Простые вещи

– Эрик, Эрик! Бежим! – к счастью, Бютнер сумел зацепиться за грань реальности и пришёл в себя.

– Серб? Вот… – выругался он. – Быстрее!

Он, несмотря на боль в ступне двигался довольно ловко, видимо, так сказывался выброс адреналина или какие-то другие факторы.

Мы уже успели добежать до архива тридцать два «А», а наш фонарик по-прежнему не видел стены, в которую коридор рано или поздно обязан был упереться.

– Они нас слышали с самого начала экспедиции. Если что – дадим бой, – решительно заявил мой напарник. – Тут происходят страшные вещи, с этим зверями никакие моральные устои не действует. Серб, я понимаю, что это сложно, но, если ты хочешь выйти отсюда целым и невредимым – используй оружие, – на ходу продолжал Эрик.

– Я понял. Какой у нас план?

– Глупый вопрос. Всё тот же.

Мы наконец-то добежали до конца туннеля и обнаружили винтовую лестницу, ведущую на второй цокольный этаж.

Я обернулся и посветил вдаль, не обнаружив ни одного признака преследования.

– Пропал.

– Просто дал фору. Издевается, – с одышкой произнёс Бютнер. – Спускаемся.

Лестница уходила довольно глубоко вниз.

– Это всё из-за ландшафта. Кругом одни болота и озёра, поэтому нужно было строить только на определённой глубине, – объяснил Эрик.

– А что, если внизу их ещё больше?

– Сейчас мы это и проверим.

Мы дошли до последних ступенек и очень удивились от увиденной картинки. Второй цокольный этаж был затоплен водой примерно по пояс. Некоторые документы и ошмётки штукатурки плавали прямо на поверхности, придавая особого шарму этому водоёму.

– Это ещё что?! Так и должно быть? – я не выдержал недовольства и кинул Бютнеру огненный взгляд, который он, скорее всего, даже не заметил.

– Успокойся, ничего страшного…

– Серьёзно?

– Запасной выход здесь-то точно есть. Если не найдём документы, то хотя бы выберемся отсюда. Понимаешь? Вряд ли, тёмные сюда будут лезть раньше определённого времени, в этом наше преимущество.

– Ты о чём, Эрик? Какое преимущество?

– Серб, кончай вот эти все разговоры, самому ведь тошно.

Я уже хотел вступить в конфликт, как сверху послышался низкий и противный голос. Каждое слово было произнесено максимально медленно и по слогам, что придавало голосу мерзости.

– Привет. Мы ря-дом, – до чего же это было ужасно сказано…

Кажется, я на собственном примере убедился, что предела страха не существует. С каждым шагом в этой лечебнице шкала этого ужасного чувства постоянно росла вверх.

Мы с Эриком быстро переглянулись, я направил луч света куда-то вперёд и начал соприкасаться с мутной водой, которая моментально стала сводить с ума моё тело.

Грязная, вонючая, но зато не сильно холодная. Бесконечные кучи хлама под ногами затрудняли передвижение.

Ну, а что делать? Приходилось перед каждым шагом – ощупывать ногой местность, куда собираешься ступить, а только потом уже двигаться вперёд.

– Ох, как мне всё это нравится! Какой там архив нам нужен? – недовольно обратился к своему компаньону.

– Серб, ты издеваешься так?! Я же просил тебя запомнить, – мы остановились и посмотрели друг другу в глаза.

Я почувствовал вину перед всем происходящим. Всплески воды прекратились, на небольшой момент времени воцарилось молчание.

– Девять «Б»! Серб. Двадцать три. Тридцать два. Прошу тебя, соберись, – и мне сразу же стало легче от того, что Эрик всё-таки помнит заветные номера.

– Прости… Девять "Б"… Это следующая дверь направо, – я посветил туда, и оказалось, что никакой двери там нет.

– Серб, как глаза? Привыкли к темноте?

– Привыкли. Всё в порядке. Как твоя нога?

– Лучше, чем когда-либо. На удивление…

– Рад слышать, – улыбнулся я.

– Давай так: я забираю документы, а ты стой тут и следи за лестничной площадкой. Если что рванём в конец коридора, а там уже и канализация недалеко.

– Хорошо, – я отдал фонарик Эрику и внимательно уставился в сторону винтовой лестницы.

Я уже перестал морщиться от грубых прикосновений водного потока и смирился со своим инертным положением.

