Самос

Паренек встал, он сомневался:

– Папа, я не говорю по-карфагенски.

– Не переживай, они говорят по-гречески и понимают нас, – улыбнулся ему отец.

Альмицес вернулся и остановился у дверей, пропуская мужчин, которых они утром спасли от верной смерти. Оба мужчин, все еще завернутые в одеяла, медленно зашли и поклонились в знак приветствия. Тельма поставила к столу две табуретки и принялась разливать дымящийся настой.

– Присаживайтесь, друзья. – Гермес привстал и указал на табуретки.

– Спасибо, – ответили гости на греческом.

– Это мои дети. Альмицесу сегодня исполнилось десять лет, он уже настоящий рыбак. – Мальчик, польщенный, приосанился, чтобы казаться выше ростом. – Тельма – моя старшенькая, уже пора подыскивать ей мужа. Пусть она родит нам крепких внуков. Нериза и Жанира – младшенькие, их смех наполняет радостью наш дом. – От слов отца девочки рассмеялись, а Тельма покраснела.

– Мы очень благодарны за ваше гостеприимство, – самый толстый карфагенянин говорил на странном, но понятном им греческом. – Нам пришлось пережить пару тяжелых деньков, – он посмотрел на своего товарища, тот кивнул головой, подтверждая его слова.

– Так что же с вами произошло? – спросил Альмицес, не скрывая любопытства. – Как вы сюда попали?

– Это очень долгая история, она началась несколько месяцев назад, мы бы не хотели надоедать вам рассказами.

– Ничего, мы хотим узнать вашу историю, если вы, конечно, не против, – подбодрил их Гермес и взял в руки чашку с чаем.

– Хорошо. Как я и говорил, все началось несколько месяцев назад, когда умер Агафокл из Мессины. Вы слышали про Мессину? – Дети молчали. Гермес неуверенно кивнул и покосился на жену. – Это город, который находится на острове Сицилия, таком же острове, как ваш, только намного больше. Так вот, после смерти Агафокла его стражники, которые называют себя мамертинцами или сыновьями Марса, восстали против Сиракуз, добиваясь независимости города, – все семейство, раскрыв рты, слушало рассказчика.

– Гиерон, новый законный царь Сицилии, – продолжил другой мужчина, – разбил их и окружил Мессину. Тогда мамертинцы попросили помощи у Рима, а Гиерон, пытаясь уравнять силы, попросил помощи у нашего города, Карфагена, он стремился укрепить свое царство, ну и не дать римлянам разбить его войска, ведь Мессина расположен в стратегически важном месте, оттуда можно контролировать поступление на Апеннины любых товаров.

– Все было под контролем, – продолжил толстяк, – но римский консул Апио Клавдий отправил сюда войско. Они высадились в тылу у нас и застали врасплох. Им удалось разбить войска царя Гиерона, а потом они напали на нашу базу на мысе Пелоро. Силы римлян превосходили нас, их войска слишком хорошо организованы, но несмотря на это мы почти их победили. Однако сражение переместилось на море, и многие корабли, в том числе и наш, оказались отрезаны от основной эскадры. В первый день они разбили два наших корабля, нам же удалось сбежать. Через несколько дней мы увидели берега вашего острова, – он отхлебнул ароматный травяной чай, чтобы промочить горло. – Мы думали, что спаслись, но этой ночью они настигли нас, напали и взяли на абордаж, на борту началась настоящая резня. Мы втроем бросились в море, чтобы сбежать из этой мясорубки.

– Но вас же только двое, – перебил их взволнованный рассказом Альмицес.

– Да, так и есть, Асцип захлебнулся незадолго до рассвета. – Незнакомец тяжело вздохнул.

– Соболезную, – Гермес попытался сгладить бестактное высказывание сына.

– Ничего, такое случается, судьба, предначертанная богами, неизбежна. Только Мелькарту и Эшмуну она известна. Но теперь нам надо поскорее вернуться домой. Кто его знает, чем там на Сицилии все закончилось.

– Сегодня утром мы с сыном видели римский корабль неподалеку.

– Вполне возможно, римляне – знатоки в поисках и добивании своих жертв, кто знает, может еще кто-то из наших искал спасения в море, – дети слушали их, широко раскрыв рты.

