Хроники Арта 2. Время сжигать мосты

– Ну и чёрт с вами! – брякнул он в сердцах. – Дойду пешком.

Однако не успел он сделать и пары шагов, как в густой траве раздался протяжный, мучительный стон. Подойдя поближе, Артём обнаружил там оглушенного камнем кочевника. Плотная, войлочная шапка смягчила удар, но не смогла погасить его целиком. И теперь арторианец тщетно пытался, превозмогая тошноту и головокружение, нашарить саблю. Связать его, было делом не сложным. Через несколько минут, надёжно упакованный по всем правилам нукер был готов к допросу.

– И кто теперь раб? – издевательски поинтересовался молодой человек.

– Ты раб! Отрыжка шакала, – пленник с трудом сфокусировал на нём мутный взгляд. – И совсем скоро станешь мёртвым рабом.

– Ага, разбежался, – он властно поднёс выпрямленный средний палец к окровавленному лицу. – На-ка, выкуси!

– Мы не единственные, – арторианец сплюнул кровью, – кто знает о тебе. Вестник уже отправлен. Бадил-хан дорого заплатит за голову убийцы его любимой дочери.

– Похоже, – сочувственно покачал головой юноша, – я таки отбил тебе последние мозги. Да пойми ж ты, бестолочь! Сарная не просто так прискакала за тридевять земель. Она хотела спасти меня! Рискуя жизнью, вытащила из темницы! А теперь скажи, с какого перепуга мне было её убивать?

– Мы всё осмотрели. Кроме тебя, Недотроги и Великого Шамана там никого не было. Так что перестань лгать и изворачиваться. Никто тебе не поверит. Скоро по твоему следу пойдут самые верные и самые умелые нукеры.

– А ведь он прав, – невесело подумал Артём. – Шерлок Холмс, мать его… Мне действительно никто не поверит. О презумпции невиновности в этих краях слыхом не слыхивали. Тем более что прав у меня, как у сбежавшего раба и вовсе, кот наплакал. Придётся линять отсюда со всей возможной скоростью.

– Как звать тебя?

– Очар.

– Жить хочешь, Очар? – степняк неуверенно кивнул в ответ. – Тогда ты должен будешь оказать мне две услуги. Во-первых, я поведаю тебе, как на самом деле умерла Сарная Недотрога и ты слово в слово повторишь этот рассказ своему хану. А во-вторых, ты подзовёшь сюда одну из этих треклятых лошадок.

– Хорошо, но имей ввиду…

– Бла-бла-бла, – нетерпеливо перебил его Невредимый, – ты всё равно мне не поверишь и всё такое… Просто расскажи этому Бадиле мою, гм… версию. О большем не прошу.

Поколебавшись с полминуты, кочевник пронзительно свистнул. В ответ раздалось громкое «Иго-го». Чёрный как смоль жеребец, пугливо переступая копытами, приблизился к Артёму на расстояние вытянутой руки.

– Вот это другое дело, – он ласково погладил нервно подрагивающую гриву. – А теперь, слушай.

Через час Артём уже несся галопом, оставив далеко позади задумчиво сидящего арторианца. Поверил он или нет? Это было уже не важно. Всё равно, рано или поздно, погони не миновать. Важно было выговориться «на дорожку». Слишком долго юноша пробыл в одиночестве, слишком часто стал перемещаться в тело филина, слишком привык беседовать сам с собой. Так и с ума сойти можно.

Дорога петляла, изворачиваясь не хуже гремучей змеи. Полуденное солнце немилосердно жгло отвыкшую от палящих лучей кожу.

– Не обгореть бы, – подумал он, плотнее натягивая на уши позаимствованную у одного из покойных арторианцев шапку.

