Временщик. Книга 5

Дмитрий Билик

Временщик. Книга пятая

Глава 1

Каждое долгое путешествие начинается не с большого чемодана, не с кругленькой суммы в кармане, а с намерения. Твердого, непоколебимого желания начать свой путь. Или изменить прежний. И мне казалось, что у каждого Ищущего был похожий этап в жизни. Теперь подобное произошло и со мной.

По-хорошему мне следовало обстоятельно подготовиться к уходу из мира. Моего родного мира. Дать напутствия сестре, поговорить с прапрадедушкой относительно нового Игрока в нашей семье и попросить присмотреть за остальными. А также решить, что делать с Лаптем. Так бы было, если бы я был нормальным человеком с кучей свободного времени. Но именно времени сейчас недоставало. У меня было восемь дней до того, как все вернется на круги своя. И надо было либо набить светлую карму, либо добраться до хорулов раньше. Я склонялся к последнему варианту.

На все про все у нас с Рис было пару часов до обеда. В три по-местному мы условились встретиться у отделения Игрового банка и решить все проблемы с наличностью. А уже после, проверенным путем Пургатор – Атрайн – Ногл, рвануть к центральным мирам. Точнее, к самому центральному миру. В Элизий и Мехилос путь мне теперь был заказан. Конечно, теоретически в обители Вратаря мне не должно ничего угрожать. Но на практике это проверять ох как не хотелось!

Поэтому с девушкой мы расстались на несколько часов, чтобы «доделать» все свои дела. Не знаю как у нее, но у меня все было одновременно просто и сложно. Квартиру я с собой не возьму, а продать не успею. Даже интересно, когда ее, запущенную, с кучей неоплаченных счетов, придут опечатывать. Что подумают обыватели? Начнут ли искать Серегу Дементьева? Ну да и черт с ними. Из вещей тоже взять нужно только то, что на мне или в инвентаре. Единственной проблемой оставался лишь Лапоть, мой верный, все крушащий Лапоть.

– Васек, здоро́во! – я потрепал лохматого соседа со съехавшей набок шапкой и задал вопрос, который вынужден задавать каждый взрослый в разговоре с ребенком: – Как дела в школе?

– Нормально, – пропыхтел Васька, заглядывая в наполовину расстегнутую куртку. – Если постараюсь, в этой четверти даже троек не будет.

– Чего там у тебя?

– Котенок. У подвала подобрал. Холодно ему. А мать домой не пустит. Говорит, нечего блох разводить. Может, возьмете?

– Нет, мне бы своего куда-нибудь сбагрить… Здорового такого кота.

– А чего? Уезжаете куда, дядь Сергей?

– Да скорее переезжаю.

– Жалко, – искренне расстроился Васек.

– Ну ничего. А котенка отнеси в приют на проспекте. Знаешь где? Вот, это деньги на корм и все такое. Отдашь им – они у себя котенка оставят.

Я протянул пару хрустящих банкнот с высшим номиналом. Судя по горящим глазам Васьки, он таких денег сроду в руках не держал. Но сосед справился с волнением. Он поблагодарил, смял бумажки и сунул их в карман. После чего застегнул куртку и уверенно зашагал в сторону проспекта. Интересно, но Система промолчала по поводу моей щедрости. Или жизнь кота для нее ничего не стоила. Мне же лучше. Не хватало, чтобы слетел новый Лик. Надо, кстати, в будущем больше думать о последствиях широты своей души. И по возможности сократить барские жесты до минимума.

Поднимался я по лестнице невероятно долго, подбирая нужные слова и стараясь несколько раз прокрутить предстоящий разговор в своей голове. Получалось неидеально. Учитывая, что в минуты отчаяния домовой превращался в очень сильную разрушительную силу, сообщить все необходимо было максимально дипломатично.

– Лапоть, привет.

– Привет, хозяин.

Домовой не появился, а вышел ко мне, нахмурясь и скрестив руки на груди. Чувствовал что-то? Может быть. Когда я умер, так Лапоть вовсе чуть с ума не сошел. Я открыл рот и тут же его закрыл. Без прелюдий начинать такой разговор не получалось. Поэтому пришлось заходить издалека:

– Что у нас покушать?

– Солянка, – домовой смотрел на меня исподлобья, как на классового врага в период гражданской войны, – гречка с печенью. Печень с лучком и сметаной. Бабушки моей рецепт, только она всю требуху так готовила. Ну, еще киселя наварил. Такого ты точно никогда не пил.

