Проектор

А учиться пришлось и было не рано. И не поздно. Но первый год после школы Влад пропустил, так и не выбрав себе место дальнейшего обучения. После Академгородка это трудно было сделать. Деятельность учёного, а пока младшего научного сотрудника института, допустим, прикладной математики, Влада мало интересовала. Вот деньги… Год терять не хотелось – началась работа в проектном институте «Проектпромвентиляция»;

В институте, куда Влад пошёл работать вместе с другом, Юрой, с которым учился ещё в школе, до Чукотки, с первого класса по шестой, сначала работать было интересно. Первые две недели, до первой командировки в Донецк, на какой – то металлургический завод. Деятельность всего института заключалась в том, чтобы давать рекомендации после осмотра и проверки оборудования систем вентиляции об улучшении работы, о необходимости замены самих приточных и вытяжных вентиляторов, увеличении или сокращении объёмом притока или вытяжки, для обеспечения максимального комфорта работающего персонала. Работа была не сложная и хорошо оплачивалась. Институт заключал договора с промышленными предприятиями, нуждавшихся в его, института, услугах, получал предоплаты, направлял своих сотрудников в командировки группами по четыре – пять человек, проводил замеры, по имеющимся таблицам производил соответствующие расчёты и, как итог, давал эти самые рекомендации, за которые уже производился окончательный расчёт. Выехав в первую же командировку в составе пяти человек, Влад целый день ходил с ними по заводу, изучая и рассматривая устройство вентиляционных систем, поднимался на крышу, осматривая вытяжные вентиляторы, под окнами цехов рассматривал приточные вентиляторы, специальным прибором замерял давление воздуха в воздуховодах, определял визуально число открытых окон или вычислял, приблизительно, площадь разбитых стёкол. Вечером командировочная бригада, разместившаяся в местной гостинице, отмечала свой первый день пребывания в командировке, закупив для этих целей целый ящик местного вина. А Влад раскрыл книги таблиц и, периодически обращаясь к коллегам с вопросами, изучал методику проведения замеров и всего хода проводимых работ. Командировка, в таком объёме работ на всю бригаду, была рассчитана на три недели. Вечером следующего дня Влад положил перед начальником, старшим группы командированных, полный и окончательный расчёт необходимых мероприятий по обеспечению максимальной эффективности уже работающей вентиляции и рекомендации по увеличению её эффективности. Расчёты, подтверждённые таблицами, выкладками, обоснованные математически. Оказалось, для этого совсем не обязательно ходить по этажам и проводить замеры, осматривать визуально было быстрее и проще. Были и схемы вентиляции, на которых указывались и размеры вентиляционных коробов и номера двигателей насосов, и нагнетающих, и всасывающих. Размер и площади битых стёкол по всему заводу Влад определил за полчаса. Руководитель командированной бригады рассматривал анализ, подготовленный Владом, нахмурив брови. Ему понадобилось с полчаса чтобы признать всё, предложенное Владом.

– Ну, и что теперь делать будем? – наконец, изрёк Анатолий, так звали руководителя, – Институт закрывать?

Влад не знал. Институт уже был не нужен. Сегодня он выполнил работу целого отдела из тридцати человек, на которую им отводился целый месяц. А таких договоров у института было много. Очень много.

Следующие три дня бригада пила. А после пьянки, взяв с Влада слово, что он не появится в институте в ближайшие три недели, все разъехались по домам. Через три недели, оформив должным образом командировочные и получив деньги, составившие, вместе с зарплатой, довольно приличную сумму, Влад всё-таки попал на ковёр к начальству. Кто заложил всю бригаду, он понятия не имел. Но работа была, отчёт сдан и расчёты не вызывали сомнения. Начальство даже не поверило добровольному «стукачу», который позавидовал такому несанкционированному отпуску бригады.

– Рассказывай, Влад, – коротко сказал начальник отдела. – Рассказывай, как ты это просчитал?

Рассказ и объяснения заняли полчаса. Когда Влад окончил, начальство немного помолчало, переглядываясь друг с другом, а после попросило его, Влада, на немного минут выйти и подождать за дверями. Ещё на полчаса. А через неделю его послали в другую командировку, в Армейск, в Крым. На месяц, втроём. Так же, на крупный завод. Только втроём, хотя цена на проведение работ на заводе, указанная в договоре, была в четыре раза больше, чем в договоре по Донецку. И завод был не меньше. Ребята остались отдыхать в Крыму, а Влад вернулся. Через три дня, с отчётом и рекомендациями – по всей форме, как и положено, согласно руководящих документов. Теперь уже ребята не возражали – начальство было в курсе. Получив командировочные и отпускные, Влад ушёл в свой очередной внеочередной отпуск. Через месяц, съездив ещё в две командировки и выполнив работу почти, всего отдела за год вперёд, Влад уволился. Его особо и не удерживали, работа в отделе была непыльная и хорошо оплачиваемая.

