Завещание Казановы

– Мам, ешь блинчики.

Васька подвинул к ней тарелку, а Арина подумала: может, признаться Ваське? Прямо сейчас. Все равно тайное когда-то становится явным.

– А вообще, мам… Ты как? Сильно переживаешь?

– Не знаю, сынок. Я не поняла еще. Не успела. Тем более, не могу себе позволить переживания, потому что… потому…

– Да понятно. Переживаешь, конечно. Ты это… Держись как-то… Если честно, я и сам от отца в шоке. Я ему так и сказал. С ума сошел, говорю? Куда? Зачем? И слышать, говорю, не хочу…

Васька подскочил со стула, подошел к окну, постоял немного, сунув ладони в карманы джинсов и нервно тряся коленкой. Потом вернулся за стол, отхлебнул кофе, глянул на Арину исподлобья.

– Так и сказал, мам… Слышать, мол, не хочу.

– А отец что тебе ответил?

– Не помню точно… Ну, что для него и для меня ничего не изменилось, мол… Он отец, а я сын, и это навсегда и навеки. Да все отцы в такой ситуации говорят одно и то же, я думаю. Потом он про учебу еще заговорил…

– А что про учебу?

– Да он спросил, когда надо вносить оплату за следующий год. Что он будет помогать в этом смысле. А я ответил, что ничего мне не надо, раз так. Уж как-нибудь обойдемся без его помощи.

– А он что?

– Да ничего. Он сказал, что я веду себя, как пацан. Мам, но мне и впрямь ничего не надо, раз так! Я и сам себе на учебу заработаю. Ни у тебя, ни у него ничего не возьму.

– А на меня ты за что обиделся, сынок?

– Да я не обиделся… Но если так получилось, я тоже… Я заработаю, ты не волнуйся.

– И я помогу, Вась… Я могу тебе дать на первый семестр… – тихо встряла в разговор Женя. Арина и Васька удивленно повернули к ней головы.

– Нет, а чего такого? – произнесла Женя, опустив глаза. Потом подняла их, взглянула на Васю, прошептала с интимной хрипотцой: – Мы же не чужие, Вась… Правда?

Арина поторопилась встать. Захотелось как-то разрядить ситуацию, чтобы не смущать сына и его девушку.

Хорошо, хоть Ваську на сегодняшний день любят. Про свою тайну она позже расскажет. Успеется.

– У вас какие планы на выходной, ребята? – спросила Арина беззаботно, со звоном складывая в мойку кофейные чашки. – Наверняка были какие-то планы?

– Да мы на дачу собирались к моему однокурснику, он всю группу на шашлыки позвал… – сказал Васька.

– Вот и езжайте на дачу. И отдыхайте.

– Но, мам… А как же ты? Мы решили не ехать…

– А у меня своих дел полно! Работу по дому никто не отменял, в супермаркет сходить надо, холодильник пустой… Война войной, а обед всегда должен быть по расписанию! Тем более надо все сегодня успеть, завтра некогда будет.

– А что у тебя завтра, мам?

– На день рождения к Ольге пойду. Обещала.

– Может, не стоит, мам? Там же… А вдруг там…

– Я знаю, сынок. Отец тоже может прийти. С Лерой. Или наоборот, Лера с твом отцом. Но я все равно пойду. Я Ольге обещала.

– Мам… Ты уверена? По-моему, не стоит все-таки.

– А почему? Во-первых, Ольга моя подруга, и у нее день рождения. Во-вторых… Мне что теперь, паранджу надеть и спрятаться от стыда? В-третьих, я хочу сама, своими глазами посмотреть. Потому что я не верю… Хоть убей меня, но я не верю. Когда увижу, тогда и поверю.

– Да я сам не верю, мам… А хочешь, я с тобой завтра пойду? Как группа поддержки?

– Нет, не надо… Я сама, сынок. Спасибо.

– Ну, как знаешь…

– Идите, ребята, идите! Отдыхайте! На природе сейчас красота… Я в полном порядке, за меня не волнуйтесь, правда.

– Точно, мам?

– Ну, я ж говорю. Идите, вас друзья ждут…

Вася глянул на Женю, будто искал у нее поддержки. Она не ответила, опустила глаза. И правильно сделала – чем она может его поддержать в данном случае?

– Что ж, мам… Тогда мы пойдем.