Мне вспомнилась наша встреча в Сильвере, после которой Алиса просидела со мной весь день. Это было прекрасное время…

Вспомнились школьные товарищи. Матвей, ты хоть представляешь, где я сейчас? Хах. Помнишь, какой проблемой для нас была попытка познакомиться с теми дамочками из параллели? Хороший тогда вечер Браумас организовал же. Умел ведь парень…

Саша, а что ты думаешь по поводу опыта Франка-Герца и постулат Бора? Я помню, ты однажды пыталась донести мне о том, что прекрасно усвоила этот материал по физике и пыталась меня заинтересовать этим. А потом ты увлеклась чем-то другим, и весь твой энтузиазм моментально улетучился. Ведь энтузиазм он подобен пламени, если вовремя не поддержать огонь, всё исчезнет в один миг.

Резнёв. Проклятый Резнёв. Что же ты хочешь от меня? Почему ты спас меня? Почему именно я? Неужели я особенный? В чём же? Столько вопросов…

Да ладно, что там! Интересно, как поживают родители в Кейптауне? Они ведь, наверняка, считают, что у меня всё хорошо…

Так, всё! Я совсем скоро покину пределы этого ада, и всё снова будет хорошо.

Я? Я подумал только про себя? А как же Эрик? Может быть, это всё потому, что он является для меня самой настоящей преградой на пути к моему счастью? Он – единственная причина, почему я не могу быть вместе с Алисой. Ну, а что?

Семьи у Бютнера нет (как он рассказал мне об этом в Сильвере), никто и не заметит потери бойца. Разве что телевидение и радио объявит траур на несколько дней. Интересно, как бы отреагировала Черышева на то, что её молодой человек пропал без вести в старой заброшенной психиатрической лечебнице, оазисом для сектантов?

Что? ЧТО? Я действительно позволил себе эту мысль? Нет. Нет! Убирайтесь прочь! Это была секундная слабость… Нет…

Алиса меня никогда не простит за это. Да я сам себе этого не прощу, если покину пределы этой лечебницы без своего напарника. Ведь именно он всё это организовал, спасая не только свою, но и мою ситуацию тоже.

Хотя… А что, если это будет несчастный случай? Всякое бывает ведь… Вдруг опять наткнётся на что-нибудь?

Хватит! Всё!

– Документов нет, – опечаленным голосом воскликнул Бютнер, резко появившийся передо мной.

Спасибо, что вернул меня к реальности, конечно, но…

– Как нет? – растерянно ответил я.

– Нет. Нет. Нет проклятых документов!

Пока я думал, что ответить, тишину нарушил всё тот же мерзкий голос:

– Мы ря-дом.

Ещё один.

– Мы ря-дом.

И ещё.

– Мы ря-дом…

Я направил луч света в сторону винтовой лестницы и обезумел от количества тёмных, направляющихся за нами в преследование.

– Бежим! Сейчас! – скомандовал Бютнер.

– Как думаешь, мы справимся? – взволнованно спросил я.

– Однозначно.

– Блажен, кто верует…

– Блажен… Кто верует.

Мы продолжили свой путь, пытаясь как можно быстрее пробираться сквозь различный строительный мусор, уповая в надежде на то, что мы всё-таки сумеем вернуться наружу целыми и невредимыми.

Блажен, кто верует…

Глава 10. Меркнет свет, пропадают звуки

Как выяснилось, потоп уничтожил все документы на втором нижнем уровне лечебницы. Бютнер предположил, что это был несчастный случай: канализация не справилась с количеством осадков и ворвалась во владения архива.

Спустя час, который был потрачен на перебирание ногами по затопленному коридору, мы упёрлись в стену, которую украшало новое послание "Вы – жертвы".

– Тупик, – констатировал я.

– Здорово. И что теперь? – с разочарованием спросил меня Эрик, будто бы я должен знать, где находится выход к канализации.

– Не знаю, – со вздохом ответил я. – Ты уверен, что выход где-то здесь? Может быть, мы его пропустили? Или… Его завалило строительными материалами?

Хотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать.

– Кто его знает… Чёрт. Серб?

– Что?

– Прости меня. Должен признать, что понятия не имею, как найти этот выход к канализации, – с горечью признался мой напарник. – У нас не так много вариантов. Разворачиваемся.

– Ты серьёзно?

– Другого выхода у нас нет. Сколько их там было? Трое, четверо?

– Больше…

– У меня восемь патронов, и у тебя восемь. Это всё не так страшно… Мы справимся. К тому же, чем больше тянем, тем меньше у нас шансов.