– Ладно, вы, должно быть, очень устали и хотели бы немного вздремнуть, – прервал мужчин Гермес, детям не следует слушать всякие жестокие подробности, которые могли поведать чужестранцы. Он встал и махнул головой детям. – У нас есть еще дела, а воспользуйтесь возможностью передохнуть. Моя жена подготовила вам удобные лежанки. Завтра посмотрим, как можно устроить ваше возвращение домой. Может, найдется корабль, который отвезет вас в какую-нибудь из ваших колоний.

– Большое вам спасибо. Нам все-таки повезло попасть в земли, где Рим не имеет влияния. Римляне все еще благоговеют перед краями, которые когда-то были владениями великого Александра Великого.

– Наш остров находится под управлением Птоломея Египетского, так что здесь вам не надо бояться римлян.

Дети Гермеса и Ниобы вышли из дома. Рассказ карфагенян унес их в другие места, о существовании которых они не имели представления. Они обменивались историями о сражениях, о которых они знали по сказаниям о жизни богов, о древнегреческих героях, битвах, которые происходили очень давно. На Самосе единственной внешней угрозой считалось нападение пиратов, да и то случалось нечасто.

Тельма заметила, что младшую сестру очень взволновал рассказ чужестранцев. Она подняла Жаниру на руки и стала успокаивать ее, нашептывая, что карфагеняне слишком преувеличивают, что ни римляне, ни другие люди не способны на такие гадости, что не стоит так переживать. А Нериза и Альмицес бурно обсуждали историю несчастных, представляя вживую приключения моряков и удивительные места, откуда они приплыли.

Немного погодя Гермес вышел из дома, искоса взглянув на Ниобу. Женщина все еще была рассержена и смотрела вдаль с каменным лицом. Он хотел было поговорить с ней, но передумал и позвал детей:

– Тельма, Альмицес, сегодня какой-то сумасшедший день, идите-ка в пещеру, можете поиграть там, мы позовем вас на ужин. Заодно и наши гости отдохнут. Ну а мы с мамой отнесем рыбу Андреасу. Сегодня его очередь договариваться с трактирщиком. Вряд ли много получится выручить в такое время, но хоть что-то.

Дети с радостью пошли на пляж вдоль берега до причала и вверх по тропинке в пещеру. Ропот моря доносился прямо до порога дома. Легкий морской бриз усилился и весело играл с волной, венчая гребни пенными коронами.

Проходя мимо причала, Альмицес проверил прочность швартовки лодки. Их маленькая бухта была хорошо защищена от гнева моря, но мало ли. Сестры помогли брату собрать вторую сеть. Она уже просохла, можно было заняться ее ремонтом в пещере. В стенах грота ветер, дувший снаружи, почти не ощущался. Внутри было тепло и уютно. Жанира и Нериза сели играть с ракушками, а Тельма и Альмицес взялись за работу.

Вторая половина дня пролетела незаметно. Тельма и Альмицес, закончив возиться с сетью, взяли младших сестер и пошли собирать маленьких крабов и рыб-прилипал, сидевших на камнях у моря. Маленькие лужицы, которые оставлял прилив в изрезанных скалах, создают прекрасные условия для крабов, здесь теплее, чем в море, и спокойнее. Добыча оказалась богатой. Нериза даже нашла небольшого осьминога. Дети весело провели время, пытаясь заставить того вылезти из-под камней.

– Что-то темнеет, Альмицес, нам не пора домой? – Тельма устала. Целый день присматривать за сестрами нелегко. К тому же, она жалела, что не ее отправили с рыбой к трактирщику. Из-за этого она не смогла повидать его красавчика-сына. Вот бы папа договорился выдать ее замуж за него. Надо ему пояснее намекнуть на это при случае.

– Ну да, родители уже должны были прийти за нами. Посиди с девчонками, я отнесу сети домой и спрошу про ужин.

Альмицес взвалил снасти на спину и вышел из пещеры, огибая камни на входе. Он пошел по влажному песку пляжа через причал. Ветер набрал силу и осыпал мелкими песчинками его ноги. Альмицес воображал, как идет по морю на борту большого корабля, бросая якорь во всех крупных портах. Солнце спряталось за горой, и его свет терял силу. Паренек взглянул в сторону дома и увидел свет, сочащийся из-под истрепанных ставен, закрывающих его окна. Можно, конечно, оставить сети на причале, но отец не любил бросать их там на ночь, потому что год назад вовремя ночной грозы сети порвались. Что ж, придется тянуть снасти домой.

