Хроники Арта 2. Время сжигать мосты

– Ну конечно!

– Тогда докажи, – белоснежная палла с тихим шелестом упала на мраморный пол.

Четыре часа спустя Артем тихонько выскользнул из объятий умиротворенной любовными утехами веспийки, крепко уснувшей на его мускулистом плече. Подойдя к распахнутому на первом этаже окну, он бесшумно вылез наружу, аккуратно прикрыв за собой деревянные ставни.

– Пст, – на еле слышный призыв из ближайшего куста роз выглянула густо облепленная сухими листьями физиономия Эрика.

– Наконец-то, – гном со скрипом почесался. – А то мне уже до смерти надоело кормить муравьев, слушая ваши бесконечные ахи да вздохи.

– Завидуешь? – молодой человек лучезарно улыбнулся.

– Было бы чему, – раздраженно фыркнул Три Росомахи. – Чтоб ты знал, я в постельных делах тоже не новичок. Ты лучше, это, давай не томи. Рассказывай. Удалось тебе выяснить, где находится Хлоя?

– Удалось, удалось, не парься. Ее содержат отдельно от других рабов. Корнелия рассказала, что уже несколько раз мазюкалась приготовленными юной знахаркой снадобьями и успела по достоинству оценить талант дочери Ирвина Кленового Листа. По ее мнению, не многие медикусы в империи могут похвастаться такими глубокими знаниями. Короче девчушка определенно в теме, поэтому ее особенно не прессуют.

– Так чего мы ждем? – Три Росомахи воинственно взмахнул глефой. – Ночка темная. Самое время прогуляться, размять косточки.

– Да погоди ты, – Артем упреждающе положил ладонь на плечо иберийца. – Тут такое дело…. На днях в столицу прибыло посольство от нового короля Иберии. Так вот, Кормак каким-то образом пронюхал, куда занесло дочку травника. И естественно, венценосный гадёныш полон решимости вновь заполучить беглянку. В данный момент ведутся переговоры на высшем уровне, а саму Хлою, ценность которой, естественно, стократно возросла, стерегут как зеницу ока.

– Хреново, клянусь молотом Вардана – подытожил гном.

– Вот и я о том же. Охраны много, нас мало. Не дай бог нашумим лишнее. И девушку не спасем и сами головы сложим.

– Что предлагаешь?

– Предлагаю не пороть горячку и спокойно дождаться рассвета. Утром Хлоя должна будет явиться к Корнелии, она до сих пор формально является ее собственностью. Вот тут-то мы и попробуем перехватить ценный приз.

– Днем, – ахнул гном, – на виду у всех? Да ты рехнулся! Уж лучше сейчас попытать удачу.

– Не ссы, прорвемся, – юноша расправил плечи и с наслаждением потянулся. – Давай встретимся завтра в условленном месте. Просто доверься мне.

Эрик бросил на него скептически оценивающий взгляд:

– Легко говорить, доверься, когда ты обладаешь звериной силой и скоростью. В случае неудачи вполне сможешь пробиться на волю. А что мне прикажешь делать, если все пойдет не по плану? Иберийцы, знаешь ли, не шибко сильны в беге на короткие дистанции.

– Не понял, – Артем удивленно приподнял брови. – Да ты никак намекаешь на то, что я кидану тебя, если вдруг запахнет жареным? Вот сейчас было реально обидно! Я вроде никому еще не давал повода для таких грязных оскорблений.

– Прости, – Эрик покаянно склонил испещренную бисером давних шрамов голову. – У меня и правда нет доверия к людскому племени. Знал бы ты, сколько горя принесли моему народу слащавые веспийцы и лживые кочевники…

– Я не веспиец и тем более не арторианец, – вскинувшись, заиграл желваками молодой человек.

– Сказал же, прости, – гном дружески протянул Артему раскрытую, лопатообразную ладонь. – Ты, если честно, до сих пор остаёшься для меня загадкой. Никто не знает, откуда пришел? Как и за что получил две метки? Ни слухов о тебе, ни сплетен…. Вообще ничего.