На второй день пути жеребец споткнулся о кротовью норку и начал заметно прихрамывать. Пришлось сначала перейти на шаг, а потом и вовсе спешиться. Вытащив на ходу из-за пазухи толстую, ржаную лепёшку Невредимый с наслаждением впился в неё зубами. Коню также обломился солидный кусочек. К полудню их путь преградила широкая река. Сперва Артём намеревался отправиться вниз по течению, но, в конце концов, передумал. Измученное тело недвусмысленно требовало отдыха. Привязав жеребца к растущему у самого берега оливковому дереву, он с наслаждением сбросил сапоги, после чего сунул распухшие ноги в тёплую, прозрачную воду. Силы вернулись быстро. Возникло даже желание искупаться. Недолго думая, юноша отложил меч в сторону и, не раздеваясь, «щучкой» оттолкнулся от берега. Блестящие рыбки, оглушенные восьмидесятикилограммовым снарядом, испуганно заметались из стороны в сторону.

– О, вот это кайф! – Артем даже захрюкал от удовольствия. В этот момент ветерок донёс до него свербящий аромат палёной древесины. Привстав на цыпочки, юноша встревожено принюхался.

– Нет, не ошибся. Поблизости действительно что-то горит.

Подхватив с земли оружие, он в три могучих прыжка взобрался на ближайший холм и осторожно выглянул из-за кустов. У ярко пылающего неестественным, аметистовым пламенем костра, деловито копошилась невысокая, сухонькая фигурка. Одной рукой старушонка неспешно помешивала бурлящее в котелке варево, другой рассеяно перебирала сиреневый клубок ниток.

– Ну, что прячешься, аки тать в кустах? – знакомый голосок заставил его сердце замереть от предвкушения, а затем бешено застучать. – Давай, милок. Не стесняйся. Выходь на свет. И коняшку своего тоже веди. Ногу ему лечить будем.

– Это… это и, правда…, правда, вы? – от волнения слова застревали на языке.

– Никак признал? – довольно ухмыльнулась женщина.

– Да как не признать? Я столько раз думал обо всём. О вас. Ну…. О том, что случилось!

– Ой, ли. Думал он. И что же в итоге надумал?

– Антоний говорил…

– Меня не интересует, что говорил тебе Антоний Смирный, – быстро перебила его Лана. – Сам кумекать должен. И кстати, можешь не спешить с ответом-то. Я никуда не тороплюсь.

Метнувшись за конём и сапогами, Артём лихорадочно попытался привести разбегающиеся мысли в порядок. Однако сделать это оказалось не так-то просто. В голове царил беспросветный хаос.

– А, будь что будет! – решено было в итоге. – Сказали не спешить, вот я и не буду.

Тем временем богиня аккуратно расстелила на траве длинную, льняную скатерть. Откуда ни возьмись, на ней появилась пара глиняных плошек, большое блюдо с жареным бараньим мясом, овощами и горкой острой приправы. При виде этой соблазнительной картины желудок Артёма предательски квакнул.

– Садись, голубчик, – Лана требовательно шлёпнула по смятой траве. – В ногах правды нет.

– Как говорил один мой хороший друг: «В хм… попе её тоже, днём с огнём не сыскать».

– Ишь ты, – прыснула в кулачёк бабулька, – шутничок нашелся. Ну-ну. Я тоже, местами, пошутить люблю. Ты это, не зевай, кстати. Ешь, пока не остыло.

Голодного путника не пришлось простить дважды. Решительно цапнув лежащий сверху сочный кусок баранины, он бесцеремонно зачавкал. Вторая рука уже тянула с тарелки печёную картофелину. Старушка тем временем колдовала возле жеребца. Набив до посинения изрядно отощавший за последние несколько недель живот, юноша скромно рыгнул в ладошку, вытер жирный подбородок, после чего с хрустом потянулся.

– Спасибо! Давненько я так не обедал.

– Ещё бы, – понимающе кивнула головой Лана, – в темнице у Корнелии разносолами не балуют.

– И про неё вы знаете?

– А что тут такого? Для меня практически нет ничего невозможного.