В нескольких шагах от дома раздался сдавленный крик. Мальчик вздрогнул от страха. Это точно голос отца. Спустя мгновение, показавшееся вечностью, дверь дома распахнулась. Альмицес инстинктивно вжался в землю под маленьким тамариндом. На лбу проступили капельки пота. Три здоровых мужика тащили из дома тело, похожее на худого карфагенянина. Они переговаривались между собой на чужом языке. Коричневые одеяния придавали их силуэтам мрачности.

Под покровом наступающих сумерек Альмицес ждал, спрятавшись среди веток, чтобы незнакомцы отошли подальше к небольшому сосновому бору за домом. Что делать дальше? Наконец, он решился зайти внутрь. Царила полная тишина, дверь все еще была открыта. Паренек припрятал сети недалеко от входа и, осторожно ступая, стараясь не производить лишнего шума, подошел к двери. Из дома не раздавалось ни единого звука.

Страх охватил им, сковывая его мышцы, по коже побежали мурашки. Движимый необъяснимым чувством или врожденным любопытством, Альмицес преодолел страх и медленно вошел внутрь. Он в тревоге осмотрелся. Его мозг отказывался принимать увиденное.

II

– Хватит! –Тельма сердилась на Жаниру, которая слишком уж разыгралась и осыпала песком сестер. – Вот получите же, когда мы придем домой! Сколько раз мама говорила, что нельзя кидаться песком в волосы.

– Нериза первая начала, – хохотала Жанира, набирая комки влажного песка и целясь в девчонок.

– Сейчас мама с папой придут. Тогда получишь от мамы за непослушание. – Жанира на мгновение замерла, обдумывая прозвучавшую угрозу, и снова запустила комок песка в сестру. Девочки рассмеялись.

У Альмицеса подкосились ноги. Толстый карфагенянин лежал на боку напротив двери. Из большой раны в горле сочилась кровь, растекаясь большой лужей по полу прямо у ног паренька. Альмицес поскорее отвел взгляд. Он смотрел на родителей: на столе лежала мама, из ее затылка торчал здоровый нож. Рядом с ней на полу лицом вверх лежал отец. В его груди зияла огромная рана. Красный глубокий разрез зиял на его шее. Альмицес подошел к нему. Он еще был теплым. Смерть, в широко открытых глазах того, кто подарил ему жизнь, отражалась смерть. Мир рухнул в один миг. Паренек со всех ног бросился бежать, подавляя приступы рвоты. Холодный пот прошиб все тело, стало тяжело дышать. Что случилось? За что убили его родителей? Что теперь делать? Вопросы крутились в голове, но ответов на них он не находил. Мальчик, не разбирая дороги, отгоняя пасущихся овец с пути, кинулся к дому Андреаса. Он обязательно поможет, обязательно.

Дом соседа находился неподалеку, в каких-то пятидесяти – шестидесяти шагах. Но, несмотря на такую близость, дома, которые можно было увидеть с пляжа одновременно, не были в прямой видимости друг друга. Небольшая рощица с густым кустарником образовывала естественный забор между участками.

Поравнявшись с первыми деревьями этой рощи, Альмицес вспомнил о трех чужаках, они же пошли в эту сторону. Нужно быть осторожным. Он медленно подошел к границе рощи и отдышался. Раздались какие-то голоса. Мальчик увидел соседа, который стоя пороге беседовал с одним из той троицы. Что же делать? Андреас должен узнать, что случилось с родителями. Эти люди – убийцы. Опасно разговаривать с ними! Страх снова сковал его, пережал горло. Паренек укрылся за деревьями. Андреас казался довольным. Тем временем его собеседник достал какой-то тугой мешочек из складок своей туники и передал его рыбаку. Тот взвесил его в руке, звеня монетами. Альмицес сжал зубы. Как можно быть таким дураком, внезапно с глаз мальчика спала пелена. Андреас, кажется, в сговоре с этими мужиками. Наверняка, он положил глаз на их дом. И этот случай с несчастными карфагенянами на пляже был ему на руку. Он донес на них римлянам, которые их искали. Эти мужики рядом с ним точно римляне, те самые союзники мамертинцев, о которых им рассказывали гости. Мальчика накрыла волна злости и страха. Нужно было немедленно предупредить сестер. Он попятился, стараясь не шуметь, чтобы не выдать себя. Время тянулось бесконечно… Наконец, на безопасной от дома дистанции паренек встал и направился к своему дому. Он прошел мимо него, даже не взглянув в открытую дверь. И бросился бежать со всех ног к пещере.