Постепенно Лапоть успокоился, морщины на его лице разгладились, руки переместились с груди на бока. Это всегда так. Дай человеку рассказать о том, что ему интересно, и он преобразится. С домовыми, как выяснилось, тоже работало.

Ел я неторопливо, с чувством, толком, расстановкой. До обеда времени было предостаточно, а мне сейчас необходимо собраться с духом. Нельзя вот так просто сказать: «Лапоть, нам нужно расстаться. Дело не в тебе, дело во мне». И вот, как только доел печень и допил третий стакан киселя, как только открыл рот, чтобы сказать самое важное, в дверь позвонили.

– Привет! – сестра ворвалась в квартиру, стянув с себя маску Стража.

– Приличные люди в гостях обувь снимают. Не в Америке так-то.

– Ой, можно подумать, что ты полы моешь. Сам ведь домового эксплуатируешь.

Но Лилька все-таки стянула кожаные сапожки и целенаправленно направилась на кухню. Там она налила себе воды, двумя глотками выпила и кивнула мне:

– Собирайся.

– С вещами?

– Сережа, вот это вообще не тема для шуток. Орден очень серьезно настроен по поводу твоей полукровной персоны. От того, как ты себя поведешь, зависит, оставят тебе гражданство или нет. Многие сомневаются, что ты управляем.

– Что есть, то есть, – усмехнулся я, сев на табурет. – Поэтому вместо армии Стражей пришла только ты. Чтобы привести меня за поводок на судилище Ордена.

– Сергей, ты передергиваешь.

Я усмехнулся, заметив про себя, что совершенно не раздражен. Во мне не было ни капли ненависти, хотя вчерашний я тут же начал бы все крушить в очередном припадке. Ну, или дал повод Темному проявить себя. Надо же, какое преображение! А достаточно было всего лишь усыпить свое альтер эго, поднять карму и избавиться от меча. Всего-то и делов!

– Поздравляю, сестренка, ты довольно быстро расставила приоритеты. Из пунктов «семья» и «Игра» выбрала последнее. Так и становятся сильными Ищущими.

– Сергей, ты не понимаешь. Так будет лучше всем.

– Ты уверена? И даже мне?

Я улыбнулся, глядя, как краснеет Лилька. И непонятно, то ли от злости, то ли от смущения. Меня этот разговор начинал утомлять. Так бывает, когда знаешь, что диалог ни к чему конструктивному не приведет, и желаешь поскорее его закончить. С другой стороны, во всем надо находить положительные моменты. Вот сестра пришла сама ко мне домой. Теперь не надо искать ее по всему городу.

– Скажи своим, что я ухожу. Сегодня. Насовсем.

– Уходишь? – Казалось, Лиля такого ответа не ожидала. – Куда?

– А вот об этом я предпочту умолчать. Я смотрел фильмы, и там те, кто рассказывал о своих планах, плохо заканчивали. К тому же я сейчас ведь говорю не с тобой, а со всем Орденом?

– Сергей!

– Нет, Лиль, правда. Все нормально. Ты, наверное, все сделала правильно.

– Пойдемте, я вас провожу, – сердито сказал домовой тоном, не терпящим никаких возражений.

– Сергей…

– Лучше его послушать, – кивнул я.

Лилька отправилась в прихожую и стала сердито натягивать обувь. Она взглянула на меня, лишь взявшись за ручку двери.

– И когда ты вернешься?

– Кто ж знает, – ответил я после некоторого колебания, пожав плечами. Изначально хотелось сказать «никогда». А еще немножко подумав, я добавил: – Как бы ты далеко ни зашла, присматривай за семьей.

Лилька буркнула что-то неразборчивое и, хлопнув дверью, застучала каблуками по ступеням. Вот тебе и теплое семейное прощание. Нет, мы, конечно, никогда не были сильно уж близки. Все-таки не однояйцевые близнецы или братья по духу. Но я рассчитывал на легкое похлопывание по плечу или хотя бы скупую девичью слезу, однако заблуждался. С другой стороны, может, Лилька думает, что я это все несерьезно и никакого ухода не будет. Проблема была в другом – домовой думал иначе.

– Куда это ты уходишь, хозяин?

– Ох, Лапоть…

– И насовсем, главное, – голос домового задрожал. – Из-за меня, да? Не смог выгнать, решил сам… того… ну, этого.

– Лапоть, у нас есть что выпить?

– Есть, – домовой шмыгнул носом, – настоечку сделал. Горькую у соседа твоего сверху позаимствовал. Он теперича завязал, ему ни к чему.

