Конец света. Повести и рассказы

Посмотрев Ефремову в лицо, Аня произнесла:

– Проходите к начальнику, он всех вас ждёт.

Полковник Соколов встретил входящих, стоя за столом:

– Проходите, рассаживайтесь, – и первым сел на своё место.

Пока вошедший личный состав устраивался, двигая стулья и перешёптываясь, полковник, мысленно отметив, что троих ещё не хватает, слегка наклонившись к переговорному устройству, попросил секретаршу, чтобы опоздавших, пропускала сразу. После этого обратился к собравшимся сотрудникам:

– Попрошу внимания! – Этой фразой он оборвал сразу все перешёптывания. Глаза сотрудников смотрели теперь только на него. Выдержав паузу, чтобы придать больше значимости сообщению, которое он хотел озвучить, полковник продолжил:

– В городе объявлено чрезвычайное положение.

Зафиксировано более восьмидесяти случаев изнасилований, это число постоянно растёт. – Заметив на некоторых лицах улыбки, произнёс, – зря улыбаетесь, как бы плакать не пришлось. Все изнасилования совершаются невидимками. Причём насилию подвергаются женщины и мужчины, старики и дети. Уже пострадали две девочки и одна пенсионерка. Что? Вижу, весёлость сразу прошла! Один наш сотрудник – капитан Ефремов, тоже подвергся попытке изнасилования.

Взгляды присутствующих сконцентрировались на лице Александра. Тот смущённо прикрыл укус на кисти левой руки. Но царапины на лице выдавали следы этой попытки.

От ФСБ нам поступили данные, что невидимок можно видеть в темноте с помощью прибора ночного видения. – Продолжил полковник. – Жаль, нет такого прибора, с помощью которого можно было бы видеть их днём. ФСБ также сообщает, что невидимок будто толкает на изнасилование какая-то сила или рефлекс. У невидимок не могут взять ни одного анализа, так как кровь, моча, слюна и все остальные составляющие человека – невидимые.

С сегодняшнего дня, большинство из нас перейдёт на ночной образ жизни. Будем ловить невидимок ночью. Армия также задействована. С военных складов доставлены приборы ночного видения.

Для жертв изнасилования, которые по непонятной причине становятся тоже невидимыми, префектурой района выделен, по приказу сверху, новый шестнадцатиэтажный дом. Сейчас на окна дома в срочном порядке ставятся железные решётки. Оперативность, с которой всё делается, говорит, что происходящее в городе грозит всем нам большими потерями. Подобное творится во всех городах государства, во всём мире, не только у нас. Что делать с невидимками, кроме того, что их нужно отлавливать и содержать изолированными, никто не знает. Самое невероятное, что промежуток времени от изнасилования до момента, когда жертва становится невидимой – очень короткий.

– Капитан, – обратился он к Ефремову, – вы можете сказать нам, сколько времени потребовалось потерпевшей, с которой вы снимали показания, чтобы стать невидимой?

– Полностью невидимой она стала примерно через два – два с половиной часа. Но исчезала, если можно так выразиться, постепенно. Когда я предложил ей подписать протокол, лицо было почти нормальным. Излишнюю бледность я приписал переживаниям, свалившимся на неё. Вот тут то и выяснилось, что у неё исчезли руки. Голова стала невидимой в промежутке от пятнадцати, до сорока минут. Когда она стала полностью невидимой, я подвергся нападению. Женщина словно взбесилась. Один я, наверное, с ней и не справился бы. Спасибо нашему доктору и бригаде скорой помощи, вместе мы смогли её упаковать.

– Капитан, прости, конечно, ты уверен, что полового контакта не случилось? – спросил полковник, – а то мне такую картинку нарисовали…

– Уверен! – коротко ответил Ефремов.

