Временщик. Книга 5

Вот только получалось у меня пока не очень. На очередной каст тролль ответил уже довольно угрожающим рыком. Он даже качнулся вперед, будто раздумывая: может, к черту это все и стоит попробовать прыгнуть в огонь? К тому же две попытки сняли с меня двести единиц маны. Чуть меньше трети, конечно, но если так пойдет, ничего хорошего не получится. Однако я с упорством, достойным лучшего применения, продолжал колдовать. И что говорить, вода камень точит, а отчаявшиеся Игроки пробивают крепкую черепушку тролля.

Создано новое заклинание Диалог с полуразумными существами.

Навык Созидания повышен до четвертого уровня.

Навык Колдовства повышен до седьмого уровня.

Я лишь мельком взглянул на расшифровку нового заклинания. Собственно, что оно делает, я знал и так. Интересовала меня только стоимость.

Диалог с полуразумными существами (Колдовство) – позволяет вам понимать и пытаться договариваться с полуразумными существами. Стоимость использования: 200 единиц маны. Время использования: 30 секунд.

Хорошо, учитывая, что за это заклинание у меня взяли всего сто единиц маны, а оно уже, по сути, работало. Поэтому одна попытка оставалась про запас. Плохо другое – прошлые заклинания из этой ветки позволяли заставлять существа делать то, что ты хочешь. А здесь мне предлагали лишь пытаться договориться.

– Привет! – закричал я. Какая-то дурная привычка сегодня выработалась – на всех орать. – Меня зовут Серг. Я друг.

– Друг? – искренне удивился тролль. – Друг не делать огонь. Брыхр не любит огонь.

– Рис, вырубай! – шикнул я своей компаньонке.

Огонь опал, словно стена плюща, не найдя опоры. Брыхр сделал шаг вперед и немного наклонился, разглядывая меня. Оказавшись так близко к этому огроменному носу, который жадно втянул воздух, и желтоватым клыкам, мне стало совсем не по себе.

– Брыхр умирать. Белая смерть догонять Брыхр.

– Нет, нет! Брыхр очень быстрый. Ты ведь убежал от иномирцев, в отличие от гномов. Ты можешь взять нас собой и бежать дальше.

– Брыхр устал. Брыхр будет умирать. Они догонять Брыхр, – талдычил свое тролль.

– Твою ж мать, – выругался я на вполне человеческом.

– Что такое? – спросила Рис.

Я лишь отмахнулся, на ходу придумывая новый план, раз предыдущий, основной, катился в тартарары.

– Брыхр, сегодня никто не умрет, слышишь? Идем за мной.

Больше всего я боялся, что, чего доброго, тролль пошлет меня и продолжит свой не совсем марафонский забег. Блин, кто же знал, что эти зеленокожие так быстро выдыхаются? Однако сначала неуверенно, но Брыхр все же двинулся за мной, хмуро поглядывая на Рис – понял, кто кастовал ту самую стену.

Мы вернулись к черным скалам. Правда, меня сейчас интересовал лишь одно. Тот самый большой ровнехонький камень, с которого и предусматривалось ранее наблюдать, как иномирцы придут нас убивать. Теперь диспозиция изменилась.

Я залез на камень и выронил – а по-другому и не скажешь – меч Вратаря. Вышло не очень удачно, поэтому мне пришлось подталкивать его своим кацбальгером к краю. Трогать руками я побоялся, а то система скажет, что Сережа опять хочет вооружиться тем, чем ему вооружаться не следует. И вот, после долгих пыхтений, задуманное наконец вышло. Основной своей массой меч лежал на камне, лишь клинок выступал сантиметров на двадцать пять. Я кастанул Диалог и принялся объяснять троллю, что нужно сделать и как поступать, когда появятся враги.

Выходило тяжело. В какой-то момент я даже подумал, что ничего не получится из-за разного культурного уровня. Но в итоге Брыхр все же кивнул, поднял с земли увесистый валун и кинул на меч. Весьма неаккуратно, кстати. Я сам едва успел соскочить, с тревогой глядя на оружие. Но все оказалось в порядке. Придавленный клинок торчал из камней. Я попытался оттолкнуть его кацбальгером, но ничего не получилось. Отлично. Осталось дело за малым.

