Колония

Колин. Почему-то имя кажется очень знакомым и близким, хотя Барни никогда не знал никаких Колинов. Он шел дальше и читал другие имена: Тони, Лиза, Андрей… Барни.

Он остановился напротив станции, которая принадлежала Барни. Конечно, имя весьма популярное, и он не один такой во вселенной, но палец уже потянулся к кнопке включения. Вновь был выбран второй вариант идентификации, и палец опустился на сканер.

«Привет, Барни!», – отобразилась надпись и затем уступила место рабочему столу. Барни несколько секунд стоял не двигаясь и пытаясь сообразить, как такое могло получиться. Ошибка в программе, и она дала доступ к станции стороннему человеку? Нет, этого не может быть. Объяснение могло быть лишь одно.

– Твою мать, – вслух выругался Барни, привлекая внимание остальных.

Несмотря на то, что получение доступа к одной из рабочих станций нельзя было назвать плохой новостью, в воздухе повисло напряженное молчание. Райтнов, впрочем, не сильно удивился – было уже понятно, что Барни как-то связан с этой базой. Однако, самого Барни это довольно сильно потрясло.

– Получается, я работал здесь, – произнес он и растерянно посмотрел на товарищей.

Он нервно запустил руки в волосы, а затем скрестил пальцы на затылке и глубоко вздохнул. Он смотрел даже не на дисплей, а куда-то перед собой, в одному ему известную точку на стене. Почему-то затем его взгляд скользнул на Ангуса, и Барни сказал:

– А знаете, что самое забавное? Это было меньше четырех лет назад. Может, это было всего год назад, а может и того меньше! Наверняка я был одним из тех ублюдков, которые как-то причастны ко всему, что здесь происходит. Вот дерьмо!

Он развернулся и в сердцах пнул случайно оказавшийся не в том месте и не в то время стул, который быстро покатился и вскоре встретился с другим стулом – и они оба перевернулись. Его товарищи стояли, опустив головы – как будто это они во всем виноваты, и Барни их отчитывает. Гордон с сочувствием смотрел на него, но не говорил ни слова – он знал, что Барни быстро возьмет себя в руки после того, как выпустит гнев.

– Мы не можем знать наверняка, – сказал Ангус, – может, ты и не работал здесь.

Как и предвидел Гордон, после пары перевернутых стульев Барни слегка успокоился.

– Ладно. Это уже не важно, – сказал он, вновь поворачиваясь к товарищам и упирая руки в бока, – у всех нас уже нет прошлого.

Он вновь посмотрел в сторону рабочей станции, которая, вероятно, принадлежала ему. Напротив дисплея стоял Райтнов и активно изучал пункты меню.

– Нет прошлого… – задумчиво повторил Барни, наблюдая за ним, – но мы же можем его вернуть, док? Если я и правда здесь работал, у меня есть шанс это вспомнить.

Райтнов тем временем достал из кармана свой планшет и начал изучать уже что-то в нем. Ангус кивнул и после небольшой паузы ответил:

– Есть. Правда, нет метода, чтобы вернуть воспоминания наверняка.

Барни продолжал следить за действиями Райтнова, который вывел со своего планшета проекцию с картой базы и внимательно что-то рассматривал. Барни посмотрел на другую голограмму, которая возвышалась над желтым кругом посреди комнаты. Все корпуса по-прежнему находились на своих местах, а маленькие фигурки волков по-прежнему кружили вокруг перевернутого ровера. Затем взгляд Барни наткнулся на рабочую станцию Колина. Почему-то это имя казалось ему до боли знакомым.

– Эй ребята, я тут немного обновил карту, – вывел его из размышлений голос Райтнова.

Новая карта, которую он залил в свой планшет, не сильно отличалась от старой, однако были в ней и некоторые изменения. Теперь на карте было указано назначение всех корпусов. Как и следовало ожидать, соседний с командным пунктом корпус – это еще одна жилая зона. Вместе эти два корпуса находились под землей и представляли собой что-то вроде бункера.

– Очевидно, мы здесь, – сказал Райтнов, указывая пальцем на синюю точку, – а теперь смотрите сюда.

Его палец скользнул вверх, прошел мимо жилой зоны и остановился над вторым ангаром. Надпись, указывающая назначение корпуса, гласила: “Ангар / Оружейная”.

– Вот это кстати! – сказал Барни, и на его губах вновь заиграла улыбка, – надеюсь, там есть что-то от титанов.