– Доставай. Разговор есть.

Мы вернулись на кухню. На столе появился старенький графин, что прежде пылился на антресоли, а теперь красовался своим пузатым боком с рубиновой жидкостью внутри. Без лишних разговоров домовой накрошил малосольные огурчики собственного приготовления и достал две чайные чашки. А что делать, рюмок я сроду в доме не держал, потому что не был поклонником крепких напитков, больше любил ударить по печени пивом.

– Давай сначала выпьем, – предложил я, разливая настойку.

Собственно, я и не сомневался, что алкогольный напиток производства «Лапоть Инкорпорэйтед» выйдет неплохим. Настойка мягко упала в желудок и была быстро зашлифована огурчиком. К сожалению, ни опьянения, ни уверенности она не придала. Поэтому пришлось начинать разговор на морально-волевых:

– Понимаешь, Лапоть…

В дверь снова позвонили. Я раздраженно обернулся, но все же поднялся на ноги. Лилька одумалась и решила попрощаться по-людски? Однако в очередной раз оказалось, что я слишком хорошо думаю о людях. На пороге стоял румяный и чуть запыхавшийся Васька.

– Дядя Сережа, отнес котенка. Они сказали, что шесть тысяч возьмут за передержку. А сдача вот… – он протянул мне свернутые бумажки.

Я действительно слишком хорошо думаю о людях. Правда, некоторые эти авансы с лихвой оправдывают. Я потрепал соседа по шапке и улыбнулся:

– Хороший ты пацан, Васька. А ты как быстро так успел?

– Так я бежал. Туда, потом обратно. Мне, правда, не сразу поверили, что сосед деньги дал. Думали, у родителей спер. Но я им все рассказал, где живете, как вас зовут, что человек вы хороший.

– Васек, с тобой только в разведку ходить, – раздражение как рукой сняло.

– Я что, неправильно сделал?

– Нормально ты все сделал. Главное, добился результата. А сдачу себе возьми.

– Хорошо, спасибо. Я тогда маме подарок куплю. Она порадуется и разрешит мне кота домой забрать.

– Стратег, – похвалил его я. – Только ты сегодня же не срывайся и ничего не покупай. Хорошо?

– Хорошо.

Я закрыл дверь и вернулся на кухню. Лапоть, даром что домовой, мужиком оказался понятливым и вновь наполнил чашки. А выпив, утер губы ладонью и выжидающе посмотрел на меня.

– Ну?…

– Понимаешь, Лапоть, – я захрустел огурцом, – тут такое дело…

Вселенная однозначно издевалась надо мной либо не хотела, чтобы я ставил жирную точку в отношениях с домовым. Потому что стоило завести разговор об этом, как снова раздался звонок. Мне подумалось, что кто бы там сейчас ни был, я достаточно спокойно, но все же обматерю его и пошлю куда подальше.

Я прошел в прихожую, схватился за замок и на секунду заколебался. У меня вдруг как-то неприятно заныло в районе лопатки. Чертова интуиция! Но я все же открыл дверь, руководствуясь мыслью, что в собственном доме со мной-то уж ничего не может случиться. И просчитался. Я успел заметить лишь невысокого человека со странной прической и хипповатым прикидом. У меня еще мелькнуло в голове, что либо тот из психушки, либо из другого мира. Какого-нибудь дальнего.

Больше ни о чем подумать не удалось. Незнакомец молниеносно кастанул мощное заклинание, и меня отбросило назад. Это был не обычный Телекинез. Потому что тогда бы я не пробил собой стену и не оказался в ванной комнате, офигевая и медленно покрываясь пылью, как и все окружающее.

Навык бездоспешного боя повышен до тринадцатого уровня.

Незнакомец усмехнулся одной лишь стороной лица, точно вторая у него была парализована, и вошел в прихожую. Вернее, попытался. Дорогу ему преградил маленький мохнатый комок, который по совместительству был пока еще моим домовым.

– В моем доме бузить… – руки Лаптя угрожающе уперлись в бока.

Я хотел крикнуть, чтобы домовой бежал. Сам я уже не очень успешно пытался найти опору и подняться на ноги – все-таки незнакомец отправил меня в легкий нокдаун, – однако помощь домовому не понадобилась. Усмешка обидчика при виде маленького разумного существа как-то сразу сама собой пропала. Была и тут же исчезла, точно тот призрак увидел. А мое самое доброе привидение – жалко, что без моторчика – перешло в контрнаступление.