Это малое как раз появилось на дороге. Точнее появились. Парочка белесых тварей с вытянутыми черепами, что легко бежали на носках, широко размахивая длиннющими руками. Мне казалось, что они даже не смотрели вперед. Оба вдруг остановились, подняли головы и… принюхались. Будто собаки, загоняющие раненого зайца. Учитывая, что зайцы находились рядом, а один из них вообще бройлер-переросток, шансов, что иномирцы пройдут мимо, не было. А потом случилось необычное.

– Большой – мой, – прошелестел один из пришельцев, не открывая рта.

И обе твари рванули к нам. По-разному. Первое существо оттолкнулось пальцами-щупальцами, отчего молниеносно вырвалось вперед, а второе, широко выворачивая ноги, прыгнуло вслед. Смысл их нападения я понял, хоть и не сразу. Кое-кто выбрал цель покрупнее, когда второй иномирец решил заняться теми, кто помельче.

Если бы здесь был гигантский молоток для отбивных, то даже он издал меньше звуков, чем тварь, врезавшаяся в Брыхра. Пальцы белесой мерзости стали вытягиваться, все крепче оплетая тролля, а лепесткообразный рот на животе открылся. Я услышал лишь смачный чавк и нечеловеческий (что было недалеко от истины) крик боли Брыхра. Теперь хотя бы понятно, чего гномы так орали.

Но времени рассматривать, как там дела у тролля, не было. Оставалось лишь надеяться, что он понял меня правильно. А что делать? В данный момент маны на еще один Диалог у меня не было. К тому же у нас тут появилась своя порция веселья.

– Рис, посох!

Девушка уже и сама догадалась. Файерболы полетели в сторону приближающегося иномирца. От двух тот ловко ушел, все же огненные шары были заметно медленнее твари, а вот третий угодил прямиком в живот. Иномирец сбился с ритма, сделал пару лишних шагов, но быстро восстановился. Сложилось ощущение, что в него влетел не файербол, а резиновый шарик, наполненный водой.

Я вытащил кацбальгер и приготовился встречать гостя. А что делать? Маны нет. Лик тут не самый большой помощник. Оставалось лишь надеяться на скорость. Причем не только свою, но и тролля. Брыхр, кстати, рычал позади. Там вообще царило некое оживление. Жаль, повернуться и посмотреть нельзя.

Рис «расстреливала» иномирца до тех пор, пока тот не добрался до меня. Тут уже был риск подпалить и мое ни в чем не повинное тело. А таких методов депиляции я старался избегать. Белые начали, и, как всегда, стали выигрывать. Жгуты обвили мою ногу, с силой дернули, и я оказался под нападавшим. Сверху уже раскрывалась пасть с крепкими острыми зубами. Я почувствовал смрадное дыхание, точно пахнуло из погреба с прогнившей картошкой, и рассмотрел нити слюны.

∞

Я резко сместился влево. Одновременно с этим кацбальгер по широкой дуге опустился вниз, отсекая несколько пальцев-жгутов. Чрево разверзлось в беззвучном крике, а сам иномирец дернулся, точно через него пропустили электрический разряд. Я попытался ударить еще раз, но, развернувшись, распорол мечом лишь воздух. Зато удалось поглядеть, как там дела у тролля. Выходило, что не очень.

Прыткая тварь теперь почти полностью оплела туловище Брыхра. Жгуты вытянулись до невероятных размеров, словно состояли из какого-то каучука, не иначе. Да вдобавок тролля придавили к самой скале, рядом с местом, где торчал меч. Неужели я переоценил Брыхра?

Спину пронзила боль от удара, а меня пригвоздило к земле. Иномирец, явно обидевшийся, что ему я предпочел лицезреть его товарища, не собирался дожидаться, когда Сережа решит вернуться в бой.

∞

Отскок влево с одновременным взмахом меча ни к чему не привел. Точнее, я ушел из-под удара, но и по иномирцу не попал. Скажу больше, за пару секунд, пока мы, медленно переступая, обходили друг друга, его пальцы на раненой руке вновь вытянулись. Здравствуйте, я ваша тетя, у него еще и повышенная регенерация.

А потом произошло непонятное. Он в меня чем-то плюнул. Самым натуральным образом. Лепесткообразный рот собрал слюну и щедро наградил им замершего в оцепенении меня. Нет, я всего ожидал, но не этого верблюжьего поступка. Какая невоспитанность, в конце концов! Интересно другое – тело вдруг отказалось меня слушаться. Нога сделала шаг, а вот руки вытянулись по швам. Плащ стал мокрым и почти сразу прилип к телу. Аналогию между парализацией и плевком я провел молниеносно.

∞

Хуже всего то, что мне удалось уйти от плевка, а вот Рис, что оказалась за мной, нет. Я лишь заметил, как она заваливается на землю, широко выпучив глаза. И как иномирец, мигом все понявший, плюет на меня (теперь уже в фигуральном смысле) и рвется к ней. Ну что ж, умирать, так с музыкой.

∞

Я одним прыжком оказался возле твари и ткнул ей в живот мечом. Вернее, попытался. Не вышло. Реакция у нее была будь здоров. Мои руки тотчас оплели жгуты, разведя конечности в разные стороны. А перед глазами вновь открылся громадный рот. Если бы не эти кинжальные зубы, думаю, я бы полностью поместился в чреве монстра.

Я смотрел на свою смерть спокойно. Да, откат был. Но какой с него толк? Тут либо я, либо Рис. А в последнее время погибло и так слишком много моих друзей. Оставалось надеяться, что во мне достаточно говна, и у твари будет хотя бы несварение. К примеру, он уже задрожал, словно его сейчас вот-вот вырвет. А потом вдруг отпустил меня и повернулся, рассматривая своими подернутыми мутной пленкой глазами тролля. А посмотреть действительно было на что.

Брыхр смог. В лучших традициях боксерских поединков он измотал противника, а после вырубил его одним ударом. Точнее, развернул и насадил на торчащий из камня клинок. Иномирец, видимо, не успел сказать, что на Интурию у него жуткая аллергия, поэтому умер тихо и быстро, оставляя после себя лишь мерзкое желе. И началось великое состязание взоров.

«Мой» иномирец глядел на раненого тролля. А тот, в свою очередь, придерживая распоротый живот, смотрел на белесую тварь. Длилось это все секунды три. После чего монстр резко оттолкнулся щупальцами от земли и бросился наутек, туда же, откуда и пришел.

Я еще с полминуты лежал в некоем оцепенении, после чего с какой-то сумасшедшей улыбкой показал троллю большой палец. А что делать? Говорить с ним сейчас мне не позволяло низкое количество маны.

Рис тут же бросилась лечить развороченный живот Брыхра. Выглядела рана ужасно, даже после того, как из нее перестала течь кровь. Но тролль всем своим видом показывал, что ему намного лучше. Хуже всего оказалось с мечом. Точнее с объяснением, что его нельзя здесь оставлять. Потратив четверть часа на жесты, тролль все же скинул верхний камень. А я забрал так вовремя подвернувшийся подгон от умершего Вратаря. Теперь с этой штукой у меня не было никакого желания расставаться.

Самый интересный разговор у нас состоялся с Брыхром после часа пути. К тому времени мана восстановилась до нужного значения, небо перестало греметь, да и сами мы успокоились.

– Брыхр удивляться, – признался мне тролль.

– Чему? – искренне поинтересовался я.

– Знаки. Перед глазами. Брыхр теперь как шаман. Видит знаки перед глазами.

От этой новости я чуть не присел там, где стоял. Расспросив его еще немного, удалось выяснить, что тролль действительно забрал у иномирца какую-то способность. Вот только при этом Игроком в полном смысле не стал. Да и не мог стать. Он же полуразумное существо, даже не обыватель. Нормально поговорить не удалось, потому что отведенные тридцать секунд кончились слишком уж быстро.

Позже я предпринял еще одну попытку выяснить, что к чему, но тоже неудачную. Брыхр уже совсем потерял интерес к нашему разговору. И судя по отрешенному взгляду, вовсю копался в этих самых «знаках», что бы они ни значили. Вряд ли у троллей есть какой-то полноценный язык.

А еще спустя пару часов лес расступился, обнажив уходящие к небесам горы. Брыхр замахал руками, давая понять, что по тропе, которая вела наверх, он идти не будет. Он показал мне большой палец, изобразил нечто наподобие улыбки и потопал вдоль кромки леса, звеня цепями.

– Нам туда, – Рис указала мне наверх.

Хотя с моей Наблюдательностью я уже и сам рассмотрел спрятанные в горах шпили приземистых башен. Туда, так туда. Однако мы прошли лишь около получаса, дойдя до подножия горы, когда вокруг сразу, почти одномоментно, появилось множество гномов, простите, кирдцев. В накинутых пыльных плащах цвета здешнего камня, с суровыми лицами и арбалетами наперевес. Учитывая, что данных товарищей было около полутора десятков, мне вдруг захотелось вести себя максимально доброжелательно.

