Подарок отца. Книга первая. Леди белой лилии

Ровена часто ходила задумчивая, пытаясь сочинять стихи, слагать песни и петь их, тогда как её сестра была очень подвижной и подолгу не задерживалась на одном месте.

У Беатрис были мягкие белоснежные волосы и, в полный контраст им, черные брови. На правой щеке её была небольшая миленькая родинка, а серо-голубые глаза смотрели на мир с огромным восхищением.

Сестры очень любили друг друга и почти всегда были вместе.

И прекрасно дополняли друг друга.

Но последнее время у каждой из них появились свои интересы.

Ровена постепенно отдалялась от сестры, которую всё ещё привлекали разного рода проделки, тогда как её уже беспокоило будущее замка.

Она шаг за шагом вступала во взрослую жизнь.

Бабушке с дедушкой всё труднее становилось управлять их поместьями.

И на правах наследницы замка Алансон должна была учиться заботиться и о землях, и об их обитателях.

Замок Алансон – это не единственный замок их семьи.

Ещё был замок Эрбе.

Вот как раз сейчас сэр Освальд отправился с ревизией в этот замок.

Бабушка намекала уже не раз, что отходит от дел и передает Алансон в бразды правления Ровене, если не в этом году, то в будущем обязательно.

Ербе – перейдет в руки Беатрис, когда она повзрослеет.

Так что её сестренке тоже недолго осталось безобразничать.

Она улыбнулась, не представляя, как та, с её неуёмной энергией, займётся серьёзными делами.

Дойдя до конюшни, Беатрис выпустила руку сестры и рванулась вперед.

Ровена, проследила взглядом, как конюх поставил её лошадь в стойло, затем проследила за сестрой. Та помчалась к Эдвину, предположила девушка, чтобы поскорее проверить появился ли жеребенок у Мадам.

Лошадь к этому времени уже должна была разродиться.

Ровена испытывала легкое волнение, всё ли нормально прошло у Мадам?

Кто появился на свет?

Но всё это немного позже.

Она решила дать Беатрис полностью насладиться своей новой собственностью – ей сейчас не до меня, да и бабушка ждёт, решила Ровена.

Да к тому же надо было срочно придумать, чего бы такого сказать леди Магдалене, чтобы та не слишком строго ругала за то, что Ровена снова каталась по окрестностям замка в одиночестве.

Ровена ещё раз оглянулась и посмотрела вглубь конюшни.

Сняв шапку и поправив растрепавшиеся волосы, решительно вышла и направилась искать бабушку.

Англия

Замок Гилфорд

Июнь 1202 год

Сэр Гилфорд хозяин замка находился в библиотеке.

Предполагалось, что он занимается делами замка, но вот уже весьма продолжительное время молча сидел в своём любимом старом кресле с задумчивым выражением на лице, нервно барабаня пальцами по подлокотникам.

Вспоминая и анализируя свою прожитую достойно и весьма сложную жизнь, полную подвигов и приключений, совершенно не жалея ни о чём.

И подводил итог.

Безусловно, начни он жизнь заново, прожил бы её так же день за днём.

В свои семьдесят лет этот пожилой мужчина выглядел отменно, не смотря на преклонный возраст, и был довольно-таки крепок.

Несомненно, сказывалась военная выправка и многолетняя служба при дворе английского короля Стефана Булонского, а затем и короля Генриха II Плантагенета.

Он послужил на своём веку не мало, да и не одному королю.

И лишь морщины на лице и руках, волосы, подернутые сединой, выдавали его возраст, а зажившие шрамы – мужественность.

Конечно, время безжалостно и не щадит никого, но многие бы позавидовали его отменному здоровью и твердости духа.

Сидя в кресле, уже в который раз вспомнил свою старушку мать, давно почившую. В свое время она слёзно умоляла его жениться и подарить ей внуков.

Так и не дожила она до своей мечты.

Не довелось старушке увидеть внуков.

Видимо, теперь жизнь брала своё и наказывала его за беспечность его в молодости.

Сейчас и он пребывал точно в таком же положении.

И это обстоятельство сильно удручало.

Его сын Питер совершенно не торопился расстаться с холостяцкой жизнью и жениться.

Подарить ему наследника.

