Игра как жизнь. Часть 1

Симеон Константинович женился на Анне из села Фроловское. Детей у них не было. Умер он в 1914 году от последствий тяжелой драки.

Александра Константиновна (1893—?), единственная дочь дедушки Константина Никаноровича, вышла замуж за Дмитрия Егоровича Доронина и родила от него четверых детей: Егор (1909—1973) – вор-рецидивист, семьи не имел; Клавдия (1914—1987*), вышла замуж за Димитрия Кудрявцева (1910—1943*). Их дети – Лидия Дмитриевна (1936) и Константин Дмитриевич (1941). У Лидии Дмитриевны с Вячеславом Силаевым трое детей: Евгения (1962), и близнецы – Иван (1964) и Екатерина (1964). У Евгении – с мужем (Кудрявцевым) трое детей. Живут в Костроме. (Евгения нежданно-негаданно оказалась одной из лучших студенток моего брата Александра Николаевича Белкина, читавшего в Костромском ВЗИСИ курс архитектуры. Женя Силаева защитила диплом в 1984 году.)

Третий ребенок Александры Константиновны – Дмитрий (1920) – погиб на войне в 1941* г. У четвертого – Вячеслава (1924 г.р.) – двое детей, более точных сведений пока не имею.

Петр Константинович – младший брат Ивана Константиновича, дядя Петя. Я его хорошо помню: высокий, красивый старик. У него было две жены (и много поклонниц). Первая – Екатерина Николаевна Москвина (1896 —1986). У них был сын Петр Петрович (1918—1991) художник. В шестидесятых-семидесятых годах он преподавал рисование в Сусанино (ранее называлось Молвитино). У Петра Петровича тоже было две жены: Фаина, от нее родились дочери: Наталья, умершая в 1936 г., и Валентина (1917—1987). У Петра Константиновича был еще сын Сергей (1950—1995), умерший там же, где все они и жили – в Сусанино. Последняя жена Петра Константиновича – тетя Варя. Это к ней грозно обращался дядя Петя: «Варвара! Что за чай?! Европу видно! – Чичас, Петр Константинович, чичас…» – отвечала она и, обежав вокруг печи, приносила тот же самый стакан. («Чичас» – это вариант произношения слова «сейчас»: вдруг уже народились те, кто этого не знает… Ну, а восклицание «Европу видно!» следует трактовать как указание на то, что заварки мало, бледноват чаёк.) И еще из наблюдений бабушки Анны за тем, как Варвара спать ложится: «Ноги еще на полу, а голова на подушке уже храпит». С тетей Варей у дяди Пети детей уже не было. Дядя Петя умер в 1981 году в Костроме.

Теперь продолжим нашу прямую линию.

Иван Константинович Белкин

Это мой родной дедушка Иван (15.11.1879—7.10.1958), коего я уже сам помню хорошо. Родился он в деревне Молоково Сусанинского уезда. Женился в 1898 (?) году на Анне Матвеевне Вороновой (25.02.1883—24.02.1965) из деревни Головино (бабушка Анна). Венчались, вероятно, в церкви села Алексеевского9. Детей у них было семеро, но трое умерли в 1901 году во время эпидемии оспы, это мальчики Павлик (1899), Александр (1900) и девочка Павла (1901), а остальные, в том числе и мой отец, родились уже позже.

Огласив предков по отцовской линии, живших в XVIII—XIX веке, приостановим рассказ о Белкиных и посмотрим, что и где делали Христофоровы – материнские предки.

Начало родословия Христофоровых

Христофоровы – греки. В древности, можно сказать, – «античные», потом – «крымские», затем – «екатерининские». В рукописи «Русские, греки…» я описывал древнюю историю заселения Причерноморья и Тавриды греками и другими народами. Пересказывать это ещё раз не стоит, доступных источников этих сведений немало. Здесь я немного расскажу о древней Крымской Ялте, но, в основном о том, как во времена Екатерины Великой крымские греки основали Мариуполь и переселились в него, о Крымском ханстве и о том, как оно прекратило свое существование.

Как крымские греки стали приазовскими

В этой главе речь пойдет о том, как и почему греки и другие христиане Крымского ханства (армяне, грузины и валахи) были переселены в Российскую империю.

Накануне

Русско-турецкая борьба продолжалась столетиями, одним из ее аспектов был «крымский вопрос». Посмотрим на положение дел во времена, непосредственно предшествовавшие попытке «окончательного решения крымского вопроса».

Если взглянуть на карту второй половины XVIII века, окажется, что вся Восточная Европа, включая современные Украину, Беларусь и Россию «накрывается» тремя граничащими друг с другом государствами: Османская империя и ее вассалы, Речь Посполитая и Российская империя. При этом все Черное море является внутренним морем Османской империи, то есть все без исключения берега принадлежат ей. У России есть лишь выход к Азовскому морю в районе Таганрога и Азова. Задачи России в регионе понятны: избавиться от постоянных набегов Крымских татар и обеспечить выход к Черному морю.

Во второй половине XVIII века Россия последовательно укрепляла и осваивала южные рубежи, осваивала так называемое Дикое поле, то есть северное Причерноморье. В царствование дочери Петра Великого Елизаветы Петровны (1741—1762) была образована первая военно-земледельческая колония с населением из ушедших из Австрийской империи сербов и венгров, названная Новой Сербией. Административным центром ее стала крепость св. Елизаветы, построенная в 1752 году вблизи будущего Херсона. В 1753 году была создана вторая колония из сербских переселенцев с городом Бахмут – Славяно-Сербия. Российская империя стремилась создать барьер набегам крымских татар. Основные военные действия Россия в этот период вела на европейском направлении. В. О. Ключевский так охарактеризовал Елизавету Петровну и её правление: «Мирная и беззаботная, она была вынуждена воевать чуть не половину своего царствования, побеждала первого стратега того времени Фридриха Великого, брала Берлин, уложила пропасть солдат на полях Цорндорфа и Кунерсдорфа; но с правления царевны Софьи никогда на Руси не жилось так легко, и ни одно царствование до 1762 г. не оставляло по себе такого приятного воспоминания». А. К. Толстой в своей «Истории» охарактеризовал её кратко: «Весёлая царица была Елисавет: поёт и веселится, порядка только нет».

Пришедший ей на смену Петр III правил всего 186 дней, а вот после этого 28 июня 1762 года на престол взошла Екатерина II и все те грандиозные перемены, которые произошли в судьбе моих предков и вообще всей России, произошли именно при ней.

В 1764 году Новая Сербия преобразовалась в Новороссийскую губернию, а Славяно-Сербия – в Екатерининскую провинцию Новороссийской губернии с населением около ста тысяч человек. Крым при этом оставался независимым ханством. «В 1763 году в устье реки Темерник Россия начала постройку крепости св. Дмитрия Ростовского (будущего города Ростова-на-Дону), которая была призвана контролировать торговлю Крымского полуострова и Кубани. Крымский хан пожаловался в Стамбул турецкому султану, который потребовал объяснения у российского посла Обрескова. Внешнеполитический конфликт был улажен полюбовно, однако ненадолго, так как русско-турецкие отношения контролировались Францией, являвшейся главным политическим противником России в Швеции, Польше, Ближнем Востоке и Средиземноморье. Франция всеми силами противилась появлению в Европе сильного торгового и военного конкурента в лице России. Министр французского короля Людовика XV Шарль-Франсуа де Бройль писал: „Что касается России, то мы причисляем ее к рангу европейских держав только затем, чтобы исключить ее из этого ранга, отказывая ей в праве даже помышлять об участии в европейских делах“. Французский философ того времени Дени Дидро так отзывался о русском народе: „Сия нация сгнила прежде, нежели созрела“. Интересы России и Турции сталкивались и на Кавказе, где к русскому покровительству стремились осетины, Грузия и Армения. К войне стали готовиться и Россия, и Турция, подталкиваемая Францией. И она началась».

