Моя революция

Когда после «дерби» мы с Саньком, разгоряченные прохладительными напитками, болтались по Петроградке и случайно налетели на банду «носов» (я тогда обошелся черепно-мозговой и парой сломанных ребер, а Санек с перебитым позвоночником, возможно, навсегда сделался пассажиром инвалидного кресла), Лось реально поддержал меня. Ему было наплевать, что «встряли» мы не за команду и что по каким-то идиотским, непонятно кем написанным правилам «фирма» не может участвовать в этнических разборках. Кто-то из «основы» попытался намекнуть на то, что мне, Лосю, Филину и еще паре «фирмачей» не будет места под флагами, если мы ввяжемся в «вендетту». В ответ на это Лось с отрешенным выражением лица, короткой, но емкой фразой, составленной из отборного мата, пожелал присутствующим «всего наилучшего» и направился к выходу из «штаба». Меня, Филина и пацанов долго уговаривать тоже не пришлось, и мы последовали его примеру.

Леха-боксер – брат Санька – тоже пацанов подтянул из молодых спортсменов, не особо идейных, но сочувствующих. Славная зачистка тогда получилась! Все стены на местах боевой славы малышня из «Крэзи Стаффов» потом «эрпэшками» расписала, а наши фотороботы развесили во всех околотках, поэтому пришлось на последующие «эксы» медицинскими повязками затариваться!

Загремело, засвистело и защелкало – будьте нате! На зависть «Белой гвардии» и на погибель уличной торговле Петроградки наш новый кружок по интересам рос, как на дрожжах. Хоть войнушки наши и были по большей части партизанскими – мы никогда не совершали таких малолетских глупостей, как документирование своей деятельности посредством видеозаписей с последующем бахвальством в Интернете, – народ все равно как-то узнавал про нас.

Со временем к нам примкнуло еще десятка полтора «фирмачей». Для всех новых членов нашего стихийно возникшего сообщества «три полоски» и «сопля» очень быстро сменились на «TS» и «NB», а клубные флаги – на имперки. Околофутбольный движ перестал быть им интересен и уже не являлся их образом жизни.

Однажды, после очередного «экса», который мы были вынуждены перенести на «Апрашку», потому что на Петроградке «серые» наставили капканов, Лось и Леха боксер притащили меня еле живого домой. Мы с Соней в это время уже жили вместе в моей съемной комнате. Не без помощи Интернета ей удалось поставить меня на ноги (шутка ли – два ножевых, правда, к счастью, непроникающих). Самое странное, что она тогда не задала ни одного вопроса ни мне, ни сопровождавшим меня товарищам – просто взяла на работе отпуск и целыми днями проводила курс лечения заговоренными отварами и примочками.

Первые несколько дней, пока я находился в полубессознательном состоянии, Соня буквально не отходила от моей постели и, если я ненадолго приходил в себя, кормила меня с ложки и давала лекарства. Засыпая, я чувствовал, как она гладит меня по голове, словно ребенка, и слушал ее удивительные рассказы про Явь, Навь и Правь, а еще иногда она тихонько пела мне красивые грустные песни на древнеславянском.

Пойдя на поправку, во время очередной перевязки я спросил у нее, стараясь выдержать нотку юмора в голосе:

– Тебе так безразлично, чем занимается твой мужчина?

Соня некоторое время внимательно смотрела на меня, после чего совершенно серьезно ответила:

– Чем бы ни занимался мой мужчина – он всегда прав, а если он захочет, чтобы я была в курсе его мужских дел, – он сам расскажет…

Как после такого было не рассказать ей обо всем! Она слушала, не перебивая, а когда я закончил свое повествование, беззвучно заплакала, глядя куда-то в пустоту. Я смотрел, как вздрагивают ее худенькие плечи, и сердце мое сжималось от понимания того, как она дорога мне.