– Ну, а дальше что? Как будем выбираться?

– Есть вариант выбраться отсюда через крышу. Ну, по пожарной лестнице.

– Звучит сомнительно… Но не безнадёжно.

– Я иду первым, – доставая пистолет из-за пазухи, сказал Эрик, – освещай мне дорогу.

– Как твоя нога?

– Да в порядке всё. Идём.

Мы практически бесшумно вернулись к винтовой лестнице, ведущей наверх. Бютнер аккуратно выглянул, чтобы осмотреть местность.

– Чисто, – шёпотом доложил о ситуации напарник. – Что же они задумали…

Коридор по-прежнему казался таким же бесконечным и проклятым.

– Зато здесь сухо, – с иронией заметил я.

Мы дошли до двери двадцать «А» и в очередной раз услышали фирменное мычание. Оно действовало своеобразно, заставляя каждый участок тела покрываться мурашками от страха.

– Откуда это? – звуки становилось только громче.

Я понятия не имел, куда именно нужно светить в определённый момент времени, поэтому состояние растерянности окутало меня с ног до головы. Из противоположной комнаты появился тот самый тёмный в келье, гордо закинувший за плечо свой огромный топор.

Из-за капюшона совсем не было видно его очертаний лица.

– Вы – жертвы, – замахнувшись топором, повторил он надпись, которую мы недавно лицезрели.

– Не дождёшься, – Эрик тут же сделал два уверенных выстрела в уровень его груди.

Губы сектанта так и остались неприкрытыми, продолжая нести что-то невнятное. Он всей своей массой безысходно рухнулся лицом вниз, оставляя за собой быстро растущую лужу крови.

– Вот чёрт! – выругался Эрик. – Ну, сами напросились! – он кивком головы дал сигнал, что нам следует продолжать путь.

В этот же момент времени почти из каждого второго архива стали появляться человеческие силуэты, издающие единую волну адского мычания. На пути к нужной нам лестнице их было всего четверо, а сзади целая тьма…

– Прорвёмся! – мой напарник очень хладнокровно и метко попал в голову первым двум, которые находились на расстоянии двух вытянутых рук.

– Ты где так стрелять научился?! – восторженно спросил я.

– Алиса – большой фанат стрельбы. Пришлось как-то приобщаться к этому делу…

Впереди нам по-прежнему преграждали путь двое тёмных.

– Чего ждёшь? Доставай пистолет! Мой – левый, твой – правый.

Я не стал церемониться, схватился за оружие двумя руками и практически без прицеливания нажал на курок два раза.

– Именно! – поддержал меня Бютнер. – Да ты просто кремень…

Первый этаж был целиком забит сектантами. Их арсенал оружия был довольно обширным: от гаечного ключа до куска дерева с прибитыми гвоздями.

– Да что ты будешь делать! Наверх! – Эрик сделал ещё два метких выстрела, немного расчистив путь к лестничной площадке.

Ситуация на втором этаже была такой же плачевной и безрадостной для нас. Так было и на третьем, и на остальных этажах… Они были везде и всюду.

Тем временем, мы поднялись на последний этаж лечебницы.

– Давай направо, – скомандовал Бютнер. – Серб, смотри, – он указал пальцем на забаррикадированную досками дверь, которую поначалу было довольно непросто заметить.

Стремительно подбежав к ней, мы прочли надпись «Запасный выход». Отлично, но нам нужно немного времени. Хотя бы ещё на несколько минут…

Эрик попробовал подцепить одну из дощечек руками, но попытка оказалась безуспешной. Он повторил. Снова неудача.

– Что стоишь? Помогай давай!

Я тут же кинулся на помощь, но даже наша совместная попытка снова потерпела фиаско.

– Отойди, – указательным тоном сказал я Эрику. – Руки здесь не помогут.

Я взял довольно приличный разбег и со всей силы ударил ногой по центру. Желаемая цель была достигнута ценой адской боль, которая оказалась чуть терпимее, чем я ожидал. Тем не менее, я по инерции присел на корточки, чтобы как-то сбалансировать болевой эффект.

– Да ты больной… – деликатно сообщил компаньон.

– Наверняка…

– Не сломал?

– Нет… Кажется, нет…

Эрик посветил фонариком вперёд, и мы поняли, что наше спасение теперь совсем близко.

– Может быть, всё-таки перебьём всех этих ублюдков? – иронично предложил Эрик.