А идея зрела, но пока ещё не хватало знаний, опыта, интуиции, ну и в конце концов возраста – возраста зрелости. Всё это Влад восполнял и пополнял в следующие пять лет. Учился. А потом ещё следующие пять лет работал. Появились знания. Опыт. Интуиция, Ну и, конечно же, возраст! Вот тогда только идея смогла перерасти в Гипотезу. Влад в качестве экспериментальной обезьяны использовал себя. Мозговой атаки не требовалось – здесь нужно было выяснить нечто другое – не найти решение, а получить его извне. Вскрыть одну из ячеек, где хранилась нужная информация. Найти, разыскать именно эту ячейку, настроить все сорок тысяч километров нейронов своего мозга на поиск этой ячейки. В том самом информационном поле, существование которого является только гипотезой. Доказать теорему – если удастся вскрыть ячейки, то, значит, существует и поле, где этих ячеек, пикселей, видимо – невидимо. А раз существует поле, то можно ведь сделать и наоборот – рассмотреть содержимое этой ячейки, выделив её из общей массы пикселей! Эксперимент шёл за экспериментом. Результаты были практически всегда. Немного создавал фон и сам мозг Влада, умещающий в себе, так же по одной из гипотез, все знания и данные о Вселенной. Нормальный человек, ничем «незаморачивающийся», использует только два – три процента знаний своего, так называемого, «серого вещества». Остальная масса информации таится в его, мозга, недрах, прячется и изредка достаётся. Изредка. Когда уж очень человек этого хочет. Или умеет трудиться совместно со своим мозгом. Или помогают ему другие люди. Поэтому эксперименты должны были быть максимально чистыми, продуманными, чтобы попробовать выделить то, что Влад мог раньше откуда-то знать, помнить, хранить в подкорке своего мозга и, случайно или не случайно, почерпнуть оттуда, приняв это за сканирование одной из ячеек гипотетического пространства, хранящего все земные, а, может быть, и не только земные, знания. Влад думал, искал, вычислял, экспериментировал.

– Влад, я познакомился, в Москве, с одним мужичком, – рассказывал Сашка, товарищ и компаньон по работе, на которой Влад, по совместительству, в перерывах между мыслями об информационном поле Земли, добывал средства на хлеб насущный, – Он – директор «Камэнергоремонта». Трудится в Нижнекамске, это Татарстан. Есть кое-что интересное. Не хочешь поговорить?

Саша бал не превзойдённым коммуникационным устройством. Влад и сам был очень общительным, но таких знакомств, которые привозил Саша из своих деловых встреч, у Влада не было.

– А чем он занимается?

– Ремонтом электростанций по всему Татарстану, да и в других местах.

Саша узнал от мужичка – директора, видимо, немало, поэтому и разговорился.

– Он жаловался, что с ними частенько бартером расплачиваются, с деньгами у предприятий проблемы, предпочитают рассчитываться взаимозачётом.

О! А это уже затрагивало направление деятельности самого Влада. Он давненько уже использовал в своей деятельности довольно оригинальные и занимательные схемы различных взаимозачётов, куда, в эти схемы, «всовывал» свою фирму. Обладая математическим мышлением, Влад сам создавал такие схемы, договариваясь с каждым её участником, учитывая все их интересы и просьбы в отношении предприятий, в том числе и личные, меркантильные. Цены на товары, при расчётах по этим схемам, сильно отличаются от цен, на эти же товары, за реальные деньги, а цены может определять только директор предприятия. Даже налоговая инспекция, сталкиваясь с такими схемами, обычно пасует. Влад сразу почувствовал, что дело верное и поехал вместе с Сашей знакомиться с Нижнекамским мужичком – директором, оставив на время свои опыты по психологии и размышления об информационном поле, или слое, Земли. Нужно было поднапрячься и заработать немного денег.

«Южан» встретили приветливо

– Ростов? Знаю. Частенько там бывал, – сразу заявил Геннадий Петрович – директор, после того как Влад с Сашей, прорвались сквозь кордоны проходных с их пропусками, – Чем могу служить?