Собственно, я даже не понял, что произошло. Лапоть не делал никаких сложных пассов руками, не кричал, брызжа слюной, не топал ногами. Просто внезапно поднявшийся вихрь в моей квартире не менее внезапно подхватил агрессивно настроенного незнакомца и вышвырнул его прочь, как какой-то легкий дверной половичок. Мало того, судя по звону стекла в подъезде, он уже оказался далеко за пределами нашей придомовой территории.

Я наконец поднялся и на негнущихся ногах добрел до раскрытой двери. Так и есть, окно разбито. Точнее, створки вырваны с мясом, словно кто-то огромный только что снес их. Нет, снес, конечно, но на вид парень весил не больше семидесяти килограмм. Я спустился к пролету и поглядел вниз. Около гаража виднелся след в сугробе, обозначив место приземления незнакомца. Вот только его самого видно не было. Вряд ли убился. Тогда я бы заметил прах. Значит, убежал. Хоть бы отрекомендовался должным образом, сказал, чего ему надо. Эх, какая невоспитанная пошла молодежь!

Я стряхнул пыль со своей головы и вдруг замер. Тут, на минутку, такой грохот стоял, потом в подъезде окно разбили – и никто из соседей не вышел? Даже любопытная Машка, которую хлебом не корми, дай в чужую жизнь влезть? Я вернулся в квартиру и не смог скрыть матерного изумления. Стена, которую мне недавно с легкостью удалось пробить, о чем свидетельствовали ноющая спина и пыль на голове, была цела. Я даже пощупал ее. А когда обернулся, понял, что схожу с ума. Потому что восстановилось и окно в подъезде!

– Это мне померещилось, что ли? Может, чего-то не того ты в настоечку добавил?

– Померещится такое… Он либо с головой не дружит, либо просто не знал про меня, – отмахнулся Лапоть. – Это ж надо, напасть на Ищущего в его доме на глазах у домового!

– Да, я его за это искренне осуждаю. Это кто такой был-то?

– А я почем знаю? Ужаленный какой-то. Но теперича он понял, куда ему соваться не стоит. Ум – он вещь такая, наживная. А коли через задницу еще науку провести, так на всю жизнь запоминается.

– Слушай, Лапоть, а там настойка осталась еще?

Мы вернулись обратно на кухню. Домовой разлил стремительно уменьшающийся напиток по стаканам и выпил, снова не закусывая. Я последовал его примеру, потянувшись, однако, за огурцом.

– Так что это было?

– Ты про что, хозяин?

– Про вот эти полеты в низких слоях атмосферы. Тот Ищущий сдристнул, как… – я посмотрел в сторону туалета, – …ладно, не будем говорить, как что.

– Ну так оно и понятно, – пожал плечами Лапоть. – Домовой в доме – как царь во дворце. Он потому и не выходит никуда. Со стенами сживается, они ему и силу дают. Что нам какой-то Ищущий? В своем доме я могу и с Богом каким силой помериться, если ему ума хватит сюда заявиться.

– А вот эти чудеса современного скоростного строительства? – я указал в сторону ванной.

– Ну так говорю же. Домовой со стенами сродняется. А у тебя дом такой, большой. Пусть не над всем ты хозяин, а мне уж приходится, раз других домовых нет. И в порядке я тоже все держать должен. Отсюда и восстанавливаю то, что рушат дураки непутевые. И покой храню, когда надо. Чтобы лишнего чего не услышали.

Теперь хотя бы стало ясно, откуда эти «щи из топора», точнее, те самые блюда, продукты для которых я не покупал. А что? Лапоть же говорил, этот дом весь его. И понятно, почему на шум никто не выбежал. Наш доблестный охранитель решил не обращать внимание местных обывателей на такую пустяковую вещь. Но шутки шутками, а разговор, который я благополучно откладывал, вышел на финишную прямую.

– Ладно, теперь о делах. Как ты понял, я ухожу. Здесь я стал чужим, близкие меня забыли, друзей почти не осталось. А те, кто остался, сами идут со мной. Да и цель у меня есть, понимаешь? Поэтому…

– Бросаешь ты меня, – губы Лаптя задрожали, а глаза наполнились слезами.

– Нет, я же помню, что с клетником было. Я тут все выяснил. Домовой по согласию может от одного хозяина к другому перейти.

Лапоть не проронил ни слова, но смотрел на меня, как племена майя на конкистадоров, что пришли за их сокровищами, – недоверчиво.

