Полная версия
Тонкая фаза и кое-что еще (сборник)
Шут под общий смех бросает со словами: «Лови свою голову» чемоданчик Охрименко. Тот ловит его и, уже не выпуская из рук, садится на стул за столиком напротив герцога. Однако взвинчен происходящим и с трудом понимает, что тот говорит.
Герцог. Вот мои владения. (Показывает пальцем по карте.) Вот владения моих трех вассалов. Этот был основным поставщиком продуктов для моего двора и рекрутов в мою гвардию. Неделю назад, подло нарушив подписанный со мной договор, перешел под руку другого суверена, переманив солдат из моей гвардии! Во владениях вот этого вассала бунт его подданных, и он не только не в состоянии платить мне подать, но и требует от меня помощи в подавлении бунта, что я обязан по договору делать, но не имею для этого сейчас ни сил, ни средств. Третий, самый богатый, требует, чтобы я отдал ему в жены свою дочь и объявил своим наследником! А это совершенно не входит в мои планы! Его величество, августейший король и мой покровитель, готов оказать мне военную помощь и навести порядок у моих вассалов, но при условии, что я выплачу ему за это полмиллиона талеров. Таких денег у меня нет. Единственный, кто мог бы ссудить мне такую сумму, мой банкир, из иноверцев. Несколько дней тому назад сбежал в неизвестном направлении. Положение мое, как видишь, не из простых! Ты должен понимать, какие надежды я возлагаю на тебя, и очень надеюсь, что ты их оправдаешь! Что же, приступай! С нетерпением жду твоего совета!
Охрименко. Ситуация у вас действительно такая, что хуже не бывает.
Герцог. Это я и без тебя знаю! Приступай!
Охрименко. Минуту, сир! Сейчас приступим. Во время сеанса магии прошу присутствующих соблюдать тишину и спокойствие!
Открывает чемоданчик и с ужасом видит, что он пуст. Минуту сидит в трансе, потом видит свой шлем на голове, а пульт в руках шута. В таком виде шут отплясывает с какой-то дамой замысловатый танец. Антенки на шлеме изгибаются в такт танца.
(Кричит диким голосом.) Си-и-ир! Моя аппаратура!! Да что же это такое!! Что он себе позволяет??
Герцог. Спокойно, сударь. Вы просили коффэр, вы его получили. О содержимом речь, кажется, не шла. А потом шут, знаете, есть шут. Его задача смешить нас любым способом, и ему многое прощается!
Охрименко (яростно). Что значит спокойно?!! Нет уж, простите!! Речь идет о моей голове, и я не намерен ее терять ради шуточек шута и общего веселья. Во время чумы!
Вскакивает из-за столика, опрокидывая его, бросается к шуту, пытается сорвать у того с головы шлем и кричит: «Ах ты, гад!! Под топор меня подвести хочешь?! Ну, шут… твою… маг! Сейчас я тебе покажу!»
Смятенье, крики, шум в зале. К Охрименко бросаются стражники, но внезапно все замирают. Издалека слышен все нарастающий строевой топот сапог.
Дверь в зал с шумом распахивается, в него строем входит группа вооруженных винтовками и одетых в современную военную форму людей. Во главе высокий мужчина в штатском.
Придворные испуганы. Стража с пиками наперевес бросается к вошедшим, но герцог, подняв руку, останавливает ее.
Руководитель группы. Спокойно! Всем оставаться на своих местах! Никому ничто не угрожает. (И затем к Охрименко.) Виктор Петрович, мы за вами!
Охрименко (радостно). Ура! Я знал, что Родина меня не оставит в беде, я ждал вас, товарищи, всегда и везде! Нет, вы подумайте, до чего распоясались эти феодалы, угнетатели трудового народа! Предлагаю поддержать восстание у этого, как его, ну, второго вассала! Пора свергать этот прогнивший феодальный строй!