– Где ты шлялся-то? – Тельма сидела на входе в пещеру. Она увидела в темноте приближающийся силуэт брата. Девушка потеряла уже всякое терпение со своими сестрами и хотела только одного, поскорее вернуться домой. – Я уже устала тебя ждать.

– Я не знаю, что делать, – сказал Альмицес. Его голос дрожал. Слезы текли из глаз. Тельма не на шутку испугалась.

– Ты чего? Что случилось? – спросила его сестра.

– Они мертвы, – только и сказал Альмицес и расплакался. Его сестра обняла брата, успокаивая его, иначе от него ничего не добьешься.

– Сядь, Альмицес, успокойся и расскажи, что происходит, – Тельма как могла успокаивала брата. Младшие сестры отложили игру, нечасто они видели брата в таком состоянии.

– Я подходил к дому, а там, там…. какие-то дядьки, – начал рассказывать Альмицес, постоянно всхлипывая. – Был какой-то крик, я не понял, что это. Но потом увидел, что эти дядьки волокут худого чужака, – мальчик вытер нос рукавом. – Я подождал, чтобы они ушли, и когда зашел в дом… Там, там… Мама и папа... Они их убили... – мальчик вжался в плечо старшей сестры, пытаясь сдержать рыдания.

– Что за глупости ты мне рассказываешь? – Тельма не хотела верить своим ушам. – Ты шутишь? Слушай, на сегодня мое терпение закончилось, твои сестры постарались, – сказала она и взглянула в его лицо.

– Поверь мне, Тельма, – Альмицес посмотрел ей в глаза. – Это правда. У мамы торчит нож из головы, папа не дышит, у него повсюду дырки. И второй карфагенянин лежит мертвый, – мальчик закрыл глаза, чтобы привести в порядок мысли и успокоиться. – Я не знал, что делать, и побежал к Андреасу. Там я увидел, как он разговаривал с теми дядьками, – слезы заблестели на глазах Тельмы. – Андреас болтал с ними, как со старыми знакомыми. Этот дядька достал мешочек с деньгами и отдал его Андреасу. Мне стало страшно, я убежал оттуда, пока меня не заметили.

– Ой, все, пошли домой, хватит глупостей на сегодня. Альмицес, мне не нравятся такие шутки, – Тельма все еще не хотела верить рассказу своего брата, а девочки, до сих пор сидевшие молча, разрыдались.

Погода портилась, ветер настойчиво гнал волны к берегу. Дети вышли из пещеры. Они жались друг к дружке, чтобы защититься от ночной прохлады, и пошли в сторону дома. Жанира не понимала, почему старшие спорят, что же такое случилось вдруг? В чем она провинилась? Почему плачет Нериза? Тельма пыталась успокоить девочку, говорила, что Альмицесу просто приснился кошмар, что все, что он рассказывал в пещере, неправда. Но ее голос предательски дрожал. Альмицес молчал и безудержно плакал.

Наконец, дети подошли к причалу. Альмицес остановил Тельму за руку.

– Лучше будет, если малые подождут нас здесь, Тельма. Им не стоит заходить в дом.

– Все, хватит! Альмицес, ты уверен, что ты все это не придумал? Скажи, что с родителями все хорошо. Скажи, что нечего волноваться, – Тельма больше не могла сдерживать эмоции.

– Тельма, прошу тебя, им там нечего делать! – Тельма все поняла по глазам брата. Наверное, и в правду, что-то случилось… Тельма повернулась к младшим сестрам, но что сказать им не знала.

– Нериза, я хочу, чтобы ты осталась здесь у причала с Жанирой. Перестань плакать и присмотри за сестренкой. А мы с Альмицесом глянем, что там. Ты справишься? – Девочка кивнула головой, вытерла рукой нос, взяла малышку за руку и села с ней на берегу. Ветер усиливался, поднимая тучи пыли, приходилось жмуриться, чтобы уберечься от мелких песчинок.

– Жанира, – Тельма повернулась к малышке, – помоги Неризе собрать ракушек, они нам пригодятся, а мы с Альмицесом сходим за мамой, договорились? – Девочка улыбнулась ей и кивнула. Она наклонилась и в сгущающихся сумерках стала искать ракушки в песке.

Тельма и Альмицес направились к дому. Она крепко схватила дрожащую руку брата. Чем ближе они были к цели, тем медленнее шли, готовые бежать, если кто-то вдруг покажется среди деревьев. Так они подошли к дому. Вокруг никого. Все спокойно, даже слишком спокойно, – подумалось Тельме. Дверь все еще была открыта, как и рассказывал Альмицес.