И его мальчика, сокрушался сэр Гилфорд, совершенно не трогало, то, что он единственный наследник из их рода, оставшийся в живых.

Сэр Гилфорд хватался за голову, не зная, что же ещё ему предпринять.

Как убедить, заставить, пригрозить…

И как ему казалось, уже перепробовал всё.

А Питер оставался глух к словам отца.

И это очень обижало старого вояку, но не привыкший так просто сдаваться перед возникающими трудностями, он всё ещё был в поиске решения.

И пока не отчаивался.

Есть же, в конце концов, какой-нибудь выход, недоумевал он, вот только надобно его найти.

Сэр Гилфорд удручающе вздохнул, вспоминая своё непростое прошлое.

Вот уже минуло десять лет, как погиб его старший сын Роберт, защищая родные стены замка от посягательств врага, в то время как его младший сын Питер, будучи ещё юным молодым человеком, почти мальчиком, отправился в крестовый поход с английским королём Ричардом I Львиное сердце освобождать Палестину, Акру и Иерусалим от Салах-ад-Дина.

Но Салах-ад-Дин разбил крестоносцев и многих пленил, но за рыцарские доблести храбрость и великодушие к противнику Ричарда I Львиное сердце и других рыцарей, в том числе и Питера освободил и дал возможность вернуться в Англию.

Весть о гибели старшего брата настигла Питера в пути, уже по возвращении домой из крестового похода и плена.

Для Сэра Гилфорда это были самые тяжёлые времена.

Он не любил вспоминать эту трагедию гибель старшего сына, но, чтобы понять проблемы младшего и теперь единственного сына, должен был как бы ни было мучительно больно всё пережить заново.

Потеряв одного сына, боялся лишиться и другого, который был так далеко, там, на чужбине.

И теперь сэр Гилфорд возлагал на Питера огромные надежды.

Он был уверен, что сын, вернувшись из похода, сразу же женится на какой-нибудь милой девушке.

Но было одно, но… и как казалось сэру Гилфорду, дело было именно в нём.

Отправляясь в крестовый поход, Питер обручился с дочерью их соседа барона Леборна, юной Корделией.

Девушка ещё при Питере поселилась в их замке, дожидаясь своего взросления и возвращения Питера из похода. Питер видел девушку перед отъездом всего несколько дней и был не против этого союза.

Девушка уже в то время была очень миловидна, а с возрастом обещала и вовсе стать красавицей.

Но Корделия не дождалась возвращения Питера молодого человека, с которым была обручена и вышла замуж за другого.

Она вышла замуж за старшего брата Питера Роберта, посчитав его более подходящей кандидатурой в мужья.

К тому же к возвращению Питера Корделия уже успела овдоветь.

Питер узнал о замужестве своей невесты и её вдовстве одновременно и притом лишь только по возвращении домой из крестового похода.

Сэр Гилфорд не знал, как отнесется Питер к поступку старшего брата, женившегося на Корделии. Поэтому не посвящал его в эти события.

Тем более брак этот оказался недолгим, и наследников Роберт не оставил.

Судя по тому, как быстро утешилась молодая вдова, любви, большой она не испытывала к Роберту и вышла за него замуж из-за титула и денег, не дожидаясь возвращения Питера, человека, с которым была обручена.

Она, как только закончился траур, великолепно устроилась при дворе нового короля Иоанна Безземельного, теперешнего короля Англии и проводила там всё своё время, как и мечтала об этом.

Корделия стала фрейлиной юной королевы Англии Изабеллы Ангулемской, после венчания её с Иоанном Безземельным 24 августа 1200 года в Бордо.

Юной королеве в то время исполнилось 12 лет, тогда как их королю Англии Иоанну Безземельному уж минуло 33 года и он, чтобы жениться на Изабелле, совсем недавно развёлся со своей первой женой Изабеллой Глостерской.

Казалось, события, произошедшие с братом и его бывшей невестой, совершенно не тронули сердце вернувшегося домой Питера.

Во всяком случае, внешне не подавал и вида.

Но сын больше так и не делал попыток жениться на другой девушке и также, как и Корделия проводил большую часть своей жизни при дворе Иоанна.

Сэр Гилфорд удрученно вздохнул.

Нелегко ему дались эти воспоминания.

После внезапной смерти короля Ричарда I Львиное Сердце осталось завещание, в котором он объявил своим преемником английского престола Иоанна Безземельного, своего младшего брата, несмотря ни на что.

При жизни братья не были близки, даже напротив, и решение Ричарда для многих осталось загадкой, ведь по порядку наследования трон должен был достаться сыну Жоффруа, графу Бретонскому Артуру, жившему в то время при французском дворе и присягнувшему на верность французскому королю, по-видимому, этот факт и повлиял на решение короля Ричарда.

С Францией у него были натянутые отношения из-за постоянной борьбы между Плантагенетами и Капетингами за влияние и земли на континенте.

Питер служил верой и правдой Ричарду I Львиное Сердце.

После его смерти, присягнул на верность новому преемнику Иоанну Безземельному.

Так началась служба Питера у нового короля.

И как говориться король умер, да здравствует король!

Об отчем доме он вспоминал изредка, но время от времени всё же навещал отца.

А вот о женитьбе молодой воин совершенно не помышлял, полностью отдавшись военной карьере, чему долго и упорно учился, оттачивая мастерство. И без хвастовства мог сказать, что владел мастерски мечом, копьём и ещё много чего у него было в запасе.

Сэр Гилфлорд очень гордился сыном и любил его больше старшего.

Но Питер был рожден вторым сыном сэра Гилфорда, и это весьма естественно, что у него со временем сложилось такое отношение к замку, наследству и, собственно, к своей жизни.

Весь груз ответственности, титул, замок, земли по праву перворождения должны были принадлежать его старшему брату Роберту, а ему оставалось либо принять постриг и стать монахом, либо заняться военной карьерой, чем он и занимался и притом весьма успешно.

Молодой человек служил верой и правдой уже второму королю. Посвятив себя воинской карьере, у него никогда не возникало и мысли, что когда-нибудь наследство старшего брата будет принадлежать ему.

Оно свалилось на него совершенно неожиданно.

Питер был на распутье: бросать военную карьеру, менять сложившийся с годами уклад жизни и учиться жить по-другому, или продолжать свою воинскую карьеру.

Не каждому под силу всё изменить в один миг.

Молодой человек привык к военной походной жизни, где выполнял приказы и отдавал их сам.

Всё четко и ясно.

И у него была единственная цель служить королю и отечеству, а оседлый образ жизни был не для него.

И теперь ему – воину, видавшему виды, предстояло свыкнуться с новой мыслью, что он наследник, и притом единственный, из рода Гилфордов.

После смерти брата вместе с болью утраты на него свалилось не только наследство, но и проблемы, с которыми пока не знал, что делать.

И сама мысль, об обязательной женитьбе, законнорожденных детях, продолжении своего славного и древнего рода, приводила молодого человека в уныние.

Привычный к походной жизни, он не знал более скучного занятия, как сидеть дома и подтирать сопли выводку детишек.

Такой доли для себя совсем не желал.

Более того, это означало бы позабыть все славные победы и не только на поле брани…

Это удел не для славного воина, так полагал Питер.

Безусловно, за последнее время при дворе Иоанна постоянные застолья, роскошь, доступные женщины, которые его боготворили и не требовали от него никаких обязательств, сделали своё дело, и Питер немного разнежился.

О чём ещё мог мечтать молодой мужчина его лет, положения?

Получать от жизни всё, в том числе и наслаждения, и самое главное, никаких обязательств.

Никаких.

Это совсем не то, что было при короле Ричарде I Львиное сердце, тот был неугомонным правителем и подолгу не засиживался на одном месте.

Тому постоянно надо было с кем-нибудь воевать.

Постоянные походы, сражения.

Питер в то время чувствовал себя на своём месте.

Правда, последнее время подданные, возмущенные правлением Иоанна, всё чаще проявляли недовольство и неповиновение, и Питеру по долгу службы приходилось заниматься их усмирением. А с некоторых пор, он и сам усомнился в правлении Иоанна.

Постоянное плетение интриг, в чём погряз сам Иоанн и его двор, все это было не для Питера, привыкшего в честном поединке, в бою добывать себе славу.

