Посторонним вход воспрещён

А потом случилось вот что. Как-то она, чтобы убить время в поезде дальнего следования, купила книжицу в мягкой обложке – «Статского советника» Акунина. Имя автора было тогда на слуху, вот Алиса и сочла полезным ознакомиться. Книгу проглотила быстро – и испытала немалое удивление. Оказывается, позапрошлый век, в котором действовали герои, вовсе не бесцветен!

Позже, уже в гостях у родителей, ожидая отца, она ради любопытства выдернула с полки томик Чехова. Просто так, полистать, от нечего делать. И – попалась. Дальше были Достоевский, Толстой, Салтыков-Щедрин…

Господи, ну почему эту проклятую Аннушку не придушили в колыбели? Как же умело эта овца отбила у Алисы интерес к прекраснейшей русской литературе! И особенно, к этому удивительному периоду истории!

А ещё девушке безумно понравились моды конца девятнадцатого века. Она даже принялась приобретать шмотки в подходящем стиле, благо ей всегда шли длинные юбки, соломенные шляпки и кофточки с фонариками. Петрович как-то обозвал её «тургеневской барышней» – это когда она перестала вязать волосы в конский хвост и заплела их в недлинную мягкую косу с чёрным газовым бантом.

Порой Алиса воображала себя в огромной зале с зеркальным паркетом, танцующей мазурку в длинном платье с кружевным шлейфом. Одна беда – мазурку танцевать она не умела. Да и кто сейчас танцует все эти польки, кадрили, гавоты? Вальс, разве, на традиционной какой-нибудь свадьбе, да и то редко и неумело…

Сегодня правят бал хип-хоп, хайп, раскованность и ритм.

Интересно, как Стёпа Стопкин относится к субкультуре хип-хоп? Наверное, никак. То есть, так же, как и она сама. Не интересует – но и не раздражает.

VI

Июль 2015-го года

За столом люди откровеннее.

Выгнувшись по-кошачьи, Алиса сладко потянулась. Не пойдет она сегодня в фитнес-клуб. Лучше просто погуляет, ни о чём не задумываясь.

«Вот и лето наступило, – думала она, пересекая широкий, по июльскому пыльный двор. – А я толком и заметить не успела…»

Алиса совсем было собралась обогнуть угол пятиэтажки и выйти к чахлому скверу, когда её окликнули. Олежик, старый приятель – они всегда жили в этом дворе и дружили чуть ли не с детского сада. Сейчас он маялся возле своего подъезда, нагруженный двумя объёмными пакетами из «Пятерочки», и пытался вытащить из заднего кармана джинсов магнитный ключ от домофона. Увидав Алису, он бросил эту безнадёжную борьбу и бережно пристроил пакеты на асфальт.

– Привет! Сто лет тебя не видно!

– Привет, да я вся в бегах, в работе. А у тебя что, закупки на неделю?

– Не, это для алхимических экспериментов. Рискнешь здоровьем? Пойдем ко мне, все наши уже там.

Вот это именно то, что нужно после бестолкового дня и ссоры с Глебом – «алхимия» Олежика и Макса!

– Ой, классно как! А что намечается сегодня?

– Да так, ерунда, эксперименты с новой фритюрницей и свежим кроликом.

– Кролик во фритюре? Ой, как здорово! – Алиса чуть не захлопала в ладоши.

– Не, фритюрница отдельно, а кролик отдельно. Мы его уже замариновали и сейчас как раз собираемся в духовку… Чёрт! – молодой человек хлопнул себя по лбу. – Сыр-то я забыл!

– Так я схожу, куплю! А то, на халяву, даже неудобно…

– Давай! – обрадовался Олежик. – Только поскорее, а то кролика уже закладывать пора.

– Какой сыр брать?

– Самый дешёвый, типа голландского или пошехонского. Да неважно, любой твёрдый сорт.