Райтнов выключил проекцию и с улыбкой осмотрел товарищей.

– Но это еще не все, – продолжил он и показал рукой на дверь, через которую они вошли, – мы все можем пройти сканирование и иметь доступ к командному пункту в любое время.

Улыбка не сходила с его лица. Ангус по-привычке хотел поправить очки, но их не было, поэтому он просто ткнул пальцем себе в переносицу.

– И последнее, – наконец закончил Райтнов, показывая рукой на желтый круг, в котором по-прежнему не происходило никаких перемен. Ангус догадался, что сейчас произойдет, поэтому в предвкушении подошел поближе и встал рядом с голограммой.

Райтнов зашел в меню и выбрал нужный пункт, а затем кликнул по нему. На голограмме начала рисоваться маленькая прозрачная полусфера с синеватым отливом, центром которой был командный пункт. Постепенно она росла в размерах, и вскоре вся база была накрыта куполом. Волки, оказавшиеся в зоне его действия, будто посходили с ума – они начали метаться в разные стороны и махать лапами, иногда даже задевая друг друга. Один из них встал на задние лапы, задрал морду вверх, а затем с силой ударил передними лапами по песку и побежал вперед по неровной траектории. Остальные последовали за ним, и скоро они скрылись из зоны видимости. Они больше не представляли опасности.

Алекс хотел впечатлить товарищей и посмотреть на их удивленные лица, но сам не мог оторвать взгляд от голограммы и, словно ребенок, приоткрыл от удивления рот.

– Убежали, – обрадовался Ангус, – вы видели?

Как будто это можно было не заметить. Теперь они находились под куполом, в безопасности.

– Ну что, – улыбнулся Гордон, – теперь мы можем выйти?

– Сейчас три часа дня, – сказал Райтнов, глядя на часы, – но знаете что? Это уже не важно. Теперь мы можем совершать ночные прогулки и смотреть на звезды.

– Однако, – вставил Барни, – мы все же вернемся внутрь, когда стемнеет. Надо убедиться, что эта штука работает и против титанов.

– Разумно, – согласился Гордон, – какой у нас план?

Райтнов взял со стола автомат и протянул ему.

– Сейчас мы аккуратно обследуем те корпуса, где еще не были. Нельзя отбрасывать возможность присутствия здесь чего-то враждебного. А затем выйдем наружу и разберемся, что делать с ровером.

Гордон взял автомат и повесил его на плечо.

– Ну, за дело? – спросил он, окидывая товарищей взглядом.

– За дело! – ответил Райтнов и положил руку ему на плечо.

Гордон ответил тем же жестом, а другую руку, улыбнувшись, положил на плечо Барни, который, в свою очередь, тоже поднял руку в поисках очередного плеча. Айзек и Эмилия с радостью присоединились, образуя круг, лишь Ангус неуверенно стоял в стороне, не решаясь подойти. Райтнов вопросительно посмотрел на него и взглядом пригласил замкнуть круг, и вскоре доктор ощутил на плече тяжесть его руки.

– За дело! – сказал Барни, размыкая круг.

Глава 14: Нежданные гости

Обследование соседствующего с командным пунктом жилого корпуса не дало никаких результатов, конечно, если находку множества удобных спальных мест и непонятно зачем нужного карцера нельзя считать за результат. Колонисты стояли в переходе напротив двери ангара, которая была точно такой же, как и дверь командного пункта – за исключением лишь стеклянных вставок, которых не было.

Каждый демонстрировал свои собственные жесты, означающие: «Я нахожусь в глубоких раздумьях. Или, как минимум, делаю вид». Гордон и Барни запустили пальцы в свои бороды и задумчиво почесывали то, что скрывалось за густой растительностью. Скорее всего, там у них были подбородки, хотя в случае Барни нельзя было сказать наверняка – там мог оказаться еще один кулак. В отличие от лампы с джином, почесывание подбородков пока что не исполнило ни одного желания и не сгенерировало ни одной дельной мысли. Райтнов, несмотря на то, что также имел бороду, предпочел упереть руки в бока, а Ангус скрестил их на груди – позы уже более пассивные, так как не предполагали никаких почесываний. Эмилия тоже скрестила руки на груди, но также скрестила и ноги, перенеся вес на одну из них, а Айзек стоял ровно, словно оловянный солдатик с идеальной осанкой, и одна его рука находилась в кармане, а вторая на кобуре пистолета на поясе.