– Понимаю. Сложно бросаться в омут, не видя дна. Только ты выбрал не лучшее время для расспросов и сомнений. Вот как только вытащим Хлою, так сразу и потолкуем по душам. Лично я не против. Лады?

– Лады, – буркнул Три Росомахи.

Голос гнома дрогнул, Артём уловил в нём нотку облегчения. Приятно, когда с тобой не хотят ссориться.

– Ну, тогда я полез обратно, – подхватился юноша, – покуда Корнелия не проснулась. И так еле-еле угомонил высокородную ревнивицу. Не хотелось бы, вызывать дополнительные подозрения. Хрен его знает, как она соизволит истолковать мое отсутствие.

Вернувшись, Артем осторожно присел на полукруглое ложе и принялся внимательно разглядывать мирно посапывающую рыжеволосую красавицу. И было на что посмотреть. О красоте веспийки не зря шла молва далеко за пределами империи. Лишь ужасно стервозный нрав, да обладающий ещё более непредсказуемым характером папаша-император сдерживали на почтительном расстоянии толпу потенциальных женихов. В который раз юноша мысленно удивился тому, что глядя на её роскошное, алебастровое тело не ощущает даже тысячной доли того трепета и вожделения, с которым он некогда смотрел на Сарнаю. И это после всего лишь одной единственной ночи, проведенной вместе. Так получилось, что с тех самых пор что-то неуловимое поменялось в его голове. Образ синеглазой арторианки неотступно преследовал молодого человека, доводя порой до исступления. Тяжелее всего было по утрам. Просто во снах они всегда, всегда были вместе. Встречались, любили друг друга, растили детей. Жили той самой простой человеческой жизнью, которой Артем тайком восхищался, наблюдая за родителями. Но стоило лишь проснуться и открыть глаза, как реальность обрушивалась на него, давя на сердце невыносимо тяжким грузом. А назойливые мысли о том, что в данный момент ее возможно уже целует, обнимает, ласкает какой-нибудь там Вася-Петя-Коля (привычные российские образы давались молодому человеку особенно ярко), порой буквально выбивали почву из-под ног. Вот и сейчас, одного мимолетного воспоминания с лихвой хватило для того, чтобы вновь ощутить боль утраты. Мысленно заскрипев зубами, Артем смахнул с лица непрошеную слезинку и рассерженно отвернулся от прекрасной веспийки, к которой он, увы, ничего не испытывал.

На следующее утро, ничего не подозревая о раздиравших любимого сомнениях, Корнелия недвусмысленно потребовала «продолжения ночного банкета». Пришлось, не то чтобы со скрипом, но и без особой охоты, соответствовать запросу. Впрочем, как всегда поглощенная в первую очередь своей персоной, веспийка ничего не заметила. Сполна получив желаемое, она милостиво изволила удалиться в соседнюю комнату, соблазнительно покачивая крутыми бедрами и мурлыча себе под нос фривольную песенку. Вскоре из-за кирпичной стены послышался ее недовольный, постепенно удаляющийся голосок, чехвостящий, и в хвост и в гриву, подавшую не то парадное одеяние рабыню. Проторчав в спальне около часа, Артем, наконец, не выдержал и осторожно сдвинул легкую, холщевую занавеску прикрывавшую дверной проем. Не обнаружив никого в соседней зале, он уже решил было выйти, однако раздавшиеся неподалеку голоса заставили юношу отказаться от этой затеи. Слащавую речь Луция Флавия без церемоний перебивал гневный баритон принадлежащий императору Веспа.

– Эта иберийка принадлежит Корнелии. Ты сам подарил ее, а теперь вдруг советуешь лишить мою дорогую дочурку ценной рабыни? Берегись Рустик! Ты играешь с огнем.