Но он присягал на верность и поэтому был обязан служить верой и правдой своему сюзерену. Несмотря на всё это, Питера, как воина, и не привыкшего осуждать поступки своего короля, такая жизнь вполне устраивала в отличие от его отца, сэра Гилфорда, мечтавшего о внуках.

В какой-то мере тот прекрасно понимал сына.

В молодости он сам жил походной жизнью и долго не мог смириться со своей участью жениться, но слово, данное матери на смертном одре, всё-таки сдержал и произвёл на свет двух сыновей.

Вернее сказать, были и другие дети, но они умирали в раннем младенчестве из-за разных болезней и эпидемий.

Зрелого возраста достигли только Роберт и Питер.

В то время, как сэр Гилфорд с грустью наблюдал за тем, как его сын с неохотой свыкался с мыслью о свалившихся на него заботах, Питер же совсем не торопился взваливать на себя груз ответственности за наследство.

Наследство, которое намеревался оставить ему отец.

Это обстоятельство, в свою очередь, до чрезвычайности беспокоило сэра Гилфорда. И всяческие его уговоры Питера жениться не увенчались успехом.

Питера не трогало даже то, что он последний из их рода.

Сэр Гилфорд припомнил один из их разговоров, как однажды, после очередной их стычки, Питер ему категорично заявил:

– Отец, что ты от меня хочешь? Ты сам женился на моей матери, когда тебе было уже тридцать пять лет, а мне ещё нет и тридцати, так что мне до тебя ещё далеко.

– Питер! – возразил ему сэр Гилфорд, – между тобой и мной большая разница.

– И в чём же, отец, эта разница? Ты также не очень любил женщин, как и я, так, что между нами больше сходства, чем различия.

– Нет, сын мой, ты заблуждаешься. Не спорю, возможно, тебе будет сложно понять меня. Но послушай, да, я не любил всех женщин и лишь только потому, что безумно любил одну, единственную.

– Отец, только не говори, что эта женщина была моя мать. Ваши отношения не отличались бурной страстью.

– А я об этом и не говорю, хотя это и не хорошо. С твоей матерью у нас были тёплые отношения, и я ей был весьма и очень благодарен за то, что она подарила мне двух прекрасных сыновей, которыми я всегда гордился. Я говорил тебе о женщине… Женщине – мечте.

– О женщине – мечте? Разве такое бывает? – он недоверчиво ухмыльнулся и скептически продолжил: – Допустим. Отчего же ты на ней не женился? – Питер казался задумчивым. Он нервно сглотнул и добавил: – Возможно, если бы была на свете такая девушка, я бы тоже женился. Но это, как ты правильно подметил, всего лишь мечта! Фантазия.

Сэр Гилфорд совершенно не обиделся на скептическое замечание сына и то, как тот отнесся к его словам. И сразу же подумал о Корделии, бывшей невесте Питера и вдове Роберта, которая не сделала счастливым ни одного его сына.

После всего случившегося Питер вправе был так себя вести и обвинять отца во всех бедах.

Конечно же, сэр Гилфорд мог не допустить брака Роберта и Корделии, зная, что девушка невеста Питера, но он не сделал этого, по некоторым причинам и теперь не вправе был требовать от Питера понимания.

Они раньше никогда не говорили по душам, и немудрено, что Питер этот разговор поначалу воспринял как очередную блажь отца заняться проповедью.

И всё же, отбросив все сомнения, решил, что настала пора серьёзно поговорить с сыном и поделиться с ним своей душевной трагедией.

Между ними завязался долгий разговор.

– Для начала – проговорил сэр Гилфорд, не обращая внимания на недоверчивый тон Питера, – скажу так: я встретил её слишком поздно. Эта девушка уже была влюблена в другого человека. – сэр Гилфорд заметил, как взметнулись брови Питера, но не стал обращать на это внимание, и был настроен решительно обязательно рассказать историю любви всей его жизни сыну. – Мне все время мешало, – начал он, – что тот другой, Освальд, всегда и во всем был ловчее и удачливее меня. Я безмерно завидовал ему тогда. Он был одним из лучших рыцарей в то время. Но будь у меня хоть один шанс победить его на турнире, леди Магдалена всё равно бы выбрала его. У него было огромное преимущество передо мной и другим соперником. Она к тому времени уже ждала ребенка Освальда.

