Клинок Стэллы

– Скажи, ― вновь спросила Елена, ― в каких живых существах мы начинаем наблюдать наличие крови?

– Ну прежде всего это кольчатые черви, – ответила Надежда Алексеевна, – она в них первых появляется.

– Ну, а теперь просто подумай логично. Включи логику, – в голосе Елены прослушивались нотки нетерпения.

– Лен, ну давай, ну говори. А то я тут готовлю понимаешь. Брата жду. Ну, говори уже.

– Да ладно, не сердись. Это я так. Хотела, чтобы ты сама додумалась, – голос Елены немного погрустнел.

– Ну говори же, говори! Вот блин!

– Да все очень просто, Надя, в растениях отсутствует кровь. Вот и весь секрет.

Действительно все очень просто. Надежда Алексеевна задумалась. Молчание в трубке говорило о том, что она действительно поняла это. И мало того, это ей не безразлично. Ведь основной факт, – отсутствия крови в растениях – говорит сам за себя. «Ну Ленка! Ну читать не читала. Да и читать-то не заставишь, а догадалась. Причем действительно все просто.» ― подумала Надежда Алексеевна, и добавила вслух:

– Ну хорошо. Ладно.

– В общем ты поняла?

– Да поняла, поняла. Ладно, надо дальше готовить. Давай пока.

– Пока, – и Елена положила трубку.

А за окном уже лил дождь. Бульон в кастрюле во всю кипел, ожидая картофельное пюре и квашеную капусту.

***

– Мам, а можно я с ребятами погуляю? – раздался детский, слегка плаксивый голос.

Ребенок лет десяти умоляюще смотрел на мать.

– Нет, я сказала! – приказной, угнетающий тон матери делал свое дело. Ребенку ничего не оставалось, кроме как подчиниться, и из огорода, чуть не плача, наблюдать за смеющимися и радующимися детьми. А те вовсю играли на мостках небольшого деревенского прудика-лягушатника. Им было весело и хорошо, что нельзя было сказать о ребенке, наблюдавшим за ними из-за изгороди, как из-за колючей проволоки. Но в данном случае этой страшной колючей проволокой была его мать. Владислав издали смотрел на играющих детей и завидовал им. Слезы текли по его щекам, да кого волнует чужое горе? А заступника у него не было. Летний день в самом разгаре. Хотелось купаться. А еще более, хотелось веселиться с детьми, но мама не разрешала. Бывали, конечно, случаи, когда каким-то чудом она давала согласие на то, чтобы сын мог плавать с ребятами, но тогда и сама присутствовала при этом. Для Владислава это был праздник! Который, к сожалению, длился недолго. Маленькому мальчику было невдомек, что таким образом мама «жалела» его. Ибо пруд, видите ли, грязный, мало ли что «прицепится» к нежной коже. Опять матери ночь не спать да слезы лить! Вот так и «жалела» она своего ребенка изо дня в день, даже не осознавая, какие душевные травмы ему наносит. Да, в конце концов, плевать ей было на эти травмы, ведь мама всегда права! Бабушка тоже помогала вовсю. Уж кто-кто, а бабушка как никто другой будет следить за своим внучком! Бедная бабушка, она даже и не ведала то, что таким образом буквально «сломает» жизнь своему внуку. Как-то Владислав провинился. То ли на карьеры просился отпустить его вместе с ребятами, то ли снова на пруд. Сам того не ожидал, как разозлил мать. Ростом, чуть выше ее колена, хлюпик от роду, он оказался в крепких материнских руках! А далее – страшно!

– Я тебя породила – я тебя и убью! – орала мать, схватив его и с силой тыкая носом в постель стоящей во дворе деревенского дома. – А ну говори – «мама, прости!»

– Я больше не буду! – задыхаясь от боли и от тряски рук матери кричал Владислав.

– Нет! – орала мать еще сильнее истязая его. – Говори «прости!»

– Аааа! – завизжал ребенок. – Мама! Я не буду больше! Аааа!

– Аля, Алефтина! Что ты делаешь? Оставь Владика! – это услышав вопли своего внука вбежала «скорая помощь» – бабушка. – Не бей Владика!