Все они смотрели на небольших размеров дисплей, находящийся на стене чуть правее двери. Под дисплеем находился цифровой блок с физическими кнопками – наверное, предпочтение таким кнопкам перед сенсорными было отдано из-за их простой конструкции и надежности. Причем, кнопки были настолько большими, что, казалось, созданы для великанов. Эмилия была абсолютно уверена, что сможет нажать на «пятерку» своим компактным женским кулаком, не задев даже окружающие ее цифры.

Надпись на дисплее гласила: «Неверный код. Осталось попыток: 4». Одну попытку потратил Райтнов, когда ввел совершенно случайный четырехзначный код откуда-то с потолка. Необходимо было знать этот код, чтобы попасть в ангар.

– Мне кажется, – задумчиво сказал Гордон, – что пытаться угадать код больше не стоит.

В потере одной попытки не было ничего ужасного, однако, Райтнов согласился. Вероятно, им повезет найти на рабочей станции Барни один или даже несколько потенциально подходящих кодов, поэтому смысла тратить оставшиеся попытки впустую не было никакого.

– А что будет, если мы ошибемся пять раз подряд? – задал резонный вопрос Барни и сам же ответил: – замок просто заблокируется, а разблокировать его и сбросить код наверняка можно в командном пункте. Кстати, можно попробовать сделать это прямо сейчас.

– Но вряд ли все так просто, – уточнил Гордон, – не будут же эти коды написаны на стикерах, прикрепленных к монитору, и доступ к этому замку наверняка дается после десятка идентификаций и авторизаций. У тебя может не оказаться достаточных прав для выполнения определенных действий, а если и окажутся – мы опять-таки можем столкнуться с необходимостью ввести еще один, другой код. В общем, дело дрянь.

– Дело стало дрянью с того самого дня, как мы здесь оказались, – бросил Барни, разворачиваясь, – а по поводу кода – есть только один способ узнать. Пойдем и пороемся в базе.

Как и предполагал Гордон, ни код, ни доступ к замку получить не удалось. Однако, Барни упрямо стоял на своем и утверждал, что «вот увидишь, в этом разделе точно все будет», и так множество разделов подряд. Обычно так делают люди, зависимые от средств массовой информации и социальных сетей – их мозг более чем уверен, что следующий клик наконец принесет им удовлетворение и наконец даст то, что они ищут. Но, несмотря на предельно низкую вероятность нахождения необходимой в данной момент информации, особого смысла отговаривать Барни от этой затеи не было, поскольку он мог найти что-нибудь еще.

Чтобы не терять времени, Райтнов решил разделиться – Барни и Ангус остаются в командном пункте и собирают как можно больше информации, а остальные выходят наружу и проводят осмотр ровера. Проходя мимо голограммы, Райтнов снова взглянул на синеватый купол, который все еще находился на своем месте, а затем погрузил в него руку, сжал кисть в кулак и резко крутанул модель базы вокруг своей оси, будто это была веселая детская карусель. Правда, несмотря на всю приложенную силу, скорость вращения «карусели» была довольно низкой, а вскоре оно и вовсе сошло на нет, и Райтнов подумал, что это не так уж и весело.

– Эй, Гордон, – Барни наконец оторвался от своей станции, – аккуратнее там. Я буду наблюдать за голограммой и свяжусь с вами, если под куполом появится что-то постороннее. Тут наверняка есть система автоматического оповещения, надо только разобраться…

Заинтересовавшись собственной мыслью, он повернулся к дисплею и продолжил поиски. Остальные взяли оружие, вышли из командного пункта и направились по переходу в медицинский пункт – туда, где совсем недавно еще лежал еле живой Барни. Который, наверное, уже и забыл про тот эпизод и спокойно изучал свою бывшую рабочую станцию.

Первое, что предстало взгляду Райтнова из маленькой, но потихоньку растущей щели между раздвигающимися дверями – это перевернутый и помятый ровер. Где-то на броне были глубокие вмятины, а в других местах она и вовсе была пробита насквозь. В общем, ровер сейчас больше походил на вскрытую консервную банку – что не удивительно, ведь броня на нем была самого легкого класса, и сам ровер предназначался только для перемещений между базами и защиты максимум от волков.

