посох из рук. Мысль эта обожгла его разум нестерпимой болью. Посох! Неужели он – Повелитель Ночи и Великой Тьмы стал работ этой палки?! А ведь вполне возможно. Ведь стали же Ушедшие Боги, тогда еще не собирающиеся никуда уходить, рабами своих слуг, шагу без них ступить не могли. И этим воспользовались они, Высшие Маги, перебросили всех слуг на Фэнтей, город им построили, Ратшаргом назвали, а изнеженных, ослабевших Богов так тряхнули, что они поодиночке и группами кинулись прочь. Рабы своих рабов! Валкерк разжал пальцы, с омерзением, он еще способнее это чувствовать, отбросил посох в сторону.

Он выше всех, он понял, раскусил, потому что равных ему нет, и кто усомнится? Весь мир будет у его ног, ибо он именно тот правитель, что нужен этому загнивающему миру. Он – великий и непобедимый, смерть тем, кто встал на его пути. К утру все будет кончено, победа близка.

Повелитель Тьмы решительно ударил посохом по земле у своих ног и окинул взглядом марширующие колонны. Он так и не разжал пальцы.

От проницательного взгляда Рокилоны, несмотря на всю ее усталость, следствие недавней телепортации, не укрылось мимолетное замешательство Повелителя, не замеченное никем другим. Она не поняла причины, но в груди черное, как ее кожа, и каменное, словно своды, под которыми она провела свою жизнь, ненавидящая свет данной, сердце тревожно дрогнуло. Нет, Рокилона не усомнилась в мощи Повелителя, в его непобедимости и правоте, ведь он так же ненавидит Свет, как и она. Или? Неужели всему этому есть другие причины, и Повелитель воюет не ради того чтобы погрузить Фентей во мрак, не ради Тьмы, но ради власти?