Потом, взяв себя в руки, Соня тихо, но очень отчетливо произнесла:

– Я горжусь тем, что ты наконец-то вырос. Наши предки – древние русичи – тоже забавлялись в юности кулачными боями «стенка на стенку», а возмужав, использовали приобретенные навыки для борьбы с басурманами и прочей нечистью. Но мне страшно, потому что это – уже политика… Прошу тебя – будь осторожен. Больнее всего бьют за правое дело.

Когда Лось в очередной раз приволок мне пакет апельсинов и я рассказал ему об этом разговоре, он, легонько присвистнув, заметил:

– Повезло тебе, Бритва! Такую бабу на руках надо носить.

Услышать такое от Лося было выше всяких похвал – несмотря на свои тридцать с лишним, он до сих пор был убежденным холостяком и рассматривал представительниц прекрасного пола лишь как предмет плотских утех. Говорят, была и у него когда-то любовь, да не дождалась его из армии – вышла замуж за усатого мужчину из теплых краев и, замотавшись в хеджаб, радостно укатила вместе с ним на его родину – в какой-то там «стан». Вот вам и поведенческая мотивация моего друга – старик Фрейд сразу раскусил бы, что к чему!

Лось был одноклассником Лехи – Санькиного старшего брата и в свободное от бокса, «эксов» и работы время, а работал он с такими данными, разумеется, в службе безопасности – помогал мастеровым послушникам строить церковь где-то в Купчино, используя плотницкие навыки, полученные им в профтехучилище еще до армии.

Мне подумалось, что почему-то большая часть моих друзей старше меня на несколько лет. Может быть, не в свое время я родился?

Вылив остатки остывшего чая в парашу, я решил проинспектировать свой баул: в целом все мое нехитрое имущество было еще в достаточно приличном состоянии. Укладывая обратно любимую «TS № 1» – рубаху черного цвета, я вспомнил, как однажды на «эксе» мне рукав порвали: «гость» зубами впился – сущий зверь! А Соня аккуратно так все заштопала и золотом поверх швов гладью коловрат вышила, приговаривая: «Оберегом тебе будет…»

По виду как нарукавный знак получился – красота! Я вообще крещеный – во Христа верую, к язычеству отношусь как к колыбели православия, с уважением, может, с интересом, не более того, но самое удивительное, что когда я потом рубаху эту надевал – из любых передряг невредимым выбирался.

С утра пораньше меня потащили в следственный кабинет.

За столом, щурясь от папиросного дыма, сидел сам Джокер – старший опер по особо важным ГУПЭ[21], гроза всех революционеров Северо-Запада. По слухам, первые десять лет службы в органах из двадцати с лишним он трудился во внедренческом отделе – в различные молодежные группировки внедрялся и весьма успешно. К каждой масти – своя карта. Отсюда и «погремуха» такая. Говорят, на левом плече у него была «Анархия» наколота, на правом свастика, а на груди – полумесяц со звездочкой. Может, правда, может, сказки – поди, проверь.

– Здравствуйте, Евгений Евгеньевич!

– Здравствуй, Митин! Чай будешь? У меня тут дрянь какая-то мак-даковская есть – позавтракать не успел.

– Не откажусь.

Сегодня Василий был сговорчивее, и уже через пару минут перед нами дымились два стакана с отличным цейлонским. Мои «браслеты» лежали тут же на столе. Джокера уважали за прямоту и бесстрашие. Он, даже оставаясь один на один с самыми отъявленными головорезами, требовал снять с них наручники. Старик свято верил в то, что он выполняет свою работу и между ним и преступниками не может быть ничего личного, поэтому ему в голову не приходило, что кто-то может напасть на него.

Покончив с мак-даковской дрянью и допив чай, мы, как старые приятели, закурили джокеровский «Казбек». Где он его доставал – одному Дзержинскому известно.

Затушив папиросу в коробке из-под «дряни», гупэшник заглянул мне в глаза и начал издалека:

– Я, Слава, по делу. Тут информация поступила, что не обо всех эпизодах твоей преступной деятельности нам известно. Всплыла одна старая история. Защитника пригласить или пока так поговорим?