Они остановились на пороге, зайти внутрь было страшно. Их взгляды пересеклись. Брат не шутил. Тельму прошиб холодный пот, сердце бешено заколотилось. Дети сжали руки и вошли. Сладковатый запах крови наполнил все вокруг. Взгляд Тельмы наткнулся на тело карфагенянина. Все так, как рассказывал Альмицес. Лужа крови растеклась по полу, распространяя вокруг неприятный запах. У стола лежал отец. Тельма склонилась над ним. Ее глаза наполнились слезами. Слова застряли в горле. Девушка приподняла его голову и нежно поцеловала в лоб. От контакта губ с едва теплым безвольным телом отца девушка содрогнулась и чуть не потеряла сознание. Альмицес положил руку на плечо сестры, скорее подбадривая себя, чем успокаивая ее. Прошло несколько минут, но детям показалось – вечность, полная чувств и эмоций. Тельма нежно положила отца на пол. Ее руки были испачканы кровью. Слегка пошатываясь, она подошла к маме. Альмицес помог ей обойти тело отца и подойти к столу. Смерть настигла маму внезапно, сзади, как будто подтверждала, что роду человеческому доверять нельзя. Ее тяжелое неподвижное тело лежало вниз лицом на столе, пригвожденное ножом, который торчал у самого основания черепа. На полу около нее рассыпана кухонная утварь, видимо, убийцы застали ее врасплох, когда она готовила ужин. Сломанные скамьи валялись на полу. Похоже, здесь развернулась борьба. Все прошло не так быстро. Тельма подумала, что ее отец и карфагенянин сопротивлялись как могли. На руках и теле Гермеса зияли раны. Борьба не была равной.

– Тельма, что нам делать? – Альмицес безнадежно рыдал. Как было бы здорово, если бы сестра могла найти способ вернуть их родителей и положить конец этому кошмару.

– Я нее знаю. Кто мог такое сотворить с ними. За что? Они же никогда никому не сделали зла… – девушка вытерла рукой слезы, и кровь отца размазалась по ее щекам.

– Я уверен, что это римляне. Они же зачем-то взяли с собой второго карфагенянина. Если бы это были грабители, они бы всех убили, – сказал Альмицес, обводя глазами жилище.

– Надо идти в трактир. Телемако поможет нам, – девушка была убеждена, что сын трактирщика поможет найти им приют и помощь. Она хотела, чтобы это было так. У них больше никого не было. – Потом вернемся за мамой и папой.

– Да, пошли скорее. Я боюсь, что девчонки пойдут за нами и увидят все это.

Они, оглядываясь, вышли из дома и направились в деревню. Короткая дорога туда пролегала мимо дома Андреаса. Альмицес напомнил, что сосед явно был в сговоре с убийцами их родителей, поэтому дети решили спрятаться в тени деревни. Когда они были недалеко от дома соседа, раздались шаги. Они направлялись в их сторону. Тельма и Альмицес укрылись в кустах. Наступавшая темнота была их союзником.

– …Нельзя оставлять следов. Все это должно выглядеть, как нападение разбойников.

– Не волнуйтесь, я сделаю все в лучшем виде, – они узнали голос Андреаса. – Сначала прикопаю этого, а потом пойду к Теопулосам и закончу дело.

– Убедись, что все чисто. Я не хочу оставлять свидетелей, – собеседники подошли так близко, что Альмицес и Тельма могли их хорошо рассмотреть, не боясь быть обнаруженными. На незнакомце была коричневая туника, которая частично покрывала его торс.

– Не волнуйтесь, я позабочусь о детях. Они в пещере на пляже. Обычно их отец забирает, вот и ждут его. Иногда они там даже спят. Завтра деревня будет шуметь: разбойники не пощадили даже детей. – Андреас мерзко захихикал и сплюнул в сторону, где прятались Альмицес с сестрой.

– Ладно, давай обмоем это дельце, – римлянин похлопал Андреаса по плечу. – Мы никогда не обманываем тех, кто нам помогает. Часть мы тебе выплатили, остальное можешь забрать завтра в деревне. Мы будем ждать тебя в трактире, как только взойдет солнце, – и они вдвоем зашли в дом Андреаса.

Тельма была в ярости. Скорбь и растерянность сменились гневом. Брат еле сдерживал ее, чтобы она не бросилась на мужчин, услышав их слова. Дети напряженно дождались, чтобы мужчины скрылись за дверью.