Разговор занял чуть больше часа. Как выяснилось, Геннадий Петрович менял всё на всё, причём совсем не оговаривая свою личную выгоду, полагаясь в этом щепетильном вопросе на порядочность и благоразумие партнёров.

– Вы где остановились?

– Да мы пока что у въездных ворот, на машине, остановились, – за обоих ответил Влад, взявший уже всю схему под своё, как всегда, руководство и контроль, – Разберёмся как-нибудь. Не впервой!

– Давайте так. Погуляйте часок, а я пока со своим замом, Александром Петровичем… О! вот он, кстати, познакомьтесь! Всё организую и тогда действительно разберёмся!

Александр Петрович представлял собой крупного человека с добродушным лицом, но твёрдым взглядом.

– Саша! – сразу же добродушно заявил он.

– Свой?! – обрадовался Влад.

– Свой, свой! – весело и располагающе ответил Александр Петрович, – Вы пиво пьёте?

– Мы всё пьём!

– Тогда, поехали! Геннадий Петрович подъедет позже. А мы – на пивзавод!

Через два часа, взяв двадцатилитровую канистру нефильтрованного пива, из личного фонда директора этого самого пивзавода, недавно, кстати отстроенного, близкого знакомого Александра Петровича, они втроём ждали Геннадия Петровича на базе ОАО «Камэнергоремонт» на берегу реки Кама. База была большая, построенная с размахом, благо места на берегу хватало. Два больших двухэтажных дома, с сауной, куча одноэтажных построек, катер, яхты и лодки для отдыха и рыбалки. Когда приехал директор, разговор с его замом уже был в полном разгаре. Оба Петровича быстро пришли к соглашению с Владом о бартере, определяя примерный ассортимент товаров для этого самого бартера, в которых сами нуждались и могли предложить ещё и «соседям», и «друзьям», тоже в обмен за какие-то специфические услуги и товары, которые те также готовы были обменивать. Схемы, предложенные Владом, выглядели не только выгодными в финансовом плане, но и сами по себе были оригинальны и интересны. Для полного сбора информации по товарам и услугам необходимо было дня два или три. Порешили, что гости поживут пока здесь на базе, на свежем воздухе, а всем необходимым для этого отдыха дружественная сторона бралась обеспечить. Саша засобирался домой

– Мавр сделал своё дело, мавр может уходить! Влад, я, наверное, домой поеду – там у меня кое-какие дела есть, а ты оттянись… И всё сам уже веди, как всегда. Я в этом слабоват, ты же знаешь! Петрович, – обратился Саша к тёзке, – С билетом на сегодня поможешь?

– Да не вопрос! Жаль, конечно, что уезжаешь, у нас ещё программа! Ну да хозяин, как говорят, барин!

– Петрович, ты меня что, больше видеть не собираешься? Я тебе ещё надоем!

После того, как начальство с Сашей уехали, оставив в его полное распоряжение ещё полканистры недопитого пива и базу, Влад пошёл её, базу, осмотреть. Два – три дня вынужденного отдыха необходимо было провести с пользой. Просто дать отдых и телу, и мозгу для дальнейших, а Влад это уже понял из разговора с Петровичами, долгосрочных, выгодных и очень интересных дел. Нужен просто отдых – обыкновенный плотский отдых, «без заморочек». База оказалась оживлённой. Около берега, на катере, перевёрнутом вверх брюхом, девушка в шортах чистила рыбу.

– Ты кто? – заинтересовался Влад местным населением, – Здесь живёшь?

– Ну да! Пока здесь.

Девушка показала на другой катер с большой каютой, вытащенный на берег.

– Мы здесь с Артуром живём. Парень мой! Он на работе сейчас.

– Влад, – просто сказал Влад, предлагая знакомство.

– Да я уже знаю. Петрович сказал. Меня зовут Света. А вы у нас дня два пробудете, да?

Света очень быстро и просто перешла на «ты» и правильно сделала – что уж на базе-то церемониться!.

Подошёл сухонький, бодрый старичок.

– Здравствуйте! Я – Николаевич! Сторож. Петрович наказал, чтобы я показал Вам, что и как. Ну что, пошли?

Николаевич где-то с полчаса водил Влада по закоулкам базы, явно гордясь своими охраняемыми территориями. Поблагодарив за экскурсию и пообещав обязательно обратиться в случае чего, Влад подошёл к группе людей, суетящихся возле катамарана, готового к спуску.