Двери открылись, и ребята вышли наружу. Эмилия удивленными большими глазами разглядывала то, на чем еще недавно можно было довольно успешно перемещаться, а теперь эта груда металла являлась недвижимостью. Будет чудо, если Гордон сможет это починить, хотя Эмилия не верила в такое развитие событий. Из раздумий ее вывел звук крутящихся шестеренок – она обернулась и увидела кулак Райтнова, нехотя слезающий с кнопки закрытия дверей.

– Зачем? – удивилась она, – тут же может быть небезопасно.

– Мы под защитой купола, – ответил Райтнов, – не переживай.

– Но что, если нет? Тогда у нас могут быть проблемы.

Гордон положил руку на висящий на плече автомат и посмотрел куда-то вдаль.

– Он прав, Эмилия, – его голос был спокоен, – в случае если купол не сработает, а двери будут открыты, тогда проблемы будут у всех. Мы уже однажды пренебрегли техникой безопасности.

Что-то внутри Эмилии понимало, что это правильно, но другая ее часть все-таки хотела довести спор до логического завершения, а именно – до своей победы и безоговорочной капитуляции противников. Она вопросительно посмотрела на Айзека, взглядом предлагая ему занять ее сторону, но тот тоже был сторонником техники безопасности. На этом аргументы ее иссякли, и ей самой пришлось хоть и нехотя, но признать правоту оппонентов.

Гордон обошел вокруг ровера, окидывая его быстрым взглядом. Единственное место, которое внешне не отличалось от первоначального своего состояния – это кабина пилотов, так как она была обшита броней классом повыше. Обшивка во всех остальных местах пострадала гораздо сильнее, но где-то в глубине души Гордон хотел верить, что этот ровер еще не откатал свое. В конце концов, броню можно частично восстановить, и в ангаре есть некоторые инструменты для этого. Конечно, восстановленная броня, в отличие от сросшейся кости, не становится прочнее, но разве это на что-то повлияет, если им не посчастливится встретить в дороге титана?

Райтнов попробовал открыть перекореженную дверь, чтобы добраться до боекомплекта, но ее намертво заклинило. По его подсчетам, в этом ровере заперты два автомата и три пистолета – видимо, придется резать дверь, чтобы достать их.

– Как думаешь, насколько все плохо? – негромко спросила Эмилия у Айзека.

– Думаю, что этот кусок металла вряд ли будет снова ездить, – ответил тот.

Гордон остановился у задней части ровера, снял с плеча автомат и бросил рефлекторный взгляд на предохранитель. Убедившись, что спусковой крючок заблокирован, он отдал оружие Райтнову, а сам зацепился за поручень и забрался наверх. Райтнов, у которого один автомат уже висел на плече, повесил второй автомат на другое плечо и теперь выглядел как Рэмбо.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила Эмилия.

Гордон не ответил и продолжил что-то внимательно разглядывать в задней части ходовой ровера. Затем он переместился в носовую часть и после недолгой паузы ответил:

– С ходовой все несколько хуже, чем с обшивкой. Не уверен, сможем ли мы это восстановить – надо посмотреть, что есть в ангаре.

Он выпрямился, окинул товарищей взглядом сверху вниз, а затем присел на корточки и ловко спрыгнул на песок. По его взгляду можно было догадаться, что фраза «несколько хуже, чем с обшивкой» на самом деле означала «мы никогда это не починим».

Такое развитие событий было ожидаемым, но не особо радовало. Райтнов посмотрел на Гордона и, не задавая лишних вопросов, протянул ему автомат. Тот взял его в руки, вновь бросил взгляд на предохранитель и собирался уже закинуть оружие на плечо, когда обратил внимание на взгляд Райтнова. Он смотрел на Гордона, но как-то странно, будто смотря внутрь него. Или, скорее даже, на что-то позади него.

Гордон обернулся и увидел столб пыли, постепенно приближающийся со стороны развилки между военной базой и Альфой. А в следующее мгновение вздрогнул от неожиданной вибрации в кармане – его планшет принимал вызов от Барни. Гордон хотел было дать остальным команду занять позиции, но вдруг обнаружил, что все и так уже спрятались за ровер и держат оружие наготове.

– Да, Барни, что случилось? – ответил он на звонок, – что это к нам приближается?

– Ты не поверишь, Гордон, но это… ровер, – Барни был абсолютно серьезен.

– Ровер?