– Не сегодня, – улыбнулся я.

– Тогда вперёд! Как говорится, через тернии к звёздам, – с той же иронией произнёс он, протягивая мне руку.

Я с трудом поднялся и зашагал за ним, слегка прихрамывая. Впереди нас ожидала широкая и просторная лестница, которая вывела нас на чердак. Нарастающее мычание свидетельствовало о том, что армия тёмных была совсем близко. Интересно, кто из них Навин?

Осветив локацию фонариком, мы не заметили ничего необычного, только кучу кровавых пентаграмм на стенах. Мы посмотрели наверх и обнаружили люк, к которому когда-то была припаяна лестница. От него веяло чем-то особенным и несвойственным этому месту – свободой. Это был прямой путь на крышу.

– Давай-ка я тебя подсажу. Нога как?

– Адреналин – мой лучший целитель, – сквозь зубы ответил я, взбираясь на руки Эрика. – Порядок.

– Отлично, давай аккуратнее…

Опираясь на его руки и стену, я держался довольно уверенно. Люк был заперт на простую щеколду, которая с трудом, но всё-таки поддалась мне.

– Есть! – воскликнул я, увидев прекрасное пасмурное ночное небо.

Приятная прохлада игриво коснулась до моего лица.

– Попробуй зацепиться и подтянуться, – ну, это понятное дело. Только где на это силы взять?

Опять же, с помощью напарника я уже через несколько секунд лежал на абсолютно пустой крыше. Как же здесь хорошо…

Я обратил свой взор к небу и первая мысль, которая ко мне пришла, была связана с Алисой Черышевой. Эта девушка терзает мой разум с нашей первой встречи… Что с ней не так?

– Серб! Быстрее, они уже близко!

Я тут же пришёл в себя и протянул руки другу. Тяжёлый… Настырный Эрик в панике пытался хвататься за все части моего тела, когда осознал, что я не в состоянии его поднять.

Я сдался и ослабил хватку, но мой напарник продолжал держаться за меня своими длинными руками, цепляясь за единственный шанс спастись от бездны ада.

– Тяни! – орал он. – Они рядом! Серб, Серб! Тащи!

Мне нужно было собраться духом… Пытаясь передать всю свою оставшуюся силу в свои руки, я снова вцепился в Эрика и стал из-за всех сил тянуть вверх. Медленно, но у меня это получалось. Мне помогала Вселенная.

Оставались считанные сантиметры, чтобы Бютнер сам смог схватиться за выступ крыши и подняться ко мне. Но нет… У меня не получалось. Всё словно застыло. Инертный сон.

Мне снова захотелось посмотреть на бескрайнее небо, то ли прося у него помощи, то ли просто от безысходности ситуации… Алиса…

– Серб! – я опустил свой взгляд вниз, снова погрузившись в мир проклятых, которые уже были готовы забрать с собой свою жертву.

– Тяни же… – его тон стал умоляющим и жалким, глаза застыли.

Я тонул в океане его грёз и бестолковых иллюзий. Нечеловеческая сила стала отнимать тело Эрика, забирая меня следом. Он держался мёртвой хваткой, растягивая мою кожу до невыносимой боли. Мне повезло, и в очередной момент времени мне удалось вырвать из его оков левую руку.

В глазах Эрика читалось жуткое недопонимание моих действий, страх перед неизвестным будущем и расстройство во мне, в человеке, в котором он успел увидеть своего нового друга…

В голове сработал инстинкт самосохранения… Я довольно быстро нашёл своей свободной рукой в кармане ножны, достал оттуда лезвие, и недолго думая, всадил его в центр правой ладони Бютнера.

– Прости, – сказал я шёпотом на прощание, убирая голову в сторону, чтобы не видеть его потухающий жизненный взгляд.

– Я тебе верил… – сквозь слёзы лжи и обмана промолвил он, ослабив раз и навсегда свою хватку.

Несколько капель мокрого снега попали мне за шиворот, и я резко опрокинулся назад и отдышался. Его крики слились с адским мычанием и эхом стали разноситься в моей голове.

В это же мгновение я отдался на суд бескрайнему небу, сквозь которое еле-еле были видны звёзды.

Я медленно перевёл напуганный взор на свою дрожащую левую руку, в которой предательски лежал запачканный нож.