– Ну, ладно. Вернёмся к нашим баранам. В случае любых недомоганий после контактов с невидимками, не обязательно половых, немедленно обращаться к врачу. Обещаю, вас не станут отвозить вместе со всеми пострадавшими. Все медицинские учреждения МВД будут, как и мы, работать в режиме военного времени. Возможно, что кто-то из нас станет невидимым, мы тоже люди. В этом случае, мы будем представлять для общества ещё большую опасность, потому что все обучены специальным приёмам защиты и нападения. Поэтому не обессудьте, если кому-то придётся сидеть за решёткой.

Полковник снова сделал паузу, оглядывая всех собравшихся.

В эту минуту двери в кабинет открылись и вошли трое опоздавших. Видно, по одному они не рискнули входить.

– Что ж, все, за исключением вновь пришедших, свободны. – Оповестил полковник. – Опоздавшие, проходите, присаживайтесь, для вас я проведу отдельный инструктаж.

Желая предупредить взыскание, один из троих сотрудников, пояснил, что они были далеко за пределами Москвы.

– Я не собираюсь вас наказывать. С сегодняшнего дня мы переходим на особый режим несения службы…

Всё время, находясь в кабинете начальства, Ефремов не переставал удивляться тому, что творилось у него в штанах. Он и сейчас шёл, слегка согнувшись, чтобы скрыть выпирание в районе гульфика.

К нему подошёл доктор и поинтересовался:

– Саша, тебе нехорошо?

Из-за своей позы Ефремов обратил внимание на верхнюю часть брюк дока. Там творилось похожее. Но доктор не стеснялся этого. Капитан, выровнялся и произнёс:

– Всё в порядке, док. Только…

– Что, только?

– Давай выйдем в курилку, закурим и поговорим, – предложил Ефремов.

– Пошли…

В курилке, после того как они закурили, Ефремов спросил доктора:

– Док, ты за собой последний час ничего не замечаешь?

– За собой – нет. А вот за тобой, замечаю. Может, у тебя всё же случилось что-то с невидимкой?

Не отвечая на его вопрос, Ефремов задал свой:

– А скажи-ка мне док, столбняк, который я наблюдаю, он у тебя давно?

Стараясь не подавать вида, что смущён этим вопросом, доктор почесал затылок. – Какой столбняк, собственно, ты имеешь в виду?

– Тот самый, док, тот самый! У меня, док, не было эрекции со времени последнего боя в Чечне. А теперь, пожалуйста, любуйтесь, не знаю, что и делать. Главное ничего не может отвлечь. Шеф о таких вещах страшных говорил, а ему хоть бы что – стоит!

– Ты знаешь, капитан, я не придал, наверное, значение этому обстоятельству. Но теперь скажу, ты, по-моему, прав. Действительно, стоит, как часовой!

– Это нормально, док?

– То, что у тебя после стольких лет отсутствия эрекция появилась, это, бесспорно хорошо. Но с другой стороны…

Послушай, а желания кого-нибудь трахнуть, изнасиловать у тебя, нет?

– Насчёт насилия, скажу точно – нет, а вот о том, чтобы переспать с женщиной, скорее – да.

– Я тоже не прочь совершить такое действо, – пробубнил себе под нос доктор.

– Что ты там бубнишь?

– Ничего, это я так, размышляю.

– И куда привели тебя твои размышления?

– Знаешь, пойдём со мной в лабораторию. – Док называл лабораторией свой кабинет, который имел две комнаты и был неплохо оснащён. – У меня возникла идея.

Придя в лабораторию, доктор взял анализ крови у капитана и у себя. Исследовав кровь под микроскопом, он не обнаружил там ровным счётом ничего, что могло его заинтересовать:

– Возможно, нужен не просто микроскоп? – мелькнула у него мысль.

В это время Ефремов, рассматривающий место прокола, для взятия анализа, заметил, что рука его начала бледнеть:

– Док, глянь сюда!

– Что там ещё? – недовольно пробурчал доктор.

– Рука… Она бледнеет.

– Не пори ерунды. Рука, как рука. – Доктор опять повернулся к микроскопу, что-то ему всё же не понравилось в анализе капитана. Но что? Взяв стёклышко с его каплей крови, он не обратил вначале внимания, что кровь не видна. И только поместив стёклышко под микроскоп, понял, что не видит больше составляющих крови.