Неужели были другие выжившие? В это было трудно поверить. А что, если это вовсе не колонисты, а что-то похуже? Например, кто-нибудь из руководителей эксперимента, который, подобно Деду Морозу, торопится к ним и несет мешок новых проблем? Однако, Гордон сразу же отбросил эту мысль из-за отсутствия хоть какой-либо логики, а слова Барни это лишь подтвердили:

– Модель точно такая же, которая сейчас лежит перед вами. Это ровер с Альфы.

– С Альфы? – переспросил Райтнов, который слышал разговор. Он сдвинул брови, и между ними образовалась глубокая вертикальная морщина. Был у него один знакомый с Альфы, с которым неплохо было бы разъяснить пару моментов, желательно в форме крепкого мужского разговора.

Подъезжающий ровер начал сбрасывать скорость за несколько десятков метров до них и вскоре остановился напротив. Гордон и Райтнов держали прицелы автоматов на двери, но она по понятным причинам не торопилась открываться. Мало кто испытывает необъяснимое и непреодолимое желание открыть бронированную, – хоть и самым легким классом, но все же бронированную, – дверь, выйти под прицелы и смотреть одним глазом в дуло одного автомата, а другим – в дуло другого. Люди, приехавшие на этом ровере, скорее всего не рассчитывали увидеть здесь других выживших, особенно вооруженных, и, должно быть, активно что-то обсуждали.

Эмилия перекинулась взглядом с Айзеком, а затем неожиданно для него вышла из укрытия и направилась к роверу. Она встала в нескольких метрах напротив двери, показывая свою открытость к диалогу. Айзек, не успевший ее остановить, мысленно выругался, но тоже поднялся и последовал за ней, держа пистолет в руке. Ему не нравилась эта идея, так как было совершенно непонятно, кто эти люди и что им нужно. Сейчас доверять нельзя было никому, кроме своих ребят… и Ангуса.

Однако, дверь открылась и из темноты начало появляться лицо, которое по мере выхода наружу становилось все более отчетливым и напуганным. При виде вооруженных людей лицо замешкалось и хотело было нырнуть обратно в темноту, но что-то ему помешало. Вздохнув, оно сделало неуверенный шаг вперед, опустившись одной ногой на ступеньку. Райтнов узнал это лицо – оно принадлежало Лилипуту, закадычному другу, или, если быть точнее – закадычной шестерке Джо.

Лилипут медленно поставил вторую ногу на ступеньку, но оступился и с громким и высоким криком упал лицом в песок. На самом деле, было заметно, что кто-то помог ему оступиться, сильно толкнув в спину. Лилипут поднялся, протер глаза, выплюнул изо рта песок, а затем поднял руки вверх и быстро пробормотал, сильно заикаясь:

– Мы не-не в-во-оружены. М-мы тоже колонисты, в-в-выжившие.

Он не сводил глаз с пистолета, который Айзек держал в правой руке, несмотря на то, что ствол был опущен вниз. Мягкий женский голос вывел его из ступора.

– Не нужно нас бояться, мы тоже колонисты. С какой вы базы?

Лилипут, немного осмелев, оторвал наконец взгляд от пистолета и поднял глаза, чтобы увидеть лицо его обладателя. Лицо Айзека не выражало абсолютно ничего, но Лилипут на всякий случай расценил это как «мне без разницы, кто ты и откуда, но если будешь доставлять неприятности, то пожалеешь».

– Как тебя зовут? – вновь прозвучал женский голос.

Лилипут повернул голову в сторону Эмилии, но глаза его по-прежнему остались на лице Айзека, и лишь спустя пару секунд он наконец взглянул на нее. Увидев перед собой красивую черноволосую девушку, он расплылся в улыбке, слегка смутился и ответил:

– Лил… меня зовут Скотт, но друзья всегда звали меня Лилипутом из-за низкого роста.

Он даже перестал заикаться. Окончательно осмелев, он еще раз повернул голову, чтобы увидеть остальных, и даже автомат в руках Гордона и его внушительная борода не заставляли Лилипута так сильно волноваться – лишь улыбка стала чуть более сдержанная. Райтнов был последним, на кого он бросил взгляд, однако далеко не последним по значимости, потому что вдруг улыбка во мгновение ока исчезла с губ Лилипута, а лицо приняло нездоровый белый оттенок.

– А… А-алекс? – заикание снова вернулось.