Поводом для объявления войны Турцией послужили события в Польше, где королем был избран Станислав Понятовский, бывший официальным любовником, или, как принято говорить, фаворитом Екатерины еще до ее воцарения на престоле. Екатерина с Понятовским и ее законный супруг Петр III со своей любовницей Дашковой жили, как сейчас бы назвали, «шведской семьёй» в мире и дружбе – вплоть до начала царствования Петра III. Неудивительно, что Понятовский, став польским королем, стал проводить вполне прорусскую политику, уравняв при этом в правах католиков и православных, чем вызвал недовольство польских националистов. Образовав т. н. Барскую (по имени города Бар) конфедерацию, они подняли восстание, проиграли его и обратились за помощью к Турции, пообещав ей в случае поддержки, отдать Волынь и Подолье. Кроме того, Оттоманская Порта хотела еще более расширить свое влияние и владения и в Северном Причерноморье: ей было мало того, что не только Крымский полуостров, но и вообще все берега Черного моря либо принадлежали туркам, либо находились в вассальной зависимости от них. Россия же стремилась как раз к выходу в Черное море.

25 сентября 1768 года турецкий великий визирь потребовал от русского посла отмены постановлений польского сейма о равноправии и вывода русских войск из Польши. Посол этого обещать не мог, был арестован, и тем самым Турция объявила войну Российской империи. 27 января 1769 года семидесятитысячное татарское войско Крым Гирея перешло русскую границу. Крымские татары сумели дойти только до Елисаветграда (нынешнего Кировограда) и Бахмута, где были остановлены и отброшены полками Румянцева. Захватив две тысячи пленных, татары ушли за Днестр, в Каушаны, где была устроена ханская ставка. 5 февраля 1769 года Румянцев доложил Екатерине II об отражении татарского нападения.

Война проходила на территории современной Молдавии и Румынии, именно в этой войне прославились как полководцы Петр Румянцев и Александр Суворов. В июне 1770 года командующий 1-й армии будущий фельдмаршал Петр Румянцев у Рябой Могилы (близ местечка Станилешты в современной Румынии) разгромил двадцатитысячный турецкий корпус, а в июле того же года Румянцев с двадцатитысячным войском сперва разбил восьмидесятитысячную турецко-татарскую армию при реке Ларге, а затем у реки Кагул была разгромлена другая турецкая армия, больше русской в десять раз. Затем Румянцев взял Измаил, Килию, Аккерман, Браилов, Исакчу, Бендеры, а в 1771 году перенес военные действия на Дунай.

Плохи были дела у турок и на море. Турецкий флот в составе пятнадцати линейных кораблей, шести фрегатов и пятидесяти мелких судов в июне 1770 года при Чесме, у острова Хиос в Эгейском море, был разбит и уничтожен русским флотом – эскадрой адмирала Спиридова.

В конце 1770 года 2-я русская армия с новым главнокомандующим, боевым генералом князем Василием Долгоруким, начала завоевание Крыма. Первое сражение произошло у Перекопской крепости 14 июня 1771 года. Отряд генерала Прозоровского переправился через Сиваш и обошел Перекопскую крепость слева, оказавшись в тылу татарско-турецких войск. Одновременно штурмовые колонны князя Долгорукова пошли на перекопские укрепления. Селим Гирей отступил вглубь полуострова. Сорокатысячная российская армия завладела перешейком, разбив и рассеяв семидесятитысячную армию хана Селим Гирея и семитысячный турецкий гарнизон крепости. 17 июня Долгоруков начал наступление на Бахчисарай, отряд генерал-майора Брауна двинулся на Гезлёв (Евпаторию), а отряд генерала Щербатова пошел к Каффе (Феодосия). Вторично разбив 29 июня уже стотысячную армию крымских татар в сражении при Феодосии, русские войска заняли Арабат, Керчь, Еникале, Балаклаву и Таманский полуостров. При приближении русских войск к Бахчисараю, предпринятому для захвата гаваней Балаклавы, Бельбека и Ялты, крымский хан бежал в Стамбул. Новым крымским ханом стал сторонник крымско-российского сближения Сахиб Гирей. 1 ноября 1772 года в Карасубазаре (ныне Белогорск) крымский хан подписал с князем Долгоруковым договор, по которому Крым объявлялся независимым ханством под покровительством России.