Оба парня – и Олежик и Макс, – известны среди приятелей и подруг, как страстные кулинары-самоучки. Периодически они собирают народ на «алхимические эксперименты» – осваивают приготовление очередного, как правило, мясного блюда. В прежние времена Алиса частенько сиживала на Олежиковой кухне в ожидании свеженькой вкуснятины. Это же так классно: мальчики готовят, а девочки сидят рядом, ждут и непринуждённо болтают. Где ещё такое увидишь? Но, когда учеба в МГУКИ осталась позади, традиция кулинарных посиделок как-то сами собой сошла на нет.

Макс колдовал с фритюрницей, обжаривая в ней невообразимую смесь: луковые кольца, мясную соломку, картофельные кружочки, сырные шарики с ветчиной. Пока Алиса, Иришка и Юлик все это подъедали, ребята измывались над кроликом. Сегодня им ассистировали Валерка и незнакомый Алисе молчаливый парень по имени Лев. Известный, как отрекомендовал его Олежик, мастерством приготовления волшебного соуса для фритюрных зажарок.

– Пропадай, моя фигура! – вздохнула Иришка, обмакивая картошку в соус.

А Алиса наслаждалась забытым чувством беззаботности – и безопасности. Никто от тебя ничего не ждет, никто не накапает начальству, никому от тебя ничего не надо…

– Олег, вы свой мед уже закончили?

– Ага, – оторвался от кролика хозяин квартиры, – Макс отбывает ординатуру в Склифе, я – в Сербского.

– «Сербского» – это что? – не поняла Алиса.

– Социальная и судебная психиатрия. – охотно пояснил парень.

– А, ты все-таки решил остановиться на психиатрии?

– Ну да. Без работы не останусь, психов в наше безумное время становится все больше. И деньги у них, как правило, есть.

– А раздвоение личности там лечат? – невинно поинтересовался Валерка.

– Лечат, а что?

– Ты им про Грязного Гарри рассказывал?

– А я с ним не знаком. – под общий смех невозмутимо отозвался Олежик. – Его только вы встречали. А я к тому времени, как он появляется, как правило, уже ничего не помню. А раз не помню – значит, этого и не было вовсе!

Олежик – милейший человек, пока не напьется. А вот когда переберёт, то становится агрессивным и вредным. Непременно докапывается до всех окружающих, чуть что – сразу лезет в драку. Тогда-то в компании и говорят, что в нём проснулся Грязный Гарри.

Парни принялись травить медицинские байки, сплошь и рядом весьма скабрёзные. Лев тоже оживился и поведал девушкам несколько леденящих душу историй из жизни анестезиологов.

Те охотно ахали – и то смеялись, то требовали немедленно прекратить эти «ужасные разговоры».

– К нам на днях мужика привезли, – запихивая противень с кроликом в раскаленную духовку, сказал Олежик, – бандит, проходит по делу то ли с наркотой, то ли с оружием. И несет такую восхитительную ахинею…

– Косит под дурачка? – понимающе отозвалась Алиса.

– Экспертизы пока не было. Но фантастики этот малый точно перечитал.

– Его инопланетяне похищали? – догадалась Ирочка.

– Не, у него где-то здесь, в Москве завелась машина времени. На ней он и катается в прошлое. В царскую Россию.

– И?..

– Наркоту он там покупает, в аптеке. Кокаин или морфий. Запросто, без рецепта!

Посмеялись.

– А зачем его к вам запихнули? – спросил Макс, – Понятно ведь, что врёт.

– Понимаешь, уж очень он убежденно врёт. Или… убедительно, уж не знаю… Я как раз присутствовал, когда его по тестам гоняли. Вроде как вменяемый, но в то, что говорит, похоже, сам верит совершенно искренне. Короче, менты не знают, что с ним делать. Пока отправили к нам на освидетельствование, а там видно будет. И самое занятное: он, похоже, и сам сознаёт, что ему чёрта с два кто поверит, и бесится, что его в дурку закрыли.