– А ты Сашка, прав, твоя рука бледнеет.

– Но ты мне только что говорил обратное.

– Не хочу тебя пугать Санёк, но твоя кровь на препаратном стекле, обесцветилась. Давай будем думать. Если ты заболел, а кровь показывает, что это так, получается, для того чтобы заразиться и стать невидимкой, не обязательно вступать в половой контакт. Эта зараза передаётся ещё через что-то. Я вижу у тебя укус. Можно предположить, что он стал причиной заражения. Тогда, зараза попала к тебе через слюну. Но есть ещё царапины, их тоже нельзя сбрасывать со счетов. Они тоже могут быть причиной заражения. Она тебя целовала – ещё одна причина. Не хочется об этом думать, но возможно зараза передаётся и воздушно-капельным путём, как грипп. Тогда всему человечеству придётся очень туго – это в том случае, если люди в ближайшие дни найдут сам вирус и противоядие от него. В чём я очень сомневаюсь. Значит, человечество стоит под угрозой исчезновения. Доктор не высказал только одну свою мысль, которая готова была сорваться с языка, но ему удалось вовремя себя остановить. Учитывая скорость, с которой вирус развивается в организме человека, можно предположить, что те, кто занёс эту заразу на Землю, имеют намерение уничтожить человечество. Значит и жизнь, зараженных вирусом людей, должна значительно укоротиться.

– Док, майор ФСБ оставил мне свою визитку. Может, позвонить в его ведомство и попросить совета?

– Капитан, у тебя осталось два часа максимум, потом ты станешь невидимкой. Я не знаю, как ты себя поведёшь, когда им станешь. Не знаю, что будет со мной? У меня нет укусов, но царапин даже больше, чем у тебя. – Говоря это, доктор внимательно смотрел на свои руки. Ему показалось, что они бледнеют на глазах. Резко повернувшись на вращающемся стуле к микроскопу, он взял стекло со своей каплей крови. Глянув на него перед тем, как расположить под объективом, он понял, каким будет результат. Капли не было видно. – Вот видишь, я тоже буду невидимкой.

Санёк, ищи визитку своего знакомого майора, а я пока позвоню жене. – Доктор набрал номер сотового телефона жены, но та или не слышала звонков телефона или просто не брала трубку. – Ну, где же ты, возьми трубу, ну, пожалуйста, – шептал доктор.

В это время Сашка дозвонился до майора.

– Слушаю! – раздалось в трубке. – Кто это?

– Это капитан Ефремов.

– Что случилось, капитан? Я не думаю, что тебе просто захотелось продолжить прерванную встречу с выпивкой. Или ты звонишь именно по этому поводу?

Сашка ещё раз глянул в визитную карточку, в которой значилось, что её хозяин Ананьев Вячеслав Андреевич – майор ФСБ, далее перечислялись телефоны:

– Вячеслав Андреевич, ты плохо обо мне подумал. Звоню я тебе по делу. Обстоятельства складываются так, что, похоже, мне скоро предстоит стать невидимкой…

– Дай мне трубу! – произнёс доктор, протягивая руку, уверенный, что Ефремов, поймёт его.

Сашка жестом попросил секунду подождать. – Здесь со мной наш доктор, он хочет с тобой поговорить. Передаю ему трубку.

– Прости, майор, сейчас не до сантиментов, дела обстоят очень серьёзно. Не знаю, что известно вашему ведомству, мы хотели бы поделиться своими наблюдениями и ощущениями… Что?

– Вы бы представились доктор. А то, если мне придётся докладывать и ссылаться на вас, я не буду знать вашего звания и фамилии.

– Майор медицинской службы, Тульев Геннадий Николаевич.

– Слушаю вас, майор Тульев.