Питер пристально и недоверчиво посмотрел на отца.

– Отец, порой ты меня просто удивляешь! Неужели ты бы стал воспитывать чужого ребенка? И вообще женился на подобной женщине? – возмущённо спросил он, не веря ни одному слову отца.

– Нет, Питер, я бы воспитывал его, как собственного сына, и ни одна душа не узнала бы о том, что это не мой ребёнок. Более того, при сложившихся обстоятельствах, он вполне мог быть бы и моим.

На лице Питера проступило ещё большее недоумение, и он уже не пытался скрывать его.

Сын молча ждал продолжения рассказа размышляя о том, как плохо знал своего отца.

Старик, такой уравновешенный, рассудительный, спокойный, справедливый, всё больше и больше удивлял его.

Оказывается, он способен на такие безумства.

И удивлению молодого человека не было предела, когда он открывал заново для себя отца.

Сэр Гилфорд откашлялся.

Прежде, чем продолжить свой рассказ, собрался с мыслями.

Как любой воин, а не философ, не отличался особым красноречием и многословием, но сейчас намеревался исповедоваться перед сыном.

Душа жаждала откровений.

Он никогда и никому не раскрывал до сего дня своего сердца и должен был донести до сына свои сокровенные мысли.

Рассказ предстоял трудный, и он боялся, что Питер поймет всё превратно, не уловив самой сути.

И так уже критически воспринимал всё его слова.

Но сэр Гилфорд должен был его переубедить и изменить его отношение к леди Магдалене.

Женщине его мечты!

Считал это очень важным.

– Размолвка между ними произошла лишь из-за того… – он остановился, призадумался и продолжил, тщательно подбирая слова. – Из-за того, что Освальд сильно разозлился. Магдалена, дав ему согласие на брак, совершила побег со мной.

– Отец, ты меня удивляешь! – Питер изумленно уставился на него. – Слушая тебя, сразу передо мной появился образ этой женщины со множеством достоинств. Представляю себе, какова она была на самом деле. Уже из первых твоих слов ясно, что моя бывшая невеста Корделия перед ней просто святая дева Мария. Можешь даже дальше не продолжать и не воспевать свою прекрасную Даму. И так предельно ясно. – Питер был скептически настроен.

Сэр Гилфорд не стал дальше слушать неуместные замечания сына и обращать внимания на его сарказм.

– Возможно, мои слова звучат странно… – продолжил он, перебив сына, – но это только так кажется лишь со стороны, на самом же деле, это достойнейшая девушка. Ей делали предложение самые именитые рыцари. И наш король Генрих II не исключение, правда, в то время он ещё не был король. Он был в то время Анри Анжуйский и теперь его уже нет среди нас, и наш разговор останется между нами, поэтому и открываю завесу былых времён и тайн. Более того, он даже пытался несколько раз её похитить, но безуспешно. – Сэр Гилфорд прочистил горло. – В то время был у Магдалены ещё один тайный воздыхатель, доверенное лицо, тогда ещё Анри Анжуйского, некий отец Лайонел… С него-то всё и началось. Я имею в виду моё, своего рода, знакомство с этой леди.

Питер по началу делал вид, что рассказ отца привлек его внимание, но всё же слушал его вполуха, не желая выказать отцу полное непочтение.

Вдобавок ко всему молодой человек еле сдерживал зевоту, продолжая из вежливости сидеть и слушать.

Впервые отец с ним так откровенен, и он намеревался дослушать и узнать, что же на самом деле за этим откровением кроется.

Поэтому терпеливо ждал развязки.

И был уверен и даже готов был поспорить, что к концу разговора отец плавно перейдет на разговор о женитьбе.

– В это время, – продолжал свой рассказ сэр Гилфорд, не обращая внимания на сына. Старику уже давно не терпелось высказаться, излить душу и вспомнить былую молодость, – о леди Магдалене ходило много разных невероятных историй, в которые я не верил никоим образом. И относился к рассказам о ней примерно так же, как ты сейчас. Для меня это были просто слухи, сказки. Но это было до нашего более близкого знакомства. Раньше мне, конечно же, доводилось видеть девушку, но лишь со стороны, во время турниров в замке Алансон. Вот слушай мою историю, которой я сам был свидетель и принимал в ней непосредственное участие. Более того, эта история полностью изменила мою жизнь. И виновницей этого была…

– Леди Магдалена! – нараспев протянул молодой человек, поддразнивая отца.