– А часто у вас под психов косят? – поинтересовалась Алиса.

– Не-а. Сейчас ведь мораторий на смертную казнь. Так что любой понимает: лучше уж срок отсидеть, чем гнить всю жизнь в закрытой психушке. К тому же, симулировать психическое расстройство не так-то просто: масса мелочей, нюансов, нестыковочек разных, которые не что опытный врач – любой практикант просечет на раз-два. Такие штучки только в «Золотом телёнке» прокатывали, а в наше время – вы бы знали, сколько одних диссертаций на тему симуляции психических расстройств написано!

– Да и в «Золотом телёнке не прокатило. – заметила Алиса, которая недавно как раз прочитала бессмертное творение Ильфа и Петрова. – «Не помогли ни книга Блейлера и сумеречное состояние души, осложненное маниакально-депрессивным психозом. Профессор Титанушкин не уважал симулянтов».

На неё уважительно покосились – не всякий в наше время способен вот так, с ходу, цитировать советскую классику. Как и любую другую, впрочем.

– Слушай, – продолжала меж тем девушка, – а можно мне с этим вашим уникумом поговорить, может, интервью у него взять? Проведешь? Покажешь его? А то с темами полный трындец.

Олежик покачал головой:

– Нереально. Это же режимный объект! У нас такие Чикатилы иногда сидят – мороз по коже. И серьёзных преступников для освидетельствования привозят, даже по линии ФСБ. Так что и эта контора там присматривает. Не, пустой номер…

– А может, как-нибудь потихоньку?

– Как? Алис, там высокие стены, колючка, решетки, камеры повсюду. Все, как в тюрьме.

– Подожди, – удивилась Юлик, – у меня знакомая говорила, что её брат в Серпах от алкоголизма лечится. Добровольно. Как его-то пускают?

– Это особое отделение, для тех, кто сам приходит, или кого привозят из психиатрических интернатов. Наркология там, все дела… Между прочим, даже музей есть, посвящённый жертвам карательной психиатрии. Но бандит, о котором я рассказываю, содержится в закрытой, тюремной части. Там дикие строгости, даже ложки после каждого обеда пересчитывают. Наверное, даже строже, чем в тюрьмах. В Серпах ведь не только бандюки на экспертизе, там и вполне реальные психи, маньяки с маньячками. Представьте, что будет, если такой сбежит?

– А ты где работаешь?? – спросила Иришка.

– А везде! – усмехнулся Олежик, – Я – в каждой бочке затычка. Вчера вот с очередной беспамятной возился – типичный случай биографической амнезии. Тётка второй месяц у нас парится, вообще ничего не помнит. её подобрали на одной подмосковной станции. Вот я и учу её разговаривать – видите ли, забыла, как это делается.

– И как, научил?

– Прогресс налицо.

Олежик налил себе пива и подхватил с салфетки сырный шарик, не дожидаясь, пока с него обтечет шкворчащее масло. Конечно, немедленно обжегся, принялся ронять и ловить шарик, ойкая и плеская во все стороны пивом. Ирочка пыталась отобрать горячее лакомство и дать Олежику остывший шарик, но тот свирепо засунул обидчика в рот, запил пивом и объявил, что победил супостата – убил и съел.

Кролик не слишком удался – получился с горчинкой. Впрочем, по под пиво его все равно дружно слопали. Мальчики принялись обстоятельно рассуждать, что они сделали не так, и как надо будет «алхимичить» с кроликом в следующий раз. А у Алисы все не шёл из головы бандит, шаставший в прошлое за наркотой.

Когда с пивом и остатками лакомств переместились из кухни в комнату, она снова принялась убалтывать Олежика – чтобы тот свёл её с интересным субъектом.

– А у вас там практиканты бывают?

– Бывают. И даже сейчас есть. Но там же все строго по пропускам. Оформляют по списку, который присылают с места учебы… хотя…

– Что – хотя?