Эпизод 19с. Завершение сна Охрименко. На родине
Руководитель группы. Виктор Петрович, нам надо поспешить! С вассалами пусть сами разберутся. Ситуация непростая. Фактор внезапности проходит. Быстро отходим! Применять оружие не имеем права!
Охрименко. Аппаратуру мою у их мага не оставить бы! Да и его, гада, прихватить стоит!
Руководитель группы. Аппаратура у меня! (Поднимает руку, в которой держит шлем и пульт.) Мага прихватим в следующий раз. Вперед!
Группа захвата и Охрименко выбегают из дворца, мчатся через город и оказываются на поляне, где невдалеке стоит вертолёт. Подбегая к нему, видят, как из города вслед за ними мчится конница герцога. В последний момент успевают подняться на борт самолета и взлетают.
Охрименко (обращается к руководителю группы). Куда летим, командир? Кому обязан своим спасением?
Руководитель группы. В Москву. Там вас уже ждут. Остальное без комментариев.
Вертолёт приземляется на одном из подмосковных аэродромов, там два черных ЗИЛа и группа хорошо одетых людей, среди которых Охрименко узнает Маркизова. Все радостно приветствуют Охрименко, садятся в машины и мчатся в Москву. Рядом с Охрименко в машине сидит Маркизов.
Маркизов. Как видите, Виктор Петрович, мы не оставили вас в беде! Такими людьми, как вы, у нас не разбрасываются! Конечно, в вашей истории еще много чего непонятного. Но ничего, спецорганы разберутся, и кое-кто предстанет и ответит за то, что с вами случилось!
Охрименко. Ладно, я и сам хочу кое с кем разобраться! Ты мне лучше скажи, что тут у вас творилось в мое отсутствие? Надеюсь, меня еще не списали в резерв?
Маркизов. Что вы, что вы, Виктор Петрович! Вас не только не списали в резерв, а даже совсем наоборот! За два месяца вашего отсутствия (Охрименко. Ого!) произошло немало интересных событий. И что характерно, все они связаны с вашим именем! Метод принятия решений «Тонкая фаза» имел оглушительный успех и признан как у нас в стране, так и за рубежом! Очень рад, что именно я могу первый поздравить вас с высоким назначением! В Москве теперь будете служить, Виктор Петрович! В самой Москве-матушке! Надеюсь, и вашего покорного слугу не забудете?
Охрименко. Что за назначение? Говори толком!
Маркизов. Новым министерством будете руководить, Виктор Петрович! Признано целесообразным не пускать применение метода «Тонкая фаза» на самотек и упорядочить на его базе принятие всех ответственных решений. Создано МППР – Министерство принятия правильных решений! Приказ о вашем назначении уже почти подписан. Ждали только вас! Сомнений на этот счет никаких нет. Во-первых, вы возглавляете авторский коллектив, создавший этот уникальный метод, во-вторых, обладаете громадным авторитетом как руководитель крупной областной парторганизации!
Охрименко. Не мешало бы и моим мнением по поводу назначения поинтересоваться. Скажу тебе по совести, эта «Тонкая фаза» меня там достала. Хотел хоть здесь отдохнуть от нее. Так нет! Ладно, поехали. Посмотрим, что за министерство для меня здесь приготовили.
Маркизов. А мы уже и приехали. Прошу!
Выходят из машины у подъезда большого высотного здания. На фронтоне надпись: «МППР». Около входа группа встречающих, среди которых Громовержцев, генерал и загадочная личность в темных очках, черном кожаном плаще и шляпе. Странно, но многие лица из встречающих его опять очень похожи на лица людей, которые были в стане дикарей и свите герцога.
Знакомьтесь, Виктор Петрович, руководящий состав вашего министерства. Старый наш знакомый – Громовержцев Иван Васильевич, теперь он ваш первый зам. Начальники главных управлений.