– Нет-нет ваше величество, – Артем мысленно представил себе, как испуганно затряслись жирные щечки сенатора, – не лишить, нет! Всего лишь предложить ей равноценную… более чем равноценную замену! Клянусь золотой чашей Вана, я лично подберу для нее двух или даже трех, да трех молоденьких, красивых ибериек. Плюс, набор её любимых благовоний. Все что угодно, лишь бы сгладить это малюсенькое недоразумение.

– Недоразумение говоришь?

– Ну конечно. Поверьте, ваше величество, пройдет день-другой и Корнелия даже думать забудет об этой паршивой знахарке.

– Продолжай.

– Поймите же, наконец! Если мы выдадим Хлою королю Иберии, то выиграем намного больше.

– Если я не ошибаюсь, Кормак и так в долгу перед нами за подготовку покушения на его не по годам рослого братца?

– Да, конечно. Вот только… осмелюсь напомнить, – осторожно добавил сенатор, – что нам так и не удалось довести дело до конца. Только всевидящие боги могли предположить, что на пути Ивара встанет дважды отмеченный милостью Ланы юнец.

– Снова этот Арт, – прорычал император. – Куда не плюнешь, везде он! Ну да ладно, придет и его черед. Его и этого выскочки Смирного. Вот только разделаюсь с насущными проблемами и первым делом выясню, в какой норе скрываются мятежники. Недавно Крайса уже выпотрошила любимую пташку Гая, теперь на очереди сам бастард.

– Могучая драконица убила Гомбо? – в голосе Луция послышалось беспокойство.

– Не хмурься, Луций. Я отлично помню, что спутника меченного нельзя убить навсегда. Но для возрождения требуется время, много времени. Пока же Антоний с приспешниками еще более уязвим. Чем я и собираюсь воспользоваться.

– Как прикажете, ваше императорское величество.

– Вот так-то лучше. Ладно, сенатор. Я, пожалуй, снова пойду тебе навстречу. Эй, Корнелия, – Гней повысил голос, – дочь моя, ты здесь? Понятно…. О боги! Ну почему мне вечно приходится ее искать?

– Не стоит гневаться император. Ступайте в покои, а я немедленно разыщу ее высочество и передам вашу волю.

Шарканье сандалий постепенно затихло.

– Вот черт! – Артем растерянно взъерошил свою отросшую шевелюру и нервно забегал по комнате. – Похоже, мой «гениальный» план вот-вот накроется медным тазом. Что же делать? Сидеть тут и ждать Корнелию? Так ее стопудово зацепит по дороге проныра сенатор. При всей взбалмошности императорской дочки у нее не хватит духу, чтобы пойти супротив прямого батькиного указа. А значит, Хлою уже сегодня могут сдать на руки послам Иберии. Стоп! Быть может это как раз то, что мне и нужно? Выкрасть девчонку у кучки гномов на большой дороге, может быть в несколько раз проще, чем бодаться во дворце с толпой императорских стражников. Хм, идея вроде не плохая. Решено. Ублажу «на дорожку» свою рыжеволосую нимфоманку и между делом разведаю, когда и по какой дороге бородачи планируют везти на родину ценный груз.

Корнелия вернулась ближе к вечеру. Как обычно нагло опустив прелюдию, красотка с порога накинулась на свою «жертву» со страстью взбесившегося торнадо. За первым раундом незамедлительно последовал второй, потом третий. К исходу четвертого Артему стало казаться, что еще чуть-чуть, и он не выдержит. Однако молодой, здоровый, изрядно усиленный меткой леопарда организм не подвёл своего хозяина. Первой сдалась веспийка. Впившись напоследок острыми ноготками в спину любовнику, девушка, наконец, выдохнула, после чего расслабленно отвалилась на мокрые от пота шелковые простыни.

– Это было чудесно, не правда ли, милый?

Пришлось, собрав в кулак последние остатки сил, долго и нудно вещать своей госпоже о ее несравненных сексуальных талантах. Наконец, Корнелия изволила-таки поговорить на более отвлеченные темы.

– Ох, Арт, если бы не ты, мне было бы сегодня особенно грустно….

– Что случилось, любимая?

– Представляешь, отец заставил меня вернуть Луцию его последний подарок! Помнишь, ту самую гному, которой ты интересовался?

– Кого? – притворно изобразил удивление молодой человек.

– Ну, эту как ее, Хлою. Всё время забываю, как её зовут. Дочку травника.

– Прости дорогая, с тобой я как-то совсем забыл про несчастную коротышку. Так говоришь, что сенатор осмелился наложить лапу на твое имущество? Мерзкий поступок.

– И не говори, – ее высочество обиженно надула губки. – Я сама, сперва, не поверила. Сначала подарить, а потом отобрать. Такая скотина! Клянусь колесницей Арвиды, я еще не раз припомню жирной свинье эту дерзость! Кто теперь будет готовить мне такие чудесные крема и настои?

– Так может, стоит потянуть недельку-другую? Пусть рабыня еще немного потрудится. Может, доварит, что там тебе необходимо? Так сказать про запас.

– Ничего не выйдет. Послы отбывают уже через три дня.

– Досадно. А хочешь, – он горделиво приосанился, – я ради тебя выкраду девчонку по дороге в Иберию? Точно, выкраду и доставлю, куда скажешь! У тебя наверняка есть укромное местечко, в котором можно спрятать не одну сотню рабынь. В итоге и крема у тебя будут, и сенатору нос утрем.

– Здорово! – от восхищения Корнелия даже захлопала в ладоши.

– Все для тебя, солнышко. Лишь бы вновь увидеть эту обворожительную улыбку на твоих устах.

– О мой герой! – горячий поцелуй заставил его мысленно вздохнуть и направить остатки романтической энергии в другое русло.

Ближе к вечеру, когда «солнышко» изволило удалиться по своим высочайшим делам, Артем облегченно вздохнул и поспешил на встречу с Эриком.

– Наконец то, – проворчал гном, с хрустом обгладывая сочащееся жирком утиное крылышко. Полутемная пещерка, служившая их временным пристанищем, на все лады благоухала парами алкоголя и жареной снеди. – А я уж было решил, что тебя там это… залюбили до смерти.

– Типун тебе на язык, – бережно опустив покрытую свежими царапинами пятую точку на массивный, отполированный ветрами и временем камень, молодой человек, в свою очередь, потянулся к глиняному подносу, на котором еще осталось несколько ароматных, мясных кусочков.

– Никак подустал? – Три Росомахи едко усмехнулся, но, тем не менее, участливо пододвинул к нему пузатую амфору с терпким красным вином.

– И не говори. Чувство такое, будто меня трактором переехало. Ну да ладно. У меня новости.

– Излагай, – привыкший к заковыристым сравнениям попутчика, Эрик глазом не моргнул, услышав слово «трактор».

– Император пошел на поводу у Луция Рустика и выдал Хлою вашему посольству.

– Плохо, – Эрик аккуратно отложил в сторону недоеденное крылышко и нахмурился.

– Да погоди ты. Не перебивай. Корнелии, естественно, пришлось не по душе папенькино решение. Ее высочество, будучи особой довольно капризной и невероятно мстительной, вовсю горит желанием насолить сенатору. Естественно тайно. Вот на этом-то я и сыграл. Пообещал ей тайком умыкнуть дочку травника, и доставить куда прикажет. Смотри, – покопавшись, Артем достал из-за пазухи свернутый в несколько раз кусок льняной ткани. На нем оказалась умело составленное изображение пригорода Веспа. – Вот здесь расположен императорский дворец, это вилла, на которой сейчас находится Хлоя. А вот это, дорога, по которой ее повезут через три дня в Иберию. Встретимся вот здесь, – он ткнул пальцем ближе к нижнему краю карты. – Место спокойное. Озеро рядом. Вокруг густой лес, в котором можно укрыться. Большинство торговых караванов останавливается тут на ночлег. Твоя задача прибыть на место пораньше, все подготовить и ждать меня.

– А ты что? – гном причмокивая, облизал жирные пальцы и потянулся к рисунку.

– А я подожду, когда караван с посольством покинет столицу. Буду держаться следом. Вдруг что-нибудь пойдет не так.

– В смысле не так? – ибериец навострил уши.

– В прямом смысле. Могут, например, другой дорогой пойти. Да что я объясняю, ты не хуже меня знаешь непредсказуемый нрав соплеменников.

– Это да. В посольство дураков не отправляют.

– И я о том же. Короче, действуем по ситуации. В любом случае на нашей стороне будет эффект неожиданности, – молодой человек сделал большой глоток из амфоры и тяжело вздохнул. – Ладно. Пойду я. Постараюсь хоть чуточку выспаться, пока снова не заявилась эта рыжеволосая бестия.

– Ох, и чахлый же вы народ, людишки, – Три Росомахи не упустил возможности подколоть приятеля. – Вот помню я, когда впервые дорвался до «сладенького», две недели из дому не выходил. И ничего. А тут смотрю на исходе второго дня уже сплошные жалобы, да стоны.

– Вот и шел бы вместо меня, если такой до сладкого охочий, – поморщившись, буркнул Артем. – А то рассуждать сидя в теплой пещерке каждый может.

– Да брось ты дуться, – широкая, задорная улыбка осветила покрытое шрамами лицо воина. – По правде говоря, слухи о непомерных аппетитах императорской дочки ходят даже в Иберии. Просто у тебя такой вид, – гном хихикнул в волосатый кулак, – замученный. Ну не мог я удержаться!

– Поговори мне еще, – Артем не выдержал и тоже расхохотался. – Ничего, пару дней я еще протяну. Вот высплюсь немного и обязательно протяну.

Сказано, сделано. Вернувшись в покои её высочества, юноша с ходу нырнул под шелковое одеяло. Стоило ему лишь коснуться головой подушки, как тут же в сознание ворвался сигнал от притаившегося в соседней роще Гуамоко. Филин только что закончил охоту. В его когтях конвульсивно подрагивал крупный песочно-желтый сурок. Еще пара ударов крепким, загнутым клювом и дёргания прекратились. Через мгновение изображение поплыло перед глазами, и Артем провалился в другие, более приятные сновидения. А вот пробуждение, было отнюдь не радостным. Звучно щелкнув, в его обнаженное тело глубоко вонзился кончик длинного, кожаного бича. Рванувшись, молодой человек обнаружил себя крепко связанным, сидящим на неком металлическом приспособлении отдаленно напоминающем стул. Завертев головой, он попытался определить, где находится и что, черт возьми, происходит? Округлый зал, сверху донизу увешанный всевозможными пыточными приспособлениями, давал простор для фантазии. Сфокусировав взгляд на соблазнительной фигуре крепко сжимающей окровавленный бич, Артем ахнул от неожиданности.

– Корнелия? Что ты делаешь? Зачем? – еще один удар прервал его на полуслове.

– А теперь, – свистящим от бешенства шепотом произнесла веспийка, – ты мне немедленно расскажешь, что это за «любимая Сарная», имя которой ты повторяешь во сне?

Миланика

– Не успеем,– Ганирус нервно притопнул и потянулся за катаной.