Олежик встал, подошёл к подоконнику и принялся рыться в завалах из дисков, электронных девайсов и разномастных коробок. Нашёл что-то, задумался, помолчал. Потом поднял глаза на собеседницу:

– Ты же блондинкой заделалась… – и перевёл взгляд на белый пластиковый прямоугольник. – Тут вот какое дело: сейчас у нас проходит практику группа из нашего универа. И одна девчонка только один раз явилась на практику, а потом уехала домой, в Алексин – у неё там кто-то умер. А пропуск мне отдала, чтобы я сдал. А я забыл.

Алиса немедленно вскочила заглянула в пропуск.

– Не похожа, – покачал головой Олежик.

– Сделаю так, что буду похожа, – упрямо мотнула головой девушка, – дай-ка получше рассмотрю… да отдам, если не согласишься, просто посмотрю и всё!

Парень неохотно разжал пальцы, отпуская заламинированный кусочек картона.

К счастью, практикантка из неведомого города Алексина не следила за собой, полноты и в помине нет. И глаза вполне можно сделать карими, с помощью контактных линз. Уложить такую же прическу – вообще не проблема. Вот только носик…

Девушки немедленно принялись обсуждать, как сделать Алису, похожей на Елену Евгеньевну Коробову.

А виновник неразберихи сидел, исполненный глубоких сомнений.

– Я же не собираюсь ему побег устраивать, – убеждала парня Алиса, – мне бы с ним только поговорить, и всё!

– Да пойми ты, он же под следствием! Ему даже с родней свидания запрещены, если с кем и встречается, то лишь с адвокатом. А ты – журналистка. Засыплешься – мне точно трындец. Да и тебе мало не покажется!

– А ты-то тут при чём? – удивилась девушка, – Мало ли где я этот пропуск могла найти?

– Его же мне отдали, чтобы сдать! А мы с тобой знакомы, поймают – это сразу всплывёт.

– Не поймают, Олежик, миленький! Ну, пожалуйста!

И чем сильнее отнекивался её старый друг, тем больше Алисе хотелось проникнуть в неприступные «Серпы». А когда чего-то очень хочется…

– Давай так, – сказал наконец парень, – я завтра уточню, до какого числа у этой группы практика. Вроде бы, должна скоро заканчиваться. Вот ты в последний день и появишься!

– А вот, смотри, на пропуске дата окончания действия. – Алиса подсунула приятелю прямоугольничек. – Как раз завтра!

– Да? Вот чёрт… Ты ведь вообще на неё не похожа, не успеешь замаскироваться!

– А мне и не надо быть на неё похожей. Мне надо быть похожей на фотографию.

– А если паспорт спросят?

– Ну, не ношу я с собой паспорт! А студенческий дома забыла. В крайнем случае – не пропустят и всё, ничего страшного. Разревусь и уйду, может, ещё и утешать будут, сжалятся…

И Олег сдался. Алиса – это вам не сырный шарик!

VII

Июль 2015-го года

День, прожитый не зря.

Проходная осталась позади. А вот и Олежик: ждет, нервно постукивая ногой:

– Ты прям, везучая, честное слово! Как раз сегодня клиенту назначена предварительная экспертиза. Тесты всякие, я не в курсе…. Фокус в том, на экспертизе будут присутствовать две группы практикантов, так что студенты каждой из групп решат, что ты – из другой. Быстро чеши туда, сейчас как раз начнётся инструктаж. Только молчи, ясно? А то, ляпнешь что-нибудь…

Инструктаж. Проверка пропусков, по спискам. Суровые постовые. Решетки. Белый кабинет. Практиканты молча сидят у стенки, бледные от серьёзности происходящего. Врачиха вручает клиенту листочки: просит то ли нарисовать что-то, то ли выбрать из предложенных вариантов.