Еле вырвав из рук своей дочери-извергини внука, бабушка тут же увела его подальше от беды. А озверевшая мать все еще продолжала изрыгать ругань и брызгать слюной. Можно было представить, что произошло, когда Владик, наслушавшись взрослых речей, нечаянно произнес нецензурное слово при матери! Для него это было совершенно непонятное слово, которому он не придавал никакого значения, впоследствии стало хуже смертной казни. Тогда он чуть ли не весь день простоял в углу, наказанный фактически ни за что. Для него стало диким не то, что случайно произнести его, даже услышать от кого-то! А ведь когда-то мать действительно любила его. С криком:

– Мама! – он, когда был совсем еще малышом, ухватил ее своими ручонками за шею и уже более не отпускал. И это тогда, когда она пришла за ним в больницу, чтобы забрать его из такого страшного заведения. Так и одевала она его. А он ни за что не хотел отпускать ее, свою родную маму. Как дни и ночи не спала она, меняя водочные компрессы на его ножке, которую едва не изуродовали в той больнице. Ну разве можно было забыть тот случай, когда она буквально орала в трубку телефона уже ночью:

– Девушка, миленькая, не бросайте только трубку, помогите! Сын умирает!

И это тогда, когда Владик, до смерти боящийся зубной боли и зубных врачей, утаил от родителей огромный десенный флюс уже иссиня-черного цвета. Сама врач потом удивлялась количеству вышедшего оттуда гноя. И это когда Владика, фактически уже в бессознательном состоянии, привезли в больницу, без очереди усадили в кресло зубного врача и удалили больной зуб. Вот такова его мать!

А сколько лекарств перепил он! Как только жив остался? Впоследствии, когда уже стал взрослым, и стал понимать что и к чему, многие, издеваясь, говорили ему, будто сквернословили:

– Вот от того-то и жив, что пил их тогда!

Но что говорить о тех людях, которые уже давно не смотрелись в зеркало! А уж если и приходилось им это делать, то скорее всего напоминали горе-читателя, который смотрел в книгу, а видел комбинацию из трех пальцев.

А отец во всем поддакивал матери. Владик действительно был весьма «диким» ребенком. Ни шуток не понимал, ни общения. А ведь не за горами была взрослая жизнь. Страстью Владика была биология. Невероятно любил ловить рыбу. Вечно видели его на пруду то с удочкой, то с подъемником. Один бродил он по берегу пруда, ловя карасей. Невероятно любил ящериц, змей. Дома устраивал террариумы. И все-таки жизнь его была скучна. Никто не мог подсказать ему, что за ужами не стоит ехать за много километров. Достаточно знать места, где они водятся неподалеку. Но отец и мать решили за него, кем ему быть. Все эти ужи да ящерицы, по их мнению, всего лишь детские забавы. Вырастет – забудет; надо быть серьезнее. Какова была реакция матери, когда она узнала, что ее сын хочет стать биологом! Отец тогда сказал:

– Ну что, с крысами значит работать?

– С крысами? – скорчила гримасу мать, – фу!

И вместо родной биологии попал Владик в технари, направление, связанное с авиацией. Авиацию Владик тоже любил и уважал, и мечтал хоть раз полетать на самолете.

Как-то отцу в капкан попался крот! Для Владика это было целое событие! Он впервые в жизни видел КРОТА! Ему тут же захотелось взять его в руки, чтобы рассмотреть. Куда там! Окрик отца был только один:

– Брось! Брось, я сказал!

Таким образом крот оказался на мусорной куче, а глаза Владика, как всегда, полны очередной порцией слез. И только уже будучи взрослым, он выпотрошил и заспиртовал найденного мертвого крота. У того была перебит хребет, а тушка не успела разложиться.

Роль бабушки, отведенная для воспитания внука, была вообще особой. Как творожная масса! Только и делала, что следила за Владиком, его моральной устойчивостью. Как-то пришли к нему в гости две одноклассницы. Учились они вместе. Сидели, разговаривали, все как у людей! Так эта бабушка через каждые четверть часа заглядывала к ним. Проверяла. А чем это там они занимаются? Уж не сексом ли? Заглянет, посмотрит строго на внука, пальцем погрозит, снова уйдет. Вот такая славная бабушка воспитывала его! Тяжело Владику давалась и учеба. А бабушка все время «тыкала его носом», что, мол, не усидчивый, вместо того чтобы ноги кверху задирать, лучше бы сел и книжку почитал. И как-то сказала ему:

– Думали, что будешь профессор! А ты, а… так себе, – и махнула рукой.

Понять ее можно. Можно быть слабеньким, маленьким, даже болезненным, но зато умненьким, дабы бабушке угодить. Владислав с этим согласиться не мог, и старался поддерживать свое искромсанное, действительно подорванное бабушками, мамами, папами, здоровье. Поэтому в квартире действительно задирал ноги кверху, стремился к гимнастике. А уж если в спорт идти, то родителям требовались «рекорды».