– Нам нельзя в трактир, Тельма.

– Но нам нужна помощь. Где ее искать?

– Ну не в трактире же! Сама слышала, что они там живут. Они разделаются с нами, как только мы попадемся им на глаза. Я думаю, они и второго карфагенянина убили, скорее всего про него и говорили. Это его Андреас должен закопать, а потом заняться нами. Ни Телемако, ни его отец не смогут нам помочь.

– Что же тогда делать, Альмицес? – в затуманенной от горя голове Тельмы не рождалось ни одной мысли.

– Надо уходить, Тельма, – принял решение Альмицес, – возьмем только необходимое и сбежим с девочками. Помни, они в первую очередь пойдут в пещеру, чтобы разделаться с нами.

– Куда идти, Альмицес? У нас нет никого, не к кому идти.

– Нет, есть, – лицо Альмицеса просветлело. – Надо добраться до дяди Кастора. В прошлом году я с отцом был у него в гостях. Помнишь?

– Мы же не знаем, где он живет. И не знаем, будет ли он рад нам. Помнишь, мама его на дух не переносила.

– Он живет на Косе. Помню, что нам стоило усилий найти его, но больше некуда податься. Я надеюсь, что вспомню дорогу к его бухте. – Альмицес обнял сестру. Они не знали, куда идти, но знали, что нельзя медлить ни минуты. – Все, Тельма, пойдем домой, соберем еды и воды, потом за девочками, наверняка, они уже ждут нас.

Дети вернулись домой. Свет, зажженный Гермесом, все еще горел. Веселые отблески пламени скакали по телам бывших обитателей дома. Помня, что в любую минуту тут мог оказаться Андреас, Тельма и Альмицес в спешке собирали провизию, которую могли унести, стараясь не смотреть на своих родителей. Альмицес уже сказал Тельме, что путь мог занять всего один или два дня, но лучше перестраховаться. Парень подошел к нише в стене, где отец обычно прятал мелочь, словно клад. Деньги им не помешают. Альмицес покосился на тело отца, словно он обкрадывает его, забирает все сбережения, доставшиеся тяжелым трудом. Тельма тем временем собрала сушеную рыбу и фрукты в большую корзину, не забыв о двух бурдюках с водой, которые мама рано по утру принесла из деревни. Вдруг у дверей раздался шорох.

– Что это было? – подпрыгнула Тельма. – Это Андреас?

– Крысы, – с отвращением ответил Альмицес, показывая рукой на грызуна, который принюхивался к крови карфагенянина.

– Все, пошли, Андреас может прийти в любой момент. – Альмицес кивнул. Он подошел к матери и нежно поцеловал ее в последний раз. Потом стал на колени около тела отца и попросил у него благословения для того, чтобы он смог увести своих сестер в надежное место. Тельма тоже нежно попрощалась с родителями. Прежде чем уйти, она взяла две монеты из мешочка в руках брата и положила их в рот родителям, чтобы они могли расплатиться с Хароном за переправу в Аид. Дети встали и, сохраняя осторожность, направились к причалу. Они постоянно оглядываясь, чтобы вовремя увидеть Андреаса.

Ветер немного стих, убывающая луна еле-еле освещала ночь. Сестра и брат шли быстрым шагом и размышляли о том, что осталось позади. Альмицес с грустью вспоминал отца, с которым еще утром рулил лодкой. Как же резко изменилась их жизнь всего за пару часов!

– Мы забыли теплые вещи. – Тельма резко развернулась.

– Ты что? Нам туда нельзя, там уже может быть Андреас, – остановил ее Альмицес. –Зачем тебе вещи?

– Ветер, девчонки могут замерзнуть. Сегодня ночью будет холодно. Вон какие тучи идут, – девушка показала на небо. – И мы не можем так просто бросить маму и папу.

– Успокойся. На лодке хватает одеял на случай непогоды. Нам на всех хватит. А для родителей мы уже ничего не можем сделать. Там сейчас очень опасно. Пошли, девчонки уже ждут нас.

Причал уже был различим в ночи. По мере приближения на лицах Тельмы и Альмицеса проявлялось беспокойство: сестер не было нигде видно.

– Куда они уже подевались? – голос Тельмы дрожал. – Я же сказала им никуда не уходить.

– Не знаю, может, вернулись в пещеру?

– Пойдем их искать!

– Нет! – голос Альмицеса был тверд. – Помни про Андреаса. Он не должен нас увидеть. Надо сначала посмотреть на лодке.