Клиент, широкоплечий молодой бугай, подчиняется докторше с недоумённо-страдальческим видом. Ему куда интереснее молодые практикантки – вон, как шарит сальными глазками по девицам! Когда взгляд его встречается с Алисиным, девушка слегка улыбается и подмигивает.

Парень замирает, принимается старательно чиркать огрызком карандаша в докторшиных листках. Помнится, Олежик говорил, что пациентам здесь нарочно дают такие вот коротыши – чтобы, не дай бог, не ткнули карандашом в глаз себе или собеседнику.

Подследственный снова покосился на Алису. Та попыталась придать взгляду заговоршицкий вид – выразительно так, с намёком. «Клиент» уставился в свой рисунок, лоб пошёл морщинами, даже, вроде, вспотел. Загадка? Ну, думай, дорогой, думай, тебе это не повредит.

– Вы не поняли задание? – заботливо поинтересовалась докторша.

– Это… ага. Да, типа, повторить можно?

И что делать дальше? Как здесь с ним поговорить? А никак. Надо ждать.

И вдруг Андрей (так, оказывается, зовут подэкспертного) нагло заявляет:

– Слышь, мне бы покурить – положено, да? Можно прям тут? Так сигарету подкинь, мне свои в камере держать не позволяют.

Докторша озадачилась – «прямо тут», понятное дело, нельзя. Ткнула пальце в звонок; явился конвоир, непреклонного вида товарищ в форме, и увёл «пациента» на перекур. Практиканты зашевелились, начались вопросы. Тётка отвечает. Какие у неё глаза холодные, бр-р-р!

– Да, курящим у нас сигареты выдают один раз в час. Потому что нельзя им иметь ни спичек, ни зажигалок, сами понимаете, что за контингент…

А голос жёсткий, равнодушный. Видимо, у них тут от такого контингента все чувства атрофируются.

Вернувшись, Андрей снова принялся уныло карябать коротышкой-карандашом. Потом смял листок, отшвырнул, и решительно заявил, что у него ничего не выходит. Докторша терпеливо подсунула новый; тягомотина с тестами продолжалась ещё с четверть часа, после чего клиента увели. Перед тем как выйти из комнаты, Андрей швырнул в урну последний смятый листок, многозначительно зыркнув на Алису.

Докторша разложила на столе рисунки и прочие листочки с ответами подэкспертного и пустилась в объяснения. Практиканты сгрудились у стола, а Алиса тем временем, улучив минутку, выудила из урны листок. Уф, как руки дрожат, даже, вроде, вспотела…

Из комнаты она вышла последней. Группу практикантов провели сквозь всё здание. Алиса, воровато, оглянувшись, шмыгнула за угол – так, как было обозначено на добытом листке. Коряво набросанный план со стрелочками и надпись – «третье окно».

Вот оно – с решеткой, забрано изнутри крашеным железным листом. И что дальше?

– Слышь, коза, ты кто? – шепот из-за железного листа.

Сердце ухнуло в пятки. Но виду девушка не подала – повернулась спиной к окошку и принялась копаться в сумке.

– Я – корреспондент, случайно узнала о вашей истории. Вот мне и стало интересно.

– Ну, ещё бы! – пауза, – Мне уже терять нечего, так что заглохни и слушай. Времени ваще нет. В любой момент сюда войти могут, и тогда – всё, приехали, поезд дальше не идёт. Короче, дело в следующем: есть фраер один, журналист, может историк – я, в натуре, не в курсах. Семёнов Олег Николаевич. У него сынок, Иван, старшеклассник. А дружбан этого Семёнова – врач, по фамилии Каретников. В седьмой градской больнице работает, бывший эмчеэсник. Короче, захочешь – найдёшь. Так вот, компашка эта отыскала портал, в натуре, как в книжках фантастических, чтобы ходить в прошлое. В позапрошлый век, при царе ещё. Ну и, понятное дело, принялись там гешефты крутить, бабло стричь – а чё теряться?