Владик, будучи еще подростком, прыгал вместе с девчонками через резинку. Сначала у него не получалось. Потом мелькнула догадка, как нужно прыгать, а мать подтвердила эту догадку, рассказав принцип. У Владика стало получаться, и он быстро овладел правилами этой игры. В результате почти не прыгая, он брал высоту резинки, идущей через шею. Прогибал позвоночник и ноги летели с такой силой, что ударяли пятками по лопаткам! Вот какой гибкостью обладал Владислав. Все удивлялись, глядя на эту гибкость. Разумеется, кроме родителей. А бабка, как всегда, шамкала своим ртом, браня внука:

– Ты погляди! Опять вся рубашка грязная! Что ты все ноги кверху задираешь?! Хоть бы книжечку какую почитал.

А потом его и вовсе осмеяли: дескать, с девочками играет. На этом все закончилось. Никто не поддержал его в эту трудную минуту. А позвоночник он потом надорвал здоровенным березовым комелем, к которому был приделан подъемник. Конечно, говорили ему родители, что, мол, куда ты с такой вот слегой по пруду шатаешься, но Владислав их уже не слушал. В результате ощутил легкую боль между позвонками, только никому ничего не сказал.

А как-то на Новый год разрешили Владиславу испробовать шампанского! Нонсенс! Владислав даже и не поверил своему счастью. Еле дождался положенного срока! Да все спрашивал, действительно ли можно? Не передумают ли? А вдруг – ДААА, НЕ РАЗРЕШАТ!!! Но все обошлось. Шампанское налили ему в бокал. Впервые не сок, а именно шампанское! Владислав начал смаковать налитое. Почуял легкое расслабление. Оставалось чуть меньше полбокала. И вот тут к нему обратилась бабушка:

– А ну-ка, внучок, дай-ка мне твой бокальчик!

И протянула руку. Владислав, ничего не понимая, протянул бокал бабушке. Та, не произнеся ни слова, опрокинула содержимое себе в рот:

– Хватит с тебя.

Поначалу Владиславу было очень обидно за такой номер, который выкинула его бабушка. Лишь потом, спустя много лет, вдруг осознал, что правильно сделал, отдав бабушке свое шампанское. Не пожалел для старушки.

Когда он уже был совершеннолетним, хотели отметить серьезное событие: прибытие родственника из командировки. Дело было за городом. Отец и Владик дождались виновника торжества. Отец встретил родственника крепким мужским рукопожатием и все втроем отправились за стол. Что ж, действительно мужская компания! Владислав уже взрослый, да и родственник-то, прямо сказать, ненамного старше его. Вместе рыбу ловили, да в детстве рогатки делали, а то и змея воздушного запускали. Вот теперь за столом их было трое – родственник, отец и он, Владислав. Отец поставил две рюмки и, открыв бутылку, начал разливать содержимое. И тут Владислава поразила мысль: – «Нальет мне или нет? Кем в данный момент буду я за этим столом? В мужской-то компании? Опозорит или нет?»

Отец разлил содержимое в две рюмки. Тут Владислав понял, что оказался прав!

– А… мне?

Отец, строго посмотрев на сына, произнес:

– Еще, тебе? Нос не дорос.

Это была его любимая поговорка в адрес Владислава. Он даже свыкся с нею.

– Может никогда и не дорастет? – спросил Владислав.

– Может и не дорастет, – ответил отец и добавил, обращаясь уже к родственнику, – ну, за прибытие!

И вот эти «взрослые» люди вдвоем выпили. Владислав от сильнейшей обиды проскрипел зубами! Каково было тогда его состояние? Отец опозорил его! Да еще как? Маленькая собака – всегда щенок. Стыдно и обидно за все! Да и не столько обидно, сколько противно. И не заметил тогда отец, что в глазах его сына внезапно блеснула еле заметная искорка злобы. Нет! Он не нахмурил брови и не засопел, как в детстве, от обиды. Вовсе нет. Эта злоба была уже не показной. Она затаилась внутри. Проникла глубоко в сердце Владислава. И теперь его задача была одна – доказать не только самому себе, но и другим, что он взрослый. Конечно, эта задача была наивной – но злость в данном случае лучше отчаяния. Владислава едва не трясло. И внезапно яркая мысль посетила его: «Мужская ли это компания, коли тебе не налили? Будь выше их «солидарности». Не позорь себя за их столом!» Эта мысль пронеслась молнией в голове Владислава. Встав из-за стола, он молча вышел вон.