– Тогда зачем вам понадобился я? – Артём запнулся. – Ну, если вы такая всесильная, – он раздраженно щелкнул пальцами. – Поймите меня правильно. Я, конечно, многому научился за эти годы. Можно сказать, стал другим человеком. Благодаря Вам, у меня появились необычайные способности и настоящие, верные друзья. И Гуамоко. … Наша связь растёт и крепнет с каждым днём. Но я до сих пор не чувствую, что действительно нужен здесь. Что целиком принадлежу этому миру. И ещё, – юноша сглотнул, – ещё я скучаю по дому. По родителям, по старшей сестрёнке. Мне не хватает той точки опоры, которую может подарить только по-настоящему близкий, родной человек. Возможно, Сарная могла бы заполнить эту щемящую пустоту. Но несколько дней назад её тоже не стало.

– Всё так, – морщинистая ладошка нежно коснулась его распущенных, слипшихся после недавнего купания волос, – всё так. Победам всегда сопутствуют поражения, а приобретениям – потери. Но одни, теряя, слабеют и погибают, а другие лишь закаляют характер, становясь в тысячу раз сильнее. А мне нужны именно такие, сильные личности. Поверь, милок, твой путь ещё только-только начинается. Насчёт точки опоры, – она загадочно улыбнулась. – На этот счёт у меня тоже есть идея. Правда для её воплощения потребуется некоторое время. Не всё сразу, милок.

– А мне что теперь прикажете делать?

– Я? Прикажу? – Лана всплеснула руками. – Да когда я вообще приказывала-то? Нет Тёмушка. Так не пойдёт. Придётся опять по старинке… своей головой. Действуй, как хочешь, но помни: что посеешь, то и пожнёшь. Ладно, – она поднялась, – что-то засиделась я. Пора и честь знать.

С этими словами богиня бережно подхватила с земли лиловый клубочек, звучно хлопнула в ладоши и растаяла в воздухе. Оставшись наедине с конём, пристально глядя в постепенно затухающий костёр, юноша призадумался. И было о чём.

– Одно мне ясно, – пробормотал он, – что ничего не ясно. Ну, Лана, ну затейница! И напустила ж ты туману. Победам сопутствуют пораже-е-ения, – передразнил он старушку. – Чёт не видать их, побед-то. Одни потери. Хлою не спас. Сейчас она наверняка уже в лапах Кормака. Три Росомахи фиг знает где, Сарная погибла. Об Иваре Охраняющем и его дочери ни слуху, ни духу. По следу, того и гляди, отправятся нукеры Бадил-хана. И, пожалуй, не стоит сбрасывать со счетов Корнелию, – вспомнив о мстительной стервочке, Артём испуганно поёжился. – Не удивлюсь, если однажды от неё тоже прибудет вестничек. И дай бог, если один. С другой стороны, – он довольно улыбнулся, – есть и хорошие новости. Ему приблизительно известно местонахождение Ошгана с дракончиком. Спасибо верному Гуамоко. Порадовал. Не смотря на то, что летать через море для филина – удовольствие ниже среднего. Значит, в первую очередь, нужно добраться до Гая Антония. Вместе они являются серьёзными противниками. А уж в комплекте с остальными гладиаторами им сможет противостоять разве что полновесный веспийский легион. А легионы в империи не камушки, просто так на дороге не валяются.

Вот тут Артём снова ошибся. Нет ничего более постоянного, чем непредвиденное. Так уж вышло, что следы деятельности этого самого легиона он впервые обнаружил через несколько дней. Сначала появился резкий запах гари. Потом из-за поворота показался и сам её источник. На двадцати огромных деревянных крестах покачивались обгорелые, жестоко изувеченные человеческие тела. Вокруг, насколько хватало глаза, расстилалось пшеничное поле со следами недавней битвы. Среди множества погрызенных дикими зверями трупов, Невредимый с содроганием узнал своих товарищей по оружию. Полчища больших, жирных мух, победно жужжа, перелетали от покойника к покойнику. От поднимающегося с земли смрадного запаха юношу замутило. Подойдя ближе он с ужасом осознал, что большинство висящих на крестах, ещё живы. Руки гладиаторов были прибиты к древесине толстыми металлическими гвоздями. Животы умело вскрыты. Расклёванные воронами внутренности хаотично валялись тут и там. Веки несчастных умело подрезали так, что бедняги даже не могли закрыть глаза. Первым на кресте висел Тарбиш. Увидев, во что превратили его наставника, юноша в бешенстве скрипнул зубами. Привстав на стременах, он вытащил из котомки небольшой кожаный бурдюк и аккуратно влил в пересохшее горло арторианца несколько капель тёплой, речной воды.