Он только что сумел окрасить не только худое запястье, но и моё сердце, в краски предательства и трусости, ужаса и отчаяния, лишний раз подчёркивая непостоянность людского характера, которое диктуется желанием быть единственным конкурентом в борьбе за одно из самых прекрасных чувств в этом мире.

###

Непреодолимый густой туман полностью окутал наш небольшой городок. Долгая ночь постепенно покидала пьедестал, уступая свои полномочия приближающемуся утру. По-прежнему выл колючий ветер, который повсюду разносил довольно крупные хлопья снега.

– Ты… Ты понимаешь, как далеко зашёл. Ты помнишь, что каждое действие всегда рождает противодействие?

Младшие классы, довольные от такого внезапного изменения погоды, с удовольствием шагали по скрипучему снегу в школу, предчувствуя беззаботность приближающихся выходных.

– Я всё понимаю. Пути назад давно уже нет. Познать новые горизонты своей души, которые раньше меркли где-то глубоко в её потёмках. Каждый поступок – это начало перемен и конец предубеждениям. Я устал винить себя за то, за что мне абсолютно не стыдно.

День обещал быть особенно холодным из-за нового морского циклона, принёсшего с собой не только кучу осадков, но и штормовой ветер.

– Нет. Ты ошибаешься. Ты врёшь самому себе… Ты настолько застрял в собственных страхах и ошибках, что каждый раз пытаешься найти новые оправдания, пытаясь обмануть самого себя. Неужели ты хочешь брать пример с Резнёва, который вообще ни с какими правилами не считается? По-твоему, это нормально?

Может быть, выходные не станут такими беззаботными из-за ураганного ветра?

– Правила? К чёрту правила… Самое главное, что ты стал добиваться желаемого. Эта игра стоит свеч. Это твоя игра.

– Знаешь… Я бы мог сказать тебе о том, что существует мораль и нравственность, правда и справедливость, закон и порядок, но… Ты прав. Я стал добиваться своего. К чёрту эти правила! Этот мир слишком мал, чтобы квитаться с кем или чем-либо, приятель! Ха-ха!

– Мне нравится твой настрой. Это всё так смешно и просто, что об этом хочется кричать. Я хочу быть особенным, я хочу быть тем, кому дозволено больше обычных людей. Я хочу искать лазейки в законах морали и правды, нарушая их, чтобы наслаждаться болью и ничтожеством других.

– Но ведь это уже не ты, – он смотрел мне прямо в глаза, ожидая такого, что изменит нас раз и навсегда.

Он ждал сигнала и желал чистосердечного признания от самого близкого человека в его жизни. Он понимал и чувствовал свою уникальность, а поэтому: знал, что теперь никто и ничто не сможет испортить ему жизнь, как это было раньше.

– Это уже не я. И это самое прекрасное, что могло бы случиться. И это произошло. Меня совсем не мучает совесть. Думаешь, это нормально?

– Это вполне естественно. Никогда ничего не происходит просто так, все наши судьбы переплетены и взаимосвязаны. Надежда и упование на простые вещи – это удел марионеток, людей без воли и характера. Ты не такой. Мы – не такие.

– Если кто-то продолжает слепо верить, полагаясь на те самые простые вещи, то мы с тобой ими управляем. Я и ты – Владельцы.

– Владелец… Но… И Андрей Резнёв – Владелец.

– И этому пора этому положить конец.

Я был бесконечно счастлив от того неоспоримого факта, что впервые в своей жизни сумел принять себя таким, какой я есть на самом деле.

Именно на этом вердикте я решил, что пора отойти от зеркала и ложиться спать, чтобы набраться сил перед своим финальным визитом к Владельцу, чьи дни совсем скоро обещают быть сочтены.

###

– Доброе утро, – я моментально открыл глаза и вскочил со своей постели. – Вернее, вечер, – я тут же поправился, отодвинув шторы и посмотрев в окно.

Положительных изменений в погоде не предвиделось.

Уже совсем скоро начнётся очередной вечер в Картоне, и я просто обязан быть там, чтобы раз и навсегда покончить с выходками Резнёва. Я больше не могу спокойно жить и существовать, зная, что где-то в этом городе находится человек, имеющий на меня довольно сомнительные и мерзкие планы. И мне стало совсем неважно: в чём их суть и почему именно я играю в них центральную роль. Я готов распрощаться с возможностью потенциального прозрения, лишь бы поскорее избавиться от невыносимого давления.

Я открыл шкаф и достал свою лучшую рубашку с брюками и даже рискнул уложить волосы на правую сторону отцовским гелем. Настрой был категоричный и решительный, мысли насчёт ситуации с крышей лечебницы меня совсем не тревожили.

Отнюдь, я был благодарен судьбе за то, что помогла мне раскрыть глаза и выявить корень проблемы, которую можно решить лишь посредством примитивного устранения.

– Да-да, около клуба, пожалуйста, – водитель такси остановил машину, и я вышел, оставив хорошие чаевые. – Спасибо.

Возле Картона, как обычно бывает в это время недели, толпилась целая куча людей, каждый из которых безвозмездно и независимо обсуждал свои дела.

У самого входа стояли высокого роста девушка и её бородатый кавалер, которые были совсем не юношеского возраста.

– Мальчик, ты серьёзно? В Картон собрался? – обратилась ко мне дама.

Её тон стал ещё более омерзительным благодаря её низкому выкуренному голосу.

– Вход закрыт, ха-ха! – напрочь заявил мне мужчина, доставая сигареты для себя и своей спутницы. – Пошёл отсюда!

– Пройти дай, – я попытался его оттолкнуть с прохода.

Раздался противный хохот, инцидент привлёк внимание толпы.

– Иди уроки делай, малыш, – как она меня назвала?

Эта невоспитанная парочка не оставила мне выбора, выпуская моих новых демонов наружу.

– Итак, друзья! Сейчас вы все станете свидетелями удивительной картины… Я бы назвал её… Хм… Да что тут думать? Я бы назвал её довольно прямолинейно… «Никогда не смей переходить мне дорогу», – дуло пистолета, который отдал мне Эрик Бютнер, было направлено в область груди дамы.

«У него оружие!». «Да он бредит!». «Сумасшедший…».

Ох, называйте это так, как вам хочется! Глупые!

– Давайте знакомиться? Меня зовут Артур Сербин, друзья называют меня просто Сербом, но в последнее время я всё реже слышу это сокращение. А всё почему? Правильно! Друзей становится всё меньше… А ты догадлив, бородач! Как тебя зовут? – я обратился к мужчине, направив оружие уже в его сторону.

– Да у него пистолет ненастоящий…

Я сделал предупредительный выстрел в воздух.

– Не хотите знакомиться? – широко улыбнулся я.

– Олег…

– Замечательно! Привет, Олег! – я выдержал небольшую паузу. – Точно! Я-то думаю, что-то тут не так… Где моё уважение к старшим? Я же – школьник, сменную обувь до сих пор в рюкзаке беру с собой. Здравствуйте, Олег! А вас как зовут, леди?

– Н… Наташа, – выдали дрожащие губы.

– Что же, Ннаташа, довольно необычное у вас имя. Рад знакомству! И чем же мы с вами займёмся, дорогая Ннаташенька? На что вы готовы ради того, чтобы продолжать жить счастливой и беззаботной жизнью, в которой всегда есть место для похода в ночной клуб?

– Артур, мы сможем договориться… Я уверена… Пожалуйста, только убери оружие, – мои зрачки, которые успели приобрести багровый оттенок ненависти, говорили прямым текстом, что я совсем не блефую. – Я уверена, мы сможем договориться, – Наташа облизнула свои большие губы.

– Хм… Мне нравится эта идея! Ннаташа, а ты знаешь, что нужно подростку. Гормоны рвутся наружу, всё такое. Я люблю таких сообразительных.

Я подозвал её жестом пальца и приблизился своим ртом к её уху, не опуская пистолет.

– Сейчас ты пойдёшь в сторону своего дома, а я пойду следом за тобой. Будем договариваться, дорогая Наталья. И настоятельно не рекомендую пытаться напрягать свои извилины, придумывая, как можно испортить мой план. Двигай, – шепнул я ей на ухо. – Ты всё поняла?

Кажется, я сумел настолько сильно растрогать своей романтической речью милую даму, что она не выдержала и расплакалась. Зато она кивнула больше одного раза и медленно стала двигаться в сторону от Картона. Молодец!

– Друзья, как мы все прекрасно знаем, настоящий мужчина никогда не поднимет руку на женщину. Это понятно даже мне, простому выпускнику лицея имени академика Сахарова. Пять минут назад этот молодой человек пытался принизить моё чувство собственного достоинства путём оскорбления перед своей девушкой. Невероятно мужской поступок, Олег! Теперь каждый знает, что ты – настоящий мужчина! Ты должен быть примером для подражания. Да ты просто обязан!