Представляет начальников главков разных отраслей промышленности, транспорта, сельского хозяйства и других. Затем генерала, который руководит управлением принятия решений по оборонным вопросам.
Последним представляет загадочную личность в черных очках.
А это, Виктор Петрович, самое закрытое, наисекретнейшее управление. Разведка, безопасность и все такое.
Охрименко (обращаясь к Маркизову). Ну а ты, Анатолий Феофанович, какой занимаешь или хочешь занять у меня пост?
Маркизов. Как всегда, Виктор Петрович, ваш референт. Всего лишь референт и ничего более!
Охрименко. Ну, референт так референт! Пойдем, референт, посмотрим на мое министерство. Прошу вас, товарищи!
Охрименко, Маркизов и все остальные входят в здание и поднимаются в расположенные на разных этажах служебные помещения отраслевых главков. Каждое помещение представляет собой длинный зал, с двух сторон которого находятся ряды прозрачных боксов-кабинетов. В каждом кабинете сидит в кресле и спит оператор. На голове его шлем устройства «Тонкая фаза», связанный проводами с установленным на столе прибором. Вдоль боксов бесшумно перемещаются самоходные кресла с сотрудниками в синей униформе. Прозрачные малогабаритные лифты проносятся между этажами. Находящиеся в них сотрудники одеты в красную униформу.
Маркизов (дает пояснения). А это, Виктор Петрович, внутри– и межотраслевые контроль и связь, необходимые для взаимной увязки принимаемых решений. Все действует четко и оперативно! (На следующем этаже операторы в кабинах в белых халатах.) Наше медицинское ведомство! Быстрый и точный диагноз. Выработка лечебных рекомендаций и методов. В первую очередь, конечно, проходят заказы пятого управления. Уже имеются поразительные результаты. Спасено несколько безнадежно больных ответственных лиц, после чего объем заявок резко возрос, и сейчас стоит вопрос о расширении этого ведомства.
На предпоследнем этаже операторы в военной форме.
Генерал. Моя епархия, Виктор Петрович. Думаю, в комментариях не нуждается.
Охрименко чувствует гордость от сознания важности и масштабности своей новой должности. Теперь все главные решения в стране будут приниматься под его руководством! Под наплывом этих чувств обращается к присутствующим.
Охрименко. Итак, товарищи, первое знакомство состоялось. Министерство успешно решает поставленные задачи, и это главное. Но успокаиваться на достигнутом мы не будем! Завтра же собираем коллегию и рассмотрим… для начала качество принимаемых правильных решений в управлениях легкой промышленности и сельского хозяйства. Выше качество правильных решений – вот наш главный лозунг! Пока все свободны. (К Маркизову.) Кроме тебя.
На последний этаж Охрименко поднимается вдвоем с Маркизовым. Дверь в зал закрыта. Около нее загадочная личность в темных очках и шляпе.
Охрименко хочет открыть дверь, но убеждается, что она заперта.
Охрименко (сердито). В чем дело? Что это значит?
Личность. Прошу прощения, но формально вы не являетесь еще министром, и вход сюда для вас пока закрыт.
Охрименко (к Маркизову, гневно). Это как понимать, референт? Вы что мне голову морочите?! Министр я или нет?!
Маркизов. Не волнуйтесь, Виктор Петрович! Приказ на подписи и уже почти подписан. Единственная маленькая зацепка – отсутствие визы третьего управления. Вас просят подъехать сейчас к ним и разрешить это небольшое недоразумение.
Охрименко подъезжает на машине к третьему управлению. У входа его встречают двое рослых мужчин и проводят в один из кабинетов. В кабинете полумрак. Плохо различим сидящий за большим столом сотрудник. Хорошо освещены стенографистка и кресло, куда приглашают сесть Охрименко.
Сотрудник. Виктор Петрович! Простите, но нам надо уточнить некоторые моменты вашей биографии.
Охрименко (благодушно). Уточняйте.