Впрочем, Миланика и сама давно уже поняла, что дело плохо. Когда с неба на отряд кубарем свалилась бедная Инга, истекающая кровью, утыканная стрелами, словно дикобраз иголками о том, чтобы прибавить ходу не могло быть и речи. Драконица оказалась тяжелее, чем выглядела на первый взгляд. Справиться в одиночку с такой тушей было не по силам, даже рослым от природы арлингам. Пришлось наспех сооружать носилки, укладывать на них ёрзающую и повизгивающую от боли рептилию, параллельно пытаясь извлекать хитроумно зазубренные наконечники, застрявшие в чешуйчатом теле. Учитывая то, что при каждом прикосновении к ранам Инга дергалась и угрожающе клацала на «обидчиков» острыми трехсантиметровыми клыками, перевязать её было не просто вдвойне. Лишь своевременная помощь Ошгана, позволила Миланике кое-как обработать наиболее опасные из ран. На гнома было страшно смотреть. Взопревший, с ног до головы покрытый дорожной пылью и каплями драконьей крови, он даже не делал попыток вытереть льющиеся из глубоко посаженных глаз слезы. Присмиревший Скар тревожно взмахивал крыльями и гортанно вскрикивал каждый раз, когда его сестра повизгивала, тщетно пытаясь угнездиться на то и дело подпрыгивающих носилках. Каменистые холмы, густо поросшие зеленью, остались позади, и беглецы, не чувствуя ног от усталости, остановились передохнуть на небольшой лужайке, вдоль которой струился серебряный ручеёк.

– Как же так? – Полбочки снова всхлипнул. – Ведь была же, была кольчуга то!

– Эх, гноме, – сочувствующе вздохнул Ларэй, – одной кольчуги тут маловато будет. Начальник караула со знанием дела вертел в руках последнюю извлечённую из раны заострённую, окровавленную железку.

– Не глубоко вошли и ладно. Что не говори, а гранёных наконечников лучше, чем в Альвгарде не сыскать. Чтоб от такого защититься особое плетение надо, да и луки у нас на порядок мощнее. Не всякий арторианец натянет, не говоря уж о вас, иберийцах.

Убитый горем гном впервые ничего не ответил на шпильку коснувшуюся особенностей горного народа. Вместо этого он снова повернул к Броненосцу бородатое осунувшееся лицо и, наверное, в сотый раз переспросил:

– Долго нам ещё?

– Сам же видишь, – нервно оглянулся на носилки арлинг, – плетёмся как черепахи. С такой скоростью нас непременно настигнут.

– Как скоро?

Воин пожал плечами.

– Час. Если повезёт полтора. Но зная своих соплеменников, на полтора я бы не рассчитывал.

– Что будем делать? – лицо Миланики стало белым как мел.

В ответ Броненосец пару раз со свистом крутанул катаной, разминая руку. Отчаяние охватило девушку, когда она увидела этот знакомый, не оставляющий никаких сомнений жест.

– Что ж так тому и быть, – Ошган тоже медленно, будто нехотя потянулся за секирой.

– Нет гноме, – обратился к иберийцу Ганирус, – не в этот раз.

– Да как ты смеешь…, – машинально начал тот.

– Не в этот раз, – чешуйчатое лицо осветила грустная улыбка, – ведь твой главный долг сейчас это сберечь драконов. Помнишь? То-то же. Сделаем так. Я передам Ларэю свой фамильный перстень. Он знает дорогу и знает, кому его показать. Идите за ним. Чтобы донести Ингу вам с лихвой хватит и четырёх эльфов. Плюс ты с Миланикой. Я с оставшимися воинами задержу погоню.

После недолгого колебания, Полбочки благодарно кивнул в ответ. Потом, поправив так и не извлечённую из-за спины секиру, достал котомку, свистнул Скара и принялся угощать его кусками заранее припасённой для этого баранины.

– Думаешь, это единственный выход? – девушка подошла вплотную к любимому и пытливо заглянула в бездонную черноту его глаз.

– Ничего другого придумать я не могу.

– Допустим, – она прикусила губу, – но почему именно ты? Оставь с отрядом Ларэя. Уверена, он с радостью исполнит долг вассала.

– Во-первых, – эльф бережно положил её узкую, прохладную ладонь на свою бронированную щёку, – у него нет этого. Чувствуешь, какая прочная? Я продержусь чуть дольше остальных, что даст вам дополнительное время. А во-вторых, негоже мне, Ганирусу Броненосцу, трусливо прятаться за спинами своих же воинов. Не было такого раньше, и впредь никогда не будет! Таков мой ответ и такова моя воля!