– Хайса, – пробурчал самый угрюмый из кирдцев со старым белым шрамом от мочки уха до горла и немытыми черными волосами.

– Человеческий язык, – чуть ли не в один голос сказали мы с Рис.

– Меня звать Бордур. Чужаки слушаться Бордур и идти за ним.

– Конечно, конечно, – я решил взять дипломатические переговоры в свои руки. – Если вы нас проводите до обители Вратаря, то мы будем вам премного благодарны.

– Проводим, – как-то недобро ухмыльнулся кирдец. – Только сначала чужаки заглянут в темницу.

Глава 6

В каждой компании, будь она околоподъездной тусовкой или сообществом джентльменов на выезде, есть человек, который косячит. Абсолютно в любой. И если вы считаете, что в вашем круге нет такого персонажа, то у меня для вас плохие новости. Я, к примеру, только сейчас понял, что все проблемы возникают исключительно из-за меня.

Нет, конечно, я попытался откатить пару раз, благо, заряды поднакопились за время путешествия от черной скалы к горе. Однако вариации от заискивания до попыток угроз ни к чему не привели. Нас препроводили до темницы, даже не дав толком рассмотреть поселение. Ну кто так с дорогими туристами обращается? Никогда сюда больше не приеду.

Что до самого города, то выглядел он забавным. Размером больше походил на разросшуюся крепость. Здесь все свидетельствовало о борьбе человека, простите, гнома с природой. В каждой отвоеванной в скальной породе нише ютилось здание. Приземистое, как и сами кирдцы, пузатое, с крохотными оконцами. Единственная относительно широкая мостовая перемежалась узенькими кривыми улочками, уходящими то вверх, то вниз. Встреченные мной кирдцы угрюмо смотрели вслед, лишь подтверждая, что чужаков тут не сильно привечали.

Закончили мы наше путешествие у самого внушительного сооружения – огромной круглой башни, широкой у основания и сужающейся к середине. Наверху виднелись вытянутые оконца, похожие на бойницы, в которых плясали огоньки света и угадывались тени существ – стражников, надо думать. Видимо, это и была резиденция местного правителя. Больше похожая на донжон в крепости, способный закрыться, ощетиниться и отразить нападение неприятеля. В сумраке, освещенная немногочисленными факелами, башня выглядела монолитной, точно появилась здесь вместе с горой, и неприступной.

Однако мы не пошли к ярко освещенному арочному входу. Бордур толкнул меня влево, и мы начали обходить донжон, пока не добрались до каменного здания с решетками. Я попробовал было в очередной раз объяснить, что это какая-то ошибка. Однако с десяток направленных на меня арбалетов, причем направленных в разные части тела, быстро поумерил мою прыть. Ладно, в морг, значит, в морг.

Камера оказалась небольшой, с удобствами в виде отколотого горшка для определенных нужд и двух тюков с отсыревшей соломой. Да, обычной, не ортопедической. После ночи, проведенной на таком «удобном» ложе, создалось ощущение, что меня долго били палками. Но самое ужасное не это – мы теряли время. Непонятно, сколько нас еще хотят тут продержать.

– «Пойдем в Ворвт, найдем другого Вратаря…» – я ворчал, ходя по нашей камере, как рассерженный тигр по клетке. Не то чтобы меня жутко бесило все происходящее (впрочем, это тоже), мне очень хотелось сходить по нужде. Дело даже не в брезгливости, мол, горшок – это не современный ватерклозет, – а в Рис, которая здесь находилась.

– Вообще это была твоя идея. Я предлагала дожидаться Вратаря в обители.

– Ага, и щас бы нас иномирцы порвали на части.

– Тогда я не поняла, в чем претензия.

Рис была само спокойствие. Я все удивлялся: неужели у нее не существует естественных потребностей? И от этого злился еще больше. Благо, спор не успел разгореться, потому что заскрежетал замок и открылась дверь. В тени факела показался наш вчерашний сопровождающий.

– Бордур отведет чужаков к эпарху.

– С удовольствием. Только не могли бы вы вывести мою спутницу и оставить меня на минутку в камере?

Гном не сразу понял, что от него требуется. Пришлось нагнуться, в результате чего я чуть превентивно не получил по башке, и объяснить свои интимные проблемы Бордуру. Лишь тогда кирдец смилостивился и дал знак остальным, чтобы они вывели Рис. Сам же остался стоять и смотреть. Может, думал, что это какая-то хитрость? Ну, мне не привыкать, в общественные мужские туалеты ходить приходилось. Поэтому я, к удивлению Бордура, наполнил горшок почти доверху. А что, думать надо, прежде чем кувшин с водой вечером в камеру ставить.