– Регата в Казани скоро будет, – очень по-свойски сразу же проинформировали его так, как-будто Влад сам участвовал в подготовке этого катамарана.

Слыша эту простоту общения здешних людей Влад невольно вспомнил Чукотку, там люди общаются также, даже ещё проще!

– Вот и доводим до готовности. Через неделю уходим! Не желаешь присоединиться? – сразу же предложил владелец катамарана, – Матросы нужны всегда!

– Нет, спасибо! С огромным удовольствием, но мне, действительно, некогда!

– Ну, нет, так нет! – ответил владелец и, по совместительству, капитан судна и продолжил дальнейшие приготовления, держа в руках кисть и банку с палубным лаком.

Вечером приехал парень Светы – Артём, и Влад предложил им допить оставшееся пиво. Потом, правда, пришлось ехать ещё в город, за водкой, на «пирожке» Артёма, так как «горючего», естественно, не хватило. Влад был только рад увидеть ночной город, который всегда очень привлекателен в это время суток, причём любой город, в любой точке карты мира.

Только ночной Нижнекамск походил на город из фантастического фильма ужасов! Разноцветные дымы из нескольких десятков труб, подсвеченные прожекторами и горящими факелами сжигаемого газа, для очищения, как после узнал Влад, вредных химико – технологических выбросов, висели, растягивались кольцами, щупальцами над городом. Было просто страшно. Город делился на две части – промышленную и жилую, отстоящие друг от друга на расстоянии три – четыре километра. Но облако страшного дыма нависало и здесь, и там, опускаясь медленно на город, поглощало дома, машины и людей. Нижнекамск был ярко выраженным представителем промышленных городов, включённых в состав химической промышленности СССР. Он был этой химией пропитан насквозь. Владу стало как-то не по себе от этих фантасмагорий и захотелось уже побыстрее взять водки и вернуться на базу, на Каму, где не было этого дыма и красно – коричневого неба.

– Света, а у тебя подружки какие-нибудь контактные имеются? – на следующий день спросил Влад, резко почувствовавший своё одиночество после того, как Артём со Светой, допив водку, демонстративно и не стесняясь начали обсуждать то, чем они собирались заняться после застолья, удалясь в свой катамаран.

– Есть, конечно. Я же в техникуме учусь!

– Познакомь с кем-нибудь на время моего короткого отдыха? Такие… Ну, сама понимаешь, не закомплексованные! Кто водку пьёт, ну и всё остальное понемногу. Есть такие?

– Все такие! Одну, две? – как-то очень обыденно спросила девушка.

– О-о-о-о! Даже так?! Одну! Но самую… В общем, ты меня поняла, да?

Девушка понимающе кивнула.

– Только потом, Света. Я отъеду, на недельку, потом вернусь обратно, снова на недельку, а может быть и больше. Договорились!?

– Конечно договорились! Тем более, что уже всё или все, готово!

Подрядив Свету на должность сводницы, Влад поехал на завод. Там его уже ждал список товаров листов на двадцать, которые предлагали два Петровича и предприятия, которые были им должны за выполненные работы и услуги. По взаиморасчёту.

– Александр Петрович, а у Вас здесь, в этой химии, ничего необычного не случалось, типа там НЛО, зелёных человечков и прочего?

– Нет, – засмеялся Петрович – зам, – У нас, у некоторых, от водки, в основном, чертики зелёные бывают, но к утру уходят. Тихо у нас.