– Воля? – в глазах Миланики зажглись торжествующие огоньки. – А вот это, мы ещё посмотрим. Властью данной мне, – она повысила голос, – печатью феникса, повелеваю! Немедленно передай командование отрядом кому-нибудь другому и следуй за мной!

Броненосец затравленно вскрикнул и отшатнулся.

– Ну, что же ты ждёшь? Выполняй!

Каково же было её удивление, когда вместо ожидаемого «как будет угодно, моя госпожа» арлинг преклонил колено и тихо, но твёрдо сказал:

– Нет!

– Что, – девушке показалось, что она ослышалась, – что ты сказал?

– Прости любимая. Ты всегда, всегда будешь в моём сердце, но над моей волей ты по-прежнему не властна.

– Но печать.… Не может быть! Как? Как же так? Я ведь чувствовала, я знала, что печать сработала. Да сработала! Она же сработала! – Стремительная в недоумении затрясла головой.

– И я тоже чувствовал. Без сомнения чувствовал. Вот только оказалось, что у моего дара есть и другие, скрытые до поры до времени свойства. Броня не только защищает моё тело, но, похоже, не даёт просочиться любым, даже самым могущественным чарам в мою душу. Именно поэтому для меня ровным счётом ничего не изменилось, когда ты коснулась моих губ.

– Значит, – Миланика с трудом сдерживала слёзы, – ты всё это время притворялся? Ты врал мне? Каждый день, каждую ночь.… Говорил, что любишь, а на самом деле просто играл со мной как кошка с мышкой? О, какая же я дура!

– Конечно нет – он нежно обнял её за плечи и, притянув к своей широкой груди, ласково прошептал, – нет, любимая. Для меня ничего не изменилось по той простой причине, что я в тот момент уже был без ума от тебя! Помню, как это случилось впервые. Я вошёл, поклонился принцу, мельком глянул по сторонам. И обомлел. Это было похоже на удар молнией. Резко, сильно, без промаха. В самое сердце. Милая девчушка с забавными ямочками на щеках. Дочь моего господина, которую я знал с самого рождения, оберегал и когда то, давным давно, действительно качал на коленях, предстала передо мной совсем в другом свете. Тем не менее, я и думать не мог о том, чтобы открыться тебе.

– Но почему?

– Да потому, что считал тогда и до сих пор считаю, что ты слишком хороша для меня.

– Пфф…. Слишком хороша? – она возмущённо фыркнула. – Что за бред ты несешь?

– Пойми меня правильно. Я уже привык к тому, что женщины вешаются на меня привлечённые в первую очередь громкими титулами и богатством. Ибо моя внешность, – он звонко щёлкнул ногтем по слегка поблёскивающим чешуйкам и грустно усмехнулся, – скажем так, оставляет желать лучшего. Просто уродливый, богатый эльф. Зная это, я положил за правило, что вообще никогда не женюсь. Поверь, принять такое решение было ой как не просто. Мне абсолютно не чужды естественные желания и намерения любого нормального, взрослого арлинга. Но жить, делить кров, постель, растить общих детей с эльфийкой, которой на самом деле нужен не я, такой, какой есть, а моё положение в обществе и состояние? Увы. К этому я не готов.

– Но причём, причём здесь я? – затараторила Миланика, краем глаза наблюдая за тем, как четверо воинов по команде иберийца поднимают носилки с драконицей. – Мне нет никакого дела до твоих сокровищ.

– В том-то и дело. Да, древность моего рода не подлежит сомнению. Однако ни моё богатство, ни моё положение не идёт ни в какое сравнение с твоими достоинствами. Принцев и императоров среди моих пращуров не было. Поэтому я не мог допустить и мысли о том, что дочь Ивара Охраняющего, моего повелителя, моего лучшего друга, когда-нибудь одарит чешуйчатого уродца, своей благосклонностью. Если честно, то всё происходящее в последнее время напоминает мне странный, и одновременно приятный сон. Я только боюсь, что вот-вот рассеется дымка. Я открою глаза и не увижу, не почувствую тебя рядом.