– Это и в правду ты? – потрескавшиеся губы еле слышно шевельнулись. – Или мне мерещится?

– Я, конечно, я, – Артём коротко всхлипнул. – Погодите наставник. Сейчас я сниму вас.

– Не стоит, – воин закашлялся, – меня всё равно уже не спасти. Лучше поспеши за остальными. Ты ещё сможешь им помочь.

– Значит, погибли не все?

– Не все, но многие. Это я виноват, не доглядел. Эх, – он криво попытался улыбнуться, – плохой из меня вышел предводитель.

– Погоди, – опешил молодой человек, – О чём ты говоришь? Какой предводитель? У вас же оставался Смирный. Он и только он, должен был отдавать приказы. Он император или нет, чёрт возьми?

– Всё изменилось в тот день, когда ты отправился на поиски Хлои. Похоже, Крайса достала-таки Гомбо. Потеряв спутника Антоний стал сам не свой. Сидел без движения в повозке, ни с кем не разговаривал. А без предводителя, какой порядок? Бартук, Гарни и Дрофан переругались в пух и прах на первом же привале. Вот я и решил.… На время.… А тут, … откуда ни возьмись… целый легион, – голос висящего прервался.

– Нет-нет, – воскликнул Артём, – не надо! Не умирай!

Но Тарбиш уже не слышал. Сознание покинуло его измождённое тело.

– Прости меня, – шепнул Артём, – но, похоже, это единственноё, чем я могу тебе сейчас помочь.

Обнажив меч, юноша стиснул зубы и нанёс один короткий, точный укол, навсегда отправив душу любимого наставника в иной мир. Подъехав к следующему кресту, он в точности повторил процедуру. Потом ещё раз, и ещё раз, и ещё….

– Спите спокойно, друзья, – слёзы душили его. – Быть может, мы с вами когда-нибудь ещё встретимся. Там, на небесах. Среди богов. Моих или ваших.

С этими словами Артём пришпорил коня, направив его по следам уходящего на восток противника. Ветер оглушительно свистел в ушах. Мелкие камешки разлетались в стороны из-под конских копыт. Вскоре, поле битвы осталось далеко позади. Ближе к вечеру, юноша устроился на ночлег в развалинах старого веспийского храма. По множеству полустёртых фресок он определил, что святилище когда-то принадлежало Анае.

«Жена Апория-громовержца. Покровительница женщин и материнства» – так в своё время охарактеризовал богиню узкоглазый Тарбиш. Прожив в лудусе не один десяток лет, наставник прекрасно разбирался в веспийском божественном пантеоне. И, естественно, охотно делился знаниями с подающим большие надежды учеником.

– Ты должен знать, как можно больше о мире, который тебя окружает, – монотонно расхаживая взад и вперёд, повторял он. – Если конечно не хочешь навечно остаться рабом.

– А причём здесь это? – удивился Артём.

– Притом! Глупый гладиатор не видит дальше своего носа. Поэтому никогда не сможет выкупить себя или получить рудий. Мудрый – постоянно растёт, становится лучше. Умение махать мечом, не единственное, чему я хочу тебя обучить. Ты должен знать, как заставить толпу рукоплескать тебе, хотеть тебя, скучать по тебе. Специально посещать именно твои поединки. А для этого надо не просто, тупо отрывать противникам головы. Вот скажи, в честь какого бога устроены завтрашние бои?

– В честь Панерия, повелителя морей.