Неожиданно, он снова упал, потому что из ровера вышел еще один человек, еще раз толкнув того в спину, чтобы не мешался в проходе. Человек этот вальяжно развел широкие плечи, хрустнул шеей и посмотрел куда-то за горизонт.

– Наконец-то свежий воздух, – прохрипел он, – заколебался трястись в этой проклятой колымаге.

В правой руке он держал автомат – стандартный автомат, которым комплектовался каждый ровер. В руках Райтнова и Гордона были такие же. Левой рукой он схватил Лилипута за воротник и с легкостью поднял его на ноги. Рукава были закатаны и обнажали волосатые руки, а лицо было похоже на обезьянье чуть более, чем полностью. Райтнов узнал этого человека. Это был механик по имени Джо с Альфы. Тот самый Джо, который подкинул ему в свое время проблем и подставил его с ровером.

– Стой на месте, Алекс, – рявкнул Джо, когда Райтнов дернулся с места, – я тоже рад тебя видеть.

Он держал автомат в одной руке, подобно герою старого доброго боевика из конца прошлого века, и направлял ствол в Райтнова. Левой рукой он подвинул Лилипута к себе и обхватил его шею массивным предплечьем. Гордону показался смешным этот спектакль, особенно после того, как его опытный взгляд выцепил тот факт, что автомат находится на предохранителе.

– Вижу, ты тоже выжил, так что, думаю, все вопросы между нами решились автоматически, – Джо по-идиотски заржал над собственной шуткой, а затем заметил приближающегося Гордона. – А тебе, бородатый, особые объяснения нужны? Стоять на…

Договорить он не успел. Последнее, что он увидел – это вырванный из руки автомат и приближающийся к его лицу со второй космической скоростью кулак Гордона. Джо залетел обратно в кабину «проклятой колымаги», и лишь сапоги остались на свежем воздухе. Несмотря на то, что его оппонент был крупнее, Гордон обладал гораздо лучшей подготовкой и не постеснялся продемонстрировать свой военный кулак ярости. Он повернулся к Райтнову и пожал плечами, будто извиняясь за то, что сам реализовал его давнее желание.

Лилипут прижался спиной к роверу и поднял руки, демонстрируя свои мирные намерения. Его глаза были широко раскрыты и следили за кулаком Гордона, будто оценивая расстояние до него, а от улыбки не осталось и следа. Выглядел он довольно жалко – было понятно, что за время пребывания здесь он уже натерпелся различных насмешек и оплеух от Джо. А теперь у него появилась возможность эту «дружескую» связь разрушить – с помощью Гордона и компании.

– Расслабься, – бросил Гордон, потирая кулак, – если не планируешь вести себя так же, как он, тебе нечего бояться.

Лилипут сглотнул и быстро закивал, уверяя в своем хорошем поведении.

– Скотт? – позвала его Эмилия.

Он повернулся, увидел мягкую улыбку на ее лице, несколько раз глубоко вздохнул, и это помогло ему успокоиться. Он снова слегка улыбнулся в ответ, при этом немного смутившись, а затем его взгляд скользнул на стоящего рядом Райтнова. Лилипут ожидал увидеть ненависть в его глазах, но с удивлением для себя отметил, что видит сочувствие и сопереживание.

– Алекс, п-прости меня, – его голос сорвался, но он справился с собой, – я знаю, некрасиво вышло. Я хотел остаться и п-помочь тебе, ведь это ты нас с-с-спас и помог добраться до бункера, но Д-Джо просто силой запихнул меня в ровер, и мы уехали. Знали бы вы, как меня достал этот г-го-говнюк.

– Понимаю, – кивнул Райтнов.

Еще на Альфе он замечал странный формат дружбы Джо и Лилипута, и несколько раз пытался заступиться за последнего. Но тогда Лилипут всем своим видом давал понять, что не нуждается в защите, и что его все абсолютно устраивает. Хотя иногда Алексу казалось, будто Скотт убеждает себя в том, что все хорошо, и какая-то его часть отчаянно этому сопротивлялась. В целом, он был славный малый, но находился под влиянием не самого хорошего человека.

Райтнов обернулся на шум позади – начала открываться дверь медицинского корпуса. Сначала в маленькую щелку просунулась любопытная голова Барни, а когда двери открылись пошире, он вышел наружу, нажал на кнопку закрытия и сразу же увидел пятки, торчащие из открытой двери только что приехавшего ровера.