Я, в поддержание легенды, изобразил на лице недоумение:

– Да так поговорим, конечно. Свое – возьму. Что за история?

– В октябре на «Электросиле» трое «правых» молодцов гостей города покалечили: средний вред… Националистические высказывания озвучивали, целостность государства критиковали.

– Гм… не помню такого.

– Митин! Неужели ты думаешь, что я без доказательств стал бы заморачиваться? За мной и так оперативное сопровождение твоего дела, как пашня за колхозом – спать некогда, а тут еще этот эпизод!

– Да плюньте вы на него, гражданин полковник! Пусть останется между нами. Вас в любом случае к госнаграде уже за меня представили.

– Не в награде дело, Слав, – я уже давно пенсионер. Нельзя так. Каждый «глухарь» должен быть раскрыт – закон жизни. И оставь это «гражданин полковник» – чай, не блатной! Ты же знаешь, как меня зовут…

Я непроизвольно усмехнулся, и матерый опер сразу смекнул почему:

– Да все это в прошлом уже. Славные были времена! Тогда показатели тоже требовали, но высшим пилотажем считалось развалить группировку изнутри, если, конечно, совсем отморозки, то привлечь за уголовку, а так – профилактика. А сейчас что? Каждый лидер и активный участник должен сидеть в тюрьме любой ценой. Тьфу! Ни для кого не секрет, что наши некоторые, из молодых в основном, не стесняются – горлопанам на митингах наркоту и патроны в полный рост пихают. И все им с рук сходит. Видать, шатается трон-то под царь-батюшкой.

– Скажите, Евгений Евгеньевич, а вам доводилось когда-нибудь о чем-нибудь сожалеть?

– Да тысячу раз! Только с кем сойдешься-подружишься, захочешь из г…вна вытащить, а он ни в какую. Жалко приятелей-то «закрывать» – на суде потом плюются: «Как ты мог?» А как я мог? Служба – ничего личного. Но отношения-то сложились.

– А как это «вытащить»?

– Да словом. Ты же знаешь: «Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести». Да не все слова-то эти понимать хотят. Я все время так считал: хочешь что-то изменить в стране – делай это законно. Иди в институт поступай, образование получай, завоевывай доверие населения, баллотируйся в депутаты. Сначала в муниципальное, а там и до ГД[22] недалеко. Главное: м…даком не быть и не скурвиться. Многие во власть приходили с горящими глазами: сломать систему, искоренить коррупцию… И где они теперь? После первого отката блеск в глазах исчез, появилось что терять. Конечно, на этом поприще, если блата нет, попотеть придется, ну так и цели того стоят! Настоящий патриот – это не тот, кто во дворах таджиков дворников метелит да по митингам-петтингам горлопанит, а тот, кто честно работает, детей рожает и правильно воспитывает, взяток не дает. Да, видать, не докричаться до вас – патриотов, мать вашу.

– Но вы же видите какая ситуация сейчас: некогда по институтам штаны просиживать – надо действовать! Про…рем державу.

– А хочешь, я открою тебе главную революционную тайну?

Джокер нервно закурил и подвинул папиросы с зажигалкой в мою сторону. Мне показалось, что он абсолютно искренен со мной. В нашу самую первую встречу, когда я проходил сначала подозреваемым, а потом уже свидетелем по «гашишному» делу Аркадия, он тоже вел себя достойно. На мои призывы обратить внимание на то, что это не Аркадия наркота и что ему ее, скорее всего, подбросили, он честно ответил: «Не исключаю. Но каждый, кто встал на скользкий революционный путь, должен понимать – презумпция невиновности на экстремистов не распространяется. Докажет, что не его – молодец. Не докажет – сам дурак. Я ребят тоже могу понять: сколько из-за него без выходных можно работать?! Вот и сделали, что могли. Подло, конечно, я бы так не стал, но, как говорится, не мытьем, так катаньем. Его перед каждым сходом просили: „Не надо, не ходи, не призывай, не разжигай!“, а ему что в лоб, что по лбу!» Когда я по «гашишному» делу от дачи показаний отказался, полковник даже с глазу на глаз одобрил, мол, правильно: «Все расскажешь – поменьше дадут, ничего не расскажешь – ничего не дадут!»