– Так знай же, что если ты завтра прилюдно посвятишь Панерию свою победу, то твоя награда удвоится. Об этом непременно позаботятся служители его храма. В любой другой день, прибавки тебе не видать. И имей в виду, веспийские жрецы – народ злопамятный. Ошибёшься, беды не миновать. А богов в империи не мало. Запомнил? Молодец! Я обязательно сделаю из тебя великого чемпиона арены… или ты умрёшь в процессе обучения. А теперь, живо к столбу! Меч наизготовку. Иначе, клянусь Уриком, я лично спущу с тебя шкуру.

– Бедняга Тарбиш, – печальным мыслям вторило негромкое «у-гу» филина. – Ты ведь мог оставить нас после побега. Податься в родную Арторию. Никто бы и слова не сказал. Некоторые гладиаторы именно так и поступили. Но только не ты. «Не хочу бросать учеников» – таков был твой обычный ответ. Ничего. Не всё ещё потеряно, наставник. Я очень постараюсь спасти твоих воспитанников и моих собратьев по оружию.

Подбросив хворосту в догорающий костёр, юноша ласково почесал Гуамоко за перьевым ушком.

– Ну, что лупоглазый? Полетаем? – с этими словами Невредимый лёг на спину и крепко зажмурил глаза.

Бесшумно сорвавшись с ветки, он с наслаждением расправил крылья и с лёгкостью заскользил в восходящих потоках тёплого, ночного воздуха. Ярко светила луна. Далеко внизу проносились пшеничные поля, островки кустарников, обрамляющие извилистые речушки. Вскоре на горизонте показались сотни блестящих точек. Это горели походные костры. Военный лагерь был построен по всем правилам. По периметру была возведена ограда из кольев. Все четыре выхода находились под надёжной охраной. Выровненная площадка пересекалась ровными рядами палаток, вмещавших в себя по восемь-десять человек. В самом центре возвышался большой, белоснежный шатёр. Возле него были установлены знамёна, боевые штандарты и массивный каменный алтарь. Было очевидно, что легат, командующий войском, чтил богов. Опустившись на самую верхушку алтаря, филин прислушался.

– Да будет тебе Тирус, – гнусавый, простуженный голос был едва слышен. – Никуда они от нас не денутся. Дальше мыса Кратера всё равно не уйдут.

– Будь это обычная разбойничья ватага, – последовал немедленный ответ, – я тоже пришел бы к такому выводу. Но перед нами отнюдь не зелёные новобранцы. Они гладиаторы. Прошедшие не одну сотню сражений бойцы. И самое главное! Их ведёт Смирный, Гай Антоний Смирный! А мы с тобой прекрасно знаем, на что способен этот человек.

– Ну да, – раздался ехидный смешок, – я помню, как он тогда вытащил твою задницу из окружения. Чем ты тогда командовал, малой когортой? Мда… Манёвр был, конечно, рискованный. Но он сработал. Признаться, не думал, что ты вообще согласишься на этот поход. Интересно, во сколько же Корнелия оценила твою «услугу»?

– Попридержи язык! – возмутился Тирус. – Я стал легатом не для того, чтобы спорить с императором и его прекрасной дочерью. А Смирный, мне всегда не нравился. Да, мы ели из одного котла. Да, он помог мне пару-тройку раз. Но что это меняет? Сейчас он преступник, беглый гладиатор бросивший вызов самому Гнею Великому. Все его былые заслуги в прошлом.

– Как скажешь, – миролюбиво произнёс собеседник. – В любом случае, бежать им сейчас некуда.

– Знаю. Сегодня я вновь принёс жертву Урику. Жрец бога войны пообещал, что скоро наш поход закончится.

– Да будет так, – не стал спорить гнусавый. – Меня волнует другое…. Как нам быть с этим Артом Невредимым? Не думаю, что он вот так запросто решит расстаться с Альструмом. А без этого согласия, чудесный молот для нас бесполезен. Он должен быть вручён в дар. Никак иначе.

– Я помню, Маний. Корнелия и сенатор Флавий любезно поведали мне о его необычайных свойствах.

– А как вообще творение Эйрика Каменного оказалось в руках порфирородной Корнелии?