– Давайте, давайте… Иначе потом из пробок не выберетесь.

В окно Арина видела, как они садились в машину. Да, у Ежика не только своя жилплощадь имеется, но и своя машина, довольно симпатичный красный «Рено». И модель не из дешевых… Надо же, как хорошо сынок устроился с любовью-то.

И сама испугалась противной мыслишки. Скрипучий внутренний голос аж задохнулся возмущением – как не стыдно, мамаша бессовестная! Как не стыдно! Вместо того чтобы радоваться сыновнему счастью…

Прости меня, внутренний голос. Прости, дуру глупую. Радуюсь я, радуюсь. Очень даже радуюсь. Я и сама радость люблю, и радовать люблю… Я и мужа вчера собиралась обрадовать, да не получилось чего-то. И я теперь не знаю, что делать, как дальше жить и кого радовать своей тайной радостью…

Слезное облако тут же подкатило, накрыло с головой, ласково огладило плечи – поплачь, поплачь. Едва расслышала через облако зов мобильника.

Ольгин голос из трубки прозвучал резко, чуть насмешливо и оттого немного обидно:

– Ты что? Ревешь, что ли? Опять? Мы вроде договорились…

– Ой, Оль… Не надо. Прошу тебя.

– Ладно, ладно, не буду. Реви на здоровье, только особо не усердствуй, тебе нельзя.

– Да я знаю… Я чуть-чуть.

– Если чуть-чуть, то можно. Завтра приедешь? Надеюсь, за ночь не передумала?

– Да. Я приду.

– Точно?

– Ну, я же сказала.

– Молодец. А что наденешь?

– Ой, да… Надо же платье купить…

– Вот и займись полезным и приятным делом, вместо того чтобы реветь. А то завтра глаза будут, как у пьяного тоскливого поросенка.

– Да, прямо сейчас поеду и куплю платье.

– Давай… До завтра.

– Пока, Оль.

Не поехала она за платьем. Собралась, но передумала. Зачем деньги тратить? Они еще на другие дела пригодятся… Что там с работой будет дальше – пока неизвестно. Что ее ждет?

Если только представить, как «обрадуется» шеф, когда узнает про ее интересное положение… Сразу уволит или даст до декретного отпуска доработать? Вообще-то он хороший мужик… но не настолько. Там, где начинается бизнес, понятие «хороший мужик» заканчивается. Ольга права, в лучшем случае он согласится выплатить хорошие декретные «отступные», а потом уволит. А в худшем…

А вот про худшее не надо. Как сказал один герой из недавнего умного сериала – прошлое лучше не помнить, будущего лучше не знать. Молодец мужик. Наверное, так и надо. Ну, и мы тоже как-нибудь… Бог не выдаст, свинья не съест.

От искусственного нагнетания оптимизма Арине стало еще хуже – ну как можно не помнить прошлое? Тем более если там было хорошо. А если прошлое вдруг ушло, и ничего взамен, кроме душевной паники, не осталось… То и зацепиться не за что…

Не давая себе отчета, Арина вдруг схватила телефон, кликнула номер мужа. Пока шли длинные гудки, лихорадочно готовила в голове первую фразу. Или вопрос какой-нибудь, не важно. Но чтоб тональность была спокойная, деловая.

Родион сбросил звонок. Телефон захлебнулся короткими гудками в знак солидарности с ее возмущением: что, даже поговорить не хочешь? Как же так, Родя? Ведь я просто поговорить хотела… Голос услышать…

Чтобы снова не впасть в отчаяние, Арина быстро пошла в спальню, отодвинула дверцу платяного шкафа. Платье надо выбрать. Что-нибудь из старого и забытого… Для всех забытого, а для Роди – памятного. Да, вот это… Шелковое, темно-вишневое, с открытыми плечами. Она в нем была в ресторане, когда всей семьей отмечали Васькино поступление в институт и пили шампанское. Васька тогда сказал тост: за моих родителей, самых красивых, самых счастливых.

Как ей в тот вечер было весело, как приятно кружилась голова! Родя с Васькой смеялись – наклюкалась мать… И снова наполняли ее бокал, и танцевали с ней по очереди. А еще Родя подарил ей цветы – большой букет белых роз. Теперь она точно знает, каким бывает счастье. Оно кружит голову, как шампанское, и пахнет розами. Одурманивает, оглупляет и ослепляет.