Я по арестантской привычке положил одну папиросу за ухо, а вторую прикурил:

– Что за тайна?

– Тайна. Да все уже давно про…рано. Ты никогда не задумывался над тем, ради чего ты борешься?

– Ну как же: для себя, для страны, для людей, в конце концов.

– А нужно ли это кому-нибудь?

– В смысле?

– Многие стали думать так же, как ты, приняли твой образ мыслей и мировоззрение?

– Гм… не знаю.

– А я знаю: только жалкая кучка самых близких товарищей, и то не всех – у половины из них патриотизм – всего лишь дань моде. Ну, вот отлупил ты «гостей», поджог бытовку на стройке, стикеры расклеил с призывами и что? Люди хлопают в ладоши и рисуют «эрпэшки» на стенах – это правда. Но есть и обратная сторона медали: кто принимает за взятку в детский садик отпрысков приезжих с юга без регистрации? – Люди, те же самые, что аплодировали тебе вчера. Кто везет к себе на дачу строителей-нелегалов, чтобы «падищевле»? – Тоже люди! Кто притопывает ножкой и аплодирует джигитам на улицах, когда они вываливаются отплясывать лезгинку из свадебных кортежей? Правильно! – Те же самые люди. С чьего молчаливого согласия глупые девки выходят замуж за иноверцев, соблазнившись длинным х…ром и толстым кошельком? – С согласия тех же людей. А знаешь, что будет на ближайшем неудачном «эксе», если ты случайно «борщанёшь» – те же самые люди бросятся на выручку твоим жертвам и будут лупить тебя зонтами и сумками, пока ты не упадешь, а потом еще и в милицию сдадут. И это сделают те же самые люди.

В этот момент я почувствовал примерно то же, что тогда, на Ладожском, отправляя «дачку» каторжанину Аркадию:

– Евгений Евгеньевич! Не посчитайте дерзостью: у вас выпить что-нибудь найдется?

Джокер откусил от папиросной гильзы небольшой кусочек и заклеил им глазок камеры наблюдения, после чего достал из внутреннего кармана пиджака жестяную флягу с надписью «КГБ СССР» и молча протянул мне.

После обжигающе одурманивающего глотка я поинтересовался:

– Армения?

– Не угадал.

– Франция?!

– На какие шиши? Калининградский. Я только его или, в крайнем случае, «Трофейный».

– А почему не «Дагвино» или «Арарат»?

– А о чем я тебе только что говорил?

К чувству разочарования примешалось еще и чувство стыда за собственную тупость. Ведь старик просто пытался «докричаться» до меня, как и до тех, из своей молодости.

Я сделал еще один большой глоток и делано равнодушным тоном сказал:

– Давайте протокол, я подпишу.

– Почитай-ка сначала вот это, – Джокер протянул мне ксерокопию «Протокола допроса подозреваемого».

Я начал читать: «…Лосев Андрей Юрьевич…» и поймал себя на мысли о том, что до настоящего момента не знал, как полностью зовут Лося, хотя, конечно догадывался, что прозвище его, скорее всего, было производным от фамилии. За время плотного общения и бесконечной болтовни в «басах» во время «выездов» мы, казалось бы, узнавали друг о друге все, вплоть до имен аквариумных рыбок и черепашек, которые жили почти у каждого из нас в начальной школе, а фамилий, да что там фамилий, даже имен друг друга иногда не знали.

