Камень Трокентана. Книга 3

От страха у неё сами собой начали наворачиваться слёзы. Однако, Алорон, по крайней мере, не стали бить, а вот гномам досталось, хотя и не очень сильно.

Они отправились по дороге прочь от деревни в сопровождение отряда рослой охраны. Орки молча шли по сторонам от пленников, освещая себе дорогу факелами. Алорон старалась не смотреть на них, хотя чувствовала, что те недобро на неё косятся. Ей ужасно хотелось пить, но во рту у неё так и оставался кляп из грязной тряпки.

Шли они долго и неизвестно куда, причём довольно быстро, так что Алорон едва могла держать задаваемый конвоем темп. Наконец, старший орк скомандовал привал, и они остановились возле дороги. Алорон села прямо на дорогу. Один из сопровождавших вытащил у неё изо рта кляп и напоил из бурдюка водой. Вода была явно из реки, хоть и не такая противная, как можно было бы ожидать. Напоивший её орк злобно оскалился и страшно зарычал, ехидно глядя на Алорон, которая вся сжалась в комочек от страха. Гномов тоже напоили, однако при этом им опять досталось пару увесистых ударов.

Короткий отдых закончился, рты им опять заткнули кляпами и они, встав, вновь пошли дальше по дороге. Идти пришлось долго. Сопровождавшие их орки казались неутомимыми, так что больше не было ни одного привала. Уже после полудня их отряд приблизился к какому-то селению или крупному орочьему лагерю. На подходе к нему им встретилось несколько застав. Было видно, что это место очень хорошо охраняется.

Переоборудованная в лагерь деревня располагалась на вершине холма и, судя по описанию местности, данному им Фетисотой, она так и называлась Холм. Вся деревня внутри была битком набита орками. Множество из них сидели вокруг больших, сильно дымящих костров, о чём-то переругиваясь между собой. Все они злобно косились на ведомых мимо них пленников.

Наконец их привели к большому трёхэтажному деревянному дому, ранее принадлежащему кому-то из зажиточных жителей деревни. У ворот, ведущих во двор дома, стояла стража из таких же высокорослых орков, как и те, которые сопровождал их. Пленников ввели во двор и оставили сидеть на лужайке перед домом.

Сердце Алорон бешено колотилось, она чувствовала, что скоро им предстоит встреча с каулен, которое тут и находится. Возможно, оно будет лично пытать их. У Алорон уже не было слёз, чтобы плакать, ей было очень страшно.

Наконец из дома вышел один из высоких орков и, подойдя к Алорон, вытащил у неё изо рта кляп, схватил её одной рукой за пояс и понёс в дом. Он поднялся по лестнице на второй этаж, подойдя к комнате с запертой дверью. Открыв её, он зашвырнул пленницу вовнутрь, после чего сразу закрыл дверь и ушёл.

Алорон лежала на полу, боясь осматриваться кругом. Она отчётливо чувствовала чьё-то присутствие. Наконец кто-то бесшумно подошёл к ней.

– Встань, – сказал ей чей-то низкий, тихий голос на ортовир.

Алорон послушно встала и подняла глаза. Перед ней стояла очень высокая женщина, не ниже шести локтей росту. Лицо её было бледное, однако, не такое мраморное, как у Антелин. Смотрела она прямо в глаза, и взгляд её был жгучим, жестоким и невыносимо тяжёлым. Большие светло-синие глаза как будто подсвечивались изнутри. Одета она была в странную одежду на подобии мантии, закрывавшей всё её тело. Одеяние чёрного цвета было вышито металлическими нитями различных цветов, образующими собой весьма причудливые угловатые узоры. Женщину можно было даже назвать красивой, по крайней мере, она не походила на живого мертвеца как Антелин, хоть и тускло светилась в полумраке комнаты.

Каулен внимательно разглядывало Алорон, однако при этом не жгло её.

– Как твоё имя? – спросила её каулен, прервав затянувшуюся паузу.

– А-ллл-арон, – ответила Алорон дрожащим голосом.

Её всю трясло от страха.

– Женщина, которую вы называете Антелин, где она?

Алорон весьма удивилась тому, что каулен знает Антелин по имени.

– Не знаю.

– Когда и где вы разделились?

– Вчера возле деревни Лесок.

– Куда она пошла?

– Я не знаю, она не сказала нам, чтобы мы не выдали, если нас поймают.

– Та высокая и светловолосая, она тоже ушла с ней?