Интересно, Родя помнит это платье? Наверняка помнит.

Вот в нем и пойду…

* * *

А воскресным утром накатила паника – зачем обещала Ольге! Нельзя туда идти, лучше остаться дома. Ужасно глупая затея – дать себе пережить заново боль, унижение и отчаяние… Она ж не мазохист, в конце концов. Нет, не права Ольга. Надо беречь себя и не вылезать на белый свет из темной норки… Зачем, зачем обещала!

К тому же все валилось из рук. И задумка с платьем показалась не совсем удачной. Рядом с женщиной в таком платье должен быть мужчина, который бы держал за руку, оберегал… Незащищенность открытых плеч этого требует. А без мужчины рядом женщина в таком платье слишком вызывающе смотрится.

Надо же, подумала Арина, она никогда раньше не задумывалась над этими неписаными правилами – что может надеть на вечеринку женщина с «тылами» и женщина «без тылов»… Или это не правила никакие, а ее собственные на данный момент панические ощущения? Вдобавок и прыщ на лбу за ночь выскочил – полная дисгармония – открытые плечи и прыщ на лбу! И волосы феном пересушила, легли не так, как задумывала. Да плюс тошнота… Непреходящая, мучительная, вытягивающая последние силы.

И все же Арина как-то собралась. Ругая себя, на чем свет стоит, вызвала такси, подошла к окну.

Ах, ну конечно. Еще и небо заволокло тучами, гроза собирается. Такой день, значит… Все к одному… И отступать некуда. Нет, можно, конечно, отступить в последний момент… Позвонить Ольге, сказаться больной.

На телефон пришло сообщение: такси прибыло. Что ж, ладно. Пусть будет, что будет. Но все равно – затея ужасно глупая и жестокая! Зачем?! Зачем…

Гроза так и не началась – решила мимо пройти. Покапал редкий дождичек, пока ехали, потом небесная хмарь и вовсе исчезла, оставив после себя радугу. И дышать стало легче. И как хорошо на радугу смотреть! Хорошо, но ужасно грустно. Хотелось плакать по той жизни, которой уже не будет. Но плакать нельзя – нарисованное лицо потечет.

Наконец приехали.

Ольга махнула Арине издалека, пошла по дорожке навстречу, придерживая платье. Сногсшибательное, кстати! Хороша, чертовка. Больше тридцати не дашь.

– С днем рождения, Оль! Чудесно выглядишь!

– Спасибо, подруга. Молодец, что приехала.

Они обнялись, расцеловались. Арина выудила из пакета подарок – расписной дизайнерский шарф ручной работы.

– Ой, спасибо, Арин! Какая прелесть! Мне ужасно нравится! Ты же знаешь – я обожаю батик… Ну, опять угодила…

– Я старалась, Оль. Да, тебе идет… И даже к этому платью… Сегодня все для тебя, подруга! Смотри, даже гроза стороной прошла! Устыдилась тебе праздник испортить.

– Ну да… А ты? Как ты себя чувствуешь, Арин?

– Да так себе, если честно.

– Что, градус достоинства упал?

– Ой, упал, Оль… Практически до нуля. Я и ехать не хотела.

– Ладно, не дрейфь, прорвемся. Кстати, они уже здесь, вместе нарисовались. У Лерки такой вид… Нагло торжествующий. А у Роди, наоборот, слегка обалдевший. Смотрит по сторонам, любопытные взгляды ловит. Я думаю, они оба уверены, что ты не придешь.

– Действительно, зачем я здесь?

– Затем! Все ты правильно сделала! Улыбнешься, поздороваешься, как ни в чем не бывало. Ты же сильная женщина, Арина! Ты цельная, ты умная! Уж я-то знаю, какая ты. Как в песне – любить так любить, стрелять так стрелять!

– Не, я стрелять не умею.

– Научишься, делов-то. Представь, что у тебя за пазухой пистолет, и ты в любое время можешь его достать и направить в Родю. Не чтобы убить, а так, чтобы боялся. Заодно и романтики в себе поубавишь, а то она тебя назад тянет, градус достоинства понижает. Без романтики легче, Арин. Ишь, втемяшила себе в голову – люблю, люблю! Столько лет втемяшивала, и для чего, спрашивается?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.