Дальше по тексту: дата рождения, образование, место жительства и работы, «По существу заданных мне вопросов хочу показать следующее.». Я остановился на этом «хочу». Почему протоколами предусмотрено именно это слово, символизирующее сугубо добровольное волеизъявление? Вряд ли Лось действительно «хотел» что-то сообщить следствию. В данном контексте скорее подошло бы «вынужден» или что-нибудь в этом роде. После того, как я поделился своими соображениями с Джокером, он усмехнулся в усы и заметил:

– Если когда-нибудь мне доведется участвовать в корректировке процессуальных бланков – я буду настаивать на том, чтобы в этом месте оставляли пробел. Представляю, как подозреваемые изгаляться начнут: «вынужден», «попробую», «не хочу» – вот смеху-то будет! Давай, читай дальше.

Я пробежал глазами дату и время и погрузился в текст:

«…я без определенной цели находился недалеко от выхода из станции метро „Электросила“ совместно со своим знакомым по прозвищу „Бритва“ и его знакомым (данных не знаю, могу описать). Мы заметили группу лиц мужского пола, которые, находясь в состоянии алкогольного опьянения, вели себя вызывающе.

Следователь: Почему вы и ваши знакомые были в медицинских повязках на лицах? Как вы определили, что указанные мужчины находятся в состоянии опьянения, и что вы подразумеваете под словом „вызывающе“?

Лосев А. Ю.: Мы были в повязках, потому что в этой части города сильно загрязнен воздух. Я определил состояние мужчин, потому что речь их была невнятной, произносимые слова не распознавались, и они беспорядочно подпрыгивали, размахивая руками. „Вызывающим“ я считаю парковать автомобили на тротуаре и громко демонстрировать с использованием автомобильного магнитофона запись неприятных звуков, отдаленно напоминающих музыку.

Следователь: Что произошло дальше?

Лосев А. Ю.: Я сделал замечание одному из указанных лиц, в ответ на что он начал громко воспроизводить непонятные мне звуки и пугать меня выражением своего лица.

Следователь: Что в это время делали ваши знакомые, находящиеся вместе с вами?

Лосев А. Ю.: Сначала они наблюдали за происходящим, а потом, когда еще двое сопровождавших упомянутого мужчину лиц попытались ударить меня, мои знакомые попросили их этого не делать. Когда к нам подошли еще четверо мужчин из этой компании и начали пытаться нам троим наносить удары руками и ногами по голове и различным частям тела, я и мой знакомый, которого я знаю по прозвищу „Бритва“, отступили и пытались закрыться руками от ударов, а знакомый „Бритвы“ отошел на безопасное расстояние.

Следователь: Вы или ваши знакомые били мужчин, которые, с ваших слов, напали на вас?

Лосев А. Ю.: Нет.

Следователь: Потерпевшие и свидетели, а также собранные по делу доказательства указывают на то, что вы нанесли не менее чем трем лицам побои и не менее чем двум лицам – вред здоровью средней тяжести, используя при нанесении ударов предмет, похожий на бейсбольную биту. Как вы это объясните?

Лосев А. Ю.: Я предполагаю, что во время нападения на меня и сопровождавших меня граждан нападавшие, в силу состояния опьянения, во время попыток ударить нас размахивались руками, не рассчитывая сил, теряли равновесие и падали. При падении они ударялись о бейсбольную биту, находившуюся у меня в руках.

Следователь: Как у вас в руках оказалась бейсбольная бита?

Лосев А. Ю.: Я достал ее из находившегося при мне рюкзака.

Следователь: С какой целью вы имели при себе бейсбольную биту и зачем достали ее из рюкзака: с целью обороны или с целью нападения?

Лосев А. Ю.: Я планировал в этот день записаться в секцию бейсбола, поэтому имел при себе бейсбольную биту, а достал ее из рюкзака для того, чтобы выбросить, так как планировал убежать от нападавших. Бита была достаточно тяжелой, для того чтобы бежать быстро. Не убежал я потому, что упомянутые лица неожиданно для меня разошлись по своим автомашинам и уехали…»

Я хохотал до слез, пока Джокер не сделал мне замечание и не заставил вернуться к чтению протокола. Дочитав его полностью и на всякий случай пробежав глазами еще раз, я понял, что следователь «в теме» – ни один из «серых» не позволил бы так глумиться над собой.