– Да! Да! Именно она, и не надо на меня так смотреть и иронизировать. Я в то время был молод, почти как ты сейчас, и расставался с женщинами легко, так же, как и мой вечный соперник Освальд. Он был отличным воином, на турнирах ему не было равных, и никто его не мог победить. Его лишь однажды умудрился выбить из седла Ричард, мой соперник и брат Магдалены. Он был победителем турнира в тот раз. Я недоумевал тогда, как Освальд такой опытный мог допустить такой обидный промах, но сам Ричард был уверен в своей победе, которая далась ему нелегко, хотя и он тоже считался отменным воином и претендентом на победу. И только некоторое время спустя и притом совершенно случайно выяснилось о вмешательстве в ход поединка Магдалены. Можно только догадываться, каким образом этой девушке удалось уговорить несгибаемого Освальда вылететь из седла.

– Отец, неужели он согласился? – недоуменно заявил Питер.

– Мне кажется, у него просто не было выбора. Эта девушка могла любого заставить выполнять её желания.

– Ничего себе желания.

– И вот эта девушка… Я не могу утверждать, что она была отменная красавица. Безусловно, она не была лишена привлекательности, но на первый взгляд было очень трудно понять, что двигало теми мужчинами, которые были ей увлечены. Для меня это было загадкой, пока жизнь не столкнула нас нос к носу. Не скрою, меня обуревал интерес к её персоне больше, чем к отменным красавицам, признанным при дворе. Возьмём, к примеру, Корделию… – сэр Гилфорд сделал паузу, пытаясь определить реакцию сына.

Он никогда не заговаривал ни с Питером, ни с Робертом о ней.

Узнав о чувствах Роберта к красавице Корделии уже после отъезда Питера в Палестину, не знал, что с этим делать и как ему поступить. Роберт же впал в уныние и отказывался жениться на любой другой девушке.

Не хотел ни о ком слышать.

Для него существовала только Корделия.

Более того Питер, размышлял сэр Гилфорд, особой любви к своей невесте не проявлял, принял свою помолвку с девушкой равнодушно и только по этой причине сэр Гилфорд, дал согласие на брак старшего сына и Корделии.

И был совершенно уверен, что Питер легко справится с утратой невесты.

Конечно, сэр Гилфорд не одобрял Роберта и его женитьбу на Корделии, но ничего поделать с этим не мог.

Да и сына уже не вернуть, что теперь об этом рассуждать.

У сэра Гилфорда, как у отца, был трудный выбор, но желание поскорее увидеть внуков пересилило всякие угрызения совести.

Правда, впоследствии они все были наказаны.

Эта красавица, после свадьбы с первых же дней проявила себя избалованным, изнеженным ребенком. И самым страшным для сэра Гилфорда оказалось, то что она не собиралась портить свою изумительную фигуру беременностью и тем более не собиралась в ближайшее время обременять себя заботами о наследниках.

И более того намеревалась стать фрейлиной королевы.

Жить при дворе.

Сэр Гилфорд вспомнил, какое испытал потрясение, когда Корделия заявила, что детей пока у них с Робертом не будет.

Роберт же боготворил свою молодую жену.

Во всём потакал и во всём соглашался с ней.

И в вопросе о детях тоже был полностью с ней согласен. Его устраивала красота Корделии, и он не хотел, чтобы она её потеряла.

Сэр Гилфорд был сильно разочарован в старшем сыне, который не мог противостоять своей супруге и в некоторых, даже очень важных, вещах настоять на своём.

Сэр Гилфорд сейчас упомянул про невестку неслучайно, да ещё в таком контексте.

До него дошли слухи, что Корделия, будучи при дворе, заманила в свои сети Питера и они стали любовниками. Правда, в этих слухах были и хорошие новости, об их размолвке и разрыве отношений.

Он воспринял эту новость с радостью, но страх, что Питер мог снова попасть под влияние, что не говори, красотки Корделии, если той снова вздумается вернуть его в свои объятия, и у неё вдруг это получится, оставался постоянно.