Такие вопросы Влад задавал во всех городах, во всех местах, где бывал по работе или так, пролётом или проездом. Беседуя частенько и с приезжими из других городов. Получалось, что на всей территории Советского Союза, а это хочешь – не хочешь, а одна шестая часть суши Земли, никто и никогда не слышал и не видел над горизонтом никаких кораблей, городов, трёх солнц и других фото и кино – эффектов. Галлюцинации и видения были, были и миражи, но при более детальном разговоре выяснялось, что это совсем из другой сферы исследований. А то, что Влад осуществил и видел на Чукотке, не видел никто. Кроме тех, кто сам и был на Чукотке. Эти люди видели практически всё, но очень неохотно об этом говорили, скорее всего, опасаясь того, чтобы их не причислили к отряду сумасшедших. Засмеют! И правда, не очень верили этим рассказам. Уж очень неправдоподобно всё это выглядело. А проверить эти немногочисленные рассказы не представлялось возможным – не было ни одной фотографии или слайда, ни одного видеоматериала, хотя казалось бы, при таком обилии очевидцев и фактов… Фотографии полярного сияния были, а вот кораблей – нет! И городов – нет! Но что-то другое ведь видели люди?! Не могли не видеть и не могли не попробовать сфотографировать! Не было ничего! Никаких доказательств того, что люди это действительно видели! Это было парадоксально и непонятно! И вот это Влад и хотел выяснить. Но как заставить открыться хотя бы какой-нибудь, любой файл, как его извлечь? А, впрочем, это же не проблема! А синхрофазотрон, за работой которого он наблюдал в Новосибирске, в Академгородке, в Институте Ядерной Физики? Стреляют же элементарными частицами по ядрам, выбивая с их орбит электроны, добавляя позитроны в эти самые ядра, расщепляют ядра, изучая реакцию, создавая сверхтяжёлые элементы таблицы Менделеева? Это же можно сделать достаточно просто – пучок элементарных частиц… или свет?! Узко —направленный луч света, мощное излучение света, световая игла! Свет – частица и волна. Корпускулярно —волновой дуализм… Влад соображал, пытался соображать, но что-то отвлекало, мысли смешивались, перескакивали одна на другую. Проткнуть информационный слой лучом можно. Ионным, заряженным. Вызвать столкновение с каким-то файлом. Что это даст? Луч… Луч света… Острый, намного тоньше обычной металлической иглы. Диаметром в одно ядро. Или ещё меньше. Зачем меньше? А как? На чём базируется запись? Воздух? Максимум воздуха? Ядра? Слой… Озоновый слой… Озон? Ширина, высота, сколько… Это может быть правдой – основой для проверки. Чукотка? Озоновые дыры. Неравномерность толщины атмосферы – она намного тоньше у полюсов, Земля вращается и массы воздуха уплотняются ближе к экватору. На Чукотке небо черное и звёзды побольше… И ярче…

Влад работал. Он за сутки проехал две тысячи сто километров, до Ростова – на—Дону, за двое суток успел договориться, размахивая списком бартерных товаров и ценами, правда, уже им, Владом, исправленными почти вдвое, с оптовой базой «Ростовтехоптторг» о возможном обмене и загрузил, нанятый с условием оплаты в Нижнекамске, «длинномер» грузоподъёмностью двадцать пять тонн, всевозможным барахлом, отдалённо соответствующим тому, что было согласовано с Петровичем, настояв на том, что это им сможет пригодиться при бартерном обмене. Товар, который им предлагали, они также не знали куда девать, да и цены там были процентов на двадцать завышены от цен, по которым эти товары, ещё можно было с грехом пополам продать. Увеличив цену привезённых товаров в Нижнекамск процентов на тридцать и получив взамен товары, которые в Ростове уже ждали со стопроцентной бартерной наценкой, Влад полностью рассчитался с поставщиками по обе стороны бартерного моста, такого, созданного им, коромысла, оставив себе, по самым скромным подсчётам, три длинномера камазовских покрышек R 260 и железнодорожную цистерну, шестьдесят четыре тонны, Нижнекамского тосола, пользующегося хорошей репутацией за его качество. Проведя сделку и отправив машины с товаром в Ростов, Влад решил задержаться в Нижнекамске. Пока железнодорожная цистерна в пути – у него дней десять. А вечером уже партнёры Геннадия Петровича, прослышав об удачной и для них, и для Петровича операции, приехали на базу, в гости, познакомиться поближе с Владом, да и вообще, выпить по чашечке водки или по рюмке чая, как кому милее. Партнёры у Петровича были из Набережных Челнов – работали с автомобильным заводом «КАМАЗ» очень плотно, поэтому они и для Влада были очень интересны. Друзья Петровича приехали с подарками. Подарков было много – штук пять. Приехавшие друзья явно не скупились, намереваясь поразить ростовчанина своим размахом. Все подарки были юны и симпатичны, поэтому разговоры о делах прошли невнимательно, в скомканном режиме и спешно. Влад со всем был согласен, взаимная договорённость была достигнута быстро, после чего началось плотное ознакомление с подарками и их внутренним содержанием. От такого обилия внутреннего содержания, после снятия упаковок с подарков, Влад просто растерялся. Пришлось разбираться с даренным по очереди, чтобы скрыть эту растерянность. Помня поговорку, что даренному коню в зубы не смотрят, Влад, знакомясь с каждым новым подарком, старался вообще никуда не смотреть, а только пробовал, чтобы ничего не перепутать и ничего не пропустить. Пришлось изрядно выпить, опять же, чтобы скрыть растерянность от такого нашествия друзей с подарками. Девушки практически ничего не пили – только пригубляли, они были на работе и строго соблюдали Устав их корпорации. На третьем подарке Влад задержался, причём не в переносном смысле.

