Несколько дней из жизни Эльки

– Половых партнёров сколько было?

Её лицо покрылось румянцем.

– Трое.

– Ясно.

Он снова что-то записал и указал на кресло.

– Залезай.

Элька залезла, после чего врач провёл ей между ног чем-то холодным и неприятным.

– Вот и всё. Можете идти. Через пару часов всё будет готово.

– Хорошо, – сказала Нино, всё это время стоявшая у двери и наблюдавшая за происходящим, – пошли.

Они вышли и, сопровождаемые охранником, вернулись в комнату, где Элька провела ночь.

– Скоро тебе принесут поесть, а у меня ещё есть куча дел, так что до вечера.

Нино вышла, дверь закрылась.

Поесть скоро действительно принесли, но на этот раз это была обычная каша с белковым порошком и стакан соевого молока.

Остаток дня Элька провела, тупо расхаживая по комнате, сидя в углу и куря в туалете. К водке она больше не притрагивалась, хотя бутылка всё так же стояла на столике.

Чувствовала она себя всё это время странно, Элька не помнила, чтобы когда-нибудь испытывала подобное безразличие ко всему происходящему, да и в теле была какая-то непонятная слабость, от которой хотелось тупо лечь и пялиться в потолок.

Даже вчера, когда она покорно пошла за Нино, это можно было объяснить шоком от увиденного и желанием узнать, что с сестрой, сегодня же было по-другому.

Какая-то апатия, когда не хочется абсолютно ничего.

Она попыталась вызвать в себе чувство злости, ставшего жертвой отщепенца, но ничего не вышло, она не испытывала к нему ни злости, ни жалости.

Все чувства как будто ушли.

Через несколько часов пришла Нино.

– Какая ты спокойная, – усмехнулась она.

Элька нехотя села на кровати.

– Твоё состояние скоро пройдёт. Это от молока. Мы в него кое-что подмешиваем, чтобы такие, как ты, не особо волновались.

– Ты говорила, что я увижу сестру.

Нино подошла к ней.

– Может и увидишь, если будешь себя хорошо вести. С ней, насколько мне известно, всё в порядке.

– Хорошо себя вести? Это как?

– Быть послушной и не нарываться. Не быть, как я.

– Как ты?

– Да, как я, – ответила Нино и сняла маску.

То, что под ней оказалось, было трудно назвать лицом – сожжённое месиво красновато-коричневого цвета, ужасные бугристые шрамы, зубы, торчащие сквозь разорванные губы и чёрные, выразительные глаза.

– Страшно?

– Нет.

– И это правильно. Бояться уже поздно.

Глава 3

– Знаешь, почему ты здесь?

Нино снова надела маску – видимо, без неё она чувствовала себя неуютно.

Элька отрицательно мотнула головой.

– Ты меня впечатлила. Я имею в виду то, как ты поступила с той падалью. Ты с характером, боевая. Здесь тебя может ждать нормальная жизнь. Сытая, без тех проблем, что были раньше. Правда, для этого придётся кое-чем пожертвовать, но это мелочи.

На несколько секунд она замолчала, обдумывая что-то, после чего произнесла, словно обращаясь к самой себе:

– Я тоже была такой. Строптивой.

И, уже явно обращаясь к Эльке, добавила:

– Видишь, что со мной сделали? А ведь всё могло быть намного хуже.

– Что может быть хуже? Смерть?

– Ты плохо их знаешь, смерть далеко не самое страшное, – ответила Нино и вышла.

Через некоторое время вошёл охранник и, жестом приказав Эльке встать, куда-то её повёл.

Интересно, почему они всё время молчат?

Столики.

Зеркала.

И вещи.

Много вещей на вешалках, стоящих у стен.

Нино уже была здесь.

– Сними сорочку и садись, – Нино указала Эльке на стул, – сейчас будем делать из тебя красоту.

Элька только сейчас подумала, что Нино ни разу не назвала её по имени.

Блин, да Нино его даже не спрашивала, хотя, Элька была уверена, наверняка знала – она ведь расспрашивала официантку.

Элька сняла сорочку и села, а Нино быстрыми движениями напудрила ей лицо, накрасила глаза и губы и слегка подвела контур бровей.

– Знаешь, а волосы мы, пожалуй, оставим, как есть. Хотя нет.

Она слегка потрепала Эльку по голове.

– В этом есть даже какой-то шик. Ну, взгляни на себя.

Элька посмотрела в зеркало – ничего особенного, какой была, такой и осталась.

– Так, надо тебя во что-нибудь приодеть.

Нино отошла к вешалкам, порылась там и достала небольшой чёрный бюстгальтер из кожи и коротенькую, тоже кожаную, юбку.

– Надень. Этот минимализм тебе будет явно к лицу.

– А трусы? – спросила Элька.

– Зачем?

В голосе Нино прозвучало искреннее удивление.

И правда, зачем? Элька прекрасно понимала, что её ждёт.

– Ладно, пошли. Скоро твой выход.

Это было похоже на амфитеатр древности, с той лишь разницей, что внизу, на сцене, не выступали актёры – здесь продавали людей.

Да и скамей не было – было несколько возвышающихся друг над другом рядов столиков, а на самом верху сидели, каждый за собственным столом, члены Совета Десяти.

Пятеро мужчин.

Пять женщин.

Люди за столиками ели, пили, громко смеялись и перекрикивали друг друга, но лишь до определённого момента.

На сцену, подталкиваемая охранником, робко вышла девушка в длинном белом балахоне, обеими руками придерживая огромный живот. Охранник вывел её в середину круга и отступил назад, готовый, если потребуется, применить к несчастной силу.

Голоса и смех замолкли, десятки хмельных, жадных глаз рассматривали, оценивали, алчно смотрели на ту, которая была готова принести в этот мир новую жизнь.

– Девятый месяц. Абсолютно здорова, – раздавался громкий голос, обладатель которого оставался невидимым, – содержимое её утробы станет настоящим украшением вашего стола, а она сама может ещё долго прослужить, как для утех, так и для любых иных, угодных владельцу, целей.

Раздался гвалт, крики, где-то даже началась драка, пока всё тот же голос не прервал начавшуюся истерику.

– Господа, ну будьте же вы людьми! Довольно уподобляться нашим неразумным предшественникам, тем более не думаю, что у большинства из вас найдётся достаточно золота, чтобы перебить цену, которую даёт очаровательная госпожа Тай.

Все посмотрели на госпожу Тай, тощую, почти лысую старуху с огромным носом и жёлтыми зубами, державшую над головой табличку с трёхзначной цифрой.

Раздался вздох разочарования.

А в это время на сцене охранник, рискуя сломать, скрутил за спиной обе руки бьющейся девчонке и терпеливо ждал, пока подбежавший врач вколет ей транквилизатор.

Наконец, она успокоилась и охранник, осторожно взяв девушку на руки, вынес чужую собственность, а госпожа Тай, приняв поздравления, удалилась.

Веселье продолжилось. После нескольких тостов, произнесённых лично советниками, в середину круга вывезли видавшую лучшие времена инвалидную коляску, в которой, в бессознательном состоянии, сидел немолодой мужчина и, судя по храпу, крепко спал.

– Алкоголик. Да вы, господа и сами видите – он даже сейчас, извините за выражение, пьян в сопли.

Раздался дружный хохот.

– Цирроз последней стадии. Его печень нежна и питательна. Начинаем?

В этот раз подобного ажиотажа не было и печень, вместе с её пока ещё владельцем, приобрёл молодой парень с синими волосами и золотой серьгой в нижней губе, прошептав перед уходом своей юной подруге:

– Я слышал, что паштет из печени здорово улучшает потенцию.

Подруга звонко засмеялась и одарила его многообещающим взглядом.

Следующей была Элька.

– Интересный экземпляр, – произнёс невидимый комментатор, – молодая, дерзкая, недавно даже совершила убийство.

Присутствующие одобрительно загудели.

Элька, в короткой юбке и бюстгальтере, слегка подрагивая всем телом, стояла в центре круга, опустив голову и положив правую ладонь на тыльную сторону локтя левой руки.

Ей не было страшно.

Ей было стыдно.

– Ну, кто готов приручить эту кошечку?

Чей-то пьяный голос прокричал:

– Пусть рожу свою покажет и тогда я решу, стоит ли она моих денег.

Взрыв хохота.

Охранник, сделав два шага вперёд, схватил Эльку за подбородок и заставил показать лицо.

– Хорошо, хоть шрамов нет.

– А мне нравиться.

Голос продолжил:

– Чистая, но, к сожалению, не девственница, хотя, господа, как можно сохранить невинность в наше непростое время?

Снова смех.

– Начнём? Стоп. Простите, господа, но советник Каро поднял руку.

Все обернулись – в верхнем ряду импровизированного амфитеатра, сидевший за одним из десяти столов толстый мужчина поднял руку.

Без таблички – советники не платили и просто брали, что хотели.

Охранник взял Эльку за руку и отвёл обратно.

– Считай, что тебе повезло, – сказала Нино.

Они были в комнате, где Нино приводила Эльку в порядок.

– Почему?

– Каро не так плох, как некоторые, так что веди себя нормально и всё будет хорошо.

– Ты говорила, что я встречусь с сестрой.

– Это зависит от тебя.

Элька подошла к Нино.

– А ты знаешь, где она?

Нино кивнула.

– А можешь мне сказать? – спросила Элька.

– Нет.

– Почему?

– Не имею права. Сядь, покури, успокойся. Скоро за тобой придут.

Она взяла со столика сигарету и зажигалку и протянула их Эльке.

– А с теми что? – спросила Элька, закуривая.

– С кем?

– С той девушкой и мужчиной, которые были до меня.

– А ты что, не слышала? – удивлённо сказала Нино.

– Я не верю, что такое может быть на самом деле.

– А оно есть. Я же говорила тебе, что есть вещи похуже просто смерти.

В дверь постучали.

– Это за тобой, открой.

Элька подошла к двери и открыла.

В комнату вошёл маленький лысый человечек с тонкими руками и ногами и огромным животом, при виде которого Нино встала и слегка наклонила голову.

– Здравствуй, черноглазая. Как поживаешь?

Его голос, сиплый и низкий, сильно контрастировал с внешностью.

– Хорошо, спасибо, – ответила Нино.

Человечек впился в неё взглядом.

– Знаешь, без маски ты мне больше нравишься. Зачем она тебе вообще нужна?

– Вы…

– Ладно, ладно, шучу, – человечек махнул рукой, – где ты её нашла?

– В Весёлом квартале, – ответила Нино, явно испытав облегчение от того, что о её лице больше упоминать не будут.

– Ясно. Эй ты, как тебя зовут? Впрочем, можешь не говорить, если не хочешь – мне наплевать. Пошли.

Он вышел из комнаты.

Элька посмотрела на Нино – та стояла, всё так же наклонив голову. Маленький человечек явно пугал её.

– Прощай.

Нино не шелохнулась.

– Бояться уже поздно, – чуть слышно прошептала она.

Элька закрыла за собой дверь.

Глава 4

Красно-золотые стены.

Несколько картин с обнажёнными женщинами, стоившие немыслимых денег в далёком прошлом.

Ковёр, в котором утопали стопы.

Пылающий камин, на котором стояла небольшая бронзовая статуэтка женщины с весами в руках.

Огромная кровать с балдахином, на которой лежал человек.

Красные блики гуляли по его огромному, расползшемуся и расплывшемуся телу, которое было совершенно обнажённым, покрыто на груди, животе и боках язвами и блестело от пота, запах которого, смешанный с запахом гниющей плоти, ощущался даже с расстояния в несколько метров, что отделяли Эльку и маленького человечка, стоявших в дверном проёме.

– Я привёл её, господин.

Раздался свист, после чего слабым, задыхающимся голосом, человек, лежавший на кровати, произнёс:

– Хорошо. Можешь нас оставить. Я с ней справлюсь.

Человечек поклонился и вышел, закрыв за собой тяжёлую дверь из настоящего дерева.

– Подойди.

Элька, с отвращением глядя на потное, жирное тело, подошла.

– Ближе.

Она подошла к Каро вплотную.

– Наклонись.

Со скоростью, которой Элька никак не ожидала от этой туши, советник схватил её за горло, с силой сжал наклонил вплотную к себе.

– Слышишь, – просипел он Эльке прямо в лицо, – ты будешь делать всё, что я захочу. Всё. Ты поняла?

Элька хрипела, закатив глаза, обеими руками вцепившись в руку советника, а тот, словно наслаждаясь её беспомощностью, некоторое время полюбовался на багровеющее лицо, после чего отшвырнул девушку прочь и она, ударившись о кресло, ещё минуты две лежала, держась за горло и пытаясь отдышаться.

– Ты поняла? – повторил Каро.

– Да, – прохрипела Элька и закашлялась.

Советник удовлетворённо захрипел.

Возможно, так он смеялся.

Он указал рукой на небольшой столик, стоявший у стены, на котором было несколько пузатых бутылок, источавших тонкий аромат, резко контрастирующий с вонью, исходившей от Каро.

– Возьми масло.

– Какое?

– Любое. Подожди, совсем забыл. Разденься.

Элька никогда не боялась мужчин, но этот внушал ей ужас. Несмотря на слабый голос, он говорил тоном человека, привыкшего приказывать, человека, не терпящего возражений. Каро олицетворял власть и эта власть выглядела пугающей.

– Ты там что, уснула?

Элька быстро сорвала бюстгальтер, сняла юбку, а советник включил небольшой ночник, чтобы лучше её рассмотреть.

– Вот так. Да. Иди сюда с маслом…

Как загипнотизированная, Элька взяла бутыль и подошла к нему.

– Какая ты жилистая. А теперь облей меня.

Элька открыла бутыль и тонкой струйкой стала лить ароматное масло на колышущийся живот.

– Стоп, хватит – ты зальёшь мне всю постель. А теперь поставь бутылку обратно и залезай на меня.

Элька поставила масло обратно на столик, залезла на кровать и села на живот Каро, свесив ноги по бокам.

– Растирай меня. Только нежно.

Содрогаясь от отвращения, Элька мягкими движениями стала размазывать масло по огромному телу. Иногда её ладони касались нарывов и тогда девушку передёргивало – масло, липкий гной, смешавшись с маслом, оставался на руках, а вонь становилась ещё сильнее и Эльку даже стало подташнивать.

Каро это заметил.

– Остановись. Возьми там, на столике, выпей немного.

Он указал рукой на столик, стоявший у камина.

Элька послушалась и, после глотка алкоголя, настолько крепкого, что у неё перехватило дыхание, почувствовала себя лучше.

Она закашлялась и прикрыла рот локтем.

– Понравилось? – прохрипел Каро, – это спирт, девочка. А теперь продолжай.

Она растирала маслом мерзкое, вонючее тело, но мысли её были уже не здесь – Элька, сама не зная, почему, вспомнила свой сон и запахи леса, и пение птиц, и солнце, восходящее и величественное; по её щекам потекли слёзы, а движения рук замедлились, а потом и вовсе прекратились.

– Эй! Что там?

Голос советника вырвал её из оцепенения и Элька, даже не успев открыть глаза, кубарем скатилась с кровати, сбитая пощёчиной и замерла на полу.

– Быстро вставай, мы ещё не закончили.

Элька медленно поднялась.

– Возьми ещё масла. Да, вот так. Ещё немного. Хватит. Садись на меня.

Больше Элька не позволяла себе отвлекаться и Каро, видимо, был доволен и даже стал одной рукой поглаживать её маленькие груди. Он прикрыл глаза и часто задышал. Видимо, язвы причиняли сильную боль, хоть Каро и не подавал вида, а масло эту боль немного притупляло. По крайней мере, Элька так подумала.

– Дай мне свою руку.

Элька протянула руку к его лицу и тот, кто внушал ей такой страх, принялся с жадностью облизывать и сосать её липкие пальцы, покрытые маслом и гноем.

– Хорошо. Да. Хорошо.

Каро даже слегка застонал.

– Дай вторую руку.

Он начисто вылизал обе ладони, притянув Эльку ближе и положив на себя.

Тогда она впервые осмелилась взглянуть ему в глаза, находившиеся так близко – маленькие, заплывшие, они не выражали ничего.

Абсолютно ничего.

Ни ненависти.

Ни страха.

Его глаза были серыми и пустыми, как мёртвое небо.

Каро отпустил её руки.

– Теперь ты.

– Что?

– Оближи меня.

Элька спустилась ниже и принялась облизывать огромные, сползающие на бока груди и живот, стараясь обходить язвы, но советник, недовольно буркнув, приказал именно им уделять особое внимание и девушка подчинилась.

По тому, как Каро задышал, Элька поняла, что эти ласки доставляли ему удовольствие и, судя по тому, что больше советник ни к чему её не принуждал, другого удовольствия он испытывать не мог.

Хотя, кто его знает?

– Остановись. Ляг рядом. Я хочу, чтобы к нам присоединились.

Он нажал на кнопку у изголовья кровати, а Элька, аккуратно перекинув ногу через его живот, легла рядом.

Через пару минут дверь открылась и вошёл маленький человечек.

– Позови ту, светленькую. И пускай принесёт вина.

Человечек поклонился и вышел.

Они лежали молча – советник одной рукой гладил Эльку по груди и животу, не спускаясь ниже, а она, закрыв глаза и пытаясь не обращать внимания на эти почти нежные прикосновения, снова боролась с подступившей тошнотой, что получалось с трудом из-за отвратительного привкуса во рту.

Дверь снова открылась и Элька открыла глаза.

В комнату вошла светловолосая девушка с подносом, на котором стоял небольшой графин с тёмной жидкостью. Она была полностью обнажена и лишь на бёдрах была маленькая чёрная повязка.

Маленький человечек за её спиной закрыл дверь, а девушка так и продолжила стоять, опустив голову.

– Иди сюда. Взгляни на мою новую подругу.

Девушка сделала несколько шагов и подняла взгляд.

Поднос выпал из её рук.

Она узнала ту, что была на кровати, а та, в свою очередь, узнала её.

И только Каро ничего не понял.

На какую-то долю секунды в глазах Милы промелькнул ужас, тут же сменившийся ненавистью.

Она взяла с каминной полки статуэтку женщины с весами и решительно подошла к кровати.

– Что ты делаешь?

Каро махнул рукой, но тяжёлая бронза тут же раздробила ему кисть и он зашипел от боли, а Мила, наскочив сверху и усевшись на огромный живот так же, как до этого Элька, наносила удары по жирному лицу.

Забрызганная кровью, Элька с ужасом смотрела на сестру, которую никогда даже не могла представить такой – добрая, ласковая, плачущая по пустякам Мила превратилась в зверя, который не мог остановиться.

Дверь открылась – Каро успел нажать кнопку вызова.

Маленький человечек, мгновенно поняв, что происходит, выхватил висевший на поясе нож, бросился к кровати, на которой неистовствовала Мила и всадил ей лезвие в спину.

Вытащить его он не успел – Элька, взревев, как кошка прыгнула на человечка и они скатились на пол.

Элька царапала его, кусалась, но тот был сильнее и, подмяв девушку под себя, принялся душить.

У Эльки потемнело в глазах, но хватка внезапно ослабла и человечек упал рядом с ней.

Взгляд Эльки прояснился и она увидела стоящую над ней Милу. Грудь сестры прерывисто вздымалась, она выронила статуэтку из рук, опустилась на колени и стала заваливаться на бок.

Элька подхватила сестру на руки и прижала к себе.

Мила пыталась что-то прошептать, но из её рта вырвался только хрип, после чего, пару раз дёрнувшись, она затихла.

Элька плакала, звала по имени, целовала, гладила покрытое бурыми брызгами лицо, но глаза Милы, бывшие ещё совсем недавно цвета неба, которое она видела во сне, стали пустыми и бесцветными.

Эпилог

Она сидела перед зеркалом и смотрела на своё отражение.

Десять лет.

Десять долгих лет она видит это в зеркале.

Нино закрыла глаза и попыталась вспомнить, как выглядела раньше, но вспомнилось лишь то, как её пытали, избивали, насиловали, кололи какую-то гадость и, в конце концов, сломали, подчинив себе и заставив саму ломать чужие жизни.

Далёкий город на юге.

Прошлая жизнь.

Она открыла глаза.

Молодая, черноглазая и черноволосая девушка в отражении кивнула.

Нино взяла со столика небольшой нож и несколько раз провела лезвием по венам.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.