Зато дальнейшее путешествие обратно к башне я провел в приподнятом настроении, хотя Рис и съязвила по поводу, что в коридоре слышимость такая же, как и в нашей камере. Однако мне было плевать. Я с интересом разглядывал город еще внимательнее при свете дня. Конечно, солнца здесь было немного, его сжирали горные пики над головой. Но городок теперь выглядел не таким мрачным. Он напоминал декорации к фэнтезийному фильму: вот-вот появится камера, режиссер, хлопушка.

Единственное, что меня напрягло, – это легкое землетрясение в три или два балла. Я было даже сначала подумал, что меня просто зашатало. Но красноречивый взгляд Рис подсказал, что она испытывала сходные чувства. И в связи с этим еще больше удивило поведение Бордура. На протяжении всего пути от темницы он был сама душка, даже хохотнул, когда я, рассматривая крышу ближайшего дома, запнулся и чуть не растянулся на дороге. Только почувствовав толчки, Бордур пихнул меня под ребра, буркнув: «Быстрее» и больше не говорил ни слова. Ох, не нравится мне это…

Еще сильнее меня напрягла обстановка внутри башни. Я рассчитывал увидеть зал приемов с доблестной гвардией гномов, чтобы все, как в книжках. Тут же царила суета. Арбалетчики бегали взад-вперед, перекрикиваясь и переругиваясь. Поодаль стояло шестеро гномов довольно любопытного вида. Оборванные, грязные, без оружия. Да и судя по тому, что рядом находились копейщики, эти бедняги здесь тоже не по своей воле.

Трон – точнее, его подобие, высеченное из камня на скромном постаменте – оказался пустым. Однако мне не составило большого труда вычленить из сообщества вооруженных людей эпарха. Кстати, именно по последнему признаку. Правитель оказался единственным из гномов, кто не держал в руках оружия. Да и одет он был совсем не для войны – в бархатный жилет, белоснежную рубаху, что подчеркивала его внушительные бицепсы, странного покроя штаны и короткие остроконечные туфли. На голову эпарха местный Зверев нахлобучил широкий алый берет. В шоке была не только звезда, но даже я.

Хотя самое главное, конечно же, не внешний вид эпарха, а его внутренняя сущность. Правитель оказался единственным Игроком среди всех кирдцев. Зодчим, если быть точнее. Эпарх тоже практически сразу заметил нас. Он не прекратил разговор с подчиненными и по-прежнему отдавал какие-то распоряжения, но теперь изредка поглядывал в нашу сторону. А закончив, прошествовал к трону, сел на него и кивнул сопровождающему. Только тогда меня и Рис подвели к эпарху.

– Нурд приветствует тебя, чужестранец.

– Я бы тоже рад приветствовать тебя, если бы не холодный прием твоих людей. Вы всех гостей бросаете в темницу?

– Только преступников.

– И что же такое мы совершили?

Нурд улыбнулся и махнул рукой одному из гномов – старому сгорбленному мужичонке с кривым носом, стоявшему неподалеку. Тот сделал пару шагов вперед и официальным тоном и сочным голосом, почти таким же, как говорил Левитан, начал вещать:

– Чужестранцы обвиняются в пособничестве местному зверью, которое объявлено вне закона, в зверском убийстве группы Кобанта, убийстве жителей Вильтплена и сожжении его же.

Нет, если бы я был не я и услышал подобные обвинения только что, то сам себя бы посадил на электрический стул. Хорошо хоть переворот в Индонезии в 1965 году мне не вменяли. Однако радоваться было рано.

– Но у вас есть выход, – подхватил эпарх. – Смертельный поединок с чудищем. Если вы одержите верх, то все обвинения будут сняты.

– А что за чудище? – спросил я для порядка. Складывалось ощущение, что выхода у нас особенно и нет.

Нурд опять махнул рукой, и старик, который стоял уже среди своих, снова сделал шаг вперед. Ага, я понял. Он у нас вроде голоса нации.

– Ворвт был основан доблестными воинами в сердце горы Бурхттнер. Могучий город, который за всю свою историю так и не был взят. Но через несколько лет обнаружилось страшное. Кирдцы были не единственными обитателями горы. В ее недрах проснулось древнее чудовище Вьюльф, что питалось лишь плотью. И тогда мудрый правитель, первый эпарх Ворвта, рассудил, что даже с таким монстром можно существовать в мире, если давать то, что ему надо.