Мы вышли на них через Ольгу Смольскую – есть такая баба, с первого меда, у ней ещё братан, Роман, дембель из десантуры. Там какие-то дела с этим порталом не срослись, эта овца как-то узнала и хахалю своему, Геннадий его зовут, стуканула. А он по части политики круче всех, отвечаю! Я его ещё по школе знаю, вместе в одном классе…

Расклад, короче, такой: к этому порталу нужен типа ключик, шарик такой, чёрненький. От древних бус. Гендос через Ольгу эти шарики раздобыл и сразу и просёк, чё дальше делать. А он крутой знаток всяких там дел насчёт революции: в натуре, всё волокёт, в теме по самые гланды… знаешь как его ребята слушают? Да если бы он лет на сто пораньше родился – он бы точно у этих, с революцией, центровым был!

Я это к чему: Гендос, как насчёт портала врубился – нам и говорит: вот, парни, где надо революцию делать! В наше время с Интернетом и ФСБ только за большие бабки можно, а где они у нас, у честных людей? А там – мы типа заранее все расклады знаем, кто при каких делах, развернёмся! Короче, решил он помочь тамошним революционерам царя грохнуть. Чтобы потом в авторитетах ходить. В школе, небось, учила – тогда ещё старший брат Ленина, который из Мавзолея, хотел подсуетиться, да не срослось. Спалились они, царя не завалили, а сами пошли под вышку. Вот Гендос и решил им, мала-мала подсобить. И Александра Ульянова от охранки, это ихнее ФСБ, отмазать. Короче, чтобы революция случилась раньше, ну и он ею рулил, а не козлы всякие. А эти уроды, Семёнов с Каретниковым, стали нам мешать, твари! И Ольга, сучка, нашла себе на той стороне офицерика, Гену кинула, в натуре, свалила к тем….

Короче, мы замутили крутое дело. Стволы я через дружбанов с Украины добыл. Царя, значит, из граников, «Мух» то есть, решили покоцать, а в Москву, через портал – штурмовую группу на байках, и хрен бы нас тамошние мусора тормознули! Но как-то этот расклад засветился. Что там в Питере с царём вышло – не знаю, а нас зашухарили по полной. И на той стороне встретили и здесь, на Казакова ментов подтянули… Этот портал – он на улице Казакова, это возле Курского. В общем, отыщешь, не маленькая.

Значит, когда нас на той стороне, в прошлом менты прижали… нет, не городовые или жандармы царские, этих мы бы только так уделали. Менты там были наши, натуральные, с «калашами»… Хер его знает, откуда они там взялись, я сам охренел, – а как понял расклад, так сразу всосал, что надо валить в портал. А то там бы и лег… Ну я и свалил, а меня здесь, у нас – за рога и в стойло, прикинь?

Короче, вилы выкидные. Меня, как оказалось, давно пасли – ну, я же и стволы добывал, то-сё… думал, отсижусь в прошлом, хрен меня оттуда достанут! Но – не проканало. Так мало того, как только я выскочил, они портал взяли и схлопнули! Мы с Гендосом и не знали, что так можно; одна надежда – не навсегда это.

– Значит, я в ментовке раскололся – а кто бы не раскололся? Всё одно ни чем не рисковал, кто ж такому поверит? Ну, они в натуре и не поверили, сюда упаковали, олени! Только я нормальный, слышь? Эй, ты там еще?