– Вот я и нашел тебе нового хозяина. Ему, правда, не говорил еще. Но у меня почему-то такое впечатление, что он согласится.

– Кто таков? Беспутством всяким не занимается? Аппетит хороший? Порядок любит?

За какую-то минуту Лапоть вывалил на меня столько вопросов, что я даже растерялся. Ну вот, еще один. Где же: «Нет, Сергей Михалыч, на кого ж ты меня оставляешь?» Даже слезинки не проронил. Сразу подошел формально. Хотя, так даже лучше.

– Ну все, хватит, хватит. Нормальный он. В смысле, хороший человек. Есть только один недостаток. Твой новый хозяин – обыватель.

Глава 2

Можно соврать знакомым, друзьям, родственникам, но для психического здоровья категорически вредно врать самому себе. Однако именно этим я и занимался – пытался аргументированно доказать, что в других мирах мне будет гораздо лучше, чем в Отстойнике. И сам же понимал, что это полная чушь. Но выбор был сделан, кости брошены, а палец нажимал дверной звонок.

– Привет, Сергей! – Машка появилась на пороге в кухонном фартуке. Она глядела на меня вопросительно и даже слегка возмущенно. С недавних пор, когда мне приспичило проявить собственное «я», наши отношения немного ухудшились. Меня больше не просили купить творожок или кефир по пути в магазин, да и, судя по взгляду Машки исподлобья, как на добропорядочном соседе и мужчине поставили на мне крест. Справедливости ради, я и дома появлялся теперь крайне редко для возможных поручений. Но отношения ухудшились. Это факт.

С одной стороны, плевать, а с другой – плевать с высокой колокольни. Учитывая, что я видел ее, наверное, последний раз в жизни, я сейчас мог наговорить чего угодно. Для начала я стал задвигать полунаучную белиберду:

– Ты знала, что домашние животные в семье вырабатывают у ребенка ответственность и умение заботиться? – сказал я это все не просто так, а подкрепив своим волшебным аргументом, которое мне выделило Красноречие.

Поэтому теперь Машка воспринимала эту мою фразу из «Занимательной энциклопедии для детей» (а может, из какого-нибудь блога в интернете) как достаточно весомый довод. Что мне почти сразу и подтвердила:

– Да, я о чем-то подобном читала, – кивнула соседка, не сводя с меня стеклянных глаз.

– Так вот я к чему. Я уезжаю. Надолго. А моего кота не с кем оставить.

Лапоть на моих руках с сомнением посмотрел на свою новую хозяйку, точнее, мать хозяина, и благоразумно промолчал. Разве что стал чесать голову. Вот зараза, сейчас Машка вспомнит о блохах – и пиши пропало.

– Мама, давай возьмем! – за спиной соседки мелькнул Васька.

– Шерсть будет по всей квартире, – неуверенно протянула Машка, обретая осмысленный взгляд.

– Я пылесосить буду каждый день, и убирать за ним, и вычесывать, – затараторил Васька.

Я хотел было подать голос, что Лапоть сам может пылесосить. Надо лишь, во избежание техногенных катастроф различного масштаба, сразу объяснить, как пользоваться электрическими приборами. А то, чего доброго, останутся без квартиры – это в лучшем случае. Но я вовремя осекся.

Для них у меня на руках сидел кот. Самый обычный, длинношерстный, возможно, даже симпатичный. Но все же кот. А он вряд ли должен помогать в хозяйстве. Скорее, наоборот.

– Надо папу дождаться – если он согласится, то оставим, – сказала соседка.

Как мудрая женщина, Машка всегда приберегала последнее слово за мужем. Даже если оно, это слово, ни на что повлиять уже не могло. Коварная женщина. Но самое главное, что Машка согласилась, хотя формально этого еще не признала.

– Я тогда вам на пару часов оставлю, а потом забегу, хорошо? – бодро соврал я.

На лоб соседки наползла морщина, но в этот момент Лапоть едва заметно щелкнул пальцем, и на кухне что-то громыхнуло. Машку как ветром сдуло, и мы остались с Васьком, который уже бережно гладил домового по голове.

– Вася, у меня к тебе есть дело одно. Только об этом не должен никто знать.

– Я могила, – заверил меня пацан.

– Ты же знаешь, что я вроде волшебника.

– Птицы вас слушаются, – кивнул Васька. – И про камень тот вы знали.

– Ага. А тут, понимаешь… Фуф, ну, тут лучше показать, чем что-то объяснять. Лапоть, давай.