Сотрудник. Во время вашего недавнего пребывания в местах… э-э… достаточно удаленных от родины. Короче, там, откуда вывезла вас спецгруппа, обнаружены факты, которые, скажу прямо, нас очень и очень озадачили. Во-первых, во время пребывания в одном из доисторических первобытных племен, периода где-то между неандертальцем и человеком предсапиентного типа, вы заняли пост главного колдуна, по имени… минуточку… (заглядывает в записи) по имени Охр! То есть занялись попросту надувательством и одурманиванием простых первобытных трудящихся! За счет чего сколотили неплохой капитальчик, завели гаремчик… Согласитесь, что уже один этот факт не очень красит вашу биографию. А дальше – больше!
В средневековый период, выбрав окончательно шарлатанство своей главной профессией, вы поступили на службу в качестве мага к некоему герцогу. Там согласились принять участие в подавлении крестьянского восстания у одного из его вассалов. За это вам были обещаны многие блага и привилегии и даже титул барона, по имени… э… э… (опять смотрит записи) по имени барон Витория де ля Охримиус. Таким образом и произошло перерождение товарища Охрименко в барона Охримиуса! Это, господин барон, уже не просто перерождение и измена революционным идеалам! Здесь уже явный контрреволюционный душок! Конечно, в свете этих фактов не только не может идти речь о каких-то министерских постах, но по отношению к вам должны быть сделаны и более глубокие оргвыводы!
Охрименко (хрипло). Это что за чушь?! Это кто посмел исказить так все факты?! Покажите мне этого гада и провокатора!
Сотрудник. Извольте выбирать выражения! Мы не позволим оскорблять наши лучшие кадры! Источник информации вам хорошо известен и находится сейчас здесь!
Охрименко оглядывается и видит в затемненном углу личность, в которой узнает колдуна у дикарей и мага-шута у герцога. С криком «Ах ты, гад – провокатор! Сейчас я тебе покажу!» он бросается на него. Тот выскакивает в дверь. Охрименко бросается за ним. Они бегут по коридорам и лестничным пролетам. Позади слышны топот, крики «стой» и милицейские свистки.
Постепенно шум погони затихает, и Охрименко все больше осознает, что находится в помещении родного обкома и бежит по направлению к своему кабинету.
Наконец он и преследуемая им личность вбегают в приемную. Обстановка там очень напоминает ту, которая была при похищении его дикарями: группа растерянных сотрудников и истерически призывающая по телефону на помощь милицию Клавдия Петровна. Преследуемый вбегает в его кабинет. Охрименко – за ним. И видит…
За его столом сидит и смеется Громовержцев. В руках у него шлем и пульт «Тонкая фаза». Протягивая их Охрименко, Громовержцев, смеясь, спрашивает: «Ну. как, вам Виктор Петрович, мой подарочек?»
Охрименко просыпается.
Эпизод 20. Охрименко в кабинете, после сна
Встает с дивана, снимает с головы шлем и некоторое время удивленно смотрит на него, переживая увиденное во сне.
Охрименко (держа в руках шлем). Н-да… Неплохой подарочек, Иван Васильевич, ты мне преподнес. Серьезная вещь. Поосторожней надо с ней, да и с тобой, наверно, тоже. После такого сна есть над чем подумать. Концовка явно не в мою пользу. Ну что ж, будем делать выводы. А эту штуку мы на всякий случай уберем. (Прячет в шкаф чемоданчик с аппаратурой. Подходит к двери, приоткрывает ее.) Клавдия Петровна, Маркизова ко мне!.
Садится за стол. Через некоторое время в кабинет заходит Маркизов.
Маркизов. Вызывали, Виктор Петрович?
Охрименко. А ты что так поздно – и еще на работе? Дел много, что ли?
Маркизов. И дел много, и предчувствие, знаете, что могу сегодня вам понадобиться. Интуиция, наверно.