Турки войну проиграли. 15 июля 1774 года Петром Александровичем Румянцевым и верховным визирем Муссун-заде Мегмет-пашой в Кючук-Кайнардже (местечко в современной Болгарии) был подписан договор, по которому подтверждены территориальные завоевания России в рамках предыдущего Белградского мирного договора от 1739 года (город Азов), признана на вечные времена независимость Крымского ханства и невмешательство в его дела как России, так и Турции, а также переход во владение Российской империи города Керчи и близлежащей крепости Ени-Кале. Все это стимулировало начало процесса присоединения к Российской империи территории Северного Причерноморья, Кубани и причерноморских областей Грузии, завершившийся в 1810-х гг. присоединением Бессарабии и завоеванием западной Грузии. Но еще до этого, в 1779 году, была подписана Айналы-Кавакская конвенция, согласно которой существенно ослаблялось влияние Порты на пока еще входившую в ее состав Молдавию. Часть Молдавии – земли между Прутом и Днестром – войдет в состав Российской империи в результате другой войны с турками (1806—1812 гг.) после подписания Бухарестского мирного договора; на этих землях будет образована Бессарабская губерния, а почти через сто тридцать лет – Молдавская Советская Социалистическая Республика, в которую наша семья въедет в 1958 году.

Что касается Крымского ханства, то требование России было одно: предоставление ему независимости – прежде всего, независимости от Порты. То есть на этом этапе Россия не заявляла о своих притязаниях на Крым, хотя русские войска, ведомые кн. Долгоруковым, в 1771 году овладели полуостровом, ограничившись лишь Керчью. России также отошла крепость Кинбурн, расположенная на самом конце Кинбурнской косы, окружающей с юга бугско-днепровский лиман, как раз напротив Очакова, остававшегося важной турецкой крепостью. К России также отошла Кабарда на Северном Кавказе и было получено право вести торговлю и обладать военным флотом на Чёрном море. Керченский пролив стал российским, что имело большое значение для южной торговли России. Русские торговые суда получили право проходить Босфор и Дарданелы наравне с английскими и французскими. Турция оплачивала России контрибуцию в четыре с половиною миллионов рублей. Историческая задача выхода России в Черное море наполовину была решена.

Это был несомненный успех Российской империи и неудача империи Османской.

По Кучук-Кайнарджийскому мирному договору турки должны были уйти из Крыма, но не спешили это сделать. Турция, хотя и согласилась на признание независимости Крыма, но готовилась к новой войне. Турецкий султан, являясь верховным калифом, держал в своих руках религиозную власть и утверждал новых ханов, что оставляло возможность реального давления на Крымское ханство. В итоге крымские татары в Крыму разделились на две группы: русской и турецкой ориентации, столкновения между которыми доходили до настоящих сражений. В начале 1774 года турецкая группировка поставила ханом тут же утвержденного турецким султаном-калифом Девлет Гирея, который попытался занять место своего низложенного брата Сахиб Гирея. Девлет Гирей высадился в июле 1774 года с турецким десантом в Алуште, однако туркам пройти в глубь Крыма не позволили. 23 июля 1774 года трехтысячный русский отряд выбил турецкий десант, укрепившийся в Алуште и у деревни Шумлы. В этом бою получил ранение в глаз командир гренадерского батальона Михаил Илларионович Кутузов.

Действия турок дали возможность русскому корпусу генерал-поручика Прозоровского в ноябре 1776 года войти в Крым и не встречая сопротивления укрепиться в Перекопе. Одновременно с этим новый русский ставленник из семьи Гиреев – Шагин Гирей, ставший ханом Кубани, – утвердился на Таманском полуострове.

Девлет Гирей сосредоточил свои отряды у Карасубазара и на реке Индаль. Ему противостоял генерал-поручик Александр Суворов. Девлет Гирей с небольшой свитой отошел к Бахчисараю, где опять начал собирать татар.

Шагин Гирей высадился в Еникале, у современной Керчи. Большая часть местной татарской знати перешла на его сторону. 20 марта Ряжский пехотный полк занял Каффу. Девлет Гирей с турецким десантом уплыл в Стамбул. Суворов доложил Прозоровскому о том, что находившиеся в Бахчисарае вражеские войска распущены. Шагин Гирей был избран крымским ханом. По его просьбе русские войска остались в Крыму, расположившись у Ак-Мечети (Симферополь). И, как оказалось, не напрасно. Шагин Гирей рассорился с татарской знатью, продолжавшей ориентироваться на Стамбул. В 1777 году в Крыму началась гражданская война между сторонниками Шагин Гирея и присланного из Стамбула хана Селим Гирея III. Русские войска помогли Шагин Гирею подавить восстание.