– Точно не знаю, – Тирус шумно вздохнул. – На этот счёт ходит множество слухов, повторив которые можно запросто лишиться головы.

– Всё-всё, умолкаю, – гнусавый противно зашмыгал носом. – Ни слова больше о слухах. Так, что там с молотом? Каков будет наш план?

– Сперва, нужно захватить обоих меченных живьём. Учитывая численное превосходство, эта задача вполне нам по силам. Соответствующий приказ я разослал во все центурии. Они оба должны будут предстать перед императором. Гней изъявил желание лично поучаствовать в казни. Но перед этим, я сделаю Невредимому предложение, от которого он не сможет отказаться.

– Поединок в обмен на свободу? Риск слишком велик! Ты же помнишь, что он вытворял на арене?

– Конечно, помню! Иначе, зачем мне понадобился бы Тит?

– Тот самый Тит Таурус? – уважительно присвистнул Маний.

– Да. Прибыл сегодня утром, с письмом от императора. Против него у Арта нет никаких шансов. Будь он хоть трижды меченным.

На этом месте Гуамоко встряхнулся, грациозно расправил крылья и мощно оттолкнувшись, взмыл в ночной воздух. Путь его лежал в сторону моря. В пернатой голове засел один единственный приказ: «Найти Ошгана и как можно скорее вернуться с донесением».

Ивар

– Всё, – Ивар устало махнул рукой, – граница. Дальше вы пойдёте одни.

Перед ними расстилался густой тёмно-зелёный лес. Стройные ели соседствовали с пышными кедрами, а те, в свою очередь, с раскидистыми соснами. Вековые деревья стояли плотным строем, словно могучие воины в шеренге. На горизонте виднелись снежно-белые горы. – Спасибо, ваше высочество, – Хлоя привстала на цыпочки. – Дозвольте поцеловать вас на прощание.

– Примите и мою благодарность, – Эрик Три Росомахи неуклюже протянул левую руку. Правая, была надёжно подвешена на прочной косыночной повязке. – Без вашей помощи мы ни за что не добрались бы до Иберии.

– Напротив. Это я должен благодарить, – покачал головой принц. – Если б не помощь твоего отца, Хлоя, то я, скорее всего, уже танцевал бы возле священного дерева.

Вспомнив об оставленном позади травнике, девушка помрачнела.

– Ну-ну, – утешил её Ивар, – не печалься. Всё будет хорошо. Надо лишь немножечко потерпеть. Уверен, вы обязательно встретитесь.

– Не знаю, что и сказать, – она всхлипнула. – У меня плохие предчувствия. Ирвин должен был бежать вместе с нами. Ну почему, почему он решил остаться?

– Не думай о плохом, – Эрик ободряюще улыбнулся гноме. – Лучше представь, как обрадуется нашему появлению Кларисса. Я уж не говорю о твоих братьях и младшей сестрёнке. В стенах храма Дитры вы будете надёжно укрыты от головорезов Кормака. А я тем временем, проведаю Норика Строгого. Мне есть, что рассказать брату моей матери.

С этими словами гном поднял с земли котомку с провизией, ещё раз благодарно кивнул Ивару и в сопровождении Хлои скрылся за деревьями. Подождав для приличия некоторое время, Ивар медленно развернулся и холодно произнёс:

– Выходи Толар. Уже пять минут, как я ощущаю твоё присутствие.

Кусты растущего на краю тропинки боярышника раздвинулись, и перед ним предстал одетый в чёрное мешковатое кимоно арлинг. Узкие, подвязанные ниже колен штаны переходили в гетры с отделённым большим пальцем. Лицо эльфа надёжно скрывал капюшон, оставляющий открытыми только глаза. Длинная катана с чёрно-красной рукоятью была наискось закреплена на спине. В руках следопыт держал простую, сплетённую из осоки шляпу. Опустившись на одно колено, Толар молча подал принцу свёрнутое в трубку письмо. Развернув пергамент, его высочество бегло пробежался по тексту взглядом. Глаза его расширились от изумления.