– Исходя из собственных наблюдений, сделанных сегодня, я пришёл к выводу, что мы имеем дело с неизвестным вирусом. Заражение передаётся не только половым путём, но и другим способами. Подозреваю, оно передаётся: через слюну, пот, и возможно, воздушно-капельным путём. Если мои выводы не ошибочны, то положение очень серьёзное. Любой контакт с заражённым лицом грозит заражением, контактирующему с ним человеку.

Ефремов внимательно слушал разговор дока с майором ФСБ. Одновременно он прислушивался к своим внутренним ощущениям. Не смотря на серьёзность положения, ни желание обладать женщиной, ни эрекция не пропадали:

– Что же будет с нами дальше? – подумал он, перестав прислушиваться к разговору. Я не позволю себе стать маньяком-насильником. Лучше уж пулю в лоб!

– … Что? – вновь в его сознание прорвался разговор доктора, – приехать за нами? Но зачем? Я говорю вам, любой контакт с зараженными, чреват последствиями. Да, в этом я уверен. У нас появились первые признаки – кровь теряет цвет и становится невидимой. Моя лаборатория оснащена металлической дверью. Сейчас я закрою её на замок, а ключ выброшу в окно, забранное решёткой, так мы с Ефремовым, окажемся в собственной тюрьме. Мы очень хорошо подумали… Майор, продиктуй лучше, адрес вашей почты в Интернете. У меня здесь стоит компьютер, и выход в Интернет тоже имеется. Да, записываю. Тульев, взяв ручку, записал продиктованный адрес и выключил связь.

Я думаю, ты не будешь против решения, которое слышал? – обратился он к Ефремову.

– Нет, Гена, не буду.

Ефремов впервые обратился к доктору по имени. Слишком большая разница в годах их разделяла. Тульев вот-вот должен был уйти на заслуженный отдых, как принято говорить. Да и по званию он старше.

– Тогда действуй, Санёк! А я попробую ещё раз дозвониться к жене.

– Это хорошо, что замок открывается изнутри только ключом, – думал Сашка, влезая на подоконник и открывая форточку, чтобы выбросить туда ключ. Спрыгнув с подоконника, он достал из подплечной кобуры своего Макарова и внимательно его осмотрел. Выщелкнув обойму, проверил наличие патронов, затем вставил обойму на место.

Если придётся ставить последнюю точку, Макаров не подведёт.

– … да, Зин, звоню тебе второй раз. Послушай, пожалуйста, не перебивая. Нет, со мной ничего страшного не случилось. Что? Ах, ты смотрела обращение президента к народу. Значит, ты в курсе? Чего, чего… того, что я буду очень занят на службе и домой, сегодня не приду. Завтра? Насчёт завтра пока тоже не знаю. Сама говоришь, объявлено чрезвычайное положение. Что хотел?..

Вот что, предупреди детей, лучше по телефону, чтобы никуда не выходили, внуков не выпускали. Завтра на работу пусть тоже не ходят. Что? Неприятности могут быть на работе? Скажи им, что любые неприятности – ничто, по сравнению с тем, если они заразятся этим вирусом. Если я говорю вирусом, значит, уверен в этом. Ты тоже никуда не выходи. Продукты экономьте, возможно, взаперти придётся сидеть очень долго. Зина, не плачь, пожалуйста! Я на службе. Я – врач, Зина, обязан быть рядом с пострадавшими. Всё! – Отключившись, Тульев вытер со лба капли пота. Только теперь он заметил, что его руки стали почти прозрачными. Он видел свои кости, как будто смотрел на них с помощью рентгеновского аппарата.

Ни доктор, ни Ефремов, не знали, что им предстояло пережить и чем закончится это самозаточение.

Прошло около семи – восьми часов со времени первого сигнала об изнасиловании.

Включив компьютер, доктор принялся шарить по сайтам Интернета. Он озвучивал самые интересные данные для Сашки. Так они узнали, что американцы, считавшие себя самой свободной нацией, не дождавшись решения своего президента, стали самовольно применять огнестрельное оружие в целях самозащиты. Но это не спасло их от невидимок, трупы которых, оставаясь невидимыми, валяясь на улицах, продолжали заражать своих сограждан.