Тем временем, наряду со своими прямыми военными обязанностями, находившиеся в Крыму русские военные под командованием Суворова делали то, что теперь было бы названо спецоперацией.

Спецоперация Екатерины Великой

О том, как Екатерина II спасла христианское население Крыма от притеснений со стороны магометан написано немало. Параллельно с этой – официальной – версией, существуют и другие, в которых «спасение» называется по-другому: от «насильственной депортации» до «вынужденной недобровольной эмиграции». Взвешенное рассмотрение всех версий и источников провел доктор физико-математических наук, профессор Донецкого государственного университета, председатель Донецкого общества греков Стефан Алексеевич Калоеров, и я предпочитаю основываться на его анализе, приводя ниже цитаты из его исследования. При этом отмечу, что среди многих современных историков стали популярными радикальные точки зрения, позволяющие прямо или косвенно представить греков жертвами русской имперской политики, поскольку это соответствует некоторым современным политическим тенденциям.

Как мы видели из предыдущего рассмотрения, в этом регионе действительно шла большая игра больших держав. А в такой игре всегда присутствует много мотивов и игроков – как явных, так и скрытых. И судьбы отдельных людей и народов сложнее и драматичнее, чем некая, пусть и главная, тенденция или намерение царей и стран. Так и греки, и остальные христиане Крыма (армяне, грузины и валахи) были разными и по своему социально-имущественному статусу, и по обстоятельствам личной жизни. И их реакции, их мотивы на внешние обстоятельства тоже разные, не говоря уж о последствиях вовлечения в круговороты истории. Поэтому всегда можно отыскать весь спектр мнений и суждений о произошедшем. В целом, однако, можно обобщить лишь то, что жилось христианам под мусульманским правлением плохо, их действительно притесняли и ограничивали в правах и возможностях культурного и политического развития. Так что мотивы для переселения у них могли легко возникнуть, когда такое предложение им было сделано. Вначале, однако, возникла другая идея и намерение: принять русское подданство и, тем самым, получить защиту и помощь от Российской империи. Такие обращения к императрице о принятии в подданство поступали из очень многих других краев и областей, находящихся в османской империи: из Молдавии и Валахии, от многих народов Кавказа и Балкан. Именно об этом просил прибывший в апреле 1771 г. из Константинополя архиепископ Игнатий, назначенный митрополитом Готфийско-Кефайской епархии (так называлась Крымская епархия). 29 сентября 1771 г. через командующего русским оккупационным корпусом в Крыму В. М. Долгорукова он обратился с письмами к Святейшему Синоду и к императрице Екатерине II, а затем 8 декабря 1772 г. повторно – к Екатерине II с просьбой принять христиан в подданство России.

Идея о переселении, а не только о принятии в подданство возникла, скорее всего, у П. А. Румянцева, занимавшегося разработкой обширного плана мероприятий по закреплению Крыма за Россией. Видимо в этой связи ему пришла в голову мысль о переселении христиан, что способствовало бы решению двух задач: ослаблению экономики Крымского ханства, поскольку христиане были основным трудовым ресурсом, и одновременно эта мера способствовала бы заселению новых южных губерний России. Видимо, были и иные мотивы, о которых я скажу в разделе «Греческий проект».

Мысль о переселении получила поддержку и превратилась в план действий. 25 февраля 1778 г. П. А. Румянцев поручил командующему Крымским корпусом генерал-поручику А. А. Прозоровскому приглашать христиан переселяться в Азовскую или Новороссийскую губернии, а 9 марта ему был дан рескрипт с указанием «уговорить христиан добровольно переселиться». Предлагалось особенно уговаривать митрополита Игнатия, «обнадежив его разными выгодами». В этот же день специальным указом Екатерина II поручила генерал-губернатору Азовской и Новороссийской губерний Г. А. Потемкину подготовиться к приему переселенцев.