Охрименко. Хорошая у тебя интуиция, ничего не скажешь. Слушай, ты не обижайся, но откуда у тебя фамилия такая – Маркизов? Происхождение – рабоче-крестьянское, а фамилия какая-то дворянская? В тридцатых у тебя могли бы быть большие неприятности.
Маркизов (обиженно). Виктор Петрович, ну я же объяснял неоднократно где надо. Предок у меня из крепостных. Ну, играл в театре у помещика всяких там фон баронов, маркизов. Кличку Маркиз там и получил.
Охрименко. Да ладно, ты не обижайся. Кстати, кто выше маркиз или барон, как ты полагаешь?
Маркизов. Однозначно не скажешь, Виктор Петрович. В разных условиях могло быть по-разному. Вообще маркизы – эти больше во Франции, а бароны в Германии в основном водились.
А что это вас геральдика или средневековье заинтересовали? Могу подготовить более точную справку по этим титулам.
Охрименко. Да нет, это я так. Я вот о чем с тобой хотел поговорить. Ты знаешь, наверно, через пару дней Спецсон проводит тот самый эксперимент. Я вот думаю все, а не подзалетим мы вместе с ними «под фанфары», куда-нибудь «не в ту степь»? Предприятие, как ты знаешь, очень режимное, выполняют работы чрезвычайной важности и секретности. А тут какая-то фантастика, да еще неизвестно, как она сочетается с нашей идеологией. Самой передовой в мире! А мы у них получаемся в качестве щита, на всякий случай. Нет, не так прост Громовержцев, как кажется.
Маркизов. Виктор Петрович, я предлагал подстраховаться, помните?
Охрименко. Да помню, помню я. Может, ты и прав. Только туда (показывает пальцем наверх), я думаю, еще рановато. А вот наших местных следопытов подключить не помешает. Свистуненко слабоват, это ясно. Белкина, что у них сейчас за секретаря парткома… ну сам понимаешь, да еще в прямом подчинении у Громовержцева. Давай вот что. Поговори, от моего имени естественно, с генералом Трофименко. Пусть подключит к этому делу людей из своего управления. Но аккуратно, без шума, чтоб комар носа не подточил. Понял? Да они знают, как это делать. Вот так и подстрахуемся, а там дальше видно будет.
Маркизов. Все ясно, Виктор Петрович. Завтра с утра этим делом и займусь.
Охрименко. Ну все, давай, потом доложишь, о чем договорились.
Прощаются. Маркизов уходит.
Эпизод 21. Приемная НИИ Спецсон.
Предпоследний день проведения эксперимента – 30 апреля 1980 года
Стол секретаря Белкиной заставлен аппаратурой. На двери кабинета директора Громовержцева большой плакат с надписью: «Идет эксперимент. Вход всем строго воспрещен». Входит Софья Павловна. Подходит к двери кабинета директора. Прислушивается. Нервно ходит.
Белкина. Титан, мученик науки. Третий день экспериментирует над собой. Мои нервы уже на пределе! Таким надо ставить памятник при жизни! Нет, мы не должны, не имеем права безучастно смотреть, как рискуют наши корифеи! Решительно подниму этот вопрос на партбюро!
(Подходит снова к директорской двери и снова прислушивается. Из-за двери раздается громкий храп.) Отлично! Все идет нормально! (Подходит к столу с аппаратурой, смотрит какие-то показания, берет микрофон громкоговорящей связи и говорит) Внимание! Внимание! Говорит центральный контрольный пункт главного эксперимента. Идет третий день. Аппаратура функционирует нормально. Медико-биологические параметры Ивана Васильевича Громовержцева в норме! С наступающим вас праздником, товарищи!
Включает радио. Громко звучит мелодия: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…» В окно врывается солнечный свет. Все пронизано радостной предпраздничной атмосферой. Белкина подхватывает песню: «Кипучая, могучая, никем непобедимая…» Звонит телефон. Уменьшает звук радио. Берет трубку.
Алло! Спецсон слушает! Кто, кто? Редакция газеты «За нашу науку»? Да-да. Очень приятно. Что? Нет, мы не принимаем корреспондентов и не даем интервью! Извините, без исключений. Кто я? Член руководства! Конкретней? Что такое треугольник, знаете? Ну, так я – главный угол! Какой? Партийный, естественно. Извините, но у меня дела. Всего доброго! (Вешает трубку.) Кого нам сейчас не хватает, так это каких-то корреспондентов.
Садится за стол, прихорашивается, продолжает что-то напевать. В комнату влетает Головин. Взлохмачен и взволнован.
Головин (почти кричит). Софья Павловна, мне позарез надо к шефу! (Кивает на дверь директорского кабинета.) Поймите, это чрезвычайно важно! Мое время истекает, и вы не представляете, какое великое научное открытие может погибнуть, если я не проведу вовремя этот эксперимент!
Белкина (встает из-за стопа и быстро подходит к двери директорского кабинета). Отчего же, Василий Васильевич, очень даже представляю! Эксперименты у нас всегда на первом месте! Я вот здесь тоже, как видите, не в куклы играю! А вам, ворвавшись сюда, не мешало бы, между прочим, и поздороваться с дамой!
Головин (нервно). Ах, простите! Низко кланяюсь! Мое почтение! Премного благодарны! (Пытается открыть дверь в кабинет.)
Белкина (отталкивает Головина от двери кабинета). Вы что, товарищ Головин, совсем с ума сошли? Не видите, что здесь написано? (Показывает на плакат на двери.) Идет важнейший эксперимент! Государственного значения! Никто, слышите, никто не войдет сюда до его окончания! Если надо, я стану грудью у этих дверей! (Надвигаясь грудью, оттесняет Головина от двери.)
Головин(понуро отступая). Да, перед этим наука бессильна. Так гибнут великие идеи!
Белкина (смягчаясь). Ну что ты причитаешь? Если надо, борись, но делай это как положено. Вот придет Сигизмундович, он твой прямой начальник, и решай с ним все вопросы! А то все прямо к самому. Да еще в такой момент!
Головин. Понимаете, Софья Павловна, у меня с Кранкензоном по этому вопросу принципиальные расхождения, так что… Эх!
Машет рукой и уходит. Звонит телефон.
Белкина (снимает трубку). Алле! Спецсон слушает. Виктор Петрович?! (Радостное подобострастие.) Слушаю вас внимательно, Виктор Петрович! Товарищ Кранкензон? Только что вышел. Эксперимент? Идет успешно! Весь коллектив как один человек напряженно следит за его ходом! Понимаем, какой прорыв в науке! Что? Приятная новость? Подарок к Первомаю? Выделяете три автомобиля! О, это замечательно! «Волга» Ивану Васильевичу, персонально! О! Это так заслуженно! «Жигули» – рабочему, передовику производства. И «Запорожец» – ИТР. Это будет такая радость! Большая благодарность вам, Виктор Петрович! Оправдаем ваше доверие! Ответим ударным трудом! Всего доброго! (Вешает трубку.) Ну, начнется теперь свалка с этими машинами.
Снова звонит телефон. Снимает трубку.
Алло, Спецсон. Добрый день! Как же я могу не узнать первого секретаря райкома? Конечно, узнала, Кузьма Иванович! Настроение? Прекрасное, предмайское! Завершаем завтра эксперимент. Наш праздничный подарок стране! Мое участие? Самое прямое. Член комиссии! Сейчас дежурю за центральным пультом! Надеюсь, что мое участие оценят где надо! Что? Дополнить программу? Но, Кузьма Иванович, у нас председатель – Кранкензон! Без него как-то… Что? Именно без него? Считать партийным поручением? Конечно, конечно! Получит потом широкое применение по стране? Решается вопрос кардинального подъема сельского хозяйства?! Дух захватывает! Я записываю. (Берет бумагу и ручку.) «В порядке эксперимента «Тонкая фаза» решить с использованием аппаратуры НИИ Спецсон следующую практическую за дачу: НИИ Спецсон выделяет с третьего мая восемь человек на пятую овощную базу для сортировки овощей сроком на две недели, с четвертого мая также выделить десять человек на прополку в колхоз «Светлый путь» сроком на три недели». Внести в программу и позвонить вам? Приступаю. (Вешает трубку, затем печатает что-то на клавиатуре настольного прибора. Снимает трубку, набирает номер.) Кузьма Иванович, ваше задание выполнено, но, может, все-таки сообщить Кранкензону? Когда надо, узнает? Всего доброго.
В приемную входит и ждет окончания телефонного разговора ее племянница, Вера Львовна. В руках держит какой-то список.
Белкина. Садись, что у тебя?
Вера. Праздничные наборы, тетя! Шикарный набор, прямо циковский!
Белкина. Ну-ну, так что там?
Вера. Палка московской колбасы, полкило масла, три банки шпрот, две банки кофе, коробка бабаевских конфет, два кило апельсинов… да еще эта… кура венгерская!
Белкина (встает, ходит по комнате, затем садится напротив Веры). Ну, до циковских наборов тебе еще далеко. Так кура венгерская, говоришь?
Вера. Ну да, эта… импортная.
Белкина. Вот что, кура венгерская! Мы вчера долго говорили по телефону с твоей матерью. Два года, как ты здесь. Давай, Верунь, спокойно посмотрим на перспективы. Научная карьера, если честно, тебе не светит. Кстати, что ты там натворила у Кранкензона? Могли быть большие неприятности! Еле я его угомонила. Хорошо, что он ко мне неровно дышит. По общественной линии у тебя порядок, но что дальше?
Вера. Куда вы клоните, тетя? А что должно быть дальше? Я догадываюсь. Мне мать все уши прожужжала! Прекрасный выход и решение всех проблем – удачно выйти замуж! Еще – что годы идут и шансы тают. Что, не так?
Белкина. Ты смотри, какая грамотная! Ну, так! А что ты об этом думаешь?
Вера. Вы, тетя, прямо быка за рога. Предположим, я согласна. Но за кого? Где он, этот муж? В нашем Спецсне не мужчины, а спящие мухоморы.
Показывает на дверь директорского кабинета, откуда в это время раздается громкий храп.
Белкина. Ну, ты поосторожней, не тебе об этом судить! Здесь идет крупнейший эксперимент! Ладно. И что, так ничего ты у нас для себя и не присмотрела?
Вера. Да нет, есть один, но он какой-то замороженный! Кроме науки его ничего не интересует. Правда, сегодня ночью он был такой замечательный, и что мы с ним вытворяли!.. Дух захватывает!
Белкина. Что?! Что ты такое говоришь?!
Вера (смеется). Да нет, все это во сне, тетя! Наяву к этому Головину и на козе не подъедешь!
Белкина. Ах, вот это кто! Знаю я твоего Васю! Недавно еще беседовали мило с ним здесь. А что, парень ничего. Чокнутый немного, это точно, со своими идеями, но ничего, это дело поправимое. Ну что ж, подумаем, что можно сделать.
Вера. А вы что, тетя, беретесь быть свахой?
Белкина. Кем быть, я решу сама! Все, милая, ты свободна. У меня много дел. За информацию спасибо. Я теперь хоть знаю, что к чему.
Вера. А набор?
Белкина. Запиши один.
Делает громче радио. Звучит мелодия: «Все выше и выше и выше стремимый полет наших птиц…» Открывается дверь, в приемную стремительно входит Кранкензон. Он в шляпе. Плащ расстегнут. В руках толстый портфель. Вид радостный. Столкнувшись в дверях с выходящей Верой, мрачнеет.