– Вот значит, как! А я сперва решил, что ты послан убить меня. Странно…. И давно моя сестра сменила гнев на милость?

– После того, – голос из-под капюшона звучал слегка приглушенно, – как поговорила с вашей дочерью, господин.

– Миланика в столице? – Ивар заиграл желваками.

– Да господин. Её доставил Эолан Чёрный.

– И Ганирус вот так просто позволил ему?

– Ганирус Броненосец мёртв, мой господин, – последовал холодный, чёткий, недвусмысленный ответ. – Его владения отныне принадлежат короне.

– Час от часу не легче, – Ивар на мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. – Как это случилось?

– Поединок. Чистый, честный, быстрый.

– А гном? Среди пленённых был ибериец?

– Простите господин. О гноме мне ничего не известно.

– А о драконах?

– О ком? – дёрнулся Толар.

– Значит тоже неизвестно. Ладно. Будем надеяться, – пробормотал себе под нос принц, – что Ошгану всё же удалось бежать. Стало быть, – он повысил голос, – я больше не преступник?

– И да, и нет, – арлинг замялся.

– А поточнее….

– Официально, никто приказа не отменял. Вы по-прежнему считаетесь виновным в убийстве Ругара. Именно поэтому Альвия Светлая, узнав о произошедшем в лагере гномов, тайно прибегла к нашим услугам.

– Каков был приказ?

– Найти ваше высочество. Тайно сопроводить в безопасное место. Обеспечить охрану. Исполнять ваши приказы.

– Понятно. Чтож…. Похоже, – Ивар задумчиво сцепил ладони, – мне придётся немного усложнить вашу задачу. Сколько всего воинов было отправлено на поиски?

– Шестеро, мой господин. Я старший.

– Отлично! Собери остальных. Встречаемся в харчевне у Альдуина.

– Это который из ордена? – переспросил следопыт.

– Да. Не смотря ни на что, я всё ещё глава Охраняющих. А значит, моё слово для них, по-прежнему закон. Уложишься в три дня? Или потребуется больше?

– Обижаете, – обиженно дёрнул плечом Толар, – управлюсь за сутки.

– Действуй!

На этом они расстались. Накинув на голову широкую шляпу, Толар умело растворился в густом подлеске. Ивар, в свою очередь, не мешкая, отправился на юго-восток.

Еле заметная тропинка вилась среди тысячелетних елей, порою петляя не хуже матёрого зайца. Где-то частил дятел, пахло прелой листвою и грибами. Местами проглядывало солнце. Одним словом, живи да радуйся. Только принцу было не до веселья. Ориентируясь по одному ему видимым приметам, арлинг упрямо продирался сквозь лесную чащу. Ближе к полудню лес поредел, а тропа постепенно превратилась в широкую, ухоженную дорогу. Ивар ускорил шаг. Наконец, на горизонте показалась двускатная, сделанная из золотистой соломы крыша. Венчал постройку длинный шпиль, будто пронзающий заостренным концом небесный свод.

– Наконец-то, – арлинг расправил плечи, – Северный храм.

Высокое, четырёхэтажное здание, покоилось на массивных каменных столбах, глубоко вкопанных в землю. Главное храмовое помещение находилось на втором этаже. Вокруг него была устроена открытая веранда, представляющая собой обход, защищённый от осадков и солнца выступающими свесами крыши. Стены, в отличие от большинства классических строений Арлинга, были практически лишены украшений. Символические ворота, установленные перед входом на территорию, тоже не имели ни резьбы, ни росписей. Вокруг находились ещё около восьми дополнительных одноэтажных построек, большей частью расположенных хаотично. Подойдя к воротам, Ивар позвонил в изящный медный колокольчик, свисающий с руки большой нефритовой статуи, одиноко стоящей неподалёку. На звук никто не отреагировал. Он терпеливо позвонил второй раз, потом третий, потом четвёртый. Лишь после этого из храма показался сухощавый, седовласый эльф, одетый в простое, шелковое кимоно.