– Да-да! Я слушаю. – ответила Алиса. Она не понимала ровным счётом ничего. Неважно, диктофон пишет, потом разберётся…

– Ну вот. Я ж, прикинь, знал, что они меня сюда упекут – вот и думал как-то своим весточку подать, что ли… Потому как есть ещё один портал, только он под землёй, но его хрен разыщешь. Там тоже наши должны были быть, и я что думаю: а вдруг он, как и портал на Казакова, тоже накрылся? В конце концов, эти гады, Семёнов с доктором, вполне могли нам такую подляну кинуть, чтобы от своего времени отрезать. Но сами-то они наверняка ходят по-тихому, туда-сюда? Не, правильно? Они на прошлом бабло рубят, а значит, обязательно должны ходить! Вот я и подумал: ты как-нибудь разыщи их, а через них уже и наших. Дай знать Генке, что я тута парюсь – он чё-нибудь придумает, у него не голова, а цельная ГосДума. А ты в накладе не останешься, отвечаю!

– Я… попробую. – неуверенно отозвалась Алиса. – Как вы говорите, имя-отчество этого Семёнова?

– Олег Иванович. Журналист, лет ему где-то под полтинник, может меньше… Живёт возле Университета, точнее не скажу. И вот что ещё: менты пока меня за психа держат, но когда доктора здешние им отрапортуют, что я нормальный – сразу начнут копать связи. Правда, о Семёнове с Каретниковым и о Смольских я им не говорил, но они сами докопаются, вопрос времени. Так что у тебя неделя, не больше. Вкурила?

Алиса понимала, что всё это бред настоящего сумасшедшего… хотя, врачи, вроде бы, считают иначе? Ладно, пока что, подыграем, а там видно будет.

– Так говорите, Геннадий добыл эти ключи, то есть бусинки, через Ольгу? А как именно?

– Не важно. Добыл. Одна у меня была, только я её сдуру проглотил, когда менты вязали. С дерьмом, видать вышла, а жаль. Пригодилась бы…

– А кто создал эти порталы?

– Хмырь какой-то, тоже из прошлого Его все доцентом звали – по ходу, не кликуха, он и правда, учёный. Семёнов и Колесников, его где-то спрятали. Он их, наверное, и научил, как порталы закрыть, больше некому!

И выдал заковыристую матерную конструкцию. Алиса поморщилась.

– Короче, подруга, сделаешь всё, как надо – не пожалеешь. С баблом проблем нет, только бы наши меня вытащили!

– Я поняла, а можно…

За железным листом послышался недовольный начальственный голос.

– Сру! – вызывающе ответил «пациент», – Запор у меня!

Алиса осторожно отошла от окна и заторопилась к проходной.

Уже сидя в машине, послал Олежику эсэмэску: «Я еду домой. Всё в порядке». Ну, чтобы не нервничал. Сразу пришёл ответ: «С тебя вискарь». И смайлик вдогонку.

И подальше отсюда, скорее! Не хватало ещё и попасться…

VIII

Июль 2015-го года

Поиски в Сети и наяву.

Алиса уже раз пять прослушала «интервью из сортира Сербского». Зря потраченное время – материал никуда не годится. Обидно. Конечно, Стёпа Стопкин может и проверить… но нужны доказательства и, желательно, посерьёзнее.

Тут она вспомнила Олежика – ведь не на пустом же месте он так психовал? Надо довести дело до конца, хотя бы для очистки совести…

Так, и что же мы имеем?

«Семёнов Олег Иванович, журналист, историк» – отозвалась треском клавиатура. Стоп! Есть такой! Ого! И даже цикл статей о Москве конца девятнадцатого века в «Вестнике живой истории». С фотографиями, да какими! Алиса, как профессиональный фотограф, не могла не оценить уровень подборки парных кадров: один старинный века, сделанный с того же места и в том же ракурсе, но уже в наше время.

Что ж, как минимум, этот персонаж – не вымышленный. Хотя, это ещё ничего не подтверждает: подследственный мог увидеть где-нибудь журнал и запомнить имя…

Теперь – седьмая городская клиника, доктор Каретников.

Есть! Завотделением детской хирургии! Всё завлекательнее…

В социальных сетях нашлись и брат с сестрой Смольские: Ольга и Роман. В друзьях у Ольги два Геннадия. Интересно, который – тот самый?