Собственно, ничего не произошло. Разве что кроме округлившихся до размеров чайных блюдец глаз Васьки. Он отдернул руку, которой только что гладил «кота», и закрыл ею рот. Я его понимаю. Это, мягко говоря, было необычно.

– Вася, знакомься, это Лапоть. Он домовой.

– Очень приятно, – протянул руку мой приживала.

Мальчишка отпрыгнул на шаг, но не убегал, не кричал и не звал маму. Он со страхом и любопытством рассматривал диковинного человечка. Молодец, кстати, хорошо держится. Я, помню, чуть с ума не сошел, когда мне начала открываться изнанка мира. Что еще лучше, в конечном счете любопытство мальчика взяло верх.

– Оч-чень приятно… Вася.

Это было маленькое рукопожатие для двух невысоких существ, но огромный шаг в обывательско-домовых отношениях. Вася перевел восхищенный взгляд с Лаптя на меня, видимо, очень сдерживаясь, чтобы не начать визжать от восторга. Еще бы, свой личный домовой. Кому расскажешь – не поверят. Блин, кстати, об этом надо предупредить.

– Теперь послушай самое главное. О нем никто не должен знать. Это существо волшебное. Для остальных он будет обычным котом. А для тебя…

– Прислужником, стало быть, – вмешался домовой, – помощником, то бишь. По хозяйству. Или совет дать какой. Починить что тоже могу. Обувку подшить, в которой ты мяч гоняешь. Я как-то бродил по дому, заметил, что она подорвалась на пятке.

Я сжал зубы, чтобы не заржать. Но Лапоть говорил серьезно, причем волновался не меньше Васьки. Еще бы, тут такое дело, новый хозяин. Хотя сосед, как и вся его семья, от подобного в перспективе выигрывали больше. Если, конечно, Лапоть и вправду не начнет что-нибудь чинить.

Почему я решил оставить Лаптя у Васи, а не, скажем, к примеру, у Лильки? Да потому что домовой сам тянулся к мальчишке. Я же понимаю, где он пропадал последнее время. И почему знает, что Васькины бутсы порвались именно на пятке. К тому же у Лильки он будет на том же положении, что и у меня. Грустно ожидать, когда хозяйка-Игрок соблаговолит явиться домой. Нет уж, такой судьбы Лаптю я бы не хотел. С мальчишкой же будет по-другому. Домовой для него – единственная лазейка в волшебный мир.

– Ну что, Вася, ты согласен? – вкрадчиво спросил я.

– Я… Я… Да, согласен. Только у меня одна кровать. Вы где спать будете?

– Это ничего, это дело наживное. У вас же антресоли неплохие есть, где отец инструменты хранит. Еще лоджия мне понравилась. Там столько добра. Можно долго порядок наводить.

Я грустно улыбнулся. Моя глава с Лаптем закончилась, и началась новая, где основным героем был Васька. Я надеялся, что их ждет множество приключений. Несомненно, интересных, какими и должны быть приключения мальчишки, а уже после подростка. И это было здорово. Лапоть заслуживал хорошего, путевого хозяина.

– Вася, только самое главное, о домовом никто не должен знать, – повторил я. – Это понятно?

– Само собой, – закивал сосед.

– Ну что, Лапоть, давай прощаться.

Я присел на корточки перед домовым. Он обернулся и смахнул слезы из глаз, зашмыгав носом.

– Чего ты, нормально же все.

– Предчувствие у меня плохое, хоз… Сергей Михалыч.

– Что за предчувствие?

– Что не свидимся больше.

– Может, оно и так. Разве это плохо? Просто у тебя будет своя жизнь, у меня своя. Ну ладно тебе, иди сюда.

Я обнял маленький волосатый комок и сам глубоко вздохнул. Как же тяжело прощаться! Домовой тихонько трясся и всхлипывал, не в силах справиться с эмоциями. Не дожидаясь, пока малозаметные стенания превратятся в полноценную истерику, я легонько отстранился.

– Ладно, не раскисай. Вася, держи петушка. О Лапте заботься. Счастливо!

Я торопливо спустился по лестнице и вышел на улицу. Обернулся, посмотрел на дом. Обшарпанный, с обвалившейся штукатуркой, но такой родной. Глаза против воли стали влажными. Пришлось даже быстро моргать, чтобы слезы не сорвались с ресниц. От нахлынувших воспоминаний обо всем, что было связано с этим домом, меня отвлек хруст снега – подъехало такси. Я залез внутрь, бросил последний взгляд на прошлую жизнь и тяжело вздохнул: