Легенды старой Англии

Все бы хорошо, да мать Джека чувствовала, что его что-то гложет, и постаралась выяснить причину, однако Джек прекрасно помнил о том, что случится, если он поведает о причине своей печали. Он изо всех сил пытался преодолеть желание еще раз отправиться в путешествие вверх по бобовому стеблю.

В самый длинный день года Джек проснулся на заре, поднялся по бобовому стеблю и без особых усилий добрался до его вершины. Он нашел дорогу и к вечеру добрался до дворца великана и, как и прежде, увидел у дверей его жену. Джек так изменил свою внешность, что женщина не узнала его. Однако когда он стал проситься на ночлег, то убедил ее с большим трудом. В конце концов женщина разрешила ему войти и спрятала в медном котле.

Вернувшись домой, великан, как обычно, зарычал: «Жена! Жена! Я чую свежее человечье мясо!» Джек слышал это и раньше, а потому не испугался. Однако великан вдруг вскочил и, не обращая внимания на увещевания жены, начал обыскивать кухню. По мере его приближения Джек страшился все больше, проклинал себя за то, что явился сюда, и уже готов был умереть от страха. Великан добрался до котла и схватился за крышку. Джек решил, что настала его смерть, но, к счастью, на этом великан прекратил свои поиски и, не подняв крышку, спокойно уселся у огня.

Покончив с ужином, великан приказал жене принести его арфу. Джек подглядывал из-под крышки котла и вскоре увидел самое прекрасное зрелище, какое можно только вообразить. Великан положил арфу на стол и сказал: «Играй», и арфа тут же заиграла сама по себе. Музыка была необычайно прекрасна. Джек пришел в восторг и захотел обладать арфой даже больше, чем прежними сокровищами.

Душа великана не стремилась к прекрасному, музыка убаюкала его, и вскоре он крепко заснул. Причем спал он будто бы еще крепче, чем раньше, и пора было уносить арфу. Джек решился, вылез из котла и схватил арфу. Однако арфа оказалась заколдованной и громко закричала: «Хозяин, хозяин!»

Великан проснулся, вскочил и попытался схватить Джека, но был так пьян, что не устоял на ногах. Джек бросился прочь так быстро, как только мог. Вскоре великан пришел в себя и заковылял, вернее, побрел, шатаясь, вслед за Джеком. Был бы он трезв, немедленно догнал бы Джека, но, поскольку был пьян, Джеку удалось первым добраться до вершины бобового стебля. Великан всю дорогу громогласно окликал его и местами подбирался очень близко.

Как только Джек спустился по бобовому стеблю, он крикнул, чтобы ему принесли топор, что и было тут же выполнено. В тот момент, как великан начал спускаться, Джек срубил бобовый стебель под самый корень, и великан рухнул в сад вниз головой. И умер на месте.

Джек искренне попросил у матушки прощения за все то горе, что причинил ей, и пообещал в будущем быть послушным и почтительным. Он выполнил свое обещание и стал образцовым любящим и внимательным сыном.

Саги исторические и местные

Сказание о святом Кенелме

Примерно в миле от Хэйлзоуэна я свернул с проезжей дороги и побрел по поросшей травой тропинке. Тянувшиеся по обе стороны молодые рощи и нестриженые изгороди, увитые вьющимися растениями, жимолостью и ежевикой, не менее живописные оттого, что их давно не касались садовые ножницы, дарили тень и прохладу. Когда тропинка начала полого виться вверх, пейзаж приобрел оттенок неухоженности и заброшенности, что не очень свойственно Англии. На переднем плане купы густых зарослей, а в просветах примерно в полумиле отсюда виднелись зеленые вершины Клент-Хилс. Я стоял на исторической земле – в «дикой местности», как писал Шенстоун, известной благодаря «гибели Кенелма», где еще раньше обнаженные бритты сходились в неравных боях с защищенными латами римлянами. На полпути вверх по склону тропинка сворачивает, и заросли сменяются травянистым склоном. Там стоит красивая древняя часовня из темно-красного песчаника, воздвигнутая во времена Гептархии («Семицарствия», существования семи англосаксонских государств в Англии. – Пер.) на месте типичной для того периода трагедии – убийства мальчика-короля, святого Кенелма, по наущению его сестры Кендриды. Я некоторое время изучал полустертые резные орнаменты на невысоком саксонском портале – насколько известно, самой древней части здания – и пытался найти некоторое сходство с человеческой фигурой в высеченном на одной из стен грубом изображении ребенка с короной на голове и книгой в руке. Знатоки старины утверждают, что здесь изображен убитый принц, но теперь это ни на что особенно не похоже. История Кенелма скорее не передана, а намечена в общих чертах в элегиях Шенстоуна:

В центре девственной местности,Где раскидистые дубы укрывают готический храм.Мастерство Кендриды скрашивает детство ее брата;Там сама природа дышала теплотой и нежностью,Умиленная его рождением и младенчеством.Честолюбивая девица заботилась о немИ с усердием и любовью срезала цветы,Чтобы украсить колыбель царственного мальчика.Но вскоре покою приходит конец;Любовь сжигает ее грудь; разгорается страсть;Любовник жаждет получить трон Мерсии[3],И видит в Кенелме своего соперника.Нарядившись для охоты, обманщицаОкольным путем направляется к этим уединенным холмам;Мальчик, послушный воле сестры, лежит распростертый;Несчастный мальчик! Добычей стать обреченный.

Детали инцидента, записанные Уильямом Малмсберийским (англ. монахом, историком и писателем. – Пер.) и Мэтью Вестминстерским, хотя прекрасно подходят для целей истинного творца баллад, едва ли соответствуют несколько неуклюжему величию элегий Шенстоуна. Бедняге Кенелму на момент смерти было всего девять лет. Его убийца, любовник его сестры, отрезав ребенку голову ножом с длинным лезвием, закопал голову, нож и тело под кустом на лугу среди леса. Земля скрыла его деяние, однако сразу же после убийства в собор Святого Петра в Риме, в тысяче миль от места преступления, влетела белая голубка со свитком в клюве, уронила свиток на высокий алтарь и исчезла. На свитке на языке саксов был написан следующий куплет:

В Кленте, в Кобедже, Кенелм, королем рожденный,Лежит под колючим кустом с отрезанной головой.

Столь чудесное сообщение – удивительное, помимо прочего, тем, что стишок столь ангельского происхождения, был столь плохо зарифмован, хотя эта сторона чуда, похоже, осталась незамеченной монахами, – конечно, не могло пройти незамеченным. Римский папа приказал священнослужителям Мерсии провести тщательные поиски тела убитого принца. Длинная процессия, состоявшая из священников и монахов во главе с епископом Мерсии, отправилась в лес. И в том месте, которое Милтон, пересказывая эту историю, называет «лугом, где пасутся коровы», они нашли корову, распростертую рядом с недавно уложенным дерном. Землю раскопали и нашли тело убитого принца, в соседних церквах немедленно «сами по себе, без звонарей», зазвонили колокола, и из вырытой ямы ударил чудесный источник, на протяжении следующих семи веков услаждавший отдых многим странникам. Рядом с колодцем воздвигли часовню. И настолько священной стала память о святом Кенелме, что нет в календаре ни одного другого святого, в чей день было бы более кощунственно совершать какую-либо работу. В полумиле к северу от часовни до сих пор видна борозда, оставленная упряжкой быков, которых непочтительный хозяин заставил работать в церковный праздник святого Кенелма. Быки убежали, и с тех пор никто их не видел, а хозяин потерял не только свой скот, но вскоре и глаза в придачу. Часовня получала серебряные и золотые дары – «венцы», и «скипетры», и «потиры», а вокруг, в основном благодаря пристанищам паломников, разрасталась деревушка, которая во времена Эдуарда I была довольно большой и которой Генрих III пожаловал право ежегодной ярмарки. В конце того века наступила Реформация; Генрих VIII захватил золото и серебро; епископ Латимер разрушил колодец; поток паломников иссяк; деревушка зачахла; ярмарки проводились до 1784 года и затем прекратились. Места, связанные со святым Кенелмом, кроме сохранившейся старинной часовни, вернулись в то же девственное состояние, в коем пребывали, когда мальчик-принц пал под ножом убийцы. Тысячелетняя драма закончилась, когда в конце прошлого столетия рабочие, занимавшиеся раскопками фундамента разрушенного монастыря в Уиншкоме, в котором, согласно монастырским хроникам, рядом с телом отца было похоронено тело юного принца, наткнулись на маленький каменный саркофаг. Этот саркофаг стоял рядом с саркофагом побольше под большим восточным окном церкви. Крышку подняли. В саркофаге, кроме праха, оказались фрагменты сохранившихся костей, почти целый череп ребенка и занимавший около половины длины саркофага проржавевший нож с длинным лезвием, развалившийся на куски при попытке его достать. Часть истории благодаря монахам не растворилась в позолоченном солнцем воздухе, но сохранилась как свидетельство, подтверждающее ее истинность.

Дикий Эдрик

Должно быть, жители Шропшира пятьсот лет назад хорошо были знакомы с феями. Рассказывали, что наш герой, знаменитый славный Дикий Эдрик, взял в жены фею. Будто бы однажды, возвращаясь с охоты в лесу Клана, он заблудился и бродил по лесу до вечера с одним только пажом. Наконец Дикий Эдрик увидел в отдалении огни в окнах очень большого дома и направился туда. А когда достиг цели, увидел много танцующих благородных дам. Они были необычайно прекрасны и повыше женщин человеческой расы, а одеты в изящные льняные платья. Как грациозно скользили они по залу, тихо напевая песню, слова которой охотник никак не мог разобрать. Среди них была одна девушка, превосходившая всех других красотой, и при виде ее в сердце нашего героя разгорелась любовь. Забыв о страхах перед волшебством, охвативших его в первый момент, Эдрик поспешно обошел дом в поисках входа и, найдя его, бросился внутрь и выхватил из круга танцующих девушку, возбудившую его страсть. Остальные дамы кинулись на него, пустив в ход зубы и ногти, но с помощью пажа славный охотник вырвался из их рук и унес свою прекрасную добычу. Целых три дня он осыпал девушку знаками внимания и уговаривал ее, но не добился ни слова, однако на четвертый день она неожиданно нарушила молчание. «Удача будет с тобой, дорогой, – сказала она, – и здоровье, и покой, и богатство! Но только до тех пор, пока ты не попрекнешь меня моими сестрами, или тем местом, откуда похитил меня, или чем-либо еще, с ними связанным. Ибо в тот день, когда ты попрекнешь меня, ты потеряешь и меня, и богатство; а когда меня заберут у тебя, ты быстро зачахнешь и умрешь молодым».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Фи, фай, фоу, фам – так всегда говорят людоеды, почуяв запах человечины.

2

Эта история была внесена в малоуновское издание Шекспира Блейкуэем в пояснение речи Бенедикта в комедии «Много шума из ничего», акт I, сцена I: «Как в старой сказке, милорд: это не так, не было так, и бог даст, и не будет так!» Блейкуэй добавляет, что, очевидно, это намек на историю о мистере Фоксе, «которую Шекспир, возможно, слышал в детстве от своей двоюродной бабушки».

3

Мерсия – англосаксонское королевство 585-829 гг.