«Хвастал силою своей перед папашею!» – поет знаменитый певец. Так именно и было с Владиславом, когда он занимался физическими упражнениями. Но однажды страшная мысль посетила его: – «Но ведь родители-то не вечны! Перед кем хвастать-то? Кому доказывать, что ты человек?» Ответ последовал еще жестче: – «Самому себе. Это прежде всего. А Вселенная подскажет, как быть дальше».

Прошли годы, и вот отец, когда сын уже стал взрослым, прибыл из похода, хотел было выпить рюмку водки вместе с ним «за приезд», Владислав лишь ответил:

– Да не пью я, папа, просто не пью.

– Тьфу ты, – произнес отец, держа тогда рюмку с водкой в руке, – и выпить-то не с кем.

«Как воспитал, так и получил», подумал тогда Владислав, и как легкий туман пришла следующая мысль: «Я свое все равно ведь возьму. Воспитал сыночка, чтобы перед всеми хвалиться. Мол, сын не курит, не пьет, по бабам не бегает. Ну, так это ведь ты.»

А чуть раньше этого осознал отец свою глобальную ошибку в отношении Владислава, да только уже сделать ничего не мог. Слишком поздно было. Слишком уж «завоспитали» они сыночка, «передержали», можно сказать, под своим подолом. То ремнем, то проводами попадало, так что рубцы потом долго алели и на ногах, и на том месте, откуда они растут. Забыли, что хоть он и их сын, но все-таки человек, а значит и личность! А Владислав со временем не держал уже обиды на отца. Да и ни к чему это было. Единственное, что мешало ему нормально жить, так это его искренняя простота. Доверчивость к людям. Много страдания перенес он из-за этого, поэтому впоследствии стал искренне недоверчив. А вот кто его действительно любил, вернее любила, так это его прабабушка. И имя ее красиво звучало – Акилина! Да и сама она была очень красива. Украшала собой землю русскую. Беда тому, кто посягнет на Ее пределы. Мог ли он тогда предполагать, что Система задействует и его?

***

Елена была одинока не только по жизни, но и по идейным соображениям в науке. Стараясь вести здоровый образ жизни, она все больше и больше приходила к выводу, что быть здоровым, а не сильным так просто. А вот болеть – это значит нарочно уйти «в несознанку» даже перед самим собой, и, как говориться, избрать для себя самую выгодную позицию – сделаться «жертвой» событий, и ждать жалости от окружающих.

Елена избрала иной путь, путь к Истине. Она понимала, что зло будет гнать ее за этот праведно избранный путь. «Ну почему моя жизнь должна зависеть от каких-то таблеток?» – задавалась она всегда таким вопросом. – «Неужели дипломы делают нашу жизнь? Ну, выучился, ну хорошо, а что далее? Терпеть ненавижу лицемерия». Ну разве с такими мыслями далеко уедешь? Конечно, нет. Так бы и осталась неучем, если бы Надежда Алексеевна вовремя не подтолкнула ее к учебе.

Надежда Алексеевна увидела в ней весьма толкового человека, способного на многое в науке. А та, во время учебы и познакомилась с Владиславом, тоже одиноким человеком. Как поется: «Встретились два одиночества». Владислав не был замкнутым человеком, единственное – пытался навязать свои представления о мире другим. Ну кому это понравится? Однако Елена, выслушав его, поняла, что у них абсолютно одинаковые взгляды на жизнь. Так они и сдружились. За время их знакомства Надежда Алексеевна пару раз видела Владислава, здоровалась, но в какие-либо разговоры по поводу мироустройства не вступала. А Елена и Владислав настолько привязались друг у другу, что во время каникул вдвоем ходили в походы. Им нравилась природа. Нравилось плыть на байдарке, тихо и спокойно. Останавливаясь на ночлег, быстро разбивали палатку, разводили костер. Сидели у костра до поздней ночи, смотрели на звезды, а те в свою очередь, тихо мерцая, посылали им свой холодный свет из тьмы ночного неба.

А ранним утром, перед восходом Солнца, когда река была подернута холодным туманом, Владислав ловил рыбу. И далеко небезуспешно! Так что, когда просыпалась Елена, уже находилась работа. Однако Владислав сам оприходовал улов. За Еленой было только что намыть крупы, почистить лук да пару картофелин. Морковь по вкусу, а вот перчик – необходим! Через некоторое время юшка готова. А за ней и рыба печеная. Так и продолжался их поход. Домой возвращались усталые, но побывавшие на природе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.