Процесс уговоров шел непросто и это естественно: бросать свое насиженное (веками!) место всегда непросто, тем более, когда неопределенность последствий так высока. Никто не мог представить себе куда им предлагают переселиться и как сложится жизнь на новом месте. Тем более, что и вопрос о новом месте решался одновременно с началом процесса уговоров. Митрополит Игнатий на встречах с Прозоровским, начавшихся весной 1778 года, говорил, что если христиан удастся уговорить, то необходимо будет выполнить следующие условия: обеспечить безопасность переселения; не смешивать переселенцев на новом месте с другими нациями; священников и начальников над христианами выбирать из них же; митрополит будет непосредственно подчиняться Святейшему Синоду и по смерть оставаться на этой должности; христиане должны освобождаться от рекрутства; взамен оставляемых ими домов в Крыму на новом месте им нужно построить новые; христианам должны быть даны льготы.

В результате длительной агитации митрополиту удалось склонить часть христиан к выходу из Крыма, и 17 июля они вручили Суворову принятое ими 16 июля 1778 г. «Постановление крымских христиан». В этот же день Игнатий в письмах Румянцеву и Суворову передал просьбу христиан до выхода из Крыма подготовить, подписать у императрицы и показать им грамоту, подтверждающую выполнение их условий. Но такой грамоты не появилось и к началу вывода христиан. Вот что об этом пишет С. А. Калоеров: «Проект Жалованной грамоты был подготовлен в августе 1778 г. Он был составлен на основе условий, выдвинутых христианами в их „Постановлении“ от 16 июля. Но в силу неопределенности с местом заселения проект тогда не был подписан. И лишь после многократных обращений митрополита Игнатия, армянских депутатов и Суворова грамота была подписана 21 мая 1779 г. Текст грамоты от проекта отличается незначительно. По сравнению с грамотой в проект внесены небольшие изменения, связанные с тем, что отдельные пункты проекта в момент подписания грамоты уже были выполнены. Грамота была вручена митрополиту Игнатию в Санкт-Петербурге в ноябре 1779 г. Основные пункты Жалованной грамоты следующие: территориальная автономия для греков (им выделялась отдельная от других наций территория, управляемая греческим судом и расправой, подчиняющихся губернским службам); духовная автономия (переведенная из Крыма Готфийско-Кефайская епархия непосредственно подчинялась Святейшему Синоду Русской православной церкви); освобождение населенных пунктов от воинских постоев, а греков от службы в армии, кроме тех случаев, когда они сами этого могли пожелать; освобождение от податей на 10 лет».

До 17 июля подготовка переселения велась тайно, поэтому я и назвал это «спецоперацией». Но уже 17 июля весть о предстоящем переселении разнеслась по всему Крыму и привела к резким протестам.

Крымское правительство 17 июля обратилось к хану с просьбой воспрепятствовать выводу христиан. Хан, застигнутый врасплох, не поверил этому и 18 июля издал указ выдать людей, распространяющих такие ложные слухи о подготовке переселения. В то же время 21 июля он попросил Суворова разъяснить поступающие к нему донесения о переселении. 22 июля Суворов официально объявил хану о намерении императрицы переселить христиан в единоверную Россию с целью их защиты от мести со стороны татар и турок за помощь христиан русским войскам во время прошедшей войны. 25 июля хан попросил хотя бы отсрочить переселение на 25 дней, чтобы связаться с императрицей, но получил отказ. Поэтому 26 июля он вынужден был дать согласие на выход из Крыма только тех христиан, которые желают этого, без принуждения других. Доведенный до отчаяния хан перестал принимать представителей российской стороны Суворова и Константинова, и скоро в знак протеста со своей гвардией выехал из Бахчисарая и расположился лагерем в 20 км от него.

Переселению стали противиться и многие христиане. В таких условиях духовенство еще усерднее стало агитировать их за переселение. Оно выпустило специальный манифест – обращение к христианам, где в резких выражениях выступило против татарско-магометанского ига и призывало к выходу из Крыма.

Суворов был назначен вместо Прозоровского командующим войсками Крыма и Кубани 23 марта 1778 года, а 27 апреля уже прибыл в Бахчисарай. 16 мая 1778 года Суворов обратился к своим войскам со специальным приказом, по которому русские должны были «соблюдать полную дружбу и утверждать обоюдное согласие между россиян и разных званиев обывателей». Суворов заставил уйти из Ахтиарской бухты остававшиеся там турецкие военные суда и начал строить укрепления на выходе из бухты, запретив туркам брать пресную воду из реки Бельбек. Турецкие корабли ушли в Синоп.