Из показаний Лося следовало, что он берет все на себя, а я – «вялый» соучастник. Филина он описывал «левыми» приметами, по которым найти его было просто невозможно. Больше всего меня «улыбнуло» то, что Лось, с его слов, не различает национальностей. Он думал, что его «терпилы» – русские и, более того, если бы даже он знал о том, что они являются представителями иной национальности, – это ни на что не повлияло бы в силу привитой ему еще в армии братской любви ко всем народам, населяющим нашу многонациональную страну.

Джокер, выпустив в потолок пару-тройку сизых колец дыма, бесстрастно поинтересовался:

– Что скажешь?

– А Лося, в смысле Андрея, «закрыли»?

Полковник опять затянулся папиросой и кивнул:

– В Московском ИВСе сидит. Если ты все подтверждаешь и мы устанавливаем третьего, для твоего друга возможны варианты с «подпиской о невыезде».

– Я все понимаю, но третьего я действительно не знаю и не понимаю, зачем его ко мне в друзья приписывают – я до этого его не видел, а вообще все было примерно так, как сказано в протоколе. Кроме одного: у Лосева не было бейсбольной биты…

Джокер вопросительно посмотрел на меня:

– Ты хочешь сказать, что потерпевшие ее выдумали? Ну, они, допустим – лица заинтересованные, а Лосев? Ты же только что показания читал, хотя ежу понятно, что он врет: «Падали и ударялись»!

– Она была у меня.

Закончив писать с моих слов «явку» и «объяснение», Евгений Евгеньевич вытер пот со лба и устало произнес:

– Я понимаю: мужской поступок – выручить товарища, взять вину на себя и все такое… Только не выйдет у тебя ничего, Слава. Ясно, что тебе с твоим букетом еще одна статья карман не оттянет, только ведь будут очные ставки, опознания, проверка показаний на месте – в общем, весь комплекс. Ладно, бывай, в ИВСе увидимся.

Когда Джокер вышел, я, в ожидании конвоя, мысленно восхищался хитростью Пенкина, чувством юмора Лося и радостно напевал про себя: «Все идет по плану».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Укурок – лицо, систематически употребляющее наркотические средства каннабиноидной группы.

2

Гашик (он же гашиш) – наркотическое средство каннабиноидной группы.

3

Лаве – деньги.

4

Статья 228 УК РФ (здесь и далее) – Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества.

5

СДП – секция дисциплины и порядка. Организовывается в исправительных учреждениях из числа осужденных, сотрудничающих с администрацией.

6

Статья 161 – Грабеж.

7

Статья 105, пункт «л» – Убийство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти. Наказывается лишением свободы на срок до двадцати лет либо пожизненным заключением.

8

Статья 282.1 – Организация экстремистского сообщества. Статья 282.2 – Организация деятельности экстремистского сообщества.

9

КиШ – панк-рок-группа «Король и Шут» была образована в 1988 году и прекратила свое существование 19 июля 2013 года в связи со смертью ее основателя Михаила Горшенева.

10

Игорь Федорович Летов (1964–2008) – великий русский поэт и музыкант, лидер музыкального коллектива «Гражданская оборона».

11

Гбтэшники – здесь: сексуальные меньшинства (гомосексуалисты, бисексуалы и трансгендеры).

12

Гов…о – здесь: холодное оружие: телескопические дубинки, кастеты и т. п.

13

fairplay – здесь: честный бой.

14

firstline – здесь: передовая.

15

Старик Хоттабыч – герой одноименной сказки Л. И. Лагина.

16

Цирик – охранник.

17

Статья 111 – Умышленное причинение вреда здоровью.

18

ИВС – изолятор временного содержания.

19

Кокос – кокаин.

20

ЗОЖ – здоровый образ жизни.

21

ГУПЭ – Главное управление по противодействию экстремизму.

22

ГД – Государственная дума.