При этих словах у меня в горле образовался комок. Теперь стало ясно, для чего стоят в сторонке шестеро оборванных гномов, в глазах которых читалось отчаяние. Они были едой для твари, что жила в горе.

– С тех пор пошло так, что два раза в год Вьюльф просыпался. И ему отдавали на откуп самых отъявленных злодеев и преступников, приговоренных к смертной казни.

Ага, как же. Нас с Рис вон с легкой руки тоже записали в пиночеты-гитлеры на полставки. А виноваты мы были лишь в том, что Сережа решил пройти Вратами в этом захудалом городишке. К слову, моя спутница оказалась того же мнения.

– Если даже они были в курсе нападения иномирцев на Вильтплен, то о смерти хирда Кобанта могли узнать только уже после нашего прихода, когда отправили разведчиков по той тропе, – шепнула Рис.

Я, кстати, об этом уже и сам догадался. Как-то уж шустро сработали гномьи спецслужбы. Более вероятным мне виделся вариант, что решение задачи просто подогнали под ответ. Что называется, был бы хороший человек, а статья найдется. Вот мы и нашлись. Но меня интересовал самый важный вопрос, который я и задал:

– Зачем?

Старик осекся, а эпарх удивленно посмотрел на меня. Пришлось расшифровывать:

– Зачем вам Ищущие? После нашей смерти все, чем сможет полакомиться монстр, – пыль.

Ох, было видно, что своим вопросом я попал в точку. Эпарх поморщился, будто ему под нос сунули тот самый недавний глиняный горшок, который я наполнил.

– Я же сказал, что если вы победите чудище и вернетесь, то обвинения будут с вас сняты. Нурд держит свое слово. Все, уводите их.

Бордур толкнул меня в бок, зараза, давит все время в одно и то же место, так скоро синяк будет. А я задумался. Как-то не сходилась картинка с тем, что мне рассказывали. Гномы всю дорогу кормили подземную тварь, а потом вдруг решили ни с того, ни с сего ее убить, причем за счет Игроков, ссора с которыми могла выйти очень дорого? Как-то это не совсем разумно. Мне нужна была информация. Вот только где ее взять?

Нас, к моему удивлению, не вывели наружу. Мы вслед за многочисленной охраной прошли через большой зал и стали спускаться по винтовой лестнице. Нет, вариант посопротивляться, конечно, был. Вот только к чему он приведет? Бежать вниз, навстречу подгорному чудовищу, – такое себе развлечение. А наверх я всяко не пробьюсь.

Я еще раз посмотрел на Бордура. Так уж получилось, что сверху вниз. Хмурый мужик, но относился он ко мне нейтрально, без всякого предубеждения, что гномы – сверхраса, а люди – унтерменши. К тому же он обыватель. Так что, может, и правда сработает? Я применил свой коронный аргумент из арсенала Убеждения и обратился к гному:

– Бордур, ты слышал, что тем, кого ведут на смертную казнь, позволено выполнить последнее желание?

– Слышал, – буркнул тот.

Не послал, уже хорошо.

– Я не буду тебя просить освободить нас или помочь бежать. Но если ты расскажешь нам немного об этом монстре, у нас будет хоть какая-то возможность победить его.

Гном почти не колебался, разве что хмурые брови кирдца стали еще гуще. Однако отвечал он тише, почти не сбавляя ходу:

– Бордур не видел Вьюльфа. Мы лишь чувствуем, когда он просыпается.

– Гора дрожит, – догадался я, вспомнив недавнее происшествие.

– Да. Только раньше Вьюльф просыпался раз в год, потом два раза. А со временем стал все чаще и чаще. Пришло к тому, что у нас кончились пленники. Вот Нурд, да осветят Боги его мудрость, приказал ловить всех бродяг, что вертятся близ города, и бросать их в темницу.

Сказано это было таким тоном, словно Бордур много чего мог рассказать о «мудрости» своего правителя, однако не стал. Вот кто по-настоящему глубокомысленный.

– Только это не помогло… – я стал развивать тему.

– Чем больше мы кормим тварь, тем прожорливее она становится.

– Почему бы не попробовать убить ее?

– Мы пытались. Самый могучий хирд в десять копий и два десятка арбалетов спустился вниз. Но не вернулся никто. Тогда Нурд, да осветят Боги его находчивость, решил привлечь Игроков.