– Тебя как звать-то? —после досконального осмотра решил узнать Влад.

– Лена! —ответил самый длинноногий и симпатичный подарок.

Имена двух предыдущих Влад так и не узнал.

– Ты из Набережных?

– Ну да, мы все оттуда.

– Слушай Лен, останься дней на десять? Тебе какая разница, зачем ездить туда-сюда? Отдохнёшь хоть здесь! Давай?

Лена думала недолго.

– Давай! Тогда можно меня не будут больше… Трогать? Я скажу, что я осталась?

– Ладно, – согласился Влад, не совсем уверенный, а, больше, вообще неуверенный в том, что Лену сегодня больше не будут… Трогать, но обрадовался тому, что она остаётся. Потом снова пили, потом Влад посмотрел и оценил следующий подарок, который тоже оказался ничего! Но знакомиться Влад уже не стал. Одно дело принять подарок, когда друзья дарят и попробовать его, но совсем другое дело с ним, с подарком, знакомиться. Уж и Лены одной достаточно, а то неудобно будет! Проснувшись утром, а точнее, придя как-то в сознание, Влад обнаружил прямо перед собой, на двуспальном диване, «пятый элемент», лежащий на боку и абсолютно голый. На тюфяке, в углу, той же самой комнаты сидел один из устроителей шоу. Но Влада это не смутило. Как попал этот «пятый элемент» на диван, и почему лежит в такой позе, готовый к употреблению, прямо перед ним, Влад не понимал да и не хотел понимать. Он просто взял и начал употреблять этот элемент по назначению. Употребление уже, вероятно, наскучило «элементу» ввиду своей непрерывности в течение последних часов, приблизительно, пятнадцати, поэтому он повернул голову и попытался хоть увидеть, кто его снова употребляет.

– Тебя как зовут? – решил-таки продолжить знакомство Влад.

– Света, – тяжело и томно, устав от многочисленных знакомств, пролепетал «Элемент».

– Тогда Света, не мешай! И, вообще, ещё рано вставать!

Света послушалась и замерла, продолжая употребляться. Лену Влад в течение вечера, естественно, потерял и где она, и что с ней, понятия не имел. Кто там её, ну, это… Употреблял, ему было, честно говоря, всё равно.

– Света! Алло?

Света спала, как убитая, вся податливая, не обращая ни на что абсолютно никакого внимания. А внимание нужно было как раз обратить. Проснувшись, мужик с тюфяка, немного понаблюдал за действиями Влада и попытался что-то проделать с головой Светы, свисавшей с дивана в его сторону.

– В глаз не попади, – шутливо посоветовал ему Влад, выглядывая из-за крутого бедра элемента.

Помучившись со Светиной головой и не найдя взаимности, мужик снова рухнул на свой тюфячок и почти тут же послышался его храп – ночь добила его! Как, впрочем, и Свету, так и не открывшую больше глаз и даже ни разу никак не откликнувшуюся на шутливые вопросы Влада. А Влад, уже не зная, спит он или нет, или это всё во сне, продолжал знакомство с совершенно невменяемым «подарком».

Он вдруг, со всей отчётливостью, увидел стоящие в виде геометрической фигуры – шестиконечной звезды, какие-то трубы на треногах, выставленные вверх. Стоящий теодолит между ними и, явно, стол с пультом управления. И человека, склонившегося над пультом. Знакомая фигура, лицо в каких-то огнях… Из трубок выходили тоненькие видимые лучики, пронзающие черное небо, теряющиеся в бесконечности. В небо уходили пять параллельных лучей, но параллельных только с виду. Влад откуда-то знал, что эти линии там, в бесконечности, пересекаются, сливаясь в одну определённую точку, на которую он, этот человек с лицом в огнях, их – эти лучи, наводит, колдуя с пультом. В ту точку, которая становится линзой для далёкого луча, высвечивающего, проходя через неё, ту самую картинку над горизонтом. Картинку, скрытую в этой точке. В этой информационной точке, пикселе, в одном из бесконечного количества подобных пикселей информационного поля Земли…