– Да.

– Куда вы направлялись?

– Мы шли в ближайший город, чтобы спрятаться там.

– Почему вы разделились?

– Госпожа Антелин была очень приметна, и мы не могли вместе с ней притвориться местными. Она оставила нас, чтобы мы могли спрятаться.

– От кого спрятаться?

– От вас.

– Не надо лгать!

Вдруг Алорон остро полоснуло внутренне жжение, настолько сильно, что в глазах у неё потемнело. На мгновение она потеряла сознание и рухнула на пол. Алорон почти сразу очнулась, жжения уже не было. Каулен возвышалось над ней, смотря на неё холодным, жестоким взглядом.

– Встань, – сказало оно спокойно.

Алорон поднялась на ноги.

– Куда и зачем вы направлялись?

– Мы должны были найти эльфов и посоветоваться с ними, как уничтожить вас, госпожа каулен. Госпожа Антелин не могла придумать, как ей это сделать. Она хотела получить от них совет, но сама не могла добраться до них, её принимали за врага.

Глаза каулен вспыхнули. Оно резко развернулось и начало прохаживаться по комнате.

– Где и когда вы должны встретиться?

Алорон вдруг поняла, что уже сказала много лишнего, и теперь ей нельзя отвечать, но её всю трусило от страха, и она уже не понимала, что говорит.

– Где-то в пустоши на левом берегу реки. Мы должны были увидеть некий знак, по которому должны понять, куда нам идти, но какой именно госпожа Антелин нам не сказала.

Каулен остановилось и вновь вперилось в неё взглядом.

– Как вы смогли пройти к Трокентану?

– Мы вошли в пещеру в горе, шли по ней, а потом случайно упали в подземное озеро. Мы долго плутали, вышли в какой-то подземный зал. Там стоял какой-то камень, а госпожа Антелин умела читать, что на нём написано. Она прочла что-то непонятное про Трокентан, а потом мы пошли дальше. Там был плохой тоннель, мы чуть не погибли в нём, но мы выпили фру-фру, такой напиток из трав очень противный, и я не помню, как мы туда пришли. Я очнулась возле какого-то источника с вкусной водой, которая испортилась.

Алорон замолчала, сама удивляясь собственной откровенности. Она разболтала каулен всё, все секреты и даже без пыток. Единственно, что она не сказала о тайном убежище под Леском. Она сказала бы и об этом, если бы Каулен её спросило, но каулен не спросило.

– Как вы смогли пройти мимо дракона?

– Линма, высокая светловолосая, она выстрелила ему в глаз из лука. Дракон махнул головой, зацепил потолок пещеры. Он обрушился и завалил его насмерть.

– Что ты сказала!? Вы убили дракона!

– Да, госпожа каулен. Это вышло совершенно случайно.

– Случайно! Дракона нельзя убить случайно! Он один может расправиться с целой армией! У тебя хватает наглости так явно лгать мне!

– Но госпожа, это правда! У меня в вещах есть чешуйка дракона! Мы отколупали её от хвоста, и госпожа Антелин передала её мне, чтобы я показала её эльфам, в знак правдивости наших слов.

Каулен вызвало находящегося за дверью орка, и на тёмном наречии повелело ему немедленно принести вещи Алорон. Вскоре все её вещи принесли. Они оказались нетронуты и также лежали сложенными в походном рюкзаке. Видимо, был строжайший приказ сохранить вещи пленников в целости.

Орк вышел за дверь, и каулен немедленно стало разбирать вещи Алорон, пока наконец не нашло чешуйку дракона.

Изумлению каулен не было придела. Оно просто вошло в ступор, напряжённо глядя на драконью чешуйку. Наконец каулен как бы вышло из забытья, и недобро посмотрело жгучим взглядом на Алорон, которая теперь была едва жива от страха.

После небольшой паузы каулен позвало стоявшего за дверью орка и на тёмном наречии приказало ему отвести Алорон под замок в комнату внизу. Тот, не церемонясь, схватил её за руку и поволок за собой вниз.

Уже совсем скоро Алорон сидела в абсолютно тёмной маленькой комнатушке, где кроме неё никого не было. Она продолжала плакать от страха. Потом она начала плакать с новой силой, осознав, что она предала Антелин, всё рассказав о ней каулен, и теперь, верно, оно поймает её.

Спустя небольшое время по всему дому послышался шум. Слышен был топот большого количества ног, ходящих вверх и вниз по располагавшейся невдалеке от комнаты лестнице. Так продолжалось около получаса, пока всё не стихло. За окном совсем стемнело, наступила весьма тёмная, не предвещавшая ничего хорошего ночь.

Глава 3

Тяжело постоянно носить с собой большой груз, но иногда наступает время проверить, что есть у тебя за плечами.

(пословица королевства Альдрон)

Уставшая Алорон уснула, лёжа на полу. Ей даже успел присниться непонятный, но нестрашный сон. Но вот дверь в комнату открылась, и в неё вошёл рослый орк, тот самый, который командовал отрядом, сопровождавшим их в деревню. Вместе с ним в комнату вошёл маленький орк и принёс в ведре плохо пахнущую овощную похлёбку.

– У тебя пять минут не еду, падаль! – рявкнул на неё первый орк, после чего перерезал верёвки на уже совсем затёкших руках.

Алорон была очень голодна, и тут же принялась есть это жуткое варево. Кисти рук её практически не слушались, и ей пришлось есть из ведра одним ртом, как будто бы она была собакой.

Рослый орк стоял поблизости и, ухмыляясь, смотрел на это. Наконец он со всего маху ударил ногой ведро с похлёбкой так, что оно отлетело в сторону, и остатки его содержимого растеклись по полу комнаты.

– Хватит! Пора идти! Вставай живо!

Алорон с трудом поднялась и пошла вслед за орком. Они вышли во двор дома. Уже было утро, на улице была очень хорошая погода, солнечно и не жарко. Поблизости в листве деревьев даже щебетали птицы.

Во дворе их уже ждали гномы и ещё дюжина рослых орков, видимо, тоже из личной охраны каулен. Вид у гномов был очень потрёпан, хотя их тоже развязали. Они были все в синяках и кровоподтёках, особенно Коли. Но, по крайней мере, все были живы и даже сами могли идти. Алорон стала рядом с гномами, боясь заговорить с ними.

Ещё несколько орков приволокли из дома их вещи, которые всё также были сложены в заплечных рюкзаках, после чего, к общему удавлению пленников, орк приказал одеть их. Затем они покинули двор и в сопровождение конвоя пошли прочь из деревни.

За прошедшую ночь количество орков, бывших внутри деревни и вокруг неё, значительно убавилось. По виду их осталось не более двух сотен, хотя следы бывшего тут ещё недавно полчища, виднелись повсюду.

Шли они по дороге долго и молча. Орки не разговаривали с ними, да и сами путники опасались говорить, так как это было чревато избиением. Куда и зачем они теперь идут было непонятно.

Вскоре Алорон сильно захотелось пить, но сказать об этом она никому не решалась. Наконец, она подумала о том, что если её вещи вернули, то возможно в небольшом трофейном орочьем бурдюке, висевшем сбоку её рюкзака, осталось хоть немного воды. Она аккуратно потянула руку и нащупала бурдюк на своём месте. Он также был полон водой, как и перед их пленением на реке. Алорон аккуратно вытащила бурдюк и сделала на ходу несколько быстрых глотков. Орки недобро покосились на неё, но ничего ей не сказали и не сделали. Алорон закрыла бурдюк и также на ходу повесила его на место.

Размышляя о странностях связанных с событиями этого утра, Алорон вдруг пришла в голову идея проверить, а не положили ли ей в вещи и драконью чешуйку, если уж им почему-то вернули всё, как было. Но чешуйка если и была, то лежала где-то в глубине рюкзака, и вот так вот на ходу достать её было нельзя, поэтому Алорон решила подождать до ближайшего привала. Но привала долго не было, а в выносливости шедших с ними рослых орков сомневаться не приходилось. Те могли не только идти, но если понадобиться и бежать весь день.

Алорон уже совсем было потеряла надежду на отдых, когда, наконец, орки остановились, чтобы поесть самим и дать передохнуть пленникам. Воспользовавшись заминкой, Алорон сняла рюкзак и, засунув в него руку, к своему изумлению нащупала внутри драконью чешуйку. Удивительно, но каулен почему-то не забрало даже её, и это после того, как оно проявило к ней такой сильный интерес.

Всё это было явно не к добру, хотя Алорон не отличалась такой остротой ума и опытностью как Антелин или Винилин, и никаких особых соображений о возможном замысле каулен у неё не было. Эта неизвестность пугала её. Но то, что их до сих пор не съели несколько обнадеживало.

Орки быстро поели из своих запасов, при этом не покормив пленников, хотя есть им уже хотелось весьма сильно.

После они продолжили свой пеший путь по дорогое. Вскоре им попалась небольшая, наспех сооружённая орочья застава. Около полусотни орков расположились в примыкающем к дороге лесу, совершенно ни от кого не прячась. Часть из них охраняла непосредственно саму дорогу. Они свободно миновали заставу, при этом сопровождавшие их орки даже не стали ни о чём разговаривать со своими более мелкими собратьями, бывшими на заставе. Те в свою очередь тоже не решились ни о чём спрашивать проходящих и лишь проводили их недобрыми взглядами.

Идти пришлось очень долго, практически до самого вечера, пока, наконец, они не пришли в очередное поселение. Это была огромная деревня, также захваченная орками. Она была практически цела, и орков в ней было, по-видимому, немного. Пленников завели вовнутрь деревни, после чего они отравились к одному из больших деревенских дворов. Там сопровождающий их орк нашел вожака, находившегося в деревне отряда. Поговорив с ним, он расположил пленников на ночлег в одной из хозяйственных построек, не связав их и поставив на стражу снаружи четырёх громил, бывших их конвоирами. Вскоре пленникам принесли ведро воды и ведро вонючей похлёбки, после чего оставили в покое, заперев в сарае.

На улице уже стемнело. Рони аккуратно вытащил небольшой кусочек светящегося кристалла, который осветил тусклым светом всю постройку. Они немного поели, и после того как снаружи всё утихло, стали негромко переговариваться друг с другом.

– Ничего не понимаю, – сказал Грума. – Происходит что-то совсем непонятное. Нам вернули все вещи и теперь куда-то ведут. Чего угодно ожидал, но не такого.

– Это происки каулен, – ответил ему Рони. – Оно что-то затеяло. Сами орки-нас уже давно бы съели. Что же, по крайней мере, мы до сих пор живы.

– Да, удивительно, – сказал Коли. – И ты, Алорон, цела. Мы очень волновались о тебе. Уж думали, что тебя съели, как самую вкусную. Где ты была прошлой ночью?

– Они держали меня в доме, и я видела то самое каулен, которое руководит ими. Оно говорило со мной, расспрашивало о госпоже Антелин, о том как мы смогли прийти в Трокентан и как смогли попасть сюда.

– И каково оно, это каулен? Честно говоря, я всё же сомневался, что оно действительно существует.

– Очень высокое, локтей шести ростом, не ниже. Оно похоже на женщину и светится как госпожа Антелин. Каулен жгло меня, когда допрашивало.

– Как бы там ни было, а ничего хорошего нам не светит, – сказал Грума. –Вероятно, они ведут нас просто для того, чтобы съесть в другом месте, как вели тех бедных людей по дороге возле Леска.

– Очень даже может быть, – согласился с ним Рони.

– Лучше чем сейчас не будет случая, чтобы попытаться сбежать, – сказал Коли. – Орков на страже всего четверо, а мы даже не связанны и сидим сарае. Надо попробовать бежать отсюда.

– Легко сказать, – ответил Рони. – Мы безоружны и устали, да даже если бы мы были вооружены до зубов и бодры, то не справились бы с этими огромными громилами. К тому же тут кругом другие орки. Малейший шум, и они сбегутся сюда десятками, если не сотнями.

– А что же теперь просто ждать пока нас съедят?

– Я не знаю, что делать. Ситуация ещё хуже, чем с оборотнем в Батионе, хоть и не думал, что когда-нибудь скажу подобное.

– Все мы точно не спасёмся, но возможно сможем спасти хоть Алорон, – сказал Грума.

– Что ты имеешь ввиду?

– Может быть, мы сможем как-нибудь отвлечь внимание орков, а она попробует прошмыгнуть и тихонько сбежать. Хоть риск велик, но ведь терять и вправду нечего.

Алорон испуганно посмотрела на гномов. Те её явно переоценивали. Она была вовсе не тот человек, который мог бы отважиться на такое дело. Она до смерти боялась орков. У неё не было той остроты ума, опыта и хладнокровия как у Антелин и Винилин. Да и гномы всерьёз относились к подобной идее, видимо, под впечатлением от длительного общения с пропавшими госпожами, которые имели по-своему уникальные для женщин крепкую волю и характер. Алорон же была маленькая, серая мышка. На их фоне она была обычной посредственностью, слабой девушкой, которая ныла при каждом удобном случае, первая опускала руки, не могла сама ничего решить. Ей даже близко не приходили в голову мысли, как бы выкрутиться из очередной передряги хоть сколь-нибудь подобные тому, о чём думали и говорили Антелин и Винилин. Если она что-то и говорила, так это оказывалось всего лишь очередной глупостью. Все её размышления на протяжении практически всего непростого путешествия сводились к саможалению, желанию поесть, согреться и наконец выспаться.

Ей очень хотелось домой. А иногда, в особо трудные минуты, просто упасть на землю и умереть, чтобы этот кошмар, в который превратилась её жизнь, поскорее закончился. Но её поддерживала забота Антелин, и в существенной степени суровое отношение Винилин. Она жёстко пресекала любые попытки нытья с её стороны. Вместо того чтобы подбодрить, ругала. Или по утрам, когда Алорон просыпаясь, искренне жалела, что она до сих пор жива, осознавая что её ждёт день очередного кошмара, Винилин вместо того, чтобы проявить заботу, безжалостно пинала её ногами.

Алорон не могла вспомнить ни одного случая, когда Винилин была бы к ней ласкова в трудную минуту или говорила бы ей по-доброму слова поддержки. Вместо этого она была к ней жестока, как будто она была для неё вьючным животным, не желавшим нести её ношу. Винилин была суровой и строгой, и чем тяжелее бывало Алорон, тем суровее она с ней поступала. Алорон часто ругала про себя злую и бессердечную амас, которая только и старалась, чтобы не дать ей помереть спокойно.

Но теперь, когда её не было рядом, Алорон вдруг поняла, что это была поддержка. Вся эта мнимая жестокость и бессердечность были лишь клеветой её саможаления. И все эти пинки, били по саможалению, а строгие слова обидны для него. Оно же, саможаление, и хотело её смерти, повергало её в бездну отчаяния, покушаясь и на жизни её спутников, желая через неё опустить и их руки. Винилин лишь спасала её и всех остальных от этой бездны, и не боялась при этом казаться жестокой. Несмотря на то, как о ней подумают окружающие, она всё делала для их пользы.

Это гномы сейчас смотрят на неё с жалостью. Или вот теперь мягко подбадривают её. И это когда она сидит на земле и, прижав лицо к коленям, ревёт от страха и безысходности. Не ведая того сами подпитывают её саможаление, которому теперь недолго осталось, чтобы загнать её в могилу. Гномы теперь говорят, что всё будет хорошо. Убеждают её не бояться, произнося пустые, дежурные фразочки. А вот была бы рядом госпожа Винилин, она уже избила бы Алорон до крови, наорала бы на гномов, обозвала бы их тюфяками и бородатыми бочонками. Уж она бы не сюсюкалась с ней, но вытащила бы её из этой передряги, хоть та её бы и ненавидела. А теперь ещё немного и отчаяние сожрёт её раньше орков, что закончится вдвойне жалкой смертью.

Но теперь Винилин мертва, и Антелин нет рядом. А она осталась тем, кем и была, обычной тряпкой, серой мышкой, трусливой и глупой. Алорон схватила себя за волосы и зарычала. Потом она вдруг перестала реветь и успокоилась. Она подняла лицо, её заплаканные глаза стали спокойнее, она молчала. Гномы тоже молчали, рассевшись на полу сарая.

– Я попробую убежать, хоть и не знаю куда теперь бежать, – сказала Алорон тихо. – Но госпожа Винилин всегда боролась до конца, и хоть мне далеко до неё, но я тоже хочу бороться как она. Я не хочу быть просто съеденной как какая-то овца, хоть мне и очень страшно.

Гномы замолчали и теперь все вместе смотрели на неё с сочувствием и усталостью. И тут они услышали низкий звук орочьего рога со стороны дороги, по которой они пришли. Спустя небольшое время звук повторился. В ответ ему из деревни раздался гул другого рога, но уже более маленького с высоким тембром. Снаружи сарая послышалось движение, и Рони спрятал светящийся кристалл за пазуху. Вскоре двери открылись, и в них вошли рослые орки с факелами в руках. Они схватили гномов и куда-то их понесли. Спустя какое-то время пришёл рослый орк и, схватив Алорон, понес её на проходящую сквозь деревни дорогу. Орк бросил её на обочине, сам встав рядом.

Совсем близко раздался мощный низкий звук рога. Алорон посмотрела на дорогу и увидела приближающихся к ним орков. Те шли шеренгой впереди, и каждый из них нёс по огромному факелу. У одного из них был огромный рог, в который он постоянно трубил.

Первая шеренга орков, несущих факелы, прошла. За ними следовали бесчисленные колонны свирепых чудовищ, готовых бескомпромиссно истребить всё живое вокруг себя. Они проходили мимо пленников по дороге сквозь деревню, сплочённые воедино волей своего предводителя, полные решимости уничтожить любого противника. Орки были самого разного вида. Были среди них маленькие и почти согнутые, высокие и тощие, толстые и приземистые. Но все они были уродливы и распространяли вокруг себя чувство животного страха.

Вдруг, среди проходящих сквозь деревню колонн вновь появились орки с факелами. За ними особняком шли огромные орки подобные тем, что сопровождали пленников. Они шли, образуя квадрат, в центре которого могучие громилы несли большие носилки, покрытые шкурами. Как только носилки поравнялись с пленниками, раздался пронзительный звук рога, и всё орочье войско оглушительно вскрикнув, как одно немыслимое чудовище, разом остановилось.

Алорон с ужасом смотрела на стоявшие напротив неё носилки. Бледная рука отдёрнула изнутри сделанные из шкур шторы, и она увидела каулен. То пронзительно посмотрело прямо на неё, холодным и чрезвычайно жестоким взглядом. После оно сделало рукой знак кому-то из окружавших её орков. Вновь раздался пронзительный звук рога, и всё орочье войско, разом громко вскрикнув, тронулось дальше в путь.

Колонны орков ещё долго тянулись по дороге. Обессилившая и испуганная Алорон не пыталась даже примерно сосчитать их количество. Наконец, прошёл замыкающий отряд, нёсших факелы орков, после чего Алорон и гномов, которые сидели несколько в стороне, подняли и принудили идти вслед орочьей армии в компании рослых сопровождающих. Они были чрезвычайно потрясены всем увиденным, познав могущество противоборствующей им тёмной силы, которому немыслимо было и пытаться противостоять.

Глава 4

У любого человека есть запас сил на экстренный случай, но воспользоваться им грамотно надо уметь…

(Из записок Варнена)

Винилин плыла под водой до тех пор, пока не промерзла до костей. Она аккуратно всплыла на поверхность и осмотрелась кругом. Берег находился невдалеке, шагах в двухстах. Орков на плотах уже не было видно. Они не заметили, куда уплыла Винилин, и не гнались за ней.

Винилин вновь нырнула под воду и поплыла в сторону прибрежных зарослей камыша. Она выбралась на берег и, не тратя время зря, пошла прочь в прибрежный лес. Оставаться на открытом месте было крайне опасно. Винилин отошла от берега и, найдя заросли кустарника, затаилась в них. Она разделась, выжала бывшую на ней одежду и снова оделась, так как прекрасно понимала, что для неё ещё ничего не закончилось.

Винилин покинула своё убежище, и чтобы совсем не замёрзнуть, перешла на бег. Бежала она по лесу вдоль реки вниз по её течению. Согревшись и устав, Винилин затаилась в прибрежных зарослях, прислушиваясь к окружающему её лесу. Кругом было тихо.

Она уселась на ворох листьев и крепко задумалась.

Итак, у неё есть меч, огниво, небольшая фляжка с водой, немного соли, мокрая одежда, куча золота и драгоценных камней. Её спутники вероятно мертвы, а хитрый план сплава по реке с треском провалился.

Винилин стиснула зубы и, закрыв глаза, упёрлась лбом в сложенные в замок ладони. Ей было до невозможного обидно. О её хитрый и отчаянный план! Разве удача не любит смелых? Всё было дерзко, но в принципе и верно. Если орки так охраняли реку, сплавиться по которой вот так вот запросто среди бела дня мало бы кто отважился, то что же творится на дорогах и в лесах, где они, скорее всего, и попытались бы проскочить? И тем ни менее каулен всё предусмотрело. Недооценила она совет Антелин, а ведь очень зря. Но каулен вправду нужна лишь Антелин. Тт них-то какой ей толк? Возможно, её спутников орки и не убили, а лишь захватили в плен, чтобы допросить об Антелин. Если это каулен такой жуткий параноик, что перекрывает для их захвата и саму реку, оно захочет лично допросить интересующих его пленников. Винилин открыла глаза.